Следующие недели были заполнены Эдвардом. Мы проводили время вместе в школе и дома, как у него, так и у меня; встречались с Джаспером и Элис, Анжелой и Беном, иногда и все вместе, но в основном все же оставались вдвоем. Я никак не могла насытиться им. Разлука причиняла почти физическую боль, тревога и раздражение отступали только рядом с моим новым парнем. Зависимость. Единственное, что казалось нормальным, так это то, что Каллен почему-то чувствовал то же самое. Мы были неразлучны, и я упивалась этим.

Элис плакала от радости, когда я позвала ее пройтись со мной по магазинам в Порт-Анджелесе. Подруга была вне себя от восторга, когда я сказала, что хочу обновить гардероб. Когда мы зашли в милый маленький бутик нижнего белья, мне пришлось поднимать ее, плачущую, с пола. Утомительно. После покупки нескольких трусиков, бюстгальтеров, пеньюаров, чулок, подвязок и спальных комплектов мы, наконец, покинули магазин. Я стала гораздо беднее, смущеннее, взволнованнее и встревоженнее.

— Он сразу же обмочится, — заверила Элис, заглядывая в пакеты. Она была явно довольна собой. — Жаль, что я не могу быть там.

— Элис! — увещевала я в подавленном восторге.

— Ну, не там, а там. Просто очень хочется увидеть лицо Эдварда, когда ты покажешься ему в этом. Вы не могли бы как-нибудь сфотографироваться? Нет?

Я решительно покачала головой. Элис разочарованно вздохнула. Когда мы, наконец, вернулись домой, она показала мне, как правильно наносить макияж. Я была безумно благодарна подруге за то, что она поняла мою потребность в простых и естественных вещах. Мы купили порошковую минеральную косметику; она дает мягкое и естественное сияние. Должна признать, после нанесения легкого цвета на щеки и веки, а также после мазка туши по ресницам, я стала выглядеть… хорошенькой. Естественной. Счастливой. И это прекрасно.

Недели пролетали незаметно, пока мы с Эдвардом проводили много времени вместе. Первый раз, когда он играл для меня на пианино… я просто сидела; восхищенная, впечатленная, плененная… Длинные пальцы летали по клавишам, вызывая самые красивые звуки из всех, что я когда-либо слышала. Это такой контраст. Большое мускулистое тело изгибается над тонкими клавишами, мозолистые и грубые пальцы создают прекрасную мелодию… Я снова осознала, как сложно быть таким — красивым и ярким, земным и противоречивым, талантливым, но таким запутанным и неуверенным. Эдвард очень сложный, но замечательный юноша, и каким-то волшебным образом — мой.

Я пережила еще много чего с ним впервые, и каждая встреча становилась драгоценным воспоминанием и опытом. Первый поцелуй на глазах у родителей. Первый бой и первый макияжный марафон. Первый раз, когда я увидела его без рубашки, стал религиозным переживанием. Я не знала, упаду ли в обморок или кончу на месте. Первый раз, когда он увидел прелестный голубой лифчик, который я купила специально для него. И черный с красными бантиками. И белый кружевной. И… ну, вообще-то, все. Первый раз, когда он коснулся моей груди — и поверх, и под рубашкой — во время наших частых и страстных поцелуев. Первый раз, когда я прикоснулась к Эдварду, и он наполнил мою ладонь твердостью и жаром. Тогда я выпалила вопрос, который был у меня на уме с тех пор, как впервые почувствовала его напротив себя. Мне хотелось узнать, как Каллен называет его — слово «пенис» такое странное… В конце концов я услышала, как мой парень впервые сказал слово «член». Черт возьми. Я почти грохнулась в обморок.

Я начала по-настоящему чувствовать себя в безопасности рядом с ним. Многое было связано с растущей уверенностью в себе, и многое из этого было связано с моим новым парнем. Эдвард хотел меня. Он делал это очевидным с помощью каждого своего действия. Он просто хотел меня. И довольно ясно давал это понять.

Мы танцевали вокруг правил Чарли о «мальчике», когда его не было дома. Отец разрешил, чтобы Эдвард приходил к нам в его отсутствие, но не больше двух часов и не в моей спальне. Не то чтобы Каллен не смог бы осквернить меня меньше чем за два часа где-нибудь помимо моей комнаты, но мы согласились и улыбнулись друг другу. От этого Чарли почувствовал себя лучше.

За неделю до дня благодарения Эдвард привез меня домой после школы, это стало традицией. Конечно, шел дождь. Каллен припарковался и вылез из «Вольво». Пока я неслась по подъездной дорожке к двери, он схватил меня за талию.

— Что ты делаешь? — ахнула я, вырываясь из кольца его рук в попытке добраться до сухого крыльца.

— Хочу поцеловать тебя под дождем, — сказал Эдвард с улыбкой, притягивая меня ближе и опуская голову.

Я засмеялась, пытаясь вырваться и сбежать от сырости.

— Ты целовал меня под дождем много раз. Каждый день идет этот чертов дождь. Ну же, Эдвард, я промокла!

— Просто заткнись, ладно? — он накрыл мой рот своим, и контраст холодного дождя с его горячей кожей заставил меня вздрогнуть. Я обмякла и тут же ответила на поцелуй. Вот черт.

Я не поняла, насколько мы промокли, пока он не поднял голову. Ручейки воды стекали с колючек непослушных волос и сбегали по точеным чертам лица.

— Пойдем, — сказала я, тщательно стирая влагу. Пальцы задержались на его бледной коже. — Продолжим внутри.

Эдвард последовал за мной в дом, и мы остановились в прихожей, чтобы снять куртки. Он поморщился, стягивая с шеи мокрый воротник рубашки. Пожав плечами, остался в серой футболке, которая потемнела от дождя на шее и плечах.

— Фу, — прорычал Эдвард, тряся головой, как собака, и разбрызгивая повсюду капли воды.

Я была не лучше. Вода стекала с волос по спине, заставляя рубашку липнуть к коже.

— Нам нужны полотенца, — решила я, убирая волосы с шеи и пытаясь их немного отжать. — Они в ванной наверху.

Каллен последовал за мной на лестницу и устрашающе шевельнул бровями, когда я повела его в свою спальню.

— О-о-о, запретная комната, — нараспев произнес он, падая на кровать.

Я закатила глаза и бросилась в ванную, чтобы взять пару полотенец. Накинув одно на мокрые волосы, вернулась в комнату и бросила второе Эдварду. Я наблюдала, как он протер им лицо и пару раз провел по бронзовым волосам, превращая их в хаос. Затем приподнял темную бровь и указал на мое полотенце, накинутое на голову.

— Можно?

— Можно… что? — я посмотрела на него в замешательстве.

Эдвард похлопал по месту на кровати рядом с собой.

— Вытереть волосы.

Я сглотнула, глядя на выражение его лица и на то, как серая футболка потемнела на плечах и верхней части груди, отчего можно было легко разглядеть выпуклости четко очерченной грудной клетки, сосков, раздраженных от сырости и холода. Я инстинктивно сгорбилась, надеясь, что мои не в таком же состоянии. Посмотрев вниз, поняла — все тщетно.

Зеленые глаза потемнели. У меня пересохло во рту, а затем так же быстро затопило слюной. Да, я пускаю слюни на своего парня.

— О, хорошо, — заикаясь, пробормотала я и начала медленно приближаться. Улыбка Каллена стала хищной.

Он скользнул обратно на кровать и раздвинул ноги, приглашая сесть между его коленями спиной к нему. Взволнованно устроилась, и почувствовала, как теплые руки мягко прижали полотенце к моей голове. Чувство, как он скользит по мокрым прядям, медленно стягивая полотенце вниз, возбуждало.

— Такая красивая, — прошептал Эдвард, его дыхание опалило ухо, и я вздрогнула. — Замерзла? — тихо спросил он, и я услышала в голосе нотки веселья.

— М-может быть. Немного.

— Хм… — вибрация пробежала по коже.

Прохладные губы, а затем и горячий язык коснулись места между шеей и плечом, усиливая дрожь. Влажный жар тянулся по моей обнаженной коже, и я застонала, голова склонилась набок, чтобы дать Эдварду бОльший доступ. Полотенце упало на пол, к ногам, когда широкие ладони схватили меня за талию, растирая ее прежде, чем пересечь живот поверх пуговиц на джинсах. Я накрыла его руки и крепко прижала их к животу в попытке унять боль.

— Эдвард, — простонала, когда кончик его языка прошелся по сухожилию на шее и коснулся внешнего края уха. Его дыхание стало быстрым и резким, я чувствовала, как поднимается и опускается грудь у меня за спиной. Длинные пальцы перебросили влажные волосы мне на плечо, когда Каллен повернул меня лицом к себе, отодвигаясь назад, чтобы освободить больше места.

Я села на колени, и мы уставились друг на друга. Единственными звуками в комнате стали стук дождя по стеклу и наше прерывистое дыхание. Мы одни в темном тихом доме, в моей спальне, на моей кровати. Взгляд скользнул по телу хоккеиста, когда тот откинулся на локти, заставив меня облизнуться. Он застонал.

— Белла… — Эдвард сел, потянулся ко мне и взял за подбородок, чтобы крепко поцеловать. Рот был мягким, теплым и влажным. Каллен посасывал губы, поощряя мой язык. Я провела им по кончику языка Эдварда, и он снова застонал. Глубокий гортанный звук заставил меня вздрогнуть. Эдвард отстранился, и изумрудные глаза мгновенно нашли мои.

Он медленно потянул мокрую серую футболку, сжимая ее в кулаках. Ткань прилипла к коже, и он снял ее одним плавным движением. Я зачарованно смотрела, как поднимающийся подол медленно обнажает мышцы. У меня перехватило дыхание, когда Эдвард швырнул ее на пол. Понятия не имею, где приземлилась ткань. Да я и все равно не могла оторвать глаз от мужского совершенства передо мной.

Тело Эдварда потрясающее: большое, крепкое, гладкое, с твердыми четко очерченными мышцами. Он то, чего я так ждала, о чем мечтала с тех пор, как впервые увидела в школьном коридоре еще в девятом классе. Я совершенно поражена. Эдвард Каллен полуобнаженный лежит в моей кровати.

Он откинулся назад, опершись рукой на мою талию, и я жадно впитывала игру мускулов на его плечах и груди. Я и раньше видела его без рубашки, но не так. Не в моей кровати, когда мы находимся одни дома и у нас много часов свободного от родителей времени. Пальцы непроизвольно потянулись к изгибу на грудной клетке, коснулись волос, которые оказались на пару тонов темнее, чем на голове. Кончик пальца задел круглый затвердевший сосок, и Эдвард вздрогнул. Я рада, что он так отреагировал на мое прикосновение; проследила за дорожкой волос по великолепным кубикам, окаймляющим твердый живот, двинулась вдоль верхней части джинсов, а затем поднялась обратно к мышцам, которые проходили по тазовой кости и вверх к плечу. Эдвард с явным облегчением сжал мою талию.

— Господи Иисусе, Эдвард, — благоговейно пролепетала я, медленно качая головой. — Ты прекрасен.

Каллен двинулся, чтобы сесть, но я положила ладонь ему на сердце, удерживая на месте. Удары быстро отдавались мне в ладонь.

— Нет, — мои глаза метнулись к лицу Эдварда прежде, чем меня снова привлекло неотразимое мужское тело. — Лежи спокойно. Не двигайся.

Эдвард послушно откинулся на руки, напрягшиеся под весом тела. Зеленые глаза потемнели при взгляде на меня.

Я не могла решить, с чего начать пир; обхватила его грудь обеими руками, и мужские соски, обрамленные медными волосками, призывно ткнулись мне в ладони. Эдвард закрыл глаза и откинул голову с тихим стоном, заставившим меня сжать бедра. Господи, он великолепен. Я скользнула руками к его животу и прижалась ртом к коже, лизнув. Сладкий теплый вкус взорвался на моем языке. Я прижалась к твердой груди, мурлыча от удовольствия. Пальцами погладила темные волоски, рассыпавшиеся под сосками, а затем поднялась, чтобы обласкать твердые плечи.

— Белла, — позвал Эдвард грубым голосом, потянувшись к подолу моей рубашки.

Мы не отрывали взгляды друг от друга, пока он медленно стягивал с меня одежду. Я подняла руки, помогая. Избавив меня от рубашки, Каллен прижался губами к обнаженной коже живота, обняв за талию прежде, чем сделать глубокий вдох и посмотреть на меня. Я улыбнулась, когда он провел шершавой ладонью по бокам медленным уверенным движением и обхватил их, поглаживая. Я откинула голову назад, обмякнув от удивительных ощущений.

Пальцы соединились на каждой вершине моих сосков, и Эдвард нежно их ущипнул, заставив стон подняться из глубин живота. Он мягко потянул меня, и я наклонилась так, чтобы обжигающий жар его рта накрыл левый сосок поверх тонкого кружева лифчика. Я вскрикнула, обхватив его голову руками и прижимая к себе. Мышцы сжались при виде бронзовых прядей, склонившихся надо мной; изумрудные глаза закрыты, а губы медленно движутся по моей коже, выводя ленивые узоры.

— О да, — я выдохнула, и длинные пальцы взлетели к застежке моего лифчика.

Эдвард расправился с ней за считанные секунды и откинул в сторону, горячий рот мгновенно коснулся чувствительной плоти. Я вздрогнула от резкого вдоха, когда крепкие руки обхватили меня, чтобы опустить на кровать. Каллен последовал за мной, и его губы переместились к другой груди. Зарывшись руками в густые волосы, я выгнула спину, задыхаясь и извиваясь от интенсивной стимуляции.

— Белла, — прошептал Эдвард и, не сводя глаз с моей груди, нежно провел пальцами по бледной коже. Я чувствовала, как его дыхание обдувает влажные следы, оставшиеся на ней. — Боже, — простонал он, наклоняясь, чтобы крепко поцеловать меня.

Я ласково взяла его лицо в ладони и перевернула нас так, чтобы оказаться наполовину на нем. Прикусив пухлую нижнюю губу и подбородок, я спустилась ниже, чтобы сосредоточить свое внимание на груди и животе. Эдвард сжал руку в кулак, когда я провела языком по центру груди к соскам и начала неторопливо покусывать и лизать их. Покружила языком вокруг пупка, заставив напрячься и вздрогнуть, и, наконец, остановилась на плоском животе прямо над металлической пуговицей джинсов.

Подо мной чувствовалась длинная, довольно большая и определенно твердая выпуклость, поднимающая ткань. Я положила на нее подбородок, тяжело дыша, и Каллен снова вздрогнул. Мой палец призывно постучал по пуговице прежде, чем поддеть ее и расстегнуть. Эдвард испуганно потянулся к моим рукам и сел, заставив все свои великолепные мышцы напрячься.

— Белла, черт, подожди, — он тяжело дышал, изумрудные глаза прикрылись и потемнели.

Я замерла. Неужели я сделала что-то не так? Он сжал мои руки в своих и поднес их ко лбу.

— Господи, это так приятно, ты даже не представляешь, но… Белла, — Эдвард открыл глаза, и я с гордостью заметила, как они скользнули к моей обнаженной груди прежде, чем решительно вернуться. — У меня нет… я уверен, что и у тебя нет… презервативов?

Я уставилась на парня. Презервативы? У меня? Дерьмо. Дерьмо.

— Эм, нет. У тебя нет?

Эдвард тяжело вздохнул и медленно покачал головой, улыбаясь.

— Нет.

Я прикусила губу и протянула руку, задумчиво касаясь пальцами его живота.

— А разве мальчики… обычно? Я имею в виду, в твоем бумажнике или где-нибудь еще?

Каллен удивленно посмотрел на меня.

— Раньше были, — признался он. — Но они давно мне без надобности, и… Наверное, я просто не думал…

Голос затих, и я не знала, радоваться, что Эдвард не нуждался в них уже достаточно долгое время, или злиться, что он подумал, будто не будет нуждаться в них в ближайшем времени. Блин. Спорный вопрос. Я снова потянулась к пуговице на его джинсах.

— Эдвард, у меня есть кое-что.

Его руки переместили мои ладони на талию.

— Кое-что? — спросил он, нахмурившись. — Ты о чем?

Я закатила глаза, чувствуя, как краснеют щеки.

— Противозачаточные. У меня очень сильные… боли. Так что приходится пить их. — Боже, неужели мы действительно это обсуждаем? Но это необходимо и явно менее неловко, чем заниматься настоящим сексом. — И… я никогда не делала этого раньше, так что у меня нет никаких… болезней? — я позволила своему голосу затихнуть. Уверена, Эдвард уже с опытом, но он сказал бы то же самое.

Каллен вздохнул, потянулся ко мне и прижал к своей обнаженной груди. Я расслабилась, но мой язык предательски выскользнул и прошелся по его ключице. Парень притянул мою голову ближе.

— Белла, я должен тебе кое-что сказать, — зловеще начал Эдвард, и мой язык застыл. Я подняла голову и заглянула в изумрудные глаза.

— Звучит устрашающе, — осторожно ответила я. Желудок сжался.

— Ничего страшного, на самом деле, — заверил Эдвард, нежно поцеловав меня прежде, чем я прижалась щекой к его сердцу и вздохнула, обнимая за талию. Гладкая и мягкая обнаженная кожа находилась в опасной близости от моего рта. — Просто ты должна знать… Я рад, что ты принимаешь противозачаточные, но я никогда не занимался любовью без презерватива.

— Никогда? — выдохнула я, голова шла кругом. Никогда? Черт.

Эдвард снова вздохнул.

— Позволь мне объяснить, ладно? В прошлом году я ходил на пару свиданий с одной девушкой. Ничего серьезного, просто ужин и кино, — Каллен обнял меня. — Все было очень непринужденно, по крайней мере для меня. Она правда милая девушка, но в ней просто нет искры.

Я замерла. Было странно слышать, как он говорит о другой девушкой, когда я полуголая сижу у него на коленях. Пусть она и была задолго до встречи со мной. Я понимаю, — кто мог устоять перед ним? — но все равно было трудно это слышать.

— Белла? — Эдвард что-то прошептал мне в макушку, и я кивнула, сжимая его талию и призывая продолжать.

— Я порвал с ней после тех первых двух свиданий. Никаких страданий. У нас никогда не было отношений, все произошло случайно, и я думал, что она чувствует то же самое. Мне нравились наши разговоры, но на этом все, — он сделал паузу, и я услышала, как его сердце забилось быстрее. — Примерно через месяц она пришла в отделение неотложной помощи, чтобы навестить моего отца, — я нахмурилась, когда он снова замолчал. Мне стало интересно, что случилось с этой девушкой и зачем ей понадобился доктор Каллен. — Она… она сказала ему, что… беременна.

Тишина стала густой и тяжелой. Я оттолкнула Эдварда и посмотрела ему в лицо. Напряженное, встревоженное, но все такое же красивое.

— Беременна? — прошептала я, меня охватил шок.

Каллен печально кивнул.

— Да. Не знаю, о чем она думала, — Эдвард невесело усмехнулся. — Я имею в виду, мой отец — врач. У них есть тесты, но… это просто показывает, насколько она была разбита. А я даже не знал, — он покачал головой. — Понятия не имею, что у нее за бардак такой в голове, но, Белла, я никогда не держал ее за руку, не говоря уж о том, чтобы целовать или… спать с ней, — изумрудные глаза изучали мое лицо, прося поверить. — Клянусь, это был огромный шок. Папа пришел домой и усадил в своем кабинете. Слава Богу, он поверил мне еще до прихода результатов анализов, — юноша опустил глаза на руки, сжатые в кулаки. — Но все это… произвело на меня сильное впечатление. Я хорошо запомнил этот урок — быть ответственным и никогда не попадать в такое положение. Не то чтобы я не планировал это когда-нибудь… но сейчас… я не буду.

Эдвард сделала еще один глубокий вдох и заставил себя посмотреть на меня; наклонил голову и вновь смущенно отвел взгляд.

— Я надеюсь, ты понимаешь… надеюсь… прости, но…

Я протянула руку и положила на его сжатый кулак. Неудивительно, что он сказал Джасперу, что ему не интересны девушки. Это было не только из-за Тани. Секунду я сидела, переваривая услышанное и держа руки перед обнаженной грудью. С внешностью моего хоккеиста и его популярностью среди женского пола, вероятно, за него боролись с самого раннего возраста. Жаль, что ему пришлось пройти через это и узнать, что некоторым людям просто нельзя доверять. Эдвард — хороший человек, а эти девушки просто хотели использовать его в корыстных целях. Их не волновал он. Я глубоко вздохнула и встретилась с внимательным взглядом зеленых глаз.

— Я понимаю, Эдвард. Прости.

— Прости? — прохрипел он, протягивая руки к моим плечам. — За что ты извиняешься?

Я пожала плечами и прикусила губу.

— За то, что она сделала с тобой. За то, что она солгала. За то, что тебе пришлось пройти через все это, — я наклонилась и нежно поцеловала его в губы. — Кто она? — спросила я; любопытство взяло верх. Эдвард вздохнул, и я виновато опустила глаза. — Прости, мне не следовало спрашивать. Это не мое дело.

— Бри, — мягко произнес он через мгновение. — Ее зовут Бри Таннер. Я больше не общаюсь с ней, если вообще вижу.

У меня в голове мелькнул образ хорошенькой темноволосой девушки. Кажется, она на год моложе нас.

— О, — прошептала я. — Спасибо, — на секунду задумалась. — Но ты ведь делал это? — тихо спросила я.

Каллен слегка отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Что? Нет, я не разговаривал с ней с той ночи, как она появилась в больнице.

— Нет, — я сделала паузу. — Я имею в виду, у тебя ведь был… секс, верно? — мой голос затих.

Эдвард замолчал и замер. Я уж подумала, что он не ответит, но вот его руки медленно сжались вокруг меня, а голова легла на мою макушку.

— Да, — тихо ответил он; тело напряглось. — Да, был.

Я хотела спросить. Я хотела потребовать ответов, хотела знать все: кто, что, когда, где и как. Я хотела… его. Я сидела на коленях Эдварда, и наша обнаженная кожа терлась, терлась и терлась… остальное подождет. Глубоко вздохнув, я собралась с духом и подняла голову, чтобы встретиться с его прекрасными глазами.

— А у меня нет, — сказала я. Просто на случай, если он не догадался.

Его губы коснулись моих и обе руки легли мне на щеки, когда он углубил поцелуй. Губы двигались сначала медленно, а затем сильнее. Каллен слегка отстранился, прижавшись лбом к моему.

— Я думал, ты убежишь с криком, — тихо признался он. — Я дико боялся рассказать тебе, потому что думал… — Эдвард покачал головой, а затем снова поцеловал меня. — Ты всегда удивляешь меня, Белла.

Я откинулась назад и опустила руки по бокам.

— Хорошо, — я самодовольно улыбнулась, когда зеленые глаза опустились на мою грудь, а на щеках появился румянец. — Потому что, знаешь, Эдвард, есть много занятий, для которых не нужны презервативы.

— Ээ.

— Верно? — я улыбнулась. — Знаю, у тебя ненамного больше опыта… так что давай просто отбросим эти мысли. Но я кое-что слышала…

— В самом деле? — улыбка Эдварда стала понимающей и самодовольной. — Например, что?

— Как… а? — о, черт, кажется, он только что раскусил мой блеф.

— Например, что, Белла? — голос звучал как промасленный шелк, когда он провел ладонями по моим рукам, плечам, а затем обхватил грудь. — О чем ты слышала?

Я закрыла глаза и покачнулась, когда длинные пальцы огладили мои соски. Эдвард придвинулся ближе, и кровать немного просела. Горячий рот сомкнулся на кончике одной груди, заставив меня ахнуть от обжигающих ощущений. Каллен прищелкнул языком по соску прежде, чем перейти к другому и полностью втянуть его в рот… горячий, влажный… Я застонала и схватила парня за уши.

— Ты слышала об этом? — он что-то пробормотал мне в кожу и осторожно прикусил чувствительный бутон. — Или этом? — язык быстро закружился по моей груди, почти болезненное давление заставило горячий ток выстрелить прямо между ног.

Я обмякла, и Эдвард опустил меня на кровать, перенося весь вес на одну руку, другая же гладила и дразнила грудь. Я провела руками по гладким напряженным мышцам плеч, сжимая пока не побелели костяшки. Это так приятно — чувствовать влажное покалывание между бедер, которое становится все отчаяннее с каждым прикосновением его губ. Я инстинктивно прижалась бедрами к его паху, вскрикнув от волнующего ощущения, когда между ног отозвалось приятной истомой.

Каллен застонал, и я приоткрыла глаза, чтобы посмотреть ему в лицо. Еще один электрический разряд пронзил меня, когда я увидела его рот на своей груди, втянутые щеки и закрытые глаза. Он слегка отодвинулся в сторону, проводя рукой вниз по боку и лаская обнаженную плоть. Когда Эдвард скользнул по животу к пуговице на джинсах, я издала нечленораздельный звук удовольствия, и он освободил ее, стянув молнию.

Талантливые пальцы спустили мои джинсы и легли на резинку трусиков. Сделав паузу, Каллен отпустил мою грудь с мягким звуком и слегка приподнялся, чтобы посмотреть на меня. Тишина, но глаза говорят так много… Он опустил руку ниже, касаясь мягкого тайного места между моих ног. Я встретилась с изумрудными глазами и позволила своей душе улететь, прижавшись тазом к его ладони так, чтобы кончики пальцев коснулись влаги в самом сердце меня. Зеленые глаза вспыхнули, и Эдвард застонал.

— Черт, Белла, — голос задрожал. В дальних уголках сознания я сделала заметку не выбивать дерьмо из Элис в следующий раз, когда она возьмет меня на воск. И извиниться за то, что сделала это в прошлый раз.

Дыхание Эдварда стало резким, пока он исследовал мягкую интимную часть меня и, опустив руку ниже, позволил пальцам войти в мое лоно. Я откинула голову назад от восхитительного ощущения и пошевелилась, молча умоляя о большем. Он резко скользнул на кровать рядом, убирая пальцы, от чего я разочарованно заскулила. Джинсы и кружевные трусики быстро соскользнули с ног и улетели на пол.

Зеленые глаза не отрывались от моего теперь уже обнаженного тела, когда Эдвард скользнул обратно ко мне, а горячая ладонь оказалась внизу моего живота. Я начала чувствовать себя неловко из-за наготы, но восторженное выражение лица превратило смущение в прилив головокружения, когда он наклонился и с благоговением меня поцеловал. Я ярко ощутила тяжесть ладони, лежащей между моими бедрами, и по мере того, как поцелуй становился глубже, я жаждала прикосновений все ниже.

Схватив руку Эдварда и слегка приподнявшись, я попыталась провести ей там, где больше всего хотела. Поцелуй стал мягче, и Каллен посмотрел мне в глаза; большая ладонь накрыла мое лоно, пальцы коснулись входа, поглаживая и распространяя влагу. Он не сказал ни слова, просто прикоснулся, и мое сердце и тело наполнились теплом.

Самый длинный палец пробрался внутрь, и я задохнулась, выгибаясь и сжимая твердые плечи, пока вбирала обжигающее и невероятное ощущение. Эдвард медленно терся, движение становилось нежнее, и я приспособилась. Второй палец присоединился к первому, и голова Каллена наклонилась, чтобы запечатлеть ласковый поцелуй на моих губах. Напряжение разливалось по клеточкам, пока он продолжал гладить и шевелить пальцами, ритмично прижимая ладонь к месту, которое уже ныло от нетерпения. Я практически слетела с кровати, схватив его за локоть, застонала, прижимая его руку и ладонь все крепче. Будто это был сигнал, Эдвард стал интенсивнее, глубже и быстрее входить в меня. Волнующие ощущения взорвали тело, и я выгнулась, вжимаясь в подушку и задыхаясь от резких судорог.

— О, о, о!..

— Вот и все, — пропел на ухо мягкий голос, посылая все более неконтролируемую дрожь через меня. — Отпусти себя, Белла. Давай. Давай со мной. Отпускай.

Я вскрикнула, когда пылающие конвульсии сотрясли меня, и впилась ногтями в плечи Эдварда. Его пальцы продолжали проникать в меня, делая все более обмякшей и запыхавшейся. Воздух тяжело входил и выходил из легких. Губы нежно коснулись моего виска, а затем пальцы другой руки аккуратно убрали влажные от пота волосы с кожи. Эдвард прижал меня к себе, и я непонимающе моргнула.

Когда я наконец смогла сфокусировать взгляд на его лице, то увидела, что губы моего парня изогнуты в слабой улыбке, а в уголках прекрасных зеленых глаз спряталось напряжение. Я протянула дрожащую руку и провела ею по подбородку прежде, чем потеряла последние силы и позволила ей безвольно упасть на кровать. Каллен нежно поцеловал меня, лежа на боку. Я заставила себя снова открыть глаза и повернуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Боже… Эдвард, я… я не знала, что может быть так… что ты можешь быть таким… — я говорила бессмыслицу, но не могла остановиться. — Это было… Спасибо.

Он глубоко поцеловал меня, выражая всю глубину своих чувств. Я ответила ему тем же и подняла руки, чтобы обвить их вокруг крепкой шеи и прижаться всем телом; шершавость джинсов на обнаженной коже и твердость между его ног. Бедра парня дернулись в сторону, и я в замешательстве открыла глаза, следуя за ним.

— Белла, — простонал Эдвард, положив руку мне на талию, чтобы удержать. — Не надо.

— Почему нет? — прошептала я, пытаясь найти твердую выпуклость бедрами.

— Потому что, — пробормотал он мне в губы, когда я снова прижалась к нему. — Это было… ты была… удивительной. И я сейчас на грани, Белла.

— Хорошо, — я кивнула, покрывая поцелуями очаровательную челюсть. Опустив руки между нами, я схватила его за пояс джинсов, притягивая ближе.

Эдвард глубоко вдохнул, непреднамеренно дав моим пальцам больше места между его твердым втянутым животом и поясом джинсов. Быстро воспользовавшись этим, я скользнула вниз по густеющей дорожке волос к теплому мягкому хлопку, натянутому на его эрекцию. Каллен зашипел и попытался схватить меня за руку, но я крепче вцепилась в него, так что он только сильнее прижал меня к себе. И снова зашипел.

— Белла, Господи…

Голос Каллена утонул в стоне, когда я провела кончиками пальцев по его нижнему белью. Добравшись до верха, я опустила резинку и коснулась обнаженного пухлого кончика члена. Мягкий… такой мягкий… и все же сильно давил на ладонь. Я почувствовала, как по коже стекла капелька, и на мгновение удивилась. Я тоже могу сделать его мокрым?

— Белла, — снова попытался он. — Тебе не нужно… — но бедра юноши упрямо терлись о мою ладонь, и я улыбнулась.

— Заткнись, Каллен, — дразняще прошептала я, приподнимаясь и помогая ему лечь на спину.

Я встала на колени между его раздвинутыми ногами, пока он пристально наблюдал, как я расстегиваю ширинку. Хлоп, хлоп, хлоп. Боже, почему это так сексуально? Я стянула джинсы, а за ними и белые носки, бросив все на пол. Обернувшись, я уставилась на Эдварда, распростертого передо мной почти полностью обнаженным. Это зрелище… просто слов нет.

— Белла, что… — Каллен уже начал вставать, но я отчаянно замотала головой, останавливая его. Он постепенно расслабился, успокаиваясь. С мышц спало напряжение, лишь широко раскрытые глаза смотрели вопрошающе. Я снова покачала головой.

— Просто… дай мне секунду, — я видела беспокойство на его лице. — Правда, просто дай… полюбоваться.

Тревога сменилась пониманием, самодовольством и удовлетворением. Это не расстроило меня. Загорелое тело, длинные ноги и руки, покрытые рельефными мышцами. Конечно, я уже знала, что грудь и торс имеют плоскости и грани, которые я никогда не устану исследовать, трогать… лизать. Черные хлопчатобумажные боксеры закрывали его бедра, но не скрывали твердую выпуклость в центре. Плоский живот затрепетал от возбужденного дыхания, приподнимая резинку. Я облизнулась и потянулась к поясу, от чего Эдвард снова застонал. Я заколебалась, когда мои пальцы остановились как раз над тем местом, где кожа и материал соприкасались. Каллен вопросительно моргнул.

— Все в порядке? — хрипло спросила я.

И Эдвард снова застонал, откинув голову назад и приподняв бедра.

— Боже, да.

Я прикусила губу и начала стягивать боксеры. Он зашипел, когда резинка натянулась на чувствительную головку. Сняв их, я не смогла оторвать взгляда от того, что они скрывали. Снова прикусила губу. Мои глаза метнулись к его лицу, когда Эдвард всхлипнул. Большие кулаки судорожно сжимались и разжимались, но взгляд уже метнулся к набухшему органу. Мои глаза расширились, когда он… двинулся… просто качнулся вверх. Сам. Я протянула руку и провела ладонью по атласной коже. Воздух, ненадолго задерживаясь в легких, со свистом выходил.

В реальной жизни я никогда такого не видела, но была заядлым читателем того, где было много написано о мужской эрекции. Полагаю, он, ну… довольно крупный. Наверное, я не должна удивляться, учитывая длину рук, ног и великолепных пальцев Эдварда, но я думала, что это просто бабушкины сказки. Спасибо тебе, Господи, за бабушку, — подумала я. Спасибо. Искренне. Я почувствовала, как мышцы таза напряглись от представшего вида, и трепетное осознание заставило задрожать.

Я протянула руку и снова погладила головку. Все тело Эдварда дернулось, каждая мышца четко обозначилась, и он издал сдавленный крик, упершись бедрами в мою ладонь. Я сомкнула кулак вокруг ствола, чуть ниже пылающей головки, а затем другой рукой прикрыла остальное. Медленно ласкала всю длину, зачарованно наблюдая за выражением лица Эдварда. Глаза зажмурены, гримаса исказила лицо то ли от боли, то ли от удовольствия.

Я погладила еще несколько раз, слушая его пыхтение. Ощущение мягкой кожи, волочащейся по моим пальцам, было захватывающим. Я медленно поднесла руку ко рту, облизала ладонь, а затем снова обернулась вокруг члена. Изумрудные глаза распахнулись, когда Эдвард почувствовал влагу, а затем снова закрылись. Он прикусил губу в одном из знакомых мне жестов.

Хмм. Если облизать ладонь, то ему приятно… а каково тогда лизать его самого? Представляю. Чертовски превосходно. Вздрогнула, когда подумала о его губах у себя там, внизу. Я крепко держалась за основание, когда наклонилась и поцеловала кончик.

— Черт! — крикнул Эдвард, вцепившись в одеяло. Каждый маленький — и далеко не маленький — мускул на его животе напрягся.

Я улыбнулась, довольная реакцией. Высунув язык, покружила у пухлой головки, попробовала прозрачную капельку, а затем скользнула губами. Не так уж плохо — гладкая мягкая кожа и стальная твердость. Текстура и вкус завораживали. Эдвард протяжно застонал, дрожа, и я взяла первые несколько дюймов в рот. Звуки, которые он издавал, безумно меня заводили. Кто знал, что Каллен может быть таким громким?

Я провела языком по головке, вбирая в себя столько, сколько могла. Чувствовала пробегающую по Каллену дрожь и знала, что он очень старается не прижиматься бедрами к моему рту. Я замурлыкала, желая, чтобы он это сделал и снова закричал. Внезапно Эдвард наполовину сел, стараясь держать нижнюю часть неподвижной. Большие ладони начали лихорадочно гладить мои волосы.

— Белла, Белла, черт, я сейчас кончу…

Я подняла руку и толкнула его в грудь, не останавливая движений губ и языка. Эдвард сопротивлялся всего секунду, а затем рухнул на кровать с приглушенным стоном, когда я начала сильнее сосать его. Он кричал и кричал, с толчками и рывками, а я старалась не отстраниться и подавить рвотный рефлекс, когда его освобождение заполнило мой рот.

Я задержала дыхание и сглотнула, лаская эрекцию, пока она не начала смягчаться. Это заняло удивительно много времени. Положив голову на бедро, я улыбнулась и лениво протерла рот тыльной стороной ладони, слушая, как медленно успокаивается тяжелое дыхание Эдварда. Это странно. Все было бы отвратительно, если бы не было так интимно. И скоро я сделаю это снова. Звуки, которые издавал Эдвард, пока я доставляла ему удовольствие, были просто… невероятными.

Через некоторое время я почувствовала, как длинные пальцы запутались в моих волосах и мягко потянули наверх. Извиваясь и отталкиваясь ногами, я подползла к нему на подушку. Эдвард улыбался счастливой, ошеломленной и сонной улыбкой, веки стали тяжелыми, норовя закрыть темную зелень его глаз. Он скользнул рукой по моей шее и медленно притянул к себе, чтобы покрыть ласковыми поцелуями мой лоб, скулы нос, а затем пососать нижнюю губу и томно скользнуть языком в рот.

Мы целовались долго, нежно, с любовью, без спешки и каких-либо других мотивов, кроме удовольствия. Обнаженная кожа успокаивающе соприкасалась, а горячие ладони прижимали меня к широкой груди. Я проваливалась в сон, ощущая теплое тело рядом и пальцы, поглаживающие спину.