Глава 19

EPOV

— Зачем ты вообще пошла на ту вечеринку? — спросил я Беллу. Мы сидели в моей машине, по пути ко мне домой. — Ты не похожа на тех, кто ходит на вечеринки всяких студенческих братств…

Белла смотрела в окно.

— Это было импульсивно, наверное. Я хотела отвлечься. Забыть о тебе хоть на чуть-чуть.

— Получилось? — мне нужно было знать. Я не мог забыть о ней ни на секунду.

— Не очень. Конечно, ты появился слишком быстро, чтобы я попыталась, но сомневаюсь, что что-нибудь кроме комы помогло бы. Я слишком привязана к тебе.

Забавно, но я думал то же самое о ней множество раз. Хотя было приятно слышать, как она признает это. Достаточно ли она была привязана, чтобы закрыть глаза на мою сущность? Чтобы стать частью моего мира?

— О чем ты так крепко задумался? — с улыбкой поинтересовалась Белла.

Я просто пожал плечами, зная, что открывать хотя бы малую часть правды было слишком рано.

— Ни о чем конкретном.

— Я почему-то тебе не верю, — выразила она сомнение, но настаивать не стала. Однако ей все равно удалось удивить меня.

— Ты ведь правда хочешь, чтобы я зашла к тебе? Я даже как-то не подумала об этом. Можешь отвезти меня домой, если хочешь.

— Ты серьезно полагаешь, что после всего сказанного нами сегодня я не захотел бы, чтобы ты побывала у меня дома? — спрашиваю я, совершенно сбитый с толку.

Она избегала прямого контакта глаз.

— Я никогда не знаю, что думать, когда я рядом с тобой. Не хочу давить на тебя. Меня всегда это беспокоило.

Она понимала меня лучше, чем я сам. Неужели все ее сомнения были просто из осторожности, а не неуверенности, как я считал раньше? Но на ее лице все еще отчетливо читалась ранимость.

— Хотел бы я разгадать тебя, — признался я ей.

— Меня? — рассмеялась она. — Это ты у нас загадочный, Эдвард Мейсен.

Я усмехнулся:

— Не такой, как ты. — Она не знала даже части правды. — Так тебе нужно в общежитие? — спросил я.

— Нет, спасибо. Все равно я оставила зубную щетку у тебя. Нужно будет купить новую, но, может, это было и к лучшему.

Я не заметил, ведь с прошлых выходных так ни разу и не зашел в ванную. Но мысль, что какая-то частичка ее была со мной все это время, мне нравилась.

Уже скоро мы оказались в моей квартире. Белла сразу же направилась в спальню, я без вопросов последовал за ней, более чем довольный ее выбором. Только перешагнув за порог комнаты, она обернулась.

— Я опять хочу быть ближе к тебе, — сказала она. — Мне нужно почувствовать это.

— Я дам тебе все, что захочешь, — ответил я, шагая ближе и ощущая теплоту ее тела.

— Все? — она сократила дистанцию, и мои руки инстинктивно потянулись к ней. Моя, говорили они, для моих объятий, для моей защиты, для меня. Неважно, сколько я проживу, она всегда будет моей. Смогу ли я отпустить ее, когда, узнав, кто я на самом деле, она решит, что ей это не нужно? Смогу ли позволить ей покинуть меня?

— Что угодно, — повторил я, хотя и не был уверен, что говорил правду.

— Тогда я хочу, чтобы ты показал свои чувства. Те, что не можешь выразить словами.
Мог ли я? Я не знал, что и как показать ей, но вспомнил слова Элис. Нет любви, которую нельзя показать действиями. А действовал я уже долгое время, и сейчас я мог сделать это намеренно. К тому же, мои руки знали, как к ней прикасаться. Губы знали, какие поцелуи ей нравились. По крайней мере, я мог доказать, что знал и хотел ее. Что я выбрал ее.

Не торопясь, я обхватил ее лицо ладонями, коснулся кожи, скрывающей хрупкость её тела. Ее веки затрепетали и сомкнулись, как только мои губы приблизились к ее. Она выдохнула, и я попробовал ее дыхание на вкус, ее естественную сладость с примесью алкоголя. Я ласкал ее язык своим, когда наши губы сомкнулись, пробуя друг друга, наслаждаясь этим. Ее пальцы запутались в моих волосах и немного потянули. Это было едва ощутимо, но она, должно быть, прикладывала немало сил. Мне это нравилось. Мне было интересно, каково это было бы, обладай она силой сравнимой с моей. Была бы она грубой или нежной? Или и той, и другой?

Впереди еще было так много неоткрытых возможностей. И я решил, что открою их. Я должен. Я выбрал это.

— Эдвард, — выдохнула Белла прямо мне в губы, — просто перестань думать.

Она заметила, что я отвлекся? Я ведь ни на секунду не замешкался. Но ее руки разминали мои плечи, и я понял, что был напряжен.

— Прости, — усмехнулся я. — Но, чтоб ты знала, я думал о тебе.

— Я была бы немного расстроена, если бы это было не так, — дразнила она. — В любом случае, эти мысли могут подождать. Правда?

Да, это могло подождать, у меня еще было время на раздумья. А прямо сейчас моя Белла хотела меня… почему я вообще думал о чем-то другом, а не о том, как раздеть ее?

— Ты права. Но это, это не может ждать, — произнес я, потянув ее блузку наверх. Она подняла руки и позволила мне стянуть кофту через голову. С тихим шорохом она приземлилась на пол, и волосы Беллы рассыпались по плечам, окружая меня новой волной ее аромата. Я сделал глубокий вдох, игнорируя жжение в горле и поддаваясь приятному возбуждению, охватившему мое тело. Она была прекрасным наркотиком — моим личным сортом экстази. Я наблюдал, как вздымается и опускается ее грудь вместе с ее быстрым дыханием, полным предвкушения. Её кожа была так красива: прозрачная бледность, оттенённая лёгким румянцем. Как там говорят? Нежна, как персик? Кажется, это подходило, хотя и не совсем точно описывало её мягкую, сливочно-белую поверхность.

Я протянул руку, чтобы дотронуться до нее, чувствуя ее кожу подушечками пальцев. Я ощущал каждый тоненький, едва заметный волосок, каждое несовершенное совершенство. На ее плече виднелся небольшой шрам, откуда он?

— Ты как будто изучаешь картину, — прошептала Белла. — Я тебя не понимаю.

— Ты до сих пор не осознаешь, насколько красива, да? — я покачал головой. Почему она не замечает очевидного? — Тогда мне придется показать тебе заново, правда?

Она сглотнула.

— Я еле пережила прошлый раз.

— Думаю, ты справишься, — сказал я, подталкивая ее к кровати. Повинуясь моим действиям, она легла, но не раньше, чем мои руки оказались на ее спине и расстегнули застежку бюстгальтера. Она резко вздохнула, когда стянул его.

Я неторопливо осматривал ее тело, изучая мягкие изгибы и различные оттенки розового на ее коже. Пальцем я обвел вокруг жаждущего внимания соска, и он напрягся от моего прикосновения. Я пошел дальше, от одной груди к другой, от чего поднялся каждый маленький волосок. Каждая часть её реагировала на меня. Она была такой живой, такой отзывчивой, и даже не представляла, как это оживляло меня. Возможно, я мог бы сказать ей… однажды…

— Ты дразнишь меня, — выдохнула она, извиваясь.

Я несогласно покачал головой.

— Я тебя изучаю, — напомнил я. — И не моя вина, что ты так сильно меня хочешь.

Она усмехнулась.

— Это целиком и полностью твоя вина, и ты об этом знаешь. — Но она откинулась назад и наблюдала за мной нежным взглядом, показывая, что знает, что я пытался сделать… даже если я сам не знал. Я только знал, что ощущал потребность исследовать ее тело, как никогда раньше, запомнить каждый дюйм, каждую незначительную деталь. Ее стопы, ее поясницу, изгиб ее локтя… Все было важно.

Я провел руками по верхней части ее тела, от плеч по рукам, к венам, виднеющимся на ее запястьях, к линиям на ее ладонях, к ее тонким пальчикам. Затем я дотронулся до ее плоского живота, крошечного пупка, мягких грудей… Я не мог сопротивляться потребности попробовать, почувствовать ее твердые соски языком и слышать, как звуки ее дыхания наполняют пространство комнаты. Тонкий слой пота, покрывавший ее кожу, делал ее только слаще.
Мне хотелось видеть больше ее тела. Она все еще оставалась обутой, так что в первую очередь я избавился от ее обуви, а затем и от носков. Она захихикала, когда я пальцами провел по ее стопам. Я и сам засмеялся от того, что обнаружил новое место для щекотки. Нужно будет заняться им тщательнее… но позже. Следующими слетели ее джинсы, освобождая ее стройные ноги, не слишком длинные, но красивые. Ее бедра были необычайно гладкими, и я никогда не замечал, насколько тонкие у нее лодыжки.

Я разделся, желая чувствовать ее кожу своей, когда доберусь до своего любимого места. Она наблюдала за мной горящими глазами, окидывая взглядом каждую часть моего тела. В моей груди все сжалось, а тело гудело от предвкушения. Я не стал задумываться над чувствами, которые она во мне пробуждала… просто наслаждался тем, что было, и это было невероятно.
Уже обнаженный, я встал на колени между ее ног и наклонился, чтобы снять ее хлопковое белье. Ее запах был насыщенным. Я провел пальцами по ее складкам, упиваясь влажностью, образовавшейся для меня, из-за меня. Обведя ее клитор, я наблюдал, как сжалось ее горло, когда она откинула голову и простонала.

Я хотел попробовать ее, хотел заставить ее кричать. Но по какой-то причине это казалось неправильным… этого было крайне недостаточно, так я не мог выразить всю силу своего желания. Мне нужно было оказаться в ней, и ее взгляд говорил, что она хочет того же.
Я наклонился, удерживаясь над ней. Она подняла на меня свой доверчивый, прекрасный взгляд, полный желания. Как только мои губы коснулись ее, я вздохнул. Она ответила на мой поцелуй, прижимая меня ближе, притягивая пальчиками в моих волосах. Ее ногти царапали кожу голову, но это напоминало щекотку. Я улыбнулся в ее губы.

— Ты самое прекрасное, что я когда-либо видел.

— А ты единственный, кто смог заставить меня чувствовать себя красивой, — выдохнула она, краснея.

— Хорошо, — прошептал я. — Этого я для тебя и хочу.

Она приподняла ноги, чтобы обхватить ими мою талию.

— Эдвард… займись со мной любовью? — неуверенно попросила она, умоляя своими широко раскрытыми глазами. С таким взглядом она могла просить о чем угодно, и я просто не смог бы отказать ей.

— Все, что угодно, — прошептал я, медленно входя в нее.

Прошло меньше недели с последнего раза, когда я чувствовал ее горячую влажность вокруг себя, но даже это время казалось вечностью. Нет, не совсем так. Это было как будто в новинку, словно я никогда и не ощущал ее тела раньше, и это было божественно. Я наблюдал, как она прикрыла глаза, а ее губы приоткрылись, выпуская тихий вздох на волю. Мой взгляд не отрывался от ее раскрасневшегося от желания лица. Мне не хотелось упускать ни единого оттенка эмоций, мелькавших на нём, пока я скользил в ней. Я хотел знать, что она тоже чувствует этот всепоглощающий огонь.

Белла выдохнула мое имя, тихо постанывая, когда движения ускорились. Я поддерживал свой вес одной рукой, а второй гладил ее щеку, шею, грудь, живот и место, где наши тела соединялись. Она жадно простонала и задвигала бедрами, повторяя мои движения. Наши взгляды соединяли нас, словно электрический провод, потрескивая и с невыносимой силой притягивая нас друг к другу. Лучше мне не было ещё никогда, и я тонул. Она тонула вместе со мной, что делало это терпимым. Просто совершенным.

Ее тело затрепетало подо мной, и неожиданно она сжалась вокруг меня, тихо выкрикивая мое имя.

— Белла, — простонал я, в ошеломлении чувствуя и свое освобождение. Ее нежные пальчики поглаживали мои волосы, пока я пытался вновь обрести способность двигаться, чтобы не сделать ей больно. Было хорошо. Я услышал тихое урчание, а потом Белла захихикала.

— Эдвард… ты мурлыкал?

Я быстро отстранился, сильно смущенный. Я был абсолютно уверен, что за все существование никогда не издавал подобных звуков.

Белла повернулась ко мне, все еще посмеиваясь.

— Ой, не будь таким. Мне понравилось. Хочу заставить тебя сделать это снова.

Я вздохнул.

— Ты имеешь надо мной до безобразия много власти. Это совершенно несправедливо.

— Тогда мы квиты, — она прижалась ко мне и оставила поцелуй на моем плече. Я обвил ее рукой и остался в таком положении.

— Эдвард… можно я скажу? — она посмотрела на меня, в ее глазах сияла надежда и уязвимость, и я не мог притвориться, что не понимаю ее. Я кивнул, и она слабо улыбнулась.

— Я люблю тебя, Эдвард.

Эти слова вызывали во мне панику, но также и тепло, и сильный страх вновь увидеть боль на ее лице. Что еще мне нужно было знать?

— Я… люблю тебя, — осторожно произнес я, пробуя на вкус слова. Вкус был горько-сладким, как темный шоколад, вкус, который я смутно помнил из своего детства, обещающий и боль, и наслаждение.

В глазах Беллы заблестели слезы, и она одарила меня яркой улыбкой.

— О, Эдвард… спасибо, — выдохнула она, и я понял, что она на самом деле говорила — спасибо, что признал это. Я кривовато улыбнулся.

— Ты не представляешь, насколько изменила меня, — признался я ей. Она просто покачала головой, усмехаясь.

— Еще бы. Когда мы встретились, у тебя на уме было только одно. Хотя… ты до сих пор такой, но все же изменился. Ты другой. Я просто… чувствую это.

— Так и есть, — подтвердил я.

Она улыбнулась и снова сонно свернулась около меня.

— Я так устала, — сказала она. — Уже не могу спать без тебя.

Я усмехнулся.

— Аналогично.



Выходные я провел, не отлипая от Беллы. Стало слишком сложно держаться в стороне от нее, и она чувствовала то же самое.

Меня удивляло, как просто стало быть с ней теперь, когда я перестал анализировать собственные чувства и мотивы. Просто наслаждаясь ей, не задаваясь никакими вопросами, я ощущал… блаженство. Стало бы все проще или сложнее, знай она, кто я на самом деле? Мог ли я вести себя с ней естественно, не совершив роковой ошибки, или же лучше было продолжать притворяться человеком? Осталась бы она со мной, узнав правду? Беспокойство и чувство вины, вызванное этим вопросом, грызли и изводили меня изнутри. Я хотел избавиться от них, но не был уверен в правильном выборе.

Я собственными глазами видел, как беспощадно Вольтури уничтожали любую угрозу. Даже думать о том, чтобы подвергнуть Беллу опасности их гнева, было сложно. И все же, ложь тяжким бременем висела на моих плечах. Она должна знать, в кого влюбилась. У нее должна быть возможность забрать свои слова обратно, если захочет.

Нерешительность парализовала меня, и я продолжал свою привычную жизнь с Беллой. Была и домашняя работа, и притворные приемы пищи, и просмотры фильмов на диване, и фантастический секс…

В субботу вечером она попросила меня сыграть для нее колыбельную, что я и сделал. Я предложил научить ее играть саму, но она отказалась, сказав, что это будет уже не то.
Когда мы отправились в постель, я воспользовался возможностью сделать то, что пропустил предыдущим вечером. По крайней мере, попытался, пока она не толкнула и не устроилась сверху с решительным выражением лица. Это было потрясающим зрелищем.

Воскресенье пробудило ощущение дежа вю. Мы оба чувствовали неминуемое расставание, которое словно черная туча портило наше настроение. Казалось неправильным вернуться к прошлой привычке ходить на занятия и проводить ночи не вместе. Я должен был что-то сделать.

— Жаль, что я не могу проводить с тобой каждую ночь, — вздохнула она, сворачиваясь рядом со мной. Я задумался. Почему не могла? Почему бы ей не приходить, когда захочется?

— Знаешь… у меня запасной ключ без дела лежит. Можешь взять его… приходи, когда захочешь, — предложил я, внимательно глядя на ее лицо и ожидая реакции.

Она была в восторге.

— Правда? Ты… уверен? Я о том, что… это не слишком быстро? Не то чтобы я возражала, я с удовольствием, но я не хотела бы…

— Я уверен, — перебил я ее. — Я чувствую себя счастливее, когда ты здесь. Так что… просто приходи, в любое время. Можешь оставить здесь свои вещи… ну, знаешь, если захочешь оставаться на ночь чаще…

Белла широко улыбнулась и обняла меня.

— С удовольствием. Спасибо, Эдвард.

Мне придется вести себя осмотрительнее, если она будет появляться без предупреждения, но это не должно быть слишком уж трудно. Буду охотиться днем… и брать с собой сменную одежду, если вдруг испачкаюсь… и не останется ничего, что могло бы указать на мою сущность. Даже если я буду заниматься чем-то не свойственным человеку, я услышу, как она будет приближаться, задолго до того как она войдет в дверь.

Когда тем вечером я отвозил Беллу домой, у нее в руке был запасной ключ. И это было правильно.

Во вторник утром зазвонил мой телефон, и на экране высветился незнакомый номер.

— Алло? — неохотно ответил я.

— Эдвард, это Карлайл.

Я моргнул.

— Привет.

— Уверен, ты удивлен моим звонком, но это срочное дело, — продолжал он. — Эдвард, ты ведь не… сорвался, правда?

Я непроизвольно почувствовал необходимость защищаться. Неужели он был обо мне такого низкого мнения?

— Нет, не сорвался.

Карлайл вздохнул.

— Мне жаль, что пришлось задать этот вопрос, но на прошлой неделе в Сиэтле было несколько
смертей, вину за которые можно возложить только на наш вид.

Я замер.

— Значит, неподалеку есть другие?

— Похоже на то, — ответил Карлайл. — Элис видела, что трое двигаются в нашем направлении, но, кажется, они уже в Сиэтле. Я беспокоюсь, что они решат пройти через твой город, и подумал, что тебя нужно предупредить.

— Спасибо. — Вампиры, здесь? Вампиры, которые могут убить Беллу, не задумываясь? Да, мне нужно было это предупреждение. Я не собирался выпускать Беллу из своего поля зрения, пока угроза не минует. В буквальном смысле.

Я следил за ней весь оставшийся день, пока она не решила воспользоваться новым ключом и прийти ко мне. Было непросто вернуться домой раньше нее, но я справился и остался при этом незамеченным. В среду было проще: из квартиры на утренние занятия мы вышли вместе, потом я пропустил биологию, чтобы наблюдать за ней, пока она была на социологии, а потом наоборот. Тем вечером она вернулась к себе в общежитие, и я топтался под ее окном, неловко чувствуя себе охранной собакой-переростком. Я проглотил свою гордость и проигнорировал это чувство. Белла была важнее.

Четверг был похож на вторник, но пятница застала меня врасплох.

Было солнечно.

Меня утешало только то, что если я не мог выйти на улицу под солнечный свет, то не могли и другие вампиры. Но все же мне было неприятно пропускать время с Беллой. Я отправил ей сообщение, говоря о мигрени, что было самым нормальным оправданием к тому, почему я не мог выйти на солнце, которое я мог придумать. Она ответила, что зайдет после занятий проведать меня. Я приготовился к ее визиту, плотно задвинув шторы.

Я вышел из квартиры только чтобы купить газету. Ежедневные человеческие новости были крайне скучными, но я все же изо дня в день читал их, пытаясь обнаружить чьи-либо подозрения. Раньше это было полезным.

От сегодняшних новостей я не ждал ничего особенного, но заголовок на первой странице шокировал меня.

УБИЙЦА СТУДГОРОДКА СНОВА ОБЪЯВИЛСЯ

В статье говорилось о погибшей студентке, чья смерть напоминала схему действий так называемого Убийцы Студгородка, который не показывался уже почти два месяца.

Я моргнул. Я был этим убийцей, и я определенно ничего не делал. Это могло значить только…

Открыв телефон, я набрал номер Карлайла. Он ответил после первого звонка.

— Эдвард?

— Те вампиры, они уже здесь? — потребовал я ответа.

Карлайл колебался.

— Я не могу быть уверен. Элис видела их охоту, но не может сказать точное место.

Я зарычал.

— Что ж, они сегодня на первой странице новостей.

— Не выпускай Беллу из виду, — предупредил Карлайл. — Я скажу Элис, чтобы она продолжила следить.

Мы не могли сделать ничего лучше этого, я разочарованно положил трубку. И отбросил газету в сторону — один раз прочитав, я все запоминал и больше не хотел ее видеть. Она служила нежеланным напоминанием о моем недавнем прошлом.

В тот день я все еще беспокойно вышагивал по комнате, когда в дверях появилась хмурая Белла со свежей газетой в руках. Я тут же остановился и приготовился поприветствовать ее, но она меня опередила.

— Я знаю, кто ты.





*оповещения будем присылать всем отписавшимся после последних двух глав

Предыдущая глава || Следующая глава