Идеальная прическа Нарциссы рассыпалась, перечеркнув бледное лицо неряшливыми локонами. Она кипела от охватившего ее возбуждения. Ее широко распахнувшиеся глаза обводили комнату диким взглядом, пальцы искривились, как когти хищной птицы.

— Где они? — прохрипела Нарцисса низким угрожающим голосом. — Где магловское отродье?
— Не при гостях, Нарцисса, — остановил жену Люциус, привстав и слегка коснувшись ее руки. Его голос, казалось, успокоил Нарциссу.
— Не имеет значения, — прежним тоном гостеприимной хозяйки произнесла она, грациозно усаживаясь и поправляя прическу и платье. — Это уже прошло.

Слова Нарциссы стали самым приятным звуком дня для Гермионы, в панике выбежавшей из зала и теперь стоявшей, прислонившись к стене, чтобы не упасть.
«Как она узнала? — спросила себя Гермиона. — Как Нарцисса узнала, что рядом с ней появился человек магловского происхождения? Неужели она как-то это чувствует?..»

Собрав всю свою смелость, Гермиона подкралась ближе к входу в обеденный зал, следя за тем, чтобы не подойти ближе, чем нужно, и прислушалась.

— Простите мою жену, — безмятежно произнес Люциус, как будто не произошло ничего необычного. — Дело в том, что у нее есть шестое чувство, дар, видение — назовите это, как хотите… В отличие от всех этих шарлатанов, которые делают вид, что предсказывают будущее, дар Нарциссы позволяет ей ощущать присутствие поблизости людей с испорченной кровью. Не так ли, дорогая?
— Ужасный был запах, — согласилась она, вновь скривив прелестное лицо. — Какое облегчение я испытала, когда он исчез!

Потрясенные Паркинсоны молчали, не в силах произнести ни слова. Вероятно, они впервые познакомились с редким даром Нарциссы.

— Ну… — сказал наконец мистер Паркинсон, — до чего же… полезное чувство, Нарцисса.
— Это очень важно для нас, чистокровных волшебников, — согласилась с мужем миссис Паркинсон, — иметь возможность чуять грязнокровок. Честное слово, давно пора истребить всех этих грязных тварей, — и сидящие за столом согласно закивали.

Гермиона почувствовала, что начинает закипать, но решила, что разумнее всего сохранять молчание и слушать дальше. Она рассчитывала узнать еще что-нибудь полезное, и неважно при этом, насколько услышанное будет неприятно ей лично.

— Кстати, — вдруг сказал Люциус, в голосе которого прозвучала не предвещающая ничего хорошего нотка, — Нарцисса, а когда ты ощутила грязную кровь?
— Когда в зал вошел Драко, — негромко сказала она, взглянув на сына.

Драко внезапно ощутил, как взгляды всех присутствующих устремлены на него.

— Что такое? — спокойно спросил он, встречая глазами одновременно столько взглядов, сколько могло поместиться в поле его зрения.
— Драко, — ужасающе спокойно произнес Люциус, — потрудишься объяснить? — это был не вопрос, а требование, и Драко прекрасно знал, что промолчать было бы не слишком разумно.
— Я полагаю, что это от моего домового эльфа, — объяснил он.

У Гермионы перехватило дыхание и закружилась голова.
«Нет, пожалуйста, нет! — мысленно попросила она, ни к кому конкретно не обращаясь. Она задрожала, прокручивая в голове те ужасы, которые случатся с ней, если ее секрет раскроется. — О, умоляю, не надо!..»

— Она держала в руках испорченный плащ сегодня утром, — продолжил Драко. — Глупое создание видно забыло помыть после этого руки…
— Прикажи ей засунуть руки в кипяток, — небрежно сказал Люциус, — и сожги этот плащ. Мы в состоянии купить тебе новый, Драко.

Гермиона перевела дух и с облегчением вытерла пот со лба. Они поверили, что это был плащ!.. Драко спас ей жизнь, как бы не раздражала ее сама мысль об этом.

Она снова заглянула в зал. Нарцисса и миссис Паркинсон увлеченно беседовали о Макнейрах, а Люциус и мистер Паркинсон — о Гойлах. Пенси с видом довольного щенка сидела рядом с Драко, поедая его влажным взглядом карих глаз. Гермиона перевела взгляд на Драко. Он выглядел странно спокойным, тихим и погруженным в глубокие раздумья. Он не обращал внимания на подрагивающие с намеком ресницы Пенси, и ее попытки заигрывать с ним, а с глубокомысленным видом помешивал суп, будто пытаясь прочитать в глубине тарелки свою судьбу. Раз он взглянул в сторону двери. Гермиона отскочила, скрывшись из виду. Внимательный взгляд его прищуренных светло-серых глаз слегка ее нервировал.

— Драко! — прощебетала Пенси с широкой улыбкой. Он поднял голову с усталым видом. — Разве не чудесно, что мы вместе этим летом? — продолжила Пенси, помешивая ложкой свой суп и опустив голову на другую руку. Ее глаза игриво сверкали. — Я так рада, что мы здесь. Эта поездка в пыльном и скучном экипаже, казалось, никогда не кончится… — в этом месте Драко перестал слушать и вновь погрузился в свои мысли, — …но наконец-то я здесь, и так этому рада. А ты, Драко?
— Ну, естественно, — не повернув головы ответил Драко.
— Ваше поместье для меня уже как родное, — продолжала Пенси как по писаному. — Я чувствую себя здесь как дома и с нетерпением предвкушаю целое лето, проведенное здесь.
— Как и каждое лето, — хмуро пробормотал Драко, не прерывая раздумий.
— Конечно, — с улыбкой подтвердила Пенси. — Как и каждое лето, — никто, кроме Гермионы, не заметил, как при этих словах холодно блеснули глаза Пенси. Уголки ее губ дрогнули, и на них появилась бледная тень коварной ухмылки.

* * *
Драко, пошатываясь, добрался до своей спальни около полуночи. Гермиона смотрела, как он, абсолютно не обращая внимания на то, что творится вокруг, подошел к корзине с грязной одеждой, вытащил оттуда несчастную мантию и швырнул ее в мерно пылающий огонь. Туда же последовали извлеченные из карманов газовый платочек, букетик розовых искусственных цветов и несколько листков с нацарапанными на них любовными стишками — видимо, подарки от Пенси. Покончив с этим, измученный приемом Драко без лишних церемоний рухнул на кровать.

Несколько секунд тишину нарушали лишь потрескивание дров в камине и негромкое уханье совиного филина Драко, дремавшего на жердочке в углу.

— Гетти, — пробормотал Драко. Его голос глухо звучал из-под горки подушек.
— Да, сэр?
— Завтра ошпарь-ка свои руки кипятком. Я слишком устал, чтобы заниматься этим прямо сейчас.
— Слушаюсь, сэр, — ответила Гермиона, слегка содрогнувшись.

Драко перекатился на кровати и тут же заснул, даже не сняв парадного облачения.

* * *
Гермиона свернулась клубочком на кушетке, не в силах заснуть. Она прислушивалась к тишине, наблюдая за звездами, сияющими на небосводе. Мысли перебегали с одной темы на другую, пока она вдруг не вспомнила о своих родителях. Гермиона представила себе, как они в панике мечутся по соседним улицам, разыскивая ее. С болезненным чувством вины она внезапно осознала, что отправилась в Лютный переулок без разрешения, и родители не знали, что ее нужно искать именно в волшебном мире. Впрочем, они все равно не смогли бы в него попасть: родители Гермионы были маглами, и у них не было волшебной палочки, чтобы постучать по стене на заднем дворе «Дырявого котла», или Улетального порошка, чтобы перемещаться с его помощью. Гермиона замерзла и внезапно ощутила себя очень-очень одинокой.

«Что же мне делать?» — подумала она и выглянула в окно, словно пытаясь найти ответ у звезд.

Луна, свет которой пробивался сквозь облака, молча глядела на нее со своего возвышенного небесного трона. Две слезинки скатились из полузакрытых глаз утопающей в отчаянии Гермионы, оставляя соленые дорожки на ее щеках и шее.

Внезапное странное ощущение заставило ее широко распахнуть глаза: луна скинула с себя ажурный облачный плащ, и ее мягкий сверкающий свет упал на кожу Гермионы…

…которая потихоньку начала меняться!

Потрясенная Гермиона смотрела, как ее крапчатая бледно-зеленая кожа постепенно становилась прежней — чистой и белой. Костлявые конечности домовика вытянулись в обычные пальцы — те самые, которыми она так часто листала волшебные словари, в которых изящно держала перо, обдумывая очередное сочинение. Ноги стали длинными и стройными, она с наслаждением ощутила босыми ступнями пушистый ворс ковра. Густые каштановые волосы мягко упали ей на плечи…

«Не может быть! — подумала Гермиона в изумленном экстазе, с трудом веря в свое счастье. — Я снова человек! — несколько минут она любовалась руками, дыша полной грудью, улыбаясь легкой улыбкой путника, который шел через безжизненную пустыню и добрался, наконец, до колодца с чистой водой. — Человек, я снова человек!..»

— Эй!..

Гермиона повернулась и обмерла. Ее взгляд встретился с удивленными глазами Драко Малфоя, который сидел на кровати и явно уже не спал.

Только сейчас Гермиона обратила внимание на свой наряд. К своему ужасу, она обнаружила, что надетая на ней наволочка домовика ничего не закрывает. Со сдавленным криком она подхватила первый попавшийся кусок ткани — коврик с пола — и обернула его вокруг себя, багровая от смущения. Драко уставился на нее, не в силах сказать ни слова. Неловкая пауза продолжалась несколько секунд, пока они молча смотрели друг на друга, не в силах охватить разумом создавшуюся ситуацию.

— Может, ты объяснишь, что делаешь в моей спальне? — первым нарушил молчание Драко. — И при этом полуголая!..
— Ну, я…
— И что ты сделала с моим домовым эльфом? — несколько раздраженно прервал ее Драко. — Надеюсь, ты ее не убила, тупая грязнокровка? Она стоила нам девяноста галеонов, и…
— Да заткнись, Малфой! — огрызнулась Гермиона. — Я ничего не сделала твоему домовому эльфу. Я — твой домовой эльф…