Эдвард

Сегодня утром лифт поднимался на удивление быстро. Возможно, тому причиной стало моё рассеянное состояние – типичное явление, учитывая произошедшие за последние несколько дней события.

Я вышел из лифта на двадцать третьем этаже – резиденции «Каллен Фаундэйшн».
- Доброе утро, Эдвард.

Я кивнул секретарше и, пройдя мимо неё, направился к своему кабинету по длинному, застеленному роскошным ковром коридору.

До меня снова донёсся голос секретарши:
- Доброе утро, мистер Каллен.

Я инстинктивно обернулся, несмотря на то, что она поздоровалась со мной несколькими секундами ранее. У меня промелькнула мысль, что, возможно, отец решил нанести неожиданный визит, однако им оказался совершенно другой человек.

Там, буквально в метре от меня, в костюме, в свеженакрахмаленной белоснежной рубашке и при красном шёлковом галстуке стоял мой брат Эмметт. Учитывая его редкие появления в офисе, было удивительно, что секретарша вообще его узнала. Наши взгляды пересеклись. Эмметт пробежался пальцем вокруг шеи и чуть сдвинул воротник рубашки. Он определённо чувствовал себя не в своей тарелке, как, впрочем, всегда, когда надевал деловой костюм.

- Эдвард, - произнёс он с улыбкой, в которой чувствовалось облегчение напополам с недовольством. – У тебя есть пара минут?
- Конечно.

По правде говоря, у меня их не было. Мой сегодняшний график был забит до отказа шедшими одна за другой встречами. Однако ему было бесполезно говорить об этом. Он не привык к такому общению. Если я сейчас не переговорю с ним, то он заявится в подходящее для него, но отнюдь не для меня время.

Я снова зашагал в сторону кабинета, зная, что Эмметт шёл за мной следом.
Мой кабинет был с практически полной звукоизоляцией, однако близость офиса моей секретарши представляла пусть и небольшую, но всё же вероятность того, что она могла услышать напряжённую дискуссию. Поскольку Эмметт от природы обладал зычным голосом, то я решил дополнительно подстраховаться и отправил свою помощницу Джину в вестибюль за плюшками и кофе для этой незапланированной утренней встречи.

Зайдя в кабинет, я уселся за стол. Устроившись в кожаном кресле напротив, Эмметт не отрывал взгляда от располагавшегося позади меня за окном пейзажа.
- А у тебя тут неплохой вид.
- Джина принесёт кофе с минуты на минуту, - многозначительно подметил я.
Эмметт проигнорировал мою реплику.
- Какие-то у тебя тут странные порядки: сотрудники обращаются к тебе по имени, а меня величают «мистером Калленом».
- Я попрошу секретаршу повесить себе напоминание и называть тебя по имени, раз тебя это так сильно напрягает.
- Не надо. Я и так здесь практически не появляюсь, - Эмметт подозрительно оглядел мой офис, его взгляд задержался на напольном светильнике в углу.
- Только не говори, что собираешься спросить, прослушивается ли мой кабинет, - когда ответа не последовало, я закатил глаза. – Да ты параноик какой-то. Кому нужно за мной шпионить?
Запустив руку в карман пиджака, Эмметт выудил оттуда небольшую тонкую папку и положил её передо мной.
- Это для Беллы.
- Белла ни в чём не нуждается.
Эмметт фыркнул.
- Ты не мни себя Господом Богом, полагая, что удовлетворяешь все её потребности, Эдвард. Не забывай: она моя свидетельница.
Я открыл папку. Внутри лежали: водительское удостоверение, кредитная карта, паспорт и ключ от машины. За исключением последнего все были оформлены на имя Изабеллы Лоусон.
- Все эти документы часом не из твоей конторы, а?
- Нет, Уандербой¹. Все удостоверения – поддельные, и мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь обнаружил, что я подделал удостоверения личности федерального и государственного образца.
Я окинул документы критическим взглядом.
- Но это старые фотографии Беллы.
- Работал с тем, что имелось. К тому же, они ещё старого образца – без чипов, что теперь монтируют в новые паспорта. Это на случай, если всё полетит ко всем чертям, - произнёс Эмметт, кинув на стол четыре американских паспорта: два с моей фотографией и два с Беллиной.
Я фыркнул.
- Нелепица какая-то. Люди думают, что она мертва. Ты делаешь из мухи слона.
- А ты прикидываешься бойскаутом, - огрызнулся он. – Я полагал, что ты захочешь быть во всеоружии.
Тон Эмметта меня насторожил. Оставалась большая вероятность того, что в недалёком будущем враги Беллы станут причиной нашего с ней бегства из страны. Эта мысль вызвала во мне сильную тревогу. Мы не состояли в браке, да что говорить – даже помолвлены не были, тем не менее своим решением я связал наши с Беллой судьбы воедино - что бы ни случилось. Я прогнал эти мысли из головы; беспокойство - напрасная трата сил.
Я переключил своё внимание к принесённым Эмметтом Беллиным документам.
- На чей счёт открыта кредитная карта?
- Мой.
Я послал кредитку по столу обратно к Эмметту.
- Уничтожь её. Я оформлю дополнительную карту с моего счёта на имя Беллы.
Эмметт ощетинился.
- Я не хочу, чтобы Белла чувствовала себя обязанной оправдываться перед тобой за свои покупки.
- А я не хочу, чтобы Розали обнаружила, что ты включил её в список держателей одной из твоих кредиток.
Поколебавшись немного, он взял кредитку и сунул её к себе обратно в карман.
Я подцепил следующий предмет из принесенной Эмметтом папки – ключ от машины.
- Только не говори, что он от одной из твоих.
- Я не думаю, что ты захочешь, чтобы она села за руль одной из твоих машин, если вдруг ей понадобится куда-нибудь поехать. Я с тем же успехом мог оставить её в тюрьме.
- Вот только не сравнивай мой дом с тюрьмой.
- Я вовсе не называю твой дом тюрьмой. Хватит ёрничать.
- Даже если в моём гараже и имелось бы место, что не так, то сама мысль о разъезжающей по городу в одной из твоих машин Белле нелепа. А вдруг пресса пронюхает?
- И у кого из нас двоих паранойя?
- Она вполне может пользоваться моим «мерседесом».
Я кинул ему ключи обратно.
- Я верну тебе все потраченные ею с твоей карты деньги.
- В этом нет необходимости.
- А мне до лампочки до твоего благородства. Это дело принципа.
- Ты можешь отплатить мне, затарив свой холодильник достойным пивом, - озорно ухмыльнулся я.
- Мой холодильник находится только в зоне американского пива.
- Ты можешь, по крайней мере, добавить в него хоть чуточку разнообразия?
- Думаю, я могу попытаться.
Легонько постучав в дверь, Джина прошла внутрь с двумя чашками кофе и подносом с плюшками. Она поставила напитки с закуской на стоявший возле стены и разместившейся рядом софой журнальный столик. Эмметт в мгновение ока оказался на ногах и слопал всю выпечку.
Я предпочитал исключать сахар из своего утреннего рациона. В этом отношении Эмметт, по-видимому, угрызений совести явно не испытывал.
- Нам нужно что-нибудь ещё обсудить?
- Да. Не подкатывай к Белле. Она слишком хороша для тебя.
Произнеся это напутствие, Эмметт схватил ещё одну плюшку и ушёл.

За весь день, среди всей этой череды встреч и собраний мне удалось выкроить лишь пару минут свободного времени. Мне стоило думать о предстоящей поездке на Гаити и ожидавшем меня там непочатом крае работы. Мне стоило думать о массе связанных с работой всевозможных моментов и деталей, но мыслями я всё время возвращался к Белле.

Последние несколько дней дались мне труднее, чем я предполагал. Когда я сказал Эмметту, что приючу под своей крышей его свидетельницу, в моих мыслях отсутствовал какой-либо намёк на секс. Она была молодой невинной и попавшей в беду девушкой, нуждающейся в помощи, которую я мог ей оказать. Данное ей Эмметтом описание - «заурядная» не делало ей чести. С первого взгляда я мгновенно распознал её красоту - утончённую красоту. Красоту, которую ещё нужно увидеть в человеке. Это притягивало куда сильнее, чем противоположная ей броскость.

Теперь же, красота Беллы утратила свою незаметность: Элис постаралась на славу. Она не стала ещё прекраснее, чем была ранее… но и нисколько не потускнела. Я надеялся, что мы сможем стать друзьями. К несчастью, Белла и платонические отношения были не вполне совместимыми понятиями. Стоило мне проявить внимание к ней, то от одного взгляда из-под полуопущенных ресниц было достаточно, чтобы вызвать во мне череду мыслей отнюдь не детского рейтинга. Если же я игнорировал её, то её взгляд приобретал то самое обидчивое выражение, отчего я чувствовал себя охотником, застрелившим мать Бэмби.

В тот субботний вечер, после пары бокалов вина, я едва не ошибся в своих суждениях. Я оказался совершенно не готов к хрипловатому тембру её голоса и тому, как она наклонилась ко мне во время разговора. От её волос пахло клубникой и каким-то доселе неизвестным мне ароматом, однако чем бы он ни являлся, он вызывал во мне желание вдыхать этот неповторимый запах снова и снова. А затем она сказала, что боится находиться рядом со мной на публике. В тот момент её лицо было словно открытая книга - такое уязвимое; поддавшись искушению, я наклонился чуть ближе. Она совершенно не видела себя со стороны, а я был чрезвычайно близок к тому, чтобы поцелуями избавить её от всех иррациональных страхов. Едва осознав мои намерения, она убежала - оно и к лучшему. Мне не было никакого дела до ухаживания за молодой женщиной, которую мне поручили защищать; ничего хорошего из этого поцелуя не вышло бы. Ответь она на него, и я едва ли смог бы контролировать свои дальнейшие действия; однако Эмметт непременно порвал бы меня на кусочки, едва узнав об этом.

Мне нужно сфокусироваться на самом главном: обеспечить её безопасность. Мой утренний разговор с Эмметтом оказался весьма отрезвляющим; Белла окажется под сильной угрозой, если мы и дальше не будем поддерживать этот маскарад «помолвленной пары». Вдобавок ко всему, я планировал несколько раз выйти в свет на этой неделе. Суть эксперимента заключалась в том, чтобы выявить ключевые элементы наших «отношений». В конце концов, как она сможет заявить публике о том, что «У Хулио» - наш любимый ресторан, ни разу там не отобедав? Как она сможет безошибочно описать крещендо сиэтлского симфонического оркестра, ни разу не побывав на таком концерте? Что ей отвечать на расспросы людей о моей работе? Ей ещё никогда в жизни не доводилось присутствовать на подобного рода светских раутах, когда как, в таком случае, нам посчастливилось встретиться?

Весь мой рабочий день, пребывая телом на встречах, разумом же я предавался мыслями о Белле. А каждое встреча тянулась мучительно долго. Наконец пришло время возвращаться домой.

Сегодня был первый день, когда я первые возвращался с работы домой, к Белле. Я уже было приготовился отвезти нас куда-нибудь поужинать, однако эту мысль мгновенно отогнал атаковавший меня с порога восхитительный аромат запечённой курицы.

Белла вышла из кухни в фойе, вокруг её бёдер было обмотано кухонное полотенце, концы которого были заправлены за резинку брюк. Она сцепила перед собой руки в замок и явно нервничала. Я некоторое время удивленно взирал на кухонное полотенце и лишь затем понял, что у меня не было фартука. А зачем он мне? Я ведь не готовил.

- Ты готовила.
Удивление сбило с ног моё привычное красноречие.
- Ты любишь курицу? – спросила Белла, скрутив пальцы, насколько это вообще представлялось возможным при её-то стиснутых ладонях. – Я приготовила бы что-нибудь повкуснее, но сомневалась, что тебе понравилось бы любое другое блюдо кроме лазаньи.
- Я очень даже люблю курицу, - уверил её я, опустив портфель на пол рядом с дверью.
- Курица доходит. Мне ещё осталось сделать подливку и картофельное пюре, может, минут через десять?
- Звучит просто замечательно.
Я ослабил галстук и скинул пиджак.
- Хочешь что-нибудь выпить? – заботливо поинтересовалась Белла.
- Может, пива?
Происходящее казалось мне нереальностью. В голове сразу промелькнули транслировавшиеся по телевидению во времена пятидесятых кадры фильмов в главных ролях с Беллой – миниатюрной, готовящей ужин домохозяйкой и мной – приносящим в дом заработок мужем.
В мгновение ока Белла вернулась с бутылкой пива в руках. Она даже крышку сняла.
- Спасибо.

Я отхлебнул пива. Белла вернулась на кухню, а я подавил в себе желание последовать за ней. Оставаться с ней в платонических отношениях мне будет куда легче, находясь на расстоянии нескольких ярдов.

Сдержав своё слово, Белла накрыла на стол спустя практически десять минут. Я сел напротив неё, попутно задаваясь вопросом, а не попросит ли она меня разрезать курицу. А у меня и мысли не было о том, как это делается: кулинарное дело и продукты питания не значились в списке моих основных талантов. К моему необъятному облегчению, Белла справилась с курицей в одиночку. Несомненно, на дворе стояли отнюдь не пятидесятые.

Наверное, Марта Стюарт гордилась бы разнообразием приготовленных Беллой блюд. На столе стояли: курица, подливка, картофельное пюре, булочки, спаржа и салат из апельсинов. Стряпня не являлась моей сильной стороной, но, наверняка, у Беллы отняла несколько часов.

- Тебе необязательно было готовить.
- Знаю. Однако мне нужно было чем-нибудь себя занять. А то я потихоньку начинала сходить с ума, – усмехнулась Белла. – Кстати, у тебя отличная кухня.
- А откуда там взялась еда?
Я знал свой холодильник вдоль и поперёк. Кроме как напитков, специй и завтраков там ничего не было.
- Мы с Элис выбрались на ланч, а после него она проявила доброту и отвезла меня в продуктовый магазин.
Курица была сочной и аппетитной; сомневаюсь, что мне доводилось отведывать запечённую курицу такого размера ранее.
– Превосходно.
Белла покраснела: - Спасибо.
Склонив голову, она принялась за еду.

И вдруг меня осенило. Я был настолько озабочен правдоподобностью нашей «истории», что напрочь забыл о человеческих потребностях Беллы. Она носила моё кольцо, однако Эмметт оказался прав: по сути, она жила здесь, словно заточенная в темницу, узница. Ей жизненно необходимо куда-нибудь выбраться вместе с Элис, пока я буду в отъезде.

Запустив руку в бумажник, я вытащил синюю кредитку и катнул её по столу Белле.
- Это тебе, пока не выпустят карту на твоё имя. Банк уведомлён, что у тебя есть разрешение на её пользование.
- Эдвард, мне не нужны твои деньги, - помотав головой, ответила Белла. – Ты уже и так сделал слишком много, я не могу принять ещё и это.
- Можешь и возьмёшь. Покупай всё, что душе угодно, чтобы чувствовать себя здесь как дома, а пробудешь ты тут долго.
Поколебавшись немного, Белла накрыла кредитку своей ладонью.
- Спасибо, - тихо поблагодарила она.
- Если тебе потребуется куда-нибудь поехать, то ключи от машин висят на крючках в кухонной кладовой. Ты умеешь водить машину с ручным управлением?
- Нет.
- В таком случае, рекомендую «мерседес».
- Я не могу сесть за руль «мерседеса»!
- Он единственный с автоматической коробкой передач.
- Уф, - нахмурилась Белла. – Ненавижу от кого-то зависеть.
- Иногда тебе всего лишь нужно принять помощь. Сегодня Эмметт по пути заглянул ко мне в офис и попросил передать тебе это.

Вытащив из внутреннего кармана пиджака её водительское удостоверение и паспорт, я положил их на стол. Мельком взглянув на них, она улыбнулась и засунула документы к себе в карман. Мне стоило упомянуть и о других вещах, которые ей собирался отдать Эмметт, однако почему-то мне хотелось, чтобы у неё сложилось впечатление, будто бы я об этом позаботился.

Разговор продолжился в безличном ключе. Я хотел сказать что-то ещё, вести вдумчивую беседу с жившей в моём доме прекрасной незнакомкой, но не знал, как подвести к этому. Я хотел, чтобы она чувствовала себя здесь в безопасности, однако сомневался, что это возможно, пока она думает, что я пытаюсь закадрить её.

Отужинав, мы в полной тишине вымыли вместе посуду, а затем она удалилась в свою спальню. Поработав пару часов, я вскоре отправился на боковую.



Я позвонил Белле с работы и уведомил её, что мы собираемся поужинать сегодня вечером в ресторане. Я выбрал «У Хулио» отчасти потому, что он был моим любимым рестораном, а также из-за его неофициальной обстановки, где мы вряд окажемся под пристальным вниманием посетителей. Это была неплохая возможность попрактиковаться быть «парой» на публике.

Сейчас мы ехали в машине, и стоило Белле повернуть голову, как меня каждый раз обдавало приятным ароматом её волос. Чрезвычайно отвлекающий фактор, настолько, что особого разговора у нас не получилось.

Когда мы оказались в ресторане, я расслабился. Там царила шумная и оживлённая атмосфера, в которой Белла, похоже, чувствовала себя вполне непринуждённо, даже несмотря на то, что при входе я держал её за руку.

- На двоих, пожалуйста, - попросил я.

Администратор повела нас в середину зала, что мне совсем не понравилось. Я попросил угловую кабинку, что девушка сразу же и организовала. Уловив на себе пристальный взгляд Беллы, я задумался, а не заметила ли она перекочевавшие из моей ладони в руку девушки-администратора купюры. Я не хотел, чтобы Белла воспринимала меня как богатого наследничка, которым я, по правде говоря, и являлся.

Я заказал «Маргариту». Белла заказала воду.

Я заказал вторую «Маргариту». Поколебавшись, Белла заказала пиво.

Вероятно, сказалось моё вполне подкупающее поведение, однако учитывая её ситуацию, я сомневаюсь, что кто-нибудь поскупился бы ради неё на пару-тройку стаканчиков крепкого алкоголя. В сравнении с моим коктейлем, пиво являлось вполне умеренным по крепости напитком.

Потягивая пиво, Белла заметно расслабилась, а у меня возникла мысль, что ей бы не помешал сеанс массажа. Я сделал мысленную пометку: возможно, в кругу знакомых Элис имелся подходящий специалист.

Появившаяся официантка в этот раз встала несколько ближе ко мне. Она даже слегка наклонилась вперёд, демонстрируя мне своё декольте. Такое случалось со мной повсеместно, и осталось бы незамеченным, если бы не реплика Беллы.

Перегнувшись через стол и накрыв своей ладонью мою руку, она произнесла:
- Что сегодня закажешь, милый?
Мои губы искривились в улыбке. Белла была само «мисс очарование», разыгрывая из себя ревнивицу.
- Эдвард, могу я задать тебе вопрос?
- Спрашивай всё, что угодно.
- Всё, что угодно?
- Конечно, я могу и не ответить, но с радостью выслушаю твой вопрос.
Белла закатила глаза.
- Почему-то интуиция подсказывает мне, что ты не будешь отвечать на личные вопросы.
- Ты никогда не узнаешь, не спросив.
- Конечно, это вопрос не из того порядка, но я уже давно раздумываю над этим. – Она отхлебнула немного пива. – Я всё гадаю, а чем занималась бы твоя потенциальная невеста?
- Тебе скучно?
- Ну, немного. Я имею в виду, чем занимаются такие как ты?
- «Такие как я»?
- Ну, богачи.
- По-разному бывает. Элис – дизайнер. Розали воспитывает дочерей. Моя мать устраивает благотворительные вечера. Если ты действительно хочешь заняться чем-нибудь полезным, то уверен, что моя мама будет рада твоей помощи. А если хочешь что-нибудь поизучать, то вполне можешь брать уроки в режиме онлайн.
На лице Белы появилось задумчивое выражение.
- Я как-то не подумала об этом.
- Или ты можешь вести праздный образ жизни, нежась на лежаке у бассейна.
- Ве-е-р-рно. И много таких бездельников в Сиэтле, да ещё и в марте месяце?
- Бассейн с подогревом, по всему его периметру размещены тепловые лампы. Не замёрзнешь.
- Ты шутишь.
- Я люблю плавать. По-твоему, зачем я тогда держу смотрителя бассейна?
- М-да. Я как-то не рассматривала этот вариант. Я не умею плавать.
Я вытаращил глаза.
– Ты не умеешь плавать?
В этот момент появилась официантка, а на моём предплечье неожиданно легла худенькая ручка Беллы. Официантка украдкой послала мне взгляд на свой вырез, отчего Белла вперилась в неё сердитым взглядом.
- Эта женщина никак не может понять намёк.
- Её намёки тонкими уж точно не назовёшь, - усмехнулся я. Почему-то происходящее доставляло мне уж слишком много удовольствия.

Мы неспешно наслаждались ужином, делясь друг с другом своими школьными воспоминаниями. У нас были диаметрально противоположные опыты. Белла училась в государственной школе – единственной средней школе в её крохотном городке. Я же – в самой элитной частной школе всего восточного побережья. По сути, ничего общего у нас не было, однако наш разговор ни разу не застопорился. Нам обоим нравилась классическая музыка. В школе мы оба выбивались из толпы. Мы оба казнили себя под влиянием родительских ожиданий. Наш разговор напоминал первое свидание – только в более интимной обстановке.

Когда же официантка в очередной раз почтила нас своим присутствием, Белла обогнула кабинку и уселась мне на колени. Мои руки автоматически обвились вокруг её талии, и я вдохнул аромат её волос.

Белла послала официантке самодовольную улыбку.
- Можно принести нам ещё одну порцию пирога? Да, и нам потребуется всего одна ложка.
Развернувшись, официантка исчезла восвояси.
Не отпуская рук от моей шеи, Белла захихикала:
- Ты видел выражение её лица?
Нет, не видел. Поскольку всё моё внимание сосредоточилось на Белле и её мелодичном смехе.



- Готова?
- Наверное, стоило пойти в другой день.
Белла теребила подол свой юбки. Я гадал, пыталась ли она своими действиями визуально удлинить её или же просто нервничала.
- Сегодня идеальный день.

Мы оба оделись в деловом стиле. Я посмотрел на её ноги - в своём костюме она выглядела куда симпатичнее меня. Сегодня утром Белла направлялась вместе со мной на работу. Располагавшиеся в Сиэтле главные представительства «Каллен Фаундейшн» и несколько дополнительных филиалов в других частях страны в общей сложности насчитывали четыреста пятьдесят работников. Сам фонд являлся неотъемлемой частью как моей личности, так и нашей семьи в целом. Я не сомневался, что, увидев, чем я занимаюсь на работе, Белла сможет лучше понять меня.

Зайдя в вестибюль, мы стали дожидаться лифта. Держа Беллу за руку, я чувствовал исходившее от её тела напряжение.
- Тебе не о чём волноваться.
Белла не ответила.
В кабине мы ехали вдвоём. Беллино лицо приобрело слегка нездоровый зеленоватый оттенок, когда лифт рванул вверх.
- С тобой всё хорошо? – прошептал я на выходе из лифта.
- Мне кажется, что у меня уши горят.

После не предвещавшего ничего хорошего начала дальше всё пошло как по маслу. Напряжение никак не покидало Беллу, однако она умудрилась выглядеть расслабленной и любезной во время моей продолжительной экскурсии по офису и знакомства с моими коллегами.

Белла сидела на презентации миссии «Каллен Фаундэйшн», которую мы показывали нашим потенциальным стажёрам. Казалось, её весьма впечатлили наши цели, а я уж непозволительно долго ею любовался. В глазах моих коллег, оказываемое мной внимание к Белле служило лишь доказательством испытываемых мной к ней чувств, так что ничего страшного в этом я не видел. Я заметил, как несколько парней с интересом разглядывали её, и был до абсурда доволен, что на её пальце красовалось моё кольцо (каким бы фальшивым символом на самом деле оно ни было).

После работы мы поужинали в любимой мной скромной итальянской забегаловке. За нашей неспешной трапезой мы обсуждали паршивые работёнки, на которых подрабатывали в школьные времена. У Беллы, таковой оказалась работа официанткой в придорожном ресторане в стиле пятидесятых, да ещё и на роликовых коньках. Доказательством тому были оставшиеся после смен шрамы на её коленях.
Заиграла симфония, и наша обоюдная любовь к Моцарту способствовала протеканию нашего разговора в приятном русле в течение всего вечера.



Сегодня был вечер Беллы, и я согласился провести его так, как она того пожелает. Она хотела поиграть в пул (род игры в бильярд, – прим. пер.), поэтому мы планировали заехать в ближайший бар, где имелись приличные столики.

Спустившая в фойе Белла выглядела чертовски сексуально в синих джинсах и подогнанном по фигуре свитере. При её виде я расплылся в улыбке. Мои глаза задержались на её вырезе.
- Готова? – поинтересовался я, с трудом переводя взгляд на её лицо.

Белла уставилась на меня во все глаза.

Я пробежался взглядом по своей одежде, пытаясь понять, а не надел ли наизнанку рубашку, или вдруг что-нибудь ещё было не в порядке с моим одеянием.
- Что?
- Ничего. Просто ты выглядишь так обычно.
- Хмм, - я действительно не знал, что на это ответить.
- Нет-нет, всё не так уж и плохо. Ты выглядишь замечательно, как и всегда. Просто, ты в джинсах.

Я едва уловил её последнее предложение, поскольку мой мозг сфокусировался на той части фразы, где она похвалила мой внешний вид. Мне пришлось напомнить себе, что она хотя бы пыталась поддерживать дружелюбную атмосферу. Слишком поздно я осознал, что она ожидала моего ответа.
- Ну, ты тоже в джинсах. Мы же собираемся в бар.
Белла улыбнулась мне. – Я уже целую вечность там не была.

До бара мы ехали в уютном молчании. Я подавил в себе желание взглянуть на Беллу во время езды и поэтому не сводил глаз с дороги. Подъехав, я помог ей выбраться из машины. Мы прошли внутрь, всё это время моя рука не покидала её талии.

Мужчины тут же заприметили Беллу. Вероятность того, что кто-то из знакомых мог нас здесь заметить, сводилась практически к нулю, и, наверное, поэтому не имело особого значения, будем ли мы изображать из себя помолвленную пару или нет. Хотя, чем дольше мы притворялись таковой, тем лучше играли свои роли. Заметив, как один парень покосился на неё с противоположного конца бара, я притянул Беллу к себе и запечатлел поцелуй на её шее.

Когда я отстранился, Белла резко повернула голову в мою сторону, взгляд её карих глаз пересёкся с моим. Я нацепил на лицо самое невинное выражение. Я думал, что она скажет что-нибудь, но она промолчала. Я впервые прикоснулся губами к её коже, и в дальнейшем мне придётся постоянно воздерживаться от желания поддаться этому соблазну вновь.

Неохотно отпустив от себя девушку, я прошёл к барной стойке. Я отдал бармену своё водительское удостоверение в обмен на набор шаров, попутно заметив, что Белла уже раздобыла столик и кий.
- Всего один кий?
- Он единственный, что находится в более-менее приличном состоянии, - произнесла Белла, критично оценив кончик кия. – Я подумала, что нам хватит одного.
- «Восьмёрка»²? - Белла тряхнула головой.
- Я бы лучше сыграла в «Девятку»³.
- А ты разбираешься в пуле, не так ли?
- Я несколько раз играла до этого, - лукаво улыбнулась она. – А ты?
- Вполне себе сносно, - ответил я.
Я надеялся, что она хоть немного умеет играть, иначе мой план – дать ей выиграть – расстроится. Она подверглась чудовищному стрессу, мало ела, но при этом за весь сегодняшний вечер улыбалась больше, чем за всю нашу первую неделю знакомства. Я не собирался портить атмосферу, обыграв её в пуле в её вечер.
- Ты разобьёшь или я?
- Дамы вперёд, - уступил ей я, выложив все прицельные шары на стол, убедившись, что все из них соприкасались друг с другом.

Натерев кончик кия мелом, Белла ловко разбила ромбовидную фигуру. Шары яростно отскочили от бортиков, и, в конце концов, шар под номером пять закатился в угловую лузу. Белла закатила первый, второй и четвёртый шары, но провалилась в попытке ударить по третьему.

Взяв биток, я расположил его таким образом, что с лёгкостью смог закатить третий. Затем я загнал в лузу шестой и седьмой, оставив последние два шара для Беллы.

Я не стану упоминать количество мужчин, пялившихся на её пятую точку, когда она склонялась над столом. Белле было совершенно невдомёк до творившегося вокруг, что одновременно меня изумляло и раздражало. Последнее возникало от того, что она не замечала «сторонних наблюдателей», едва ли не зазывая публику своими низкими наклонами. Мне приходилось постоянно стоять позади неё, загораживая от похотливых взглядов мужской половины бара. Конечно, моя оборонительная позиция предоставляла мне неплохой видок на её ягодицы.

Первую партию Белла выиграла с лёгкостью. Играла она не просто сносно, а отлично. После первого раунда я прекратил волноваться по поводу того, кто выйдет из игры победителем, а кто – проигравшим. Она настолько хорошо играла, что я не чувствовал нужды умышленно проигрывать ей.

Я порядком удивился, когда, в отличие от Беллы, совершил промах при пустом столе во втором раунде. На её лице появилось самодовольное выражение. Её глаза светились радостью и сверкали, и она усмехнулась, когда закатила все свои шары, а затем загнала «девятку» в боковую лузу. Она с лёгким стуком ударила кием по битку, и «девятка», медленно покатившись по сукну, с глухим стуком упала в лузу.

- Я выиграла обе партии, - сказала она, как будто я и сам был не в состоянии сосчитать.
- Кто научил тебя играть?
У Беллы вытянулось лицо, и я поспешил взять свои слова обратно:
- Прости за вопрос. Я не знал, что это личное.
- Нет, всё в порядке. Отец научил меня.
Я поморщился.
- Думаю, что ты с ними больше не видишься.
- Так и есть, - еле слышный голосок Беллы потонул в шуме бильярдной. – Моя мама умерла от рака в прошлом году. А отец, он был копом; его застрелили при исполнении. Он – одна из главных причин, почему я решилась… ну, ты понимаешь.

Смысл её слов медленно доходил до моего сознания. Её отец – государственный служащий – явился причиной, по которой она решила дать показания. Родители Беллы почили в Бозе – не удивительно, что она сама по себе. Её глаза наполнились грозившими пролиться по щекам слезами. Я не заметил, как оказался подле неё, и несколько секунд спустя она уже тихонько всхлипывала в моих объятьях. Я опустил подбородок ей на макушку и крепко прижал к себе.

Несколько минут спустя Белла отстранилась.
- Прости. Не знаю, что на меня нашло.
Я притянул её обратно к себе и тихо произнёс: - Всё в порядке. Ты не одна.

Сделав несколько глубоких вдохов, она попыталась взять себя в руки, а затем я почувствовал, как она расслабилась. Внезапно меня захлестнуло ощущением её прижатого ко мне тела. Я не хотел отодвигаться, но невинная часть объятия исчезла. Я ослабил хватку, и, к счастью, Белла отошла в сторону.

Я взял на себя смелость, объявив, что игры в пул на сегодня хватит. Забрав своё водительское удостоверение, я повёл Беллу к машине.

- Твой вечер ещё в самом разгаре. Чем займёмся сейчас?
- Может, выпьем по молочному коктейлю?

Двадцать минут спустя мы припарковались возле придорожного ресторана, и Белла вовсю потягивала ананасовый коктейль. Я заказал себе клубничный, по-видимому, не решившись на экзотику. Допив коктейль, Беллино настроение поднялось по экспоненте. Сиэтл осчастливил нас столь редким ясным небом, что я даже спустил «лунную крышу» (передняя часть крыши легкового автомобиля, изготовленная из плексигласа или другого прозрачного материала, – прим. пер.), чтобы мы могли откинуться на сиденьях и смотреть на звёздное небо.

Ну, почти так: Белла смотрела на звёзды, а я на Беллу.

- Эдвард? Ты когда-нибудь влюблялся? По-настоящему?
Я тщательно обдумывал свой ответ. В прошлом у меня, конечно же, были женщины, и некоторым я даже подумывал сделать предложение, но любил ли я их?
- Не совсем. Или же, немного аккуратнее, - недостаточно.
- Я тоже.
Переместившись на сидении, Белла развернулась ко мне лицом и облизнула губы.
- Спасибо за коктейль.

Во мне вспыхнуло желание, но я держал его под контролем. Проводимое с Беллой время превращалось в поистине изысканную пытку. Завтра мы вместе, и впервые для неё, посетим благотворительный вечер. А субботу проведём у моих родителей. В душе я был рад своему воскресному отъезду на Гаити. Две недели вдали от Беллы определённо притупят моё влечение к ней и дадут мне время на раздумья.

¹ Wonderboy

² «Восьмёрка» (амер.): «Пул 8»; разновидность пула, в которой одна из сторон должна закатить все сплошные шары с номерами от 1 до 7, другая – с 9 по 15, тот, кто после забития своих шаров забивает «восьмёрку» и является победителем, – прим. пер.
³ «Девятка» (амер.): «Пул 9» играют битком и девятью прицельными шарами с номерами от 1 до 9. Биток должен при любом ударе сначала коснуться шара, у которого наименьший номер. Одерживает победу тот игрок, что в лузу положит «девятку».

Подробнее прочитать об этих разновидностях пула можно здесь.

---

Эдвард, собираясь на Гаити, уже вовсю готов нацепить на себя солнцезащитные очки, забывая при этом снять розовые. Не могу сказать, что они ему идут. А как думаете вы? Форум.