Белла

Смотря вдаль на серую полосу горизонта, я старалась взять себя в руки и побороть крупную дрожь, всё еще сотрясающую моё тело. Ледяной ветер трепал мои распущенные волосы то и дело бросая их в лицо, я не шевелилась, продолжала упорно смотреть вдаль, игнорируя его попытки вывести меня из ступора.
Не обращая внимания на обжигающий холод металлических поручней пирса, проникающий сквозь перчатки к уже оледеневшим пальцам, я изо всех сил цеплялась за эту единственную опору, позволяющую мне держаться на ногах. Редкие снежинки, прилетающие с каждым порывом ветра, оседали на моём пальто, таяли у меня на щеках, смешиваясь со слезами. Для спешащих прохожих я, очевидно, была замерзшей девушкой, из-за какой-то нелепой прихоти, продолжала свою прогулку. Возможно, слёзы они объясняли неукротимым ветром, а мою дрожь морозной погодой – уже несколько дней господствующей в Сиэтле, а может быть, они не смотрели в мою сторону вообще, я не знаю. Мне было всё равно, что обо мне подумают и какие выводы сделают.
Мне было всё равно.
Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
Классические строки крутились в голове, погружая меня в отчаянье. О, великий автор, как был ты прав! Только этот вопрос не стоял передо мной. Как может помочь смерть человеку? Ведь смерть не решает людских проблем, она просто перекладывает их с одних плечей на другие. Мне же хотелось просто уснуть, а проснувшись понять, что всё происходившее последние три недели кошмарный сон, но ведь это не так. Сюжет своих кошмаров я знала отлично, по сравнению с реальностью они были легким ненавязчивым водевилем.
Смешно. Горькая улыбка скользнула по моим крепко сжатым губам.
Печальный крик одинокой чайки, кружившей над пенной полосой прибоя, резонировал с моей плачущей душой. Птица сражалась с ветром – то падая вниз, то стремительно взмывая вверх, как похожа была эта борьба на всю мою жизнь. Рождение – взлет вверх, смерть родителей – падение, жизнь до встречи с Блеком подъем вверх, все воспоминания о наших отношениях я отношу к падению вниз, Эдвард… теперь я не знала было ли наше с ним знакомство полетом. Может статься, всё это было самообманом, и я продолжала с ужасающей скоростью падать в бездну, на дно которой мне указали сегодня утром. Хочется верить, что это не так. Всему происходящему должно быть какое-то логическое объяснение, но на данный момент для меня оно было недоступным. Гадкие мысли, заявляющие, что только из-за своей трусости я отказываюсь принять очевидное, я гнала прочь. Я не могла поддаться им, не хотела даже думать, что все, что было между мной и Эдвардом – фарс. Поэтому сейчас, стоя на этом продуваемом со всех сторон пирсе, я хотела понять, что мне делать дальше.
Онемевшими пальцами я достала из кармана пальто две вещи – сегодняшний выпуск «Сиэтл хроникл» и тяжелый желты конверт.
Большим шрифтом на первой полосе газеты кричал заголовок: «Богатые тоже дерутся!»
Дальше шла статья, текст которой я уже знала наизусть: «В одном из популярных ночных клубов вчера вечером произошла драка между наследником Билли Блека – Джейкобом Блеком и миллионером, известным своей невозмутимостью – Эдвардом Калленом. Причиной драки как будто бы послужило нецензурное высказывание м-ра Блека, после чего, собственно, и завязалась драка. До прибытия секьюрити возмутителей спокойствия пытались разборонить посетители клуба, одним из которых был журналист Сет Клирвотер, который описывает драку, как «чрезвычайно жестокую» и «невероятно зрелищную». В том же клубе присутствовала светская львица мисс Стоунвуд, которая впоследствии и вызвала скорую помощь. Она не пожелала дать комментарий произошедшим событиям. Как удалось выяснить у посетителя, пожелавшего остаться неизвестным, мисс Стоунвуд уделила особое внимание благополучию м-ра Каллена (что не удивительно, ведь вместе они прожили два года), хотя он то, как раз, вышел из драки без сильных повреждений, а вот, м-ру Блеку понадобилась квалифицированная помощь. Весь этот инцидент становится еще более загадочным, так как никаких официальных обвинений, ни в чью сторону, выдвинуто не было».
На фото, расположенном под статьей, Эдвард смотрел на стройную блондинку, которая протягивала ему носовой платок. И улыбалась.
Засунув скомканную газету назад в карман, я вытряхнула из конверта пачку фотографий, которые сегодня с утренней почтой оказались на моём рабочем столе. То, что было на них изображено и то, что к ним прилагалось, привело меня на это место, потому-что, если бы я осталась в офисе все мои сотрудники стали бы свидетелями истерики в моём исполнении. А она была бы, по меньшей мере, странной для женщины, у которой на завтра была назначена свадьба. Вслед за фотографиями на ладонь выскользнул маленький клочок белой бумаги, на котором было всего лишь два предложения: «Помнишь тот вечер, когда Каллен сказал, что у него важная деловая встреча? Твой доброжелатель».
Пересматривая фотографии, я в очередной раз убедилась, что девушка, запечатленная на них вместе с Эдвардом, и мисс Стоунвуд, присутствовавшая в баре во время драки, одно и то же лицо.
Её же мы с Эдвардом встретили, выходя из «Вольтеры». Ах, да, с нее, же и начался этот кошмар…
Первой ласточкой был тот проклятый вечер в опере, когда я, продолжая тихонько шептать «миссис Каллен», прислушивалась к внутренним ощущениям, которые пробуждало во мне осознание моего будущего замужества.

- Ну, здравствуй милочка! – смутно знакомый хрипловатый женский голос раздался за моей спиной, – решила перейти от слов к делу?
Резко обернувшись, я увидела перед собой сногсшибательную блондинку, её лицо показалось мне смутно знакомым:
- Извините, Вы это мне?
- Да-да, тебе. Думаешь, отхватила кусок счастья? – Ядовитая улыбка застыла на красивом ухоженном лице. Я вспомнила, где видела эту женщину, тогда, у ресторана Маркуса, она тоже говорила мне что-то о моем счастье.
- Я не пойму, о чем Вы? – разумеется мне было ясно, что незнакомка говорит о наших с Эдвардом отношениях, только непонятно было – почему она так печется о мое судьбе?
- Да так, ни о чем, – ехидно улыбнувшись, женщина наклонилась ко мне еще ближе и быстро произнесла: – Запомни, ты не будешь с ним счастлива. Тебе ещё предстоит поплакать в подушку.
Мои брови от удивления поползли вверх. Они что сговорились с Блеком? Почему им не даёт покоя наша с Эдвардом жизнь? Я догадываюсь, что эта женщина и Эдвард расстались не друзьями, но зачем выливать на меня столько желчи?
- Молчишь? Ты думаешь, что Каллен – принц на белом коне? О, как ты заблуждаешься! Когда он покажет своё истинное лицо, ты очень удивишься! А узнав об его секретиках, так вообще будешь бежать от него без оглядки! А когда тебе покажется, что ты привязала его к себе всеми возможными способами…
- Извините, – взмахом руки я прервала поток её слов, мне не нравилось, когда со мной говорили загадками, и моё терпение подходило к концу, обсуждать Эдварда за его спиной, тем более с этой дамой, у меня не было ни малейшего желания. – Меня не интересует то, что Вы говорите, позвольте пройти. – Я сделала попытку обойти её, но в глазах женщины появился маниакальный блеск. Снова наклонившись ко мне, она зло зашипела:
- Иди, наслаждайся своим иллюзорным счастьем, только потом не говори, что я тебя не предупреждала.
- Не буду, – твердо произнесла я, глядя прямо в её голубые глаза, – позвольте пройти.
В то время как мы безмолвно смотрели друг другу в глаза, к нам подошел черноволосый мужчина и наигранно веселым голосом обратился к моей собеседнице:
- Кейт, дорогая, я тебя везде ищу, а ты здесь болтаешь. Ты что не помнишь, что нам нужно занять своё место? – при звуке его голоса на лице женщины на секунду появилось выражение испуга, но она быстро овладела своими эмоциями и расплылась в улыбке; мужчина перевел взгляд на меня, – мы Вас покинем, – констатировал он и, подхватив под локоть блондинку, теперь я знала её имя – Кейт, быстро влился в толпу.
Так и оставшись на своём месте, я в недоумении смотрела им в след. Манеры мужчины оставляли желать лучшего, и никак не соответствовали его привлекательной внешности, то же можно было сказать и о навязчивом поведении Кейт. Я не желала забивать себе голову её странными предостережениями, если бы Кейт действительно было что сказать, она бы не ходила вокруг да около, а с радостью открыла мне глаза на происходящее.
Где же Эдвард? Его присутствие было мне очень необходимо для поддержания моей уверенности в себе… в нём. В надежде его увидеть я, виновато улыбнувшись, оторвала взгляд от хорошенькой девушки в бордовом платье заинтересованно поглядывающей в мою сторону, лишь сейчас поняв, что смотрю на неё неприлично долго. И сразу же попала в плен сверкающих зеленых изумрудов. Эдвард стоял на другой стороне зала, а люди, как будто чувствовали исходившие от него волны гнева, обтекали его со всех сторон, не решаясь приблизиться ближе, чем на метр. Вот, только меня состояние любимого почему-то не испугало, наоборот, чем ближе я приближалась к нему, тем яснее мне становилось, что в глубине удивительных зеленых глаз плещется невыразимый страх. Что привело Эдварда в такое состояние – разговор с незнакомцем? Что же такого он мог ему сообщить?
Подойдя вплотную к любимому я, неуверенно улыбнувшись, прошептала:
- Эдвард, всё в порядке?
Продолжая пристально вглядываться в мои глаза, он поднял руку и легонько касаясь, очертил овал моего лица, рука его на секунду застыла, а потом безвольно упала вниз.
- Я у тебя хотел спросить то же самое – Белла, всё в порядке? – голос его не отражал никаких эмоций и только глаза продолжали свой немой диалог. За время нашего знакомства я поняла одну истину, неважно, что написано на лице Эдварда, неважно, что он говорит, его глаза… по ним я могла читать то, что происходило с его душей. А сейчас, что-то определенно неладное творилось с Эдвардом Калленом. Что-то произошло за то короткое время, пока Эдварда не было со мной, но видно, он не хотел сейчас это обсуждать.
- У меня всё хорошо, нужно идти занимать места, наверное?... – я неопределенно перевела взгляд, указывая им на людей, спешащих войти в концертный зал. Могу поклясться, в тот момент, когда я произнесла слово «хорошо» – Эдвард расслабился и глубоко вдохнул, как будто до этого момента что-то сдавливало его легкие.
- Ну, что ж, пойдем, – улыбнувшись и взяв меня под руку Эдвард, не замедляя шага, вел нас к зарезервированной ложе.

Позже, сидя рядом с Эдвардом в полумраке богато убранной vip-ложи, я наслаждалась волшебными звуками, которые лились со сцены из-под пальцев знаменитого пианиста, и мечтала о будущей свадьбе.
Торжество обещало быть грандиозным, а подготовить его нужно было в очень сжатые строки. Поэтому Элис вызвалась помогать мне со всеми возникающими проблемами. Подключая к решению особо затруднительных задач своих друзей, которые сплошь оказывались дизайнерами, флористами и распорядителями. О деньгах же речи вовсе не шло. На сегодняшний день всё находилось на начальной стадии, но, представляя себе результаты нашей работы, я блаженно вздохнула. Было решено, что церемония венчания произойдет в церкви святой Екатерины, имя которой носил госпиталь, где мы познакомились. Дальше гости должны переместятся в ресторан сеньора Дольёне – «Вольтера», в котором и будут веселиться до утра.
И я буду.
Этот день будет самым счастливым в моей жизни – хотя, может ли быть больше счастья, чем есть у меня сейчас?
Слегка повернув голову, я посмотрела на мужчину сидящего чуть впереди справа от меня. Столько силы изучала его неподвижная фигура, столько внутреннего достоинства. Мне было дико любопытно, почему до сих пор его сердце оставалось свободным. Неужели он всё это время ждал меня? Может ли быть такое, что я была предназначена для него? Мои мысли казались по-детски наивными даже мне, что уж говорить о других, но что поделаешь, я всегда верила в судьбу.
Я смотрела на четкий профиль Эдварда, восхищаясь его красотой, и задавалась вопросом, а смогла бы я полюбить кого-нибудь так же сильно лишь из-за красивой внешности? Нет, уверена, что нет. Недавно меня посетила мысль, а что если я влюбилась в красивое тело Эдварда, в его безупречное лицо. Но тут, же на смену ей пришла другая – если бы Эдвард не был столь… прекрасен, изменилось ли бы мое чувство к нему? И здесь я могла дать мгновенный ответ – нет. Я любила не внешность, не идеальный фасад, Эдварда я любила за его сущность: необычайный ум, силу воли, безграничное понимание и терпение. Всё это я смогла понять за столь короткое время и с радостью открывала новые черточки его характера, которые восхищали меня. Например, он никогда не кричал на подчиненных. Ему не нужно было повышать на них голос, так как они пытались предугадать все его желания – они его уважали, не боялись, как можно было подумать, а именно почитали. Об этом, кстати, рассказала секретарь Эдварда, с которой мне пришлось позавчера встретиться, побывав в главном офисе «ЕRAиндастриз». Милая девушка, но, на мой взгляд, чересчур болтливая.
Возвращаясь к рассуждению о внешности, я вспомнила, Элис рассказывала, как сложно Эдварду было добиться того, чтобы сильные мира сего воспринимали его серьезно. Эдвард не воспринимал свою внешность как нечто особенное, но финансовые магнаты почему-то считали, что молодой человек с такими данными годен только на работу модели, неоднократно заявляя это ему в лицо. Потом, позже, многие из них жалели, что не рассмотрели главного, о чем знала вся его семья - аналитический ум Эдварда, который мог просчитать ситуацию на рынке лет на пять вперед со всеми возможными поправками. Улыбнувшись своим мыслям, я снова окунулась в мир прекрасной музыки.
При звучании последних звуков очередной композиции, я снова взглянула на Эдварда. Вроде бы ничего не изменилось, но меня удивила напряженная поза, в которой он сидел, а сжатые в кулак пальцы выдавали высшую степень его волнения. Эдвард смотрел не на сцену, а куда-то вниз, в зал. Чтобы увидеть, какое зрелище привлекло его внимание, мне пришлось привстать и всем телом податься вперед, благо в помещении царил полумрак и все мои манипуляции остались незаметными для окружающих зрителей. И я увидела их. Мужчина и женщина сидели в зале и о чем-то горячо спорили, об этом можно было догадаться по их резкой жестикуляции и попеременному мотанию головой. Внезапно они одновременно подняли головы и посмотрели в нашу с Эдвардом сторону. Я от неожиданности плюхнулась назад в кресло, Эдвард же продолжал сидеть всё в той же позе, не отклонившись ни на дюйм и не отводя от них глаз, словно не замечая ничего вокруг, в том числе и меня.
Прошло несколько мгновений и, осмелившись еще раз посмотреть на пару, я увидела, что они спешно продвигаются по проходу к выходу. Сомнений не оставалось, это была Кейт и её спутник.
В тот момент, когда за ними закрылась дверь, Эдвард отодвинулся от перил и откинулся в кресле, устало потирая шею. Я положила ладонь на его всё еще сжатую в кулак руку и, переплетя наши пальцы, стала неотрывно смотреть на сцену. Слезы непонимания кипели в моих глазах. Почему Эдварда так волновала эта женщина? Что связывало их в прошлом? Что испытывает Эдвард к ней сейчас? У кого, черт побери, мне об этом спрашивать?

Именно тогда первое темное облачко набежало на солнце моего ослепительного счастья. Мне нужно было уже в то время задавать вопросы и добиваться на них ответы, тогда, возможно, сейчас я бы не стояла в одиночестве под снегопадом, и моё сердце не превращалось бы в кусочек льда. Но я промолчала. И маленькая снежка, так умело запущенная Кейт, превратилась в лавину грозившую накрыть меня с головой.

После концерта мы возвратились домой, в квартиру Эдварда. К нему вернулось хорошее расположение духа, он шутил и всячески пытался развеселить меня, но я видела, что-то тревожит его. Это состояние передалось и мне – как будто мы вдвоем ждали приближение какой-то беды, но не знали, откуда она должна была прийти. По крайней мере – я не знала.
В ту ночь, как и в предыдущие, мы снова занимались любовью. Теперь я уже не могла себе представить, что буду засыпать не в крепких объятиях Эдварда. Кольцо его сильных рук и нога, привычно прижимавшая меня к нему, дари чувство защищенности и комфорта. Поначалу Эдвард переживал, что раздавит меня своим весом, и отстранялся, укладывая меня себе на грудь. Я тесно прижималась к его мускулистому телу, но чувствовала по его дыханию, что он еще долго лежал без сна, а просыпаясь среди ночи, опять неизменно оказывалась в плену его рук и мне это нравилось. Понимание того, что тело Эдварда, словно магнитом притягивает ко мне даже во сне, будоражило мне кровь, заставляло мое сердце трепетать от осознания своей силы над этим великолепным мужчиной. И я вознаграждала нас обоих, принимаясь поцелуями будить Эдварда, а он никогда не отказывался от моих ласк и подхватывал начатую мной игру, умело разжигая огонь страсти в моём теле.
После нашей первой ночи теперь Эдвард всегда помнил о предохранении, хотя для меня желание родить ребенка от любимого только возрастало с каждым часом проведенным с ним, я уже представляла себе пухленького малыша, в личике которого, можно было увидеть черточки Эдварда. Но видимо Эдвард считал, что еще не время иметь ребенка и, как бы это не звучало комично, при нём всегда была пачка презервативов. Почему комично? Ну… иногда мы не… не успевали добраться до спасльни и в самый пикантный момент Эдвард, как умелый фокусник доставал очередную упаковку. Меня это немного нервировало и, даже то, что Эдвард делал это ради меня, не приносило спокойствия.

Знай я тогда – сколько времени пройдет до нашего следующего занятия любовью, хотя и любовью язык не поворачивается назвать то сумасшествие, и что о презервативах в тот момент мы будем думать в последнюю очередь, а на следующий день я буду чувствовать себя так, будто в моё сердце вонзили нож и медленно провернули – я бы попросила Эдварда вернуться домой, закрыла бы двери на ключ и не позволила бы никому переступить порог нашего дома.

Подъехав к офису, Эдвард помог мне выйти из машины и, крепко поцеловав меня на прощание, прошептал, что день для него будет длиться вечность, пока он снова не увидит меня. Он говорил мне эти слова каждое утро, и потом весь день они не выходили у меня из головы. Я вспоминала интонацию, с какой они были сказаны, и мечтательно вздыхала, предвкушая новый вечер в обществе Эдварда.
Ближе к окончанию рабочего дня я сидела в кабинете со своим главным дизайнером, обсуждая новый макет разворота:
- Мне кажется, слишком много фотографий будут отвлекать читателей от статьи, Лора, – заметила я, рассматривая искусно сделанные фото белоснежных пляжей, – может быть, стоит убрать парочку или сделать их меньшего размера?
- Белла! Тебе всё сегодня не нравится! Что происходит? То модели слишком худые, то статья не вписывается в концепцию журнала! Скажи мне, всё действительно так плохо или ты просто не в духе? – я безмолвно пожала плечами, не обращая внимание на то, что Лорелай перешла на крик, она имела право прикрикнуть на меня не только потому, что она была одной из тех людей, с которыми я начинала, но так же и потому-что я, действительно, вела себя отвратительно.
- Извини, что-то настроение испортилось, давай ты зайдешь ко мне завтра? Обещаю, за ночь я приду в себя.
Примирительно улыбнувшись, я передала ей заготовки и чуть ли не насильно выпроводила за дверь.
А настроение у меня было паршивое. После обеда я поняла, что ребенка, которому я уже на подсознательном уровне начала придумывать имя, пока не будет. Вероятно, я таки ошиблась в своих подсчетах, и теперь мне было очень грустно. Мало того, у меня впервые невыносимо болел живот, его как будто разрывало изнутри раскаленными щипцами, волны боли расходились по всему телу, мешая мне, сосредоточится на работе. Не удивительно, что все вокруг меня раздражало, но срываться на Лоре было непростительно с моей стороны, нужно каким-то образом загладить свою вину. Порывшись в стопке бумаг, я извлекла из неё два пригласительных на выставку современного искусства и оставила их у секретаря, попросив передать Лоре, с практически чистой совестью уехала домой.
По дороге домой я снова перезвонила Эдварду, но его мобильный всё время был выключен, перенаправляя меня на голосовую почту, от Джессики же мне удалось узнать лишь, что Эдвард на важном совещании. «Весь день что ли?» - мысленно прошипела я. Погасив вспышку раздражительности и глубоко вздохнув, я попыталась успокоиться – Эдвард точно не виноват в моем состоянии, а я веду себя, как идиотка. Но отчетливо понимая, что именно его присутствия и бархатного голоса мне не хватает, я ужасно смущалась, стоило мне только представить, как я, краснея, буду объяснять Эдварду, почему сегодня ночью откажу ему.
- Чёрт, – сколько раз за сегодняшний день я чертыхнулась? Прикусив язык, я тихо выругалась.
- Мисс, – водитель остановился у дома Эдварда, вопросительно смотря на меня.
Протянув ему деньги, я выбралась из машины, но прежде чем захлопнуть дверцу процедила сквозь зубы:
- Поменяйте освежитель. Им же невозможно дышать.
Наверное, это было грубо? Но запах стоял действительно ужасный – меня мутило.

Ожидая прихода Эдварда, я приняла душ, переоделась в свой любимый темно-синий свитер и зеленые брюки. Оставалось приготовить ужин – благо у Эдварда всегда был забит холодильник. Наскоро справившись с готовкой, я села на диван и, поджав под себя ноги, принялась следить за стрелками часов.
Внезапно очертания мебели стали нечеткими, размытыми я моргнула пару раз пытаясь прояснить зрение, вечер обещал стать еще хуже – погас свет. Поднявшись с дивана, я на ощупь направилась в спальню, в ванной должны были быть аромосвечи, по крайней мере, я их там видела. Не знаю, обо что я споткнулась, полет был недолгим, но приземление оказалось очень болезненным: стукнувшись головой об косяк, я тихонько застонала, считая звезды, отчетливо видимые в кромешной тьме. В ушах стоял такой звон, как будто мою голову засунули в колокол и стукнули по нему молотком.
Проведя рукой по волосам, я ощутила под пальцами липкую влагу:
- Эдвард, – прохныкала я, пытаясь приподнять голову, но звезды замелькали еще быстрее, и я медленно опустилась на тёплый паркет. – Мамочка.
Слёзы катились из моих глаз, стекая по вискам, не было сил пошевелиться, но я снова решила попытаться встать, не хочу, чтобы Эдвард застал меня в таком глупом положении, когда вернется. Но подумать о том, чтобы встать, оказалось намного легче, чем ещё раз просто пошевелить рукой.
- Эдвард… – прошептала я в темноту и закрыла глаза, продолжая тихонько стонать.
Не знаю, сколько прошло времени, но в следующий раз, когда я открыла глаза, восхитительный ангел в лучах ослепительного света склонялся надо мной. Ангел был точной копией Эдварда.
- Эдвард, ты ангел? – ляпнула я не подумав. – Ты прекрасен…
- Белла, черт подери, прекрати нести чушь, я самый обыкновенный! – поднимая меня на руки, прорычал Эдвард, а я счастливо улыбнулась, теперь я точно была уверена, что это мой любимый – у ангела не может быть такого сексуального голоса и ангелы точно не ругаются.
- Я вызову скорую.
- Нет, нет, нет, пожалуйста, не нужно! – отчаянно хватаясь за воротник его пальто, скороговоркой произнесла я.
Аккуратно уложив меня на диван, Эдвард исчез из поля моего зрения.
- Эдвард?.. – голова раскалывалась, и не было никакого желания вертеть ею, но это и не понадобилось, со стороны кухни доносился взволнованный голос:
- Да. Не знаю… Нет. – Держа в одной руке большую пластиковую коробку с нарисованным на боку алым крестом, а в другой стакан с водой, Эдвард подошел ко мне, прижимая плечом к уху мобильный.
- Белла, что произошло? – поставив возле дивана коробку и присев на корточки, обеспокоенно произнес Эдвард, продолжая прижимать к уху телефон.
- Я упала. Выключился свет, я пошла искать свечи, споткнулась и упала, – даже для меня это звучало странным, так как в том месте, которое я должна была пройти, не было ничего, обо что я могла бы споткнуться.
- Папа, прошло не больше десяти минут, – быстро проговорил Эдвард, а потом обратился ко мне: – Ты теряла сознание?
- Кажется, нет, – неуверенно произнесла я, прикрывая глаза. Меня начало клонить в сон, но услышав приглушенный оклик Эдварда, я снова открыла глаза:
- Любимая, тебе сейчас нельзя засыпать, – уже спокойнее продолжил Эдвард и закончив разговор по телефону словами: «Я жду», снял мокрое пальто и, отбросив его к двери, снова повернулся ко мне.
- Потерпи немножко, скоро приедет отец и посмотрит, возможно, я что-то упустил. – Эдвард задумчиво свел брови, склоняясь надо мной и, осторожно повернув мою голову, продолжил: - Но, вроде бы, переломов у тебя нет, большая ссадина на затылке, из неё идет кровь. Перед глазами двоится?
Я кивнула головой, и Эдвард расстроено кивнул мне в ответ.
- Подозреваю сотрясение.
Проведя прохладными пальцами по моему лбу Эдвард наклонился и легонько коснулся губа того места, где секунду назад были его пальцы. Открыв принесенную коробку, он извлек из неё какие-то бутылочки и принялся «лечить» меня. Сначала он обработал ссадину на голове, а потом с помощью полотенца и воды начал смывать кровь с моих волос и руки.
Прикосновение его рук было неимоверно приятным, они дарили нежную ласку, которая помогала мне забыть о молоточках настойчиво постукивающих в моей голове.
Закончив с лечением, Эдвард присел возле меня и тихим голосом принялся рассказывать мне различные истории своего детства. Подозреваю, он это делал, чтобы я не уснула, но сейчас, смотря в его взволнованное, но по-прежнему прекрасное лицо, я и думать не хотела о сне. Эдвард был великолепным рассказчиком, и ему настолько удалось заинтересовать меня своим прошлым, что я не услышала, как в квартиру вошел м-р Каллен.
- Где наша пострадавшая? – бодрым голосом обратился он ко мне, только на мгновенье, взглянув на Эдварда.
Осмотр подтвердил предположения Эдварда – у меня было сотрясение мозга и ссадина, которая к завтрашнему утру превратится в большую шишку. Посоветовав мне пару дней постельного режима, Карлайл оставил указания Эдварду насчет таблеток и, распрощавшись с нами, уехал.
И вот, настал тот момент, которого я боялась. Ну, точнее не боялась, а ждала, чувствуя смущение.
Эдвард сидел на диване, нежно поглаживая мои виски, моя голова покоилась у него на груди и я безотчетно считала его вдохи и выдохи. Это занятие помогло мне расслабиться и собраться с духом для разговора. Понимаю, теперь я имела оправдание перед предыдущей ночью, но таких ночей предстоит очень много и хотелось бы с самого начала достичь взаимопонимания.
- Эдвард, – ели слышно произнесла я, скорее для придания себе уверенности, но он услышал.
- Да, любимая?
- Эдвард, эм…я не была уверенна, но сегодня поняла, первая наша ночь прошла без последствий – ребенка не будет.
На мгновение Эдвард перестал дышать, а потом прижав меня крепче к себе.
- Я понял. – Что он понял? Откинувшись назад, я поймала его взгляд и, чувствуя, что краснею с ног до головы, продолжила развивать свою мысль:
- Мы бы не смогли сегодня… понимаешь?.. И не только потому, что у меня раскалывается голова. Я хочу, чтобы ты понял…
- Белла, я всё прекрасно понимаю, мы подождем, - снова прижав меня к себе, он уткнулся лицом в мою макушку. - Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю, - прошептала я. Вот, только мне показалось, что его голос прозвучал с оттенком отчаянья – бедный Эдвард, пришлось же ему сегодня понервничать из-за меня.

В машине настойчиво звонил телефон, но я не спешила возвращаться за ним. Эммет или Джас –кто-то из них упорно пытается дозвониться до меня с самого утра и я знала, что разговора с братьями не избежать, но сейчас я бы предпочла услышать другой голос. Что толку мне слушать их предостережения и угрозы, если своего решения я не изменю? Или изменю? Это или пугало меня больше всего. Как мне разобраться в происходящем, собрать кусочки мозаики в целое полотно, когда до свадьбы оставалось чуть больше суток? И что будет, если он таки скажет правду? Понравится ли она мне? Смогу ли я принять её?
Уверена, что смогу. Я бы приняла всё, что касается Эдварда, но он должен был мне сам рассказать.
Нет, не смогу. Я не смогу простить того ада, сквозь который Эдвард провел меня, заставляя усомнится в моей привлекательности для него. Вынуждая чувствовать себя ущербной, ненужной, брошенной еще до замужества. О Боже… Но ведь это не так. Я же сама себе противоречу. И он… страдал. Да! Он страдал точно так, как страдала я. Как я же могла забыть об этом? Не понять этого?
О Боже, я запуталась. Эдвард привязал меня к себе стальной нитью любви, опутал меня крепкими сетями чувственности. В начале. Что же произошло после того моего глупого падения?

Проснувшись утром с ужасной головной болью, я облегченно отметила, что погода за окном изменилась, и сероватый свет, ели пробивающийся сквозь плотные тучи, не бил по глазам. На работу можно было не спешить, поэтому я позволила себе расслабиться. Провалявшись полдня в постели и почувствовав себя лучше, я решила-таки встать и приготовить ужин для Эдварда. Осторожно поднявшись с кровати и не отрываясь от неё проверив устойчивость пола, я поплелась в ванную. Горячая вода сделала свое дело, но легкое головокружение продолжалось весь день. Поэтому закончив с готовкой, я ушла в комнату с пианино и, устроившись на не большом, но удобном диванчике, который Эдвард специально поставил для меня, стала просматривать каталоги со свадебными платьями. Прерывали моё занятие только телефонные звонки от Эдварда и его отца. Они оба интересовались мои самочувствием, и обоих я постаралась успокоить.
Возвратившись за шерстяным пледом в гостиную, я оставила там журналы, и снова вернувшись, устроилась на диване, осторожно уложив голову на мягкие подушки, я стала смотреть в прозрачную стену. Следя рассеянным взглядом за ползущими свинцовыми тучами и размышляя о фасоне свадебного платья, я не заметила, как уснула.
Мне приснилось, как будто я, стоя посреди большой площади, оглядывалась в поисках Эдварда. Он был секунду назад возле меня, я ещё чувствовала его запах, прикосновение его теплой руки. Вокруг суетливо пробегали люди, то и дело, цепляя меня, но я не двигалась с места. Всё это происходило в абсолютной звенящей тишине, единственным звуком было мое хриплое дыхание прерывисто вырывающееся из горла. Я не могла поверить, что Эдвард вот так просто откажется от меня и бросит в этом людском муравейнике. Я была готова позвать его, когда заливистый женский смех разорвал в тишину. Резко развернувшись на новый звук, я увидела Кейт, цепляющуюся за Эдварда. Она крепко схватила его за руку и потащила прочь от меня.
- Эдвард, не уходи!!! – дико закричала я.
- Белла, милая, я здесь, не ухожу, – бархатный голос и нежные поцелуи вырвали меня из кошмарного сна.
- Эдвард, – я бросилась ему на руки и крепко-крепко прижалась к нему всем телом, – я кричала, да?
- Нет, не кричала, тихонько шептала, – произнес Эдвард, покрывая мои глаза поцелуями. Наконец, он опустился ниже и, добравшись до моих губ, завладел ими в необычайно ласковом поцелуе.- Любимая, мне нужно будет уйти, сегодня вечером предстоит важная встреча с европейскими партнерами.

Тот вечер стал последним счастливым воспоминанием в череде последующих черных дней. Эдвард стал поздно возвращаться домой, никак не объясняя свои задержки, когда же я, набравшись смелости, спрашивала, он объяснял всё загруженностью на работе. Но я видела, что он лгал – его глаза лгали. Иногда, в бульварной прессе проскальзывали небольшие заметки о посещении им ночных клубов. Он молчал об этом, я тоже. Было больно.
Мы перестали заниматься любовью: сначала Эдвард говорил, что не хочет, чтобы у меня еще больше болела голова, потом, что он устал на работе, позже и вовсе придумывал смешные отговорки: «Давай подождем до свадьбы», – иногда говорил он и отводил глаза.
А я боялась навязываться ему, не хотелось выглядеть сумасшедшим сталкером.
Теперь, я поняла, что Эдварду тоже было нелегко. Возможно, даже тяжелее, чем мне. Часто до утра я лежала и смотрела в потолок, зная, что и он тоже не спит. Иногда я засыпала первой, кусая до боли губы, чтобы не разреветься, но когда первым засыпал Эдвард, я осторожно пододвигалась к нему, прижималась к его мускулистой груди и долго лежала, впитывая в себя тепло любимого. Тогда я начинала чувствовать, как от моей близости тело Эдварда просыпается, помимо его воли желая меня, но сразу же просыпался и Эдвард. Он уходил в душ и долго не возвращался, а когда, случайно задевая меня, ложился в кровать, я вздрагивала от прикосновения его ледяной кожи.
Но я до сих пор не могу понять, в чем причина такого его поведения.

Мне все говорили, что я очень изменилась за последнее время. Похудела, нездоровая бледность покрывала мою кожу, под глазами залегли темные тени, которые не мог скрыть и толстый слой тонального крема, стала задумчивой и рассеянной. Сотрудники посмеивались надо мной, характеризуя моё состояние – любовной лихорадкой, вероятно, они думали, что это Эдвард так выматывает меня. Интересно, что думали его сотрудники? Ведь бессонные ночи сказались также и на нем. Чего стоило только выражение его глаз – бездна отчаянья и муки. Хотя, может быть, только я одна замечаю его состояние, потому-что мучаюсь вместе с ним?
То, что происходило, конечно, не ускользнуло от внимания моих братьев. Уж они-то прекрасно помнили, когда я выглядела так в последний раз – после расставания с Блеком. Я видела, что они волнуются, но пресекала любые попытки заговорить об этом. Видимо терпению братцев пришел конец. Придется сегодня поговорить с ним, иначе они пойдут к Эдварду, если, конечно, уже не сделали этого. Хорошо хоть завтра на церемонии братья не увидят синяки, покрывающие моё тело. К счастью, фасон платья а-ля Джейн Остен скроит их от посторонних глаз.
Засунув руки поглубже в карманы, я поспешила к своей машине.
Теперь я догадывалась, что вывело Эдварда из себя…
_______________________________________________________________
Мои любимые ПЧ старалась специально для вас!
Мои уважаемые читатели, очень прошу вас оставить отзыв об этой главе! Мне важно знать, не запутала ли я вас переходами с настоящего в прошлое. Заходите, пожалуйста, на ФОРУМ!