Развернувшись, я пошёл к выходу. Внутри дома мало что изменилось.
Вот там был зал с моим роялем - ноги сами подвели меня к этой двери.
Повернув ручку, я оказался в сказке. Как ребёнок, зачитываясь книгой, не может поверить в реальность, если вдруг мать окликнет его, вырвав из мира грёз – так и я не мог поверить в реальность того, что я видел.
Мой рояль стоял в абсолютно пустой комнате так, как я оставил его.
Боясь спугнуть мираж, я медленно приблизился к нему и провёл рукой по чёрному лаку.
Открыв клавиши, я засмеялся- с рояля стирали пыль сверху, не заглядывая внутрь. За сорок лет она просочилась даже под крышку.
Мои пальцы тронули чёрно-белый веер клавиш, оставляя отпечаток в пыли и вызывая стон у этого гиганта, который так долго не ощущал ничьих прикосновений.
Звук был неверным. Как было неверным и всё остальное в моей жизни.
Проводя пальцами по клавишам, я оставлял маленькие кружочки памяти в пыли, покрывающей моего старого друга. Он дарил мне много минут покоя и радости когда-то.
Повернув руку ладонью кверху, я посмотрел на свои пальцы…

Мои пальцы были в пыльце от ромашки. Она росла повсюду вокруг дома. Розали ушла на охоту утром и до сих пор не вернулась. Это было странно, учитывая, что буквально в паре сотен метров от себя я слышал запах стада оленей, а она обещала охотиться поблизости.
Я летел по лесу по странице её запаха, перетекающей струйкой изысканного аромата от дерева к дереву. Её след уходил всё дальше и глубже вперёд, в лес, извиваясь причудливой дорожкой, которая манила меня всё вперёд.
Порыв ветра принёс мне новую волну свежего запаха правее моего движения. Розалии была там и она была на охоте - я явно слышал бегущую косулю.
Стараясь не помешать Роуз, я как можно тише и аккуратнее стал приближаться к месту её охоты. Я уже слышал звук её быстрых ножек, бросок и лёгкий шипящий звук входящих в кожу зубов. Моя девочка. Я был уверен, что она всё сделала как всегда изящно и невероятно красиво. Ведь это я учил её охотиться.
Беззвучно появившись на краю опушки леса, я остановился, увидев их.
Розали была увлечена своей косулей, воплощая в своём образе все мифологические описания хищников. Она была прекрасна в своей животной дикости.
А Эммет…Он сидел в20 метрах правее, в пол-оборота ко мне, прислонившись спиной к дереву. Он был обнажён по пояс - разорванная рубашка валялась рядом. Его холщёвые брюки были так же в нескольких местах основательно попорчены медвежьими когтями.
Он сидел и мечтал о моей Розалии, наблюдая за её охотой.

Её тело буквально сводило его с ума. Картинки в его разуме сменялись одна другой. Он боготворил её. Она была для него всем. Её глаза излучали бесконечную любовь к нему. Её руки обвивали его, принося наслаждение и радость. Он вспоминал о том, как её губы дарили ему покой. О том, как кожа под пальцами на её грудях была похожа на бархат – мягкая, нежная и невероятно чувственная. Её тело в его руках таяло, подобно свече, сгорающей от огня собственного желания. Ноги, обвивающие его бёдра, бросали его в багровый туман страсти и вожделения, заставляя прижимать её лоно к своему естеству всё сильнее и сильнее, впиваться в её губы, шею, грудь и требовать… требовать… требовать…
Я не сразу понял, что произошло. Моё сознание щадило меня в отличие от моего тела. Откуда-то глубоко из груди стал медленно подниматься дикий, разрывающий тело и уничтожающий мою душу КРИК, смешанный с рыком дикой зверины.
Он не мечтал.
Он ВСПОМИНАЛ.
Он вспоминал о том, как она только что была ЕГО Розали.
Она подарила ему то, о чем я только мечтал.
Мой мир перевернулся.
Я уже был в прыжке.
Мне было плевать на то, что он гораздо сильнее меня.
Мне было плевать на то, что будет потом.
Мне было плевать даже на то, что скажет она.
Он уничтожил мир, в котором я жил.
Он уничтожил то, во что я верил.
Он уничтожил меня.
Я уничтожу его.
Разорву и сожгу.

Грязная чёрная мгла накрыла моё сознание, отодвигая меня и выпуская чудовище на свободу.
Эммет был новорожденным, и его реакция была лучше моей. Наши тела с грохотом двух встретившихся скал ударились друг о друга в воздухе, порождая крики испуганного живого леса. Упав на землю, мы встали в стойку для нападения, припав ниже к траве – мышцы сводило от напряжения и готовности к броску. Нервная дрожь проходила по нашим спинам, вызывая вибрацию в воздухе и насыщая окружающее нас пространство электричеством и размазанными грязными кроваво- красными пятнами, пересечёнными синими полосами и тончайшей паутиной ужаса. Он хотел меня убить. Но он ужасался собственному желанию, не понимая, что с ним происходит. Что ж, мальчик, добро пожаловать в МОЙ МИР. Это тот самый зверь, которого получает каждый из нас как довесок к вечной жизни. Жаль тебя разочаровывать, но ты в этой жизни останешься ненадолго...
Крик Розалии прервал мой рык, вновь поднимающийся из груди.
-Эдвард, прекрати! Ты не соображаешь, что делаешь! Остановись!
Она встала между нами, пытаясь заглянуть в мои глаза, поймать мой взгляд. Но мне было не интересно, что она мне может сказать. В данной ситуации.
Я хотел убить. Мне была не нужна его КРОВЬ. Мне была нужна его ЖИЗНЬ. И я достану её. Вытащу из его поганого мёртвого сердца и сожгу. А вампирша между нами – лишь помеха моей цели.
Я видел, как он собирается меня атаковать. Мне было смешно. Дорогой, ты забыл, что твой примитивный разум как открытая книга для меня. Зверьё, жившее в моём разуме, торжествовало в предвкушении драки, в которой оно выйдет победителем. Яд уже тёк по дёснам, вызывая исступлённое жжение в горле.
В следующем прыжке я ударом руки отшвырнул помеху, которая мешала мне добраться до его горла.
Глухой удар каменной глыбы об дерево и сдавленный вскрик отвлёк меня, заставляя исказить траекторию удара – я промахнулся. Я лишь разорвал когтями кожу на его руке, и он смог отбросить меня на пару метров в сторону. Развернувшись, я увидел, как он бросился к телу Розали, неестественно лежащему у огромной сосны. Склонившись над ней, он боялся даже дотронуться до неё. Придурок так и не понял, что он бессмертен. Так же, как и она. Его спина была мне чудесной мишенью. Зверьё заливалось злым ядовитым хохотом, распаляя меня и заставляя окончательно терять рассудок. Оно издевалось над своей жертвой. Я получал огромное удовольствие оттого, что собирался убить. Мне приносило это радость- всё во мне взыграло, понимая, что на этот раз я его достану. Злость и ненависть опаляли душу, выжигая меня изнутри и оставляя за собой лишь пепел. Я осклабился в улыбке, обнажая зубы и готовя вонзить их в его горло.
Подобравшись как лев на охоте, я оттолкнулся ногами от нежнейшей травы, сминая и раздирая её в клочья. Мой прыжок был безошибочен, точен и нёс в себе смерть.

Я уже был его смертью.

Но мне было не суждено завершить то, чего я так жаждал.
Что-то сбило меня в полёте, сокрушая и сминая энергию моего прыжка и заставляя меня с грохотом рухнуть на землю в переплетении тел и рук. Это что-то схватило меня, не давая добраться до цели, вызывая дикую сумасшедшую ярость и остервенение в моём зверье. Зверьё орало и вырывалось из кольца рук, сдерживающих его. Его зубы ждали этого. Хотя бы этого. И я вонзил их с радостью. Я чувствовал, как лопается с мерзким шипением кожа под лёгким нажимом челюсти, как яд, проникая под тонкую ткань, обжигает плоть, заставляя мёртвую кровь пузыриться и шипеть, вызывая мучительный стон у моей жертвы.
Рванув зубами, я почувствовал запах на своём языке…

Сознание медленно-медленно, как клубящийся утренний туман, возвращалось ко мне, принося понимание запаха.

Морок багрового безумства пропадал, уступая место реальности.
Кольцо рук ослабилось, почувствовав моё изменение. Он медленно осел на траву, придерживая руку и стараясь не шевелить ею.
Я стоял и смотрел сверху на своего отца, которого чуть не убил только что.
Карлайл глянул на меня снизу:
-Всё нормально, сынок, немного пощиплет, и буду как новенький. Ты успокоился?
Он всегда был таким. Он всегда принимал меня. Любым. Но сейчас он не понимал, что произошло.
На моих губах была его бурая густая как сметана кровь - я вытер её ладонью и посмотрел на пальцы. Багровые разводы теперь будут на моих руках всё время, что я буду существовать.
Я переступил грань.
Ту черту, за которой нет возврата.
Я получал удовольствие от желания убить. Пусть не человека, но это не имело большого значения. Я не должен существовать такой. Мне нет места в этом мире.

-Ты должен был дать мне умереть тогда, Карлайл.

Он начал что-то тихо говорить мне, но всё это уже не имело никакого значения.
Я должен исчезнуть, что бы не причинить им ещё большего зла. Я – угроза для их жизни. Угроза для их существования. Угроза для их мира, что они с трудом по крупице выстраивали вокруг себя.
Мне здесь не место.
И это не обсуждается.
Прикосновение Эсме заставило меня обернуться.
Она тоже что-то говорила, но её слова были для меня как вата – она облепляла меня со всех сторон, не проникая внутрь. Я не понимал значения того, что она произносила.
Я отвернулся и сделал шаг в лес…

Память выбросила меня в реальность как котёнка за шкирку.
Да, Карлайл, ты удивишься, чем я стал. Если ты тогда и не понял моих слов, то поймёшь сейчас, если увидишь меня.
Солнце скрылось за верхушками деревьев, оповещая меня о том, что время сказки истекло. Я закрыл рояль, прощаясь со старым другом.
Теперь я живу по-другому. Я сам стал другим.
Я принял себя таким, каким меня сделали три дня огненного мучительного изменения : каменным, холодным, не сомневающимся грозным хищником.
И знаешь, отец, мне нравится эта жизнь. По крайней мере, она не приносит мне той отчаянной боли, что я получил здесь.
Да, я убиваю их. Тех, кого ты так стараешься уберечь, помочь, защитить. Для тебя – каждая смерть- это потеря. Для меня каждая смерть – это награда.
У меня вырвался тихий злой смех.
Ты говорил мне, что убийство- это тяжело. Ты ошибался. Это просто. Я даже не могу передать насколько это просто. Их кровь – просто расходный материал для моей жизни.
Воспоминания о человеческой крови воскресили памятку, что я оставил в своём сознании. И теперь она маячила перед глазами. Памятка о чистейшем озоне человеческой крови. Кристалл, зовущий меня.
Я улыбнулся в предвкушении обеда.
Лоран и Виктория скорее всего уже отправились встречать Джеймса.
Что ж, самое время.
Я отряхнул пыль со своих рук и покинул не мой дом.