 Самая странная вещь на свете – увидеть любимый актерский состав и создателей фильма «Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть II», когда они совершают свое последнее путешествие на Международный Комик-кон в Сан-Диего, чтобы представить новый трейлер финала франшизы.
Восторженный прием, оказанный звездам Дженнифер Лоуренс, Джошу Хатчерсону, Лиаму Хемсворту, Уиллоу Шилдс, режиссеру Фрэнсису Лоуренсу и продюсеру Нине Джейкобсон, оставил группу в особенно оптимистичном настроении и настроенную на размышления. Что и отразилось при общении с прессой, после того, как они покинули Зал «Н».
Дженнифер, есть ли какие-нибудь интересные темы, которые обсуждались по поводу того, что тебе придется идти на войну, и ты должна убивать всех подряд.
Дженнифер Лоуренс: Он никогда не говорил всех. Он сказал Сноу.
Можешь рассказать нам об этом аспекте фильма?
Лоуренс: Ну, полагаю, в книге об этом было написано довольно много. [Смеется.] Мы держались так долго, как только могли. Очевидно же, что это выдуманная история о выдуманном государстве. Я думаю, как минимум, мы надеемся, что аудитория, особенно молодая аудитория, просто посмотрит этот фильм и не пойдет по этому пути. Но, да, необходимый минимум того, что мы пытаемся сделать – это заставить людей задуматься.
Джош Хатчерсон: Также, я думаю, что речь больше идет о последствиях войны. Обо всех тех усилиях, которые были приложены, и всем том, что пошло не так на пути к достижению той точки, где тебе приходится воевать. И о том, как все остановить прежде, чем события дойдут до точки невозврата. Я думаю, это хорошее послание, позволяющее увидеть, когда все идет не так, и до какой крайности нужно дойти, чтобы все стало таким, и почему нельзя было прекратить это раньше.
Джен, чего, присущего Джошу, тебе будет не хватать? И, Джош, чего будет не хватать тебе, присущего Дженнифер?
Лоуренс: Ну, мы же лучшие друзья.
Хатчерсон: Точно.
Лоуренс: Так что мы постоянно видимся. И я не скучаю по ним, потому что мы тусим вместе. Но я буду скучать по съемкам с ними, потому что там случались действительно ужасные вещи, когда мы не могли смотреть друг другу в глаза без смеха. [Смеется.] Такого вызова не бросал мне ни один другой фильм, ни один другой актер, с которым я работала. Обычно, я спокойно могу смотреть человеку в глаза и отыграть сцену от начала и до конца. Да, это будет вызов, которого мне будет не хватать.
Хатчерсон: Джен определенно создает великолепную атмосферу на съемочных площадках.
Лоуренс: Спасибо!
Хатчерсон: Так что, я думаю, нам будет не хватать этого в предстоящих проектах. Потому что Джен такая умная и искренняя, она позволяет окружающим ее людям свободно чувствовать себя самими собой. И такое встречается довольно редко, особенно среди актрис на съемочной площадке. [Обращается к Лоуренс]. Твои ладони все еще странно пахнут.
Лоуренс: Они не пахнут – ой, это все кукурузные чипсы виноваты.
Хатчерсон: Вот этого мне точно не будет хватать.
Кто из всех вас самый смелый и откровенный в реальной жизни?
Лоуренс: Полагаю, что мы все в равной степени, потому что люди смотрят на нас и задают нам вопросы, и внезапно оказывается, что мир слышит достаточно. Так что мы во многом должны придерживаться такой позиции.
Лиам Хемсворт: Когда делаешь что-то вроде того, с чем сталкиваешься, то приходится определенным образом расти. Я думаю, что все мы заботимся о том, чтобы подавать хороший пример. Это что-то такое, через что приходятся проходить очень быстро.
Как бы вы сравнили энергию Голливуда с шоу-бизнесом в «Голодных играх»? И можно ли сравнить вас с персонажами фильма?
Хемсворт: Это, определенно, сумасшедшие люди; и там, и в реальной жизни.
Лоуренс: Безусловно, так и есть. В Голливуде попадаются люди с такими же безумными прическами, как и в Капитолии.
Хемсворт: Все мы знаем Ленни Кравица, который в обоих мирах выглядел одинаково.
Лоуренс: Я даже не могу сказать, когда он был в образе, а когда самим собой.
Хемсворт: Это один и тот же парень.
Лоуренс: Не знаю. Я имею в виду, есть определенные трудности, но мы действительно не ощущали давления. Опять же, Джош, Лиам и я живем в Лос-Анджелесе на нашем собственном островке. Это не выглядит как «Я совсем не ощущаю давления Голливуда». Мы вроде как все время в доме Лиама в Малибу, потягиваем винцо. [Смеется.] Я подсадила его на реалити-шоу. Нам нравится «Вандерпамп рулит». Да-да.
Хемсворт: Это действительно отличное шоу.
Лоуренс: Неделю спустя он СМС-нул мне, и это было вроде: «Кристен и этот-как-его-там раньше встречались?!» А я такая: «Ты все еще смотришь его».
Можете рассказать нам, на что было похоже прощание?
Хемсворт: Думаю, для всех нас это было одинаково. Заканчивать этот проект было очень эмоционально. А, я думаю, нам всем безумно повезло найти таких хороших друзей, и разделить с ними этот опыт. В смысле, это был сумасшедший мир, но удивительный проект. Мы были его частью и росли вместе с ним. И началось это пять или шесть лет назад.
Лоуренс: Не знаю. Такое чувство, что прошло лет десять.
Хемсворт: Я думаю о человеке, которым был тогда, и том, кем стал сейчас. Каждый из нас вырос и сильно изменился. Это всегда будет…
Лоуренс: Ага. Я теперь без экипировки из дома не выхожу.
Хемсворт: …особенный момент моей жизни.
Что из «Голодных игр» вы видите в нашем мире?
Хатчерсон: Полагаю, что многое. Думаю, в этом фильме показано, как сильно СМИ влияют на людей. И каким сильным инструментом или оружием они могут быть – опасность чрезмерного контроля и власть, и подавление культуры правительством. А восхваление насилия, полагаю, это уже другое дело. Особенно в первых двух «Голодных играх», как по мне, это довольно ощутимо. Там девяносто девять и еще один процент опасности, и это несоответствие продолжает расти. Это поучительная сказка о том, как все могло произойти.
Нина или Фрэнсис, что вы хотели сказать опасными сценами?
Фрэнсис Лоуренс: Ну, думаю, мы вложили в «Сойку-пересмешницу. Часть II» несколько идей о войне, о которых Джош говорил ранее. А основная идея – это серость войны, что тоже сбивает с толку, и это в комплексе. И всегда нелегко принимать решение быть войне или нет.
Нина Джейкобсон: Я думаю, что раз уж ты нарушаешь привычный образ жизни, то история также поднимает тему о том, что хотят сказать правящие круги, что всякое может случиться, изменения становятся возможными, если люди достаточно храбры, чтобы воплотить их в жизнь. В первом фильме в руках Капитолия абсолютный контроль над СМИ. Но Китнисс и Пит начинают ломать это уже в конце первого фильма. В ходе революции те, кто отвечает за СМИ и то, как они их используют, чрезвычайно важно для исхода. Это что-то вроде стремления к истине вопреки системе; что, в конечном итоге, наши герои создают изменения, но это не значит, что все так просто. Но я считаю, что осознание куда мощнее, чем освещаемый материал, и я думаю, что зрители действительно понимают.
Джен, я видел, как ты столкнулась с Биллом Мюрреем. Вы перебросились парой слов, а раньше вы разговаривали друг с другом?
Лоуренс: [Вздыхает.] Я и остальная часть мира являемся огромными фанатами Билла Мюррея уже действительно долгое время, и я всегда хотела встретиться с ним. Я вроде как общалась с ним через Вуди Харрельсона. Я отправляла письма Вуди, по больше части когда была пьяна, о том, что всегда хотела сказать Биллу Мюррею. Итак, он получил их. Сам факт того, что Билл Мюррей знает о моем существовании – это первое. Второе – он захотел поговорить со мной. И он даже упоминал что-то о том, чтобы мы вместе поработали. Я не знаю! Я очень взволнована, это было так круто!
Дженнифер, в конце презентации было похоже, что ты одними губами проговорила «Я такая голодная», А вы втроем переписываетесь?
Лоуренс: Да, и в последний день я начала писать групповую СМС-ку всем, кто был причастен к «Голодным играм». Мы не остановимся на одной. Много групповых СМС-ок. Но Джош, Лиам и я, да. Я даже говорила, что голодная. И съела панини, немного сыра и крекеры, а сверху еще пачку чипсов. А потом еще попыталась ухватить картошку фри, но суровая дама буквально дала мне по рукам и такая: «Нет!» И я так удивилась! Я даже не нуждалась в представлении, потому что уже вышел первый фильм. Мне это, вроде, даже понравилось. [Смеется.]
Как думаешь, Китнисс верит в революцию или она просто играет роль, которую от нее ждут?
Лоуренс: Я долго над этим думала, и не могу сказать, что это было подстроено. Я бы сказала, что это чувство выживания. Не думаю, что там была действительно правдоподобная надежда на революцию. В начале истории Китнисс пыталась спасти свою сестру. Затем она пыталась спасти себя, а потом Пита. А пробуждение в Дистрикте 13 изменило дело. Потеря Пита изменила дело. И я считаю, что она буквально врастает в ее положение и берет контроль над своей судьбой, а вместе с тем, и революцией. Поэтому я думаю, что ненадолго бла-бла-бла… Потому что, как я уже сказала, это врастающие, развивающие вещи. А она была молодой девушкой и просто пыталась выжить, и была напугана. Не думаю, что она действительно хотела войны. Не думаю, что это вообще было нужно – весь фильм посвящен последствиям войны и тому, как важно попытаться избежать подобного. Это то, что мне действительно нравится во втором фильме, когда она [Китнисс] получает власть и решает, что хочет стать Сойкой-пересмешницей, что верит в эту причину. Но чтобы прийти к этому, ушло много лет и много книг.
Джейкобсон: Есть разница между тем, чтобы быть воином и тем, чтобы быть символом революции. Китнисс, по сути своей, персонаж, который хочет действовать и делать то, что должно быть сделано. Так что, я думаю, она, может быть, была готова отказаться от роли Сойки-пересмешницы, но не от революционного настроя.
Это последний раз, когда «Голодные игры» приезжают на Комик-Кон. Как вы к этому относитесь?
Уиллоу Шилдс: Вы хотите, чтобы мы расплакались прямо здесь? Это же финал – это же как «О, нет!».
Хемсворт: Это как гвоздь в крышку гроба.
Лоуренс: О, мой Бог.
Хатчерсон: Это немного мрачно. В смысле, для меня это было удивительно, и приезжать на Комик-Кон – это как центральная точка для фан-дома, это словно шагнуть в этот мир и посетить большую панель в Зале «Н». Это так здорово. И привозить эти фильмы, которыми люди так увлечены, и весь актерский состав сюда, встретиться и пообщаться с ними – это очень полезно для нас. Для меня лично (не знаю, как на счет ребят), но, нет, это действительно здорово. И это грустно – знать, что ради этого мы здесь больше не соберемся, это уж точно.
Хемсворт: Комик-Кон – это всегда весело. Отличная энергия.
Лиам, твой персонаж – Гейл – пошел по другому пути. Как ты к этому относишься?
Хемсворт: Я думаю, что прямо сейчас Гейл нашел свое место. Он эмоциональный, волевой, независимый, озлобленный молодой человек. С ним много чего произошло. Прочувствовать то, что ощутил он, и его наибольшую мотивацию, его наибольшее стремление сбить спесь с Капитолия. Это все, о чем он действительно думает. Я думаю, постепенно его акцент смещается с Китнисс к войне. И он, полагаю, в некотором смысле вроде бомбы с часовым механизмом, потому что у него с Китнисс в этом вопросе просто разногласия и разность взглядов, потому что у них очень разное представление о том, что допустимо на войне, и что до сих пор правильно и неправильно.
Для Дженнифер и Джоша: как вы относитесь к развитию своих персонажей?
Хатчерсон: Ну, что касается меня, то я действительно был увлечен линией Пита на протяжении всей истории. И считаю, что он начинал как тихий и не слишком уверенный в себе, у него сложные отношения в семье и все такое. А затем он признается, что любит Китнисс, и это как бы повышает его самооценку. А потом в «Сойке-пересмешнице. Часть I и II» он довольно сильно сплоховал. Капитолий схватил его, подверг пыткам, промыл мозги и все в таком духе. А дальше он вроде как выходит из этого состояния, и начинается процесс исцеления со взлетами и падениями. Мне было великолепно играть это, и было забавно показать весь опыт Пита.
Шилдс: Да. Я имею в виду, что начала играть, когда мне было десять, а в этом возрасте я даже не знала, как составить предложение.
Лоуренс: О, мой Бог. Вы давали мне советы.
Шилдс: У меня не хватало зубов. У меня выпало несколько зубов. Так много всего… Просто безумие думать об обратном. Я росла и пять лет играла один и тот же персонаж, возвращаясь и снимаясь в фильме каждый год – это невероятный опыт. Действительно грустно, что все закончилось, потому что по ощущениям это было так… это было просто чем-то, в чем я была уверена на протяжении лет. Что я вернусь и снимусь в еще одном фильме. И странно, что этого больше не будет. Для меня эволюция Прим была действительно удивительной. Я прочла книги и попыталась как можно лучше передать это. Я чувствую, что за ее развитием действительно интересно наблюдать, потому что она действительно сильно выросла, и, полагаю, в последних двух фильмах Прим действительно много значит для Китнисс.
Лоуренс: О, да.
Дженнифер, Китнисс – один из наиболее мощных персонажей, которых мы видели на экране. Ощущаешь ли ты, что в наши дни для женщин стало куда больше возможностей?
Лоуренс: Я надеюсь на это. [Вздыхает.] Ну, это рискованно, Дженнифер. Я начинаю новый проект. Я пытаюсь разработать фильтр, и работаю над этим. Но прямо сейчас я раскачиваюсь, это могут быть человеческие волосы, в хорошем смысле, или это может быть мой последний раз на Комик-Коне. [Смеется.] Да. Я надеюсь на это. Я много думаю. Вот, Тейлор даже получил по WhatsApp сообщение от Крюса. А я пропустила это.
Хатчерсон: Хватит тянуть резину.
Лоуренс: Уже умолкаю. Я надеюсь, что для женщин проявляется больше возможностей. Иногда это трудно, когда все получается… У меня был разговор с кем-то о борьбе в индустрии с весом, потому что я знаю, что на эту тему могу говорить без остановок. И они сказали: «Но у всех ведущих кинозвезд – вес ниже нормы». А я в ответ: «Ну, да, потому что как только вы достигаете чего-то, люди нанимают вас. И они хотят, чтобы вы снялись в их фильме, так что им плевать. Для актеров и актрис это, скорее, борьба. Нужно достичь определенного уровня, чтобы тебя нанимали, несмотря ни на что». Это большое давление. А они мне заявили, что я не в том положении, чтобы жаловаться или говорить, что не получаю достаточного количества ролей, потому что я везучая. У меня много возможностей. Но мне интересно услышать ответ на этот вопрос от того, кто не имеет отношения к двум франшизам, потому что я действительно не в том положении, чтобы понять это. Я вообще когда-нибудь вернусь на Комик-Кон?
Хатчерсон: О да, это совершенно нормально.
«Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть II» в кинотеатрах с 25 ноября 2015.
Перевод выполнен Deruddy специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы Twilight Russia™ Оfficial community Vk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
Комик-Кон 2015: Звезды «Голодных игр» рефлексируют на тему окончания франшизы
|
вы можете рассказать о себе и своих произведениях немного больше, создав Личную Страничку на сайте? Правила публикации читайте в специальной 
... что можете оставить заявку 
Вот вроде только вчера сходила на первую часть в кино и была потрясена им до глубины души, а уже финальная часть ожидает своего дня премьеры 
И смех и слезы. 
