- Как тебе эта цветовая схема? – тихо спросила Эсми у Беллы, пока их вели в ванную одного из самых элитных особняков Сиэтла.

Девушка пробормотала что-то в ответ. Её мысли занимало вовсе не приглушённое золото и тёмный индиго; на их месте был красивый юноша, что беспрерывно присылал ей сообщения. Прошло уже полтора дня, и хотя Эсми с Карлайлом были гостеприимными, добрыми и оживлёнными, она скучала по тому, кого так поддразнивала из-за его жалоб на её отъезд. Она вспомнила, как подстрекала его – шутила насчёт всё возрастающей зависимости. Что ж, теперь это обернулось против неё. То, насколько сильно она скучала по этому мужчине, пугало.

Она знала, что любила его, и он тоже был осведомлён об этом чувстве. Но знание не мешало ей поражаться каждому уколу и боли этой новой любви. Тосковать по кому-то было для неё внове. Она скучала по маме, но это же была мама. Она скучала по Чарли, но это де был Чарли. Белла никогда не скучала ни по одному человеку, по которому ей априори не полагалось скучать, и это оказалось тяжело.

Белла чувствовала себя отвратительно из-за того, как придиралась к его нежеланию отпускать её. Теперь ей это казалось совершенно бестактным. И то, как она спрашивала о его… его… размере пениса. Разве парни не чувствительны к темам подобного рода? О, она не знала… всё казалось таким непривычным, и ей было сложно сдержать поток сознания, рвущийся изо рта, и её безгранично раздражало его нежелание быть искренним и рассказать наконец-то обо все этой ситуации с Таней.

В заднем кармане завибрировал телефон, и Белла прочитала очередное сообщение от мужчины цвета осени, которого никак не могла выгнать из своих сбивчивых мыслей.

Джаспер передаёт привет и просит сказать тебе, что во время сражения при Колд-Харбор в Вирджинии семь тысяч американцев пали за двадцать минут.

Скажи ему, что я передавала привет в ответ и что, как и всегда, благодарю его за приподнятое благодаря его весёлым анекдотам настроение.

- Что на этот раз говорит мой сын? – спросила Эсми, пока они шли за группой по ковру коридора.
Белла передала ей слова Джаспера, и Эсми деликатно закатила глаза.

- Он такой необычный человек, - мягко произнесла Эсми, касаясь гобелена в холле. – Я всей душой и сердцем люблю своего сына, но знала, что он пойдёт в своего отца… этого бедного мужчину.

Белла подняла голову, отрываясь от телефона, заинтересовавшись словами Эсми.

- Биологическим отцом его и Розали?

Женщина кивнула.

- Питер. Он был немного старше меня… и служил во Вьетнаме. Питер был хорошим мужчиной и отличным отцом, но прошлое преследовало его. В конце концов он стал одержим войной, как, по слухам, большинство ветеранов. Розали не желала слушать об этом… она слишком мягкая и добросердечная для той ужасной реальности, о которой он вёл речь. Но для Джаспера отец был кумиром, и даже будучи совсем маленьким, он уже смотрел передачи про историю вместе с Питером. Джаспер особенно заинтересовался Гражданской войной, возможно, потому что ему удалось узнать, что многие его предки выступали за Конфедерацию… и потому что Питер поощрял это. – Она пожала плечами. – О, Белла, смотри… эти канделябры будут отлично смотреться на стенах приёмной. Мне нравится естественное сияние свечей, а тебе? Особенно с тем цветом ржавчины, что мы использовали для стен.

Посмотрев на эту деталь интерьера, Белла отрешённо высказала своё мнение, не в силах перестать думать о том кусочке информации, которым с ней поделилась Эсми.

- Если вы не против, можно спросить… почему вы не развелись с ним?

Эсми грустно улыбнулась.

- На одной из встреч ветеранов он познакомился с женщиной, которая была медсестрой во Вьетнаме. Они часами вспоминали те времена… она слушала его истории, потом делилась своими, а я могла лишь слушать и жалеть его. Я не разводилась с ним. Он оставил нас из-за женщины… её звали Шарлотта.

Сердце Беллы остановилось – как ей хотелось бы развеять боль Эсми, защитить её от печалей.

- Он оставил вас с Джаспером и Розали ради другой женщины?

Эсми пожала плечами.

- Не суди его слишком строго. Война преследовала его, и Питеру нужен был кто-то, кто позволит ему утонуть в прошлом, а не будет настаивать на движении вперёд. Я не могла быть такой женщиной, и растить в такой атмосфере детей тоже было не лучшим решением. На самом деле… он оказал нам услугу.

Белла кивнула, и Эсми поплыла дальше по коридору, делая на BlackBerry заметки о восточных коврах на полу из твёрдых пород дерева.

Снова вытащив телефон, она отослала сообщение Джасперу.

Надеюсь, однажды я стану хотя бы наполовину настолько же сильной личностью, как Эсми. Хочу, чтобы ты знал это.

Эсми возникла у неё за спиной прежде, чем Белла успела отправить смс, и улыбка, что в тот день так и не покинула лицо женщины, дала девушке понять, что её сообщение было прочитано. Ей лишь хотелось бы, чтобы Эсми увидела и ответ, присланный её сыном.

Мало кто сможет сравниться с ней, милая Белла.

XxXxX

- Готова?

Белла подняла голову, не вставая с огромной кровати, на которой лежала, вне всяких сомнений сминая своё платье кремового цвета. Она писала Эдварду о том, как сильно скучает и хочет, чтобы он увидел её в том платье, вдохновлённом греко-римскими мотивами, что обтягивало её тело. В нём её стройная фигура обретала объём и нужные изгибы, и Белле казалось, что в нём она способна на что угодно.

- Конечно, - с улыбкой ответила девушка Карлайлу, который выглядел франтоватым и изящным в своём тёмно-сером костюме. Он заглядывал в её комнату с очень доброй улыбкой, словно обращался к своей любимой дочери.

Мужчина подставил свой локоть, и Белла обхватила его, не в силах сдержать румянец. Она шла под руку с очень красивым, успешным врачом, и он вёл её по коридору так, словно не было в мире лучшего эскорта. Их ждал шикарный ужин и танцы для хирургов северо-запада, и Белла была счастлива оказаться на нём – ей нравилось наблюдать за весёлыми, радостными людьми, но она отчаянно боялась почувствовать себя лишней.

- Эсми ждёт нас в холле, - сказал он ей, заводя девушку за угол.

И она правда стояла там, в платье цвета ночного индиго, с карамельными волосами, что казались вспышкой света на фоне ткани, похожей на полуночное небо. Рядом с ней была дочь, золотоволосый сюрприз, и сын, очаровательный южный генерал. Рядом с ним – изящная сирена с волосами цвета оникса, что владела его сердцем, и её громкий брат, любитель истории. Но попирал их скромный художник с волосами, похожими на пламя, из-за которого сердце Беллы горело.

Она резко втянула воздух, и в глазах засверкала ярко-лавандовая радость.

- Сэр, - сказала она, не думая, говоря о Карлайле и вцепившись в его руку так, словно он был отважным рыцарем, что спас её.

- Кажется, Белла, - сказал он тихо, ведя её к улыбающейся семье, - мои дети крайне к тебе привязаны.

- Как и я к ним, сэр, - прошептала девушка. Карлайл отпустил её руку, когда они оказались в трёх футах от Эдварда, что тридцать секунд смотрел на неё, не мигая, прежде чем изогнуть губы в смущённо-жёлтой улыбке.

- Мы тебя шокировали? – спросил он тихо. И, не дождавшись ответа, продолжил: - Ты похожа на мадам Рекамье.

- Давид! – воскликнула она, вспомнив знаменитого французского художника нео-классициста, о котором они с Эдвардом говорили несколько дней назад. – Мадам Рекамье… О, думаю, и правда похожа, из-за платья.

- Похожа, - сказал он тихо. – Всё сходится, ведь он мой любимый художник, а ты – любимый человек. – Взяв её маленькую ладошку, он поднёс её к своим мягким губам. – И я ужасно скучал по Вам, Изабелла.

- Не могу поверить, что ты здесь, - прошептала она, беря его за протянутую руку. – Я так хотела этого, и вот ты приехал. Это нормальное положение вещей, да?

- Нет, - рассмеялся он. – Но со мной… обещаю тебе, Белла. Нет ничего, в чём я тебе откажу. Ты – самое важное для меня сейчас, самое важное в целом мире.

- Я люблю тебя, - прошептала она ему, потому что не говорила этого уже очень давно, а он сказал ей это своим взглядом, обращённым на девушку, пока та подходила к нему.

Крепко сжав её руку, он отпустил её, отходя в сторону, пока его семья окружила Беллу.

Они решили отправиться в конгресс-центр, потому что он был всего в нескольких кварталах от гостиницы, и настроение у всех было приподнятым, жизнерадостным, таким же, как ритм их шагов. Элис с Розали держали Беллу за руки и размахивали ими, как школьницы.

- Мы уезжаем через месяц, Белла, - тихо сказала Розали, не отрывая взгляда от шумного юноши, что захватил её сердце. Тот спорил о чём-то с тихим, непреклонным Джаспером.

Сердце Беллы упало.

- Я так сильно буду по вам скучать, - сказала она тихо, еле сдерживая слёзы при мысли о том, что Эммета не будет рядом, чтобы посмотреть с ней Animal Planet, а Розали окажется слишком далеко от прядей, что выбьются из хвостика Беллы.

- У меня есть ощущение, что ты будешь в нашей жизни ещё долгие годы, милая, - прошептала Розали, наматывая на палец локон Беллы. Она кинула взгляд на юношу с рыжеватыми волосами, что разговаривал с Карлайлом и Эсми, и последняя любяще держала его под руку.

Белла не совсем осознанно пожала плечами.

- Я люблю его, - сказала она тихо, - так сильно, что это выворачивает мою кожу наизнанку.

Элис сжала её руку, но не сказала ни слова.

- Боюсь, призраки прошлого не перестанут преследовать его, и он никогда не впустит меня в свои мысли.

- Не забывай, как ты начала с ним общаться – как поставила его на место. Белла, слова, которые ты говоришь, прекрасны, но, как и все слова, они могут быть мимолётны. Но если ты напишешь это, он увидит их, и сможет увидеть снова, и снова, и снова, пока не поверит в них.

Белла игриво застонала.

- Почему я не могла выбрать Майка Ньютона?

- Потому что он не смог бы сделать это, - раздался у её уха мужской голос, и потом её закрутили, и наклонили, и снова подняли, прижимая к телу её любимого, и его губы прижались к её прежде, чем она успела сделать вдох. Он рассмеялся над выражением её лица, и тёплое дыхание омыло всё ещё влажные губы. – Ещё вопросы?

- Можешь делать так чаще? – спросила она, и он, подмигнув ей, весь оставшийся путь до центра смеялся.

- Мне взять цыплёнка или рыбу? – спросила Белла у Джаспера, который сидел слева от неё.

- А, милая Белла, - произнёс он медленно, задумавшись над её вопросом, - лично я не фанат лосося.

- Слишком часто жил за счёт него в сложные времена? – поддразнила она.

В ответ юноша ткнул её пальцем в бок, и она взвизгнула так громко, что привлекла внимание Карлайла, сидевшего за другим концом стола.

- Проблемы, Белла? – спросил он весело.

- Ваш сын – грубиян, сэр, - сказала она дерзко.

- Неправда! – запротестовали Эдвард, Джаспер и Эммет.

- Вы все такие, - сказала она им, размахивая вилкой. – Цыплёнок или рыба? – спросила она у Эммета.

- Цыплёнок, - уверенно ответил он. – С ним на гарнир идёт овощной салат.

- Ужасное обоснование. Я предпочитаю Цезарь.

-Знаю.

Она повернулась к Эдварду.

- Цыплёнок или рыба?

- А ты бы что предпочла? – спросил он у неё, и Белла улыбнулась. Вместо того, чтобы высказать своё мнение, он показал, что её – самое важное. Наверное, глупо делать такие выводы из чего-то настолько тривиального, как выбор между цыплёнком и рыбой, но то, как напряжённо он смотрел на неё в ожидании ответа, вызывало желание перепрыгнуть через стол и смутить всех окружающих открытым проявлением своих чувств.

- Цыплёнка, - сказала она решительно.

- Ну, это было несложно, - хмыкнул Эдвард.

Они говорили между собой, и когда к столу подошёл официант, принимающий заказы, она с восхищением наблюдала за тем, как каждый мужчина делал заказ за свою женщину. Такой подход немного застал Беллу врасплох, и она уже собиралась возразить, когда Эдвард сказал, что предпочтёт, и повернулся к ней.

- Белла?

- Я буду цыплёнка, - сказала она официанту с широкой улыбкой на лице.

- Запечённая картошка или рис с пряностями и изюмом?

- Рис.

- Очень хорошо, мисс.

В сумке завибрировал её телефон.

Твои глаза выглядели так, словно вот-вот выскочат из головы. Если тебе неловко, я сделаю всё, что угодно, чтобы ты чувствовала себя уверенно. Даже позволю самой сделать заказ.

Ты мог бы сделать кое-что, чтобы придать мне больше уверенности, прямо сейчас, - написала она ответ.

Скажи, что.

Твои руки на моей коже.

Она услышала, как он резко втянул носом воздух, а потом вскочил на ноги, протягивая ей руку.

- Потанцуешь со мной? – спросил он тихо, взглядом умоляя о занятии любовью.

- Да, - просто ответила она, изучая его зелёные радужки, и вложила свою руку в его мозолистую ладонь. Она последовала за ним на практически пустой танцпол, спиной чувствуя взгляды.

Ей стало интересно, что думают люди, видя их вместе. Эдвард был театрально красив – она знала это с первого дня, увидев его через кафетерий, когда он метнул в неё ярость цвета осени, прежде чем скрыться за захлопнувшимися двери. Она надеялась, что может сравниться с ним, его чёрно-белая любовница, которая смотрела на него снизу вверх с обещанием целого мира в глазах.

- Ты удивилась? – спросил он с радостным нетерпением ребёнка, которым ему не довелось стать. Он изящно притянул её в объятия, и она случайно наступила ему на ногу.

- Прости, - сказала она жалко, замечая, как он поморщился. – Я полный профан в танцах. И да, я удивилась… но не очень сильно. – Она улыбнулась ему. – Ты чётко дал понять, насколько бесполезен, когда меня нет рядом.

В горле Эдварда забурлил низкий смех, который буквально сочился древними секретами любви.

- Что ж, это Карлайл предложил позвать с собой братьев и сестёр… он не хотел, чтобы ты посчитала мой приезд продуманной встречей ради секса.

Белла рассмеялась, и он закрутил её, и широкая юбка красиво закрутилась вокруг гладких ног.
- Значит, это не так? – спросила она, снова оказавшись прижатой к нему. Она не привыкла к явному сексуальному флирту, но он видел её обнажённой, она видела его смущённым и покрасневшим, завёрнутым в простынь, и он был её парнем, разве не так…

- Белла, - хмыкнул он, - твои попытки соблазнить меня очень мил… ау!

Она снова наступила на него, воткнув маленький каблучок в палец на ноге.

- Мне так жаль, - простонала она, выбираясь из его объятий. – Мне лучше просто пойти и сесть…

- Вернись сюда, - настойчиво проговорил он. – Скинь туфли.

Хихикая, она сняла их и стояла, босая, на танцполе, в ожидании дальнейших инструкций. Он притягивал её к себе, пока её маленькие пальчики не оказались на его туфлях, и его руки не сжались за её спиной.

- Ты танцуешь, - улыбнулся он, довольный собой.

- Ты чокнутый, - сказала она ему, счастливая, отмечая каждый умиляющийся взгляд, что кидали на них гости.

- Ерунда, Bella вечера. Все наслаждаются тем, насколько ты красива, - прошептал он ей на ухо, медленно кружа их.

- Думаю, они скорее смотрят на нас, - исправила она его, имея в виду, что в её сердце не было красоты, если только он не вырисовывал на нём узоры своим теплом.

Он только покачал головой и крепче прижал её к себе. Белла закрыла глаза, почувствовала мягкий хлопок его рубашки, прижимавшийся к её щеке, и задумалась, была ли когда-либо счастливее.

- Спасибо, что приехали, - прошептала Белла в волосы Элис, когда маленькая подруга сжала её в объятиях.

- Не за что, Белла, - сказала Элис. Этим вечером она была такой красивой в своём чёрном платье и завитушками коротких волос. – Розали, Эммет и Эдвард возвращаются домой, но мы с Джаспером останемся в квартире, здесь, в городе. – Она грустно улыбнулась. – Может, обновим её…

- Элис! – засмеялась Белла, легонько ударяя свою лучшую подругу. – Нет, честно, мои уши…

Та лишь хихикнула и отпрыгнула в сторону как раз когда к ним подошли Джаспер с Эдвардом, любопытно всматривающиеся в лица девушек.

- Пожалуйста, не ругайся с Элис. Мне придётся справляться с последствиями, и это нечестно.

- Думаю, для тебя, Джаспер, у неё припасены крайне приятные последствия, - мило проговорила Белла.

- Ненавижу тебя, - сказала Элис, пока её парень хохотал.

- Спокойной ночи, милая Белла, - сказал он ей, успокоившись, и наклонился, чтобы поцеловать её руку. Длинные пряди цвета карамели щекотали её ладонь.

Белла пожелала им обоим спокойной ночи и повернулась к Эдварду, который наблюдал за ней, скрыв руки в карманах. Его галстук был ослаблен, и первые две пуговицы рубашки расстёгнуты, он выглядел взъерошенным и ангельски-красивым.

- Тебе обязательно уезжать? – прошептала она, протягивая руку юноше, который владел её сердцем.

- Карлайл настаивал, что оставаться – неприлично, - сказал он, и его тон явно демонстрировал несогласие. – Но если бы я мог загадать желание – выбрал бы ночь, проведённую вместе с тобой.

Поднявшись на цыпочки, она не стала ждать поцелуя. Вместо этого она взяла его, настаивая на его близости, и он с радостью выполнил её желание. Его ладони прижались к щекам Беллы, а потом длинные пальцы, истинное воплощение ловкости, запутались в её волосах, когда её губы приоткрылись под давлением его рта.

- Белла, - простонал он, прижимаясь к ней так сильно, как позволяла этика в лобби отеля. – Ты должна быть моей. Должна, - выдыхал он вперемешку с давлением и захватом их губ. – Ты должна стать моей.

- Я твоя, - настаивала она, вжимаясь к него.

Это остановило его бешеные поцелуи, и Эдвард улыбнулся ей.

- О, Белла. Я знаю, милая. – Он коснулся губами её лба, щёк и губ – ещё раз. – Прости меня.

Она схватила его руку.

- Что я сказала?

Прижав ладонь к её щеке, он провёл длинным пальцем по коже под глазом Беллы.

- Ничего. Ты лишь напомнила мне об уважении, которого заслуживает невинность, подобная твоей. Уважении, которого заслуживает женщина, подобная тебе.

Только спустя полчаса после ухода Эдварда она поняла, о чём он говорил. Тяжёлое дыхание показывало его нужду в обладании ею, и вместо того, чтобы чувствовать себя тёплой и красивой, как раньше, она пылала и изнывала от жажды.

Он хотел её, и это даже близко не было так пугающе, как предполагалось.

XxXxX

Сияющий Сиэтл, штат Вашингтон, многое подарил мне. Я более чем благодарна возможности быть рядом с Карлайлом и Эсми, потому что, пусть они об этом не знают, я безгранично уважаю их. Не как примеры для подражания, а как обычных людей – Эсми с её милой южной грацией и мимолётными улыбками; Карлайла с его отцовской элегантностью и поразительной внешностью.

Белла рассеянно грызла ноготь, перечитывая написанное. Она всё ещё была в платье, а время приближалось к полуночи. Последний час она так яростно записывала свои наблюдения и размышления, что только теперь недостаток слов позволил ей остановиться. Она зевнула.

Может, я глупа, ожидая от Эдварда столь малого. Или, может, остальные глупы, не видя, как он перед нашими глазами меняет наши ожидания.

Лёгкий стук в дверь вернул Беллу в реальность, и она с любопытством посмотрела на деревянную поверхность прежде чем подойди к ней и заглянуть в глазок.

А потом дверь была распахнута, и Белла оказалась в сильных руках, пахнущих мылом и скипидаром, и наконец она оказалась дома.

- Я думала, ты уехал! – ахнула она, когда его губы, проследовав по шее, остановились у ключицы.

- Я немного поездил по Сиэтлу, дожидаясь, когда Карлайл заснёт, - прошептал он, ногой закрывая за ними дверь. – Ох, Белла, я не мог уйти…

- И никогда этого не делай, - горячо проговорила она, и они, падая, спотыкаясь, приземлились всё же на кровать, смеясь в рты друг друга и обжигая губы стонами.

Его руки сжали мягкую, налившуюся грудь, и она поощрила его стоном. В ответ он подарил ей самый нежный из всех их поцелуев, настолько ласковый, что он отозвался в её костях, в клетках её тела.

- Эдвард, - сказала она, прижимая ладони к его груди и чуть отталкивая. Она смотрела на него, на опухшие красные губы, на взъерошенные волосы, и любила его так сильно, что это причиняло боль. – Я тоже хочу обладать тобой.

- Белла, - сказал он, закрывая глаза и прижимаясь к её лбу своим. – Глупая, красивая девочка. Я твой, милая. Весь. Клянусь. Твой. – И он снова поцеловал её, и это было иначе, словно сдача в конце длинной войны.

- Пожалуйста, - умоляла она, не зная, что ей нужно.

Но он знал. Расстегнув её платье, поцеловал обнажившуюся спину. Она стеснялась своего простого белого нижнего белья, но он смотрел на её нагую плоть словно тонущий человек, нашедший плот.

Эдвард целовал её розовые соски, пока она не начала извиваться, а потом провёл языком по телу, пока не оказался между её ног, смеясь над её нежеланием раздвигать их.

- Белла, - проговорил он со смехом. – В чём дело?

- Это… что ты… ты же не… - Она пыталась подобрать слова, разогнав дымку смущения при мысли об его поцелуях там.

- Позволь, - прошептал он. – Если тебе не понравится, обещаю, я остановлюсь.

- Эдвард…

- Каждый дюйм тебя прекрасен. Позволь мне показать тебе это. – Он провёл пальцем по влажной линии между её ног, и они тут же сами раздвинулись. – Приподнимись, - прошептал он, целуя её живот.

Она послушно приподняла бёдра, и он стянул трусики. Когда он снова надавил на её ноги, прося открыться, она прикрыла ладонью глаза, не желая смотреть. Он снова рассмеялся, и его тёплое дыхание омыло её тело, и она захныкала.

Белла почувствовала тёплое давление на кожу и изогнулась, отстраняясь от резкого щелчка его языка.

- О, - воскликнула она, сильнее прижимая ладонь к глазам. Следующее касание было легче, мягче. Она с трудом могла поверить, что это делал с ней его язык, тот же самый острый язык, из-за которого она плакала в первую неделю в Форксе.

- Белла, - простонал он у её бедра. – Эти звуки… ты такая отзывчивая, и это сводит с ума.

К тому моменту она сама начала сходить с ума от желания, и пустота в её теле пульсировала, умоляя о заполненности.

- Пожалуйста, - снова умоляла она, нуждаясь в чём-то – в чём угодно.

Он ввёл в неё свой длинный палец, и они оба тихо простонали. Именно это было ей нужно, и когда его губы снова прижались к ней, бёдра девушки тёрлись, и двигались, и поднимались, и падали, и она была так, так, так…

- О! – снова воскликнула она, изгибаясь под его языком, инстинктивно взмывая на волне оргазма. – О мой Бог, о Боже… - Она убрала ладонь, и Эдвард улыбался ей снизу, явно довольный собой.

- Заткнись, - рассмеялась она. – Я вся липкая.

Спустя несколько секунд он принёс ей полотенце, и её ноги невольно дёргались от каждого тёплого касания. Потом он вытер лицо, непристойно изогнув брови, и она так сильно покраснела, что была алее самого соблазна.

Забравшись рядом с ней на кровать, Эдвард закутал её в одеяла и свои объятия. Белла прижалась к его тёплой груди и перестала что-либо осознавать.

- Просыпайся, Белла.

Она простонала, услышав тёплый голос, и откатилась в сторону. Ударилась о тёплое тело, которое засмеялось и притянуло её ближе.

- Просыпайся, милашка. – Пожалуйста?

Она, не просыпаясь, улыбнулась. Она знала этот голос. Её глаза устало открылись, и Белла увидела улыбающегося Эдварда.

- Мне пора идти, - прошептал он, и она протестующе застонала. – Знаю. Увидимся завтра, да? Во сколько Эсми вернёт тебя мне?

- Мы приедем около полудня, - проговорила девушка хрипло. – Эдвард, забери меня с собой. Не хочу оставаться ещё на день.

- Это так соблазнительно, - сказал он ей, откидывая пряди волос с лица. – Не говори подобное, потому что иногда мне хочется схватить тебя в охапку и увезти далеко-далеко от всего.

- Сделай это, - умоляла она, всё ещё не до конца проснувшись. – Будем выживать за счёт друг друга.

- Ты предлагаешь каннибализм?

Она застонала, услышав эту не лучшую шутку.

- Уходи.

- Уйду, - пообещал он, чмокая её в нос. – Я люблю тебя.

И тут её глаза распахнулись, и он снова улыбался ей.

- Что ты сказал?

- Сказал, что люблю тебя, Белла.

- Ты любишь меня.

- Безоговорочно.

- Ты любишь меня.

- Ты владеешь мной, Изабелла. А теперь возвращайся ко сну.

- Ты любишь меня, - снова прошептала девушка, касаясь его лица.

- Да, люблю, - согласился он, - хотя я считал тебя умнее. Может, стоит передумффффф.

Она поцеловала его с такой жадностью, что сарказму места не осталось.

XxXxX

По пути из Сиэтла Эсми, Карлайл и Белла заехали на ланч в Порт Анжелес. Они выбрали маленький итальянский ресторан, Bella Italia, и их официантом снова была Кейт.

Она тепло обратилась к Карлайлу с Эсми, и когда женщина решила выяснить, почему Кейт кажется такой знакомой, она на мгновение опустила взгляд, прежде чем ответить.

- Я сестра Тани. Тани вашего Эдварда.

Карлайл с Эсми обменялись быстрыми взглядами, но мужчина быстро опомнился.

- Да, конечно же. Ты такая же красивая. Как твоя семья?

Кейт улыбнулась.

- Мы в порядке, спасибо, доктор Каллен. Ваши блюда скоро будут готовы.

Эсми пыталась отвлечь Беллу разговором об истории северного Вашингтона, но девушка не могла забыть о словах «Таня вашего Эдварда», они повторялись в её голове, словно заевшая пластинка.

Пока Карлайл с Эсми платили за ланч, Белла вышла на парковку. Она тут же увидела Кейт с её ярко-красными волосами, которая курила, прислонившись к машине.

На заднем стекле была огромная наклейка, на которой говорилось:

Светлой памяти Тани Элейн Денали.

Белла сделала глубокий вдох, думая, что пришло время Эдварду ответить на некоторые вопросы.