Глава 3
POV Кэтрин

Проблема с Ритой Скиттер пошла на спад, мы вздохнули чуть спокойнее, но, тем не менее, меня все еще не выпускали из дома. С момента выхода в свет статьи Люциуса Малфоя, в которой он опровергал статью Скитер, прошла почти неделя, и ровно столько же оставалось до дня рождения Гарри. Я впервые в жизни мечтала одновременно ускорить бег времени, чтобы все скорее решилось. И замедлить, чтобы конец не наступил. Чтобы Гарри никогда не исполнилось семнадцать лет.

Почему? Просто я знала, что он не доживет до восемнадцати. Валькирия знает все наперед. Мне снились вещие сны и в одном из таких снов я увидела, что ждет Гарри.

Он найдет способ покончить с ней. Но в день битвы с Лестрейндж умрет. Убив его, Беллатриса уничтожит последний шанс выжить и ее убью уже я. Или Сириус, или папа. Кому повезет остаться в живых. Вот только Гарри я не верну. Второй раз целовать нельзя. Я же могу погибнуть, сражаясь с кем-то еще. С кем-то более страшным, чем даже Белла.

Я никому ничего не сказала, но с того момента спать для меня было самым ужасным занятием, ибо этот кошмар повторялся каждую ночь. Я раз за разом видела зеленый луч, слышала «Авада Кедавра» и видела опустевшие глаза Гарри. Врать было безумно тяжело и больно, но я не хотела омрачить оставшуюся жизнь Гарри. Я знала, что все будет так как я вижу. И не будет иначе… Видения валькирии – предрешенное будущее. Я задумалась, знала ли мама о том, что умрет в ту ночь. И пришла к выводу, что она все знала. Она общалась со всеми нами так, словно прощалась. Но тогда я, маленькая девочка, этого не заметила.

Гарри… Гарри становился все старше и все сильнее похож на Джеймса, каким я его помнила. Но он никогда не смог бы заменить для меня своего отца. Любила ли я кого-то сильнее чем Гарри? Нет. Но Джеймс значил для меня очень много. Гарри был моим братом, младшим братом. А Джеймс когда-то был моим самым лучшим другом. Я любила его и Сохатый платил мне взаимностью. Он всегда звал меня «Принцесса», проводил со мной уйму времени, учил разгадывать загадки и шифры. Он научил меня сидеть на метле, а затем и летать, он учил меня азбуке, он читал мне вслух сказки, когда я ночевала у них, катал на спине, превращаясь в оленя. Джеймс научил меня драться, чтобы я физически могла постоять за себя. Джеймс учил меня стойкости и мужеству, заставлял много думать. Вместе со мной последние два года своей жизни он учил латынь и немецкий.

Отчасти Джеймс значил для меня даже больше, чем папа. Потому что был рядом. Такой умный, добрый, тогда, в детстве, мне казалось, что он самый храбрый и самый сильный.

Джеймс играл со мной в шахматы, рисовал мне «карты сокровищ». Когда его не стало, моя жизнь внезапно опустела. Римус никогда не играл и не занимался со мной так много. Да, с тех пор он жил у нас, но все же это было не то. Он не мог заменить мне Джеймса. И никто бы не смог. Джеймс Поттер был для меня старшим братом, дядей, лучшим другом сразу… И однажды навсегда исчез из моей жизни. Именно тогда я перестала играть в игры. Потому что моя игра предполагала Джеймса. А его больше не было.

Так вот, через дней пять после выхода в свет статьи Малфоя я разбирала бумаги. И среди них нашла одну, это была короткая записка. Привет с того света.

«Настанет день, когда ты это найдешь, Принцесса. Так вот, я хочу, чтобы ты сделала одну вещь. Ты, возможно, сразу не поймешь мой поступок. Помнишь мой «секретный» дом? Там тебя ждет кое-что, что поможет. Надеюсь, это не будет нужно… Итак, ступай туда. И на полке камина тебя ждет ответ зачем. Если читаешь это, меня уже нет. Что же, тогда скажу, что очень тебя люблю, Принцесса. Ты мой «самый большой маленький друг», помнишь? И надеюсь, что тебе поможет мой сюрприз. Я верю в тебя, малышка. Твой друг Сохатый».

Я расплакалась. Я уже привыкла к тому, что его нет. И вот снова, друг. А с тех пор у меня не было друзей. Мне неинтересно было с ровесниками, а старшие считали маленькой. Только Джеймс считал меня другом и равной себе.

Я знал, о чем он говорит. Но боялась идти туда одна. Ночью, когда все уснули, а Джинни ночевала у тети Молли, потому как дядя Артур работал в ночной рейд, я собралась уйти. Надела платье, туфли. Накинула мантию. Гермиона проснулась, посмотрела на меня:

- Ты куда? – я сказала правду и все объяснила, обернулась и полетела в Малфой-Мэнор. Попала как раз на конец совещания Пожирателей. Сидя на ветке дерева, я следила за тем потоком людей, что уходил и приходил, и ждала Северуса. Но ушли уже все, я пришла к выводу, что Сева там нет, и ошиблась. Я собралась улетать, когда он вышел. Доехав на нем до школы, я стала человеком. Мы обнялись и не отпускали друг друга целую вечность. Я боялась за него, но теперь он был рядом. Живой и здоровый.

- Ну все, хватит, раздавишь. Как же ты вырвалась сюда, любимая? – он сжал в ладонях мое лицо, глядя в мои глаза.

- Птица может летать, где хочет! – мы обсудили новости, статью Люциуса, прошло часа два, а мне казалось, они пролетели. Пробило час ночи, звук часов заставил меня вспомнить о цели моего визита. Но я продумала ложь до мелочей.

От Северуса пахло женскими духами. Сначала я не заметила этот запах. Просто в воздухе витал сладковатый аромат цитруса, отлетая от покрытых коврами стен обратно в нос. А шел запах от любимого.

- Сев, почему от тебя пахнет духами?! – импульсивно воскликнула я.

- Нарцисса Малфой предлагала свои услуги…

- И?!

- И теперь считает меня неправильно ориентированным. И да, я не могу…

- В смысле? – не поняла я.

- Совсем, никак и ни с кем… - он улыбался. И рассказал мне всю историю, а мне хотелось смеяться, когда я представила себе лицо Нарциссы.

- А почему она к тебе клеилась? – наконец сообразила я, что осталось мне неясным. Никак спали вместе. Так и оказалось, укол ревности стал сильнее. Я представила, как он обнимал ее, целовал… Но сейчас он был со мной и я ему полностью доверяла.

Ночь мы провели вместе, заснули лишь под утро. А проснувшись, я видела, как он сладко спит, я разбудила его и объяснила что нам надо делать. Быстро сделать.

Северус охотно согласился помочь. И мы перенеслись в Годрикову Впадину. Туда, где я стала валькирией. С тем, кого я любила и кто был мне по-настоящему нужен…

Меня ждал сюрприз, но едва переступив порог домика, я напрочь о нем забыла… Хотелось плакать. Потому что ничего не изменилось.

Линия из бронзы делила пол с севера на юг. Шкафчики и стол у окна. Деревянные стены и полы, полочки, он находился в получасе ходьбы от дома Поттеров. Но о нем знали только я и Джеймс… И теперь Северус.

Итак, спустя почти девять лет после смерти Джеймс прислал мне последний привет. А его сюрприз действительно очень сильно помог мне.

POV Северус

Утром Кэтрин разбудила меня, едва пробило семь. До того уснули мы часа в четыре ночи, и после трех часов сна немножко хотелось спать. Но недаром я зельевар. По кружке Бодрящего напитка, и мы снова активны и радуемся жизни. Кэтти оделась, расчесалась. Мне не слишком хотелось идти с ней к Поттеру, но я не мог отказать любимой женщине. Если она обратилась ко мне за помощью, то я ей нужен сейчас.

Мы перекусили в Хогсмиде и отправились в Годрикову Впадину. Подходя к развалинам дома Поттеров, я невольно вздохнул. Если бы не я, то они были бы живы… Как бы там ни было все, я все же был виноват в их смерти. И только я. Хвост в том, что предал их. А я в том, что рассказал пророчество и обрек их на смерть. Всех троих.

Мы прошли мимо дома, вышли за черту городка и неспешно двинулись по полю. Но примерно полчаса спустя, даже меньше, Кэтти остановилась.

- Это здесь.

- Но тут пусто! – я недоумевал. Заколдованное место… Но зачем?

- Торжественно клянусь, что замышляю пакость и буду делать в этом домике только пакость! – не обращая на меня внимания, отчетливо произнесла Кэтти. Прямо перед нами появился маленький домик с двумя окошками – с восточной и западной стороны.

Внутри оказалось просторно и уютно. Столик у восточного окна, два стульчика, шкафчики и полочки. Светло и тепло. По полу шла бронзовая линия, делившая запад и восток. Кэтти остановилась у двери, огляделась. И молча обошла домик. В одном углу было подобие камелька с полочкой наверху. Кэтти подняла с него листок пергамента. Улыбнулась, но улыбка ее была печальна. Я чувствовал, что сейчас шутки неуместны, что ей тяжело быть здесь. Она любила Джеймса, они дружили до самой его смерти, и, конечно, вернуться сюда было сложно для нее... На северной стене висели их совместные фото.

Со мной он вел себя мерзко, но судя по колдографиям и рассказам Кэтти, ее он просто обожал. Это даже немного изменило мое мнение о нем. Оно стало лучше. Мы, в конце концов, были еще детьми тогда, в школе. Кто знает, может сейчас все могло бы быть иначе. А может быть, мне следовало вести себя иначе. Но теперь уже ничего было не вернуть.

- Сев, смотри сюда! – она протянула мне записку. Там не было ни слова прозы. Только:



- Загадка? На буквы? – я был удивлен. Но удивлен приятно. Не думал, что Джеймс таким интересовался.

- Что такое сердце Розы? – в упор смотрели на меня огромные карие глаза.

- Не знаю, может он имел в виду центр Розы Ветров? Тогда думаю это центр комнаты. Буквы-буквы… - я задумался, ища буквы названий сторон света в имени Кэтрин.

- Север, юг… - бормотала она вместе со мной, - юг… т! Одна буква… И в «Принцесса Кэт» две: с и т! Значит, три шага на юг из центра комнаты.

- Тебе не кажется, что это слишком просто? – пока она шагала, я начал сомневаться, что это так легко.

- Никто не знал, что наедине он меня звал не Принцесса. Два. А Принцесса Кэт. Он ничем не рисковал. Три. - она остановилась у маленькой тумбочки. Открыла и начала лихорадочно выбрасывать оттуда разные книги и еще какие-то мелочи. Наконец выпрямилась:

- А ты прав, все не так легко. Уровень номер два.

- Дай взгляну.

На этот раз это была детская считалочка…



- Тааак, прыг-скок, прыг-скок. Это значит, я должна прыгать? – поднялись бровки Кэтти.

- Думаю, можно обойтись шагами. С каблука на носок это шаг вперед, потом… На запад и восток? Но ведь ты вернешься в исходное положение!

- Вот именно, – Кэтти шагнула вперед и с немым вопросом смотрела на меня. – Я вернусь сюда, если шагну туда и обратно.

- Подожди-ка, - мне в голову пришла идея. А если сначала на запад и потом оттуда на восток? - На запад и восток. Отойди, - я встал на ее место, шагнул на запад и, приняв запад за север, шагнул на получившийся восток. Передо мной оказались два необычных рисунка досок. В ногах на полу словно маленький брусочек, а рядом бревно полукруглое. Или, наверно, этот самый оселок. Встав на одно бревно и затем на другое, я остановился. - И дальше я не знаю, вставай сюда, будем думать.

- Ты не помнишь эту считалочку? Джеймс пропустил строчку. Но я что-то такой считалки не помню.

- Нет, откуда, хотя… Погоди-ка! – я вспоминал свое детство. Игры детей, которым я был свидетелем, прятки и звучавшая считалочка. «Прыг-скок, прыг-скок…»… Что-то там было такое, что мне казалось жестоким. Что-то такое про… Вспоминать было трудно, ведь я этого стишка не слышал уже лет тридцать. Что-то про голову. Голова, голова ударилась обо что-то… Обо что?

- Зачем он задал мне то, чего я не знаю? – вздохнула Кэт. – Я в жизни такого не слышала!

- Там что-то про голову и удар, я слышал в детстве… - меня осенило. – Кэтти, там такой конец: «Прыг-скок, прыг-скок, головой об потолок». Этот сюрприз, полагаю, над тобой.

- Тогда ищем нишу в потолке! Нужно по нему чем-то постучать. Только чем бы… - Кэтти снова задумалась. Я огляделся.

"Приманить нечего. Наколдовать? А может и не надо ничего?"

Кэтти тем временем потянулась к потолку ручкой. Но роста ей не хватило. Она была ниже меня, на голову, и как бы она ни старалась, достать не могла.

- Кэт, отойди, попробую достать. – Мне роста хватило, я простукивал доски, но стук был нормальным. А потом одна большая квадратная доска стучала, как пустой ящик. Я осторожно снял ее. Ниша была просторной, с углублением вбок, и вот в этом-то углублении стояла среднего размера деревянная шкатулка. Когда я поставил находку на стол, мы смогли ее разглядеть. Старинное дерево с богатой инкрустацией. И рисунок в виде оленя – резьба по дереву… А там, где она открывается – замочек. И на нем записка.

«Последнее испытание. Разгадай комбинации слов. Смотри сюда:

ты – мираж

В этом сочетании тебе не нужно тире, не нужна буква ж. Но зато тебе нужны четыре других буквы. И ты их найдешь в разгадке букв Д и П. Напиши эти слова тут и шкатулка откроется. Буквы должны быть поставлены в правильном порядке. Итак, тут ты точно справишься. Давай, Принцесса!».

- Сочетание букв! Комбинации… Мы же их так часто решали! Д и П, думаю, Джеймс Поттер. - Кэтти оживилась. И села писать что-то в блокнотике. Пока она сидела на полу, я от нечего делать огляделся. Здесь все было пропитано особенным духом. Детства и настоящей дружбы. Фото Джеймса с маленькой Кэтрин, вот он держит малышку на руках, вот протягивает ей погремушку. А вот они у торта с пятью свечками. И Кэтти тут как раз лет пять. Кэтрин на спине большого благородного оленя.

- Сев, а что могут значить эти числа? – позвала меня Кэтти. Я подошел и наклонился. На записке всплыла новая строчка. Теперь выглядело так:

34 3 0 8 55 2 1 0
Т ы – м и р а ж


- Я думаю это ряд прогрессии с пропущенными членами. Как думаешь?

- А нули откуда? Там в прогрессии ряд начинается с единицы, и даже если с нуля, нулей не будет несколько! – я знаком был с этим понятием, прочтя много литературы маглов. В том числе и по точным наукам.

- А может, он расставил как-то так, чтобы мне показать порядок букв? А нули - это пропущенные?

- Смотри сама, порядок возрастания – 1, 2, 3, 8, 34, 55. Давай поставим буквы: арымти. О чем-нибудь говорит?

- Ну я подобрала. Мы можем подставить сюда буквы д, е, й, с, п, о. Знать бы принцип… Сколько и куда…

- Знаешь, начало смахивает на ряд Фибоначчи. 1, 1, 2, 3, 5, 8. Пропущены 1 и 5. Туда и пробуй.

- Спасибо, дальше я сама, - она снова зарылась в свою работу. Я взял с пола одну из выброшенных ей из тумбочки книг и начал читать. Это были «Сказки Барда Биддля». Через полчасика Кэтти встала, личико ее выражало торжество.

- Итак, пароль – Дары Смерти. Ручка есть?

- Нет, только перо. Но чернил нет.

- Не страшно. Перо давай. – Я протянул ей перышко и она выступившей кровью написала пароль. Тихий стук и шкатулка без замка…

Кэтти открыла ее и достала какой-то предмет из ткани, или завернутый в ткань… Тонкая, серебристая, какая-то нереальная ткань… Кэтти подняла руки и к земле упало тончайшее невесомое полотно, не касавшееся пола из-за поднятых рук Кэтти.

- Мантия?! Он пошутил? – я заметил еще одну записку на полу.

- «Это настоящая Мантия-невидимка. То, что у Гарри или Дамблдора – отлично сделанная копия, срок работы лет сто пятьдесят, она была сделана отцом двадцать лет назад. А это настоящая, она давно уже стала реликвией моей семьи. Она может закрыть не только тебя, но и все, чего ты коснешься рукой. Она заглушит, но не совсем, звуки. И через нее невозможно увидеть тебя никому. Она поможет тебе. А после войны отдай ее Гарри, она принадлежит ему по праву. Если ты держишь ее в руках, идет война. Тогда… Удачи, малышка, я верю в тебя! Ты справишься!» - я закончил чтение. И заметил, как по щекам Кэтрин бегут слезы. Забрав Мантию, я отложил ее и обнял любимую.

- Он заранее знал, что погибнет и мне нужна будет помощь. Она мне обязательно поможет, но… Джеймс… - уткнувшись мне в плечо, она разревелась. Я нежно гладил ее по голове, молча, прижав к себе. Я знал, что ей сейчас нужно выплакаться.

- Не говори никому о ней и об этом месте, хорошо? – я кивнул. Кэтти продолжила, подняв голову: - Это будет только наше с тобой место. Любимый мой, как же я хочу быть с тобой.

- Ты будешь, мы победим и ты будешь со мной! – большими пальцами рук вытирая дорожки слез с ее щек, я улыбнулся ей. Кэтти порывисто прижалась ко мне, крепко-крепко.

- Обещай, что ты останешься жив. Обещай мне, что я дождусь тебя. Я буду ждать, мне не нужен другой.

- Обещаю, что сделаю все возможное для этого.

- И да, спасибо тебе за помощь. Тебе пора, да? – я кивнул. Было почти двенадцать дня и мне действительно стоило быть уже в школе. – Секунду, - теплые губы коснулись моих поцелуем, я самозабвенно ответил.

Нежные поцелуи, нежный шепот. И снова разлука. Но теперь у нас было свое тайное место. И я знал, что обязательно встречу ее здесь.

Уже в школе я вспомнил о Джеймсе. Конечно, он не мог бы быть моим другом. Но приятелем может быть, или как Люпин – нейтральным.

Я взял из домика одну колдографию, где они играли в шахматы, там Джеймсу было двадцать семь, молодой, энергичный. И навсегда остался молодым.

- Спасибо тебе, Джеймс, за Мантию для Кэт, – неожиданно даже для себя прошептал я. – И прости за то, что подставил вас…

- Я думаю, он тебя уже простил, - послышался за моей спиной голос. Я обернулся. В дверях моей лаборатории стоял профессор Дамблдор. – Ты много делаешь для его сына. А за что ты его благодаришь?

Я был перед сложным выбором. Рассказать всю правду или соврать… Соврать просила Кэтти. Но врать Альбусу было очень сложно. Да и стоило ли?

Автор и бета: Астрюша