- Стоп!
Камеры выключились, режиссер подлетел ко мне и пару раз взмахнул руками, словно курица крыльями. Или страус. Или чайка. Боже, о чем я думаю?! Я только что, в целях самообороны, надела на голову своего лучшего друга плафон от торшера, а совсем рядом должна стоять Анна и точно так же махать крыльями, тьфу, руками, ведь она только что узнала, что я снимаюсь в одном фильме с ее парнем и ничего ей об этом не сказала!
Я вздрогнула и повернулась в ту сторону, где по моим соображениям должна была находиться Анна. Но никого не было. Да, в сторонке стояла женщина средних лет, блондинка. Возможно, это именно ее я и спутала со своей подругой, из-за прически. Но, постойте, а как же Латс? Я тут же скользнула взглядом по Келлу и уставилась в пол. Мой друг стоял, ни разу не шелохнувшись, а на его голове покоился плафон от торшера, словно модная шляпка или клоунский колпак. В лицо посмотреть ему я так и не решилась: толи по тому, что страх как боялась его ярости, толи по тому, что торшер загораживал мне весь обзор.
- Кхем, ну, думаю, на сегодня все, - прокряхтел режиссер, нарушая тишину. Вся съемочная группа ожила и принялась собирать свои вещи.
Я невольно подняла голову вверх и тут же вжала ее в плечи, уже второй раз за день. На меня смотрел Келл, уже без торшера, поблескивая своими голубыми глазами в ярком свете прожекторов. Я еще никогда в жизни не чувствовала себя так неловко. Ощущение, будто по мне проехался бульдозер, ну, или собирался проехать. Да, тот самый бульдозер с голубыми глазками.
Прошла минута, а я все еще жива. Странно. Я осторожно приоткрыла один глаз и посмотрела на Латса – тот вообще не двигался, даже дышать перестал. Внезапно я почувствовала, как кровь приливает к щекам.
- О, Господи, прости, - прошептала я, прикрывая глаза рукой, чтобы не смотреть на него. – Мне так стыдно… Прости.
А затем я развернулась и кинулась к двери. Так сильно хотелось провалиться под землю, лишь бы только больше не показываться ему на глаза. Боже, какая же я идиотка. Больше никогда не буду с ним сниматься. Никогда.

***

Кофе обжигало губы, но я не чувствовала боли. Мне до сих пор было ужасно стыдно за свое поведение. Я отставила пластмассовую чашку на столик и откинулась на кресло. Закрыв глаза, я попыталась заснуть, но в голове все еще метались картины этого ужасного дня.
Я не сразу почувствовала сильное жжение на моих коленках, и только когда боль стала невыносимой, я открыла глаза и увидела перед собой испуганное лицо стюардессы и пустую чашку в ее руках. Она, скорее всего, подумала, что я уснула, и решила убрать с моего столика чашку с горячим кофе. В итоге, она узнала, что за знаменитость тут летит, и напиток оказался на моих штанах.
Громко взвизгнув, я схватилась за свои коленки. Джинсы уже намокли и в некоторых местах появились пятна от кофе. Жжение уже постепенно уходило, а стюардесса все еще стояла в точно таком же положении. Наконец, она отмерла, принялась сыпать извинениями, затем протянула мне салфетки, чтобы вытереться и попросила поставить на одной из них свой автограф.
- Спасибо. Большое спасибо вам. И еще раз извините, - она аккуратно сложила салфетку, подписанную мной, и поспешила ретироваться.
Мне вспомнилось, что совсем недавно, день назад, я точно так же извинялась перед Келлом. Мое лицо тогда пылало всеми оттенками красного, а нижняя губа так и тряслась. Возможно, Келлан подумал, что я прикалываюсь, ведь они с Робом часто подшучивали над нами во время съемок, и никто никогда не понимал их юмора. Все эти шутки, приколы, подставы… Однажды они задумали проделку для Джея и поставили ведро с водой на приоткрытую дверь его гримерки. Но они не подумали о том, что Джей может кому-то понадобиться. Эш тогда искала его для каких-то личных целей, не заметила ведро и со всей силы распахнула дверь в свою сторону. Ледяная вода полилась на Грин, испортив только что сделанную ею прическу и макияж, а ведро, хоть и пустое, полетело на проходящего мимо Питера. Келл и Роб тогда еле выкрутились, а мне оставалось только еженедельно напоминать им об этом и каждый раз клянчить у каждого по десять долларов за мое молчание для прессы. Я, кстати, тогда неплохо заработала. Да, веселое было время…
До посадки еще два часа, я ужасно хочу спать, потому что всю ночь ворочалась, переживала и не могла заснуть, у меня грязные джинсы и ужасное настроение, плюс, сегодня у меня еще и первый день съемок. Почему фильм решили снимать именно в Торонто? Я же там никогда не была, и кто знает, что это вообще за город такой. В Ванкувере мы с Лиз ходили по магазинам, прогуливались по улицам с Лотнером, и я знала буквально каждую улицу и каждый бутик! Теперь же те времена миновали, и я обязана делить отель с какими-то незнакомцами и с парнем, который вчера оценил мое особое чувство юмора, побывав внутри торшера.
Скорей бы уже прошли эти ужасные пятьдесят дней съемок!

***

В аэропорту Торонто меня встречала вся съемочная группа и почти весь актерский состав, который уже успели принять на кастинге. Сначала я обрадовалась, что ради меня приехала такая толпа, но оказалось, что мы все прилетели одним рейсом, просто они сидели в соседнем салоне самолета. А режиссер вообще еще не прилетел.
Мы всей бравой компанией высыпали из здания аэропорта, обсуждая, кто сегодня будет за главного, а я все это время молча высматривала в толпе знакомые лица. Шиш. Больше половины актеров были совсем молодые, им еще вряд ли исполнилось восемнадцать, а другая половина, более меньшая, плелась за мной, загребая носами тапок сухой песок. Я протерла глаза, чтобы убедиться, что этот песок сыпется не со старушек, а с какой-то ужасной машины, слабо напоминающей школьный автобус. Больше на стоянке не было ни одного автомобиля, а ведь я думала, что за нами пришлют целую колонну лимузинов.
- Чур, мое место у окна! – заверещала какая-то девушка и припустилась бегом к этой развалине. Народ, что помоложе, с боевым кличем кинулись вслед за девушкой, по пути расталкивая друг друга в сторону. Они что, дерутся за место на этой колымаге?
Рядом со мной стояла высокая девушка с длинными светлыми волосами и пышной челкой. Она выглядела слегка раздраженной, когда сжимала в руках свою сумку или пристукивала каблучком, поэтому я посчитала правильным пожаловаться ей на свою несправедливую судьбу:
- Они что, правда, думают, что я поеду на этом?! Да эта развалина хоть ездит?!
К счастью, девушка меня услышала и повернулась. Ее глаза заметно расширились, кажется, она узнала меня. О нет, только бы она не оказалась моей фанаткой!
- В этом действительно нет ничего страшного, - спокойно ответила она высоким голосом. – В прошлом фильме, в котором я снималась, мы и не на таком ездили.
И только я хотела спросить ее, что же это за фильм такой был, как вдруг блондинка заулыбалась во весь рот, будто бы только что узнала, что выиграла в лотерею, махнула кому-то за моей спиной и поспешила туда. Она подбежала к огромному «хаммеру» серебристого цвета, дверь ей тут же открыл такой же здоровый владелец машины и помог ей затащить сумки в салон. Кажется, я где-то уже видела этого парня, вспомнить бы еще, где.
- Девушка! Вам что, особое приглашение нужно? – крикнула женщина из автобуса, в котором мне предстояло ехать.
Я кое-как затолкала свою сумку в проход и стала пробираться к единственному свободному месту в конце автобуса. На меня все смотрели с неким неодобрением и даже усмешкой. Наконец, я упала на старое кожаное кресло, в воздух тут же поднялся клуб пыли. Откашлялась, спрятала чемодан под кресло и зажала сумку между ног, чтобы та, не дай Бог, не стала путешествовать по всему автобусу.
Автобус пару раз прокряхтел, крякнул и завелся, так, будто вздохнул от усталости. Я отодвинула от окна пыльную штору и с завистью посмотрела на блондинку, которая уже давно исчезла в «хаммере» и как раз проезжала мимо – ее счастливую улыбку трудно было не заметить даже через тонированное стекло автомобиля. «Хаммер» ловко обогнал нас, а автобус, казалось, стал ехать еще медленнее.

***

Нас высадили возле не такого уж и высокого здания по меркам Лос-Анджелеса, всего девять этажей, без всяких наставлений, что делать дальше. Но ребята быстро сориентировались и, подхватив свои вещи, поспешили в отель. Они вели себя настолько свободно и непринужденно, что я стала сомневаться: а не заговор ли это?
Швейцаров и посыльных в этом отеле, как ни странно, не было, поэтому мне самой пришлось тащить свои тяжелые сумки и чуть ли не зубами открывать входную дверь. Глупость, конечно, но за дверью находилась еще одна, уже полностью стеклянная, состоящая из четырех частей и крутящаяся против часовой стрелки дверь. Подождав, пока пожилая дама пройдет через это «чудо техники», я нырнула в небольшой промежуток между дверьми, прошла ровно половину круга. Когда настало время вылезать, я выпихнула чемодан ногой, схватила сумку подмышку и выбралась наружу. Появилось неприятное ощущение, будто я забыла что-то очень важное. Оборачиваюсь на странный скрипящий звук и вижу в круговороте дверц свой второй чемодан. Выудить его оттуда не так-то просто: пришлось вернуться в этот аттракцион, и только после второго круга чемодан оказался в моих руках.
Все это время за мной наблюдали несколько парней и та самая блондинка, которая с утра зажала мне место в джипе. Я пренебрежительно фыркнула и, гордо вздернув подбородок, удалилась в сторону административной стойки. Девушка с радостью отдала мне мои ключи от номера и добродушно пожелала мне приятного дня. Ага, как же.
Оказалось, я живу на девятом этаже, а лифт, как назло, сломан. Вокруг ходят одни женщины, дети и старики, даже некого попросить отнести мои вещи в номер. Сейчас бы пригодился тот качок, в машину к которому села блондинка. Ох, я бы его нагрузила!
Но делать нечего, пришлось тащить самой все свои сумки. На лестничном пролете между третьим и четвертым этажом я окончательно выдохлась и твердо решила для себя, что надо заняться спортом. Воздуха в легких катастрофически не хватало, и я, разозлившись на всех, кто меня сюда прислал, пнула свой чемодан. Тот покатился вниз, останавливаясь на каждой ступеньке, а я представляла на их месте людей. Вот Анна, которая и уговорила меня участвовать в съемках, вот Лидия, что заставила меня подписать контракт, вот режиссер, что мучает меня, уже не знаю сколько, хотя за день еще ни разу не появился в поле моего зрения.
Я закрыла глаза, наслаждаясь грохотом, который издавал мой чемодан, - своего рода релаксация, - и замерла, когда стук резко оборвался. Неужели он так быстро добрался до третьего этажа?
- Твое добро? – спросил парень, поднимаясь ко мне. У него в руках был мой чемодан.
Я прищурилась, разглядывая свой багаж. Вопреки моим ожиданиям, он оказался абсолютно цел и невредим. И ни единой царапинки.
- А ты видишь здесь кого-то еще? – буркнула я, обидевшись, что предмет всех моих бед не пострадал.
Парень уже был возле меня. Повисло неловкое молчание.
- Вообще-то, по всем правилам этикета, ты должна была поблагодарить меня и забрать чемодан, - напомнил он и подмигнул мне, что, естественно, взбесило меня еще больше.
- А ты, по правилам этикета, должен был дотащить мои сумки наверх. Где ты был, когда я волочила это сюда? И где твои, так называемые, манеры?
На что парень лишь расхохотался. Я взглянула на него повнимательнее. Высокий, накаченный и довольно симпатичный. У него были короткие каштановые волосы и голубые глаза, а еще огромные бицепсы. Он напоминал мне Келлана, особенно обворожительной улыбкой с ямочками на щеках.
- Это ведь ты играешь в «Пропасти», верно? – тем временем спросил качок.
Я кивнула. Тогда он подхватил все мои сумки и потащил их вверх по лестнице. Мне ничего не оставалось, как пойти за ним.
- А ты здесь откуда? В каком номере живешь?
Парень остановился. Сначала мне показалось, что мы уже пришли, но это бил лишь седьмой этаж.
- Зачем тебе мой номер? – удивился он.
- Я бы хотела отблагодарить тебя, - ответила я и кивнула на вещи.
- О, поверь, у тебя еще будет время, - он снова стал подниматься вверх. – Мы же снимаемся в одном фильме.
Он на секунду повернулся, поймал мой удивленный взгляд, и тут меня как будто холодной водой окатили. Точно. Это же тот самый парень, который обломал меня на парковке!
- Отдай мне мои чемоданы, - потребовала я.
Мы уже поднялись на наш этаж и встали перед дверью, ведущую в холл.
- Что?
- Я что, непонятно изъясняюсь? Верни мне вещи.
- Уверена, что дотащишь их до своего номера?
- Ха, - хмыкнула я и потянулась к ручке чемодана. – Мне не нужны подачки от человека, который не предложил мне помощь на парковке и оставил ехать на этом драндулете.
- Что? – в конец растерялся качок. – Я не… То есть, если бы ты попросила, я бы, конечно, взял и тебя с собой. Вообще-то, я должен был забрать Кейт…
- Это та самая блондинка? Она что, тоже актриса? Почему она едет на «хаммере», а я на старом автобусе, который еще и воняет! Дискриминация какая-то.
И, не дав опомниться качку, я, не смотря на исчерпанные силы, забрала свои сумки и кинулась к номеру, на ходу пытаясь втиснуть ключ в замочную скважину, как вдруг…
- Все на площадку! – заорал молодой парень, появившийся из лифта. Ах, так лифт заработал! Какая досада, что я не успела покататься на нем!
- Вы что, издеваетесь?! – орала я в ответ этому наглецу. – Я же еще в номер не зашла!
Тот повернулся на мой голос с абсолютно идиотской улыбкой на лице. Меня чуть не стошнило.
- Это не от меня зависит. Шеф сказал на площадку – значит, на площадку!
И стал громко стучал во все двери, словно сумасшедший дятел. Из номеров показались актеры, чистенькие и полностью переодетые. Отлично, они уже и в душ сходить успели, а я до сих пор толкаюсь у своего же номера.
Но делать нечего. Я сунула два пальца в рот, показывая дятлу-психу, как он меня бесит, и покорно поплелась к лифту. Ну, здравствуй, каторга!

***

- Я сделаю тебе легкий макияж, так, чтобы ты смотрелась естественно.
Визажист наносит на мое лицо слой пудры, на несколько оттенков светлее, чем цвет моей кожи, но я не сопротивляюсь, потому что и так нагрубила уже нескольким людям, не хочется, чтоб под обстрел ругательными словами попала и эта милая женщина. Пока она наносит косметику, а стилист туго затягивает пояс моего платья, в голове всплывают воспоминания - моменты со съемок «Сумерек». Помню, как мы, такие сонные и усталые, кое-как доползаем до кресла визажиста в четыре часа утра, а в восемь нас оттуда вытаскивают костюмеры и принимаются натягивать на наши вялые тела одежду для съемок, то и дело, пришивая недостающие пуговицы. Затем нас хватают под руки и тащат на площадку, где Грин, уже по привычке, падает в объятья Джея, потому что сама стоять на ногах не в состоянии; Тей вешается на Роба, а тот, в свою очередь, восклицает: «Ну и кто из нас качок?». Мы с Ризер и Фасинелли держимся до последнего, но вот уже и эти двое плюхаются на какую-то декорацию, то бишь стул или диван. Я валюсь с ног, но усердно продолжаю изображать перед камерами вампира. Мои веки опускаются, глаза чешутся от линз, от большого количества белой пудры на моей коже так и хочется чихнуть. А еще хочется бросить все это дело и взять сигарету, хорошенько затянуться. Но тут меня за руку берет Келл, и я, глядя в его озорные голубые глаза, понимаю, что должна продолжать сниматься. И я снимаюсь, даже несмотря на усталость и большое количество испорченных дублей.
От воспоминаний меня отвлек слабый писк, доносящийся из динамиков. Я выбежала из белой палатки, где меня гримировали, на большую поляну, сплошь поросшую травой. В самом центре располагалась сцена, позади нее – множество стульев. Здесь довольно прохладно и пахнет свежескошенной травой.
Рядом уже стояла толпа приглашенных моделей, все как на подбор длинноногие блондинки с шикарной внешностью. Я никогда не считала себя красивой, а уж тем более сексапильной, коими являлись данные девушки, поэтому, глядя на их коротенькие платьица и мой балахон, хочется верить, что что-то может быть и хуже.
Долго ждать не пришлось – уже через пять минут к нам выбежал режиссер, а за ним и вся съемочная команда.
- Значит так, сейчас снимаем первый эпизод – выпускной Мелани, - крикнул режиссер, и все девушки заторопились к нему. Я, волоча за собой подол платья, тоже приблизилась к ним. – Мы должны успеть снять все сегодня, до полуночи. Завтра уже снимаем эпизод с Шоном.
Девушки шумно возмутились, а я пожала плечами и отправилась туда, куда мне сказали. Нас рассадили на стульях перед самой сценой, сзади уже набежала куча народу – массовка. Меня попросили сделать задумчивое лицо.
- Свет. Камера. Мотор… - режиссер помедлил, ожидая, когда камера примет наиболее выгодное для съемок положение. – Начали!
И началось. На сцене девушка в красивом розовом платье зачитывала слова с поздравлениями и пожеланиями, и все ей аплодировали. Я стала судорожно вспоминать, что же было написано в сценарии, но так ничего и не вспомнила. Решила положиться на интуицию. Не всегда же актеры должны на зубок знать свой текст, верно?
- А сейчас я попрошу выйти на эту сцену… Мелани Кортрайт! – торжественно объявила девушка в розовом платье.
Услышав имя своей героини, я поднялась со стула и неуверенно направилась к сцене. Мне помогли подняться. Я подошла к микрофону. Что делать дальше? Нужно что-то сказать, но что? А что бы я сказала, окажись в такой ситуации? Правильно, нужно поблагодарить всех зрителей.
Казалось, микрофон выше меня на целую голову. Я приподнялась на цыпочки, в горле стоял ком. Речь получилась скомканная, я теребила пальцы и скользила взглядом по толпе нарядных учеников, пытаясь встретить знакомые лица, но никого из них я раньше никогда не встречала. Только лишь высокая блондинка в задних рядах показалась мне знакомой.
Внезапно, когда моя речь уже подходила к концу, я ощутила на своей щеке каплю воды. Неужели я пустила слезу перед камерой? Но нет, вот уже и вторая, и третья капля упала мне на лицо. Я опустила взгляд в пол – и тот уже покрылся мелкими капельками. Начинался дождь.
Я видела, как скривилось лицо режиссера, когда вся камера намокла от воды. Он запоздало крикнул «Стоп! Снято!». Все актеры тут же подскочили со стульев и кинулись в палатки, чтобы укрыться от дождя и спасти свои наряды. И ни один человек не помог мне спуститься с высокой сцены. Я приподняла подол своего платья, спустила на землю сначала одну, а потом и другую ногу. Под туфлями что-то подозрительно зачавкало. Не успела я опомниться, как шлепнулась в мокрую траву. Меня тут же кто-то подхватил под руки и поднял. Это была та блондинка. У нее по щекам была размазана черная тушь, а челка почти закрывала глаза. Тут я поняла, что выгляжу не лучше. Мы взялись за руки и кинулись к ближайшей палатке. Я заметно отставала от блондинки, потому что то и дело поднимала прилипший к ногам подол платья.
К тому времени, когда мы добежали до укрытия, дождь уже шел как из ведра. Расфуфыренные дамы сушили свои слегка намокшие волосы феном, а с меня и Кейт на полу натекла огромная лужица воды. Хорошо, что нам дали закутаться в теплые пледы, а то мы бы точно простудились.

***

Утром меня разбудил звон телефона. Я взглянула на дисплей, прочла «Лидия» и зашвырнула его куда подальше. Пускай потом меня будет мучить совесть, но я ни за что не встану с кровати. По крайней мере, сегодня.
Снова звон. Теперь он не прекращается. Мне приходиться упасть с кровати, чтобы достать телефон и ответить на звонок.
- Как прошел первый день съемок? – будничным тоном осведомляется мой агент.
Я фыркнула в трубку. А что я должна сказать? Что после того, как она заслала меня в эту дыру, я ее просто терпеть не могу?
- Вы уже встретили остальных актеров?
- Ты об том странном качке на огромной тачке?
- Что? – удивляется Лидия. – Нет. Я про Келлана. Сегодня в шесть часов утра он должен был прибыть в аэропорт Торонто.
Я быстро перевела взгляд на настенные часы. Уже девять.
- И он должен был заселиться в тот же отель, что и я?
Так и не дождавшись ответа, я сбросила звонок и кинулась к двери. И только потом поняла, что не спросила, какой у него номер. Пришлось спуститься на первый этаж и узнать обо всем у администратора.
- Девушка, вы не подскажите, где остановился Келлан Латс?
- Здесь, - буркнула она и продолжила красить ногти.
- Нет, вы не поняли. В каком номере он остановился?
Она цокнула язычком и посмотрела на меня уставшим взглядом.
- Если вы его фанатка, то дверь с табличкой «выход» в другой стороне.
- Ха-ха-ха. Как смешно. Неужели я так похожа на его сумасшедшую фанатку?
Администратор перегнулась через стойку и оценила мою пижамку с сердечками.
- Ладно, - кивнула девушка. – Он в 901 номере.
И зачем я, спрашивается, спускалась сюда, если можно было просто тарабанить во все двери?
Пока я ехала в лифте, в моей голове уже прокрутились сотни, а то и тысячи, вариантов приветствия друга. Я уже начала грызть ногти, как вдруг дверцы распахнулись, и я вышла в коридор девятого этажа. Постучала в дверь под номером «901» три раза. Тишина. Еще раз. Ответа нет. Тогда я осмелилась и вошла в номер. Ну, на самом деле, войти в номер не получилось, учитывая мою покалеченную нервную систему, я просто-напросто влетела внутрь.
- Келл! – завизжала я, увидев его перед собой, и кинулась к нему на шею. – Наконец-то ты приехал! Они меня так достали, так достали! Сначала стюардесса пролила на меня мой кофе, потом какой-то качок отказался везти меня на своей машине, а блондинку взял! И я ехала на какой-то старой колымаге, водитель которой даже не знает, что такое автоматическая коробка передач! А потом этот качок меня одну с вещами бросил! А потом вообще ужас – я забыла свой сценарий, а на съемках дождь пошел! Как же хорошо, что ты приехал!
Латс засмеялся и легонько отстранил меня. Я мельком взглянула, во что он одет, и ахнула от смущения. Келл был завернут в одно банное полотенце, а с его обнаженной груди стекала вода. Теперь и я вся мокрая, и моя любимая пижамка тоже.
- Прости, - пискнула я, пряча лицо в ладошках. – Мне так стыдно… за то, как я с тобой обошлась вчера.
- Тогда мне должно быть стыдно вдвойне.
- Почему? Это ведь я одела тебе на голову тот торшер.
- Ага. Но ведь это не ты, а я стою тут перед тобой чуть ли не в том, в чем мать родила. Так что мы квиты.

____________________________________________________________________________
Любимые мои, простите за задержку! Сами понимаете, учеба и все такое...
Глава получилась большая. Надеюсь, я окупила ваше ожидание.
А за помощь в главе огромное спасибо Ксюшеньке!
Жду всех на форуме!