Игра  в паре с Джорджем Клуни в фильме «Мне бы в небо»,  по крайней мере, на первых порах, стала очень волнующим опытом для Анны Кендрик. «Да, могу сказать, что сначала это меня пугало», - смеется она. – «А кого бы не испугало? Я хочу сказать, вы же понимаете, что это Джордж, звезда мирового уровня».
И вы бы никогда не узнали, что она  нервничала. На экране актриса блестяще показала юную самоуверенную карьеристку  Натали Киннер, которая досконально  изучает все под руководством старшего, более опытного сотрудника Райна Бингема, которого играет Джордж Клуни.
Здесь мы хотим обсудить с Анной ее роль в фильме «Мне бы в небо», ее работу на сцене и на что похожа жизнь  в Лос-Анджелесе.

Ты довольна фильмом?

Да, я им так горжусь. Думаю, что  могу сказать, что самый лучший фильмографический опыт, который когда-либо был у меня. Это было очень весело и очень полезно. Сочетание прекрасного автора сценария и замечательной роли, представленные Джорджем Клуни и Джейсоном Ройтменом, было действительно забавно наблюдать каждый день. Я не могла просить ни о чем большем.
   
Будет ли справедливым предположить, что роль, которую ты сыграла в  этом фильме, - прямая противоположность  тебе?

 (смеется) О, да! Это было забавным предположением. Натали делает очень многое из того, что бы я хотела сделать, и она не извиняется за то, каким способом ей приходиться это делать, чему бы и мне хотелось научиться.  Существуют вещи, о которых вам хочется сказать или которые хочется совершить, и вы долго думаете над тем, стоит ли это делать. И было очень легко передать такую способность своему персонажу. Лично я в основном избегаю конфронтации, так что играя Натали, я в некотором смысле «выпускала пар», поскольку моя героиня никогда не отступала. И, можно сказать, что возможность накричать на самого Джорджа Клуни была в некотором роде катарсисом.

О, могу поспорить, это был самый  великий съемочный день.

 Да, это был очень веселый день, я получила гораздо больше удовольствия, чем от других маленьких сцен. Проделать  это с Джорджем – получить практически два удовольствия в одном.

 Ты встречала таких людей, как  Натали?

Думаю, что все мы отчасти на нее  похожи. Она достаточно жесткая, немного  раздражающая, и в ней есть сила, которой она не боится. Но у нее  есть и слабости: можно сказать, что  фильм охватывает тот ее период жизни, в котором она наиболее уязвима и слаба. Мне кажется, она из тех людей, которые гордятся тем, что она многое преодолела в своей жизни, и, похоже, это был первый раз, когда ей бросили вызов. 

Я чуть раньше разговаривал с Джейсоном Ройтменом. Он говорит, что ему действительно нравится описывать женские характеры.

Да, в принципе, так тоже можно  сказать. Он пишет действительно  прекрасные роли для женщин. Возьмите хотя бы «Джуно». Посмотрите этот фильм  – здесь не только я роль, но и все остальные женские роли просто прекрасно показаны.
На что было похоже работать с Джорджем Клуни? Он — звезда с мировым именем, так что, наверное, ты очень волновалась...

 Джордж очень умен и очень восприимчив, и я уверена, что, глядя на меня, он знал, что я напугана. Я думаю, было бы странно, если бы я не волновалась. Он знает о том, какое впечатление производит на людей, и поэтому делает все, чтобы вы себя чувствовали непринужденно. Он в своем роде пытается поощрить, устанавливая шуточные отношения, где и я бы могла подколоть его, и он мог бы с меня посмеяться, а я бы могла вернуть ему эту шутку. Так что когда пришло время перенести наши отношения на экран, все было более чем непринужденно. Действительно — и я знаю, что так говорят все — Джордж не может не быть милым. Он показывает тебе «Окей», что бы ты расслабился, а сам он приложил усилий, чтобы ты чувствовал себя непринужденно. И после этого рядом с ним становится легко. Мне на самом деле очень понравилось работать с ним. 

Но все-таки сначала ты испугалась?

 Да, могу сказать, что я испугалась. А кто бы не испугался? Я хочу сказать, вы же понимаете, что это Джордж, звезда мирового уровня!

На самом ли деле Джейсон такой  режиссер, который дает много времени, чтобы актер смог подготовиться к сцене, или работает в стиле: «Ладно, давайте сделаем это...»?

Ну, у нас вообще не было никаких  репетиций; интересным было то, что  у него получалось делать простые  вещи и действия стимулирующими, и  в то же время привносить что-то новое. И, конечно же, он обязательно захочет что-либо обсудить с тобой — в этом плане он очень доступен. Но он точно знает, чего он хочет, и обязательно попытается рассказать тебе, как это сделать, а ты попытаешься все это выполнить. Веди и ты, и он знаете, что он делает и что должно получиться в самом конце. Так что, если вы еще не видите в этом смысла, то вы хотя бы знаете, что режиссер — отличный парень, и ему стоит доверять.

 Вы обсуждали с Джейсоном те темы, которые он затрагивает в своем  фильме?

О да, я думаю, что речь идет об изоляции в современном мире. И о тех людях, которые думают, что у них есть своя жизненная философия, в которой все просчитано. А потом понимают, что на самом деле ничего этого нет. Я прямо-таки влюбилась в сценарий. Джейсон пишет так красиво, так весело и так иронично, поскольку мы встречаемся с людьми как раз в тот момент их жизни, когда мир вокруг них рушится.

Ты начала играть в очень раннем возрасте...

Да, я танцевала, когда была еще  совсем маленьким ребенком. И все  время пела. Я была из тех детей, которые всегда хотели выступать на сцене. Когда тебе шесть лет, тебе просто хочется прыгать; когда мне было уже десять, а желание петь и танцевать не проходило, к тому же мне еще и повезло с родителями, которые отнеслись с невероятным уважением к желаниям десятилетней девочки. Они прислушивались ко мне, даже когда я в десять лет говорила, что хочу выступать на Бродвее. Они поддерживали меня и помогали моему продвижению, за что я им на самом деле благодарна.

Но ведь ты же не из актерской семьи, не так ли?

Нет, моя мама была бухгалтером, а  папа — учителем.

В детстве ты видела много Бродвейских  шоу?

Вы знаете, честно, все было не так, как  если бы я пришла на представление  в Нью-Йорке и, увидев его, решила, что это именно то, чем бы я хотела заняться. Это было больше чем идеей — оказаться на сцене перед заядлыми театралами.

А ты волновалась, появившись на сцене  еще ребенком?

Нет, для меня это было развлечением. Я думаю, все становится труднее, когда ты взрослеешь (смеется). Когда мне было семнадцать и я играла в «Маленькой ночной музыке» (прим. пер. -  романтический мюзикл) на Бродвее, я в день премьеры вдруг осознала, сколько людей находится в зале, и у меня действительно чуть было не началась истерика. Но когда ты делаешь то, что должен делать, и это получается хорошо, то ты забываешь о том, наблюдает ли кто-либо вообще за тобой. Ну да, в какой-то момент я немного запаниковала, когда вдруг подумала о том, сколько людей будут смотреть на меня. Пожалуй, семнадцать лет — тот возраст, когда ты не уверен в том, хочешь ли ты, что бы на тебя так смотрели или нет. 

Ты сыграла в своем первом фильме в шестнадцать лет? На что это  было похоже?

 Мне исполнилось семнадцать во время  съемок фильма «Лагерь». Знаете, там  у меня не покидало ощущение, что мы совсем не снимаемся в настоящем фильме, а здесь просто тусуется компания детей, которые никогда не снимались (смеется). Мы снимали фильм в настоящем лагере, в некотором роде жили там, и вдруг нас вызывают на съемочную площадку. Собственно говоря, мне кажется, что многие из нас думали, что этот фильм никогда не выйдет на экран. Мы были просто компанией маленьких хулиганов, которые пели и танцевали. Это было так весело.

Съемки в фильме, должно быть, очень  отличаются от игры на сцене...

Да, это точно. Но знаете, это был  тот самый уникальный и особенный  первый фильм, а никто из нас до этого не снимался в фильмах, так  что он действительно стал нам  очень дорог. Все мы были с театральных  подмостков, так что для всех нас  опыт был одинаков. Это было что-то вроде: «Эй, что случилось? А...это мы что-то снимаем...» (смеется). Конечно, это потому, что не было никакой реакции зрителей. На сцене все совсем по-другому, есть энергия зрительского зала, ее можно почувствовать — это очень реально.

Так что съемки в фильме — это  совсем другой раздел науки, и тебе пришлось учиться...

Да, и каждому из нас пришлось понять, что когда включается камера и ты начинаешь играть, в зрительном зале ничего не происходит (смеется). А  тебе нужно сделать так, чтобы там что-то происходило. Но это было настолько невероятно, что ты себя чувствовал так, словно это не было работой, словно совершенно невозможно то, что бы это было представлением... Поскольку я знаю, как себя чувствуешь во время представления, поэтому я просила наводить камеру на меня. То есть, это было то препятствие, которое нужно было преодолеть. Но вы знаете, это был просто другой способ делать ту же самую работу. Нужно это осознать и получать удовольствие от разницы между тем и другим.

Но могу поспорить, что тебе до сих пор не хватает той реакции зрителей, которую ждешь со сцены.

Да, и, наверное, это так банально, но это ни на что не похоже, и это  как фантастическая часть твоей  собственной эволюции без каких-либо сиюминутных утверждений. Пожалуй, мы были компанией маленьких бедных актеров (смеется). Наверное, нашему несчастному режиссеру нужно было сказать нам, как мы прекрасно играли, даже больше, чем остальные режиссеры говорят своим актерам.

Ну, вы были молодыми...

 Да, мы были совсем еще маленькими, и толком еще не понимали, как же это хорошо, что никто тебе не аплодирует. Но кто же знал?

Ну и как ты себя чувствуешь сейчас, несколько лет спустя, когда тебе удалось сняться в таком фильме? И снова, в некотором роде, требуется  очень тонкая игра...

О да,есть такое крылатое выражение  об актерах, что им платят за ожидания зрителей. И я чувствую себя так, словно мне оплатили мультизадачу, ну, вы понимаете. Ты можешь прекрасно  делать свою работу, но ты не должен забыть повернуться так, чтобы твое лицо оказалось на свету, и опустить свое плечо, потому что на заднем плане Джордж или что-то еще. И вся съемочная группа не будет работать, пока ты не сделаешь все это. И ты все делаешь медленно, но верно. Опыт — это единственное, что может помочь тебе в этой ситуации. Я очень надеюсь, что с каждым разом у меня получается все лучше и лучше.
Ты взяла все самое лучшее от обоих  миров — мира театра и мира кино. Так чем же ты будешь заниматься в будущем: сниматься в кино или  играть на сцене?

Ну, наверное, я оставлю сцену на время. Наверное, последней остановкой, в которой я участвовала, была «Маленькая ночная музыка», и я бы очень хотела сыграть в ней снова. Чем больше времени ты проводишь вдали от этого, тем страшнее становится это делать. Но я люблю и кино, а предпочитаю золотую середину. Поскольку мне нравится делать все это, я обязательно разберусь в своих желаниях.

Чем тебе нравится заниматься, когда  ты не работаешь? Что тебя интересует?

Я люблю смотреть фильмы и заниматься выпечкой.

 Что ты печешь?

Только десерты и прочую ерунду, еще делаю шоколадный торт с лесными  орехами — он у меня просто отличный! (смеется) Обычно я беру его, когда  еду на обед к друзьям.  Моя  жизнь — это сущий бардак, причем всюду (смеется), так что мне нравится ходить в гости.

 Тебе нравится жить в Лос-Анджелесе?

 Да, у меня заняло где-то год приспособится  к темпу жизни в этом городе. И поначалу ты себя чувствуешь одиноко... Когда я сюда переехала, то никого не знала. Но однажды утром я проснулась с чувством, что я дома. Есть, конечно, люди, о которых можно подумать, что они из Беверли Хиллз 90210 (смеется). Но я таких не знаю. Сейчас у меня есть замечательные друзья, и это хорошо.

Перевод выполнен Bellona специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала в любом виде обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.