Присутствие Эдварда в моей жизни без реального его наличия рядом угнетало, хоть и не так сильно, как я того страшилась. Мне представлялись бесконечно тянущиеся дни, полные тоски и сожалений, и постоянное сексуальное возбуждение усугублялось воспоминаниями о совместном уикенде. Эти чувства присутствовали, но я с легкостью их подавляла. Помогали справляться и его сообщения, которые приходили постоянно.
Я тоже часто писала ему. Мы вели беседы, продолжающиеся не один день… он как будто был рядом. Только удовлетворить не мог.
Каждую пару дней у него менялись номера, поэтому я была вынуждена перестать их сохранять. Невысокая цена за возможность поддерживать с ним связь. В отличие от моего дорогого сердцу смартфона, он менял трубки так часто, как я — нижнее белье. Типично для его образа жизни.
Иногда ему было грустно:
«Сегодня пасмурно. Будь моим солнышком».
Иногда игривым:
«Пришли еще фотку. Одежды — минимум. Помнишь, как я трахнул тебя в душе?»
Иногда романтиком:
«Выходи за меня. Мне нужна только ты. Давай исчезнем».
Вот на последнее я еще не ответила. Я знала его достаточно хорошо, чтобы понимать: он не бросает слов на ветер. Так что его предложение меня напугало. Я боялась, что он предложит нечто вроде этого. В конце концов, разве не так поступают люди в его ситуации? В нашей ситуации? Давай сбежим? Рванем в Мексику? Или в нашем случае, в Канаду, памятуя, как близко она к базе его семьи. Эдвард обладал множеством качеств, но он не был импульсивным. Сколь опасной была его жизнь, столь спонтанными и слова, и действия не были. Он привык все скрупулезно обдумывать.
По большей части мы не обсуждали его жизнь. С одной стороны, наши сообщения сложно было расшифровать. За любовными разговорами — никаких подсказок, где он, кто он такой и чем занимается. Спустя какой-то срок я стирала нашу переписку. Он менял телефоны и номера. Мы заметали следы — во всяком случае, пытались.
Может, зря, но лучше перебдеть, чем пожалеть после.
«Ау», - написал он, когда я не ответила.
Я вздохнула, бесцельно водя пальцами по телефону. А потом, так как не могла согласиться на его предложение, но могла показать, что увязла с ним надолго, щелкнула фотку татушки на своем животе и отправила ему. До сих пор он ее так и не видел — я хотела показать при следующей встрече, но так тоже пойдет.
Через минуту зазвонил телефон. Я от неожиданности подскочила.
— Алло?
— Она настоящая?
Сердце от радости гулко застучало. Три недели я не слышала его голос.
— Да.
Он помолчал.
— Мне нужно ее увидеть.
— Ты же только что увидел…
— Вживую.
Я прикусила губу.
— Скоро.
Мы замолчали. Я слышала шум машин на другом конце трубки, он как будто находился возле шумной магистрали. Звонить мне - опасно, но я была рада.
— Я скучаю по тебе… очень.
— И я по тебе скучаю, — вздохнув, сказал он. — Голова идет кругом.
— Моя тоже. — Я плюхнулась на кровать, не сняв одежду после долгого учебно-рабочего дня. — Я и не рассчитывала, что так скоро ты мне позвонишь.
— Нужно было услышать твой голос.
— А мне — твой. Спасибо за звонок.
— Не благодари. Я жуткий эгоист, девочка.
— Не знаю, не знаю, могу заметить, что в определенных ситуациях ты очень даже щедр… — пошутила я, намекнув на его постельные навыки.
— Ты пытаешься меня завести, а у меня куча дел, — игриво упрекнул он. — Мне пора. Веди себя хорошо.
— Ты тоже.
Мы отключились, и я поняла, что следующий его звонок будет с нового номера.



— Беллс, имениннику отказывать нельзя.
Джейк вернулся в город после очередной командировки. Мы давненько не виделись, во многом потому, что оба были заняты, но, по правде сказать… это всего лишь оправдание. Для меня, по крайней мере. При встрече с ним я совершенно не могла описать своих чувств теперь, после возвращения Эдварда в мою жизнь.
Во-первых, они ненавидели друг друга, по вполне понятной причине. Эдвард презирал Джейкоба, потому что тот был копом и имел ко мне чувства. Джейк ненавидел Эдварда, потому что тот улизнул у него из-под носа, преступник, которого он не имел возможности арестовать.
Во-вторых, у меня имелись личные причины. Всегда оставалась вероятность того, что, пропустив по пиву, Джейк попытается завести тему о нашем прошлом и своих чувствах.
Но он был прав. Сегодня его день рождения, и мы давненько не виделись. Если задуматься, с каждым годом и каждым пролетающим месяцем мы все меньше проводили времени друг с другом. Наши отношения стали началом конца нашей дружбы.
— Даже не думала, — постаралась я произнести как можно беззаботнее. — Куда хочешь пойти?
— Я подумал, может, отметим у меня дома? Будет пара друзей к тому же…
Успокоившись, что не буду единственной гостьей, я согласилась:
— Отлично. Что-нибудь принести, помимо подарка?
— Твое присутствие — вот и все, что мне нужно.
— Надеюсь, эта ужасная игра слов была случайной.
— Бьешь в самое сердце.
Во вторник, сразу после занятий, я заскочила за подарочной картой и упаковкой любимого пива Джейка, а потом уже поехала к нему домой. Как он и обещал, к нему пришло несколько друзей. Некоторые из них были мне знакомы, по большей части парни со службы. Когда мы с Джеком встречались, они и мне приходились вроде как друзьями, а теперь стали просто знакомыми.
Судя по всему, Джейкоб встречался с одной девушкой из этой тусовки — высокой, одаренной формами брюнеткой по имени Леа. Она была очень сексапильна, и хотя я слегка удивилась их почти неуловимым касаниям и взглядам, все же успокоилась.
Слава Богу. Может, он сосредоточит свое внимание на ней.
Около десяти вечера, выпив и отведав торт, я почувствовала, как завибрировал мой телефон. Не желая лохануться на случай, если сообщение пришло от Эдварда, я скрылась в коридоре.
«Что делаешь через месяц?»
У меня екнуло сердце.
«Не знаю. А что?»
Я заходила взад-вперед, дожидаясь ответа. Одна из дверей была немного приоткрыта, и я рассеянно заглянула, проходя мимо. И застыла на ходу. Что-то привлекло мое внимание. Убедившись, что рядом никого нет, я снова заглянула в комнату. Похоже, это был кабинет Джейкоба, но не это меня заинтересовало.
Напротив стола, на стене, было… эээ… не знаю, как описать. Поиски? Коллаж? Алтарь?
Снимки и статьи, карты, распечатки и стикеры… все указывающие на местонахождение Эдварда Мейсена. Масштаб поглощенности Джейкоба этим делом ужасал. Я знала, что он продолжал расследование, но это уже безумство какое-то. Весь их отдел занимался этим делом, или один Джейкоб? Вдруг я забеспокоилась, не были ли связаны его командировки с Эдвардом. Мне-то он рассказывал, что это все дела текущие с новыми наводками, но теперь…
Телефон снова завибрировал, и я выскочила из комнаты, сердце колотилось как бешеное.
«Мне нужно тебя увидеть».
«Мне тебя тоже».



Элис наконец-то угомонилась в роли мамочки. Что было хорошо, потому что та Элис, которую я знала и любила, была ярым оптимистом и бодрячком. А если уж она постоянно бухтела, то нам всем не оставалось никакой надежды.
В пятницу я поехала к ней домой, руки ломило от покупок, которые она попросила меня привезти для комнаты ребеночка, ну и с тем, что придумалось мне самой. Они с Джаспером ждали девочку, но Элис неожиданно воспротивилась розовому цвету. Она выбрала лесную тему для детской: «Феи, ядовитые грибы. Единороги. Ты поняла. Никаких реальных животных!». Большую часть времени я не понимала, что она несет, но Элис у нас дизайнер и декоратор, так что… я просто выполняла все, что она скажет.
— Белла, привет, — сказала она, обняв меня в знак приветствия. Ее живот рос активнее с каждым днем, теперь она поддерживала джинсы, скрутив вокруг кнопки круглую резинку.
— Почему бы тебе не купить джинсы для беременных? — спросила я, идя за ней на кухню.
— Потому что, — фыркнула она. — Это не мой стиль. Я куплю эти джинсы, когда стану такой жиртресткой, что не влезу ни в одну одежду.
Видите, я понятия не имела, о чем она толкует.
— О, лады.
Ухмыльнувшись, она закатила глаза.
— Ты считаешь меня сумасшедшей.
— Я это знаю.
— Поэтому я тебя и люблю. Потому что ты меня терпишь. — Она пошевелила бровями, а потом потянулась к шкафу. — И потому что ты не расскажешь Роуз.
— Что я не расскажу Роуз?
Элис помахала упаковкой «Доритос».
— Она утверждает, что переработанные продукты и ГМО вредят малышу…
— Ну, наверное …
— Но я мечтала о них неделями, и если она скормит мне еще одну капустную чипсу, меня вырвет.
Фыркнув, я потянулась к сумке.
— А мне вообще-то нравятся ее капустные чипсы.
— Да, мне типа тоже, но иногда хочется гадости. — Она застонала, зажмурившись. — Как вкусно.
Я отряхнула руки и взяла пакет, который притащила из супермаркета.
— Куда мне их отнести? В детскую?
— Да, отлично. Спасибо, лапуль.
Дом находился в идеальном порядке. Я хихикнула, качая головой на пути к будущей комнате Малышки Уитлок. Элис избавилась от хандры, перейдя на гиперактивный режим, постоянно делая уборку и перекладывая вещи. Она сказала, что вьет гнездо, но думаю, это случится позже по ходу беременности.
Вернувшись на кухню, увидела, как Элис подтащила к кухонному уголку стул, словно собираясь забраться наверх.
— Ты спятила? — закричала я. — Слезай, Элис.
— Там банка Нутеллы.
— Пожалуйста, не говори, что ты собираешься намазать ее на «Доритос».
— Бе, гадость. Нет. У меня есть фрукты.
— Хорошо. — Я забралась на стул и потянулась к шкафчику, с легкостью найдя огромный жбан Нутеллы. — Господь всемилостивый, Элис, банку больше ты найти не могла?
Она молчала, пока я спускалась вниз, и на лице ее застыло забавное выражение.
— Что? — я оглянулась.
— Ты сделала новую тату? — спросила она, поморщив носик.
— Что?
Ее взгляд опустился на мою рубашку. Подруга поддернула за край и задрала его вверх.
— «Э»?
Блин. Я никогда не умела врать этой девчонке. Роуз нравилось жить в отрицании, но Элис? Она всегда все чувствовала, ощущала, замечала. Поверить не могу, что она заметила чертову тату. Я обычно была очень осторожной.
Избегая ее взгляда, я поставила банку.
— Это ничего не значит.
— Неопределенно.
Наши взгляды встретились. Она посмотрела на меня своим лучшим стервозным взглядом.
— Она настоящая?
Сердце сжалось, потому что разве не Эдвард ли спрашивал ровно то же самое?
— Да, — ответила я, заправляя волосы за уши.
— Белла, — тихо сказала она, подойдя ближе. — Кто это?
Я протяжно выдохнула, пытаясь успокоить сердце.
— Ты с кем-то познакомилась? Скажи мне, пожалуйста… — У нее глаза загорелись. Элис — безнадежный романтик, а я обычно была просто безнадежна, вот откуда у нее сейчас такая радость.
Да и потом мне хотелось поделиться с кем-то. Я не могла больше. Я скрывала эту тайну очень долго, очень тщательно, что просто больше не хотелось так дальше жить. Слишком тяжело. Я прислонилась к столу.
— Эдвард.
Она ободряюще кивнула, потянувшись к ящику и достав две ложки.
— Да? Где вы познакомились? Почему мне не рассказала? Татуировка — серьезный знак.
Я пожала плечами, подтащив стул обратно к столу.
— У тебя столько забот было… уже… а я просто… это немного странная ситуация.
— Странная? — нахмурилась она. — Белла, ты наколола первую букву имени парня у себя на животе. Давно это продолжается?
И как мне на это ответить?
— Он… вернулся в мою жизнь примерно месяц назад, но знакома я с ним чуть больше года.
Мы сидели за кухонный стол.
— И?
— Элис, ты должна пообещать, что никому не расскажешь? Хорошо? Ситуация правда… странная.
— Это ты уже говорила, — ухмыльнувшись, заметила она. — Он в эскорте работает? Или другое?
— Другое? — сказала я, потерев лицо. — Я серьезно. Ты… ничего не скажешь. Никому. Даже Роуз…
— Это хуже ГМО, верно?
— Да. — Я глубоко вздохнула. — И Джейку тоже нельзя рассказывать.
— Может, если бы он знал, то перестал бы мечтать…
— Нет, Элис. Ему тем более нельзя ничего говорить. Он… Эдвард — тот самый парень. Из хижины.
У Элис чуть глаза на лоб не вылезли. Буквально, как у мультяшки.
— Шутишь?
Я покачала головой.
— Нет.
— Святое… — Она сунула ложку в Нутеллу и намазала ее на клубнику. — Я… ого. Ого! Я знала, что там было больше, чем ты рассказывала.
— Что? Когда?
— Да тогда же! Я просто… ты была совсем… ну не знаю. И все-таки это чума. Полная чума. Он в розыске. Он же беглый преступник, верно?
— Да, но…
— Белла, ты же не сможешь встречаться с ним. Где он? Он там? — Она выглянула в окно, как будто ожидая увидеть притаившегося Эдварда.
— Нет, — ответила я, окинув ее стервозным взглядом. — Он не здесь. Именно поэтому ты точно никому не расскажешь.
— Ого, — выдохнула Элис. — Я… ладно. Понимаю, почему ты хочешь скрыть это от Джейка.
— Да, эта тема и так не дает ему покоя. Он постоянно говорит об Эдварде и той облаве.
— Не знаю, это ведь уже не единичный случай, когда он не может закрыть дело? Просто дай ему время. Его гордость задета, но он переживет.
— Нет, думаю, дело обстоит круче. Он немного одержим… как будто это все его цепляет. Во вторник вечером я была у него дома на дне рождении.
— Да?
— И его кабинет полностью посвящен Эдварду. Аж жутко стало.
— Жутко, как в «Мыслить как преступник»?
— Да, точно. Вся стена в уликах.
— О господи. — Элис намазала Нутеллу на банан. — Джейк всегда был напорист, но это звучит немного нездорово.
Приятно, что кто-то солидарен в моих чувствах к Джейку. Я столкнулась с происходящим так близко, что трезво смотрела на обстановку, но если Элис согласилась со мной, тогда я точно знала, что не ошиблась. Нужно найти способ разговорить Джейкоба о том, что он знает. Есть ли у него какой-то прогресс. Раньше он делился со мной подробностями, может, снова это сделает.
— И все же, — сказала Элис, подтолкнув ко мне чипсы. — Я хочу все узнать. Как это случилось? Ты… ну… в хижине с ним?..
Я открыла было рот, чтобы ответить, но она расхохоталась, ткнув в мою сторону ложкой.
— Боженьки, да ты спала с ним, Белла Мари!

---