Глава восьмая

Утро было чудесным и свежим. Гермиона проснулась от пения птиц за окном. Она испуганно посмотрела на часы и с облегчением вздохнула: было только пять часов утра. Блок будет действовать до восьми. Драко спал, уткнувшись в её плечо.

Девушка снова закрыла глаза и старалась не шевелиться, чтобы не потерять это удивительное ощущение покоя. И радости... Да, как ни странно, радости. Гермиона словно очнулась от страшного сна. Всё плохое, что было с ней, казалось ей далёким и нереальным. А теперь всё будет хорошо, и это правильно.
Она вспоминала вчерашний день... Почему ей так легко и просто было со вчерашним врагом? Почему он, всегда казавшийся надменным и высокомерным, оказался обаятельным и нежным? Он понимал её с полуслова... Она, всегда так страдавшая от непонимания даже со стороны любящих её людей, впервые разговаривала с человеком, равным ей по интеллекту... Куда делся мерзкий слизеринский хорёк? Словно в том дьявольском огне Выручай-комнаты сгорело всё тёмное, что было в его душе. Ведь в этот послевоенный год Гермиона ни разу не видела Драко: он закончил Хогвартс ещё в прошлом году.

Она невольно сравнивала Драко с Рональдом. Да, Гермиона и Рон любили друг друга... Но они всё время ссорились: Рон настойчиво требовал близости. Гермиона приводила ему в пример Гарри, который терпеливо ждал свадьбы. И тут проявлялась двойная мораль её жениха: он яростно оберегал честь своей сестры, а вот по отношению к ней своих же принципов не придерживался... Что это было? Почему ему так важна была непорочность его сестры, а вот о её чести он совершенно не заботился? И почему она, Гермиона Грейнджер, такая умница, по общему мнению, впервые задумалась об этом только сейчас?
Где-то промелькнула мысль, что Рон просто не знал, чем заняться с девушкой, кроме как сексом... Ведь у них так мало общих тем для разговоров: Гермионе совершенно не интересен квиддич, а Рона не интересует история, которой увлеклась в последнее время девушка. Да и зельеварение, равно как и руны, были ему безразличны. Как, впрочем, всё, чем жила его невеста... На чём же держалась их любовь? Детская дружба? Гарри? Романтика приключений? Впрочем, когда приключения стали по-настоящему опасны и потребовали не подвигов, а терпения и лишений, Рон попросту сбежал... Ему повезло. В момент его возвращения Гарри потребовалась помощь, а Рон его спас... Да и крестраж уничтожил. На этой радостной ноте они его и простили. Но в душе Гермионы всё равно осадок остался...

Гермиона внутренне улыбнулась, вспомнив сегодняшнюю ночь. Драко был настолько осторожен и деликатен, что ей ни капельки не было стыдно за всё, что они делали. Это было так красиво, так возвышенно. Она чувствовала себя королевой. Нет, девушка понимала, что пока не любит Драко, но всем своим существом чувствовала его любовь. И в какой-то момент она оказалась на небесах. Это было божественно и правильно. Так и должно было быть.

А потом Драко плакал. И она нисколько не осудила его за это. Просто прижала его лицо к своей груди и шептала что-то успокаивающее. Она всё понимала: его мечты сбылись, но он страдал из-за того, что её просто поставили перед необходимостью выбирать, а он оказался наименьшим злом (зря он так думал); для того, чтобы у него появился шанс, ей пришлось пройти через насилие, боль, предательство. Он страдал и мучился, потому что ей, по его мнению, пришлось переспать с ним добровольно-принудительно, чтобы завершить ритуал. Он хотел бы, чтобы всё было по-другому. И ей пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить его в том, что она счастлива просто от того, что ощутила силу его любви. И она сама попросила его дать ей возможность снова почувствовать себя любимой. И он дал ей эту возможность... И она снова парила на небесах. И снова… И снова… И снова...
И он успокоился. А потом уснул, по-детски уткнувшись в её плечо. И она была счастлива, охраняя его сон...
Даже годы спустя это воспоминание будет самым счастливым в её очень долгой жизни... И, вызывая свой патронус, она будет вспоминать эту ночь.

Драко проснулся в семь часов. Он вздрогнул, поднял голову, взглянул в её глаза. Она первая обняла его, и они снова парили в облаках. Без двадцати восемь они быстро поднялись, приняли душ. В восемь эльфы подали завтрак.
Рон появился в гостиной, куда они переместились после завтрака, в девять утра. Произнёс ритуальную фразу:
- Я пришёл взять своё!
- Я против! — сказала Гермиона.
- У меня есть право трёх дней!
- Я не признаю это право!
- Я не откажусь от своего шанса!
- Ритуал завершен!
- Этот факт не лишает меня права на мой шанс! Драко получит своего наследника, а я получу тебя.
- Я никогда не дам на это согласия.
- У меня есть два дня, чтобы переубедить тебя. Не спорь, Гермиона, тебе меня не уговорить. Я не сдамся. Право на моей стороне!
- Ты недостаточно поизмывался надо мной?
- У меня впереди вся жизнь, чтобы заслужить твоё прощение.
- Нет, у тебя только два дня. После этого ты не властен надо мной. Прощения ты не получишь.
- Это мы ещё посмотрим.
- Рон, это не игра, это жизнь. Если ты хочешь, чтобы я не окончательно возненавидела тебя, уйди.
- Уйду. Но только с тобой.
Рон схватил Гермиону за руку и исчез вместе с ней.
Драко оставалось только ждать. Он знал, что два дня Рон и Гермиона будут вместе в специально приготовленном для подобных ритуалов доме. За это время Рон должен убедить свою невесту простить его.
Драко медленно опустился в кресло. Он заново пролистывал все страницы своего горького счастья. Вот Гермиона принимает его предложение. Ритуал... Вот она в его доме, и они заново узнают друг друга... Она оттаивает... Она смеётся... Они вспоминают школьные годы... Крёстный дарит им ночь...
Она не считает эту ночь только ритуалом! Она принимает его любовь. Она счастлива, она так рада, что её любят. Просто за то, что она — Гермиона Грейнджер.
Даже годы спустя именно эту ночь он будет вспоминать, вызывая свой патронус.



Рон и Гермиона приземлились в романтическом особняке, где звучала тихая, но игривая мелодия... Где струились фонтаны... Где был накрыт фантастический стол... Это было место, где поссорившиеся влюблённые могли помириться.

Рон был неправ. Это был не его случай. Но он был готов играть краплёными картами. Не дав Гермионе опомниться, он вынул из кармана мантии магловский шприц, схватил её за руку и, всадив иглу в её плечо, до упора нажал на поршень. Он знал Гермиону. Она не взяла бы из его рук ни еду, ни питьё. Амортенция и афродизиак вместе дают гремучую смесь. И пусть потом доказывают, что он смухлевал. После всего он убедит Гермиону, что он был прав.

Но всё пошло не так, как он себе представлял! Гермиона изо всех сил сопротивлялась введённым в неё зельям. Этого просто не могло быть! Да, она была возбуждена, получала удовольствие от его ласк, но всё происходило как в замедленной киносъемке. Сопротивление... Наконец, оно сломлено... Снова сопротивление... Её ненависть за то, что она вынуждена делать...
Он не ожидал от неё такой мощи! Он готов был к слезам, упрёкам. Слёзы он готов был осушить поцелуями, упрёки — мольбой о прощении.

А тут была ненависть, с которой он не готов был бороться. Ведь действие зелья ещё не прекратилось!
Опять он поставил на факт, а не на согласие. Он проиграл. И понимал это. Но сдаваться не собирался. Он готов был играть до последнего.
Придя в себя, Гермиона отшатнулась от Рона, как от привидения:
- И что ты хотел доказать?
- Я надеялся, что ты простишь меня...
- Для этого ты изнасиловал меня?
- Это не было насилием! Я тебя не принуждал!
- Да, только накачал соответствующими зельями!
- Я думал, что поймёшь и простишь меня. И теперь у тебя нет выбора. Ты была со мной... почти добровольно. Драко не примет тебя. А я готов хоть сейчас жениться на тебе! Ребёнка мы отдадим Драко, у нас будут ещё наши дети.
- Верни меня Драко!
- Ты не любишь его.
- Пока не люблю! Но тебя уже не люблю! Ты убил мою любовь, когда отказался от меня. А сегодня ты убил возможность любых отношений с тобой. Примет меня Драко или нет, но с тобой я уже никогда не буду!
- У меня есть ещё два дня.
- Нет! Своим поступком, нарушив условие добровольности, ты потерял своё право на примирение.
Он пытался ещё что-то сказать, но вмешалась магия: всё завертелось, и они снова оказались в гостиной швейцарского домика. Но помимо Драко они увидели там Джеймса и Гарри Поттеров и Снейпа... Что не обещало Рону ничего хорошего...

Вслед за Роном и Гермионой в гостиную влетел маленький человечек. Он с поклоном вручил Драко какой-то пергамент и исчез. Прочитав документ, Драко, бросив на Рона уничтожающий взгляд, передал его Джеймсу, а сам подошёл к Гермионе и обнял её. Гермиона, всхлипнув, спрятала лицо у него на груди.
- Всё хорошо, любимая, всё позади... Мы справимся! - Драко ещё сильнее прижал её к себе. Не отпуская Гермиону, подчёркивая каждое слово, сказал:
- Джеймс и Гарри! Ваша дочь и сестра находится под моей защитой, и за всё, что с ней произошло, несу ответственность только я. Она не нарушила своих клятв и по-прежнему чиста передо мной. Я готов подтвердить свои слова в любом месте и перед кем угодно!
Джеймс вслух зачитал документ: «Дом примирения влюблённых создан был первозданной магией в незапамятные времена. Под влиянием ссоры жених или невеста могут совершить непоправимую ошибку, о которой могут пожалеть. Поэтому им дают три дня, чтобы они могли одуматься. Ситуация Рональда Уизли была спорной, и старейшины долго раздумывали, имеет ли он право на последний шанс. Мнения разделились. Перевес в пользу просителя был только в один голос... Ему дали право трёх дней, из которых один он уже упустил. Вы сами видели, что магические силы Дома вернули Рональда и Гермиону туда, откуда он её забрал. Причиной послужил тот факт, что магия Дома зафиксировала нарушение условия добровольности. Магия в данной ситуации исключает не только физическое насилие, но и применение заклятий, заклинаний или зелий. В данной ситуации были использованы амортенция и афродизиак. Старейшины единогласно приняли решение, что Рональд Уизли изнасиловал свою бывшую невесту и должен понести как магическое, так и уголовное наказание».

Забыв, что он волшебник, Гарри подошёл к Рону, схватил его за грудки и буквально впечатал в стену. Рон сполз по стене, да так и остался сидеть на полу, не в силах встать. Но ему хватило сил выкликнуть:
- И всё-таки она была моей! И получала от этого удовольствие. А насчёт зелий. Ты, хорёк, тоже не совсем честно получил её. Это был только ритуал!
Теперь уже Драко рванул было к Рону, но Гермиона остановила его. Она почти вплотную подошла к парню:
- Послушай, гад! И запомни. Сегодняшнюю ночь я провела в объятиях человека, любящего меня всем сердцем. Он исцелил мои раны и вернул мне уважение к себе. Впервые за эти страшные дни мне не снились кошмары. После такой ночи даже то, что ты сотворил со мной, не сломает меня! А то, что ты сделал, хуже того, что сделал Теодор Нотт: он просто использовал моё тело, а ты унизил меня. И ты дорого заплатишь за свой поступок! По праву пострадавшей я лишаю тебя магии. До суда. А дальнейшую твою судьбу решит Магический Арбитр!
- Privare magica! — выкрикнула Гермиона, направив на Рона палочку.
- А теперь дайте ему портал до Норы! О дне суда тебе сообщит адвокат.
- Гермиона, а ты изменилась, — воскликнул Гарри, — Ты стала очень сильной.
- Это любовь Драко даёт мне такую силу. Пока он любит меня, я ничего не боюсь! Я только сейчас поняла слова Дамблдора о силе любви.
Снейп взял со стола чашку, поколдовал над ней, сунул её в руку Рона, и тот исчез.
Драко буквально светился от счастья.
- Друзья, я попрошу эльфов подать обед и надеюсь, что вы присоединитесь к нам. Должны же мы отпраздновать возвращение моей жены!
И все согласились с этим.