Еще один день, еще одного года. Порой мне кажется, что я не живу, а существую. Все делаю на автомате: встаю, одеваюсь, иду в школу. Разве это жизнь? Как бы я хотела повернуть время вспять и прожить заново эти три года, я бы, наверно, смогла многое изменить. Сейчас я бы радовалась жизни, как Джессика или Лорен, не говоря уже о Элис. Как бы я хотела поменяться с ними судьбами или жизнями, хотя бы на миг...

- Ты вчера была на вечеринке у Анджелы? – спросила Лорен у Джессики, проходя мимо моей парты.

- Да, Эдвард меня кинул, променял на эту выскочку Элис,– еще одна жертва неудавшейся любви. Сколько их на свете - тысячи, миллионы, а может и больше. Если любовь – это боль, зачем же тогда любить. Зачем стремиться познать это чувство. Особенно мне, хотя я и не стремлюсь.

- Не могу в это поверить, – Джессика облокачивается на мою парту, как будто не замечая меня, и одним неловким движением сбрасывает с нее мои письменные принадлежности.

- О, прости, я тебя не заметила! – я вздохнула и нагнулась, чтобы поднять свои вещи. Я не обижена, нет, я привыкла быть лишь их тенью. – Эй, - она наступила на мой карандаш ногой, - я же извинилась! Зачем строить столь скорбное выражение лица!

- Джес, хватит! Забудь! – окликнула свою подругу Лорен. – Ты же знаешь, какая она. Ей все равно, что происходит, она ничего не чувствует. Бесчувственная ледышка. Ничем ее не пронять. Так что давай лучше вернемся к тебе и Эдварду! – не то что бы я ничего не чувствовала, я просто думаю, что никто здесь меня не поймет. Этот класс и эти люди для меня чужие. Я же сумасшедшая, не от мира сего, так зачем обращать на меня внимание. Но я его и не прошу. Так проще жить, так меньше боли.

- Привет! Эдвард, ты все-таки решил почтить нас своим присутствием! – и класс одобрительно зашумел. Я оторвала взгляд от парты и посмотрела в направлении дверного проема, в которое только что вошел парень. Как всегда. Красив как Апполон и не принужден, но что-то в нем есть такое, этот его взгляд... Он посмотрел на меня и наши взгляды встретились… Его взгляд, как будто прожигает насквозь все твое тело и доходит до самого сердца, до души, чтобы безжалостно испепелить и ее. Огонь – его стихия. Я поспешила отвести взгляд. Не хочу, чтобы он меня узнал.

- Гляди, там есть два места, пойдем туда, – его друг толкнул его в бок и указал на два места рядом со мной. О, нет, нет. Только не это… Мое сердце испуганно сжалось, а дыхание участилось. Да, я боялась этого парня больше чем кого-либо. Я многое о нем слышала, он способен на все, даже на убийство и не перед чем не остановится.

- Эй, Эдвард, пойдем лучше туда. Там три места, – пропела миниатюрная брюнеточка, обнимая парня за талию со слащавой улыбкой на лице. Как будто показывая: да, он теперь мой, завидуйте мне! Но мне ее жаль, она настолько слепа, что не видит какой он. Ей важно быть с ним, просто погреться в исходящем от него жаре, хотя в душе она, наверно, осознает, что через пару дней присоединится к клубу его бывших девушек. Интересно, что она чувствует, о чем думает, каково это жить одним днем, не задумываясь ни о будущем, ни о прошлом. Жить мгновением. Как бы я хотела научиться жить так же, просто жить, не думая ни о чем и радоваться каждой прожитой секунде, каждому лучику солнца и капле дождя.
Иди же с ней! Иди…

- Ха, прости детка, но нет, – ловко освободившись из цепких объятий девушки, он хватает друга за руку и направляется к своему месту. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он меня не узнал.

- Занятие начинается!- учитель зашел в класс, окинув его заинтересованным взглядом. - Отметим отсутствующих.

- Эй, это я! Ты меня помнишь? Я спрашивал у тебя дорогу. Как тебя зовут? – он перегнулся через проход и оперся рукой о мою парту. Зачем ты заговорил со мной? Уйди, отвернись, оставь меня в покое, пожалуйста... Мое сердце бешено колотилось, в горле застыл ком, и я не смогла произнести ни слова. - А я и не знал, что мы в одной школе! Эй!

- Изабелла Свон! – произнес учитель.

- Ты что немая? Эй! – все не унимался Эдвард.

- Изабелла Свон!

- З.. З.. Здесь, – запинаясь, с трудом выговорила я. В горле было так сухо, что было больно даже дышать.

- Значит Изабелла. Как это пишется? С одной «л» или с двумя? – он обернулся к своему другу, не убирая руку с моей тетради.

- И-З-А-Б-Е-Л-Л-А. С двумя, – устало произнес друг, закатывая глаза. Какой же он глупый, он даже не знает, как пишется мое имя, что он вообще делает в выпускном классе? - Так вы знакомы?

- Эдвард Каллен!

- Изабелла, я спросил у тебя дорогу в парке, а ты нарисовала мне карту. Ты помнишь меня? – он взял прядь моих волос и стал перебирать ее пальцами. Я оторвалась от созерцания парты и увидела множество пар с удивлением в глазах, наблюдающие за разворачивающейся сценой. Ужас, все смотрят на нас, вот я попала. Учитель уже в бешенстве, этот парень, он, что сошел с ума? – Ау! Земля вызывает Марс!

- Каллен! Ты что оглох? – гневно воскликнул учитель.

- Эй, Белла, я, что со стеной разговариваю? Ответь мне, – он потянул за прядь моих волос, заставляя тем самым повернуть голову в его сторону.

-Каллен! - гневно воскликнул учитель, хватая губку для вытирания доски и кидая ее в нерадивого ученика, чтобы привлечь его внимание.

- Ой! Вы что! – он отпустил прядь моих волос и сел прямо, потирая ушибленную голову – Учитель! За что?

- Год только начался, а ты уже флиртуешь! Оставь бедную девочку в покое! Вон из класса и захвати с собой своего друга!

- А меня за что? – возмутился симпатичный, высокий, длинноволосый блондин.

- В следующий раз, будете внимательней, мистер Уитлок! Освободите класс, не мешайте мне проводить урок, – Джаспер встал, подхватив свои вещи и толкая Эдварда в спину, вышел из класса. Ну и хорошо, теперь можно сделать глубокий вздох и расслабится.

***

- Изабелла, задержитесь после урока! У меня к вам есть разговор, – учитель собрал вещи и с интересом наблюдал за моими действиями.

- Да, о чем вы хотели поговорить? – я подошла к нему.

- Белла, нельзя быть такой скромной, – он нежно меня приобнял, положив руку на мое плечо. Нет, господи, нет… только не снова, только не это... Я судорожно сглотнула, мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, я не могла дышать. Снова этот страх… – если тебе не нравится, как ведет себя Эдвард. Почему ты не скажешь ему об этом? – он взял меня за руку и сжал ее, я подняла на него испуганные глаза, в которых стояли слезы и тени прошлого, ужасного прошлого. Мой мозг уже начал подкидывать мне картинки случившегося, проецируя их, меняется мужчина, но суть остается одна. Черная всепоглощающая боль и просто ужасающий страх…

- Простите! – испуганно вскрикнула я и отскочила от него на добрые полтора метра.

- Изабелла, что такое? – он посмотрел на меня полным понимания и участия взглядом. Но все было не так просто, где-то в глубине его глаз можно было увидеть другие чувства, и эти чувства не имели ничего общего с жалостью к бедной студентке. Я испуганно оглянулась и выбежала за дверь.

- Эй, я не знаю, что вы там увидели. Но вы все не так поняли! – Крикнул он мне в след. Может он прав и это моя больная фантазия решила сыграть со мной столь злую шутку. Ведь я все еще живу прошлым, каждую ночь я боюсь уснуть, а потом боюсь проснуться и снова очутиться в том аду.

Я редко с кем-либо разговариваю, у меня нет ни друзей, ни приятелей. Я всегда была замкнута и нелюдима. Я слишком много думаю и вспоминаю, наверно, в этом и есть моя основная проблема. Я села за стол, в просторной светлой столовой и достала свой завтрак. Снова одна, снова грущу, а вокруг меня кипит жизнь. Годы идут, а я не меняюсь. Я больше не могу жить в этом мире страха.

- Здесь свободно? – я вскинула голову вверх и с удивлением посмотрела на парня стоящего передо мной. Переждав пару секунд и так и не получив ответа, он уселся на свободный стул напротив меня. Я, не отрываясь, следила за каждым его движением, каждым его жестом, его мимикой. А он действительно красив, его лицо совершенно: ярко очерченные губы, золотистые глаза излучающие холод, белая почти мраморная кожа. Он был похож на бога, он идеален. Как бы я хотела дотронуться до его кожи, проверить такая ли она гладкая на самом деле, но мне никогда не хватит на это смелости. Интересно, он сам знает насколько он идеален, он создан для того что бы его рисовали. А если...

- Твой взгляд. Ты что меня раздеваешь? – воскликнул он, заливаясь веселым хохотом. – А с виду такая скромница, – я опустила глаза и залилась краской, наверно, я была похожа на спелый томат.

- У меня твой рисунок матери с младенцем.

- Ах, – воскликнула я от удивления и неожиданности. Я перерыла вчера весь чердак в поисках этого рисунка, я была уверенна, что потеряла его.

- Так значит, ты все-таки умеешь говорить. У тебя красивый голос. Ты рисуешь картины? На какие темы? – почему я должна ему отвечать, на нас и так все смотрят и шепчутся: «Вы видели? Белла, говорит с парнем. Да еще с кем? С бабником Калленом. Она впервые с кем-то заговорила». Почему он не уйдет и не оставит меня в покое? - Если ты так и будешь молчать, берегись, я могу использовать свой язык, чтобы открыть твой рот.

- Почему ты … не выбросил его. Зачем сохранил?- я взглянула на него исподлобья, я хотела видеть, если он начнет мне врать.

- Хороший вопрос... Она меня тронула. Тебе кто-то позировал? – он положил голову на руки, для того чтобы наши лица были на одном уровне. Наверно, он тоже не хотел, что бы я лгала ему.

- Нет, я просто рисовала женщину с младенцем, таких много в парке. Чем она тебя тронула? – он замолчал на секунду, как будто обдумывая мой вопрос, его глаза вдруг стали темнеть и излучать теплое свечение. Он не хотел отвечать.

- Он мне напомнил о матери... А я думал, что уже давно забыл о ней, – вдруг произнес он, изучая свои руки. Странно и почему я его ненавидела? Он честен и открыт, я его понимаю, – может, дашь мне свой номер телефона? Мы могли бы встретиться и обсудить твою картину в более непринужденной обстановке. Например, у меня дома? – Придурок, зачем он так со мной. Я же ему поверила, а он меня обманул, только затем чтобы получить мое расположение. И как только я могла в нем сомневаться. Такие, как он не меняются. Я вскочила из-за стола, схватив свои вещи, собираясь уйти.

- Эй, постой, – он схватил меня за руку, не давая уйти. Я вздрогнула всем телом и дернулась, пытаясь высвободиться из его стальной хватки. Не надо, Эдвард, не трогай меня, - я пошутил. Прости! – он разжал свою руку, давая возможность спокойно уйти, но я осталась стоять. Что я делаю, чего я жду? Наверно, все дело в том, что я поверила Эдварду Каллену. Мне показалось, что пару минут назад, когда он говорил о матери, я видела настоящего Эдварда, без маски. Он не играл.

- Ты сейчас домой?

- Нет, я иду в студию живописи, – я старалась больше не смотреть ему в глаза, не хочу лезть в его душу.
- Студия живописи? А я на баскетбольную площадку. Это по пути, пошли, – мы вместе вышли из столовой под возмущенный и удивленный шепот окружающих. Не желая этого, мы стали сенсацией, темой номер один для обсуждения.

- Должно быть, ты действительно очень талантлива. Сюда, мы почти пришли. Могу я попросить тебя об одолжении? – я продолжала молчать, я все еще боялась его. Кто знает, что может взбрести ему в голову.

- Эй, Эд, давай быстрей. Нас уже ждут.

- Иду! Слушай, ты не могла бы одолжить мне немного денег?

- Это все что у меня есть, – я достала десяти долларовую бумажку и, трясущейся рукой, протянула ее парню.
- Спасибо, этого хватит. Я не только тебе все верну, но еще и удвою! – он задорно улыбнулся и побежал к своему другу блондину. Он был со мной так добр, никогда не могла подумать, обычно он так недружелюбен.

***

- Эй, Аманда, на что ты смотришь?

- Эй... Взгляни на ребят, играющих в баскетбол. Правда, они симпатичные?

- Особенно тот высокий, с бронзовыми волосами, настоящий красавец! Такой очаровательный... Они снова играют в баскетбол на деньги. Когда Джаспер и Эдвард вместе, они не могут проиграть, – так вот зачем ему нужны были деньги.

- Неужели? Ты их знаешь? – все девочки в классе от них без ума. Интересно, Эдвард Каллен, кто он такой, что он скрывает. Откуда он, ведь он перешел к нам в школу в том году, но о нем так никто ничего и не знает. Неужели ему есть что скрывать? Неужели все то, что о нем говорят правда и мне действительно надо его остерегаться.

- Белла! Ты ещё не закончила свой рисунок? – ко мне подошла миловидная блондиночка с заплетенными в косы волосами. Кажется, это и есть та самая Аманда, тайно влюбленная в Эдварда.

- Ещё несколько штрихов, – я встряхнула головой, прогоняя лишние мысли и картинки, сосредотачиваясь на своем мольберте.

- Тогда не забудь подписать работу, когда закончишь. Завтра учитель ее проверит. Я ухожу. Пока.

- Пока, – чуть слышно прошептала я ей в ответ, продолжая водить карандашом.

- Изабелла, ты так талантлива! – я испуганно подскочила на стуле и обернулась. Всего в шаге от меня стоял преподаватель испанского. Что он тут делает? – Эдвард тебя больше не донимает? – он сделал шаг вперед и положил руки на мои плечи. – Нет, нет, продолжай рисовать. Выглядит в точности как та статуя! – он нагнулся вперед, обнимая меня. Нет, я снова не могу вымолвить ни слова. Мое тело бьет мелкая дрожь, а в глазах, наверно, застыл ужас, но он ничего этого не видит. Ему наплевать, что я чувствую. Почему? Почему, я не могу сопротивляться?

- Твои волосы… так приятно пахнут. Так и хочется зарыться в них лицом, – его рука скользнула в вырез моей кофты. Слезы безмолвного отчаяния струились из моих глаз. О господи, нет, пусть лучше я умру... Я не хочу чувствовать, не хочу видеть, не хочу жить…

- Мистер Рендел, с каких пор вы стали преподавать живопись? – Эдвард. Я облегченно выдохнула и схватилась за вырез своей блузы. Мое спасение, знал бы ты, как я тебе благодарна, просто за то, что ты есть; за то, что ты зашел в этот класс; за то, что ты спас меня.

- Что тебе здесь надо?

- Ничего, я просто проходил мимо. Возможно, вы не знали, но есть ещё задняя дверь для хозяйственных нужд, которая открыта. И она ведет на баскетбольную площадку.

- Ты... Ты ведь не из художественной студии? Что ты здесь делаешь?

- Если я не состою в клубе, то не имею права заходить в студию? Ну, раз так, то я присоединяюсь к клубу, – он провел рукой по мольберту.

- Да же не думай об этом! Кроме твоей физической силы, у тебя нет никакого таланта.

-Никогда не знаешь, какие качества скрываются в людях, – он подошел к столу и взял нож для заточки карандашей. Его лицо по-прежнему оставалась невозмутимым, только в глазах теперь плясали бесенята. Он был зол. - Например, что деликатный и милый учитель испанского... иногда позволяет себе сексуальные домогательства к своим студенткам.

- Не мели чушь. Я требую уважения к себе! – учитель испуганно уставился на нож в руке Эдварда и медленно попятился к двери.

- Уважение... Только не изображайте оскорблённую невинность. Я просто привёл пример, – Эдвард провел рукой по лезвию и сделал несколько уверенных шагов в нашем направлении.

- Ты что делаешь? Что ты собираешься делать?

- Ничего, просто хочу... заточить карандаш.

- Каллен, – голос учителя предательски дрожал, он был в панике. Но я не боялась Эдварда. Почему? Не знаю. Мой страх перед этим парнем куда-то испарился. Может все дело в том, что он меня защитил.

- Как я могу подумать о том, чтобы использовать его на вас? – и он сделал еще один шаг, приближаясь к учителю. Хватит, я больше не могу смотреть на это представление. Я поднялась со стула и встала между ними, не давая Эдварду наделать глупостей.

- Ты чокнутый! Ты, вылетишь из школы в самое ближайшее время! – выкрикнул учитель и вылетел в коридор, громко хлопнув дверью.

- Так легко признал поражение. Это даже не интересно, – парень усмехнулся и бросил нож в сторону.

- Ты действительно дура! Ты позволяла ему так долго себя лапать, и даже не попросила за это хороших денег. Тебе это не нравится? – он пристально посмотрел в мои глаза, из которых все еще текли слезы, оставляющие за собой жемчужные дорожки, состоящие из стыда и страха. Стыда за свою беспомощность. Они прожигали глубокую рану, на и без того уже израненном сердце. - Не будь тогда такой робкой, если не нравится. Робость - самая бесполезная вещь, особенно в твоём случае. Ты только провоцируешь людей на ещё большую жестокость, – его голос был нежным и успокаивающим, он как будто обволакивал меня, погружая в страну безмятежности и спокойствия. Туда где нет страха и боли, в его мир…

- Это действительно нарисовано карандашом?! – он провел рукой по моему рисунку. - Ты рисовала эту статую? Марс? Планета? – подошел к статуе и изучающе на нее посмотрел.

- Марс. Древнеримский Бог Войны, – вымолвила я, справившись с рыданиями, сковывающими мое горло, но мой голос все еще дрожал.

- Он тот самый трус, которого греки считали самым воинственным и кровожадным, не знающим пощады и поражения? Я думал, он выглядит более жалким и свирепым, – он провел рукой по мрамору. Почему мне было рядом с ним так спокойно, я забывала прошлое и просто наслаждалась этими минутами, что он проводит рядом со мной. Как такое получилось, что человек, которого я должна ненавидь, стал в одно мгновение, мне почти другом…

- Он на самом деле Бог Войны. Но я слышала, что римляне описывали его иначе.

- Правда?

- Они говорили... Марс… носил сияющие доспехи, был благороден, величественен, и неукротим. Он был героем, помогавшим людям превозмогать удары судьбы.

- Так значит герой!

- Каллен! Вот ты где! Нам пора!

- ОК! Уже иду. Иди домой пораньше, – он смотрел на меня с легкой улыбкой и какой-то непередаваемой нежностью. Как смотрят на беззащитного маленького котенка. - Ах да, Я уже удвоил сумму, – он кинул мне скатанные в трубочку банкноты.

- Эдвард! – окликнула я парня, готового перешагнуть порог художественного класса – Спасибо, – он лишь усмехнулся в ответ и, махнув на прощание рукой, вышел. Что это? Я никогда ничего подобного не чувствовала. Его улыбка вызвала во мне столько теплоты и нежности. Что это за чувства, которые он пробудил во мне?

ТЕМА НА ФОРУМЕ. Пожалуйста, не забываем комментировать, впервые пишу в таком жанре, поэтому мне очень важно знать ваше мнение. Критика приветствуется.