Глава 14

Невыносимая лёгкость бытия (с)



POV Michel

Улыбчивая стюардесса попросила всех пристегнуть ремни. Роберт сначала проверил мой ремень, потом пристегнул свой. Все заметнее был то, как его лицо мрачнеет по мере приближения нашей разлуки.
- Роберт?
- Да? – тихо, слегка касаясь моих пальцев.
- Всё будет хорошо.
- Я знаю, - врать ты не умеешь, ты волнуешься.
Я тоже. И больше всего от того, что сижу и старюсь запомнить все твои движения, выражения лица, глаза… С чего бы? Мы договорились, что он останется на день в Мадриде, даже заказали вместе номер в гостинице, маленькой, неприметной. А потом он приедет за мной в Париж и мы улетим… Я понимала, что моя жизнь рядом с ним – это жизнь в совершенно закрытом мире, в котором мне уготована пунктирная линия. Готова ли я? Смогу ли по несколько месяцев ждать? Смогу! Вот чему я научилась за всё это время – это ждать. Ждать, чтобы увидеть хоть на пять минут, ждать, чтобы увидеть его глаза. Ждать, чтобы только обнять.
Мадрид встретил ярким майским солнцем, полусонными самолётами на взлётных полосах и душным залом аэропорта. Мы прошли за вещами, люди поглядывали с любопытством на высокого парня в капюшоне и чёрных очках и женщину, которая странным образом находилась подле этого парня, который очень смахивал на горячо ими любимого киногероя. Мне послышался звук затвора фотоаппарата. Пора. Пора прощаться. Моя рука ещё в его руке, и он так сильно сжал мои пальцы, словно не хотел отпускать…

В аэропорту Парижа мой телефон снова дал знать о себе. Звонил Галли, он обещал забрать меня через полчаса. Пока я ждала его, мысли в моей голове сменяли одна другую со сверхзвуковой скоростью. Сначала домой или, вернее сказать, в мой бывший дом, соберу все необходимое, потом заеду к Саре, переночую у Галли, а утром… утром – к НЕМУ!
Галли сидел за рулём, что было неожиданно, он давно уже ездил с водителем.
- Привет, - он поцеловал меня в щёку.
- Привет. Как ты узнал мой новый номер? И вообще – что случилось?
- Я заказал столик в Le Grand Vefour, там и поговорим.
- Le Grand Vefour? Ты что? Я же в джин…
- Это не важно.
Наш столик был в отдельной нише, так что мы были наедине. Галли явно нервничал, и его нервозность передалась и мне.
- Мишель… Марсель, он… он…
- Ты решил доконать меня?! Говори уже!
- Марсель в тюрьме.
- Что?
- Его забрали три дня назад.
- Но почему?
- Этот сукин сын поехал в Монте-Карло. Играл, ну это как всегда. Его приметили. Пригласили сыграть на не детские ставки.
- В тюрьме-то почему? – я, невзирая на место, где нахожусь, просто орала.
- Тише! Он повёлся на удочку. Ему позволили выиграть, а потом… потом он всё проиграл.
- Но за это не сажают!
- Его нашли утром в номере отеля с двумя трупами тех двоих, которым он проигрался. Деньги, которые он проиграл, были часть в его карманах, часть - пропала… Он говорит, что ничего не помнит, что помнит только, как они сгребали выигранный банк, потом вместе выпили, и он вырубился.
- Господи!
- Я был у него вчера днём. Выглядит он не плохо. Прошу, постарайся успокоиться…
- Успокоиться? Успокоиться?!
- Ну, пожалуйста…
- Сколько ему грозит?
- Мишель… это преднамеренное убийство.
- Прекрати, это не он!
- Да, да! Я хотел сказать, что это классифицировали, как двойное предумышленное убийство и за это – пожизненное.
У меня пропал дар речи. Горло сдавил спазм. Галли подал мне стакан воды, но я не могла пить. Казалось, что я погружаюсь в воронку ужаса, и холодные скользкие щупальца страха обвивают сердце.
- Надо… тебе надо навестить его. А потом мы что-нибудь придумаем.
- Не могу, я пока не могу его видеть, - прошептала я. – Я боюсь. Сейчас я поеду домой, соберу кое-какие документы и вернусь к тебе. Надо позвонить адвокату. Сделаешь?
- Хорошо, только ты давай не долго. Пока ему разрешены посетители, а потом, после рассмотрения дела – только адвокат.
Я села в такси… Могла ли я подумать, что авантюрная натура Марселя способна такое выдать? Нет. Я была убеждена, что его подставили, его, при всей его внешней пафосности и бравурности, всегда легко можно было обмануть. С детства он был наивен, слишком наивен и избалован. А как его было не баловать? Он родился очень болезненным мальчиком через пять лет после меня, мама его постоянно опекала, и так длилось до тех пор, пока она не заболела и его опекой занялась я. Мамы не стало, и я старалась делать для него всё, так, как делала бы это она. А он между тем становился старше и всё более безответственным, но оставался безумно добрым и всё таким же наивным. Я знала его слишком хорошо, чтобы быть уверенной – он этого не совершал. Он просто не мог и никогда бы не смог, даже если бы умирал от голода, он легко бы пошёл в тюрьму за долги, но убить! Он просто не способен. Точно!

Такси остановилось у ворот моего дома, который должен был очень скоро стать не моим. Я не спешила выходить… Окинув взглядом высокие ворота, меня пронзила мысль – это Пьер, это он опять вмешался. Чёртов… Надо выйти, надо пойти, собрать документы, всё ему сказать и уйти наконец! И пусть в моей новой жизни мне придётся нелегко, и пусть большие проблемы с Марселем… главное я буду свободна! А это не мало!
Пьер сидел в гостиной, вальяжно растянувшись на кушетке и потягивая виски. Это его обычная поза, обычное состояние. Я прошла мимо него, не говоря ни слова, поднялась по лестнице, вошла в свою комнату и стала собираться. Минут через десять дверь в мою комнату открылась, муж вошёл и сел в кресло.
- Я ухожу, - решила начать первой, ведь всё равно надо будет ему сказать, так чего ждать?
- Вижу, - почему нет всплеска недовольств и гнева?
- Мне всё равно на то, что ты скажешь или сделаешь. Я ухожу. Деньги твои мне не нужны, подачки тоже.
- Любовник позвал? – что он…
- Никто не позвал.
- Ну, дорогая, не скромничай, твой любовник заставил своих адвокатов основательно порыться в моих делах. Не поскупился – уважаю. Неужели не позвал ещё?
- Прекрати! Да, он порылся в твоих делах, в твоих грязных и никчёмных манипуляциях! Ты всё подстроил! Ты оплатил даже молчание людей почти не причастных к той аварии.
- Ну и?
- Зачем? Зачем?! – я переходила на крик, не могла я больше сдерживаться.
- Захотел!
- Сукин сын! Ни минуты я не останусь рядом с тобой! Ни секунды! – я металась по комнате, выворачивая содержимое ящиков комода. Попалось на глаза свидетельство о браке.
- На, держи! Мне оно не понадобиться больше. Гадко даже дышать одним с тобой воздухом!
- Сядь, - он встал и попытался усадить меня.
- Да пошёл ты!
- Сядь! – прогремел он, и я невольно остановилась, посмотрела на него и медленно присела на край кровати. В его глазах было полное безумие.
- Ты сейчас всё выслушаешь. Выслушаешь молча!
- Хорошо…
- Ты останешься со мной, и мы будем жить долго и счастливо.
- Даже и не мечтай!
- И не собирался. Точнее я уж подумывал отпустить. Но! Удача любит терпеливых, и в один прекрасный день мне позвонили из главного полицейского управления.
- Что?
- Я сказал – молча слушать! Они искали тебя, но твой сотовый долго был недоступен, поэтому они позвонили мне. Братец твой, конечно, никого не убивал. Этот слабак просто не способен на это, однако он полез не в своё дело и жестоко поплатился.
- Это ТЫ?! Это снова устроил ТЫ?
- Вякнешь ещё раз, поймёшь, что молчание – золото! – процедил он сквозь зубы, от чего у меня по спине забегали холодные мурашки. – Я был терпелив и вот дождался удобного случая. Мне не пришлось тратить усилия на то чтобы подстраивать что либо. Твой брат помог мне, сам того не зная. Думаю, ты помнишь, что у Марселя астма, и что в тюрьме он потянет максимум года два. А ещё он так молод, и так красив.
- К чему ты клонишь? – на этот раз он не прерывался.
- Так вот - мне позвонили, и я поехал туда. Следователь рассказал мне вкратце суть. Нужный мне человек в министерстве внутренних дел был на месте, когда я подъехал к нему. Улики и показания у меня, естественно те, за которые грозит пожизненное. Дело будет рассматриваться, как убийство по неосторожности с превышением самообороны. Твоего Марселя сегодня днём уже выпустили под подписку о не выезде.
- Но я не понимаю…
- Не понимаешь? Не понимаешь?! Если подашь на развод – Марсель в тюрьме, если попытаешься сбежать – Марсель в тюрьме, вздумаешь сделать что-то с собой – Марсель в тюрьме! Теперь понятно?
- Ты… ты… - я как рыба, выброшенная на берег хватала воздух ртом.
- Да ладно, можешь не благодарить! – продолжал издеваться он.
- Су… су…
- Не слов, дорогая? Я знал, что ты будешь в восторге, - он засмеялся. – И чуть не забыл – самое интересное я оставил на сладкое. Если ты не хочешь, чтобы твой любовник лишился карьеры, а это самое малое и безобидное, чего он может лишиться, ты сейчас пойдёшь к нему и скажешь, что между вами всё кончено. Скажешь чётко, внятно, без намёков на тайные встречи и тому подобное. В противном случае – Марсель в тюрьме. Чёрт, как же я люблю твоего брата! Так упростил мне задачу. Ну как, уяснила?
Я молчала.
- Ну?!
- Да…
- Вот и славно. Давненько мы с тобой не бывали в Ledoyen, надо бы отпраздновать удачу, - он вышел и прикрыл дверь за собой.

До этой минуты я не знала, что могу выть в голос.

POV Robert

Я ждал. Когда часы показывали половину восьмого вечера – я ждал, половину десятого – ждал… Может быть что-то пошло не так? Я начинал нервничать. Её муж был полным придурком, и мне следовало, наверное, поехать за ней. Прошло ещё полчаса. Мой рейс на Лос-Анджелес был в пять утра. Я взял два билета. Наконец в дверь номера тихо постучали - я открыл. Мишель вошла, она прошла в холл и повернулась ко мне. Такого лица у неё я ни разу не видел. Под глазами залегли тёмные круги, она была бледнее белой простыни, взгляд… Её глаза были словно мёртвыми, совершенно потухшими.
- Мишель, что случилось?
- Ничего. Роберт, я... нам… мы не…
- Что с братом? Мишель, скажи мне. Вместе мы сможем всё.
- С Марселем всё в порядке.
- Так что же? Я взял билет тебе. Где твои вещи?
- Дома. Роберт, ты летишь один.
- Что?
- Ты летишь один.
- Можно узнать почему?
- Нам надо расстаться, мы не можем…
- Надо? Кому надо? Этот сукин сын опять шантажирует тебя? Скажи мне! Да?
- Нет, так должно быть. Так будет правильно.
- Правильно? Правильно?! Ты с ума сошла? Правильно то, что мы любим, всё остальное – бред.
- Сойти бы мне с ума…
- Мишель, - я подошёл, взял её за плечи. – Я впервые в жизни осознал, чего я хочу, первый раз полюбил и…
- Единожды все равно, что никогда.
От этих слов у меня потемнело в глазах. Я отшатнулся.
- Уходи, - голос не слушался меня.
- Прос…
- Уходи!
Она обошла стул, слегка пошатнулась и медленно прошла к выходу. Звук закрывающейся за ней двери я, похоже, не забуду никогда.

POV Michel

Я шла по трассе, прямо по двойной сплошной. Дождь хлестал вовсю, но я не чувствовала ничего. Ничего! Машины сигналили что есть мочи, объезжали меня, но я продолжала идти… Палач, который казнит и не должен ничего чувствовать. Только пустота.