Эдвард:

В последнее время мой кабинет превратился в убежище, поскольку только в этой части дома я мог побыть наедине с самим собой и сосредоточиться на делах. Вот и сегодня, в который раз пропустив обед, я полностью посвятил себя делам мебельной мастерской, усилием воли отстранившись от остальных мыслей.
За окном потемнело и, оторвавшись от бумаг, я мимолетно взглянул на каминные часы, увидев, что больше половины дня провел взаперти. По стеклу барабанили тяжелые капли, и я понял, что начался сильный дождь. Немного постояв у окна, наблюдая за резвящейся непогодой, я почувствовал, как голод дает о себе знать. К тому же, мышцы от того, что я долго находился в одной и той же позе за столом, требовали движения. Приведя в порядок документы, сложив их аккуратными стопками, я не стал звонить в колокольчик, а предпочел сам спуститься вниз и найти Бернардо. Я собирался сообщить ему, что ожидаю посыльного, который должен доставить рабочие накладные. Насколько я знал, это дело поручили новенькому шустрому мальчишке лет шестнадцати, которого подозрительный дворецкий вполне мог не пустить на порог. Кроме того, я планировал отдать распоряжение о том, чтобы ужин накрыли пораньше и прямо в моем кабинете.
Я все еще не мог выбросить из головы молоденькую художницу и надеялся, мне поможет тот факт, что мы будем видеться как можно реже.
Но, похоже, у судьбы на этот счет имелись другие планы. Стоило мне только выйти из кабинета и начать спускаться по лестнице, как из-за поворота появилась та, встречи с которой я старался избежать. Очевидно, дождь застал мисс Свон где-то довольно далеко от дома, потому что выглядела она насквозь промокшей. Девушка так торопилась подняться наверх, что не замечала ничего на своем пути, а я не сумел вовремя обозначить свое присутствие. Миг и она врезалась прямо в меня. Я ощутил лишь толчок, а мисс Свон, напротив, не удержалась на ногах. Чтобы предотвратить ее падение, которое на лестнице было бы особенно опасным, я подхватил девушку, и она оказалась в моих объятиях. Она вскинула голову и встретилась со мной взглядом. По бледной, почти прозрачной коже ее щек распространялся ярко-алый румянец, а сама девушка дрожала от холода, вызвав во мне неожиданное желание согреть ее в своих руках. Капли воды с мокрых волос попали на длинные пушистые ресницы, и она часто заморгала, выглядя при этом еще более юной и трогательной. Без малейших ухищрений с ее стороны, художница выглядела милее и привлекательнее манерных и кокетливых светских дам. Мой взгляд метнулся от широко распахнутых глубоких карих глаз к пухлым девичьим губам, которые так и манили снова вкусить их сладость. Они слегка приоткрылись, будто в попытке что-то произнести или сделать дополнительный глоток воздуха. Не отдавая себе отчета, кончиком языка девушка слизнула дождевую каплю, сумевшую задержаться на нежной коже. Вдохнув, я ощутил нежный аромат, исходящий от девушки и усиленный обилием влаги на ее коже, тонкий, цветочный... Я чувствовал себя завороженным, околдованным, а мисс Свон, по-прежнему дрожа, не сопротивляясь, продолжала находиться в моих объятиях, не отрывая глаз от моего лица. На какую-то долю секунды выражение ее глаз показалось мне зовущим, толкающим к действию, неосознанно я начал наклоняться, и...
- Кхм-кхм, - раздалось откуда-то снизу. Наваждение рассеялось, и мы оба очнулись, отскочив друг от друга. Выпустив девушку из своей хватки, я ощутил, как во мне всколыхнулись едва уловимое разочарование и довольно сильное раздражение.
Мисс Свон, опустив глаза в пол, смущенно пробормотала:
- Простите, Ваша Светлость, - и аккуратно обойдя меня, отправилась, вероятно, к себе в комнату.
Не знаю, на кого больше я разозлился: на дворецкого, разрушившего момент, или на себя самого за потерю самообладания, но, заговорив, я не сумел придать голосу обычного равнодушия.
- Бернардо! – резко и отрывисто начал я. – В мастерской наняли нового посыльного. Я жду документы, которые ему поручено доставить. Как только он появится, немедленно привести его ко мне. Это понятно?
- Да, Ваша Светлость, - он выглядел немного растеряно.
- И вот еще что... я буду ужинать на час раньше и у себя в кабинете, - уже спокойнее предупредил я.
Дворецкий стоял на месте, будто ждал чего-то еще.
- Исполняй! – нетерпеливо поторопил я его.
Он поклонился и с удивительным для своего возраста проворством исчез из поля моего зрения.
Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я начал подниматься по лестнице, чтобы вернуться в свой кабинет. Войдя внутрь и закрыв за собой дверь, я почувствовал странную усталость, хотя вторая половина недели и не показалась мне насыщенной. Остановившись у камина, я начал вспоминать, чем занимался в прошедшие дни.

Четверг, ничем не примечательный день, я провёл за работой в кабинете, предпочитая таким образом избегать встреч с мисс Свон. Кроме того, вняв совету Джаспера, я предпринял еще одну попытку примириться с маркизой Стэнли и послал ей букет цветов и коробочку дорогого французского шоколада. Я надеялся вновь завоевать ее расположение проявленным знаком внимания, но ответа не получил.
В пятницу днём в поместье доставили приобретенного мною жеребца. Я провёл некоторое время в конюшне, следя за тем, чтобы коню обеспечили достойный уход, удобное стойло и задали корма высшего качества.
Граф Джейкоб Билли Блэк, владелец ипподрома в предместьях Лондона, погряз в карточных долгах настолько, что для их погашения вынужден был перепродать двух недавно приобретенных скакунов из своей конюшни. Мне удалось дать лучшую цену и завладеть прекрасным образцом породы английская скаковая, которая только-только начала появляться в Англии. Этой быстроногой и резвой лошадью невозможно было не любоваться, и в скором времени я должен был дать ей имя и решить, выставлять ли ее на скачки, ставшие невероятно популярными в последнее время.
От Джессики по-прежнему не было никаких вестей, но я не мог сказать, что это сильно меня расстраивало.
В субботу, похоже, маркиза решила, что достаточно наказала меня своим молчанием и прислала слугу с запиской, в которой приглашала меня посетить свое поместье. Сильно надушенная бумага и простой с виду текст, украшенный вензелями, подсказали мне, что это не что иное, как просьба о свидании в духе наших отношений. Немного поразмыслив, я решил принять приглашение и в назначенное время появился в имении Стэнли. Горничная сразу же провела меня в покои своей госпожи, где состоялась сцена, отчетливо сохранившаяся в моей памяти.
В комнате, очевидно, служившей спальней, пахло резкими духами, на всех поверхностях стояли зажженные свечи, а на кровати были рассыпаны розовые лепестки. Сама хозяйка апартаментов полулежа расположилась на низком диванчике с резной спинкой рядом с занавешенным окном. Похоже, Джессика пыталась создать романтическую атмосферу. Если раньше это заставило бы меня снисходительно улыбнуться, то на этот раз почему-то вызвало лишь раздражение. И даже то, что она встретила меня в одной длинной шелковой сорочке с глубоким декольте и распущенными волосами, не смогло его умерить.
- Маркиза Стэнли, - официально поприветствовал я ее.
- Герцог Мейсен… - она взглянула на меня из-под опушенных ресниц, - рада, что вы оказали мне честь своим визитом, - и протянула руку для поцелуя. Я подошел ближе, взял ее руку в свою, и, наклонившись, коснулся ее кожи губами, подмечая, что это прикосновение не вызывает во мне былого трепета и предвкушения. Обольстительно улыбаясь, маркиза спустила ноги на пол и похлопала по месту рядом с собой, я сел, внимая приглашению. Она потянулась ко мне, очевидно, намереваясь поцеловать, но я почувствовал, что не желаю торопиться.
Заметив на столике рядом откупоренную бутылку темного стекла и фрукты, я предложил:
- Вина? – быть может, оно поможет мне расслабиться.
Джессика кивнула, и я взял пару бокалов, наполняя их красным вином.
Принимая из моих рук бокал, маркиза произнесла:
- Я получила ваш подарок.
Откинувшись на спинку дивана, я пригубил вино.
- Надеюсь, он угодил вашему вкусу?
Она посмотрела на меня, окидывая оценивающим взглядом.
- Вполне, – получил я довольно высокомерный ответ.
После паузы губы Джессики снова растянулись в улыбке, и она спросила:
- Как вам понравился прием у Норфолков? Не одиноко ли вы чувствовали себя там?
Сделав еще глоток, я ухмыльнулся про себя.
- Увы, я провел время не так занятно, как хотелось бы…
Мои слова заметно польстили самолюбию маркизы, ее расслабленная поза и довольное выражение лица так и излучали самодовольство. Как я не замечал этого раньше? Едва отпив из своего бокала, она оставила его в сторону.
- Эдвард, все в вашей власти, - одной рукой она обняла меня за шею, другой – забрала у меня бокал, - вы можете проводить время гораздо интереснее, - девушка прижалась ко мне податливой грудью, и я ощутил ее теплое дыхание возле своего уха. Оставив там короткий поцелуй, она повернула голову и прильнула к моим губам. Но даже это оставило меня равнодушным. Я вдруг вспомнил невинный и чарующий вкус губ юной художницы, ее прелестный румянец, которого я никогда не видел у Джессики, ее смущение в моём присутствии… Что-то внутри меня дрогнуло. Я желал находиться в ином месте, рядом с совсем другой девушкой. Одна лишь мысль о мисс Свон взбудоражила меня сильнее, чем умелые касания маркизы Стэнли. Прервав поцелуй, я взял ее за плечи, отстраняя от себя, и проговорил:
- Вы правы, Джессика. Я решаю сам, где и с кем мне быть. Именно поэтому я должен откланяться, поскольку у меня имеются более важные дела, не терпящие отлагательств.
- Более важные? – недоверчиво переспросила она.
Видя, как в ее глазах закипает гнев, я подумал, что напрасно приехал к ней, мое влечение к некогда казавшейся очаровательной любовнице безвозвратно остыло.
- Именно так, - я поднялся. - Доброй ночи, миледи, - кивнул я холодно.
Искаженное злостью лицо маркизы потеряло всякую красоту.
- Вы еще пожалеете о своем решении, Ваша Светлость! – выплюнула она, разъяренно вскакивая вслед за мной. Похоже, в порыве ярости она была готова запустить в меня бокалом вина, и я быстро вышел из комнаты. Нашим отношениям пришел конец.
Позже вечером, размышляя об этом, я осознал, что неведомой силой меня тянуло к низкородной чистой и невинной девушке, вынужденной зарабатывать себе на жизнь самостоятельно. Сама же художница видела во мне, как мне тогда казалось, лишь хозяина, знатного герцога, в чьем присутствии она робела. Никогда ранее я не чувствовал подобного замешательства и решил, что, если буду держаться на расстоянии от этой девушки, мои ощущения притупятся.
Я устало потер пальцами переносицу, возвращаясь к реальности. Мгновение назад, когда властительница моих мыслей оказалась в моих объятиях, мой план потерпел крах.
За время моего вынужденного затворничества я не переставал думать о мисс Свон. Как оказалось, избегать юную художницу ещё сложнее, чем быть рядом с ней и любоваться её розовым румянцем. А во время столкновения на лестнице я вообще позабыл о том, что с нами в одном пространстве может находиться Бернардо или кто-нибудь еще. Раз вернуть себе прежний самоконтроль я не в силах, возможно, стоит дать себе шанс и попытаться узнать девушку получше? Без сомнения, пропасть между нашими положениями в обществе колоссальна, но все же случаи, когда джентльмены выбирали себе жён не совсем из высшего света, неоднократно бывали. Я, конечно, осуждал такие союзы, но мисс Свон обладала грацией и манерами, присущими скорее высокородной леди, нежели простолюдинке.
Недолго думая, я достал листок бумаги и начал писать послание моему верному портному, чьим талантом восхищался не только я.
«Мистер Гарден, хочу Вам сообщить, что намерен сделать заказ на дюжину платьев, непременно из тканей высшего сорта, для одной молодой особы. Она невысокого роста и худощава, я уверен, что Вы в состоянии сделать её наряды бесподобными. Юная леди навестит вас в течение недели».
Внизу записки я поставил дату и подпись, затем сложил листок пополам и запечатал в конверт, аккуратно указав адрес и имя получателя.
Посыльный, которого я ждал, появился как нельзя вовремя, и, получив свои рабочие документы, я передал ему письмо, приказав как можно скорее доставить в швейную мастерскую и подкрепив приказ мелкой монетой. Посыльный, довольный небольшим вознаграждением, тут же направился по указанному адресу. Мне же оставалось найти подход к юной художнице, которая наверняка будет сопротивляться, не желая получить от меня наряды. У меня имелось в запасе несколько дней, и я был уверен, что найду способ склонить мисс Свон на свою сторону.
Я понял, что устал надевать на себя маску холодности, рядом с этой прелестницей я становился сам не свой.
Я бросил взгляд на доставленные бумаги и уже хотел ими заняться, но мельком взглянув в окно, обнаружил, что ливень кончился и сквозь облака пробивается яркое летнее солнце.
Было самое время отвлечь себя от тяжёлых мыслей и совершить первую прогулку верхом на моём новом жеребце.
До недавнего времени в практически с нуля выстроенной конюшне находились лишь лошади для повседневного передвижения. Кони, что запрягались в экипаж, когда я выезжал из поместья, да чалая кобыла для нужд прислуги. Но с этого дня всё изменится, мой быстроногий и лёгкий скакун ждал, когда я появлюсь в конюшне, чтобы признать и полюбить своего единственного хозяина. Чистокровный жеребец, буквально созданный для верховой езды, обошёлся мне очень дорого, но я был уверен, что с его помощью выиграю ни один и ни два забега на ипподроме.
Не задерживаясь более в кабинете, я вышел на улицу и устремился в конюшню.
Мой чистокровный уже ждал меня, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, уверенными шагами я подошёл к нему и протянул кусочек сахара, заранее приготовленный конюхом.
- Будем знакомы, - прошептал я, всматриваясь в мускулистого коня, чья гладкая шерсть даже в тусклом свете конюшни блестела абсолютной чернотой.
- Люцифер, так я назову тебя, мой крепкий атлет. Ты будешь моей гордостью! – не стесняясь, вслух проговорил я.
Уверен, Джаспер будет локти кусать, когда я покажу ему это совершенство грации и скорости.
Дождавшись, когда конюх взнуздает и наденет седло на скакуна, твёрдой рукой я потянул за поводья, и мой жеребец последовал за мной.
Его тяжёлое дыхание без труда можно было расслышать в тишине.
Я вывел его на ровную поверхность и одним плавным движением запрыгнул в седло. Конь встрепенулся и поднялся на дыбы, но я справился с его норовом и, крепко вдавив ноги в бока, ждал, когда животное успокоится. Потребовалось несколько минут, прежде чем свободолюбивое создание угомонилось, затем я слегка подстегнул его, и Люцифер помчался в сторону поля, разбрызгивая образовавшиеся после дождя лужи.
Резвость моего скакуна поразила меня, его благородный своенравный характер напоминал мне меня самого. Из этого молодца я сделаю настоящий бриллиант.
Проносясь галопом по кажущемуся бескрайним полю и зелёной траве, я с наслаждением слушал шум ветра, со свистом летящего мне навстречу.
Сделав два больших круга по близлежащим территориям, я остановил коня и, спрыгнув на землю, привязал его к дереву. Люцифер, немного встрепенувшись, вновь проявил свой характер, но позволил мне погладить его по совершенным изгибам спины. Чёрный, как смоль, он был способен очаровывать.
Я сделал передышку, присев на траву и прислонившись спиной к деревянному стволу. Как давно я не вкушал подобной свободы... пока мы неслись сквозь пространство, я ощущал себя бесшабашным юнцом. Как мне не хватало этих переживаний! Я был так рад снова обрести возможность посвятить немного времени любимому делу.
Отдохнув немного, я потрепал коня по гриве, он издал довольный рык, схожий с учащённым дыханием, вырвавшимся наружу.
- Ничего, друг, скоро ты привыкнешь ко мне, - подбодрил я пылкое животное, и снова запрыгнул на его массивную спину.
Направив жеребца в сторону поместья, я снова пустил его галопом.
Мы оказались на подсыхающей дороге и мчались, оставляя позади себя клубы пыли. Повернув к дому, мы быстро оказались на территории поместья, и я, собираясь вернуть коня в конюшню, не заметил художницу, переходившую дорогу с мольбертом в руках.
Люцифер резко встал на дыбы, испугавшись возникшего препятствия. Изо всех сил я старался успокоить скакуна, но тщетно.
Мисс Свон замерла посреди дороги и, не зная, что делать, шокировано смотрела на Люцифера, который поднялся на дыбы, едва не сбросив меня на землю.
- Уйдите с дороги! Немедленно! – закричал я, призывая художницу сдвинуться с места, к которому она будто приросла. Но вместо того, чтобы бежать, она уронила мольберт, и он с грохотом ударился о землю.
Конь заржал и снова встал на дыбы.
- Я не удержу его, если вы не освободите дорогу! – снова прокричал я.
Девушка растерялась, и, видимо, испуг сковал её мышцы, но она попыталась подхватить свои юбки и уйти, однако в этот момент я почувствовал, что мой жеребец пересилит меня, если я сейчас же не дам ему свободу.
Поэтому я, не раздумывая, спрыгнул и накрыл мисс Свон собой, повалив нас обоих на землю, кубарем перекатил в ближайшую канаву и замер в ожидании.
Мой конь тем временем помчался вперед, не разбирая дороги, и я мог только надеяться, что сумею вернуть его обратно. Об этом я подумаю потом, а вот прямо сейчас подо мной дышала девушка, которая, по-видимому, от пережитого испуга потеряла сознание.
- Мисс Свон? – окликнул я её, приподнимаясь на локте одной руки.
Она не отозвалась, её глаза оставались закрытыми, и лишь её лицо, выглядевшее гораздо бледнее обычного, напоминало о том, что мгновение назад она была очень взволнована и напугана.
Я вновь её окликнул и вновь безрезультатно. Во мне зародилось беспокойство, вдруг я повредил её хрупкое тело? Не соображая, что делаю, я принялся беспорядочно ощупывать пострадавшую, чем вызвал у девушки глубокий вздох.
- Слава богу, цела, - прошептал я, возвращаясь в прежнее положение, нависая прямо над податливым телом.
Я позволил себе отбросить ужасные мысли о том, что всё могло закончиться плохо для нас обоих, и на меня нахлынули эмоции, которые я не мог контролировать. Я едва не навредил беззащитной художнице, и меня заполонило облегчение оттого, что это все же не произошло.
Откинув знание, что не прощу себя за бестактность, я обрушил на её мягкие губы свой поцелуй. Он был мне необходим, чтобы вернуться в реальность. Я настолько сильно желал снова попробовать на вкус эти сладкие касания, что не смог вовремя отстраниться. Пробегаясь губами по гладкой поверхности уст художницы, я постепенно успокаивался, ощущая, что она моё лекарство.
Внезапно её губы дрогнули и открылись мне навстречу, позволяя целовать ещё более неистово и в то же время особенно нежно.
Эта юная леди одним своим поцелуем заставила меня отдаться чувству, которое вмиг перестало быть чужеродным. Я целовал сладкие уста с мыслью, что сделаю её настоящей леди, даже если в ней нет знатной крови.
Дрожащие ресницы поднялись, и мы встретились глазами. Моё сердце пропустило удар от пронзившего его страха быть отвергнутым во второй раз, но девушка не пыталась вырваться, наоборот, она сама потянулась к моим губам, наслаждаясь возможностью их касаться, к её лицу возвращались краски.
Мы лежали в густой траве на обочине дороги, и мне было наплевать, увидит ли кто-то происходящее.
- Простите меня, мисс Свон, - прошептал я прямо ей в губы, нехотя нарушая череду поцелуев. - Вы целы? Не чувствуете боли?
Девушка в испуге затрясла головой, будто пытаясь вспомнить, что послужило причиной нашему неожиданному сближению. Я поднялся на ноги и помог художнице встать с земли.
Не обращая внимания на неловкость ситуации, я, не спрашивая разрешения, отряхнул её платье от остатков листьев и прилипшей травы.

----------------------------------