 В российский прокат вышел фильм «Во власти стихии» — основанная на реальных событиях история 24-летней путешественницы Тэми Олдхэм, которая, попав в шторм, в течение 40 дней в одиночку выживала на дрейфующей в открытом океане полуразрушенной лодке. Кинообозреватель «НГ» Наталия ГРИГОРЬЕВА поговорила с режиссером картины, исландцем Бальтасаром КОРМАКУРОМ, о боязни открытого океана, о ранних фильмах Никиты Михалкова и, конечно, о сборной Исландии по футболу.
Как вы узнали историю, которая легла в основу фильма «Во власти стихии»? Познакомились с реальной Тэми или прочитали ее книгу воспоминаний?
Мой агент прислал мне сценарий, зная, что меня может заинтересовать тематика, так как в юности я увлекался парусным спортом. Я прочитал и понял, что, несмотря на существование огромного количества фильмов о выживании и о столкновении человека со стихией, среди них нет историй о женщинах, нет картин, где главная героиня оказывается один на один с природой. После этого я, конечно, прочитал книгу, написанную Тэми, и встретился с ней самой, что очень помогло в дальнейшей работе. Еще одним важным элементом стало наличие любовной линии — никогда до этого не думал, что она может быть сюжетообразующей в фильме о выживании.
То есть для вас было важным, что главным персонажем является женщина?
В работе над этой историей, которая показана глазами женщины, я сделал для себя удивительное открытие. Читая книгу Тэми — книгу, написанную женщиной о мужчине, — я поймал себя на мысли, что совершенно не чувствую никакой связи с этим мужчиной. Не хватает каких-то деталей – это, наверное, как раз то, о чем часто говорят женщины, описывая какие-то книги или фильмы, написанные и снятые мужчинами о женщинах. Тогда я решил, что актриса Шейлин Вудли должна принять активное участие в работе над картиной , поэтому я пригласил ее на обсуждение сценария, чтобы она смогла привнести те самые недостающие детали и помочь мне.
Получается, вы сразу выбрали Шейлин Вудли на главную роль и не рассматривали других актрис?
Я взялся за историю об очень сильной женщине, и именно такой я всегда видел Шейлин — сильной личностью. Но не менее важно, что она очень, если можно сказать, теплый и сердечный человек. Она настоящая, без голливудского блеска. И еще обладает так называемой энергией западного побережья США, каким-то особенным духом, особенной связью с природой — это роднит ее с реальной Тэми.
Почему после вашей предыдущей картины «Эверест» вы снова взялись за сценарий, основанный на реальных событиях? Чем вас привлекает этот жанр?
Могу сказать, что это скорее совпадение, чем какой-то осознанный выбор — из полутора десятков фильмов, которые я снял, только 3 или 4 основаны на реальных событиях. Появляется возможность, и ты пользуешься ей, если тебе действительно интересен проект — меня зацепила история, и я решил, что это и будет моя следующая работа. Но мне действительно нравятся сценарии, основанные на реальных событиях, мне нравится узнавать людей, персонажей, находить какие-то детали. Но ровно в такой же степени меня могут покорить и вымышленные истории, основанные, например, на книгах. Источник не так важен, как результат.
Сложнее было работать в горах или в океане?
Точно могу сказать, что в этот раз было теплее (смеется). И в сравнении с «Эверестом», и в сравнении с моих другим фильмом о море, «Пучиной», который я снимал в холодных водах у берегов Исландии. Но все равно было очень тяжело — мы проводили в воде по 14 часов в день, в течение 6 недель, так как я старался снять максимальное возможное количество сцен в открытом море. Это было необходимо в том числе для того, чтобы актеры могли и морально, и даже физически прочувствовать своих персонажей и то, через что им пришлось пройти. В открытом океане нельзя сфальшивить.
Этот самый открытый и бескрайний океан — один из самых пугающих элементов фильма.
Не могу сказать, что у меня есть какая-то фобия, но я не случайно начал свою картину со сцены, в которой героиня выбирается из трюма затопленной лодки и видит перед собой открытый океан. Я осознавал, какой эффект произведет такая сцена, снятая одним кадром — сначала зритель переживет приступ клаустрофобии, после чего сразу же почувствует агорафобию, то есть боязнь открытых пространств. Это действительно пугает, и я уверен, что, окажись я на маленькой лодочке посреди океана, то обязательно заработал бы агорафобию.
А как насчет Шейлин Вудли? Ей не было страшно?
Пару раз, конечно, было – особенно, когда приходилось работать в воде, на затопленной лодке. Но в целом Шейлин очень любит воду и умеет с ней обращаться, так что могу сказать, что она очень смелая и ничего не боялась.
Сейчас вы много работаете за пределами родной Исландии. Насколько комфортно вы, как режиссер, чувствуете себя, например, в Голливуде, или все-таки дома лучше?
Я снимаю и за границей, и в Исландии — например, мой предыдущий фильм «Клятва», в котором я еще и сыграл главную роль, был исландским. До этого я работал над вторым сезоном популярного исландского сериала «Капкан» — также на родине. Что касается Голливуда, то и там я особо не работаю, больше путешествую по миру — снимаю то в Италии, то, например, как в этот раз, на Фиджи. Мне нравятся проекты, которые позволяют посмотреть мир — я бы с удовольствием поработал и в России. Язык не имеет значения, меня просто привлекают истории о разных уголках мира. Но и работа в Исландии для меня не менее важна, я ищу проекты, которые позволяют мне работать дома — и режиссерские, и продюсерские. Я никогда не хотел уехать из Исландии, даже если речь идет о переезде в Голливуд.
А что сейчас происходит с исландским кино?
Должен сказать, что в последнее время все очень даже неплохо — индустрия активно развивается, появляется много молодых кинематографистов, режиссеров, фильмы которых показывают в других странах и на международных фестивалях. Исландия — маленькая страна, и ситуация с кино здесь такая же, как с футболом: чемпионами мы не становимся, но мы играем.
Раз уж вы сами заговорили о футболе… Исландскую футбольную сборную, кажется, поддерживает весь мир — настоящий спортивный феномен. Вы знаете, что команда посмотрела ваш фильм несколько дней назад здесь в России?
Да, конечно, я в курсе — меня об этом попросил вратарь. Мы уже делали подобные показы во время соревнований, так что я попросил российских дистрибьюторов организовать просмотр. Вообще ребята отлично сыграли. Жаль, что не выиграли, но матчи были прекрасные.
То есть вы футбольный фанат?
Да, очень люблю футбол. В детстве играл — не то, чтобы особенно успешно, но был в команде в течение нескольких лет. Самое удивительное то, как вся страна сейчас поддерживает сборную. Даже те, кто никогда не интересовался футболом, сегодня не могут оторваться от экранов. Отложить все дела и болеть за команду — это больше, чем футбол, это человеческие отношения. Дело не столько в самой игре, сколько в единении, в том, как вся страна поддерживает игроков — уверен, что то же самое сейчас происходит и в России. Это очень позитивное явление, и очень радует, как много сейчас, если судить по публикациям в прессе, положительных отзывов о России. Ведь существуют определенные стереотипы, предубеждения, особенно в нынешней политической ситуации — и все они разрушились.
А национальное кино исландцы поддерживают также охотно, как футбол?
Исландцы любят кино, в том числе, конечно, и национальное. Но фильм должен, что называется, затронуть их сердце и душу — тогда будет успех. Мне повезло: 4 или 5 раз мои работы становились самыми кассовыми фильмами года в Исландии, а «Трясина» и вовсе — самой успешной картиной за всю историю исландского кинематографа. Кино может объединить всю нацию, если авторам удастся почувствовать дух народа. Например, наш сериал «Капкан» каждый выходные смотрели 60% жителей Исландии — не меньше, чем футбол.
Я с удивлением узнала, что на вас произвел большое впечатление фильм «Иди и смотри» Элема Климова. Когда и где вы его видели, и чем именно вас поразила эта работа?
Его показывали на каком-то фестивале в Исландии, когда мне было двадцать с чем-то лет — меня потрясло, каким важным в этой картине является взгляд мальчика-героя, что именно этот угол зрения выбран основным. Я никогда не видел ничего подобного и вообще не думал, что кино может произвести на меня такое впечатление. Это был не просто киносеанс, а настоящий экзистенциальный опыт.
А еще какие-нибудь российские фильмы вам нравятся?
Я не специалист по российскому кино, но мне нравятся ранние фильмы Никиты Михалкова, например, «Урга: Территория любви» и «Неоконченная пьеса для механического пианино», нравится «Гамлет» Григория Козинцева — считаю, что это одна из лучших экранизаций, а я их пересмотрел множество, так как сам ставил Шекспира в театре. Конечно, «Нелюбовь» и «Левиафан» Андрея Звягинцева. Если появляется интересное российское кино, я стараюсь его не пропустить.
Не думаете более активно работать в качестве актера – у вас ведь есть опыт?
Очень трудно совмещать это с режиссерской работой, но если кто-то из российских режиссеров, о которых я говорил выше, позовет меня сниматься — я не откажусь (смеется). Что касается моих собственных фильмов, то недавно я сыграл главную роль у себя в «Клятве», потому что мне показалось, что она мне подходит. До этого я снимал самого себя только в своей дебютной работе «101 Рейкьявик» — хотя роль и была маленькой, мне не понравился этот опыт. И мне потребовалось 15 лет, чтобы снова сняться в своем фильме.
Уже знаете, о чем будет ваш следующий фильм?
Есть несколько вариантов, но я еще не выбрал. Сейчас все, чего я хочу, — это устроить себе длинные летние каникулы.
За интервью благодарим сайт http://www.ng.ru
Бальтасар Кормакур (реж. «Во власти стихии»): «Чемпионами мы, исландцы, не становимся — но мы играем»
|
... что 
... что победителей всех конкурсов по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в 
