Глава 11.1. Правда. Белла.

Белла
В машине был такой же холодный воздух, как и снаружи. Включив печку, я скрестила руки на руле и положила на них голову. Очень хотелось согреться и поспать, последнее не вызывало у меня удивления, так как после ухода Эдварда, я проворочалась в постели до самого утра. Насчет согреться… Не знаю, удастся ли мне самой развеять тот холод, который цепкими оковами окутывал мою душу. Полностью измученная и морально и физически, я всё еще пыталась найти ответы на волнующие меня вопросы.
Итак, что я имею? Первое – это фотографии. Глубоко вдохнув чуть тепловатый, пахнущий сосной, воздух я снова извлекла из кармана желтый конверт. Повертев его в руках, я вытряхнула злополучный фото себе на колени. Как и в предыдущий раз, маленький клочок бумажки от «доброжелателя» выпал вслед за ними. Фотографий было семь, и все они казались мне подлинными. Допустим, я не эксперт в этих делах, но очевидного монтажа заметно не было. Теперь я уже не помню, в каком они порядке лежали, но думаю, это не так и важно, хронология здесь не играла особой роли, изображенное на них – вот, что было важным. За окном стремительно темнело, поэтому мне пришлось включить свет, чтобы не пропустить ни одной мелочи. Нужно попробовать посмотреть на фото глазами не заинтересованного зрителя. Разделив фотографии на три стопки, я взяла первую из них: Эдвард и Кейт сидели за столом в каком-то ресторане, просто сидели, ничего более. Возможно, Кейт наклонилась к нему чуть больше, чем требовалось, но также вероятно, что Эдвард говорил негромко, и ей приходилось прислушиваться. На одной из фотографий её рука накрывала руку Эдварда. Вторая стопка тоже состояла из трех фото: Эдвард и Кейт шли по проходу между столиками, рука Кейт обвилась вокруг талии Эдварда, а на следующей он обнимал её за плечи.
Прикусив губу, я посмотрела на мерцающие огоньки города. Нужно подумать, подумать…подумать. Стукнув кулаком по рулю, я спрятала лицо в ладонях, пытаясь побороть подступающие слезы. Черт возьми, о чем я должна думать, если Эдвард так и не рассказал мне ничего об этой женщине? Но ведь они старые знакомые? Было ли что-то большее между ними, о чем я должна была догадаться из этих фотографий?
Шмыгнув носом, дрожащими руками я взялась за третью стопку: они стояли на крыльце, и Кейт улыбалась Эдварду; Кейт прижималась к Эдварду. Смотреть на следующие две было выше моих сил, но, в который раз борясь с комом, подступающим к горлу, я взглянула на них. Эдвард целует Кейт. Эдвард, крепко ухватившись за её плечи, прижимает женщину к себе. Подняв фотографию поближе к глазам, я с каким-то мазохистским наслаждением, не отрываясь, рассматривала её. Черное пальто идеально сидело на фигуре Эдварда, делая его фигуру еще более высокой и подтянутой. Руки в черных кожаных перчатках почти полностью скрыты в манто женщины. Стоп. Минуточку! Что-то в их позах было неестественным. То как они стояли… Прижимал?.. Или отталкивал?! А точнее отрывал от себя?
Маячок надежды с новой силой загорелся у меня в груди. Если приплюсовать к моей догадке сегодняшнюю ночь, то, может быть, не всё потеряно? О, Эдвард, я так хочу верить в нас.
Нетерпеливо поёрзав на сиденье, я засунула все фото назад в конверт. На коленях осталась только записка: «Помнишь тот вечер, когда Каллен сказал, что у него важная деловая встреча? Твой доброжелатель». Хмыкнув, я отправила её вслед за фотографиями. С самого начала эта писулька не давала мне покоя, но не как дополнительный фактор для тревоги, а как мыльнооперовсткий драматический эффект, кто-то явно переборщил, добавляя её к фотографиям.
Неожиданно, я почувствовала уверенность в своих предположениях. Моя душа начала расправлять крылья, а сердце уже перестало давить тупой болью, но поведение Эдварда всё также оставалось неразрешимой загадкой. Что происходило…
Трель телефонного звонка прервала мои размышления. Открыв сумочку и убедившись, что звонок от Джаса я нажала на зеленую кнопку:
- Да.
- Белла, – приглушенно выругавшись, Джаспер принялся отчитывать меня. Я, молча, ждала, пока он выговорится, полностью признавая свою вину – братья были единственными родными мне людьми и то, что они очень тревожились о моем благополучии, должно было радовать меня, а не раздражать. – Если ты не объяснишь мне и Эммету, что происходит между тобой и Эдвардом… - угрожающе продолжал Джаспер.
- То, что? – не удержавшись, насмешливо прервала его я, - завтра в церкви на вопрос священника «Кто знает причины, по которым…» ты встанешь и скажешь «Я знаю»? И что ты будешь говорить?
- Белла, ты делаешь нам больно, – Джаспер замолчал, а я схватилась рукой за горло, подавляя хриплый всхлип, – ты нам совсем перестала доверять?
- О Боже, Джаспер, конечно же, нет! Я вас очень сильно люблю и в первую очередь доверю все свои тайны вам, – вот, только то, что происходит сейчас между мной и Эдвардом, должно так и остаться между нами, мысленно закончила я. Какой-то внутренний запрет не позволил мне рассказать ни одному человеку о наших с Эдвардом мучениях. – Но и вы поймите, теперь у меня есть…
- Эдвард? – он тихо вздохнул, вероятно, осознавая очевидное – в моей жизни появился другой мужчина способный защитить меня. Но мог ли Эдвард защитить меня от самого себя? Об этом Джасперу не стоило знать. Маленькая сестра, которую они привыкли оберегать, уже выросла и хотела самостоятельно решать свои проблемы. – Хорошо, сестренка, ты только скажи – свадьба завтра состоится?
- Джаспер, что за глупый вопрос? Безусловно! – о том, что при этих словах слезы покатились из моих глаз, Джасперу тоже лучше было не знать.
- Белз, ты же знаешь, что мы твоя семья и всегда придем тебе на помощь, стоит только позвать, – милый брат, он всегда остро чувствовал мои перемены настроения. Видимо, он догадывается, что сейчас моя душа находится в смятении.
- Спасибо Джас, вы тоже всегда можете рассчитывать на меня.
Некоторое время мы молчали.
- У тебя будет сегодня минутка, чтоб поговорить с нами с глазу на глаз, Белла? – задал следующий вопрос Джас. Черт, зачем это им понадобилось? Я пока еще не была ни в чем уверена, а тем более в том, что смогу держать себя в руках под взглядом проницательных глаз братьев. Всё решится сегодня, вся моя дальнейшая жизнь сейчас находится в руках Эдварда и зависит от того, что он захочет рассказать мне вечером.
Придумывая ответ Джасперу, я постаралась придать голосу как можно больше правдивости. Ловить меня на лжи Джас тоже умел лучше всех.
- Давай, может, завтра, перед началом? Сегодня мне нужно закончить еще пару срочных дел.
- Ах, да, Элис предупреждала меня. – При упоминании Элис, голос Джаспера изменился, как будто в этот момент он улыбнулся. – Ну, что ж, тогда увидимся завтра.
Попрощавшись, и нажав отбой, я снова задумалась над тем, какими данными располагаю. Вторым кусочком сложнейшей мозаики была статья в сегодняшней газете. Её содержание не давало мне покоя по многим причинам, во-первых, что такого сказал Джейкоб и, во-вторых, случайно ли в том клубе оказалась Кейт? А самое главное, почему драка так сильно повлияла на Эдварда, что он потерял над собой контроль?
Прокрутив в голове весь текст, я припомнила одну строчку: «…хотя он то, как раз, вышел из драки без сильных повреждений...». Да, на этот раз журналисты смягчили правду. Или же попросту не увидели того, что увидела я вчера вечером. Точно, как бы они увидели? Откинувшись на сиденье, я погрузилась в воспоминания.

Уже который день я засиживалась допоздна в рояль-комнате, как я называла её про себя, в ожидании прихода Эдварда. Чего я добивалась своим ожиданием, я не знала. Радость вспыхивала во мне каждый раз, когда я слышала звук открывающейся двери, но, тут же, на смену ей приходила волна безысходности. Мы превратились в вежливых незнакомцев, добрых соседей, нет, чуть больше, чем соседей, потому что мы всё еще продолжали спать в одной кровати. И характер наших отношений пугал меня всё сильнее. Эдвард не уходил, не бросал меня, а я сама не могла решиться сделать первый шаг. А ведь послезавтра наша свадьба… Приготовления шли полным ходом, Элис каждый день звонила мне, уточняя мелкие детали, а платье уже весело в шкафу моей квартиры, чтобы Эдвард раньше времени не увидел меня в нём. Будто это его интересовало! Мне кажется, Эдвард вообще старался не смотреть в мою сторону, а временами, ловя на себе его взгляд, по большей части задумчивым, потерянный, словно в это время мыслями Эдвард находился где-то далеко, я пыталась догадаться о ходе его мыслей. Наблюдая за сменой эмоций на дорогом мне лице, я улавливала множество оттенков от ненависти до страха. С одной стороны это пугало меня, с другой же не давало сил заговорить о расставании. Да и как я могла даже подумать о том, что уйду от Эдварда, если не представляла своей жизни без него? И каждый вечер я опять-таки приходила в эту комнату и пыталась заглушить в своем сердце боль, надеясь, что после свадьбы всё изменится.
Почему-то именно здесь сильнее всего ощущалось присутствие Эдварда, и я вновь и вновь вспоминала тот счастливый день, когда он сделал мне предложение. Присев на стульчик у инструмента я легла на вытянутую руку. Бродя в своих размышлениях, словно в трясине, я пыталась найти подоплёку поступков любимого, но путаясь, теряла изначальную мысль и снова возвращалась назад. Долгие бессонный ночи дали о себе знать, веки мои отяжелели и я уснула.

Разбудили меня странные ощущения – у меня затекли ноги. Подняв голову, я посмотрела вниз и чуть не упала со стула. Хотя вряд ли я могла бы это сделать, прижавшись ко мне всем телом, у моих ног сидел Эдвард. Его голова покоилась на моих коленях, одна рука проходила под моими ногами и лежала возле его щеки. Волосы небрежными прядями падали на высокий лоб, я немедленно подавила возникшее желание отбросить их в сторону, боясь нарушить его покой. Переведя взгляд на правую руку Эдварда, сжимавшую ткань моей юбки, я обомлела – костяшки его пальцев были содраны до крови. Мгновенно вернув взгляд на его лицо, я поискала следы видимых повреждений. Кажется не всё так плохо. Разве что нижняя губа чуть распухла и левая бровь немного рассечена. Я продолжала с беспокойством всматриваться в лицо Эдварда, когда невероятно длинные темные ресницы затрепетали, и я встретилась с двумя темными омутами. Удерживая мой взгляд, Эдвард, молча, встал на ноги, поднимая меня за собой и, легонько касаясь моего лица, взял мою руку, прижав её ладонью к своей щеке. Что происходило? Откуда столько непередаваемой нежности? Почему он смотрит на меня глазами раненного льва? Интуитивно я чувствовала, сейчас в его душе происходила отчаянная борьба, и я не хотела, чтобы проиграла та часть, которая принадлежала мне.
Моё тело отказывалось повиноватьсь, и будто бы подчиняясь чужой воле, я подняла другую руку и провела её по губам Эдварда. Глухой стон, вырвавшийся из его груди, заставил меня испугано отдернуть руку. Эдвард не шевелился, продолжая смотреть мне в глаза, словно умоляя о чем-то. Потершись щекой об его ладонь, я взяла её в руку и покрыла легкими поцелуями каждую ранку.
Дальше произошло то, что иначе, как безумством назвать не возможно. Словно мощнейшее торнадо подхватило нас обоих и закружило с огромной скоростью. Вспышка, подобная разряду молнии, пробежавшая, между нашими телами от первого дикого прикосновения губ Эдварда к моим, разожгла пожар в крови. Впервые Эдвард не сдерживал свои желания и показал всю силу страсти, на которую был способен… и мне понравилось. Ведь я тоже превратилась в безрассудную дикарку, не обращающую внимание на боль и последствия. Как две бушующие стихи мы столкнулись друг с другом, сметая и круша всё на своем пути. Мы рычали, шипели, кусали, рвали, и нам было мало. Мы были двумя голодными существами, испытывающими древнюю, как мир, жажду. Каждому хотелось полностью и безраздельно завладеть телом другого. Проходили минуты, проходила вечность, а мы не могли насытиться друг другом.
Кровь шумом Ниагары ревела в ушах, когда Эдвард оказался глубоко во мне, и когда он застыл, опираясь на локти и, посмотрев мне в глаза, произнёс: «Люби меня, Изабелла, пожалуйста, люби», будто тысячи атомных бомб взорвались у меня внутри, увлекая силой взрыва на небеса. Даже находясь в таком состоянии, я расслышала в его словах нотку отчаянья и, прейдя в себя, постаралась вложить всю силу своей любви в каждое прикосновение. Всеми известными мне способами я доказывала, Эдварду, что люблю его, что хочу его, что принадлежу ему…

Мне показалось, я лишь на мгновение закрыла глаза, но, резко сев на постели, поняла, что прошло намного больше времени: небо за окном приобретало стальной оттенок, подсвечиваемое восходящим солнцем оно местами прорывалось белым цветом, обрисовывая очертания кровати.
Эдвард ушел.
Стремительно вскочив на ноги я, как была голой, так и побежала в гостиную – никого, кабинет – никого, кухня – никого, я обошла всю квартиру и, зайдя в рояль-комнату, отбросила крышку инструмента. С силой стукнув по клавишам, я вырвала из недр блестящего черного зверя жалобные звуки. Я била по черно-белым клавишам до тех пор, пока у меня не начали гореть руки, мне нужно было выместить на ком-то всё накопившееся, и пусть это был ни в чем не повинный инструмент, мне немного полегчало. Аккуратно закрыв крышку я направилась в спальню, но что-то больно кольнуло мою босую ногу. Наклонившись, я подняла одну из пуговиц рубашки Эдварда, её бывшие соседки также были разбросаны по полу. Со злостью швырнув пуговицу в окно, я побежала в спальню и запрыгнула на кровать, зарываясь лицом в подушку. Постельное белье пахло страстью, сексом и Эдвардом. Черт! Сорвав простыни с кровати, я остервенением бросила их на пол и упала на голый матрас. Поджав колени под подбородок, я обхватила их руками и приглушенно зарыдала…

Принимая душ перед выходом на работу, в которую теперь уходила с головой, я вытиралась перед большим зеркалом, когда заметила десятки темных отметин покрывающих мое тело, это были следы не так давно бушевавшей страсти, метки оставленный на мне Эдвардом.
Что же произошло с ним перед приходом, заставившее забыть как легко на моей коже появляются синяки?

Сейчас-то я начинала понимать, чем были вызваны эмоции Эдварда, драка с Блеком была тому причиной. И снова возникал закономерный вопрос, чем Блеку удалось спровоцировать Эдварда? Теперь я отчетливо понимала то, что драка действительно была «чрезвычайно жестокой». Ведь вчера тело Эдварда в некоторых местах уже было покрыто кровоподтёками, страшно представить, как они выглядели сегодня. Если же учитывать, что и от меня тоже Эдвард получил пару царапин, в тренажерном зале ему лучше пока не появляться. Вероятно, видок сегодня у нас обоих еще тот.
Грустно усехнувшись, я плавно потянула за рычаг коробки передач, нужно ехать домой.
Ну, что ж, аналитик из меня получился неважный, и в результате я оказывалась всё с теми же вопросами.

Приехав домой, я взглянула на часы – Эдвард должен был появиться в ближайшее время, если, конечно, он сегодня вообще захочет меня увидеть. Я целый день ждала его звонка, но, очевидно, безрезультатно. Было две возможные причины, почему Эдвард не позвонил: либо он собирался с силами для решающего разговора, либо… Сжав кулаки, загоняя ногти в ладони, я устремила взгляд в окно, не хочу думать о плохом.
Время, казалось, замедлилось, а я продолжала стоять у окна, выталкивая из головы пугающие мысли, сосредотачиваясь на ночном городе. Послезавтра рождество… Витрины магазинов, парк перед домом, фонари – были украшены разноцветными гирляндами. Внизу всё мерцало и переливалось многокрасочными огнями, завораживая взгляд.
Мне всегда нравился дух рождества, когда семьи собираются вместе за общим столом, веселятся, шутят. Двоюродные бабушки, милые старушки, приглашенные на праздник, пытаются заниматься сводней, подталкивая одиноких родственников и гостей под ветки омелы. Пятиюродные племянники, которых никто не знает, но которых тоже приглашают раз в год пообщаться с семьёй, напиваются до упаду, а потом отсыпаются весь следующий день. Маленькие детки стайками бегающие среди взрослых, так и норовящие стащить из-под елки красиво упакованные подарки, за что получают нагоняи от своих родителей. Такого рождества у меня никогда не было… Это была сказка, которую я видела по телевизору. Да, Эм и Джас старались сделать всё возможное, по большей части ради меня, чтобы Рождество у нас было, как у других, но без родителей это было не то. Я так надеялась, что этот Сочельник будет отличаться от предыдущих. Мы с Эдвардом в кругу большой семьи Каленов…
Щелчок входной двери вырвал меня из мира грёз. Я не поворачивалась, продолжая смотреть на улицу. Снова щелчок – дверь закрылась. «Хватит прятать голову в песок, Белла, сделай что-нибудь», - приказала я себе и, судорожно вздохнув, медленно оглянулась.
Эдвард стоял на пороге. Если раньше я сравнивала его с ангелом, то теперь было впору сравнивать с самим дьяволом. Взъерошенные волосы, прибывали в хаотическом беспорядке, признак того, что Эдвард неоднократно запускал в них руку. Узел небрежно завязанного галстука выглядывал из полу расстегнутого пальто – я никогда не видела Эдварда таким неопрятным. Бледное лицо с прозрачными зелеными глазами и распухшей губой вполне годилось для съемок триллера или боевика. И всё же даже таким растерзанным он был неотразим для меня.
Эдвард, в свою очередь, тоже не отрываясь, рассматривал меня, будто пытался запомнить каждую черточку. Я знала, что выгляжу ужасно, не представляю, на что он мог так долго смотреть.
Пора было приступать к разговору и, по видимому, первой должна была начать именно я.
- Эдвард, нам нужно поговорить, – произнеся это, я сделала пару шагов навстречу мужчине, он продолжал, не шелохнувшись, стоять у двери. Сделав еще один шаг, я остановилась, ожидая его дальнейших действий.
- Да, нужно, – Эдвард свел брови, как будто прилагая усилия, чтобы вытолкнуть из себя эти слова.
- Хорошо, что ты это понимаешь, потому-что я так больше не могу, – голос подвел меня на последних словах, на глаза немедленно набежали горячие слезы, чтобы не дать им пролиться я глубоко вздохнула и попыталась вновь взять себя в руки. Сейчас не время для истерик, мне нужно услышать правду. – Однажды вечером ты убедил меня, что не позволишь Блеку или кому-либо еще причинить мне боль. А сейчас мне очень больно. И боль эту причиняешь мне ты, Эдвард. И я не могу понять, в чем моя вина?
- Ты ни в чем не виновата, – быстро произнес Эдвард, лихорадочно проводя руками по волосам.
- Тогда объясни, пожалуйста, что происходит? Потому-что прошедший месяц был для меня… – на секунду запнувшись, я поправилась: – Для нас адом.
Эдвард, молча, перевел взгляд с меня на пол, как будто он были очень важной частью нашего разговора.
- Эдвард, я просто устала через силу улыбаться сотрудникам, обсуждающих мой вид, я устала лгать братьям, я устала казаться веселой перед Элис и Роуз, когда мне хотелось сжаться в комочек и громко завыть, я устала, – после каждого моего слова, Эдвард вздрагивал, как будто от удара плетью, так сильна была его вина передо мной? Но я не верила, что он мог изменить мне, только не это. Было что-то другое, чего я никак не могла понять. – Я очень сильно люблю тебя, и я терплю, но хочется знать ради чего? И что будет завтра? Что я должна буду изображать завтра, перед нашими родными, сотней гостей и десятком папарацци?
Эдвард посмотрел на меня, и я задохнулась от выражения вселенской боли в таких родных зеленых глазах. Наконец, он сделал шаг мне на встречу, но то, что за этим последовало, привело меня в состояние шока – Эдвард Энтони Каллен униженно опустился премодной на колени. Эта картина настолько поразила меня, что я ошеломленно закрыла ладошками рот, не в силах выдавить из себя и звука. Первые же его слова, словно пощечина данная мне, заставили меня очнуться, но Эдвард выставил руку вперед, как бы прося меня оставаться на месте.
- Белла, ты же знаешь, что некоторые мужчины по своей природе трусы? Я это хорошо знаю, потому-что я – трус. Я подлец, я мерзавец, я скотина, я животное. – Голос Эдварда был тверд, складывалось впечатление, что он уже давно называет себя этими эпитетами, переведя дыхание, он продолжил: – Белла, я урод, которого судьба почему-то поставила на твоём пути…
- Эдвард, что ты такое говоришь? – в смятении воскликнула я, вытирая слезы, бегущие по щекам.
- Это правда. В первый же миг, когда мы встретились, тебе следовало бежать от меня подальше. Потому-что уже тогда, в больнице, я ужасно хотел тебя, я желал тебя, я заразился тобой. Ты стала моим наваждением. Я каждую минуту думал о тебе. Я мечтал о том, чтобы прикоснутся к тебе, попробовать на вкус твое тело, утонуть в твоих невероятных глазах в момент наивысшего наслаждения…
- Эдвард …
- Белла, выслушай меня, пожалуйста, до конца. Потому-что я тоже устал бояться…
- Эдвард, встань с колен, немедленно! – почти приказала я, невыносимо было видеть такое унижение любимого. Несколько секунд Эдвард неотрывно смотрел на меня, замешательство на его лице сменилось выражением смирения. Он встал, тяжело опершись на руку, и сделал шаг назад к двери. – Эдвард, что бы ты сейчас не сказал, я постараюсь понять мотивы твоих поступков, ты только объясни.
- Белла, прости меня, я видел, что превращаю твою жизнь в кошмар, но я же трус, я проклятый эгоист, я так боялся тебя потерять, что вместо того, чтобы отпустить заставлял терпеть своё присутствие, – в голосе Эдвард отчетливо слышалось призрение к самому себе, вот, только он ошибался, его присутствие не было для меня нежелательно. – Я тянул до последнего, я никак не мог… не хотел видеть твою жалос… – мотнув головой, Эдвард оборвал себя на полуслове. Он замолчал, и я решила самой задавать вопросы, возможно, так ему будет легче всё мне рассказать.
- Эдвард, это как-то связано с Кейт?
Закрыв глаза, Эдвард, согласно кивнул.
- Ты ведь не спал с ней во время наших отношений. – Утверждающе уточнила я и облегченно вздохнула, увидев, отрицательное движение головой. – Я думала, что все началось после посещения оперы, но сейчас понимаю, что это началось раньше, да?
- Намного раньше. – Ели слышный шелест его голоса долетел до моих ушей.
- Эдвард, я уже столько всего передумала, вспоминая каждый наш разговор и твою реакцию на мои слова… Я просто не могу найти другого объяснения… – сглотнув неведомо откуда взявшийся в горле ком, я продолжила, следя за реакцией застывшего как статуя мужчины: – Что-то связывает тебя и Кейт до сих пор, это настолько сильная связь… Ты прощаешь Кейт все её выходки, она что, может чем-то влиять на тебя? Господи, Эдвард, скажи мне, у вас есть ребенок, да? Она шантажирует тебя им?
Если бы я не видела собственными глазами, то ни за что бы ни поверила, что лицо человека может так быстро сменить краски – кровь прилила, а потом резко отхлынула от лица Эдвард, сделав его похожим на живой труп. Эдвард открыл и закрыл рот. Он взялся за ручку двери и, обернувшись вполоборота, ответил, его напряженный голос, четко прозвучавший в тишине квартиры, заставил меня вздрогнуть.
- У меня нет ребенка, Белла. Я не могу иметь детей.
___________________________________________________________
Мои ПЧ люблю вас! Читатели, спасибо, что читаете и даже! поднимаете рейтинг
Ну, вот. Если вам есть, что сказать, пожалуйста, жду на ФОРУМЕ