Мы не праздновали Рождество. Никогда. Проклятые не верят в Бога. Но в этом году все изменилось, навсегда. Вокруг царило радостное возбуждение, Розали что-то наигрывала на рояле, Эммет мечтательно положил голову ей на колени. Такой странно умиротворенный, его мысли растекались, в них было блаженство, словно он был шоколадной ириской. Элис носилась взад вперед, украшая огромную пушистую ель, занявшую центральное место в холле. Пахло хвоей, морозом, оберточной бумагой, чем-то новым из магазина, что Элис купила для всех нас. Джаспер помогал ей вешать украшения, будучи сильным эмпатом, он возвращал нам все наши переживаемые эмоции сторицей, отчего в доме витала атмосфера счастья. Она была почти осязаема, хрустела и искрилась, словно конфетти. Эсми колдовала на кухне. Карлайл сегодня пораньше отпросился из больницы, в его мыслях тоже был покой, и маленькая толика грусти, последний раз он праздновал Рождество, когда был человеком. Наверное, как сыну священника, ему было нелегко, спустя столько лет снова стучаться во врата Божьи. Никогда не думал, что в рай пускают демонов, черт, я ошибался. Хотелось хохотать и прыгать по комнате, будто мне действительно было семнадцать. Давно уже забытое чувство свободы переполняло меня, бурлило, будто пузырьки от шампанского, мне казалось, что сейчас я могу все, захоти я, то тотчас взлетел бы к звездам, но мне они были не нужны, кое-что гораздо красивее и совершеннее звезд держало меня здесь.
- Идут, идут! – весело пропела Элис, кружась вокруг меня. Решительным шагом я направился к двери и отворил ее. Здесь были многие из нашей параллели: Джессика, Анжелла, Бен, даже Ньютон, Элис не забыла никого, но их лица слились в цветной калейдоскоп, я видел лишь одно, узкое маленькое личико в форме сердечка с горящими на нем глубоким шоколадным огнем огромными глазами. Я протянул руку и втянул ее внутрь:
- Добро пожаловать домой! - тихий шепот в ее ушко, для других – широкий жест, - чувствуйте себя как дома, ребята!
Не нужно было второго приглашения, всем хотелось посмотреть на жилище затворников Калленов. Школьники шумной ватагой ввалились в дом. На несколько минут мы остались наедине в опустевшей передней. Я нежно заключил ее в объятия:
- Я скучал, - сказал я куда-то в ее волосы, вдыхая их потрясающий аромат, обжигающий мое горло, заставляющий меня гореть. И не только жажда была причиной этого огня. Мои пальцы пробежались по ее худенькой спине, а ее крепкие пальчики уже теребили мои волосы:
- Я тоже скучала, - поцелуй, еще один, более глубокий - давай отпразднуем Рождество по своему… - она подмигнула. Я был ошеломлен, где та напуганная девочка, где та скромная мисс, что я увидел прошлой весной и был навсегда пойман в сети ее шоколадных глаз?
Я схватил со столика ключи от машины, подхватил мою девочку на руки и сбежал по лестнице, даже не пытаясь передвигаться с человеческой скоростью.
Мы уже были в машине, когда я услышал мысленное пожелание Элис: «Счастливого начала вечности!». Я улыбнулся, взял Беллу за руку и завел мотор.