2021-8-2

18

0

Я понятия не имел, почему на этот ужин собралась вся семья, а спустя некоторое время прекратил попытки разобраться и просто смирился.
Белла, похоже, хорошо проводила время, смеясь и болтая со всеми, поэтому я решил ‘не чинить, если не сломано’. Я хотел бы, чтобы первые несколько дней с нами были для нее спокойными, чтобы она имела возможность устроиться на новом месте прежде чем быть ошеломленной кланом, то есть Калленами.
Поэтому я был немного раздражен, когда, придя на кухню, мы обнаружили, что все уже там, тусуются вокруг в нетерпеливом ожидании бесплатной кормежки. Но вскоре, когда Белла расслабилась, я тоже успокоился.
Добродушное подшучивание за столом во время еды было потрясающим, таким же, каким я его помнил. Все было точно так же, как когда Белла давным-давно, еще школьницей, ужинала с нами. И, разумеется, это было в тысячу раз лучше, потому что теперь я не только был достаточно храбрым, чтобы разговаривать с Беллой, но и на самом деле целовал ее!

Она ела с аппетитом, хоть поначалу и медленно, и я был так чертовски счастлив слышать, как она сговаривается с Ангусом насчет пирога, что не мог прогнать с лица улыбку до самого окончания ужина. К моменту, когда мама принесла кофе, Белла уже была вовлечена во все аспекты застольного общения – не только в обычный разговор, но и в мимолетный обмен тонкими намеками, в розыгрыши и шутки, а также в добродушное поддразнивание Джаспера.
То, что от него забеременела моя сестра, произвело абсолютно такой же эффект на нашего отца, как и на нас с Эмметом. Нам это не понравилось.
Джаспер был нам очень симпатичен – не то чтобы мы когда-нибудь признавались ему в этом – но знание того, что он на самом деле занимался сексом с моей сестрой, было пока еще трудновато перенести. Конечно, мы об этом знали и раньше, они были женаты, но к мысли, что она беременна, нужно было привыкнуть.

Отец допустил ошибку – ошибку новобранца – сказав, что есть большая разница между тем, что Эммет сделал ребенка Рози, и тем, что его маленькая девочка забеременела от Джаспера.
Разумеется, я никогда не признался бы, что думаю точно так же, и я определенно не поддержал бы его, во всяком случае, в этой компании, но отец так сказал, и никто не мог бы предвидеть, что начнется из-за этого простого заявления.
- Я с тобой, пап! То, что я трахаю Рози, целиком и полностью проблема ее отца, - засмеялся Эммет.
- Эй! Ты нравишься моему отцу, но если бы он услышал, как ты говоришь такое, то выбил бы из тебя это дерьмо, - резко возразила Рози.
- Ой, ты ругнулась, - Ангус обвиняюще нацелился на мать указательным пальцем.
- Большим можно, - Рози игриво показала язык своему отпрыску. – Поддержи меня, Белла, ведь твой отец наверняка с удовольствием застрелил бы отца Элизабет, правильно? – невинно спросила она. – Тем более что у него были все возможности сделать это, - и она засмеялась.

В ту же секунду, как эти слова сорвались у нее с языка, она поняла, что сказала что-то не то. Она, возможно, даже не поняла, в чем дело, как и Эммет с Джаспером, но остальные дружно съежились. Рози сразу же извинилась, но Белла уже была расстроена. Я попытался успокоить ее, но она не хотела меня, не хотела никого.
Она так хорошо восприняла шутку Эммета насчет того, что он украдет ее еду, поняла, что это только шутка, но эта острота чересчур близко касалась ее родных и затрагивала слишком чувствительные струны.
Вначале я почувствовал, как напряглись плечи Беллы, потом она задохнулась, посмотрела на мою мать, потом на отца, на Элис, и в конце концов на меня. Слезы потекли по ее щекам раньше, чем мама успела что-то сказать.
Она потянулась к Белле и положила ладонь ей на руку, но вред был уже причинен.
- Она не знает, дорогая моя, она просто хотела пошутить, милая моя девочка, - тихо прошептала она, тщетно пытаясь предотвратить надвигающуюся бурю.

Я пытался сжать плечи Беллы, притянуть ее к себе, чтобы успокоить, но она не позволила. Она взмахнула руками и оттолкнула меня.
- Она не знает, детка, она не понимала, это только шутка, - я изо всех сил пытался утешить ее, но паника и боль на ее лице появились еще до того, как я предпринял эту попытку.
- Дыши, Белла, - строго потребовал отец, вставая со своего места и подходя к ней.
Рози, запинаясь, еще бормотала извинения, хотя не представляла себе, за что она извиняется, когда Белла поднялась из-за стола. Она жестом показала Рози, что все хорошо, но я видел по ее раскрасневшимся щекам, когда она выбегала из комнаты, что это не так.

- Я пойду, - сказала Элис, и ее стул проскрипел по плиткам пола столовой.
- Нет, - твердо сказал отец. – Пойду я.
Я готов был возразить и уже оттолкнул свой стул назад, чтобы выйти из-за стола, но отец поднял руку, как инспектор дорожной полиции.
- Отнеси Элизабет в кроватку в твоих комнатах, Эдвард, и позволь мне поговорить с Беллой, сын, - мягко сказал он.
Я посмотрел на Элизабет, безмятежно полулежащую в ее маленьком кресле-качалке, и приложил все силы, чтобы улыбнуться ей.
- Спасибо за ужин, мам, ты превзошла саму себя. Спокойной ночи всем, - сказал я остальным, взяв на руки зевающую крошку.
В ответ прозвучало: «Спокойной ночи», «Извини» и «Я позвоню тебе завтра, братишка». Я вышел из комнаты и направился вверх по лестнице в свою комнату. Я знал, что мама разрядит обстановку и успокоит Рози. Я знал также, что Белла помирится с Роуз – возможно, не сегодня – но мне было ясно, что Белла понимает невинность ее реплики. Она просто была не готова к шуткам на такие темы. Я надеялся, что когда-нибудь она будет в состоянии воспринимать их спокойно, но, конечно, не этим вечером.

Я положил Элизабет на пеленальный столик и снял с ее ножек симпатичные туфельки. Вынул ленточку из ее волос, а затем положил малышку в кроватку. Часть меня, эгоистическая часть, была чертовски счастлива, что девочка оказалась в моих комнатах. Другая часть, та, которая любила Беллу, хотела бы иметь возможность отнести малютку вниз, к ее маме, и посмотреть, как свет возвратится в ее глаза, как только она возьмет на руки своего ребенка.
Я несколько раз похлопал Элизабет по попке, но малышка спокойно уснула еще до того, как я накрыл ее одеялом. Подождав несколько секунд, я пошел в свою спальню. Я мог услышать разговор, происходивший в комнате Беллы, но отключил звук на мониторе. Если она захочет поделиться со мной тем, что сказал ей мой отец, она так и сделает, я не собирался подслушивать.
Я скинул туфли и направился через холл в ванную комнату, чтобы почистить зубы. Вернувшись в комнату, я переоделся в пижамные штаны и футболку и подошел к своему роялю. Я играл так тихо, как только мог – только колыбельные – и ждал какого-нибудь знака, что с Беллой все будет в порядке.



- Знаю, ты поняла, что она не нарочно, но это было больно, ведь так, дорогая моя? – спросил Карлайл, гладя меня по волосам.
Я кивнула между рыданиями. Я зарылась лицом в подушки, как только прибежала в свою комнату, но знала, что кто-нибудь последует сюда за мной. Я была готова к этому и не стала закрывать и запирать за собой дверь. Я поняла, что это Карлайл, когда он заговорил.
- Мы не предали твое доверие Белла, - сказал он мне, но я и без того знала, что это правда, в противном случае Рози так не пошутила бы.
Если бы она знала, что Чарли – отец Элизабет, она никогда не сказала бы ничего подобного. Я знала это о них, о семье, они не причинили бы мне боль намеренно.
- Я не смогла сдержаться, постараюсь вести себя лучше, - пообещала я.
Он погладил меня по волосам и глубоко вздохнул.
- Ты и так ведешь себя просто чудесно, Белла. То состояние, в котором ты поступила в больницу… черт, приходилось задумываться, сможешь ли ты вообще когда-нибудь пойти домой, не говоря уже о том, чтобы выписаться буквально через месяц.
- Извините, я испортила ужин, - простонала я.
- Тебе не за что извиняться. Мы были уже сыты, - засмеялся он. – Я понимаю, почему конкретно эта тема до такой степени тебя расстроила, и это ясно тем из нас, кто знает твою ситуацию. Но Рози, Эммет и Джаспер ничего не знают, а они любят пошутить и подразнить друг друга, что и происходит здесь. Я не хочу сказать, что тебе придется привыкнуть к этому, потому что мне достаточно просто будет попросить их прекратить вести такие разговоры. Ты ведь понимаешь, что то, что сделал с тобой Чарли, делает плохим человеком его, а не тебя, не так ли?
Мне хотелось бы сказать, что я действительно понимаю это, но я не могла.
- Без Чарли в моей жизни у меня все в порядке, - я всхлипнула. – Но даже его имя причиняет мне боль, оно ранит меня, Карлайл, мне физически больно даже думать о нем. Он так долго говорил мне, что я сама во всем виновата… я не могу быстро выкинуть это из головы.
Он снова погладил меня по волосам и наклонился пониже, чтобы прошептать мне на ухо:
- Чарли перенес на тебя свою ненависть к самому себе, Белла. Это его недостаток. Ты никогда не была виновата. Он был несчастлив с твоей матерью и перенес это на тебя. Это началось у них с твоей мамой задолго до твоего рождения, и хотя я ненавижу, что тебе пришлось все это выдержать, но это только укрепляет мою точку зрения. Ты была не виновата, потому что колеса ненависти Чарли к самому себе были приведены в движение, когда тебя еще даже в проекте не было.
- Ты правда так думаешь? Что Чарли ненавидит себя? – спросила я, садясь на кровати.
Он кивнул и сказал:
- Именно так. Ничто из того, что могла сделать твоя мать, не могло оправдать избиения, которым он подвергал ее, а ты, разумеется, была слишком юной, чтобы как-то провиниться самой… я не хочу сказать, что бывает веская причина для избиений. Остается только ненависть Чарли к себе, моя дорогая.
Это было логичным умозаключением, но все же неправильным.
- Ты ошибаешься, - пробормотала я. Я потянулась к тумбочке и взяла салфетку. Вытерев глаза и нос, я попросила его позвать Эсме.

Он ненадолго ушел и вернулся вместе с Эсме. Мы сели втроем на диван и я начала объяснять.
- У Рене, это моя мама, был роман с Гарри Клируотером. Может быть, вы его знаете, он из резервации, как и Джейк. Мой отец он. Не Чарли, - я дала им время вникнуть, и, хотя было видно, что Эсме хочет что-то сказать, я добавила, что это еще не все. – Когда она забеременела и они поняли, что я не могу быть от Чарли, он избил и ее, и Гарри, а потом забрал ее домой, запретив им встречаться. Но она любила его и после моего рождения написала ему, чтобы он знал. Гарри послал ей ответ, а Чарли прочитал его. Он приволок ее в резервацию и избил до смерти на глазах у Гарри и остальных, я точно не знаю, кого, но Эдварду известны некоторые подробности. Поэтому, вы видите, я прямо как она. Я замужем, но любила другого. Гарри написал маме, а Эдвард позвонил мне. Мы очень похожи.
Эсме замерла с открытым ртом, а Карлайл запустил руку в волосы, в точности как Эдвард в минуты трудных раздумий. Я дала им собраться с мыслями, а потом продолжила.
- Мне это стало известно неделю назад или около того, а Эдварду – за несколько дней до этого. Извините, что мы не рассказали вам раньше, но все время казалось, что для этого не время, вдобавок, это не так уж много меняет на самом деле, - я пожала плечами.
Эсме взяла меня за руку.
- Это кое-что меняет, дорогая. Ты не плоть и кровь Чарли. Это меняет вот что. Ты не понимаешь? Он был зол на себя и твою мать и перенес все это на тебя. Ты ничего не сделала и не могла ничего контролировать. Конечно, это ничего не оправдывает, но знание того, что это не могло иметь никакого отношения к тебе, должно помогать, хоть немного? – спросила она.
- Еще не знаю, пока я чувствую то же самое, - призналась я.
- А Гарри, что говорит Гарри? – спросил Карлайл.
- Я впервые встретилась с ним на прошлой неделе, и мы немного поговорили, но не углублялись, знаете, все это было шоком. Я пообещала ему поговорить с ним когда-нибудь снова.

Карлайл вздохнул.
- А Джейк знает об этом? – спросил он серьезно. Я отрицательно покачала головой. – Знает ли Джейк, что Чарли – отец Элизабет? – я снова покачала головой. – Знает ли Гарри, что Чарли – отец Элизабет? – на сей раз я кивнула.
- Ну, это уже кое-что. Ты сообщила об этом Гэри Бенсону? – спросила Эсме.
- Нет, я не разговаривала с ним с тех пор, как сделала заявление в полицию.
- Тогда, думаю, мы должны предложить ему посетить нас завтра, не так ли, дорогая? – спросила она меня.
- Наверное, да, - я не могла понять, для чего нужно, чтобы он знал это, но верила в мудрость Эсме.
- Очень важно, чтобы Гэри узнал это, Белла. Если Чарли Свон - не твой отец, но отец Элизабет, он может захотеть добиться права посещения или еще чего-нибудь. Мы должны предотвратить это. То, что ему известно, что он не является твоим биологическим отцом, может иметь значение с юридической точки зрения для его претензий на нее, - Карлайл глубокомысленно кивнул, а я запаниковала.
- Он не может забрать ее! – крикнула я и вскочила на ноги. – Он не может иметь с ней ничего общего! Я увезу ее, увезу далеко, - кричала я.

Я была на полпути к двери, когда Карлайл схватил меня за плечи. Толчок был очень болезненным, и в ребра как будто ударили ножом, но он все-таки сделал это.
- Никто не заберет у тебя Элизабет, Белла. Не паникуй, дорогая, мы не позволим такому случиться, обещаю. Дыши, Белла, - сказал он и, повернув меня к себе лицом, начал выдыхать через сжатые зубы. Я изо всех сил дышала вместе с ним, точно так же, как делала это в больнице с Эдвардом, и скоро достаточно успокоилась, чтобы мыслить здраво. - Ладно, значит, у нас есть план дальнейших действий. Я свяжусь с Гэри и попрошу его приехать сюда завтра. Ты же сейчас должна принять хороший горячий душ и успокоиться, а потом пойти и навестить Эдварда. Я знаю, что он беспокоится. Элизабет у него наверху. – Я еще раз вытерла глаза и нос тыльной стороной руки и кивнула в знак согласия с его планом. Он поцеловал меня в макушку и снова погладил по голове. – Мы защитим вас обеих, Белла. Никто не заберет ее, ты мать, и нет никаких причин для того, чтобы ты делила ее с кем-то, если ты этого не хочешь. Чарли Свон, возможно, не твой отец, но ты считала его таковым, и он никогда не давал тебе повода думать, что это не так. Судя по тому, что я знаю о законах, это значит, что он виноват в жестоком обращении с тобой точно так же, как если бы был твоим настоящим отцом. И вспомни, он не просил Элизабет, даже не требовал возможности увидеться с ней, поэтому тебе не о чем беспокоиться, - он поцеловал меня еще раз и улыбнулся. – Теперь о том, что случилось за ужином. Ты будешь получать такие булавочные уколы время от времени, я бы не стал беспокоиться об этом так сильно. Количество пусковых механизмов со временем будет уменьшаться. Только будь готова к тому, что в ближайшие дни Роуз захочет задушить тебя своей добротой.
- Спасибо вам, вы все были так добры, - пробормотала я.
- Ерунда. Мы расстроили тебя, в этом нет ничего доброго. Фактически было большой глупостью с моей стороны даже заводить такой разговор. Я предвижу, что буду за это в немилости некоторое время, - засмеялся он. Эсме тихо хохотнула, но не стала этого отрицать.

Я еще раз поблагодарила его за то, что он пришел ко мне, и Эсме – за то, что выслушала. Карлайл ушел, пожелав мне спокойной ночи. Эсме быстро обняла меня и сказала, что увидится со мной утром. Оставшись одна, я пошла в ванную и заперла за собой дверь. В ожидании, пока нагреется вода, я смотрела на свое обнаженное тело в большое зеркало на двери.
Рана на соске сейчас казалась самой тяжелой из моих травм. Если бы я не открыла ее вновь, к этому времени она уже выглядела бы гораздо лучше, но я поступила глупо. То, что мне дважды накладывали швы, означало, что у меня на груди были два идеальных круга стежков и оставалась порядочная опухоль. Боли почти не было, но мне не хотелось даже прикасаться к этому месту. Короткие топики все еще оставались первым номером в моем хит-параде самой удобной одежды.
Под грудью еще видны были синяки из-за перелома ребер, но в остальном мой торс выглядел неплохо. Ожоги на бедрах покрылись струпьями и уплотнились, но больше не сочились жидкостью, и я надеялась, что если буду осторожна и продолжу смазывать их кремом, то мне не нужно будет обращаться к специалисту, о котором говорил Карлайл. Я повернула голову так далеко, как смогла, чтобы рассмотреть рубец на плече, и хотя он еще был красноватым, но выглядел не так уж плохо. Как будто кто-то провел по моей коже линию красной авторучкой. Могло быть и хуже.
С помощью ручного зеркала я попыталась рассмотреть рубец на голове. Это было нелегко, но все же я увидела, что теперь с ним тоже вроде бы все в порядке. Он был припухшим и воспаленным, но волосы скрывали его. Используя то же зеркало, я оглядела свою спину и шрамы, которые были там сколько я себя помню. Мочка уха выглядела лучше всего, несмотря на рубец, потому что он располагался вдоль естественной складки кожи и заканчивался сбоку от лица. В случае чего можно было подумать, что я делала тайную подтяжку кожи. Со ртом и щекой была совсем другая история. Внутренний рубец был мягким и только чуть выделялся. Наружный был все еще воспаленным и красным. У меня была дюжина бледных оспин там, где из моей кожи вытаскивали нитки, но я подумала, что они исчезнут быстрее всего. Линия, которую они замыкали, однако, сильно отличалась. Она была фиолетово-красной и выглядела ужасно. Я несколько раз открыла и закрыла рот, и хотя это было не больно, если не открывать его широко, все-таки при полном открывании чувствовалось неприятное натяжение, а в конце дня рубец начинал болеть.

Я старалась помнить, что Джейк был не прав. Пыталась убедить себя в том, что Эдвард на самом деле любит меня, несмотря на мои рубцы, и что старания Джейка обезобразить меня были напрасной потерей времени, потому что Эдвард не видит шрамов, когда смотрит на меня. Он видит меня, настоящую меня, мои чувства, и эмоции, и все остальное.
Я вымылась с шампунем и кондиционером, почистила зубы и постояла несколько лишних минут под блаженно горячей водой, прежде чем вытереться красными полотенцами. Я спрятала свою грязную одежду в корзину и надела легкие хлопковые брюки и мягкую футболку. Высушила волосы феном и завязала их в высокий хвост.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, я прислушалась к тому, что происходит в доме. Слышен был только шум работающей посудомоечной машины, а на верхнем этаже был включен телевизор. Все, должно быть, уже разошлись по домам.

Я стояла у двери в комнату Эдварда целую вечность, просто слушая, как он играет. Я хотела войти и посмотреть на него, но знала, что он перестанет играть, как только я войду, а мне не хотелось, чтобы он останавливался. Поэтому я стояла снаружи и просто слушала.
Он играл очень тихо, возможно, из-за того, что Элизабет уже спала, но с неподдельным чувством, несмотря на простоту мелодий. Одна перетекала в другую, он ни разу не остановился, переходя к следующему произведению, и, казалось, все они безупречно сливаются в одну длинную колыбельную. Это было поистине прекрасно.
Через некоторое время я тихонько постучалась и перевела дыхание.



Одним ухом я был нацелен на Элизабет, другим – на дверь. Я знал, что Белла придет, но понятия не имел, когда. К тому же я не знал, в каком состоянии она будет, когда наконец появится здесь.
Поэтому я играл.
Каждую колыбельную и тихую нежную песню, какую я только мог придумать, я доигрывал до конца. Я объединял их вместе, чтобы Элизабет не испугалась, когда после паузы начнется новая мелодия. Я был на середине Ларгетто, когда услышал ее тихий стук в мою дверь. Я знал, это была она, это не мог быть никто другой.
Я закрыл крышку рояля и пошел к двери. И там стояла она. Только что принявшая душ, переодевшаяся и абсолютно, душераздирающе красивая. Ее глаза припухли, и я понял, что она плакала, но лицо выглядело свежим, а на губах играла улыбка.
- Эй, - прошептала она, нервно сжимая руки вместе.
- Ты ведешь, - шепнул я в ответ и притянул ее к себе. Я не хотел пугать ее, но она была мне нужна.
Она мгновенно запустила руки мне в волосы и притянула мои губы к своим. Мне было необходимо это, мне была необходима она. Мне нужно было почувствовать ее совсем близко. Ощутить ее запах, попробовать ее на вкус, понять, что с ней физически все в порядке. Потом можно будет поговорить о том, что случилось, а сейчас мне просто нужна была она.

Поцелуй начался нежно, почти робко, как будто мы снова начали все сначала. Как на первом свидании, когда вы не уверены в том, как поведет себя партнер, или как он отреагирует на вашу манеру целоваться. Но вскоре ее язык нашел мои губы и она с силой притянула меня к себе. Я подчинился без возражений. Готовый принять то, что она захочет мне дать.
Очаровательный стон ворвался через ее губы в мой рот, и я не смог сдержать первобытного рычания, которое зародилось у меня в груди. Она пахла клубникой и ощущалась, как чистое тепло. Я повернулся спиной к двери и пинком ноги закрыл ее.
Белла вздрогнула всем телом, когда дверь закрылась, но не разорвала поцелуй. Правда, несколькими секундами позже она отстранилась и, пока я покрывал поцелуями ее щеку, двигаясь по направлению к уху, повела меня в спальню. Мы немного задержались, подойдя к кровати, но раньше, чем я успел спросить, хорошо ли это для нее, она повернула нас снова, так что мы оказались стоящими бок о бок рядом с моей кроватью, в точности так, как в моих фантазиях.
- Это нормально? – прошептала она хрипло, а я неистово закивал.

Я сумел выдавить из себя еще одно «ты ведешь», и вот мы уже лежали рядом на кровати и жадно прижимались друг к другу губами, борясь с пространством. Кровать все еще стояла вплотную к стене – с тех пор, когда здесь спала Элизабет, – и мы перекатывались до самой стены.
Я обнял Беллу одной рукой и крепко держал, пока она продолжала тянуть и толкать меня, беря от меня то, что хотела, губами и языком. Через несколько секунд ее бедро скользнуло между моими ногами. Правда, совсем не там, где я жаждал ее прикосновений, но все же достаточно высоко, чтобы я начал думать о том, что почувствовал бы, если бы Белла ко мне прикоснулась.
Я застонал ей в рот, и она тут же откликнулась стоном. Я водил кончиками пальцев вверх и вниз по ее спине и чувствовал мягкую ткань ее топика под тонкой футболкой. Я не знал, как далеко мне будет позволено зайти, но я уже прикасался до этого к ее обнаженной спине, поэтому рискнул осторожно просунуть руку под ее майку. Кожа была теплой, такой теплой, и такой нежной. Я чувствовал рубцы, но не обращал на них внимания, просто водил пальцами от верха ее брюк до самой резинки топика.
Каждый раз, как я дотрагивался до щелочки между ее ягодицами, она стонала, а я становился все тверже при каждом ее стоне.
Я оторвался от ее рта, чтобы спросить, хорошо ли, что я прикасаюсь к ней таким образом, но она снова удивила меня, начав покусывать и целовать мой подбородок и горло, и у меня просто перехватило дыхание.
– О Господи… Белла… - глупо бормотал я.
- Тебе это нравится? – шепотом спросила она, не переставая покусывать меня, пока я извивался и корчился рядом с ней.
- Ты даже не представляешь, - удалось проскрипеть мне. Мой голос, кажется, покинул меня в беде.
Ее рука отправилась вниз по моей спине, так же, как моя – по ее. Это было так приятно. Мне очень понравилось ощущение ее рук на моей коже – я всегда знал, что так и будет. Когда она добралась до низа моей рубашки, я почувствовал, что она чуть помедлила. Недолго, всего мгновение, пока она думала о том, что собирается сделать. А потом она сделала это. Скользнула своими изящными пальчиками под мою рубашку и начала прикасаться ко мне, как я прикасался к ней. Ее маленькие больные пальчики начали исследовать мою спину, бедра, щелку между ягодицами. Я стал каменно твердым и стонал, как школьник, когда она двигалась по мне.



– Мне так нравятся эти звуки, - выдохнула я, даже не подумав о своих словах.
Все это казалось таким естественным, таким правильным. Как будто я наконец нашла, что и кого искала. Причем именно так, как предполагала найти. Я знала, где он и кто он, все эти годы. Просто раньше у меня не было возможности быть так близко к нему.
О, конечно, в больнице в тот раз я прикасалась к его груди и проводила пальцами по его коже, но тогда это было только для исследования, а сейчас – из-за желания.
Я желала большего от него. Он еще раз восхитительно вскрикнул, когда я прикоснулась к его пояснице и чуть ниже, и я захотела проникнуть дальше, увидеть больше, дотрагиваться до него снова и снова.
Могла ли я? Я знала, что он сказал мне вести, но могла ли я действительно просто сделать это?
Сейчас ничто нас не останавливало. Нас не могли прервать медсестры, никто не мог застать нас в комнате отдыха. Его семья разъехалась по домам, а те двое, которые остались, не вошли бы в комнату без предупреждения. Мы больше не были на больничной кровати, а на пальце у меня было его кольцо обещания.
Как будто обладая собственным разумом, моя рука скользнула под пояс его пижамных штанов и дотронулась до его обнаженных ягодиц. Я слегка сжала руку и замерла, дожидаясь его реакции. Она была незамедлительной и сильной.
Он громко застонал и выгнулся так, что мое бедро оказалось прижатым к нему. Я еще раз сжала руку. На этот раз он выдохнул мне в ухо, и я почувствовала, как дрожь возбуждения сотрясает меня до кончиков пальцев ног и поднимается обратно в грудь.
- Боже, - прошипел он, когда я начала двигать своей ногой между его ногами.

Я знала, что делаю, знала, как это должно было подействовать на него. Я делала это раньше, конечно, но никогда – с тем, кого люблю. Все это было таким волнующим, в сто раз более ярким, чем когда-либо раньше.
Джейку от меня и правда было мало прока в плане физической составляющей нашего брака, но мне нравилось то, что мы делали, - разумеется, пока он не обнаружил, что я беременна. Потом это был уже просто секс. Для его удовольствия, не для моего. Но до этого я участвовала. Я старалась узнать, что ему нравится и как доставить ему удовольствие. Но с Эдвардом все было совсем по-другому. Я хотела не только понять, что ему нравится, но и показать ему, что нравится мне. Я понятия не имела, что это, но готова была узнать.
Я ощущала покалывание во всем теле. Все мои чувства обострились, и я тяжело дышала возле его щеки, когда его язык и губы исследовали мою шею и мочку уха.
Я немного отстранилась, чтобы иметь возможность положить между нами руку, а потом начала касаться его. Тонкая ткань его пижамных штанов разделяла нас, но я чувствовала каждый его дюйм. Интимно. Так, как я никогда не касалась его раньше. Он был внушительных размеров и очень твердым. На этот раз его стон перешел в рычание, он длился и длился, пока я обхватывала его и слегка сжимала.
Поцелуи, которыми он прижимался к моему уху, становились все более неистовыми, крепкими и влажными, чем дальше я продвигалась. Я обхватила его яички и осторожно провела по ним пальцами, заставив его дрожать, и шепотом снова и снова повторять мое имя.
Я чувствовала себя сильной. Возбужденной. Здоровой.

А потом он отстранился от меня. Моя рука соскользнула с него и с глухим звуком упала на матрас. Он отодвинулся к изголовью и длинно, медленно выдохнул.
- Мы должны остановиться, - хрипло сказал он.
Я кивнула, но на самом деле не хотела останавливаться. Я хотела доставить ему удовольствие. Хотела увидеть, как он потеряет голову из-за меня.
- Хорошо, - нерешительно согласилась я.
Он хохотнул и протянул мне руку, подтащил меня так, что я приподнялась и положила голову ему на грудь. Я положила руку ему на бедро, а другую засунула между нами. Его сердце билось так быстро, как будто собиралось вырваться из груди.
- Я хочу тебя, Белла, Боже, так хочу… но нам некуда спешить, а если ты продолжишь в том же духе, все кончится, не успев начаться, - простонал он мне в волосы. – Кроме того, сегодня у тебя был тяжелый вечер.
Я вздохнула у него на груди.
- Я приняла все слишком близко к сердцу, но со мной все в порядке. Я не такая хрупкая, как ты думаешь.
Я услышала его тихий смешок.
- О, правда?
- Да, правда, - я села и посмотрела в его прекрасные зеленые глаза. – Я еще не готова идти до конца – и не потому, что не хочу, а потому, что еще не совсем вылечилась, - но я хочу большего, - сказала я с обидой.
Его улыбка чуть потускнела, и я терпеливо ждала, когда он скажет, что у него на уме. Мне не пришлось долго ждать.
- Я тоже хочу большего. Черт, я хочу всего, конечно же, хочу. Но отец сказал мне слова, которые задели какие-то струны в моей душе, - Эдвард немного сместился, сел более прямо, и я вместе с ним. – Он попросил меня постараться помнить, что отношения, которые ты когда-либо имела с мужчинами, были сексуальной платой. Я не хочу, чтобы у нас было так. Не расстраивайся и пойми: я знаю, что у нас так не будет, что ты нужна мне не для этого, и знаю, что ты хочешь меня тоже не для этого. Но никто из нас пока не готов убить этого зверя, если можно так выразиться, - усмехнулся он.
- Зверя? – я засмеялась.
- О, замечательно. Из всего, что я сказал, ты выбрала это единственное слово, чтобы прицепиться к нему. Ты неисправима.

Мы оба рассмеялись, но смех затих, когда мы оба подумали о том, что было сказано сегодня, и о том, что произошло.
- Думаю, ты прав. Мне еще не очень комфортно здесь. Будет, я уверена, но не знаю, когда. Я все еще чувствую себя виноватой из-за всего, что вы делаете для меня. И хотя я знаю, что ты не хочешь от меня ничего, что было бы ненормальным, мне пока неизвестно, как мой мозг отреагирует на секс, - призналась я.
Он сжал меня в объятиях и снова поцеловал мои волосы.
- Я знаю. И хочу, чтобы наш первый раз был идеальным. Я не хочу, чтобы тебе приходилось беспокоиться насчет того, как твой мозг заставит тебя отреагировать на это, мне просто нужно, чтобы ты почувствовала, что это правильно. Поэтому, как и всегда, ты ведешь. Я не буду давить, не буду настаивать. Но, боже, женщина… если ты еще раз так прикоснешься ко мне, не знаю, найду ли я силы, чтобы остановиться раньше чем устрою здесь беспорядок, - рассмеялся он.

- Давно у тебя этого не было? – осторожно спросила я. Мы никогда раньше не обсуждали его сексуальную жизнь. Я знала, что он с кем-то встречался, даже слышала об одной из его девушек от Элис несколько лет назад, но понятия не имела о том, что происходило с ним в последнее время. Он ответил не сразу, и я забеспокоилась, что зашла слишком далеко. – Знаю, это не мое дело, ты не обязан отвечать.
- Нет, нет, нам следует об этом поговорить. Это ответственное дело, а я врач, кроме всего прочего, - засмеялся он. – Мм, пожалуй, прошло порядочно времени. Я чист, если ты об этом спрашиваешь. Я встречался с девушкой в прошлом году, но в июне у нас с ней все закончилось.
- В июне? – переспросила я. Я вышла замуж в июне.
- Да, - вздохнул он. – Просто мое сердце не участвовало в этом, а она хотела от меня большего, чем случайные свидания по выходным.
- А почему ты не хотел большего, она тебе недостаточно нравилась?
- Нет, не поэтому. Она была великолепна. Веселая и все такое, но она просто не была тобой, Белла. А потом ты вышла замуж, и у меня началось… мм… что-то вроде депрессии, и я решил просто прекратить попытки доставить ей удовольствие.
- О. И много раз такое случалось? – спросила я. Мне хотелось спросить, много ли у него было сексуальных партнерш, но я не смогла заставить себя сказать это.
- Много? Нет, - засмеялся он. – Примерно год я встречался с девушкой во время учебы на медицинском факультете, но получилась та же самая ситуация. Она хотела больше, чем я мог ей дать. Потом, когда я снова переехал сюда, чтобы проходить практику в больнице, я встречался с одной или двумя медсестрами, но ничего серьезного не было. Я был с ними честен, говорил, что не ищу чего-то постоянного.
- Из-за меня?
- Да. Думаю, так оно и было. Пока ты не вышла замуж, у меня еще была надежда.
- Тогда почему ты ни с кем не встречался с тех пор, как я вышла замуж в июне? – спросила я, выделив последнее слово.
Его вздох сказал мне о многом.
- Ну, наверное, я окончательно сдался. Если я не мог иметь то, что хотел, у меня не было желания начинать что-то другое, и это было бы несправедливо по отношению к девушкам, поэтому я просто прекратил. Не думаю, что я делал это сознательно в то время, да и довольно трудно найти кого-то в Форксе, это не какой-нибудь оживленный большой город. Но когда ты вышла замуж, я просто потерял желание пытаться.
- Так ты встречался с той девушкой, когда я вышла замуж?
- Да. Мы расстались на следующий день, - грустно сказал он.
- Мне жаль, - прошептала я.
- А мне, черт побери, нет! – рассмеялся он. – Белла, я бы ждал тебя еще десять лет, может быть, и дольше, целый век. Это всегда была ты. Когда я вернулся с твоего бракосочетания в тот вечер, я позвонил ей и попросил о встрече. Я пришел к ней и прямо сказал, что не смогу дать ей то, чего она хочет. Она не расстроилась, не рассердилась, ничего такого. Заявила, что все время знала это, знала, что я стараюсь, но ничего не получится. И все-таки мы хорошо проводили время вместе, мы были друзьями, так что мы иногда видимся с ней. Я все еще общаюсь с ней на Facebook, мы обмениваемся сообщениями и все такое.
Не знаю, почему, но это причинило мне боль. Не должно было, ведь я сама замужем за другим. Но все же было больно узнать, что у Эдварда есть подруги, те, с кем он спал.
- Я никогда ни с кем не встречалась, - сказала я, подтверждая то, что было и так чертовски очевидно.
- Знаю. Я следил за тобой, извини, - прошептал он.

- Это неправильно, что мне больно было узнать о том, что ты встречался с другими девушками? Странно, да?
На этот раз он засмеялся громче и увереннее. И поцеловал меня в волосы тоже дольше и крепче.
- Ты такая чертовски идеальная, хочу, чтобы ты это знала, - сказал он со смехом. – Это не странно, это совершенно нормально. Знать, что ты была с кем-то еще – это убивало меня, Белла. Да что там, даже когда ты только что вышла за него и я думал, что ты сделала это по любви, я все же ненавидел это. Я все равно ненавидел его. Но могу обещать тебе, что девушки, с которыми я встречался – а это были девушки, Белла, не женщины – так вот эти девушки в подметки тебе не годились. Я искал в них тебя, но, к сожалению, находил только твое отсутствие.
- И ты не влюбился, хоть немного, ни в одну из них? – робко спросила я.
- ‘Одну из них?’ Белла, мы говорим самое большее о трех девушках, это все. Одна в колледже, одна медсестра и одна в прошлом году, больше никого не было. И нет, я ни в кого не влюблялся. Я хотел, особенно после того, как ты вышла замуж, но никогда не чувствовал ничего похожего. Я ни с кем не чувствовал себя так, как с тобой.
- Но с сексом было все в порядке? – спросила я, не успев остановиться. Я не имела права спрашивать об этом, но мне хотелось знать.
- Да с ним все было в порядке, - засмеялся он. – Но с тобой все будет по-другому.
Я посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
- Думаю, для меня тоже будет все по-другому. Точно так же, как у меня совсем другие ощущения, когда мы с тобой целуемся.
- Правда? Я думал, это только у меня. Но целоваться с тобой изумительно. Я чувствую такое покалывание… - и он умолк.
- Я тоже его чувствую. Везде. И да, это совсем иначе для меня тоже.

- Я знаю, что мы не должны, но, может быть, ты хочешь под одеяло? – спросил он.
- О да, пожалуйста, - и я хихикнула.
Он встал, и я подвинулась, чтобы он мог вытащить одеяла. Я накрылась и подождала, пока он тоже окажется под ними.
- Надо бы поменяться местами, на случай если ты захочешь встать или еще что-нибудь, - предложил он.
Я подумала буквально секунду, а потом кивнула.
- К Элизабет, например, - показала я кивком на дверь в детскую. – Я не боюсь тебя, Эдвард. Я знаю, ты не будешь принуждать меня.
- Знаю, детка, - прошептал он, осторожно проскальзывая к стенке.
Я легла рядом с ним на бок, прямо как в больнице. Он придвинулся ближе, окружая меня своим телом. Его эрекция уже прошла, но все равно было приятно, когда он прижался ко мне.
- Я люблю тебя, Эдвард, - шепнула я, закрывая глаза.
- Я люблю тебя, детка, - сонно прошептал он.



Когда я проснулся среди ночи, Беллы рядом не было. Я решил, что она просто пошла к Элизабет, поэтому немного послушал «радионяню», но из нее не доносилось ни звука.
Я протер глаза и пошел в детскую рядом с моей комнатой, но их там не было. Я вернулся в спальню, постучал по монитору, чтобы убедиться, что он работает – он работал – и прошел через гостиную, но их не было и там.
На лестничной площадке я прислушался, однако во всем доме было тихо. Спускаясь по лестнице, я уже немного паниковал. Что если их нет? Что если она забрала Элизабет, и я никогда больше их не увижу? Что если мои рассказы о предыдущих девушках расстроили ее так сильно, что она вернулась к Джейку?
Я тихо постучал в дверь ее спальни, но не получил ответа. Я ненавидел себя за то, что нажал на ручку, но вздохнул с облегчением, когда она поддалась. Их не было ни в ванной, ни в спальне, ни в детской.

К моменту, когда я подбежал к кухне, мое давление подскочило до неба и я готов был закричать, чтобы разбудить маму и отца. Нигде в доме не горел свет, не было слышно ни звука. Я прошел мимо уголка для завтрака и обнаружил их обеих, свернувшихся на коротком диванчике в маминой оранжерее.
Вздох, который я издал, мог бы разбудить покойника, и Белла тут же проснулась, ее испуганный взгляд встретился с моим над спинкой диванчика.
- Привет, - сонно пробормотала она.
- Что вы здесь делаете, детка? – спросил я тихим шепотом, гладя по волосам ее, а потом Элизабет.
- Она проснулась, чтобы поесть, но долго не успокаивалась, - пробормотала Белла, садясь и кладя Элизабет себе на колени. – Я поняла, что она разбудит тебя через монитор, если продолжит плакать, и не знала, как его выключить, поэтому пришла сюда. Сколько времени?
Я посмотрел через плечо на часы, встроенные в микроволновку, и прищурился, чтобы увидеть, что они показывают.
- Без очков это выглядит как пять часов, любовь моя. – Она очаровательно потянулась, а я обошел вокруг дивана. – Я отнесу ее обратно в кроватку, пойдем, - я подождал ее разрешения и взял Элизабет на руки, потом протянул руку Белле.

Рука об руку мы поднялись по лестнице в мои комнаты. Пока я укладывал Элизабет в кроватку, Белла стояла «на часах» у дверей, потом я потянул ее обратно на мою кровать.
- Ты можешь занять мою кровать, - предложила она, но я не принял этого.
- Ни в коем случае. Я хочу, чтобы ты была здесь. Прямо здесь, - сказал я ей, пока она устраивалась рядом со мной. Я поцеловал ее волосы и свернулся возле нее. – Не хочу, чтобы ты спала там, Белла. Твое место здесь, на этой кровати, - твердо сказал я, пока мы восстанавливали нашу обычную позу.
- Я была не против спать там, - прошептала она и сжала мою руку, лежащую у нее на животе.
- А я против, - возразил я. – Это заставляет меня вспоминать тебя на матрасе на полу в квартире Джейка. Не делай этого, детка. Возвращайся на эту кровать или зови меня. Я приду к тебе. Но не спи отныне нигде, кроме кровати, пожалуйста.
- Хорошо, Эдвард, - это было последним, что я услышал до того, как Элизабет разбудила нас в восемь утра. Я сказал Белле, что пойду к малышке, и хотя она протестовала довольно энергично, но все же я настоял.

Когда Белла спустилась в девять часов на кухню, Элизабет была переодета, сыта и нежилась в солнечных лучах на одеяльце, расстеленном перед застекленными дверями в уголке для завтрака. В джинсах и футболке Белла выглядела совершенно великолепно. Джинсы шли ей больше, чем любая одежда, в которой я видел ее раньше, ну, вообще когда-нибудь видел, на самом деле, и заставляли ее попку выглядеть просто аппетитной.
- Отец уехал на утренний обход, но скоро вернется, - сообщил я и поцеловал ее в лоб. – Доброе утро, красавица, - шепнул я, когда она села возле меня на табурет.
Она отклонилась назад и поздоровалась с Элизабет, а потом с моей мамой, которая подала нам яичницу и тосты.
- Церковная служба начинается в одиннадцать, Белла. Ты не обязана идти, но тебе будут более чем рады, если ты захочешь пойти, - сказала мама.

Белла посмотрела на меня, но я только пожал плечами. Я не ходил в церковь с тех пор, как был ребенком.
- Мама и папа перестали звать нас с Эмметом в церковь после того, как мы подожгли заднюю скамью, когда мне было двенадцать, - я хохотнул. – Но я пойду, если хочешь.
Мама фыркнула, и я знал, что будет, еще до того, как она открыла рот:
- О, разумеется, ты не ходишь, хотя я этого хочу, неблагодарный маленький отщепенец, но стоит появиться хорошенькой девушке – и ты уже готов стать служкой в алтаре, - надулась она.
Белла захихикала.
- Спасибо, мама, - ласково сказала она, - Я с удовольствием пойду. Хочу поблагодарить женщин, которые вязали для нас, - потом она повернулась ко мне. – Ты не должен идти, Эдвард. Я просто пойду с твоими родителями.
Я был немного уязвлен тем, что она не попросила меня пойти с ней, но почувствовал и некоторое облегчение из-за того, что мне не придется туда идти. Я верующий, но не чувствую необходимости практиковаться. Маме это очень не нравится, отец спрашивает каждые несколько месяцев, не передумал ли я, но я никогда не хожу туда.
- Иди, детка, а у меня есть чем заняться.
- Так я пойду? – спросила она. – Она посмотрела на меня, но я подумал, что она хочет подтверждения от моей матери больше, чем чего-либо другого.
- Конечно, - весело сказала мама. – Все умирают от желания познакомиться с тобой, и все любят Элизабет.
– Тогда я пойду, спасибо.
Я увернулся от пули, и передо мной простиралось мое утро. Это был очень важный для меня день.
И я точно знал, чем собираюсь его заполнить.



Это казалось таким простым делом – сходить в церковь. Я никогда раньше там не была, Чарли не позволял, но я верила и хотела поблагодарить Бога – или кто бы это ни был – за то, что позволил мне найти Эдварда и его семью.
Эсме помогла мне одеть Элизабет и завязала маленькую ленточку на ее волосах. Потом она помогла подобрать подходящую одежду для меня самой. Вместе с длинным темно-синим платьем она показала мне ряды обуви разных цветов, и мы выбрали пару совпадающих по цвету с платьем темно-синих туфель на низком каблуке. Я оставила волосы распущенными и решила не пользоваться косметикой. Я сознавала, что рубцы на лице и возле уха будут полностью видны, но почему-то, зная, что иду именно в церковь, не слишком беспокоилась об этом. Там были доброжелательные люди, и они не станут глазеть на меня или задавать глупые вопросы.
Эсме заверила меня, что прихожане знают о моих травмах, но не о том, как и от кого они были получены, и она была согласна с тем, что я не должна отвечать на навязчивые вопросы или что-то объяснять кому-либо.

Мы ожидали в фойе, пока Карлайл подгонит машину, и я совсем разнервничалась. Я больше года не была в ‘реальном мире’, и предстоящее событие чрезвычайно пугало меня.
Слава Богу, Элизабет была на руках у Эсме, иначе я могла бы выронить ее из своих трясущихся рук. Когда машина уже стояла перед крыльцом, Эсме отнесла Элизабет и усадила ее в автокресло. Эдвард спустился, чтобы попрощаться, и я вцепилась в него, когда он меня обнял.
- Ты так прекрасно выглядишь, - прошептал он мне на ухо. – Все будет хорошо, детка, - сказал он, целуя меня в уголок рта. – Они все хорошие люди и желают тебе только самого лучшего, прямо как мы.
- Знаю, я просто боюсь.
- Не надо. Мама будет рядом с тобой, это не обсуждается, но подозреваю, что и отец не возражал бы против возможности защитить тебя, - подмигнул он.
Я хихикнула, но в лучшем случае со смешанными чувствами.
- А что ты будешь делать? – спросила я.
Его улыбка была восхитительной.
- У меня есть план. Увидишь.
Я кивнула и поняла, что он все равно не скажет. Я шепотом попрощалась с ним и спустилась по ступенькам, как будто меня вели к виселице.

Всю дорогу я ругала себя за то, что дала Эдварду возможность улизнуть. Я хотела, чтобы он был рядом со мной. Хотела, чтобы он был с нами, как семья, когда я буду знакомиться с людьми, которых Каллены называют друзьями.
По мере того как мы приближались к маленькой городской церкви, я становилась все нервознее. Я видела ее миллион раз и никогда не обращала на нее слишком много внимания, но когда мы свернули на мою улицу, я задрожала. Чтобы попасть в церковь, нам пришлось проехать мимо дома Чарли, и как только в поле зрения появился знакомый белый дом, меня замутило.
Когда мы проезжали мимо, Эсме, благослови ее Бог, потянулась ко мне через сиденье и положила руку на мое колено. Я не могла смотреть, это было как будто мы проезжали мимо места крушения поезда, но толчок, который я почувствовала в груди при виде патрульной машины Чарли, стоящей на подъездной дорожке, заставил меня ощутить в горле вкус желчи.
Я стиснула руку Эсме и надеялась, что не делаю ей больно. Я знала, что это повредит мои пальцы, и сильно, но ничего не могла с собой поделать. Я вцепилась в нее, как в спасательный трос.

Телефон Эсме раз или два за время пути подавал сигналы, и она тихо хихикала, читая сообщения, но ничего не говорила. Вместо этого она наклонилась к водительскому сиденью и показала дисплей своего мобильника Карлайлу. Он тоже улыбнулся, но не сказал ни слова.
Парковка возле церкви была заполнена машинами, но Карлайл припарковался прямо рядом со входом, на месте, которое было помечено как зарезервированное знаком на маленьком столбике.
- Профессиональная привилегия, - объявил он с улыбкой, обходя машину, чтобы помочь мне выйти.
Он помог выйти и Эсме, поддержав ее под локоть, пока она поправляла платье и проводила рукой по волосам. Я отстегнула Элизабет и взяла с собой ее сумку и одну из вязаных кружевных шалей, которые связали для нее дамы из церковной общины.
- Все готово? – весело спросила Эсме и в ответ на мой кивок подошла и встала слева от меня, а Карлайл справа, и мы вместе вошли в церковь.



Костко был переполнен. На парковке творился просто кошмар, и сам магазин был битком набит кричащими детьми и рассерженными взрослыми.
Мне нужно было купить буквально полдюжины вещей, но ушло полчаса только на то, чтобы найти их. Мне пришлось проталкиваться мимо сопливых маленьких негодников, которые канючили, чтобы им купили сладости, и матерей, которые просто припарковали свои задницы – и свои коляски – посреди проходов, так что мне приходилось по двадцать раз извиняться, чтобы добраться до нужного места.
Я сунул в корзину две маленьких пижамы со Шреком и направился сквозь толпу к стеллажам с предметами личной гигиены. Там тоже творился жуткий бедлам.
Там были два малыша, которые поливали пол пеной для ванны, в то время как их мамаша громко разговаривала по мобильному телефону. В ответ на мой сердитый взгляд один из них показал мне средний палец! Маленький ублюдок.
Я схватил первый же несессер с туалетными принадлежностями, который выглядел достаточно синим, чтобы подойти для мальчика, и бросил его в корзину поверх пижам вместе с куском зеленого мыла, зубной щеткой со Шреком и подходящей к ней щеткой для волос.
Я блуждал по магазину, пока не нашел полку с сумками для ланча, там я выбрал сумку, на которой были изображены осел и кот из фильма. По пути в кассу я насыпал в корзину множество пакетиков с чипсами и сладостями.

Я закончил через десять минут и был очень доволен тем, что мог убраться оттуда ко всем чертям. До больницы меня как обычно сопровождала полицейская машина, но на сей раз это был не Чарли, а его помощник. Он не прижимал меня к обочине, не включал свою мигалку, поэтому я не обращал на него внимания, а просто продолжал ехать осторожно. Когда я свернул на парковку для персонала, он проехал дальше, а я показал ему средний палец, вроде как надеясь, что он увидел это перед тем, как скрыться.
Прежде чем войти в лифт, я позвонил Гэри Бенсону. Я извинился, что звоню ему в воскресенье, но он сказал, что это не проблема, он все равно только что работал над кратким изложением бракоразводного дела Беллы.
- Заседание назначено на два часа в четверг, ей нужно будет присутствовать, - сообщил он.
- Я сам ее привезу, - пообещал я, думая о том, что все это происходит чертовски быстро. – На самом деле я звоню по поводу плана усыновления Джошуа.
- Ах да, дай мне взять тот файл, минуточку, - я услышал шуршание бумаги потом тихое ругательство и глухой удар, но затем его низкий голос снова зазвучал в трубке. – На этом этапе департамент все еще проводит проверку, но пока я вижу, что ты, твоя мать и твои отец и брат с сестрой имеют чистые документы социального здоровья, - он хохотнул.
- Ну, это хоть что-то, по крайней мере. А Белла? – спросил я.
Я услышал, как он вздохнул, и задумался, в чем же, черт возьми, дело.
- Так… кажется, здесь некоторая задержка. Департамент использовал старые записи, чтобы связаться с ней и, конечно, повезет так повезет, они побеседовали с ее отцом, у которого нашлось что рассказать о ее характере, – я громко выругался, но он сказал, что держит это все под контролем. – Я снабдил их копиями ее заявления, касающегося Чарли, а также свел их с двумя детективами из Порт-Анджелеса. У них есть копия запрещающего судебного ордера. Это небольшая задержка, Эдвард. Белла никогда не делала ничего, что могло бы помешать ей стать приемной матерью, я знаю это, так как провел свою собственную проверку. Но департамент должен довести это до конца, прежде чем они примут решение. Дадим на это неделю, если они не подпишут его, я начну нажимать, и громко.
- Клянусь богом, есть что-нибудь, чего этот человек не может заразить? – прошипел я.
- Согласен, он проделал отличную работу, но мы еще не утонули. Предоставь это мне, - сказал он, и я поблагодарил его за все, что он сделал.

Подъем на лифте на первый этаж был грустным, но когда я проходил через регистратуру, меня тепло поприветствовали. Даже Тони вышел из своего кабинета, чтобы спросить о Белле и Элизабет. Я с огромной гордостью поведал и ему, и Дон, что они обе чувствуют себя дома фантастически хорошо.
На пути в детское отделение меня много раз останавливали. Все жаждали новостей. Одна из медсестер даже спросила про Джоша, что было странно, поскольку никто не знал, что я начал процесс усыновления. Я ответил на ее вопросы туманно и, проходя по центральному проходу детского отделения, размышлял, кто же это настолько осведомлен, чтобы сплетничать об этом.

Я испугался, не найдя Джоша на его месте, и поспешил обратно к сестринскому посту.
- Где Джошуа Гибсон с шестой кроватки? – спросил я.
Она перевернула страницу на своем клипборде и прочитала.
- О, он в радиологии. Вы родственник? – поинтересовалась она.
- Приемный отец, - гладко соврал я. – Доктор Каллен-младший, - добавил я для верности.
Это произвело желаемый эффект, хоть и не было правдой.
- О, простите, доктор Каллен, я новенькая, не поняла. Мм… он ушел на рентген грудной клетки. Разумеется, вы тоже можете туда пойти, - она кивнула и положила карту обратно на полку на стене.

Мне было стыдно из-за того, что я соврал и заставил ее чувствовать себя неловко, но, по крайней мере, я мог перестать беспокоиться за Джоша. По дороге в радиологическое отделение меня остановил Бен Чени.
- Как поживает Белла? – спросил он, пожимая мне руку.
- Прекрасно.
- А малышка?
- Тоже замечательно. Растет, как трава, - сказал я гордо. – Ты дежуришь? – поинтересовался я.
-Да, я подменяю Мэтта, пока он в свадебном путешествии, - ответил он, закатив глаза. – Эй, я слышал, твоя девушка сегодня идет в одну церковь с моей девушкой?
- Они сейчас там.
- Но не ты, а? – рассмеялся он.
- Нет, это не для меня. Но Белла, похоже, стремилась туда, к тому же дамы из маминой группы вязали для Элизабет, и я знаю, что Белла хотела поблагодарить их лично.
- Это мило. И как она отважилась на первый выход в широкий большой мир?
Черт. Я не переставал думать об этом. Я беспокойно переступил с ноги на ногу и сунул руку в карман джинсов.
- Я облажался, - проворчал я.
- Как это? – спросил он, нахмурив брови.
- Не могу перестать думать, что это ее первый выход на люди с тех пор как… ты знаешь, - я пожал плечами.
- О Боже, ладно, думаю, она с твоими родителями, да и церковь – не самое худшее место, чтобы начать. Там безопасно, ты же знаешь, ни Чарли, ни Джейк там не бывают, и Элизабет с ней.
- Да, наверное.
- У нее есть мобильный телефон? – спросил он участливо.
Я улыбнулся.
- Да, есть. Хорошая мысль. Я быстро сбегаю в радиологию, а потом узнаю, как там Белла. Спасибо, дружище, ты меня спас, - хохотнул я и снова пожал ему руку.
- Не за что. Удачи с Джошем! – крикнул он мне вслед, когда я побежал к радиологическому отделению.
Я покачал головой, удивляясь, как получилось, черт возьми, что все знают о Джошуа?!