Глава 10. Поцелуй (от лица Эдварда)

Следующий день встретил меня проливным дождем, прохладным, пробирающим насквозь ветром, и давящей тишиной. Теперь я понимал, почему ее так ненавидела Элис. Тишина может быть спасительной, когда тебе хочется побыть в одиночестве, наедине с собой и своими мыслями. И тишина может быть тяжелой, как неподъемный груз, свалившийся на твои плечи, который давит и давит, вынуждая тебя падать на колени, признавая свое поражение. Сейчас я очень хотел упасть на колени.
Прежде всего, перед Элис. Хотя она навряд ли поймет меня. Теперь Элис вообще ничего не видела и не слышала вокруг, полностью и, кажется, безвозвратно погрузившись в себя. И все это благодаря моему опрометчивому поступку. Она не вспоминала больше Джаспера. Она не называла Эсми мамой. Она практически ничего не ела. И не могла уснуть без снотворного.
Но самое страшное было больше не слышать ее, пусть обрывочные и полные невыразимой боли и отчаяния, мысли. Внешне она казалась пустой тряпичной куклой. И только я в полной мере понимал, что она была такой и внутри.
Розали приехала на десять минут позже Эммета, застав его блаженно развалившегося на диване за просмотром телевизора. Она обрадовалась и даже похвалила меня, когда увидела проснувшуюся Эсми, которая казалась бодрой и веселой на вид. И она с опаской заглянула в комнату Элис и Джаспера, но не увидела разгрома, царившего там час назад. Карлайл ничего не сказал ни ей, ни Эсми, ни Эммету.

Но в полвторого ночи Элис закричала. Закричала громко и пронзительно. При мне такого ни разу не случалось, но я помнил, что Розали говорила, что Элис снились кошмары первые пару месяцев после нашего перевоплощения. И тогда Роуз все поняла.
Я чувствовал своим долгом держать Элис за руку, когда она металась на кровати, сжимая бледными пальцами простыни, извиваясь всем телом, словно в агонии. Только потом я понял, что это было не очень хорошей идеей.
Ее мысли были настолько громкими и настолько безумными, что я не слышал, а чувствовал их. Ей казалось, что она горит, что ее тело разрывает на части, она мечтала и умоляла, чтобы это закончилось…
Карлайл ввел ей двойную дозу морфия.
И тогда наступила эта давящая тишина, которая сводила меня с ума даже больше, чем крики Элис.
Многозначительные взгляды Розали полные ненависти, сочувствующее лицо Карлайла, хмурящийся Эммет, плачущая Эсми… Почему все молчат?
В этот момент мне особо остро не хватало Джаспера.
После того, как Элис уснула, мы разошлись по своим комнатам, но я точно знал, что никто из нас так и не заснет в эту ночь.

Я сбежал из дома, едва занялся рассвет. Находиться здесь, в этой сводящей с ума тишине, не было сил. Странно, когда я был вампиром, я чувствовал себя слабаком, если не мог держать свою жажду под контролем. Став человеком, я стал слабаком в полном понимании этого слова.
Я был бессилен. Я ничего не мог сделать. И самое ужасное, что я ничего не мог исправить.
В семь утра на школьной стоянке не было ни души. Действительно, что ученикам делать в школе в такой ранний час?
Для меня это место стало спасением на тот момент. Здесь тишина не была такой давящей.
Я уставился в лобовое стекло невидящим взглядом и начал думать. Думать о том, как помочь Элис. Думать о том, как вернуть Джаспера. Думать о том, почему и зачем я создал с Карлайлом эту роковую вакцину.
Говорят, нет ничего хуже неизвестности. А я бы сказал, что нет ничего хуже, чем не знать самого себя. Я чувствовал, что теряю того Эдварда-вампира. Потому что Эдварда-человека я потерял около полувека назад. Я не понимал себя, своих поступков, которые я совершал. Почему я подверг семью такому риску? Почему я повел Элис в ту комнату, не посоветовавшись с Карлайлом? Почему я не рад тому, что я, наконец, снова стал человеком? Почему я никак не могу вспомнить своего прошлого? Почему Белла Свон не выходит у меня из головы?
Последний вопрос неимоверно раздражал меня. Мне нужно думать о семье, о том, как исправить свои ошибки, а не об этой… Я не мог даже думать о ней плохо. Эта девушка мистическим образом полностью завладела моим сознанием.

Думать о Белле Свон казалось менее болезненным, чем размышлять о своей нынешней сущности, или корить себя за ужасный проступок с Элис. Я знал, что это в некоторой степени эгоистично, но это единственная черта, которую я еще узнавал в себе, поэтому полностью отдался приятным и невесомым мыслям об этой восхитительной девушке.
Ее самоотверженность, благородство, трогательная скромность, ненавязчивая красота восхищали меня. Ее поступки, поведение, голос заставляли мое сердце сжиматься в груди. Я не понимал в себе и этого. Я не хотел признавать, что влюбился в нее. Потому что тогда все бы стало намного сложнее. Признавая, что я влюбился в нее, я бы одновременно признался в еще одной своей слабости. Белла заслуживает лучшего, чем слабое существо, потерявшее свое «я».
Я проанализировал свои последние мысли и очень захотел дать себе хорошенький подзатыльник. Если я не хотел быть слабаком, то нужно действовать, а не сидеть в машине и заниматься самобичеванием.
Начать я решил с самого простого. Как ни странно, именно с Беллы Свон.
Почему же мне казалось это самым простым? Белла для меня была не просто привлекательной девушкой, которая очень помогла нашей семье. Она была моим ключом в прошлое, моей зацепкой, моим спасением. Я не мог объяснить, почему я так думал, но какая-то закоренелая уверенность убеждала меня в правильности моих суждений. Мне казалось, что только благодаря Белле я смогу все вспомнить. А значит, снова найти себя. А как только я это сделаю, мне удастся найти правильный выход и помочь брату с сестрой.
Мне нравилось думать, что эта девушка может решить все мои проблемы. Это было бы очень удобно и гораздо более приятно и проще, чем самому попытаться выбраться из этих зыбучих песков отчаяния, в которых тонула вся моя семья уже несколько месяцев.
Но как мне к ней подойти? Что сказать? «Извини, Белла, но я думаю, что только ты можешь помочь мне вспомнить мое прошлое. Но я не могу объяснить, почему». Звучит не очень адекватно и убедительно. Тем более, что она наверняка нехорошего обо мне мнения, ведь вчера я порядочно достал ее расспросами.
Я выплывал из мрачных мыслей о случившемся этой ночью и снова погружался в «школьную жизнь», которая представляла для меня череду любопытных рассуждений и долгих раздумий о Белле Свон.
Красный пикап въехал на школьную стоянку, заставляя меня проснуться из своего временного забытья, а грохот мотора был слышен на всю улицу в утренней тишине.
Сейчас? Или это напугает ее?

Я вспомнил испуганное лицо Элис и поклялся не принимать спонтанных решений.
Белла припарковалась на противоположном конце стоянки, явно заметив мой «вольво». Наверное, это надо расценивать как раз как нежелание говорить.
Она достала книгу из сумки и начала читать ее. Я не мог видеть ее лица на таком расстоянии, и это сильно мне досаждало. Я мог бы понять по его выражению, какое у нее настроение, и действительно ли она не желает со мной говорить или просто не заметила мою машину на стоянке, еще окончательно не проснувшись. Или она просто ненаблюдательная?
Через пять минут на стоянке начали появляться машины других учеников, а еще через десять Белла вылезла из своего грузовика и в компании Майка Ньютона, Анжелы Вебер и Бена Чейни пошла на урок.
Я тут же последовал за ними, как вдруг почувствовал, что в правом кармане куртки завибрировал телефон. Это было сообщение от Эммета, необычайно краткое, но передающее его настроение и отношение ко мне в полной мере.
«Розали в ярости».
Мог ли я винить или злиться в ответ на Роуз? Я твердо знал: нет. Она любит семью и готова бороться за каждого из нас всеми силами и любыми средствами. Мне кажется, что окажись я на месте Элис, Роуз так же беспокоилась бы за меня. Но снова возвращаться мыслями к семье я не хотел. Пусть на несколько часов, пока я нахожусь в школе, я смогу быть относительно беззаботным и не таким подавленным.
Первым уроком была литература. Не обращая внимания на косые взгляды одноклассников, я прошел за последнюю парту в левом углу класса. Естественно, я сел один. Но к моей радости передо мной расположились Анжела и Бен. Как удачно. Их мысли были для меня самыми драгоценными из всего класса.

- Анж, ну пожалуйста, давай сходим на это кино! Да, это боевик, но там есть и элементы мелодрамы, я точно это читал на одном сайте! – умолял Чейни свою девушку.
- Мы уже обсуждали это, Бен, - мягко ответила Анжела, раскладывая учебники на парте.
Как бы направить их разговор и мысли в нужное мне русло?
- Ну, как знаешь, - грустно произнес Бен, - пойду с Тайлером.
- Развлекитесь, как следует, - улыбнулась Анжела. Ее мысли были преисполнены нежности и любви к Бену. Я был тронут взаимоотношениями этой пары.
- С ним развлечешься. Сейчас все только и делают, что сплетничают о возвращении Калленов и Белле Свон, - пробурчал Бен.
Мне снова повезло. А Анжела тем временем ткнула своего парня в бок и едва заметно кивнула головой в мою сторону. Ее мысли снова тронули меня до глубины души. Она боялась, что их разговор мог меня обидеть.
- О, - тихо охнул Бен, моментально покраснев. Я сделал вид, что сосредоточенно пишу что-то в тетради. Они замолчали, но нужный эффект был достигнут.

… не хочет говорить… странно ведет… и этот Блэк… а Эдвард…

Пока мысли Анжелы были слишком запутанными и отрывочными, поэтому я прислушался к Бену.

… говорят, они встречаются… не ожидал, что она променяет… и почему это всех волнует… по-моему – это личное дело…

А вот отсюда я уже мог извлечь кое-что полезное для себя. Ходят слухи, что Белла и Блэк встречаются? Значит, они вместе не так давно. И кого это Белла променяла на Блэка?
Мне нужны были точные ответы. К моему сожалению, Анжела и Бен полностью сосредоточились на уроке, отдавая все свое внимание мистеру Берти. Возможность спросить их о Белле напрямую была смехотворной и ничтожно малой. Бен точно меня побаивался и не перестал считать странным типом. Да и навряд ли он знал много о Белле. А вот Анжела была ее подругой, судя по моим небольшим наблюдениям. И если мне удалось бы расположить ее к себе, то нужная информация была бы у меня в руках. Но как это сделать? Все мои вежливые знаки внимания будут расцениваться Чейни, как попытки увести его девушку. По его полному нежности и любви взгляду на Анжелу, по тому, что они практически неразлучны, я сделал вывод, что Бен достаточно ревнив. Злить его и подвергать сомнениям их идеальные отношения мне не хотелось.
Но как тогда узнать то, что мне нужно о Белле? Я обвел класс внимательным взглядом. Из ее близких знакомых здесь только Майк Ньютон. Доверяет ли она ему свои тайны и секреты? Я тут же мрачно подумал, что если даже он и в курсе всей ситуации, то он точно не расскажет об этом мне.
Остается сама Белла Свон. Доверит ли она мне свои тайны? Что-то подсказывало, что на мои допросы с пристрастием она больше отвечать не станет.
Но как ее вообще расположить к разговору со мной? Если ее утреннее поведение расценивать, как нежелание говорить со мной, то мне будет сложно подступиться к ней и в школе. Значит, надо действовать другим путем. Но каким?
Ко времени ленча у меня был план, не совсем честный, но и не до конца лживый.
Белла зашла в столовую вместе с Анжелой и Беном. Они сели за один столик с Джессикой, Тайлером, Майком и Лорен.

И тогда я начал воплощать свой план в жизнь. Честно говоря, я не был до конца уверен, что он сработает. Но попытаться всегда стоит.
Вообще, мой план предполагал как раз полное бездействие и безучастность ко всему. Я сел за дальний столик, намеренно подчеркивая свое одиночество, и уставился в тарелку на красное яблоко, лежавшее передо мной. И начал думать об Элис, пребывая уже не в школьной столовой, а далеко за пределами Форкса, в комнате с бежевыми стенами и синим покрывалом, специально погружая себя в те минуты ночного ада. Я с усмешкой подумал, что мои планы отдают мазохистскими наклонностями.
Мне показалось, что не прошло даже пяти минут, как Белла опустилась на стул напротив меня и осторожно тронула за плечо, вырывая меня из печальных мыслей.
- С тобой все хорошо? Ты такой… подавленный.
Я не ожидал от нее участия на все сто процентов. Я руководствовался только лишь той информацией о Белле, которую предоставила мне вчера Розали.
- Не совсем, - от долгих часов молчания мой голос стал хриплым.
Белла нахмурилась и вопросительно посмотрела на меня.
- Что произошло? Я могу чем-то помочь?
Почему-то в какие-то моменты ее лицо приобретало виноватое выражение. Словно она делала что-то, что было неправильно. Оказать участие однокласснику – это противозаконно? Она сбивала меня с толку.
- А какое тебе дело до моих проблем? – я не хотел, чтобы эта фраза прозвучала так резко, но все то непонимание поведения этой девушки, то обстоятельство, что мы были как-то связаны, но никто, никто не говорил мне правды, вынудили вырваться накопившимся эмоциям наружу.
Белла Свон неожиданно улыбнулась. Ей нравится, когда с ней говорят в таком тоне?
- Я знаю твою семью, может, чуть больше остальных. Я рассказывала тебе, помнишь?
Она расценивает то, что Карлайл много раз зашивал ей раны в больнице, как близкие отношения?
- Проблема в Элис, - я сдался. Мне сейчас просто не дано понять эту девушку.
Внезапно в мою голову пришло озарение. Я столько раз пытался прочитать мысли окружающих, пытаясь что-то узнать о Белле, но ни разу не читал ее собственных мыслей!
Радио молчало. Не было слышно даже помех и шуршащих звуков.

Я даже прищурился и подался всем телом вперед, чтобы сократить расстояние между нами и, таким образом, наладить мысленный контакт. Ничего. Только эта пресловутая тишина, которая выводила меня из себя весь сегодняшний день. Она вообще ни о чем не думает? Это невозможно.
Белла наоборот тут же подалась назад, вжавшись в стул всем телом.
- А что с ней? – обеспокоено спросила она, целеустремленно разглядывая лежащее перед нами яблоко с каким-то странным болезненным выражением лица.
- Я… - стало трудно говорить. Изначально я не продумывал наш диалог и возможность того, что мне придется признаться в своей страшной ошибке. Тем более поведение этой странной девушки не давало возможности связно мыслить, - я ошибся. Мне казалось, что будет лучше, если Элис…
Я чувствовал себя тем монстром, тем чудовищем, каким был раньше. Мне не хотелось открывать Белле мою темную сторону. Но ее взгляд, полный тревоги и беспокойства, странные волны участия и поддержки, исходившие от нее, заставили меня говорить. И с каждым произнесенным словом мне становилось легче.
- Я отвел Элис в ее с Джаспером комнату. И… там… у нее случилась истерика, каких у нее не было уже давно. Она рушила мебель, рвала книги… А сегодня ночью ей приснился кошмар, она кричала… Громко. Ей было очень больно.
Белла смотрела на меня не осуждающе, а сочувствующе. А когда я сказал про кошмары, ее лицо на долю секунды исказилось от боли, и в глазах отразилось понимание. Видимо, за тот период, когда Элис и Розали жили у семьи Свон, Белла сталкивалась с такими припадками.
- Не вини себя.

По правде сказать, я ожидал чего угодно, но только не этого. Упреков, переживаний по поводу того, что теперь будет с Элис, наконец, советов, как можно помочь ей. Но никак не сочувствия.
Она снова тепло улыбнулась мне, видя мое недоуменное выражение лица.
- Ты не мог знать, что все так обернется, Эдвард. Ты не…
- Что еще ты знаешь о нашей семье? – я перебил ее. Делиться переживаниями с Беллой оказалось приятным делом, и мне очень хотелось рассказать ей о том, что я слышу мысли. Вдруг она знает нашу тайну и поэтому так паранормально близка к нам, по сравнению с другими людьми? Но я должен точно увериться в том, как много она знает о нашей семье. Я не представлял, что буду делать, если отпугну ее от себя.
- Что ты имеешь в виду? – насторожилась Белла.
Она испугалась?
- Ты знаешь, что моя семья живет в Форксе уже почти три года, что мой отец работает в больнице, как зовут моих братьев и сестер, и что с нами было после возвращения в город. Что еще ты знаешь? – я наблюдал за каждым мимолетным движением ее лица, пытаясь прочитать ответы на мои вопросы в ее глубоких глазах, во внезапном порыве схватив ее руку, так удачно лежавшую на поверхности стола.
Так же, как и тогда в больнице, по телу побежали мурашки, а мое сердце вдруг екнуло в груди. Я никогда раньше такого не испытывал, до того, как впервые увидел Беллу у себя в палате. Но ощущение дежавю настойчиво продолжало преследовать меня в моменты прикосновений к этой девушке.
- Ничего, - тихо ответила она и отвела взгляд, убрав обе руки под стол.
Я улыбнулся. Такая девушка не может уметь врать. Она что-то знает.
- Мне пора на урок, - встрепенулась Белла, резво поднимаясь со стула, - не вини себя за Элис, - повторила она и пошла прочь.
Белла дала мне сытную пищу для размышлений. Этого мне хватит до конца дня.
Она была необычной. Ее реакция не соответствовала реакции нормального человека. Все сторонились меня и моей семьи, а Белла вызвалась помочь нам, даже не требуя раскрыть наших тайн. Все испугались бы, услышав историю Элис, и начали бы презирать и винить меня за такой проступок, а Белла сочувствовала мне. Все постоянно о чем-то думали, а мысли Беллы были закрыты на прочный замок.

Еще необычным было это ощущение дежавю. Эти чувства, которые просыпались во мне во время близости с этой девушкой, были новыми, так как я никогда ничего подобного к девушкам не испытывал, но в то же время какими-то родными и до боли знакомыми, отчего мое сердце начинало сжиматься еще сильнее.
Я был на девяносто девять и девять десятых процента уверен, что люблю эту девушку. Не влюбился только что, внезапно и впервые, а люблю давно и безоглядно.
И это кое-что объясняло.
Это объясняло, почему мои родственники не говорили мне ничего, повторяя, как заведенные, что это не их тайна. Это полностью объясняло поведение Беллы в больнице, когда она взволнованная, со слезами на глазах вбежала в мою палату и схватила мою руку, с такой нежностью шепча мое имя. Это объясняло многие мысли и недоумение учеников о наших отношениях и странном поведении. Наконец, это объясняло то, почему я мог помогать Карлайлу в создании вакцины, хоть в моей голове до конца и не укладывалось, как я мог контролировать себя, находясь рядом с Беллой, когда был вампиром.
Это не объясняло только одного - почему мы еще не вместе.
Возможно, Бен прав насчет того, что чувства Беллы ко мне остыли, и теперь ей нравится Блэк. Возможно, я чем-то обидел ее. Возможно, мы расстались еще до того, как я уехал с семьей из Форкса.
Но мне необходимо знать это точно. Знать, что Белла больше не любит меня. И любила ли вообще.
До самого конца учебного дня мы с ней так и не пересеклись.
Я мог спросить Беллу о том, любит ли она меня. Из моих наблюдений стало ясно, что она не умеет врать и, задав ей прямой вопрос, я в любом случае смогу прочитать такой же прямой ответ по ее лицу или глазам. Жалко и поразительно, что я не слышал ее мысли. Или я мог действовать другим способом.
Я так же, как и вчера ждал ее на школьной стоянке после уроков, прислонившись к недавно починенному капоту своей машины. Она так же, как и вчера вышла из школьного корпуса в компании весело болтающих Анжелы и Бена. У меня были микроскопические доли секунды, чтобы принять решение, что лучше: слово или действие.
Я выбрал действие.

Я стремительным шагом направился к застывшей Белле, которая удивленно смотрела на меня, не понимая, чего я от нее хочу. Видимо, со стороны я выглядел довольно странно, с напряженно-сосредоточенным лицом уставившись на Беллу, решительно приближаясь к ней.
Я старался не думать о том, что и как я собираюсь сделать, полностью сконцентрировавшись на реакции Беллы.
Поцеловать ее на глазах у всей школы оказалось не так уж и сложно.
Я боялся, что она оттолкнет меня, а на ее лице появится гримаса отвращения. Но Белла этого не сделала. Когда мои губы осторожно прикоснулись к ее рту, она на долю секунды оцепенела, а потом с восхитительным, пробирающим до мозга костей стоном, приоткрыла губы и ответила на мой поцелуй. Если при легком прикосновении к ее руке или щеке мое сердце просто подпрыгивало от неведомого ранее чувства, то теперь по всему телу бежал приятно покалывающий электрический ток. Я притянул ее голову ближе к себе, запутавшись пальцами в ее густых шелковистых волосах, тщательно прислушиваясь к своим ощущениям и одновременно наблюдая за действиями Беллы. Звенящий гул голосов вокруг нас доносился как сквозь вату, поэтому я не слышал, как отреагировала на мои действия вся школа. Да впрочем, мне было все равно.

Белла вдруг начала плакать. Я сделал что-то не так? Я тут же начал осторожными легкими поцелуями покрывать ее лицо, стирая маленькие слезинки, тонкими ручейками бежавшие вниз по ее подбородку. Я мог спросить ее о том, что случилось, но для этого надо было бы оторваться от ее губ и лица на несколько секунд. А это мне было пока не по силам. Я был долго странствующим путником, умирающим от жажды, а она была моим оазисом, единственным во всем мире.
Спустя какое-то время, показавшееся мне вечностью, я почувствовал, как ее руки мягко толкают меня в грудь с отчаянной решимостью. Может, это легкий укол совести, потому что она уже встречается с другим? В любом случае, я подумал, что это несущественно, я точно знал, что ей нравится, что я делаю, по ее сбившемуся дыханию и тому, как чувственно она ответила на мой поцелуй. А это значит, что я ей нравлюсь(!), и мои догадки оказались верными.
Но все внезапно закончилось, а волшебное мгновение исчезло, как только я почувствовал жгучую боль на своей левой щеке. Жгучую не потому, что Белла сильно ударила меня, а потому, что она отвергала меня. Я отшатнулся от нее, с непониманием взглянув на эту до боли знакомую мне девушку. Да, она была именно знакомой. Это прилагательное наиболее точно ее характеризовало.
- Прости… - прошептала она, с таким отчаянием смотря мне в глаза, что мне захотелось вновь прижать ее к себе.
- Беллз!
Я и не заметил, как он появился.

Конец 10 главы