Название: Сквозь тернии к звездам

Категория: Сумеречная Сага

Заявка: 14
Бета: +
Жанр: Мистика, романтика
Рейтинг: PG
Пейринг: Элис/Джаспер
Саммари: Иногда нужно потерять все, чтобы обрести самое важное.

---

Однажды Элис Брэндон случайно попала на одно из заседаний археологического клуба, и в тот же момент она просто загорелась этой наукой и всем, что с ней связано. Родители тогда лишь усмехнулись еще одному необычному хобби чада (до этого момента юная мисс Брэндон интересовалась исключительно астрологией), радуясь, что дочь проявила такое воодушевление к чему-то новому. Но без шуток про удачное совпадение со стороны отца не обошлось.
И когда школьная администрация организовала экскурсию в Мексику на небольшие раскопки, девушка, не медля ни секунды, высказала жгучее желание поехать туда. Стив и Лорен, родители Элис, совершенно не возражали, подписывая разрешение.
В последнюю ночь в Мексике, лежа в спальном мешке и глядя на знакомые созвездия, украшающие собой небосвод, Элис чудилось, что она слышит самую прекрасную мелодию в своей жизни. Эти звуки убаюкивали девушку, расслабляли, наполняя каждую и без того болевшую мышцу тяжестью, из-за которой не хотелось лишний раз шевелиться. Это был самый блаженный момент в ее жизни. Уже засыпая, Брэндон, сама того не осознавая, начала вторить мелодичным нотам, звучавшим, как ей казалось, в ее голове.
Над местом проводимых раскопок в ту ночь пронеслась жуткая буря, о приближении которой даже не сообщили по радио, хотя и обязаны были. Ветер сносил палатки, вырывая из земли все укрепления. Попадали даже установленные специальные щиты, глубоко вкопанные в почву. Никто из людей не пострадал, а Элис на утро, когда ей рассказали о случившемся, очень сильно удивилась, потому что проспала всю ночь, не ощущая никакого дискомфорта и не слыша постороннего шума. В любом случае буря не омрачила впечатления девушки о поездке.
Единственное, что она запомнила, так это крепкие объятия сильных рук, ощутимый, но такой приятный вес чужого тела поверх ее и прикосновения горячих, сухих губ, трепетный шепот которых заглушил собой все звуки мира. Но Брэндон не верила в сказки, посему все списала на волшебный сон, навеянный романтичным местом и исполнившейся мечтой.
После той недели Элис твердо поняла, чем хотела бы заниматься в будущем. Сразу же по возвращению домой она поговорила с родителями, делясь с ними восторгом и планами в перспективе. Те немного удивились, но поддержали стремление любимого чада, ведь это обязанность родителей — помогать детям следовать за их мечтами. И они точно знали, что для их дочери это не пустые капризы, а взвешенный шаг.
Элис окончила школу с высокими баллами, парой замечательных рекомендаций и уже предвкушала, какого ей будет в академии, особенно когда начнется практика, однако ее мечтам не суждено было исполниться. Вмешалась судьба, вот только приготовленный сюрприз оказался с привкусом разочарования, горя и слез – заболела миссис Брэндон. Недуг подкрался незаметно и ударил по ослабшему организму весьма губительно.
Врачи делали все, что могли, но лечение оказалось чрезвычайно дорогим, а страховка не могла покрыть всех расходов. Стив крутился на работе как мог, но недавняя волна кризиса не способствовала благоприятному развитию бизнеса. Многие сотрудники попали под сокращение, и хоть мистера Брэндона это обошло стороной, на размерах дохода сказалось ощутимо.
Элис не находила себе места, видя, как угасает мать. Чтобы ухаживать за ней, девушка приняла решение пропустить один год обучения и остаться дома. А спустя пару недель после серьезного разговора с отцом и вовсе вознамерилась потратить скопленные сбережения для академии на лечение Лорен. Стив долго уговаривал дочь одуматься, заверял ее, что они справятся, заложат дом, в конце концов, но Эл твердо стояла на своем.
Уже тогда девушка устроилась на подработку в археологический музей. Чтобы разбирать старую документацию и архивы с отчетами, высшего образования и степени магистра не требовалось, поэтому больших проблем не возникло.
Со временем лечение дало свои плоды. Боли стали слабее, и Лорен даже разрешили проводить время дома, но строго соблюдать режим и предписания врача, главным среди которых значилось не переохлаждаться и не перенапрягаться. Таким образом, на плечи молодой девушки легли забота о матери и поддержание домашнего очага.
И только лежа по ночам в постели, уставившись в потолок с имитацией небосвода, Элис часто вспоминала прекрасное звездное небо Мексики со времен школьной экскурсии. Только в этот момент она могла быть собой, не прячась за маской, не скрывая своих чувств, дабы не расстраивать родителей еще больше. Девушка очень переживала за мать и ни за что бы не бросила ее и отца, но сердце рвалось прочь из города, от всех проблем, которые выпали на хрупкие плечи Элис, заставляя отказаться от своей мечты. И только любимая мелодия помогала на время выбросить эгоистичные мысли из головы, расслабиться и уснуть.
Каждую такую ночь Эл вновь видела прекрасный сон, где к ней приходил незнакомец и звал с собой в далекие дали. Только вместо слов он всегда тихо напевал знакомый мотив – это и было их общением, – и, несмотря ни на что, Элис понимала его, осознавала каждые жест и взгляд, как будто они говорили душами, а беседы были лишними. Юноша крепко обнимал ее напоследок, давая таким образом обещание вернуться, и подталкивал вперед, не прекращая невесомо осыпать девичьи плечи быстрыми поцелуями.
Вопреки оптимистичным прогнозам врачей однажды ночью сердце Лорен не выдержало. А спустя два года остановилось и сердце Стива из-за очередного приступа. Элис осталась совершенно одна.
Вторые похороны дались еще сложнее, и даже работа перестала приносить удовлетворение. Коллеги всерьез начали беспокоиться о здоровье девушки, а руководители музея чуть ли не силой заставили Брэндон отправиться в отпуск от греха подальше.
Потерянная и убитая горем, лишенная последней отдушины, Элис проводила дни в постели, отказываясь вставать, когда звонили обеспокоенные соседи в двери. Если становилось невмоготу, девушка что-то готовила на скорую руку, но в остальное время она просто лежала на кровати и смотрела одно за другим небольшие видео с посланиями самой себе или записи из семейного архива, улыбаясь и плача одновременно от жгучей боли и тоски, которые, не переставая, скреблись на душе.
Один из таких роликов, снятых еще во время экскурсии, и напомнил Элис, как она была счастлива и беспечна в то время. Те восторг и чувство свободы, которые ей дарили неизученные места и предметы жизнь древних племен, те моменты, когда замирало сердце, стоило что-то найти в земле, и бескрайнее небо над головой с палящим солнцем и прекрасным закатом. Эти чувства не поддавались описанию – их надо прожить, – но именно они были самыми яркими и светлыми воспоминаниями у девушки за последние пять лет. Тут же в голове всплыла та самая мелодия, которую Эл сразу начала напевать. Она почувствовала, как будто кто-то снял тяжелый груз с ее плеч. Впервые за долгое время Элис смогла вдохнуть глубоко. И стоило ей ощутить крепкие объятия, такие родные и дарующие чувство безопасности и легкости, как план сформировался сам собой, ведь каждому необходимо начинать жить с чистого листа.



Со своими проблемами Брэндон совершенно перестала следить за новостями удивительного мира археологии: она пропустила множество громких и ценных открытий. И сейчас, стоило девушке оказаться рядом с местами раскопок, она почувствовала себя совершенно другим человеком, переполненным энергией, воодушевленным восторгом и предвкушением.
Но это был не единственный подарок судьбы, ожидавшийся ее там. Наставник Элис, который помог устроиться ей в музей, натаскивал ее и делился свежими новостями, пока не уехал по очередному поручению руководителей музея в экспедицию, случайно оказался одним из кураторов протекающих раскопок!
Они проговорили весь вечер, сидя в его просторной палатке с навесом. Конечно, рассказывал больше мистер Каллен о своих открытиях и успехах, Эл же слушала в оба уха, внимая всем деталям и подробностям. Впервые за долгое время ее глаза вновь блестели от восторга, а не от пролитых слез, и щеки окрасились румянцем, как у малыша в рождественское утро!
Мистер Каллен был тем, кто сильнее всех переживал за Элис в тот момент, когда болела ее мать; он чувствовал ответственность за молодую практикантку, видел в ней большие задатки и любовь к тому, чем они занимались. Но все сложилось иначе. Сейчас мужчина вновь видел перед собой ту девушку из выпускного класса, которая проводила время в библиотеке музея, вместо очередной вечеринки или шоппинга. И именно поэтому он позволил Элис остаться в лагере, принимая всю ответственность за ее пребывание на себя.
Услышав эти новости, Брэндон натуральным образом завизжала, чего никогда в жизни не делала. Но сдерживать себя не имелось ни сил, ни желания, ведь это были не абы какие раскопки, а настоящая находка. Истинное чудо света! Иными словами такое событие просто не назвать, ведь нашелся храм древних Майя под землей – полуразрушенный, с обсыпавшимися стенами и колоннами, трещинами на огромных каменных глыбах, как на картинках в энциклопедиях. И великолепный лабиринт перед ним, чтобы чужаки и грабители не нашли дорогу к святилищу древнего народа.
Элис пребывала в состоянии эйфории: это была ее ожившая мечта, ее Святой Грааль, ее все. Узнав подробности экспедиции из уст мистера Каллена, просившего называть его теперь просто Карлайлом, девушка кинулась изучать карты и отчеты по уже проведенной работе – она хотела быть в курсе всего происходящего. Таким шансом нужно пользоваться, а Брэндон не была дурой, чтобы все упускать.
Оставшись в палатке Карлайла, пока тот направился решить некоторые организационные вопросы, Элис изучала документацию, полностью погрузившись в дела, и не заметила, как уснула прямо в кресле в обнимку с объемной папкой.
Во сне к девушке вновь явилось ее наваждение, напевая мелодию громко как никогда, маняще улыбаясь и зовя вдаль. Он схватил ее за руки и потянул на себя, выглядя при этом одновременно довольным и требовательным. Элис не видела его лица. Юноша был выше нее на полторы головы как минимум, поджарый, крепкий, атлетичный. Он сильно, но аккуратно притягивал девушку, и она сдалась, сделав шаг навстречу, а после еще один...
– Элис, – вдруг раздался голос над ухом, заставляя Брэндон дернуться от испуга и неожиданности.
– Мистер Каллен, – резко вскочила она, роняя на пол папку, содержимое которой сразу разлетелось по полу.
– Карлайл, Элис, не мистер Каллен, – покачал головой мужчина, глядя на небольшой беспорядок. – Тебе следует хорошенько выспаться, а то даже на ногах не держишься. Я нашел тебе место в одной из палаток. Как выйдешь, сразу направо. Крайняя палатка, номер пятнадцать.
Пока Эл сонно потирала глаза, Карлайл успел поднять большинство раскиданных листов и карт.
– Ты иди, а я соберу остальное.
– Спасибо, Карлайл, большое спасибо! Вы не представляете, насколько все это важно для меня.
На прощание девушка обняла мужчину и шагнула в ночь. И стоило сделать шаг вправо, как слева раздалась та самая мелодия – громко и отчетливо, лишая Элис и намека на сон, наполняя ее тело энергией, которой буквально еще полчаса назад не было и в помине.
Звук шел из глубины лагеря, уводя девушку все дальше от спальных палаток в сторону храма. Брэндон крутила головой в поисках источника пения, который до сих пор не могла отыскать, несмотря на то, что звук становился громче с каждым шагом.
И только когда Элис практически миновала лабиринт, она поняла: что-то здесь не так. Музыка не могла раздаваться из подземного храма, и уж тем более девушка не смогла бы ее услышать, находясь в лагере, чтобы пройти такой длинный путь. Она хотела развернуться и пойти обратно, но осознала, что совершенно не помнит дороги.
Вход в храм освещался маленькими факелами. Когда Элис изучала карты, она видела на плане в том месте небольшой пост, поэтому поспешила туда. Но пост был пуст. Посидев несколько минут рядом со входом, Брэндон услышала голос, раздающийся из храма, и какая-то тень мелькнула в свете огней. Девушка резко вскочила и поспешила за ней, чтобы не упустить постовых. Она шла на мужской голос, не узнавая языка — видимо, иностранцы, — и на блуждающий огонек, но умудрилась потерять и то, и другое, заходя все глубже.
Не растерявшись, Эл вытащила телефон из заднего кармана джинсов, благодаря всех богов, что не выложила его. Зарядки было достаточно, чтобы включить фонарик. Брэндон точно помнила, что все время поворачивала направо, поэтому логичнее всего было пойти назад в обратном порядке. Именно так она и поступила, но спустя двадцать минут выход не обнаружился. А еще через пару минут девушка начала серьезно паниковать, ведь храм не был изучен до конца, а она могла находиться настолько глубоко внутри, что ее придется искать весь следующий день. Если вообще будут искать…
– Эли-и-и-с, – раздалось вдруг откуда-то слева с сильным акцентом и скрипами, как будто у говорившего першило в горле. – Иди сюда, Элис!
То громко, то тихо звучал звавший Брэндон глас, создавая впечатление, что кричавший менял свое местоположение за какие-то секунды.
– Я тут! – завопила девушка так громко, как могла. – Я тут! Аууууу!
– Иди ко мне, Элис. Иди сюда, скорее. – Акцент никуда не делся, но теперь зов не пугал, а, наоборот, манил, завораживал и обволакивал, как густой мед, согревая и посылая мурашки по коже.
Эл узнала этот тембр, это мягкое звучание, ведь именно этот баритон пел ей колыбельную, этот голос она впервые услышала в Мексике более пяти лет назад! Телефон выпал из рук девушки на каменный пол, и от удара фонарик стал светить намного тусклее и с перебоями.
– Я жду, Элис. Не заставляй меня терпеть еще больше, пожалуйста, – молил неизвестный, затрагивая тонкие струны девичьей души, отчего сердце Брэндон сжималось от переполнявших его эмоций. Такие знакомые интонации, такой родной тембр, как будто из прошлого – далекого, счастливого прошлого.
– Элис! – появились властные нотки, сопротивляться которым девушка не имела совершенно никаких сил. И в этот момент телефон выключился, погружая все в кромешную тьму.
– Где ты? – отозвалась она. – Скажи, куда мне идти?
– Звезда моя, закрой свои глаза и ступай сюда, – зазывал, словно мифическая сирена, мужчина. – Ты сможешь, ну же, скорее!
Сама не понимая, что творит, Брэндон закрыла глаза и шагнула вперед. Некто продолжал звать ее, осыпая девушку нежными словами, которые заставляли щеки Элис пылать, но она не переставала идти вперед, на удивление, не столкнувшись ни с одной преградой, будто знала путь.
– Вот и ты, душа моя, ты нашла меня. – Голос звучал настолько близко, что чужое дыхание коснулось ушка Эл, вызывая у нее смесь испуга и возбуждения. Знакомые руки крепко обхватили ее поперек груди, притягивая спиной к мощному торсу.
Аккуратно развернув девушку, юноша произнес:
– А теперь открой глаза, сокровище мое, и поприветствуй меня, как подобает верной супруге после долгой разлуки.
Элис испуганно распахнула веки и уставилась на молодого человека, чьи глаза отливали жидким золотом в свете луны, проникающим в просторную залу через большое отверстие в потолке. Церемониальная комната, где древние Майя молились небесным божествам и приносили им дары.
Девушка тяжело сглотнула, проведя языком по нижней губе, неосознанно заставляя незнакомца резко наклониться и впиться в ее уста, властно и горячо поцеловать ее так, будто имел на это право, будто она принадлежала ему. Но чем дольше он покусывал и посасывал ее губы и язык, тем отчетливее Брэндон понимала, что, да, этот мужчина, кем бы он ни был, имеет право на все в этом мире. И она точно не собиралась говорить ему «нет», когда он так сладко терзал ее рот, иногда переходя на шею и ключицы или тайное место за ушком, но неизменно возвращаясь к губам, как будто они были его источником живительной воды в жаркой пустыне, а он – утомленным путником.
Это продолжалось еще некоторое время, пока Элис не почувствовала, что ее положили на плоский большой валун, украшенный какими-то древними письменами, мерцающими в тусклом свете полной луны. Тело налилось тяжестью, девушка не могла пошевелить ни руками, ни ногами, лишь загнанно дышала, пытаясь сфокусироваться на незнакомце.
– Больно не будет, Элис, и совсем скоро все закончится, – ласково прошептал он, оставляя нежный поцелуй на трепещущей жилке на шее, провел рукой по волосам, несильно потянув за локоны, и отошел вглубь залы. Мужчина говорил что-то еще, но на неизвестном ей языке, каждый раз повторяя ее имя.
Лунный свет будто следовал за незнакомцем, подсвечивая его путь. И тут блеснуло острие кинжала. Жертвенного кинжала. Брэндон забилась в панике, мгновенно сбрасывая с себя морок, но тело не слушалось, отказываясь подчиняться командам. Пришлось ползти.
– Нет, нет, – в два шага оказавшись около камня, юноша положил руку на грудь девушки, придавливая недюжинной силой и возвращая на прежнее место. – Ну, куда ты убегаешь от меня, родная? Я же хочу освободить нас, избавить от древнего проклятья, мешающего нам быть вместе! Потерпи, Элис. Еще немного – и мы сможем вернуться домой. Мать Луна заждалась нас, – ласково шептал он, опаляя горячим дыханием кожу, заставляя ее зудеть в предвкушении.
Мужчина достал откуда-то снизу несколько неглубоких чаш с какой-то жидкостью и быстро нанес на живот, предварительно оголив его, ключицы и лоб спиральные символы. Еще пара мазков вдоль боков и на запястьях – и точно такие же отметины появились на мужском теле по мере их нанесения на кожу Элис.
– Не надо, – удалось прохрипеть девушке. Горло пересохло, говорить было больно. – Прошу…
– Выпей это, – перебил ее незнакомец, – выпей, и все встанет на свои места. – И, не давая опомниться, резко поднял верхнюю часть тела Брэндон, приставил чашу с густым содержимым к ее губам, больно сжимая щеки.
В рот попала часть жидкости, остальное стекло по подбородку, пачкая одежду. На вкус пойло было отвратительным: горячее, терпкое, тягучее, с резким привкусом полыни и еще каких-то незнакомых Эл трав. Оно обжигало горло и желудок, пьянило и вызывало лишь одно желание — поскорее сплюнуть и прополоскать рот. Но сильные руки не давали сдвинуться ни на миллиметр, заставляли испить все до дна. Когда чаша опустела, мужчина ослабил хватку, заботливо поглаживая свою пленницу по затылку, посылая дополнительную волну мурашек.
Но тут женское тело пронзило резкой болью, сконцентрированной в области живота. Элис свернулась пополам в позе эмбриона. Внутренности выворачивало стальной хваткой, от силы которой девушка не смогла сдержать крика.
– Да, моя хорошая, это больно, знаю, – прикосновение леденящих рук на толику секунды ослабило мучительные страдания, но после все возобновилось.
Элис почувствовала, как одним уверенным движением чужие руки распрямили ее, снова поднося какую-то чашу к губам. Она хотела умолять не делать того, что задумал мучитель, но не успела произнести и слова, как в ее рот снова залили жидкость. Не вода, но все же она приносила облегчение с каждым глотком, отчего Брэндон жадно вцепилась в емкость, выдирая ее из чужих рук.
Мягкая прохладная волна потушила огонь внутри, забирая с собой все болезненные воспоминания, оставляя после себя лишь чувство легкости, невесомости.
Когда Элис открыла глаза, они были такого же цвета, как и у стоявшего напротив юноши, только он больше не казался незнакомцем. Эл уверенно осознавала, где находится, что с ней произошло, кто стоит перед ней, поэтому, недолго думая, кинулась к нему в предусмотрительно распахнутые для объятий руки.
– Как же я скучала по тебе, как скучала, Джаспер, – гладила она своего единственного мужчину по волосам, по лицу, замечая и обводя каждую отметину на его временном вместилище, свидетельствующую обо всех столетиях, проведенном в ожидании нее. Собственный говор на долю секунды показался девушке странным, но это чувство тут же прошло. – Ты привел меня сюда, ты смог снять проклятье, разделяющее нас!
– Моя родная, – вторил ей Джаспер, не скрывая наполнившихся слезами глаз. Теперь все слова, сказанные им, казались понятными и родными, несмотря на странное звучание. – Моя звезда, мой свет, моя любовь! Конечно, я привел тебя в храм, где нас пленили, и теперь мы свободны от темной магии. И мы можем вернуться домой, Луна нас заждалась!
– Ты столько веков провел в одиночестве, дожидаясь меня. Но я обещаю тебе, что больше ни за что на свете никому не позволю причинить тебе такую боль, – Элис сама плакала, но не обращала совершенно никакого внимания на свои слезы, скатывающиеся по щекам и падающие маленькими жемчужинами к ее ногам.
– У меня была наша мелодия, вернувшая тебя ко мне, и Луна, которая не позволила мне погибнуть в заточении, даруя силы и терпение, – аккуратно утерев женские щеки, прошептал Джаспер. – Оставалось только ждать и верить, что ты услышишь пение. И теперь ты вновь в моих объятиях, вновь мое сердце там, где и должно находиться!
– Ты мне все обязательно расскажешь, но только дома! Не хочу и лишней минуты находиться в этом месте, где нас разлучили жадные людишки, – Элис потянула юношу в центр комнаты, подставляя лицо ласковым лучам, сразу же чувствуя холодное, но приятное касание к коже.
– Как скажешь, душа моя, как пожелаешь, – согласился Джаспер, трепетно целуя девушку.
Луна налилась ярким свечением, и в это же мгновение из храма исчезли две фигуры, оставляя глубоко в тайных переходах святилища сломанный телефон, который если и найдут, то очень нескоро.
И в этот же вечер на небе зажглась яркая звезда, считавшаяся ранее потухшей. А в ее тени появилось маленькое, еле заметное пятно теплого желтого свечения, как будто спрятавшийся за пазухой хозяина ласковый котенок. И эти две звезды будут освещать ночное небо еще много-много лет вместе.