- У тебя какая-то дурацкая собака.
- У меня самая замечательная собака, которая только может быть.
- У нее же нет лапы!
- Ты наблюдателен, – тихо пробурчала я себе под нос.
Джек, мой дорогой и любимый Джек, действительно был трехлапый. Но это не делало его менее замечательным.
Когда какой-то подонок на «Мерсе» сбил его на наших с мамой глазах, мы и секунду не сомневались в том, что будем делать дальше. Потом были долгие месяцы лечения, бессонные ночи.. Но лапу, несмотря на наши усилия, спасти не удалось.
Правда, особенной потери Джекуша не чувствовал. Наверное полагал, что это не особенно большая плата за то, что он теперь спит на кровати, в ногах моих родителей, и ест всякие собачьи и не только деликатессы.
Джек действительно был самой замечательной собакой, которая только может быть. Он единственный слизывал слезы с моих щек, когда я в одиночестве плакала о своей первой любви.
Мой старый добрый Джек...
- Давай я тебе куплю другую, хорошую собаку! Какого-нибудь пинчера или терьера.
Олег не унимался. И зачем только я позвала его на прогулку с Джеком?
Ах да! Я старалась жить нормальной жизнью. Я старалась быть нормальной женщиной, и принимать ухаживания от нормальных мужчин.
Олег очень подходил под определение «нормальный».
Почему только мне от этой мысли становилось так тоскливо?
- Мне не нужна другая собака. У меня уже есть, – проговорила я сквозь зубы.
- Ох, ну ладно, Машуня! Все ради тебя, радость моя! – сказал довольный собой Олег и поцеловал меня в щеку.
У него всегда была такая привычка – предложить какую-нибудь ахинею, что-то вроде: «Давай тебе руку сломаем?», а когда я говорила «нет», он принимал важный вид, и говорил: «Все ради тебя, радость моя!».
Вообще, он был неплохим парнем. Надежным, деловым. Его смело можно было назвать привлекательным: высокий, крепкого телосложения. Многим такие нравятся. И Олег тоже многим нравился. А ему нравилась я.
К своим двадцати восьми годам он достаточно многого достиг – имел свой компьютерный магазин, хорошо зарабатывал. Он был щедр, даже внимателен.
Но при этом при всем непроходимо и безоговорочно «нормален».
Мне давно прочили Олега в женихи и подружки, и мама. Папа же мой был слишком тактичен, чтобы вмешиваться в мою личную жизнь, за что я была ему безмерно благодарна.
Наверное, всеобщие уговоры не подействовали бы на меня, если бы недавно, одним прекрасным утром, я не проснулась и не осознала, что уже четыре года как одна, и перспектив встретить «того единственного» очень мало.
Да что уж там - этих перспектив практически не было.
Я, к величайшей радости своей мамы, согласилась, что в двадцать четыре года уже можно повзрослеть и стать, наконец, нормальной женщиной, которая не будет мечтать о какой-то там неземной любви, «которая только в книжках и бывает».
В комплект «нормальной» жизни «нормальной» женщины входило:
- нормальный муж – 1 шт.;
- хорошая квартира – лучше несколько штук, или одна большая;
- выезд на дачу по выходным – обязательный регулярный ритуал;
- здоровый карапуз – 1, можно 2 шт.
На данном этапе у меня на примете был только «нормальный» Олег.
Ну, что же, это первая ступень по дороге к моей новой жизни, которую я обязательно должна была преодолеть.
По крайней мере - постараться.
Мы закончили прогулку подойдя к дому моих родителей. В последнее время я часто оставалась у мамы с папой просто потому, что мне совсем не хотелось приглашать Олега к себе на чашечку кофе, хотя он уже давно намекал на то, что пора бы. И, в общем, справедливо намекал – официально мы встречались уже три месяца, а сколько времени он за мной ухаживал, я бы и не вспомнила.
Но что-то мне все-равно мешало. Причин не было – Олег физически был мне приятен. И, как говорит одна из моих немногочисленных подруг Катя, почему бы и нет? Отчетливых аргументов «почему нет» у меня не находилось, и я понимала, что чашечка кофе наедине с этим настойчивым молодым человеком не за горами.
- Спасибо, что прогулялся со мной. И Джеком.
- Всегда рад, – Олег улыбнулся и поцеловал меня в губы. – Давай завтра сходим куда-нибудь? У меня друг открыл новый итальянский ресторанчик. Очень неплохое местечко.
Ресторан. Не люблю рестораны. Почему-то всегда чувствовала себя там неуютно.
- Конечно. Давай сходим, – согласилась я, старательно изображая заинтересованность.
- Отлично, – воодушевился Олег.
Забавно было за ним наблюдать - казалось я читаю его мысли: ресторанчик, романтическая обстановка, дорога ко мне домой... Да, завтра я от него никуда не денусь. И я и он это знали.
Зайдя домой, я отпустила Джека с поводка, и он с радостью побежал в кухню.
- Мам, пап! Привет!
- Привет, дочь. А где Олег? – Папа вышел из гостиной с книжкой в руках.
- Олег? Да... он ушел, – ответила я, с трудом снимая ботинки.
Папа только кивнул и странно ухмыльнулся, будто без слов говоря свое фирменное "ну-ну".
Я не стала спрашивать, что он хотел этим сказать, потому как прекрасно знала, что Олега папа считает не самой подходящей для меня кандидатурой.
Из кухни появилась мама. Она выглядела как всегда прекрасно: в ее пятьдесят ей нельзя было дать больше сорока лет. Моя мама, определенно, была красивой женщиной, и даже ее любимый нелепый фартук в цветочек, с которым я безуспешно боролась не один месяц, не портил ее.
- Машенька! Привет, солнышко! А где Олег?
Я вздохнула и устало поглядела перед собой. Папа хохотнул, возвращаясь в гостиную.
- Олег ушел, мама, - спокойным тоном сказала я.
Мама одарила меня недовольным взглядом и позвала ужинать.
Усаживаясь за стол я уже морально начала готовиться к лекции о том, «как надо жить». Маму не волновало, что скоро мне должно было исполниться четверть века. Кажется, она полагала, что я застряла в шестнадцатилетнем возрасте.
- Ты будь с Олегом помягче. Он хороший парень. Может даже лучший из всех твоих...
- Мама! Я разберусь сама! – ответила я резче, чем хотела бы, но поднятая тема уже начала мне порядком надоедать, и нервы медленно, но верно сдавали.
Встав из-за стола, я пошла к себе в комнату быстрым шагом. Захлопнув дверь, я упала на кровать и закрыла лицо руками.
Упоминание о «всех моих» было ударом ниже пояса.
Всех моих у меня было только двое. Но зато каких! Их смело можно было записывать в ошибки молодости, о которых не очень удобно вспоминать, но и забыть невозможно.
Первый – Саша Стрельников. Красавчик. Первая школьная любовь, которая вымотала всю душу за три года так, что у меня случился нервный срыв.
Неразделенная любовь – это неправильно. Это, должно быть, против природы.
Но еще более неправильно было со стороны Саши воспользоваться моими чувствами к нему, лишь для того, чтобы утешиться самому.
Он тоже был влюблен, и тоже безответно. Не в меня.
И в этой сложной для него ситуации, кто же мог оказаться рядом? Конечно, только я – переполненная юношеским максимализмом, и при этом с полным отсутствием мозгов.
Я знала, что Саша не любит меня, но была счастлива, что он рядом... Мне было все равно. Упиваясь его присутствием в моей жизни, я позволяла ему все, что он хотел.
Он стал моим первым мужчиной, после чего мне казалось, что все должно измениться – он полюбит меня.
Наивная.
Чем дальше продолжался этот театр одного актера, тем более отчетливо я понимала всю унизительность своего положения.
Саша ничего не обещал, но это не помешало мне начать мучить его и себя. Я устраивала скандалы, сцены ревности по любому поводу. Моя эйфория сменилась отчаянием. Я хотела если не добиться его любви, то потребовать ее.
Да, я требовала того, что он никогда не смог бы мне дать, превращаясь из уравновешенной и милой девушки в истеричку со стажем.
Вся эта катавасия происходила на глазах у моих родителей...
Я мучила всех: себя, Сашу, маму с папой.
В итоге у Саши просто кончилось терпение.
Помню, на прощание он сказал мне два слова:
- Хватит. Достала.
И ушел.
Позже я осознала, что он правильно сделал. Кто-то должен был прекратить эти безобразные отношения.
Я этого сделать не могла – слишком крепко подсела на свои страдания. Я была зависима, как любой наркоман, и самостоятельно остановиться мне не представлялось возможным.
Когда Саша ушел, у меня началась настоящая ломка. Я не могла есть, у меня болело все тело. Оно было как-будто избито, как-будто не мое.
Я только плакала. Тихо, практически беззвучно.
Не знаю, как долго бы это продолжалось, если бы отец однажды не сказал: «Пожалей хотя бы мать, если меня не жалко».
В тот момент мне стало стыдно. Впервые за долгое время я подумала о чем-то кроме своих собственных переживаний. Только благодаря совести, принявшейся грызть меня денно и нощно, я выбралась из болота, в которое сама же себя и загнала. Хотя бы ради родителей, перед которыми я была виновата больше всех.
Наверное, это страшно, смотреть как твой ребенок сам себя уничтожает.
Когда я снова стала походить на человека, жизнь начала возвращаться в нормальную колею. Я поступила в университет, где нашла новых друзей, с которыми дружила до сих пор. Все мои школьные подружки растворились, как только я стала встречаться с Сашей, и их можно понять – я была невыносима.
И вот в этот период новой студенческой жизни на горизонте появился второй из «всех моих». Николай.
Он был старше меня на двенадцать лет. Мы познакомились случайно – в кафе.
Он был уверен в себе, хотя не особо красив. Он был щедр, но не особо умел ухаживать. Даже когда дело дошло до постели... В общем, он все делал «не особо».
Николай был самой большой моей глупостью.
Позже я задавала себе вопрос – зачем я вообще связалась с этим мужчиной? Ответ лежал на поверхности: я просто хотела доказать себе, что способна на другие отношения, с кем-то кроме Саши.
Единственное, что я себе доказала, это то, что, может максимализм мой и ушел, но вот мозгов явно не прибавилось.
Я провстречалась с Николаем недолго. А потом просто перестала отвечать на его звонки.
Мне до сих пор было неприятно вспоминать об этой нелепой и никому не нужной связи.
После этой истории я решила, что никогда не буду больше растрачивать себя на такие дурацкие истории, решила ждать настоящих чувств. Мне не хотелось больше никому ничего доказывать, мне не хотелось быть одержимой страстью, как было с Сашей.
Мне просто хотелось любить.
И вот, в терпеливом ожидании того единственного, я распугала всех своих ухажеров, которых было не так мало.
Я была довольно-таки привлекательной девушкой – стройная фигура, темные волосы, голубые глаза. Как говорила Катя, цепляла глаз.
Вот только претенденты на мое внимание мой глаз никак не хотели зацепить. И настойчивость проявлять тоже не хотели.
Олег оказался самым упертым. Да, он был очень настойчив, но вопрос о том, было ли это его качество достоинством или недостатком, оставался открытым.
И вот теперь, после очередной стычки с мамой, лежа в своей комнате с закрытыми глазами, я поняла, что она права.
Олег действительно на тот момент был лучшим из всех мужчин, которые появлялись в моей жизни.

***

Следующий день прошел очень быстро: я сходила на работу и отсидела там положенные часы. Именно отсидела, а не отработала. Иногда я вообще сомневалась в ясности ума моего начальника, который принял меня в эту строительную фирму. Переводчик был нужен ему раз, может два, в месяц. Зачем, спрашивается, надо было зачислять меня в штат?
Я уже даже начала терять сноровку, и изученные французский и английский языки рисковали упокоиться на веки вечные в закромах моей памяти.
Пасмурная погода, как вечный спутник Питера, не особенно поднимала мне настроение, но и не особенно портила его. Мы все уже привыкли к дождю и прохладе.
Когда рабочий день закончился я, раскрыв зонт, шагнула в человеческий поток и направилась в сторону кофейни, где должна была встречаться с Полиной.
Полина была еще одной моей подругой, которых у меня было только две. Катя и Полина – два светлячка, которые никогда не давали мне грустить. Жалко, что Катюня умотала за своим новоиспеченным мужем в Москву. Теперь остались только я и Полька.
Зайдя в наше любимое кафе, я тут же втянула в легкие приятный аромат горячего кофе.
- Маша! Привет! – Звонкий голос Полины разлетелся по всему помещению. Она сидела за столиком возле окна и активно махала своей маленькой ручкой.
Полина, в принципе, все делала активно. Она постоянно участвовала в каких-то акциях по спасению вымирающих животных, собирала деньги в помощь детям инвалидам, бездомным собакам, брошенным младенцам и т.д. и т.п.
Как она все успевала – я никогда не могла понять. Создавалось такое впечатление, что Поля рождена для движения. Она была миниатюрной, ловкой. Ее хорошенькое личико обрамляла неизменная короткая стрижка, с которой Полина была похожа на француженку.
- Машуня! Я так соскучилась! Как же давно мы не виделись!
- Давно! – закивала я, усаживаясь за столик.
- Безобразие. Это все из-за твоего Олега. – Полина сморщила носик и взглянула на меня.
Да, она была права. Последнее время я старалась уделять Олегу больше внимания. Из-за этого реже стала встречаться с Полиной, чем огорчала и себя и ее.
Я не стала возражать и с кислым выражением лица ответила:
- Мда.. Ты права, Поль.
- Конечно права! – Полина закатила глаза. – Вот объясни мне, зачем он тебе нужен? Он же..
Полина так усердно старалась найти подходящее определение для Олега, что ее лицо скривилось, будто у нее болел зуб, и она осторожно ощупывала его языком.
Я уже начала посмеиваться, глядя на ее старания, когда лицо Поли просветлело, и она подняла указательный палец вверх.
- Он же скучный!
- Ты так долго думала, чтобы назвать его скучным? – усмехнулась я, наконец обратившись к меню. – Ты меня беспокоишь, честное слово! С каких это пор ты так медленно стала соображать?
- Я не долго думала, я долго выбирала. Хочешь весь список оглашу? – злорадно сказала Полина.
- Ой нет, уволь!
Я прекрасно могла себе представить все те лестные слова, которые, по мнению Полины, охарактеризовывали Олега. Мне просто не хотелось их слышать.
- Ладно, – махнула Поля рукой. Видимо, на моего ухажера. - У меня предложение! Давай сегодня пойдем ко мне, накупим всякого разного вредного и будем все это есть, смотреть «P.S. Я люблю тебя» и... плакать!
Слово «плакать» Полина произнесла с таким надрывом, что у меня невольно вырвался смешок.
- Полинка! Артистка. Я бы с удовольствием, но у меня сегодня в меню итальянский ресторан и Олег.
- Мда, Маша. Ты бы видела, какое у тебя сейчас было выражение лица, когда ты говорила «итальянский ресторан и Олег».
Мои слова она повторила таким голосом, каким, наверное, говорят только зомби в идиотских ужастиках.
Я рассмеялась.
- Давай попьем кофе, наконец.
- Давай, – сказала недовольно Поля и покачала головой.
Мы просидели в кофейне часа два, обсуждая последние новости.
Полина тоже не была удачна в любви, как и я. Но только у нее все было несколько иначе. Если я в упор не видела своего принца в окружавших меня парнях, то Полина видела его в каждом втором.
Она очаровывалась, «отдавала себя всю», как она говорила, а потом, неминуемо приходило разочарование.
И так уже в который раз. Самое смешное, что Поля прекрасно знала, что поступает неправильно, но поделать с собой ничего не могла – надежда на хэппи энд в ней не умирала. Именно поэтому она так болезненно воспринимала наши с Олегом отношения. Полина считала, что я предала мечту.
Что же, она была права на все сто.
Расставшись с подругой у кофейни, я набрала Олега и сказала, где меня забрать.
К моему удивлению, он не напоролся ни на одну пробку по дороге и подъехал довольно быстро.
Я уселась в «тойоту», и мы покатили в ресторан.
По дороге мой спутник увлеченно рассказывал о каких-то там новых компьютерах, партию которых они закупили, и что эти чудо-машины могут делать... Я не стала говорить, что его слова для меня все равно что монолог на китайском, а просто кивала и улыбалась, когда было надо.
Потом он говорил, что мне надо купить машину, потом говорил, какую именно... Олег вообще много говорил, пока мы ехали.
Вечер прошел достаточно легко. Ресторан действительно был хорош, и накормили нас очень вкусно. Олег был мил, спрашивал как у меня дела на работе, спросил как дела у Полины. Когда я сказала, что у нее очередная несчастная любовь, Олег усмехнулся и ответил:
- Пока твоя подружка не возьмется за голову, у нее так и будет – не густо, не пусто. Пусть берет пример с моей девочки, – улыбнулся он и погладил своей ладонью мою.
Я выдавила из себя улыбку. Мне было неприятно слышать пренебрежительные слова в адрес Полины, и, почему-то, меня покоробило то, что Олег назвал меня его девочкой.
Не потому, что мне не хотелось быть его девочкой, ведь этого я и добивалась последние месяцы. Просто это звучало... как будто не про меня.
После ужина мы направились ко мне, как, собственно, я и предполагала.
Когда машина остановилась у моего подъезда, у меня возникло острое желание попрощаться с Олегом и отправиться домой... одной. Но в тот же момент я разозлилась на себя – сколько можно тянуть резину? Интересный парень, с серьезными намерениями ухаживает за тобой, ты эти ухаживания принимаешь и при этом пудришь ему мозги.
- Может кофе? – Я проговорила это очень быстро, пока мой боевой настрой не прошел.
- Не откажусь, – Олег ласково посмотрел на меня и вышел из машины.
Мы поднялись на третий этаж в абсолютной тишине. Звяканье ключей раздавалось гулом по подъезду, пока я открывала замок.
Мы зашли в квартиру. Я включила свет.
- Ты кофе обещала, – Олег улыбнулся, оперевшись о косяк.
Я подумала секунд пять, а потом посмотрела Олегу в глаза и сказала:
- А давай без кофе?
Олег усмехнулся:
- Я только за.
Через мгновение он приобнял меня и прижал к стене. Такого поворота я как-то не ожидала, и даже не успела толком ничего сообразить, как его рот накрыл мой. Он стал жадно целовать меня, руками лаская мою спину.
Я была настолько удивленна таким напором, что и не поняла сразу, что именно испытывала в этот момент.
Не могу сказать, что мне было неприятно. Целовался Олег совсем не дурно. Но меня все время что-то отвлекало: я слышала как он громко дышит, и эти звуки поцелуя... Странно, когда Саша целовал меня, я ничего этого не слышала.
Так. Стоп. Никакого Саши.
Олег оторвался от моего рта и начал целовать мою шею. Я на секунду открыла глаза...
Это было ошибкой. Дело в том, что мы стояли у стены аккурат напротив зеркала, и в этом самом зеркале я увидела свое лицо. Точнее его выражение - абсолютной и безнадежной скуки.
Признаться честно, я испугалась, начав судорожно засыпать себя дурацкими вопросами.
Может со мной что-то не так? Может за годы воздержания я стала...эээ...
Нет. Это слово я не могла произнести даже в мыслях.
Я торопливо оттолкнула Олега. Он удивленно посмотрел на меня.
- Что? Что-то сделал не так? – его голос дрожал. В отличие от меня ему скучно не было, и я весьма бесцеремонно прервала его веселье.
- Нет-нет. Прости, – я сложила руки на груди, как нашкодивший ребенок. – Просто... Просто... – я судорожно соображала, что же просто? – Мне нельзя! – почти выкрикнула я. – Сегодня нельзя, а я совсем забыла. Прости меня, пожалуйста.
Я неразборчиво протараторила эту чушь в лицо Олегу.
Он еще несколько секунд смотрел на меня, и когда, наконец, собрался с мыслями, сказал:
- Ну, ладно. Не страшно, – это все, на что его хватило.
Олег еще постоял, немного растерянный, потом выдавил из себя: «Я, тогда, пойду», поцеловал в меня щечку и ушел.
Я сползла по стене, пребывая в шоке от самой себя, и только спустя минут десять рванула к телефону и набрала московский номер.
- Алло? – послышался красивый голос на том конце провода.
- Катя! Привет! Со мной что-то не так!
- Спокойно, солнце. Рассказывай.
Я как на духу выложила все Кате. И про свои ощущения, и про свои страхи, и, особенно про то, что произошло буквально пятнадцать минут назад в моей прихожей.
Катя внимательно выслушала. Помолчала. А потом начала хохотать.
Я сжала трубку так сильно, что у меня побелели костяшки на пальцах. У меня трагедия, а она ржет.
- Ну и чего ты ржешь? – сдавленным голосом спросила я.
- Ты, Маш, честное слово... – опять смех. – Женька! Прикинь, Машка отрыла себе какого-то чудака на букву «м», которого не хочет, и теперь переживает, что фригидная! Ой, не могу!
- Спасибо, Катя. Пойди, узнай, все ли соседи слышали.
- Да ладно тебе! Ты его просто не хочешь, крошка. Найди себе нормального мужика и выходи за него замуж! Как я!
- В том то и дело, что он самый нормальный из всех! И почему это я его не хочу?
- Потому что хотеть за него замуж, не значит хотеть его...ммм...как бы это покорректнее, чтобы не ранить твою нежную натуру.
- Да что уж там. Не стесняйся.
- Хотеть его... Видеть в своей постели! Вот! Правда корректно? – весело продолжала Катя.
- Весьма, – ледяным тоном ответила я.
- Женя, черт, не видишь, я разговариваю по телефону! Отвали! – послышалось из трубки.
Женя – это муж Кати. Красавец, профессиональный пловец. Он, конечно, не семи пядей во лбу, но он был добрым малым, и с чувством юмора у него был полный порядок. Кажется, именно о таком Катерина всегда и мечтала.
Катя была из тех редких женщин, которые всегда знали, чего они хотят. Она не закатывала мечтательно глазки, не кокетничала, не строила иллюзий и жила настоящей реальной жизнью.
Она была безапелляционно красива. Она с легкостью могла бы стать моделью, но всегда считала, что зарабатывать деньги надо мозгами, которыми природа наградила ее так же щедро, как и красотой.
Иногда я задавала себе вопрос - на какой почве мы сошлись? Может потому, что я не была завистлива? Не знаю, что сыграло в этом главную роль – то ли мой склад характера, то ли воспитание.
Помню, как папа мне сказал однажды, что завидуя людям мы рискуем потерять единственное, чего никогда и ни у кого не будет, кроме тебя – себя самого. Правда, мне тогда было всего семь лет, и я не понимала всю глубину этих слов, но мне очень не хотелось себя терять. Я помнила, как прошлым летом потерялась Настя из соседнего подъезда, и ее потом сильно ругали. Я зарубила у себя на носу, что завидовать – это плохо, и никогда больше этим не занималась.
А вот в окружении Кати ей завидовали все. У нее были подружки до нас с Полиной, но они относились к разряду «пиявок, да лягушек». Они целовали ее при встрече, улыбались, а за спиной говорили, что она «тупая, с надутой грудью, блондинка, к тому же крашеная». Катя действительно была не натуральная блондинка и совершенно не стеснялась этого. Однажды она мне сказала, что «к черту естественность, если она тебя не красит». Но насчет груди – это явная чушь. Ей это было не надо.
Катя знала про всех сплетниц, но не обращала внимание. Просто она привыкла, что все эти подружки именно такие, и это нормально. Она была искренне удивлена, когда выяснилось, что мы с Полиной немного другого поля ягоды. Немного ненормальные. Кате это нравилось.
С моей подругой никто и никогда не вступал в конкуренцию – это было бы проигрышным делом изначально. С ней никто не ругался – она не лезла за словом в карман, и была остра на язычок.
С ней почти никто не сближался, и поэтому не знал, каким она была преданным и честным человеком, с железными принципами и убеждениями.
Катерина была прекрасна, свободна и умна. Она была амазонкой 21 века.
Если бы я знала ее в детстве, то на тему школьного сочинения «Кем я хочу стать, когда вырасту?» я бы, наверное, написала, что хочу стать Катей Тихоновой, в девичестве Вешняковой.
- Знаешь, - снова послышался Катин голос. Видимо, Женя отвалил. – Давай, дорогая, я свожу тебя отдохнуть! Развеешься! Найдешь себе ненормального парня, закрутишь романчик...
- Отдохнуть... – тихо повторила я. – А куда?
- А куда – это мы с Полей придумаем! О, я так давно вас не видела! – Катя так обрадовалась моему полусогласию, что почти кричала. – Все, душа моя, не волнуйся! Иди баиньки, я позвоню Польке, и мы организуем девичник на выезде! Ааа! Женька, я уезжаю!
В отдалении послышалось озабоченное Женино «куда это?». Он явно не хотел расставаться с женой. Он обожал ее. Но это не помешало бы Кате. Все будет так, как она захочет. Она сумеет его убедить.
Потом послышались короткие гудки.
Я устало выключила телефон, посидела еще немного на полу, и, собравшись с силами, все-таки перенесла свое тельце в ванную.
Вообще-то, съездить отдохнуть, было не такой уж плохой идеей. Вдали от своей обычной жизни я смогу все обдумать без давления мамы и Олега.
Да. Идея отличная.
С этой мыслью я направилась в спальню. Точнее в зал. Ну, в общем, в единственную комнату, в моей однушке, которая выполняла все функции сразу.
Квартира была маленькая, зато моя. Такое крохотное женское царство, где не ступала мужская нога.
Хотя нет, сегодня ступила. Но быстро ушла. Это хорошо.
Довольная я развалилась на любимом диване и крепко заснула.