Глава 31

Неделя прошла быстро. Было много работы, поскольку Белла готовилась перевезти все свои вещи в новый дом. Я помогал ей упаковывать, а затем мы с Карлайлом переместили все ненужные пока предметы в дом в пригороде Мадраса. Дамы также работали над какими-то тайными проектами. Я знал лишь, что они определенно связаны со свадьбой. Не раз меня прогоняли из дома или в течение какого-то времени просили держаться подальше. Я пытался подчиняться с хорошим настроем и любезностью, но ненавидел разлучаться с Беллой более чем на несколько часов.

В дополнение к делам с переездом мы с Карлайлом провели некоторое время в моем новом офисе. Я арендовал здание и начал планировать, как использовать пространство, но был готов и к советам отца. Последние три десятилетия он трудился в больницах, но до этого практиковал в нескольких небольших городках, а также работал на полях сражений во время гражданской войны. Его опыт в качестве самого уникального врача был неоценим, когда мы обсуждали, как мне заниматься пациентами: ведь придется ходить по вызовам и в солнечные дни.

Он с гордостью улыбался, когда я передавал Бену большой конверт для отправки. В нем содержался список оборудования и банковский чек. К моменту нашего с Беллой возвращения из медового месяца меня будет ждать первая партия, и я смогу начать меблировку офиса.

Бен с удовольствием познакомился с моим родителем и несколько раз сообщил ему, как благодарен мне за спасение Анджелы и ребенка. Вскоре в магазин пришла и его жена, выражая подобные чувства, но уже более спокойно. Карлайл поинтересовался малышкой Розмари: у него имелось особое пристрастие к грудным детям, а нежный отцовский подход делал его особенно ласковым с младенцами и маленькими ребятишками. Анджела пригласила нас в дом, взяла из колыбели спящую малютку и положила на руки гостю.

– Она прекрасна, – тихо сказал он, легонько поглаживая большим пальцем шелковистые темные локоны. Выражение его лица демонстрировало благоговение и симпатию к крошечному человечку.

– Спасибо, – ответила Анджела, явно тронутая его искренностью. – Не думаю, что она была бы здесь, если бы не Эдвард. Мы с Беном никогда не сможем в полной мере выразить нашу благодарность, – она сморгнула слезы.

Карлайл поцеловал головку Розмари и снова положил ее в колыбель.

– Ангелочек, – вздохнул он, улыбаясь матери.

– Понятно, откуда у Эдварда его доброта, – сказала Анджела.

Карлайл усмехнулся.

– А я понимаю, почему вы с Беллой такие замечательные подруги, – похвалил он.

Мы вернулись в магазин, простились с Беном и сказали, что с нетерпением ожидаем встречи с ним на свадьбе. Дальше нам требовалось забрать Беллу и дождаться ее мать и отчима, которые прибывали каретой в три пятнадцать.

♥♥♥

Белла тревожилась из-за визита. Несколько месяцев она не видела мать, а их переписка оказалась относительно краткой и нерегулярной. Тем не менее мне было любопытно встретиться с женщиной, и я чувствовал важность ее присутствия на свадьбе, даже если они с дочерью и не были близки.

Мы оставили Эсме с Карлайлом в новом доме, а затем отправились на автомобиле в город, чтобы дождаться прибытия кареты. К счастью, в небе висели низкие облака, так что мне не придется оставаться в тени. Когда по дороге застучали колеса, я взял Беллу за руку. Мистер и миссис Дуайер оказались единственными пассажирами, и, когда они спустились, я всмотрелся в мать своей невесты.

У них были похожие волосы и форма лица, но в глазах женщины отсутствовал острый ум дочери. А еще та была несколько ниже и немного полнее.

– Белла! – воскликнула прибывшая, как только ее ноги коснулись земли.

Она сразу же обняла дочь. Я же приветственно кивнул мистеру Дуайеру, который протянул мне руку.

– Мистер Каллен, – сказал он с открытым и дружелюбным выражением лица.

На мгновение я заколебался, прежде чем принять его руку, и сначала глянул на Беллу. Но та все еще обнималась с матерью, так что я быстро пожал ладонь мужчины. К счастью, ему было относительно комфортно, хотя в ближайшее время и потребуется освободить мочевой пузырь, а час назад он хорошо покушал.

– А вот и Эдвард, – сказала миссис Дуайер, делая шаг вперед и протягивая руки, которые я сразу же и пожал: на них были перчатки.

– Миссис Дуайер, – сказал я, – приятно с вами познакомиться.

– Благодарю, – ответила она. Упали несколько капель дождя, и она тихонько взвизгнула: – Ох! Давайте уйдем с этой слякоти!

– Гостиница в том направлении, – показал я, потянувшись к одному из чемоданов. Мистер Дуайер взял другой, в то время как его жена подхватила Беллу под руку и склонилась, чтобы прошептать на ухо. Конечно же, я слышал каждое слово.

– Ты не говорила, как он красив! – сказала она.

– Мама, – пробормотала Белла, – пожалуйста. Он услышит тебя, и ты его смутишь.

– Ерунда! Он меня не услышит, а даже если и сможет – это комплимент. С какой стати это его смутит?

Всю дорогу она болтала, и вскоре мы достигли пансионата. Для пары моя невеста сняла самую большую комнату, и через несколько минут мы уже оставили их багаж.

Белла сказала матери, что мы хотели бы, чтобы они присоединились к нам на ужин, и заметила, что мои родители жили в нашем новом доме. На это миссис Дуайер приподняла бровь, выглядя немного оскорбленной.

Девушка подавила вздох и сказала: – Эсме с Карлайлом занимаются реконструкцией и помогают нам подготовить дом. Но там еще не совсем закончено. Я подумала, что здесь тебе будет более комфортно. Церковь прямо на улице, и рядом магазин Веберов, если тебе что-нибудь понадобится...

– Я знакома с Мадрасом, милая, – напомнила дочери миссис Дуайер.

– Ну, а я – нет, – добродушно сказал ее супруг. – Кажется, это хорошее местечко.

– Так, гм, – казалось, Белла начала сомневаться и несколько встревожилась. – Мы оставим тебя на некоторое время и вернемся примерно через час, чтобы отвезти на ужин... Разве только… ты не захочешь до этого сделать кое-что еще?

Миссис Дуайер открыла шкаф и заглянула внутрь.

– Нет, думаю, мы просто освежимся и увидимся позже, – ее голос был слишком резким.

Я попрощался с ними, взял невесту под руку, и мы пошли вниз по лестнице. Девушка молчала, и я заметил немного дрожащую нижнюю губу. Что-то расстроило Беллу.

– Что такое, любимая? – осторожно спросил я, когда мы вышли на улицу. Шел легкий дождик, воздух был прохладным.

– Я думала, что она, возможно, захочет поехать на ферму... чтобы посетить могилу моего отца, – ответила она и с усилием сглотнула. – Я упомянула об этом в последнем отправленном письме.

– Ох, дорогая, – сказал я, притягивая ее к себе так близко, как посмел на людях. – Мне очень жаль. Может быть, она не готова…

Девушка покачала головой:
– Нет, ее просто не волнует. Я знаю, что они отдалились, и понимаю это. Но сначала они любили друг друга достаточно, чтобы получилась я. Разве это не должно еще что-то значить для нее?

– Да, – тихо ответил я, – должно.

Она посмотрела на меня, ее глаза блестели от слез:
– Я не могу себе представить, что когда-либо буду испытывать к тебе другие чувства, разве только стану любить еще больше.

– И то же самое со мной, – сказал я. – Я действительно люблю тебя, и это навсегда.

Она всхлипнула, и я полез в карман за носовым платком. Мы подошли к машине, я помог ей устроиться, а затем завел двигатель. Поднял верх, но сырость по-прежнему пронизывала воздух. Как только мы выехали из города, Белла передвинулась и прижалась к моему боку. Я обнял ее, помня о холоде, источаемым своим телом, но еще понимая, что ей требовалось ощущать физическое единение со мной.

Пока мы ехали, я несколько раз целовал ее в макушку. Через несколько минут мы остановились у дома, девушка начала дрожать. Я быстро вытащил ее из автомобиля и понес внутрь.

Дверь открыла Эсме.

– Ах, боже мой! Что случилось? – с глубокой озабоченностью спросила она.

За ней бросился Карлайл.

– Белла? – Он протянул руку, чтобы коснуться ее прохладной щеки.

– Я... все в порядке, – с запинкой проговорила она. – Просто замерзла.

Я отнес ее в гостиную. К счастью, в камине постоянно горел огонь, приятно согревая комнату. Я поставил Беллу на ноги и снял влажное пальто. Эсме принесла одеяло и обернула вокруг ее плеч, а затем я усадил невесту у пламени.

– Она плакала, – сказала моя мать очень тихо и быстро для человеческого слуха.

Я кивнул и ответил с той же скоростью и громкостью: – Да. Она расстроилась из-за матери. Миссис Дуайер не пожелала посетить могилу мистера Свона.

– О боже. – Эсме нежно погладила по спине Беллу, и моя невеста благодарно на нее взглянула.

Женщина опустилась перед ней на колени и ласково провела рукой по голове.

– Хочешь чаю, дорогая? – любезно спросила она.

– Да, пожалуйста, – ответил Белла. – Спасибо.

Эсме с Карлайлом оставили нас, но их присутствие немного взбодрило девушку, и она стала спокойнее.

– Я могу вернуться в город и отменить ужин, – предложил я.

Она покачала головой.

– Нет, все нормально. Просто такова моя мать. Полагаю, я должна была ожидать подобного. Она движется дальше и оставляет прошлое позади, – пожала плечами Белла.

Я нежно поцеловал ее:
– Ты очень понимающая.

Она положила ладонь мне на щеку и несколько секунд вглядывалась в глаза:
– Как и ты.

Я искренне улыбнулся:
– Кажется, мы действительно созданы друг для друга.

Это вызвало у нее восторженный смешок – прекраснейший в мире звук для меня.

♥♥♥

Ужин с мистером и миссис Дуайер прошел достаточно хорошо. Миссис Дуайер понравился дом и, казалось, впечатлил декор и дизайн. Она дружелюбно болтала с Эсме, несколько раз отводя в сторону для «личных» вопросов и комментариев по поводу свадьбы. Она вела себя мило и с Беллой тоже, но никогда не по-матерински. Казалось, эта черта отсутствовала в ее характере, в то время как подобное пронизывало натуру Эсме. Различия между двумя женщинами были поразительными, и они выходили далеко за физические пределы.

Характер Эсме всегда кроткий, голос – нежный, а глаза демонстрировали истинную заинтересованность в чужих мыслях и чувствах. Миссис Дуайер была дружелюбна и разговорчива, но ее взгляд часто мелькал к мужу, а внимание мерцало, словно пламя. Я быстро решил, что Белла унаследовала особенности характера и чувств своего отца, и пожалел, что не встречался с ним: уверен, что мне бы понравился этот мужчина.

Белла пожарила цыпленка с картофелем и морковью. Мистер Дуайер торжественно заявил, что блюдо вкусное, а его супруга похвалила кулинарию дочери, отметив, что сама была «катастрофой на кухне». К сожалению, мы с моими родителями не разделяли энтузиазма других, но вынуждены были делать вид, что ели неприятно пахнущую еду, что удалось вполне адекватно.

Некоторое время после ужина еще пообщались, а затем мы с Беллой, ее матерью и отчимом сели в автомобиль, и я отвез последних в пансионат. После вернул любимую на ферму и проводил внутрь.

Я заявил, что зажгу камин, но она взяла меня за руки и сказала: – Сегодня вечером мне хотелось бы побыть в одиночестве, если ты не очень возражаешь.

– Нет, дорогая, ничуть, – соврал я, но сам стал в тупик. Неужели она передумала выходить завтра замуж? Меня начала затапливать паника.

– Все в порядке, Эдвард, – сказала она, явно почувствовав мое растущее напряжение. – Меня абсолютно привлекает, что завтра в это же время я буду твоей женой, а ты – моим мужем. Не могу дождаться, – она привстала на цыпочки и поцеловала меня. – Но чувствую, что должна провести одну ночь в одиночестве, вспоминая отца, детство... потому что послезавтра все изменится. Понимаешь?

Я улыбнулся:
– Да, любовь моя. Я буду скучать по тебе, но осознание, что через сутки мы будем каждый вечер проводить вместе, делает это терпимым.

Напоследок, медленно поцеловав ее красивые губы, я попрощался и ушел, понимая, что в следующий раз увижу Беллу уже в день нашей свадьбы.

Глава 32

Ночь я провел в доме, который скоро разделю со своей любимой Беллой. Эсме порхала и внутри, и снаружи, подновляя краску, переставляя мебель и украшая кусты и деревья. Карлайл нежно улыбался ее деятельности каждый раз, когда видел жену, но оставался рядом со мной, выражение его лица не покидали спокойствие и открытость.

Я упаковал и переупаковал свой чемодан, пытаясь решить, какие именно предметы мне потребуются в течение недели нашего с Беллой отсутствия. Мне достаточно будет нескольких смен одежды и туалетных принадлежностей, но помимо них я мало в чем нуждался.

А окажется ли у Беллы все необходимое? Я начал беспокоиться, что пренебрег какими-то крайне важными вещами, когда отправил список смотрителю. Там будет еда, а мыло и полотенца? На всякий случай решил взять с собой вторую сумку с банными принадлежностями. Я пошел к шкафу в прихожей и достал еще один ранец.

На полу стоял мой медицинский саквояж. Я автоматически потянулся за ним и замер. А если мне потребуется его содержимое? Внезапно в сознание вторглись образы ужасных травм. Некоторые я видел во время своей годичной практики, но в мыслях всплыли и другие, даже более страшные, более калечащие. Зажмурился, тело задеревенело, и я опустился на пол.

– Эдвард? – добрый, мягкий голос Карлайла прорвал психическое потрясение, и я почувствовала на плече его руку. – С тобой все в порядке, сынок?

Я вздохнул и открыл глаза. Выражение его лица выдавало озабоченность.

– Не уверен, – признался я.

– Скажи, что случилось, – осторожно попросил он. Его взгляд метнулся к сумке, крепко удерживаемой в руке.

Пытаясь успокоиться, я снова поставил ее на пол, а затем медленно встал. Карлайл взял меня за руку, словно поддерживая, и проводил в гостиную. Я опустился на диван и положил голову на ладони, а он сел рядом и терпеливо ждал, когда заговорю.

Наконец я сказал: – Я все еще боюсь, что причиню ей боль.

Он кивнул:
– Я понимаю. Но ты же знаешь, что должен быть осторожным, и очень важно действовать медленно.

– Понимание и действие не всегда одно и то же, – ответил я.

– Эдвард, твой контроль всегда был исключительным.

Он так верил в меня, тем не менее, я напомнил: – Ранее это никогда не испытывалось в подобной ситуации.

– Вероятно, не в полной мере, но ты должен верить в себя. Верить в свою любовь к Белле, и позволить этому направлять тебя.

– А если этого недостаточно? – спросил я.

Он улыбнулся:
– Этого будет достаточно.

Мы сидели у потрескивающего огня до тех пор, пока розовые пальцы рассвета не приласкали небо, предвещая приход дня, когда Белла станет моей женой.

♥♥♥

Утро и день прошли на удивление быстро. Незадолго до полудня с несколькими коробками в руках ушла Эсме, отправившись в дом Беллы, чтобы помочь подготовиться к свадьбе. Хоть я и знал, что моей невесте не требовались часы, чтобы одеться, понял, что ей не помешала бы компания. Белла не попросила помочь в подготовке мать, зная, что отсутствие у нее интереса к посещению могилы бывшего мужа окажется огорчительным. Мы же согласились: этот день должен быть посвящен только радости.

На протяжении всего периода ожидания присутствие Карлайла было ненавязчивым. Первым делом с утра, пока еще окончательно не рассвело, мы вместе поохотились, а затем провели несколько часов в тихой беседе. На некоторое время во второй половине дня он ушел, но не сказал куда. Я решил, что лучше не спрашивать. Улыбка, которую он подавлял, сказала, что поручение ему нравилось, и это рассеивало любое мое беспокойство.

Вскоре после пяти часов я принял ванну, на некоторое время задержавшись в воде. Я никогда не был особенно тщеславным или даже заинтересованным в своей внешности, за исключением желания выглядеть аккуратным и ухоженным, как должно любому джентльмену. Однако, когда вода остыла и стала прозрачнее, я опустил взгляд и изучил свою обнаженную фигуру.

Что Белла подумала бы обо мне, если мы смогли бы достичь момента, когда я перед ней разденусь? Напугает ли ее моя каменная мускулатура или оттолкнет? Она касалась голой кожи шеи, рук, предплечий и лица, но остальная часть тела всегда была покрыта. Вызовет ли у нее омерзение твердость моей плоти?

Ее кожа была настолько мягкой, такой теплой и податливой... В сознании возникли образы ее стройных рук и ног, мягких, гладких и эластичных. Тело начало реагировать, и я согнул колени, не желая видеть доказательство возбуждения. Боже, а что бы Белла подумала об этом?

Внезапно мои размышления прервал легкий стук в дверь.

– Эдвард? – спросил Карлайл. – Ты осознаешь, что уже больше половины седьмого? Нам выезжать через пятнадцать минут.

– Да, спасибо, – сухо ответил я, надеясь, что он не услышит в голосе смущения.

Я встал, потянулся за полотенцем и вытер тело и волосы. Надел нижнее белье, носки, брюки и рубашку, а затем вышел в коридор, где с улыбкой ждал отец. В то время как я вполне способен закончить одеваться и сам, искал общения с ним, когда облачался в жилет и повесил на шею галстук.

Проворные пальцы Карлайла застегнули маленькие пуговички на плотно облегающем жилете, затем идеально завязал галстук и заправил его под воротник. Я поднял руку, чтобы застегнуть пуговицы на манжетах, но он меня остановил.

– Это для тебя, сынок, – сказал отец, вкладывая мне в ладонь две красивые золотые запонки. На каждой имелась изящная литера «К» в окружении мелких бриллиантов.

Я вздохнул и обнял его:
– Спасибо.

– Позволь помочь с ними, – отступая, ответил он.

Вскоре я полностью оделся: пиджак на месте, из-под рукавов выглядывали новые запонки. Я взглянул на карманные часы: без пяти семь. Свадьба начнется через тридцать пять минут.

– Пора, – с усмешкой сказал Карлайл. – Ты готов?

Я кивнул и ответил: – Да.

Он сел за руль автомобиля, и мы поехали в сторону Мадраса. Солнце садилось, над городом установились сумерки. Церковь, однако, сияла.

Когда мы подъезжали, я увидел маленькие бумажные фонарики, висевшие на ветвях большого дуба и образовавшие над часовней арку. Две длинных гирлянды белых и желтых цветов тянулись от порога до узкого почтового ящика, врытого в землю метрах в трех, создавая неширокую благоухающую дорожку. Другая гирлянда украшала двери. В целом складывался эффект нежной красоты, похожей на мою Беллу.

Внутри церкви я видел пламя свечей и слышал веселый гул множества голосов. Окинув взглядом окружение, улыбнулся.

– Эсме? – спросил я, полагая, что теперь понял, почему она так рано уехала в этот день, в качестве уловки используя время с Беллой.

Карлайл покачал головой:
– Нет, она планировала провести весь день с невестой. Это сделали мистер и миссис Дуайер, Анджела и Бен. Ох, и миссис Уизерс тоже помогала.

Из-за этого я слегка нахмурился:
– Она не должна была... ей не следует перенапрягаться…

Отец усмехнулся:
– Она думала, что именно это ты и скажешь. С ней все в порядке, Эдвард. Она очень любит тебя. Кажется, считает кем-то вроде внука.

Он припарковал машину, и мы вышли. Вдруг у меня словно заледенели ноги. Наконец этот момент пришел. Через несколько минут Белла станет моей женой.

– Боже мой, – выдохнул я, – это действительно произойдет. Белла собирается выйти за меня замуж.

Он кивнул:
– Так и есть. И я знаю, что она счастлива. А ты готов, сынок?

Все с той же честностью, которую всегда выражал, я ответил: – Да.

Мы приблизились к церкви и вошли через парадную дверь, нас окружил цветочный аромат. Я остановился, чтобы изучить обстановку. Мистер и миссис Дуайер сидели на передней скамье, а священник, преподобный Джозеф, стоял за кафедрой. По обе стороны от небольшого помоста светились два высоких канделябра, на подоконниках выстроились дополнительные свечи. Вдоль скамей и между окнами висели другие гирлянды с такими же цветами. Анджела, Бен, миссис Уизерс и миссис Вебер сидели за Дуайерами. Соседнюю скамью занимали сын миссис Уизерс, его жена и трое их детей, один из них – мальчик, чью руку я лечил.

Церковь была красивой, но не роскошной, именно такой, какой желали мы с Беллой. Преподобный Джозеф оторвался от Библии и приветственно улыбнулся. Это предупредило других гостей о моем присутствии, и все повернулись, чтобы посмотреть на меня. Младший мальчик Уизерс помахал, а остальные улыбнулись. Миссис Дуайер тихонько охнула и счастливо вздохнула.

После кивка преподобного Карлайл отошел от меня, шепнув: – Ступай к алтарю.

Так я и сделал, механически переставляя ноги. Я миновал гостей, их лица – всего лишь сюрреалистические образы в похожей на сон обстановке. Вскоре я, сцепив перед собой руки, стоял перед священником. Повеяло отличительным запахом Эсме, и я, повернув голову, увидел, как она скользнула на скамью рядом с матерью Беллы. Обе женщины радостно улыбались.

А затем мои чувства приласкал уникальный аромат любимой, и я понял, что открылась дверь в задней части церкви. Там, в небольшом вестибюле, стояла Белла. В руках она держала букет, и я смутно отметил, что он состоял из тех же самых красивых желтых и белых цветов, что и гирлянды. Мой взгляд переместился на нее, но все сразу охватить было невозможно. Я осознал, что она одета в бежевое, украшенное кружевом платье, и ее волосы собраны в высокую прическу с цветами, скрывающимися среди блестящих каштановых прядей. Уши и шею украшал жемчуг. Но детали от меня ускользали.

Вдруг я увидел рядом с ней Карлайла, который взял ее под руку. Они начали медленно идти ко мне. Сияющие глаза Беллы не отрывались от моих, а на щеках расцвел румянец. Она никогда не выглядела более восхитительной.

Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем она встала рядом со мной, но, в конце концов, это случилось. Карлайл поцеловал ее в щеку, а затем сел рядом с Эсме. Я услышал, как всхлипнула миссис Дуайер, и запахло солью слез. Я потянулся за рукой Беллы.

Ее теплые пальчики сжали мои, а затем заговорил священник. Он произносил слова о браке и любви, но никто не мог адекватно описать мои чувства к Белле. Фразы текли, а я взволнованно ждал самых важных.

– Готов ли ты, Эдвард, взять Беллу в законные жены? – наконец-то спросил священнослужитель.

С абсолютной искренностью я ответил: – Да.

– А ты, Белла, принимаешь ли Эдварда в законные мужья?

Никогда не произносились слова милее. Голос Беллы был чистым и ясным, когда она сказала: – Да.

Мы обменялись кольцами. Их для нас в Сент-Поле заказала Эсме. Они были из восемнадцатикаратного¹ розового золота с мотивом из чередующихся цветов, листьев и перемычек, окружающих ободок. Дизайн набросал я: это напомнило мне о луге, куда отвел Беллу вскоре после того, как понял, что люблю ее.

– Этим кольцом, – сказал я, надевая украшение на ее тонкий палец, – я беру тебя в жены.

Она взяла мою прохладную руку своей теплой и произнесла необходимые слова, аккуратно надев кольцо мне на палец. Она широко улыбалась, в ее глазах сияли слезы радости.

Я стоял, ожидая заключительного благословения, не слыша ничего, кроме прекрасного биения ее сердца. Наконец-то нас официально объявили мужем и женой и сказали, что я могу поцеловать невесту. Так я и сделал: держа за руку и, наклонившись, легко прижался к ее губам.

– Я люблю тебя, – прошептала она, когда я нехотя отстранился.

– И я люблю тебя, – прошептал я в ответ.

Затем мы повернулись к гостям, встречаясь с восхищенными улыбками. Я не отпускал руку Беллы, когда священник поздравил нас, а наши родители и друзья поделились с нами теплыми объятиями и добрыми пожеланиями. Но моя неготовность отпускать ее не была прагматичной: на этот раз я просто хотел прикасаться к моей прекрасной жене.

---

¹ Доля золота в восемнадцати каратах составляет семьдесят пять процентов (примечание переводчика).

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.

Также на форуме разыгрывается ВИКТОРИНА, участвуя в которой вы можете получать маленькие сюрпризы, а, набрав больше всего правильных ответов, выиграть и главный приз – последнюю главу перевода раньше всех остальных читателей.