Я дрожу, когда воспоминания шестилетней давности заполняют мой разум. Помню, как впервые увидела ее на экране, как покупала детскую одежду, колыбельку. Строила планы на жизнь с нашей дочерью, одна.

Я помню боль.

Судороги.

Кровь.

Врачи сказали, что это не моя вина. Я не сделала ничего плохого, просто такое иногда случается.

Мне не было предначертано оставить себе частичку тебя.

И во второй раз ты сломал меня.

Никогда больше.

Я сожгла твои фотографии, но ты навсегда остался в моем разуме.

Теперь же ты стоишь передо мной, и я проклинаю тебя за то, что ты вскрыл мои старые раны и заставил показать их тебе. Разве ты недостаточно отнял у меня?



Я ненавижу тебя за вторжение в мое пространство.

Я ненавижу тебя за то, что ты пробудил очень болезненные, давно забытые воспоминания.

Я ненавижу тебя за то, что ты вернулся в мою жизнь.

Я ненавижу тебя за то, что ты отнял у меня.

Ты стоишь и молчишь, а я хочу ударить тебя. Я хочу ударить тебя чертовски сильно, чтобы ты почувствовал хоть каплю той боли, что чувствую я.

Я так и делаю.

Я делаю шаг вперед и размахиваюсь: моя рука соприкасается с твоим лицом, и снова он… этот громкий шлепок.

Но чувствуется жар от прикосновения к тебе, и мое тело вспоминает.

Я ударяю тебя снова и снова. Потому что злюсь, потому что ты снова причиняешь мне боль.

— Перестань меня бить! — кричишь ты и хватаешь меня за руки, обжигая.

А потом целуешь меня.

Должно быть, это твое предсмертное желание.



Ненавижу себя за то, что мне нравится твой поцелуй. Ненавижу, как мое тело горит, как и всегда, когда ты прикасался ко мне.

Интересно, скольких женщин ты поцеловал за эти годы. Ты женат? Помолвлен? Есть ли девушка? Девушки? Любовница?

Всего долю секунды я позволяю тебе целовать меня, но этого достаточно, чтобы нанести ущерб.

Я отталкиваю тебя, и ты улыбаешься. Улыбка едва заметная, почти торжествующая, но я вижу знак в твоих глазах и не могу этого вынести.

Моя рука взмывает в воздух, но это не пощечина. Кулак соприкасается с твоим лицом. Жестко.

Твое тело падает на мой пол, бездыханное.

Я три раза в неделю занимаюсь кикбоксингом, не щадя никого. Нокаут, говнюк.

Я оставляю тебя лежать и иду одеваться дальше. Ударить тебя было здорово, но теперь моя рука не чувствует особой радости, и я нахожу в морозилке замороженную пачку горошка, чтобы приложить к костяшкам.

Мне серьезно необходим хороший, избавляющий от стресса фестиваль секса на всю ночь.



Сногсшибательно одетая, я готова к выходу, но ты все еще в отключке.

Я переворачиваю стакан с водой, выливая его содержимое тебе на лицо.

— Вставай, придурок, — приказываю я, мои четырехдюймовые шпильки упираются тебе в ребра в попытке разбудить.

Комбинация работает, и ты сплевываешь воду, пока я продолжаю ее лить.

Это большой стакан.

Ты смотришь на меня с пола, ошеломленный. Протерев лицо, встаешь.

— Что, черт возьми, произошло?

— Я ударила тебя, гребанный идиот. Даже не думай снова целовать меня, или я оторву твои яйца и засуну тебе в глотку. Ты понимаешь? — угрожаю я.

Ты киваешь и смотришь на меня.

— Мне очень жаль, Белла, — мягко говоришь ты и выглядишь так, будто хочешь сказать что-то еще, но останавливаешь себя. Хорошо.

— Мне не нужны твои извинения и жалость. Я просто хочу, чтобы ты убрался отсюда, и тогда я смогу отлично провести вечер.

Ты мгновение рассматриваешь меня, прежде чем повернуться и выйти за дверь. Я закрываю ее за тобой и заканчиваю приготовления, чтобы поймать свою следующую добычу.



Я никогда не пойму, как терплю совместную работу. Наверное, потому что Деметрий всегда с тобой, и я могу пытать его, пока ты смотришь.

Каково это? Надеюсь, больно, надеюсь, это раздражает каждую клеточку твоего существа. Сомневаюсь, что это так, как я хочу. Я была лишь одной из многих. Два года коту под хвост.

Я не должна так много общаться с клиентом после первых встреч в начальной стадии работы, но ты просто продолжаешь звонить и настаивать. Ты утомительный клиент. Ты делаешь так, чтобы разозлить меня? Это работает.

Я смотрю на Деметрия через лобби во время ланча, и тебя там нет.

Созревает коварный план, и я действую. Мои бедра соблазнительно покачиваются, и твой взгляд перемещается ко мне.

Его глаза становятся шире, а затем темнеют, потому что он знает, почему я иду к нему.

Знает, что он моя следующая добыча.



Я нахожу укромную маленькую кладовку и втягиваю туда Деметрия. Руки повсюду на мне, большие руки. Я передаю ему презерватив из своего кошелька, он наклоняет меня, задирая юбку.

Он чертовски огромен, растягивая меня сильнее, чем когда-либо прежде, когда входит в меня.

На долю секунды я злюсь на тебя за то, что ты лишал меня этого, но своим умелым членом Деметрий изгоняет из меня все мысли о тебе.

Возможно, ради перепихов мне придется не отпускать его далеко.

Его большие руки тянут мои бедра назад, и я нахожусь в бреду от удовольствия. Я слышу, как он бормочет что-то, но мои собственные звуки и ощущения, когда он наполняет меня, заставляют не слышать ничего вокруг.

Поэтому я не слышу, как открывается дверь, но свет ударяет в глаза. Моя голова поворачивается, и я вижу тебя, наблюдающего, как меня трахает другой.

Больно, не так ли?

Расплата — та еще сука.



Ты ничего не говоришь, твои глаза секунду смотрят в мои, а потом ты закрываешь дверь.

С тех пор Деметрий не возвращался в мой офис.

Это тебя разозлило, не так ли?

К сожалению, мой маленький трюк вынуждает меня работать теперь только с тобой.

И ты стал неумолимым, невыносимым в своих требованиях и изменениях.

По крайней мере, сейчас у меня есть Деметрий. Ага, он был рядом прошлой ночью. Мне все еще больно сидеть здесь — напротив тебя.

— Что не так с этой рекламой, Эдвард? — спрашиваю я, загружая на компьютере вариант объявления для боковой стороны городских автобусов.

— Она отвратительна.

Я откажусь от тебя. Что именно отвратительного в том, что девушка триумфально держит чековую книжку?

Теперь ты просто упрямая задница.

Предыдущая глава || Следующая глава