Утро было пасмурное, тяжелые тучи низко нависли над замком. Холодный ветер кружил листья по двору, озеро покрылось тонким льдом. Ученики, торопившиеся на первый урок, кутались в теплые шарфы. Гарри рассеяно наблюдал за ними из окна своей спальни, радуясь, что ему не нужно торопиться на первый урок.

- Эй, Гарри! Пойдем завтракать! Сегодня Хэллоуин, и нас ждет праздничная еда!
В комнату влетел Рон. Он был одет в красный фирменный свитер миссис Уизли с буквой «Р» на груди, и джинсы.
- Знаешь, мне иногда кажется, что ты помешан на еде, - улыбнулся Гарри.
- Ты просто ничего не понимаешь в тыквенных пирогах, и зефирных монстрах, и запеченном мясе, - обиженно пробубнил Рон, убирая упавшую на глаза челку.
- А еще мне кажется, что тебе пора подстричься – ты ужасно выглядишь.
- Пошли, нас ждет Гермиона, - пропустил мимо ушей последнюю реплику друга Рон.

Хогвартс был, как всегда изумительно украшен к празднику. И так присутствовавшая там атмосфера таинственности, еще больше усилилась, в воздухе просто витала мистика и магия. Когда троица неразлучных друзей вошла в Большой зал, Гермиона восторженно ахнула, Рон присвистнул, а Гарри шумно втянул носом воздух.

- В этом году они превзошли себя, - восхищалась Гермиона. Темные тучи клубились над столами, отражая погоду на улице, пламя свечей подрагивало на несуществующем ветру. По залу летали небольшие летучие мыши, везде были расставлены тыквы-светильники, и здоровенные котлы с конфетами. Первокурсники то и дело таскали оттуда сладости.

- Мне снился такой странный сон, - шепотом заговорила Гермиона, накладывая себе в тарелку тыквенную кашу.
- Мне тоже, - с набитым ртом проговорил Рон.
- Не поверите, но и мне снилось нечто весьма необычное, - Гарри с сомнением рассматривал печенье в виде окровавленных человеческих пальцев. Выпечка выглядела на удивление правдоподобно.
Гермиона и Рон настороженно повернулись в сторону Поттера.
- Нет-нет, никаких Вол… Сами-знаете-кого. Мне снилось, что я… Ну, мне показалось, что я был Годриком во сне… - немного смущенно произнес Гарри. – Я участвовал в битве, правда я так и не понял против кого. Я так заправски орудовал мечом, и скакал на лошади. И все было так реалистично.
- Это действительно странно. Мне снилось, что я Ровена. Я лечила раненых после боя, а еще я была влюблена в Салазара. Он такой красавчик! – девушка слегка покраснела.
- Даа… - протянул Уизли, - а я как всегда не у дел. Мне просто снилось, что я ростом в несколько сантиметров, и меня чуть не проглотил Снейп.
Гарри и Гермиона прыснули.
- Так, ты говоришь, что Слизерин не был великим и ужасным? Красавчик, говоришь? – Поттер все же решился попробовать «пальчики», и теперь осторожно поднес печенье к глазам, чтобы рассмотреть его поподробнее.
- Да, он был таким милым, добрым… Ну, в моем сне. Но с ним явно было что-то не так. Он словно метался внутри себя. Он, то радостно улыбался, и делал мне комплименты, то отпускал злобные шутки в сторону маглов, и грозился очистить мир волшебников от магловской скверны.

Ребята так увлеклись разговором, что не заметили, как за столом появилась Джинни.
- Привет! Гарри, ты вчера забыл у меня своих Великих Волшебников.
Гермиона удивленно посмотрела на друга:
- Ты решил почитать Великих Волшебников?
- Джинни взялась подтянуть меня немного. Я столько всего нового узнал!
- Что вы тут обсуждали? – Джинни была не так скептически настроена по отношению к печенью, как Гарри, поэтому сразу схватила несколько штук и захрустела ими. – Ммм… Мои любимые пальчики… Почему их готовят только на Хэллоуин?
- Да, вот мне и Гарри странные сны очень приснились, - ответила Гермиона, ковыряя еду в тарелке.
- Странные говорите… А мне снилось, что я Хельга Хаффлпафф, и у меня роман с Годриком, но что-то ужасно меня расстраивало. Правда, я проснулась и никак не могу вспомнить, что именно причиняло такие страдания несчастной Хельге.

Рон не донес вилку ко рту, и так и застыл с кусочком мяса на ней, на половине пути к его губам. Гермиона нервно сглотнула, а Гарри выронил печенье, и оно покатилось под стол.
- Что? Я что-то не то сказала? – удивилась Джинни. Гермиона заерзала на сидении.
- Понимаешь, в моем сне я была Ровеной, а Гарри в своем – Годриком…
Джинни сперва не уловила суть происходящего, но через мгновение она ошарашено уставилась на друзей. Несколько минут ребята в полном молчании обдумывали ситуацию. Все они на своем опыте уже давно убедились, что в этом мире, а особенно с этой четверкой, просто так ничего не происходит. В их снах было что-то загадочное.

- Нужно идти к Дамблдору! – Рон первым вышел из оцепенения, и продолжил уплетать свой завтрак.
- Да, и что мы ему скажем? «Нам троим приснились странные сны, где мы были основателями школы», - передразнила Гермиона.

- Поттер… и компания, - тихий шелестящий голос раздался прямо над ухом Гарри. – Вы ведь не собираетесь пропустить урок, и проторчать все утро в Большом Зале, не так ли?
Гарри скорчил страдальческую мину, надеясь, что Снейп этого не увидит.
- Нет, конечно, профессор Снейп. Мы уже уходим.

Четверка быстро сорвалась со своих мест, и поспешила прочь от нелюбимого профессора. Гарри так и не попробовал впечатлившее его печенье, о чем стал уже жалеть, потому что Джинни всю дорогу до кабинета расхваливала его.
- Пикси меня подери! Я забыл свиток с домашним заданием! – Рон хлопнул себя по лбу. – Я быстренько сбегаю за ним в спальню, и догоню вас.

Гарри и Гермиона обсуждали предстоящий квиддичный матч, хотя сразу можно было сказать, что Грейнджер не особенно хотела начинать этот разговор, а Уизли плелась за ними следом. Внезапно Джинни застыла на месте, а потом со всех ног бросилась бежать в противоположный конец коридора.
- Джинни! Эй! Что случилось!?
Гарри и Гермиона бросились за девочкой. Джинни чувствовала себя невероятно странно, ее словно магнитом тянуло в заброшенное помещение на пятом этаже. Она сопротивлялась внезапному порыву, но желание быстро взяло верх над ней. Девочка судорожно хватала ртом воздух, словно боясь задохнуться, пока бежала по замку. Позади нее слышались голоса друзей, но она не могла даже ответить им. Наконец, гриффиндорка влетела в пустую комнату и резко встала напротив одной из стен.

- Джин, ты что?
Вслед за ней, тяжело дыша, забежали Гарри и Гермиона.
- Я не знаю… - протянула гриффиндорка. – Что-то словно привело меня сюда.
Джинни внимательно разглядывала что-то перед собой. Гермиона приблизилась к подруге и заметила на стене картину завешенную куском темно-синей ткани. Все вокруг было покрыто пылью, частички ее летали в воздухе, и девушка закашлялась.
- Что это? – спросил Гарри.

Джинни осторожно приблизилась к полотну и резко сорвала с него покрывало. Перед гриффиндорцами был большой групповой портрет Основателей Хогвартса. Только обычно их изображали взрослыми, а здесь им было лет по пятнадцать-шестнадцать, не больше. Все трое открыли рты в недоумении. По странному стечению обстоятельств Гермиона была ужасно похожа на молодую Ровену, только Равенкло была блондинкой. Поттер был просто вылитым Годриком, что собственно и не удивительно, ведь в Гарри течет его кровь. Разве что Гриффиндор не носил очки. А в Джинни угадывались черты маленькой Хельги. Только Хаффлпафф была немного полненькой, а младшая Уизли была тощей как сушеная рыба. Четвертым был Салазар. Уже в этом возрасте Слизерин выглядел очень взросло. Он был выше всех остальных, у него были длинные темные волосы и зеленые глаза. Он не был похож ни на кого, и в то же время, казалось, что во внешности Тома Реддла угадываются его черты. Кожа Слизерина была словно прозрачная, она светилась мягким призрачным светом, а глаза горели пламенем. Но на картине страшный и ужасный Слизерин выглядел добродушным, улыбчивым и очень симпатичным мальчиком.

- Вам не кажется, что… - медленно, не отводя глаз от портера, начала Гермиона.
- Мы похожи на основателей? – закончил за нее Гарри.
- Да, кажется, - взгляд Джинни был прикован к Годрику. В голове у девочки происходил невероятный кавардак. С одной стороны давали о себе знать ее давние чувства к Гарри, с другой она как будто ощущала внутри себя совершенно новые, скорее даже не ее собственные чувства к Годрику.
- У Хельги и Годрика был роман, - констатировал Гарри. – Я… чувствую, как он… Я…
- Да, у них был роман, и если бы ты вчера дочитал главу в Великих Волшебниках, которую я просила, ты бы знал, чем это закончилось.
- Мне кажется, или ты как-то расстроено это говоришь? – спросил Гарри, теперь уставившись уже не на картину, а на Джинни.
- Она его бросила, - горько сказала девочка. – Вернее, это всего лишь слухи, то есть я так думала до сегодня. Она… переживала из-за чего-то. Она не смогла ему что-то простить, и просто ушла. А он в скором времени погиб в битве.

Гарри никак не мог отвести глаз от ее лица. Ему казалось, что он тонет и падает с высокой башни одновременно. Он злился, он чувствовал безысходность, он был по уши влюблен в стоящую перед ним рыжеволосую девчонку с россыпью веснушек на щеках и носу.

- По-моему, с Гермионой что-то не так, - покраснев, Джинни отвернулась от Гарри.
Гермиона все еще остолбенело смотрела на Слизерина. Внезапно ее любовь к Рону отступила, и словно из глубины ее сознания вынырнуло новое чувство. Она обожала Салазара, она знала его как никто другой. Он был нежным, внимательным, ласковым, невероятно добрым, и намного мудрее, чем Годрик. Он был смел, но не безрассуден, он был отважен, но никогда ничего не делал, не подумав. Он был ее божеством. В голове у девушки все перемешалось. Она любила Рона все это время, но теперь…

- Что же с тобой случилось… - прошептала она.
Вдруг портрет словно ожил. Слизерин стал объемным, он стал медленно выплывать из полотна. Его призрачные глаза с нежностью смотрели на Гермиону.
- Любимая… - голос Салазара звучал глухо, словно обесцвеченная пленка. Молодой основатель коснулся рукой щеки Гермионы. Но тут он заметил Гарри, и его взгляд сразу изменился. Слизерин выглядел напуганным, но в то же время решительным.

- Что ты здесь делаешь?! Я ведь просил тебя убраться, и никогда не попадаться мне на глаза!
Гарри вздрогнул, но его гриффиндорская натура взяла верх:
- Да, что ты себе позволяешь?! Я волен находится там, где захочу.
Гермиона развернулась, и с горечью прокричала:
- Это ты виноват! Ты! Ты все испортил! Мы могли быть счастливы. Все четверо, а ты просто взял и сломал всем жизнь.
- Я и себе ее сломал… Не забывай об этом… - прошептал Гарри, взглянув на Джинни с болью.
Девочка отвернулась, в ее глазах блестели слезы:
- Я просто не могла так. Я все время думала о том, что случилось. Я видела перед собой Салазара, его пустые глаза. Я видела, как он страдает. И я не могла находиться рядом с тобой.
Гарри понимал, что оправдываться глупо, но он был настолько жалок, что остановить себя не мог:
- Я не хотел! Я не хотел накладывать на него это чертово проклятье! Я не хотел лишить его половины души! Не хотел!
Гарри перешел на крик, и чтобы заглушить его Слизерину пришлось еще больше повысить голос:
- Зачем ты вообще работал над заклинанием лишающим души? Зачем оно тебе было? Как тебе пришло в голову испробовать его на мне?!

Внезапно силуэт Слизерина стал растворяться, он быстро бледнел, и через минуту полностью исчез.

У Гермионы подкосились ноги, она оперлась рукой о стену, чтобы удержать равновесие. Джинни съехала по стенке и села прямо на пол, тяжело переводя дыхание.
Гарри удержался на ногах, он закрыл лицо руками.
- Значит, Слизерин не всегда был таким… - тихо произнесла Джинни.
- Да, но давайте об этом никогда никому не будем говорить. Основатели не хотели, чтобы кто-то узнал их тайну, если им удалось это скрыть тогда… - Гермиона немного отошла от шока, и уже стояла на ногах ровно.
- Просто сегодня Хэллоуин… Грань между нашими мирами становится такой тонкой, что призраки прошлого прорываются в мир живых…
Джинни встала с пола, и они втроем вышли из комнаты.