Своей любви перебирая даты. Глава 51. Часть 4
Сделав все дела на работе, я отправилась в салон, чтобы сделать прическу для вечера.
Когда я сидела в кресле у парикмахера, мне позвонил Эдвард.
– Привет. Как вы там? – голос у него был уставший, но довольный.
– Привет. Нормально. Эмили с Эбби, у них сегодня пижамная вечеринка. А я готовлюсь к показу.
– А, точно…
– Может, присоединишься к нам?
– Если успею, то приеду, – не стал он обещать, но надежда, что Каллен появится на вечере, все же осталась.
– Во сколько планируешь вылететь?
– Через пару часов. Сейчас пообедаю, потом решу еще несколько вопросов, и поедем.
– Буду ждать тебя. Я соскучилась.
– Белла… Почему ты молчишь про свой роман? – загадочно поинтересовался Эдвард. Я закатила глаза и улыбнулась в трубку. Тоже мне, интересная тема для разговора.
– Так ты тоже читал это? Удивляет, что и в Чикаго об этом написали.
– Я не знал, что у тебя интрижка на стороне… Как мне тебе верить после этого?
– Очень смешно, Каллен. У тебя выросли рога, милый.
– Не дай Бог! Я приеду и накажу тебя, – весьма резко высказался он. Я сразу представила его с плеткой в руке, а себя – связанной, оскорбленной и униженной. Моя фантазия начала разыгрываться не на шутку. Я становлюсь плохой девочкой.
– Буду ждать и бояться, дорогой, – съязвила я.
– Ладно, как приеду, позвоню.
– Хорошо, целую.
После салона красоты, где мне сделали прическу и маникюр, я поехала домой.
Мне нужно было подобрать подходящий наряд для показа, чтоб не выглядеть белой вороной и не выделяться, как это было на вечере Сальваторе.
Выбрав несколько пар туфель и выставив их перед кроватью в спальне, чтобы потом решить, какие надену, я отправилась в гардеробную. Там я развесила несколько платьев и костюмов, которые казались мне подходящими для этого события. Остановив свой выбор на брючном костюме, я выбрала украшения и вернулась в комнату. Но когда я оказалась в спальне, то обнаружила там Лакки.
Я понятия не имею, когда он успел прийти, но то, что я там увидела, меня не обрадовало.
– Ты что творишь! – закричала я, направившись к собаке, которая лежала на полу и нагло грызла мою туфлю. Раньше он не был замечен за поеданием обуви или вообще каких-либо вещей в доме, он был умницей, а тут выдал такое. Надо же было именно сейчас это учудить!
– Фу! Отпусти! – вырвала я туфельку из его пасти. Но когда я вызволила ее из его зубов, то поняла, что поздно. Обувь на мусорку.
– Плохой пес! Нельзя так делать! Фу!
Я схватила его за ошейник и потащила в тренажерный зал. – Вот сиди здесь наказанный! Нельзя жевать вещи! Плохой пес! – отругала я и захлопнула дверь.
Подув на упавшие на лицо пряди волос, я недовольно посмотрела на дверь и пошла обратно к себе в спальню, но по пути мне позвонили… Это был Бен.
– Изабелла, к вам гость. Генри Сальваторе. Впустить?
– Ко мне? – удивилась я. Этот визит был очень неожиданным. Что ему обсуждать со мной? Может, Бен ошибся? – Точно ему нужна я? Может, он к Эдварду?
– Он говорит, что это неважно. Ему нужно поговорить с вами или с мистером Калленом. И это срочно.
Это настораживало.
– Ну хорошо. Раз срочно, пусть поднимается, – согласилась я.
Накинув на себя легкое платье, я торопливо спустилась вниз. К этому моменту подъехал лифт, и его двери открылись. Передо мной предстали Генри Сальваторе и Бен. Охранник не оставлял гостя и решил идти за ним по пятам, что успокаивало.
Когда Генри вышел ко мне навстречу, он протянул руку, я потянулась в ответ.
– Изабелла, добрый вечер.
Он улыбнулся и, взяв мою ладонь, поцеловал руку. Я учтиво улыбнулась.
– Признаться, я не ожидала вас увидеть здесь, мистер Сальваторе. К сожалению, Эдварда нет дома, он уехал по делам, а вернется только вечером.
– Ничего, милая. Я думаю, ты тоже сможешь решить мой деликатный вопрос.
– О, – кивнула я и улыбнулась, находясь в недоумении. Какой вопрос? Чем я могу ему помочь? – Ну раз я могу помочь, то я к вашим услугам. Прошу, проходите, не стойте в дверях, – путано заговорила я, начиная нервничать.
– Спасибо, – кивнул он и прошел в квартиру. Бен последовал за ним, и тогда Генри остановился и, обернувшись, посмотрел на него, потом на меня. – Эмм, Изабелла, я, конечно, понимаю, вы заботитесь о своей безопасности, но не мог бы этот приятный молодой человек оставить нас наедине? Меня сюда привела тема личного характера, и я не хотел бы, чтобы нас слышал кто-то еще.
– О, я понимаю, но Бен всегда со мной, он всегда в курсе всех дел.
– Я понимаю, но все же… Я не думаю, что могу навредить вам, Изабелла, – усмехнулся мужчина, ставя меня в неловкое положение.
– Хорошо, – неуверенно согласилась я. – Бен, будь добр, оставь нас одних. Все в порядке.
– Если что, я рядом, – предупредил парень и вернулся в лифт.
Когда мы остались одни, мне ничего не оставалось, кроме как вернуть все внимание к гостю.
– Хотите что-нибудь выпить?
– Да. Не откажусь от зеленого чая, – прохаживаясь по гостиной, сказал Сальваторе. Он разглядывал нашу квартиру, постоял у панорамных окон, потом постоял у лестницы, подошел к полкам с фотографиями. Он особенно долго рассматривал фото, на котором были запечатлены я, Эмили и Эдвард во время поездки в Чикаго. Фото выглядело очень жизнерадостным.
– У вас растет милая девочка.
– Да. Эмили наша радость и гордость, – улыбаясь, подтвердила я, заваривая зеленый чай.
– Еще детей планируете?
– Мы пока не думали об этом, – сказала я, чуть улыбнувшись и поморщившись.
– А что так? У Фрэнка должен скоро родиться малыш – мой внук, ты знала? – сказал он, вернув рамку на место.
– Да, вы говорили об этом.
– Ах да, – кивнул он и подошел ко мне, встав с другой стороны барной стойки.
– Когда у вас с Эдвардом свадьба?
– Через пару месяцев. Мы решили не праздновать, а обойтись скромным семейным ужином, – пояснила я, убирая волосы за ухо.
– Вот в чем дело. А я-то думаю, почему Эдвард не шлет мне приглашение, – засмеялся он, отчего мне стало некомфортно.
Взяв поднос, на который я установила небольшой чайник, две чайные пары и вазочку с угощениями, я отнесла все в гостиную и установила на столик перед диваном.
– Прошу, присаживайтесь. Угощайтесь.
Сальваторе кивнул и медленно направился ко мне. Я не знала, то ли садиться на диван, то ли подождать его. Но потом не вытерпела и села. Он медлил.
– Так о чем вы хотели поговорить, мистер Сальваторе? – спросила я, когда он стоял позади меня за диваном.
– Генри, – исправил он меня.
– Хорошо.
– А то, что пишут в газетах? Это правда? Каллен уже знает? – вдруг спросил он, застав меня врасплох.
– Вы о чем? – нахмурилась я, обернувшись. Мне захотелось увидеть его лицо и понять, насколько он серьезен.
– О тебе и Вагнере. Это правда?
– Вы верите газетам? – удивилась я. Мне не нравилось это. Он снова прохаживался по квартире, не усаживаясь рядом со мной, наоборот, он стоял позади, и это напрягало.
– А что? Все написано весьма правдоподобно. Однажды Каллен переспал с тобой и бросил тебя беременную, ты, обиженная, решила ему отомстить. Влюбила его, решила женить на себе, а сама ушла бы к Вагнеру, у которого так вовремя погибла жена. Не удивлюсь, если и это было частью плана. Только вот журналисты сцапали вас невовремя, – рассудил он, стукнув пальцами по спинке дивана.
– Вы же понимаете, какой бред сейчас говорите? – спросила я, поднявшись и развернувшись к нему.
– Звучит правдоподобно, разве нет? Так что Эдвард думает об этом? Или он еще не знает? Где он сейчас, в каком городе?
– Мистер Сальваторе, я не намерена выслушивать ваши оскорбительные домыслы. Если вы хотите поговорить с Эдвардом, то мы назначим вам время для встречи, и вы пообщаетесь, – возмущенно проговорила я, нервно выйдя из-за столика.
– Ты злишься? – он встал прямо передо мной. Он меня очень удивлял. Я никогда так близко и лично с ним не общалась, и сейчас он вел себя безобразно. Такой грубости я не ожидала. Он был опасен. От него веяло злостью.
– Нет. Я просто не понимаю. Вы говорили, что у вас есть дело. С какой целью вы пришли сюда? Вы хотели меня оскорбить? У вас это получилось. Я не думаю, что будет уместно продолжать наш диалог.
– Ты меня выгоняешь? – он приподнял брови.
– Я прошу вас оставить меня одну, – строго заявила я.
– Хорошо. Раз Эдварда еще долго не будет, тогда…
Он пошел к выходу, я направилась вслед за ним, желая как можно скорей выпроводить этого человека из нашего дома. Но тут он резко остановился и развернулся ко мне, я даже не успела среагировать, как столкнулась с ним. Но самое неожиданное произошло потом. Посмотрев на меня глазами, полными злости, он с такой резкостью схватил меня за шею, что я и пискнуть не успела. Придавив меня к стене, он зажал мне рот второй рукой.
– Хоть звук издашь, я тебя пристрелю.
Я ему поверила. У него вполне при себе могло быть оружие, проверять это мне пока что не хотелось. Я была шокирована. Что происходит!?
Посильнее надавив мне на шею, он потащил меня обратно в гостиную. Я волоклась за ним, пока он не толкнул меня на пол. Мое падение было громким и очень больным. Ирония. Они с сыном меня ненавидят и, судя по всему, хотят избавиться от меня. Они даже действуют похоже. Шея – это их излюбленное место для издевательств. Что я им сделала?
К сожалению, охрана была внизу, и вряд ли они слышали, что здесь сейчас происходило что-то неладное. Ведь Генри Сальваторе уважаемый человек, никто и не подумает, что он может причинить мне какой-то вред. Зато как ловко он избавился от Бена.
Пока я поднималась с пола, принимая сидячее положение, Генри снял пиджак и бросил его на спинку дивана. А в следующий момент я увидела в его руке пистолет, и тогда мне стало по-настоящему страшно. Что он задумал? Он что, решил довести дело до конца за сына? Чем я им так не угодила?
Я начала пятиться назад, но толку от этого никакого. Сальваторе встал передо мной, а потом присел на корточки. Точно отец своего сына.
– Тебе страшно?
Я ничего не ответила.
– Отвечай, тебе страшно? – заорал он, схватив меня за волосы и потянув к себе. Я скривилась от боли и еле заговорила, выставив перед ним руки.
– Да. Да-да.
Как только я удовлетворила его потребность в моем ужасе, он резко отпустил меня. Встав в полный рост, он отошел от меня. Я начала коситься на полку с фотографиями, там лежала тревожная кнопка. Я думала, что как только выдастся шанс, то сразу рвану к ней.
– Ты чувствуешь несправедливость? – с какой-то безысходностью спросил он.
Я кивнула. О да, еще какая несправедливость. Я даже не понимала, чего они от меня хотели.
– Ты не понимаешь?
Я не знала, то ли кивать, то ли отрицательно мотать головой, поэтому сделала и то, и другое одновременно.
– Я тоже чувствую несправедливость! – зашипел он, скривившись от ярости и внутренней боли. – Все это! – он всплеснул руками, – Ты со своей преданностью Каллену! Ты действительно любишь его? – он снова искривил лицо до неузнаваемости.
Я кивнула, но не думаю, что он хотел услышать ответ.
– Знаешь, если бы ты сказала, что то, что пишут в газетах правда, я бы тебя отпустил. Это был бы такой удар для Эдварда. Твое предательство было бы так впору.
– Что вы хотите от меня? Эдварда здесь нет. Что вам надо?
– Я хочу, чтобы Эдварду и всей его семейке было так же плохо, как мне.
– Почему? Причем здесь ваша боль и Каллены? Эдвард не виноват в смерти вашего сына.
– Хах… Ты многого не знаешь, детка. Каллены на протяжении многих лет отравляли мою жизнь.
– Что? – поморщилась я от удивления. – Вы же дружили.
– Карлайл называет это дружбой. А я называю Карлайла предателем.
– Я не понимаю, – выдохнула я, схватившись за голову.
– Карлайл весь такой хороший, идеальный. Именно о таком сыне мечтал мой отец. Карлайл такой целеустремленный, настойчивый, не бросает дела и идет до конца. Я ненавижу это. Отец мне постоянно об этом твердил. Он даже денег ему дал, чтобы Карлайлу жилось хорошо. Да если б не я, у Карлайла вообще ничего бы не было. Это я познакомил его с отцом, это я познакомил его с элитой Нью-Йорка, это я дал ему всё!
– Вы должны радоваться за друга, что у него все получилось, – вступила я в диалог.
– За друга? Он променял меня на шута Уильямса! – Он ударил себя по голове пистолетом. Я округлила глаза. Я была в шоке от его действий.
– Так все дело в ревности? Но Уильямса уже давно нет!
– Я ненавижу предателей.
– И из-за этого вы решили напасть на меня? – завопила я. Вот это несправедливость!
– Милая, ты такая наивная. Ты думаешь, я не разобрался с Карлайлом?
– Что?
– Ему сейчас нелегко, – протянул он с издевкой.
– Что вы сделали? Где он? – занервничала я. Если он с ним расправился, то мне вообще не стоит рассчитывать на спасение.
– Он в очень надежном месте. Он жив, пока, но скоро его силы иссякнут.
Тут я поняла, что дело совсем плохо. Значит, Эсми сегодня его не дождалась. Карлайл в опасности, как и я.
– Вы с ума сошли? Зачем? Из-за ревности и юношеской обиды вы решили убить человека?
– Бери глубже. Карлайл мне всю жизнь испортил. Ты знаешь, что из-за него я развелся с первой женой?
– Нет, – я покачала головой и провела рукой по лбу. У меня в голове не укладывалось то, что я слышу.
– Моя первая женушка, как оказалось, была по уши влюблена в Карлайла. У нее крышу сносило при любой встрече с ним. Но у него уже была Эсми. Он носился со своей женой, как хоббит с кольцом Всевластия, и моя жена ему ни в одно место не встала. Но эта идиотка мечтала только о нем.
– Зачем же вы женились на ней, если она любила другого?
– Я думал, у нас любовь, а потом я их познакомил, и это была моя самая большая ошибка в жизни. Ненавижу его, он развалил мой брак.
– Он-то в чем виноват? Это ваша жена его любила. К тому же вы все равно женились второй раз. Вы же были счастливы.
– Хах. Потому что она залетела! А угадай, кто нас познакомил…
– Нет, не говорите, что Карлайл.
– Это он ее подложил мне.
– Боже, это отвратительно. Вы вините его в любой своей осечке. Никто вас не заставлял спать с женщиной и не предохраняться, и уж точно никто вас не заставлял жениться на ней!
– Это у тебя все просто. Это ты трахаешься со всеми подряд и детей рожаешь. А мой отец не позволил бы родиться ребенку не в браке.
– Я не… Генри, вся проблема в вас и вашем отце, я не понимаю, почему вы вините Карлайла. И если даже Карлайл насолил вам, то причем тут я или Эдвард? – У меня уже начиналась истерика.
– Эдвард? Ты совсем дура? Да их семейка все время вставляет свои палки в колеса. Ты понимаешь, что если бы не моя идея о строительном бизнесе и деньги моего отца, то фирмы Каллена вообще не существовало бы. Это мои связи помогли ему вырасти, это я помогал ему советом в трудную минуту, а где был Уильямс в этот момент? Делал вид, что работает в Чикаго? Конечно! Когда бизнес пошел в гору, Карлайл сразу забыл про меня. Он дал мне какие-то крохи. Несколько процентов акций компании. Он плюнул мне в лицо в тот момент! Он унизил меня! Ты даже не представляешь, как мой отец насмехался надо мной тогда! Он считал его гениальным бизнесменом, а меня высмеивал. А потом Карлайл решил своего сыночка пристроить, да еще и дал ему место президента. Эдвард и президентство – две несовместимые вещи. Это мой сын должен был быть на этом месте. Это Фрэнк знал все, что творится в компании, это он не вылезал оттуда, и днем и ночью пахал на эту фирму и взамен получил что? Пинок под зад! Должность зама? Тьфу!
– Он был таким же акционером, как и другие, никто его никуда не пинал. Вы преувеличиваете.
– Эдварда я ненавижу за то, что все ему далось на блюдечке с золотой каемочкой. Он вел себя как последняя скотина, но его все поощряли. Все его хвалят не нахвалятся.
– Можно подумать, с Фрэнком не так, – пробубнила я.
– Я никогда не покрывал его ни в чем. Карлайл же трясся над беднягой Эдвардом. «Он мой единственный сын, я боюсь его потерять». Эдвард та еще сволочь. Ты сама испытала на себе его отношение, он далеко не ангел.
– Раз так, и Фрэнк далеко не ангел.
– Не смей говорить о моем сыне! – зашипел он. Его глаза горели пламенем ненависти. Переубеждать его действительно не стоило, да и было бесполезно.
– А что хорошего сделал Фрэнк? Вы знаете, что он хотел меня задушить? Разве это поступок настоящего мужчины? Он преступник и не был таким идеальным, каким вы его себе представляете.
– Заткнись, твою мать! – заорал он и вдруг бросил в меня вазу, которая стояла на тумбочке возле него. Я вовремя уклонилась от нее, она разбилась рядом со мной, ударившись о пол. Ситуация накалялась, это всё с каждой минутой больше и больше шокировало меня. А потом он подошел и ни с того ни с сего со всей силы влепил мне пощечину. Я схватилась за лицо. А он снова начал расхаживать по гостиной.
_ Какого хрена ты полезла к нему?
– Что?
– Он забрал бы документы и ушел, чего ты полезла? – взвился он на меня, вспоминая тот вечер на парковке.
– Я никуда не лезла! Это Фрэнк вломился в мою машину и напал на меня! И какие еще документы? – вдруг опомнилась я.
– Ты знаешь, что Каллен отмывает деньги через подставную фирму? – ехидно спросил он.
– Что? – поморщившись, удивилась я. – О чем вы?
– Имея эти документы, мы могли упечь Каллена за решетку, – мечтал Генри.
Я сидела на полу и слушала его бредни, понимая, что у Сальваторе на почве ненависти и зависти просто поехала крыша. Мне нужна была тревожная кнопка, чтобы вызвать охрану, но для этого надо было отвлечь моего собеседника. Я начала медленно подниматься на ноги и при этом решила дальше поддерживать диалог.
Пусть делает, что хочет. Эдварда здесь нет, Эмили тоже, Карлайл уже, наверное, пострадал, я пока что ничего не теряла. Он уже обезумел и уже находится здесь, мне оставалось лишь слушать его и пытаться вызвать помощь.
– Вы вините всех, но только не себя, – сказала я, медленно вставая на ноги. – Фрэнк не был блестящим руководителем, он мог только болтать, а на деле, если появлялась какая-то проблема, он сразу прятал голову в песок. И нет никаких подставных фирм. Эдварду незачем таким заниматься.
– Девочка, заткнись, пока я тебе зубы не выбил, – процедил он, встав передо мной.
Он схватил меня за руку и, притащив к стулу возле барной стойки, резко усадил меня на него. Я с огорчением посмотрела на полку с тревожной кнопкой, которая еще больше отдалилась от меня. И тут я вдруг поняла, что он копошится на кухне, что-то ищет в ящиках. В этот момент я рванула обратно в гостиную, бросившись к полкам. Провела рукой по поверхности. Каково же было мое разочарование и удивление, когда я не нашла оборудование. А вот Сальваторе, видимо, нашел его. Когда он успел?
– Не это потеряла? – он помахал передо мной брелоком с той самой кнопкой. В коридоре была еще одна кнопка, вряд ли он о ней знал, так что я рванула к ней. Но, разумеется, он мне не позволил дальше своевольно передвигаться по квартире. В этот момент я так пожалела, что наказала Лакки. Он сидел запертый в тренажерке, а он так был нужен сейчас. Сальваторе, конечно, догнал меня. Он буквально бросился на меня сзади, грохотом повалив на пол.
– Ты оказывается, такая противная, – задыхаясь от физических нагрузок, прокряхтел он.
Он схватил меня за волосы. Я стала отбиваться, он начал хватать меня за плечи и талию, пытаясь утащить обратно к стулу. Я еще более агрессивно начала отбиваться от него. Мои уложенные в локоны волосы метались по нам обоим, закрывая нам весь обзор. Я царапала его, надеясь причинить ему столько боли, чтобы он хоть чуть-чуть ослабил хватку.
– Не беси меня! – заорал он. – Не заставляй меня применять силу.
И тут он приставил ко мне пистолет. Конечно, я моментально усмирилась.
– Поднимайся.
Сначала я замерла, а потом повиновалась ему. Взяв меня за руку, он снова отвел меня к стулу. Рывком усадил на него.
– Сука, – прорычал он, стирая кровь с расцарапанной щеки. Он заломил мне руки и начал заматывать их скотчем, который нашел в ящике на кухне. – Больше не будешь махать своими ручками.
– Неужели ты думаешь, что после всего тебе удастся выйти отсюда? Вокруг охрана. Рано или поздно кто-то придет сюда, чтобы проверить меня. У меня встреча через час, водитель в любом случае будет звонить, когда я не появлюсь.
– А кто сказал, что я собираюсь отсюда выходить?
– Что? – нахмурилась я. Неужели он хочет умереть здесь? Только не говорите, что он самоубийца. Еще и меня утащит за собой, черт его дери.
– Изабелла, я не просто так сюда пришел, у меня очень большие намерения, – наклонившись перед моим лицом, уточнил он, а потом продолжил заматывать меня.
– Что с Карлайлом, где он сейчас?
– Зачем тебе это знать? Ему уже не помочь. А вот себя ты можешь спасти, – оторвав скотч, изрек он.
– Что? Что это значит? И как?
– Позвони Эдварду, – предложил он, встав сзади меня и положив руки мне на плечи.
– Зачем? – я попыталась обернуться к нему. Меня саму поражало, что я оставалась холодной, паники практически не было, я даже могла здраво рассуждать.
– Попроси его приехать, – сказал он, стоя сзади меня и поглаживая мои плечи. Отчего меня всю корежило.
– Нет. Вы спятили, я ни за что ему не буду звонить, – замотала я головой.
– Звони.
– Нет.
– Ты не понимаешь? Я убью тебя, если ты этого не сделаешь, – он встал уже прямо передо мной, направив дуло пистолета мне в лицо.
– Вы и так это сделаете, даже если я позвоню. Так что нет! – заявила я, посмотрев прямо в его обезумевшие глаза.
– Звони, черт тебя дери! – он размахнулся и ударил меня по лицу, что моя голова мотнулась в сторону и чуть не слетела с шеи. Адская горящая боль по лицу разнеслась мгновенно. Все закружилось, я не могла даже глаза открыть. – Или ты позвонишь сама, или я снесу тебе башку и потом позвоню ему сам, да еще фото твоего трупа пришлю в придачу.
– Он сейчас в самолете, я не смогу дозвониться до него, – еле разлепив губы, объяснила я на выдохе. Все лицо онемело, голова гудела, мне хотелось схватиться за лицо, но руки были крепко связаны.
– Хорошо, мы немного подождем, – сказал он и сел передо мной на корточки. Поставив мои ноги вместе, он быстро замотал их скотчем, а потом еще противно провел пальцами по моим коленям.
Потом он начал ходить из стороны в сторону. Я немного отошла от удара. Стала наблюдать за ним. Я вдруг подумала, что надо было согласиться и взять телефон и позвонить кому-нибудь. Но Генри вряд ли бы позволил набирать номер самой, скорей всего, он бы сам это сделал и потом дал бы трубку мне. И меня мучил вопрос, а почему он сам не хочет позвонить ему, ведь все скоро вскроется, Эдвард скоро приедет и увидит нас здесь. Наверное, Генри просто садист, которому хочется увидеть, как я буду говорить Эдварду, что я в заложниках. Сволочь.
– Так это вы несколько лет терроризировали Калленов? – назрел у меня вопрос.
– Хм.
– Вы все эти годы притворялись их другом, а на самом деле ненавидели их? – с отвращением определила я. Как это низко. – И все покушения тоже вы организовали?
– Я не хотел никого убивать, я думал просто напугать Карлайла. Я думал, он сдастся и отдаст мне компанию.
– Но этого не произошло. Неужели власть и деньги стоят жизни людей?
– Стоят, милая.
– Боже, это так мелочно. И цинично.
– Мелочно? Это миллиарды долларов, мелочь здесь ни при чем.
– И что? Вы и так богаты, зачем вам еще больше денег? Это самая обычная жадность. А если говорить откровенно, то вы просто завидуете Калленам. Вас гложет, что вы так не смогли. Не смогли создать свой бизнес, он просто перешел вам от отца, не смогли женщину удержать, которая влюбилась в вашего друга, не уберегли семейного счастья, даже сына не смогли…
– Заткнись!
– А как же Фрэнк?
У меня на языке повис вопрос, кто же его убил. Это был заказ Вагнера или заказ Сальваторе…
– Знаешь, в чем вся беда? – вдруг очень спокойно спросил он, протирая свои губы.
– В чем?
– На месте Фрэнка должен был быть Эдвард. Вместо этого мелкого ублюдка оказался мой сын! – проорал Сальваторе и снова нервно ударил себя по голове, только уже кулаком. Этот человек сходил с ума прямо на моих глазах.
– Так вы перепутали, – усмехнулась я. Зато мне стало легче, это сделал не мой отец. – Вы сами себе вырыли яму. Вот это да!
– Я ненавижу Каллена за это.
– Ненавидь лучше себя. Ты болен! Неужели ты не понимаешь, ты болен! И ты убил собственного сына!
Я не знаю зачем я так нагнетала обстановку. Он был с оружием, и он был на взводе, он мог легко выстрелить в меня в любую секунду, но я продолжала его злить. Меня это словно заводило. Я наслаждалась его болью.
В это же время я надеялась, что хоть кто-то из охраны решит проверить меня, ведь мне уже надо было ехать, но почему-то никто не шел и не звонил.
Но стоило мне об этом подумать, как вдруг мой телефон зазвонил. Мы оба уставились на него. Генри подошел к нему и улыбнулся.
– Кажется, он прилетел.
– Я не буду с ним разговаривать, – отказалась я.
– Я сейчас приму вызов, и ты скажешь, что ждешь его дома, – склонившись передо мной и уставившись мне в глаза, пояснил он.
– Охрана знает про вас, неужели вы не понимаете?
– Заткнись. Ты скажешь, что я с тобой. Скажешь, что у меня случилось горе, умерла моя жена, и мне нужна ваша помощь и поддержка. Ты будешь говорить спокойно, чтобы он не понял… – быстро и почти шепотом объяснил он, а все это время мой телефон разрывался.
Я отрицательно мотала головой, а он кивал, приставив пистолет к моей голове. Я вдруг заплакала. Вот тогда мне стало страшно. Он сумасшедший, если я ослушаюсь, он выстрелит, в этом даже нет сомнений. Я не хочу умирать, у меня есть ради кого жить. К тому же, пока Эдвард будет ехать, то может, что-то поменяется, может, Генри успокоится. Может, я с ним договорюсь…
– Отвечай, – сказал он, нажав на принятие вызова.
– Белла? – я услышала такой родной и любимый голос.
Сальваторе продолжал держать пистолет у моей головы, чтобы я вдруг не передумала.
– Да, привет, – я сделала голос потверже.
– Что трубку долго не берешь? Меня это бесит.
– Прекрати. Я чай готовила, пока добежала…
– Чай? Ты разве не идешь на вечер с Эсми? – удивился Каллен.
– Да. Я не одна, у нас гости, – сказала я подготовленный текст.
– Гости?
– Да. Мистер Сальваторе. Эдвард, у него случилось горе, его жена умерла, – через силу объяснила я. Сам Господь не представляет, как трудно давались мне эти слова.
– О. Но причем тут ты и я?
Тут Сальваторе снова надавил дулом мне на висок. Я зажмурилась и облизала губы, которые стали сухими от нервозности.
– Ему нужна поддержка, а до Карлайла он не может дозвониться, – на ходу придумала я.
– Ясно. Я сейчас позвоню Эсми.
– Пусть едет сюда, – прошипел Генри, округлив глаза.
– Эдвард, просто приезжай.
– Хорошо. Ты в порядке?
Я молчала. Мне не хотелось давать ответ, потому что: «Черт возьми, нет! Я не в порядке!»
– Да. Просто все это так сложно…
– Ладно, скоро приеду. Жди.
Эдвард положил трубку, а я понимала, что подписала нам всем смертный приговор.
– Умница, – похвалил он, погладив меня по голове. Я дернулась, не желая, чтобы он ко мне прикасался.
Слезы полились по щекам, но я старалась и звука не издать, сжав губы посильней.
– Ты справилась. Теперь остается только подождать, – подытожил он, наконец, отойдя от меня. – Надо попить чаю. Сев на диван, мужчина начал отпивать из чашки и есть печенье, которое лежало в вазочке. Я миллион раз пожалела, что не насыпала туда снотворное или яда.
– Ох, чай уже остыл. А печенье вкусное, сама пекла?
Я ничего ему не отвечала. Я просто сидела молча и смотрела то на него, то по сторонам, обдумывая, как нам выбраться из этой передряги. Мои руки были так туго стянуты, что я их уже не чувствовала, они онемели и практически отнялись. Плечо, которое уже и так настрадалось, от состояния вывернутости назад снова начало ныть и болеть. Голова гудела, щеки горели, да и вообще состояние было как в тумане.
– Вы сами во всем виноваты, Генри, – вдруг заговорила я, успев переварить всё услышанное. – Вы просто нашли, на кого все скинуть, а ведь виноваты только вы.
– Я тебе рассказал только часть.
– Тем более. Сути это не меняет. Вы обижены на весь мир, на отца, на Калленов, но вы ни разу не сказали, что сами в чем-то виноваты. Вы сами убили своего сына и говорите, что виноват Эдвард? Это абсурд.
– Ты решила поговорить по душам?
– Я рецензирую.
– Какие слова ты знаешь, милая, – издевался он, намекая, что я глупая. (от беты: честно говоря, не знаю, кто ошибся, автор или героиня. По смыслу тут «я резюмирую».) Потом он встал с дивана. – Если бы не Каллены, то у меня все было бы намного лучше.
– Как же вы ошибаетесь. Вы бы все равно нашли виноватого.
Мы снова замолчали, а потом новая мысль постигла меня.
– Это правда? Что ваша жена умерла?
– Да. Сегодня утром.
– И кто же виноват на этот раз? Тоже Каллены?
– Не дерзи. Чертов рак сожрал ее за несколько месяцев.
– Поэтому вы здесь. Вам больно.
– Мне не больно. Я был готов к ее смерти. Да и любви сумасшедшей у нас не было, мы были друзьями. Нас связывали только дети. Если бы она не забеременела когда-то, мы бы вообще не женились. Но мой отец был строг, я не мог опозорить его, все должно быть честь по чести.
– Вы жили для своего отца? Выполняли все, что он попросит?
– Сначала да, а потом этот старый ублюдок передал мне управление компанией, когда уже не в силах был ей управлять, и моя жизнь расцвела. Я стал свободен.
– Хах.
– Он меня так достал. Этот старик был невыносим. Когда он слег, он так мотал мне нервы. Я от него избавился. Положил подушку ему на лицо, минута - и готово. Я ему помог уйти на тот свет, не мучаясь. Но этот старый хрен до сих пор снится мне по ночам. Гори он в аду.
Для меня это было шоком. Такого признания я не ожидала услышать. Он убил собственного отца. Да и вообще все эти чистосердечные признания говорили о том, что нас живыми он отсюда тоже не выпустит.
– Вы сумасшедший. Вам надо лечиться, Генри.
– Я не сумасшедший.
– Значит, вы просто хладнокровный убийца, который получает удовольствие от страданий других людей.
–– Может, и так.
– Вы сядете в тюрьму.
– Нет, я туда не собираюсь. Неплохая перспектива дожить до старости, но мне незачем. Милая, у меня никого не осталось: ни жены, ни сына…
– У вас есть еще один сын.
– Этот идиот не в счет. Мы с ним не общаемся, знать его не хочу!
– У вас будет внук.
– Таня о нем позаботится сама.
– Тогда зачем всё это? Для чего столько причиненных страданий людям? Шли бы сами и спрыгнули с крыши, раз вам жить надоело.
– Нет. Ты просто не понимаешь. Я хочу, чтобы Карлайл и его семейка заплатила сполна. Ты даже не представляешь, сколько вины и крови на его руках. Ты думаешь, он идеален?
– Мне все равно, что он делал, меня это не волнует, это его жизнь.
– Равнодушие общества – бич XXI века, – ляпнул Сальваторе. Ему ли говорить про равнодушие или вообще какие-то человеческие чувства.
Мы замолчали на некоторое время. Генри задумчиво ходил по квартире, стучал пистолетом по ноге, а я тем временем крутила руки, пытаясь растянуть скотч.
–Почему ты до сих поре не в тюрьме? – вдруг вырвалось у меня.
– Что?
– Ты убил столько людей, но тебя не поймали, как тебе удалось так долго все водить за нос?
Он усмехнулся и подошел ближе ко мне.
– Я не сам избавлялся от ненужных мне людей, ну, кроме отца. У меня были исполнители. После выполненной задачи они уезжали за границу. Наивные. Через некоторое время и от них избавлялись уже другие доверенные мне лица. Полиция была настолько сбита с толку и запутана, что… Хотя знаешь, они не особо старались. Да и когда у тебя много денег и власти, легко решаются вопросы такого рода. Поверь, у нас очень много недобросовестных копов.
Тут позвонил мой телефон. Мы оба уставились на него. Проверив, кто звонит, он наставил на меня пистолет. – Бен. Охранник?
Я кивнула.
– Отвечай. Не забывай, у тебя все хорошо, мы с тобой ждем Эдварда.
У меня было желание сорвать все планы Генри и проорать в трубку, что я в опасности и Эдварду сюда нельзя, но умирать мне пока не хотелось.
– Отвечай, не тяни, – ткнув мне в лоб оружие, ускорял он.
– Да.
– Изабелла, у вас все в порядке? Поездка на показ еще в силе?
Как же мне хотелось ему ответить правильно. У нас с Беном был позывной, то есть на случай, если я в опасности, то я должна была сказать одну фразу: «Ого, как время летит». Но в данном случае, эта фраза звучала бы подозрительной, хотя попробовать стоило.
– Да, все хорошо. Так время летит, я думаю, мы не успеем на показ, у меня важная беседа с мистером Сальваторе.
– Понял. Мистер Каллен скоро приедет, – предупредил он, а потом положил трубку. Не уверена, понял ли он.
– Что это было? – заподозрил он неладное.
– Вы о чем? – отреченно и измученно уточнила я, делая вид, что не понимаю.
– Кодовые слова?
– Какие кодовые слова?
– Смотри мне. Если сейчас здесь появится охрана, я тебя не раздумывая грохну.
Я очень надеялась, что они не вломятся сюда сейчас всей кучей. Оставалось рассчитывать на благоразумие моих телохранителей и наслаждаться каждой минутой жизни, потому что кто знает, чем все закончится.
Шло время. Минуты тянулись. Мы пребывали в томном ожидании кульминации. Генри очень ждал Эдварда. Видимо, хотел ему высказать все то, что рассказывал мне, ну или еще что-то новенькое. Не думаю, что Эдварду все это понравится. Зато теперь все встало на свои места, и теперь уже не в чем сомневаться. Мы нашли нашего злопыхателя.
Еще пара минут, и я слышу, как поднимается лифт, а через несколько секунд открывается входная дверь. Мы с Генри вдвоем уставились на пустой холл. Ожидание – самое отвратное чувство.
Мое сердце замерло. От страха и волнения по телу пробежала дрожь. Сердце стучало, как сумасшедшее. Я сглотнула ком в горле. Это Эдвард. Телохранитель не стал бы так свободно заходить в квартиру.
– Белла, я дома, – послышался голос любимого. Я передернулась.
– Тише, – шикнул на меня Сальваторе, а потом навел пистолет показавшегося в проеме Эдварда. – Стой, где стоишь.
Каллен поневоле приподнял руки вверх.
– Генри? Что происходит? – нисколько не удивившись, спросил Эдвард. Кажется, он был готов к такому повороту событий.
Первым делом Эдвард уставился на меня. Он рассматривал мое лицо, оно явно было не в лучшей форме. Каллен свел брови, он был в ярости, но старался этого не показывать.
– Мы давно тебя ждем, Эдвард, – с издевкой заявил Сальваторе.
– Да? – парень сделал шаг навстречу Генри.
– Стой, где стоишь, – пригрозил мой обидчик.
– А то что? – прищурился Эдвард.
Мужчина на пару секунд замялся. – Я убью тебя.
– Так стреляй.
Тот явно не ожидал такой настойчивости Эдварда. И тогда Генри сообразил, раз парень сам не боится умереть, то за меня он больше будет волноваться. Сальваторе, перевел руку с оружием в мою сторону, а потом медленно подошел ко мне.
– Может, так твоя смелость немножко поубавится?
Я снова была под прицелом.
– Скажи, чего ты хочешь? – спросил Эдвард, продвигаясь в гостиную.
– Отомстить.
– За что?
– За смерть сына, – рявкнул Генри. Эдвард не понимал, причем тут он.
– Эдвард, это он убил Фрэнка. Он перепутал, – объяснила я. – Он заказал тебя, а убили Фрэнка!
– Я не убивал сына! Это чертов киллер все попутал! Болван! – заорал Генри, снова ткнув в меня пистолетом. Я зажмурилась, ожидая, что оружие точно когда-нибудь выстрелит.
– Так. Я понял, – очень настороженно и деликатно начал говорить Каллен, идя в моем направлении. – Какие еще ко мне претензии?
Генри начал метаться. Он снова перевел руку с оружием на Эдварда, потом опять ткнул мне в лопатку, прячась за меня.
– Хватит. Стой там! Я убью ее, клянусь!
– Чего ты хочешь? – надвигался Каллен.
– Избавиться от вашей семейки, – прошипел он с ненавистью.
– Эдвард, Карлайл у него.
Не знаю, был ли удивлен Эдвард, но виду он не подал, лишь дышать начал чаще и ноздри слегка раздулись.
– Он сейчас уже, вероятно, без сознания от потери крови. Я бы пришел на похороны друга, но боюсь, у меня не получится, – сказал он и резко дернул меня за волосы, голова чуть не оторвалась. Я этого не ожидала. Он чуть скальп с меня не снял. Он истязал меня, как будто я была виновата во всех его проблемах.
– Не трогай ее. Прошу, не трогай. Она тут причем? – умолял Каллен, пытаясь остановить издевательства надо мной.
– Она – это ты. Мне нравится видеть, как тебя всего передергивает, когда ей больно. Вот смотри, – сказал он и снова наотмашь ударил меня. Больно. Невыносимо больно. Моя голова начинала болтаться на шее из стороны в сторону, я уже переставала что-либо контролировать.
– Хватит! Ты убьешь ее! – впервые повысил голос Эдвард.
– Как тебе, Эдвард? Ее даже синяки и кровь не портят? – прошептал он, обхватив рукой меня за шею и прижавшись своей щекой к моей. Потом он сделал нечто отвратительное. Он повернулся и языком облизал мою щеку. Фу! Боже!
– Соленая, – подытожил он.
Я не могла ничего говорить, слезы сами лились из глаз, изо рта вырывались лишь выдохи и стоны. Глаза начали заплывать то ли от нанесенных ударов, то ли от усталости и слез, но я их уже почти не могла открыть. Говорить я тоже уже не могла. Голова гудела. Меня трясло. А потом он снова ударил меня. Удар был такой силы, что я вместе со стулом упала на пол, врезавшись в напольную плитку. Это был кошмар! Ощущение было такое, что голова треснула.
– Белла! – Каллен ринулся ко мне.
– Стоять!
Но Эдвард не послушался и снова сделал еще пару шагов к нам. Я из последних сил старалась не закрывать глаза и смотрела за происходящим, хотя сил почти не осталось.
– Чего ты хочешь?
– Хороший вопрос, – усмехнулся Сальваторе. – Я хочу мести.
– Давай. Мсти. Я здесь. Я перед тобой, и безоружен, – сказал Эдвард, выставив свободные руки вверх.
Но Генри просто не знал, что делать дальше. Эдвард слишком легко и быстро сдался ему, и Сальваторе это не нравилось.
– А как же поговорить? Разве у тебя нет вопросов?
– У меня? Пожалуй, есть, – медленно рассуждал Каллен, незаметно продвигаясь в моем направлении. – Это ты заказал Бэйли?
Генри совсем не это ожидал услышать. Я тоже. Почему именно Бэйли и именно сейчас?
– Хах, – засмеялся мужчина, ослабив хватку. Он опустил руку с пистолетом и закачал головой. – Каллен, – протянул он. – Ты удивляешь… Фуф. Да, – через несколько секунд размышлений ответил наш захватчик. – Я избавился от обоих. Отца и сыночка. Противные люди, скажу я тебе. Все им мало, за цент удавятся. Ну так и произошло, – радостно всплеснув руками, пояснил Сальваторе. Меня же трясло от мысли, сколько крови на руках этого человека. И он так хладнокровен, что становится ясно, сам он не остановится, если его не остановить.
– Мне этого достаточно.
– Блядь, Эдвард, так неинтересно! – возмутился Генри. – Я надеялся на душевный разговор, что ты захочешь все разузнать. Все детали. Захочешь вспомнить Лиззи.
Это так противно прозвучало, что мне самой захотелось подойти и врезать этому ублюдку.
– Да нет, я сам все понял. Я владею логическим мышлением, – отстранился парень, не желая вести диалог с этим садистом.
– Аааа, ты вон как, – словно ошалелый, задумчиво протянул он. Этот безумный взгляд ужасал. Было понятно, что мы с Эдвардом не выберемся отсюда.
Эдвард снова сделал шаг ко мне, но Генри остановил его.
– Куда? Стоять, – он снова наставил оружие на него. Однако Каллен не послушал его и продолжил идти.
– Я сказал стоять, блядь!
Генри наставил ствол на меня. Эдвард остановился. Сальваторе, недолго думая, снова навел пистолет на Каллена и, отойдя от меня, сделал несколько шагов на Каллена, отодвигая его от меня. Парень пятился назад, когда оружие было приставлено к его груди.
– Ты заплатишь за все, – прошипел мужчина, продолжая идти на парня.
– Да? А ты платить не собираешься? – сказал Эдвард и вдруг схватил руку Генри так резко, что противник опешил. Он попытался ударить Эдварда другой рукой, но парень увернулся, продолжая удерживать руку с пистолетом противника. Сальваторе не остановился на этом. Он начал изворачиваться как змея, он махал рукой во все стороны, пытаясь ударить Каллена, но Эдвард стоял на своем. Он пытался загнуть руку Генри, чтобы тот выронил пистолет, но Генри вцепился в него мертвой хваткой. Больше всего меня пугало, когда они наносили друг другу удары и при этом кружили по комнате, словно в танце, держась за руки с выставленным оружием, порой нацеливаясь на меня. Пистолет должен был выстрелить. И, конечно, этого долго ждать не пришлось. Послышался мгновенный скользящий и слегка свистящий звук выстрела, что-то стеклянное раскололось и посыпалось на пол. Я зажмурилась. Потом послышались звуки борьбы и снова стрельба. Выстрел и звуки чего-то падающего и разбивающегося. Я лежала на полу на стуле на боку, и в этом положении было ужасно неудобно. Я мало что могла увидеть, да и сил почти не оставалось. Я была на грани потери сознания, но слух меня не покидал. Меня передергивало при каждом шорохе, ударе, каком-то хлюпанье и звоне разбивающегося стекла. Я видела, как они вдвоем повалились на стол, разбив его. Сальваторе и Эдвард кубарем катались по гостиной, снося все на своем пути. Вещи летели по сторонам. Я так поняла, что пистолет упал, потому что сейчас мужчины бились на кулаках. Я видела, как Эдвард вскочил на ноги и понесся в сторону окна.
– Эдвард! – крикнула я, когда Генри ринулся за ним и прыгнул на Каллена со спины. Они снова повалились на пол и опять начали избивать друг друга.
Я пыталась освободиться. Я шевелила руками, пытаясь ослабить скотч, но эти попытки были совершенно бесполезны. И тут я услышала еще выстрел, от которого я вздрогнула и замерла, на мгновение все застыло, наступила тишина, а потом шарканье. И вот он, еще выстрел. Мне за углом не было видно ни Эдварда, ни Сальваторе, я лишь слышала какие-то шорохи и кряхтенье. А потом со стороны холла послышался грохот, а затем я увидела, как из коридора показались полиция и охранники. Они все были с оружием.
– Руки вверх! – прокричал полицейский, наставив оружие на кого-то.
Тед повторил движения, нацелившись на преступника.
– Стоять! – снова приказал офицер. – Не двигайся!
Меня ужасно беспокоило, что я не видела и не слышала Эдварда. И полицейский явно говорил это не Каллену. Сердце вырывалось из груди. Где Эдвард? Что с ним?
Потом послышался шум, и тут офицер начал стрелять. Я зажмурилась.
Несколько выстрелов, потом глухой звук падающего тела. Что это было? Что с Эдвардом? Почему он молчит? Он жив? Он ранен?
Голова наливалась, я невольно начала отключаться. Последнее, что я видела - это возникшее передо мной паническое лицо Бена и чьи-то страшные для меня слова в стороне: «Эдвард, ты как? Держись. Скорая едет».

Предыдущая глава