Игра Он упустил ее много лет назад. Встретив вновь, он жаждет вернуть ее любой ценой, отомстить за прошлое унижение, но как это сделать, если ее тщательно охраняют? Ему необходим хитроумный план – например, крот в стане врага, способный втереться в доверие и выманить жертву наружу. И да начнется игра!
Второе дыхание Первая безответная любовь навсегда оставила след в сердце Джейкоба Блэка. Прошли годы. Жизнь волка-одиночки не тяготит его. Но одна случайная встреча способна все изменить. Абсолютно все.
Наперегонки со смертью Существует ли предопределенность жизни? Можно ли отвратить смерть? Договориться с ней? Эдвард Каллен – обычный молодой семьянин, который случайно узнает то, что ему знать не положено. На что он пойдет, чтобы спасти дорогого человека? Мистический мини-фанфик.
Если ты этого хочешь... А что если Белла не осталась в Форксе после ухода Эдварда, а решила бороться за свою любовь? Сможет ли она вернуть упрямого вампира? Какими средствами она располагает для этого? Знаниями о существовании вампиров? Решимостью? Силой духа? Мы знаем одно: если Белла чего-то хочет, она становится ужасно изобретательной! Альтернативное Новолуние.
Игра времени Меня ждал сюрприз: вместо асфальта под ногами лежала брусчатка, вокруг шумела толпа в костюмах начала прошлого века, раздавались гудки автомобилей, ржание лошадей и выкрики носильщиков. А у причала стоял огромный корабль, по трапам которого внутрь втягивался поток людей и грузов. На борту отчетливо виднелась надпись «Титаник».
Тайна семьи Свон Семья Свон. Совершенно обычные люди, среднестатистические жители маленького Форкса... или нет? Какая тайна скрывается за дверьми небольшого старенького домика? Стоит ли раскрывать эту тайну даже вампирам?..
Произвести впечатление Гермиона сидела в своем кабинете, по уши погруженная в новое торговое соглашение, когда явился Малфой, чтобы «посоветоваться» с ней. — Если… — он небрежно сформулировал гипотезу, без приглашения усаживаясь в кресло и наколдовывая изысканный чайный сервиз, — …если бы кто-то захотел попробовать сделать что-то маггловское, как бы он это сделал?
Котовасия Говорят, от ненависти до любви один шаг. А что если во время этого шага под ногами путаются пять кошек? Тогда все становится намного и намного интереснее.
Венеция-2016: Безумие Гая Пирса в «Преисподней» Мартина Кулховена
12:15
Веселье, с которого начался Венецианский фестиваль, оказалось обманчивым. Песни и пляски «Ла Ла Лэнда» растворились в слезливой драме, разыгранной Алисией Викандер и Майклом Фассбендером, а затем и вовсе обернулись чередой убийств — в картине Тома Форда, вроде бы романтичном «Франце» Франсуа Озона и откровенно жестоких «Сафари» Ульриха Зайдля и «Преисподней» Мартина Кулховена.
Несмотря на все печали, жизнь озоновской Анны кажется праздником в сравнении с судьбой героини «Преисподней» Мартина Кулховена. Синопсис обещал нам «ад на земле» — и не обманул. Действие происходит в конце девятнадцатого века на Диком Западе. Молодую женщину (Дакота Фаннинг), живущую со своей семьей и принимающую роды у соседей, преследуют безумный пастырь. Кто он такой и почему он не оставляет ее в покое, нам рассказывают в обратном порядке — вторая глава посвящена юности героини, третья — детству, четвертая возвращает в настоящее время, и вроде как должна принести облегчение, но нет — справедливости от Кулховена ждать не нужно. «Вы не увидели справедливости в моем фильме? — удивляется режиссер. — Тогда пересмотрите его!» «Нет, конечно, никакого торжества справедливости в ленте нет, — противоречит ему Дакота Фаннинг. — Но его там и не должно быть, это реальный мир».
Реальный мир Кулховена чрезмерно суров и наблюдать за бесконечными страданиями героини действительно тяжело. «Если вы показываете убийство, это не должно выглядеть как развлечение, это должно быть реалистично и вызывать эмоции!» — объясняет свою позицию режиссер. И это действительно выглядит реалистично, как и безумный герой Гая Пирса. Сделав его священником, Кулховен сводит свои счеты с религией и откровенно об этом говорит: «Я был религиозен раньше, но сейчас нет. Я хотел показать, какую роль религия играет в истории и как она легко может служить оправданием жестокости и даже быть ее первопричиной.»
Изначально «Преисподняя» задумывалась как вестерн, и режиссер, со всей любовью к жанру пытался создать что-то оригинальное, не ходить протоптанными дорожками за брутальными мужчинами, метко стреляющими на скаку. «Проблемы мизогинии и религиозного фанатизма остаются актуальными и в 21 веке» — говорит Мартин и спорить с этим невозможно. И «Преисподняя» вроде как должна была стать гимном женской силы и стойкости, эдаким феминистическим вестерном, но некоторые подробности повествования заставляют заподозрить Кулховена в женоненавистничестве.
Несмотря на многочисленные смерти, отрезанные языки и кишки, обмотанные вокруг шеи одного из персонажей «Преисподней», самой жестокой лентой в программе пока остается «Сафари» Ульриха Зайдля, доходчиво и красочно объясняющая, почему сафари — никакая не охота, а обычное санкционированное убийство.
Процитировать текст новости: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА
Если Вы нашли ошибку или опечатку в новости, выделите текст и нажмите сюда.
Ну, создавать вот такие мрачные и зловещие фильмы тоже нужно уметь. И видимо для Венецианского кинофестиваля лучшие режиссера этого жанра решили поразить зрителя своими творениями. Хочется теперь узнать, как зритель принял эти фильмы, что думают критики, как отзываются о игре актеров, атмосфере в кадре. Надеюсь, скоро на сайте появится и такая информация, а то меня заинтриговали
www.TwilightRussia.ru (www.Твайлайтраша.рф) Twilight Russia - официальный, первый и крупнейший сайт в России, посвященный книгам Стефани Майер и их экранизациям. Сайт является некоммерческим проектом. При использовании материалов сайта гиперссылка на сайт обязательна. Мобильная версия (pda) Установка РИПов дизайна и любое копирование элементов охраняется авторским правом и преследуется Гражданским Кодексом РФ
...что в 
...что в 
Веселье, с которого начался Венецианский фестиваль, оказалось обманчивым. Песни и пляски «Ла Ла Лэнда» растворились в слезливой драме, разыгранной Алисией Викандер и Майклом Фассбендером, а затем и вовсе обернулись чередой убийств — в картине Тома Форда, вроде бы романтичном «Франце» Франсуа Озона и откровенно жестоких «Сафари» Ульриха Зайдля и «Преисподней» Мартина Кулховена. 
0
