Я сделала это! Сама!

Сердце галопом понеслось вскачь. Что теперь будет?

Он молчал, всё так же пристально рассматривая меня. Испугался? Он не хочет меня? Боже, какой кошмар!

Я вдруг увидела всю эту ситуацию со стороны. Нелепо, глупо, убийственно.

- Прости, - дрожащим голосом прошептала я, слёзы готовы были брызнуть ручьём, я отвернулась и поспешно зашагала в сторону Ю-дистрикт.

- Белла, - нежные руки схватили за плечи, останавливая, - подожди…

- Крис, не надо, прости, прости, я не должна была, я... - оправдания потонули в потоке слёз. Не хватало ещё устроить истерику.

Он прижал мою голову к груди, я вжалась лицом в рубашку, тонкая ткань едва гасила судорожные всхлипы.

- Пошли, - уверенно произнёс он, разворачивая меня в обратном направлении.

Всю дорогу до квартиры мы молчали, дома Крис усадил меня на удобный диван в гостиной, присел передо мной на корточки, взяв мои руки в свои. Я уставилась на его длинные идеальной формы музыкальные пальцы, словно в их переплетении крылись ответы на все мои вопросы.

- Белла, я... - неуверенно подбирая слова, начал Крис.

А я всё рассматривала его руки: аккуратные ногти притягивали взгляд: чистые, ровные, будто их обладатель только что вышел из маникюрного салона. Слишком идеальные, слишком красивые для мужчины. Потихоньку в голове начала складываться яркая картинка. Красивый сногсшибательный богатый мужчина и … одинок!

- Я не могу... Только не пустой секс без любви с твоей стороны…

Но я не слышала его слов, мысли наконец-то обрели стройность:

- Это Этьен? – перебила я.

- Что? – брови Криса удивлённо поползли вверх.

- Ты любишь Этьена? – уже настойчивее произнесла я.

Несколько секунд он просто хлопал длинными ресницами, потом уголки его губ дёрнулись, а в глазах заблестел задорный огонёк:

- Нет, - он, смеясь, покачал головой, - Этьен – просто друг, - он снова хмыкнул, - в классическом понимании этого слова, - ты решила, что я – гей?

Я сидела красная, как рак. А что я могла ответить: «Да, Крис, ты – красивый умный парень, который меня не хочет, поэтому я решила, что ты гей». Так?

- В принципе, не так уж ты и не права, - выдохнул он, а я от неожиданности резко подняла голову. Что он хотел этим сказать? Наши глаза, наконец, встретились.

- Мне всё равно с кем спать, Белла, - признался он, я сидела ни жива ни мертва, на такое откровение я не рассчитывала, - и так оно и было, пока… - он снова замялся. – Когда твоё сердце свободно, ты можешь заниматься сексом с кем угодно… Десятки, сотни красивых, чувственных тел - физическое удовольствие. Но, - он опустил глаза, теперь уже он рассматривал наши руки, мои ладони вспотели, и он осторожно высвободил их, легонько погладил меня по плечу кончиками пальцев, - когда ты любишь, просто секс превращается в пытку. Ты беспрестанно сравниваешь, оцениваешь, злишься на себя, на других... - он окончательно затих, прикрыл веки.

- Крис... - только и смогла выговорить я.

- Ты же любишь его? – он резко открыл глаза, его зрачки расширились, а серо-голубой цвет потемнел. - Любишь?

- Да…

- И до сих пор девственница…

Неужели это так заметно?

- Да…

- Я не могу, Белла, я – не он. И никогда им не стану. Ты только возненавидишь меня, себя, любую близость…

Он был прав. Он – друг, к которому я всегда бегу, когда мне плохо. Вот и сейчас, задыхаясь от бессилия и собственной глупости, я сидела в его квартире, на его диване и слушала его слова.

- Да, мне лестно, что своим первым парнем ты выбрала меня, Белла. И, может, это хорошо, - он глубоко вздохнул, снова обхватив своими руками мои ладони, - я знаю, что делать и смогу не причинить тебе боли. Но только физически, понимаешь? А как я завтра буду смотреть тебе в глаза? Ты уверена, что хочешь проснуться именно со мной, Белла? Ты слишком дорога мне, я не смогу просто использовать тебя, не смогу позволить тебе тайком удрать под утро из моей постели, когда пройдёт эйфория…

- Крис, - жалобно пискнула я.

Прав. Прав. Как же он прав. А я – глупая самонадеянная дурочка. На секунду я представила всё, что он только что сказал, как тихо выскальзываю из-под одеяла, подбираю в темноте раскиданные вещи, как бегу к себе… И от этой картинки в глазах потемнело. Это же я использую его! Нет, я не могу его потерять! Только не он. Какая-то, совсем крошечная, часть меня вопила от обиды и ревности, ещё бы – мне отказали. Но эти отголоски безумной жалости к себе тут же тонули в огромном море страха – потерять лучшего друга.

Стыд, боль, раскаяние, ужас охватили меня.

- Прости, я не подумала, прости, - начала я извиняться, снимая с себя его руки и пытаясь встать.

Он неловко приподнялся, видимо, от долгого сидения на корточках затекли ноги, я рванула к выходу.

- Подожди, - сильные руки снова цепко схватили меня за талию, - ты куда собралась на ночь глядя? – его голос уже был спокойным: выдержки Крису не занимать. – Ты остаёшься здесь.

- Но…

- Никаких «но», в этой квартире есть гостевая спальня, - он повёл меня вглубь по коридору, - и новая зубная щётка и ... - он толкнул дверь в одну из комнат, включая свет, - моя старая футболка вместо пижамы…

Комната оказалась очень уютной в светло-бежевых тонах, центр дальней стены занимала огромная двуспальная кровать с тумбочками по бокам в тон платяному шкафу. На другой стороне расположились небольшой журнальный столик и пара кресел. Тёмно-коричневые римские шторы были опущены. Впрочем, вид из окна мне так и не удалось бы рассмотреть: день давно закончился, за окном темнела непроглядная ночь.

- Ванная здесь, сейчас принесу полотенце и чистую футболку, - он вышел за порог, - располагайся.

Я аккуратно поставила сумку на одно из кресел, провела пальцами по корешкам книг, расставленных на полке. Всё происходящее казалось нереальным. Я попыталась собраться с мыслями, но нервы и стресс победили: душ я принимала в полусонном состоянии.

Ночью мне снова снился Эдвард. Тело выгибалось, словно пружина, я вскрикнула от небывалого ощущения: дикий, яркий, умопомрачительный оргазм сводил с ума, я ждала продолжения этого приятного безумства. Увы! Утро застало меня врасплох. Приглушённый занавесями свет едва пробивался в комнату. Часов на прикроватной тумбочке не оказалось. Я нехотя вылезла из уютной мягкой постели, простыни были слегка влажными. Ещё бы. Эта ночь была горячей, очень жаркой. От обиды хотелось разреветься. «Почему только фантазии? Почему другие люди живут, наслаждаясь жизнью, только я, как прокажённая...» - я с остервенением смывала с себя блаженные остатки сна. Расчёсывая мокрые после душа волосы, я вспоминала вчерашний разговор. Всё-таки, Крис был прав. Тысячу раз прав. Любовью нужно заниматься с тем, кого любишь или страстно желаешь. Второе мне было неизвестно, а первое – недоступно.

Из кухни вкусно пахло поджаренными тостами. Я прибавила шагу, желудок уже давно урчал, требуя своё. У плиты стоял Этьен, одной рукой вынимая готовые тосты, а другой – помешивая омлет.

- Соку? – не оборачиваясь, произнёс он, наверняка слышал мои шаги. И тут же продолжил, не дожидаясь ответа: - Кофе в этом доме варит только хозяин, а если учесть, что он в данный момент измывается над телом, то могу предложить только сок, - он, наконец, развернулся, поставил тарелку с горячими хлебцами на стол, отодвигая вчерашнюю папку с эскизами. Наверняка, разбирал их утром. – Белла?

Я кивнула.

- Этьен, - представился он, - приятно познакомиться, – и пододвинул ко мне тосты.

- Взаимно, - прошептала я.

Как себя вести с этим парнем, я не знала. Этьен же чувствовал себя непринуждённо. Достал из холодильника баночки с джемом, разложил по тарелкам омлет, разлил сок. При этом он постоянно болтал о всяких пустяках. Его французский акцент придавал речи определённый шарм. Жаль, что я не учила французский в детстве: красивый язык.

- А почему ты приехал учиться сюда, Этьен? – я собралась с духом. Сколько можно смущаться?

- Потому что азы безвкусицы нужно постигать в стране, не имеющей истории и культуры. В Европе в последнее время развелось слишком много нуворишей, желающих приобрести за огромные деньги эклектику. А где её взять, как не на родине страдающих от ожирения людей, бесконечно поедающих гамбургеры? – и он состроил такое невинное выражение лица, по-детски выпятив нижнюю губу и сморщив нос.

Я рассмеялась.

- Знаешь, Этьен, представить тебя в столовой старинного замка в викторианском стиле, поедающим лягушачьи лапки, я могу. А вот беспринципным конъюнктурщиком - извини, нет, - съязвила я, непринуждённо отправляя в рот кусочек превосходно приготовленного омлета.

- О-оу, - протянул Этьен, - а девочка не так и проста, - заметил он, поворачивая голову в сторону входа, - где ты её взял, Крис?

На пороге, прислонившись плечом к дверному косяку, скрестив ноги в тренировочных брюках и босиком, стоял Крис. Белая футболка была насквозь мокрая от пота, на шее висело полотенце: занимался спортом? Я залюбовалась его взъерошенными волосами. Глаза светились, он улыбался. Кажется, наша беседа с Этьеном его забавляла.

Я улыбнулась ему в ответ. Неловкость вчерашнего дня растворилась в солнечных лучах, запахах кухни и болтовни с его другом.

- Белла, - позвал Этьен, доливая мне сок из маленького графина, - а кто такой Эдвард?

Сердце дёрнулось, пропустив удар, краска отлила от лица, руки затряслись, я чуть не выронила вилку. Улыбка Криса медленно сползла с лица, уступая место недоумению.

Тишина, моментальная повисшая на кухне, звенела от напряжения, пока её не разрушило грассирующее «р» Этьена:

- Охр-р-ренеть!