03-06.06., 2008 г.

Среда, 18 октября, 2006 г.[/b][/c]

Белла

Опечатка.

Опечатки были проклятием всей моей жизни.

Оставшуюся часть документа я читала уже внимательнее. Я уже четыре раза печатала эту записку к одному и тому же файлу, а теперь мне придётся заново перепечатывать пятую страницу. Принтер располагался в пристройке и в двух минутах ходьбы от моего кабинета. Казалось бы, можно и насладиться возможностью поразмять ноги, но принтер находился рядом с кабинетом Феликса. По идее, Феликс большую часть своего времени проводил в разъездах, но будь то правдой, то почему в таком случае он умудрялся бывать в копировальном центре каждый раз, когда я что-нибудь там распечатывала? Вчера он подошёл ко мне сзади и прикоснулся к моим волосам. Малоприятно.

Я подумывала пожаловаться на него Аро, но что я скажу? «Эй, он прикоснулся к моим волосам, пусть прекратит?» Нет. Теперь я взрослая. И смогу самостоятельно уладить эту проблему.

Не поднимая головы, я прошла к принтеру. Упавшие на лицо волосы подобно щиту закрыли моё лицо. Если я не вижу его, то возможно он не увидит меня.

– Мар-р-ри, – растягивая слова, произнёс Феликс.

Чёрт. Может притвориться, что я не расслышала его?

Он положил руку мне на плечо. Я застыла. Мне придётся что-то сказать ему. Придётся. Я не могу позволить ему и дальше трогать меня, поскольку его прикосновения вызывали у меня дискомфорт.

Я попыталась спихнуть его руку со своего плеча, но накрыл мою ладонь своей, тем самым захватив её в плен.

– А чего ты такая нервная, малышка Мари? – он наклонился ближе, и я поёжилась. – Если тебе нужно показать город…

Из противоположного конца копировальной мужской голос произнёс одно-единственное слово: – Прекрати.

Я замерла. Мужчина больше не проронил ни слова, лишь несколько мгновений поизучал нас взглядом, а затем, развернувшись, прошёл к выходу.

Отпустив меня, Феликс отошёл в сторону. Теперь нас разделяло несколько футов. Обессиленная всей ситуацией, я схватила пятую страничку записки и во весь опор помчалась обратно к себе в кабинет. И закрыла за собой дверь.

Во время ланча ко мне заглянула Хайди.

– Мы с ребятами собираемся пообедать «У фараона». Ты с нами?
– Спасибо, но нет. Я принесла ланч с собой.
Хайди повернулась уйти.
– Эй, – позвала я девушку. – У нас сегодня был посетитель?
– Нет. А что?
– Просто сегодня я видела некоего мужчину и не признала в нём сотрудника «Вольтерры».
Хайди ухмыльнулась; она частенько так делала.
– Сегодня Маркус в офисе.
– О! – За своё время работы в компании Маркус ни разу не появился в офисе.
Хайди зашла в мой кабинет и чуть прикрыла дверь. Она перегнулась через мой стол, и теперь я смогла уловить коричные нотки её дыхания.
– Я дам тебе дружеский совет. Не попадайся ему на глаза.



– А что означает «платье для коктейля»?
– Что ты можешь слегка продемонстрировать окружающим свои ноги. – Не открывая глаз, ответила Элис. – А почему ты спрашиваешь?

В Сиэтле выдался редкий солнечный день, и мы нежились у бассейна в доме Эсме и Карлайла, вбирая в себя солнечные лучи. Солнце великолепно пригревало мою оголённую спину. Элис растянулась на шезлонге, лёжа на левом боку, тем самым обеспечивая нормальное кровообращение крохе Джошуа-Карлайлу. По словам Элис, солнце помогало её телу вырабатывать витамин D, который в свою очередь способствовал усвоению кальция, необходимого ребёнку… Таким образом, наше лежебочество было отнюдь не праздным, а полезным занятием.

– В пятницу мы с Эдвардом идём на какой-то званый ужин, очередное благотворительное мероприятие.
Элис распахнула глаза.
– Какое ещё благотворительное мероприятие? Он не говорил, что собирается пойти на этот пятничный ужин.
– М-м. Эдвард не сказал, значит. По-моему, оно посвящено приёмным детям.
– Благотворительный вечер под эгидой Treehouse¹?
– Да, так и есть.
– Не будешь ли так добра и не передашь мне мой мобильник? – попросила она приторным голоском, шедшим вразрез с её раздражённой миной.

Потянувшись за сотовым, я затем перебросила его ей. Элис проворно схватила его; её координация не сочеталась с образом женщины на сносях.

Нажав на кнопку, Элис несколько секунд ждала ответа.

– Привет, большой братец.
Пауза.
– Белла говорит мне, что вы вдвоём посетите благотворительный вечер, проводимый Treehouse, что совсем не так. Потому что я занимаюсь пиаром, а в прошлом месяце ты сказал мне, что не пойдёшь туда. И поэтому мне, твоей восемь-с-половиной-месяцев беременной сестре, придётся представлять «Каллен Фаундэйшн». Мне придётся запихивать свои опухшие ноги в туфли, которые…
Пауза.
– Верно.
Пауза.
– Угу.
После особо долгой паузы Элис расплылась в улыбке.
– Ты просто душка, Эдвард.
Она уронила телефон на лежавшее около неё полотенце.
– Ну и? – спросила я, заслонив ладонью глаза от солнца.
– Эдвард посчитал, что мне не следует представлять «Каллен Фаундэйшн», когда я могу с минуты на минуту родить. Вы вдвоём будете заниматься пиаром в течение следующих нескольких месяцев.
– Мы?
– М-угу. – Элис вновь закрыла глаза – воплощение расслабленности и спокойствия. – Мой большой братец любит меня.
– И как много таких мероприятий запланировано? – Паника уже успела пустить во мне корни. Сколько вообще их могло быть?
– Благотворительных вечеров? Не так уж и много. Однако есть немало других светских раутов, которые бы я посетила. Пару раз на неделе. Впрочем, не такой уж и напряжённый график.

Моя слабая паника лишь набирала обороты. Я испытывала стресс, когда мы дважды в неделю выбирались поужинать в городе. А за ужином люди несильно на нас глазели. Сама идея следовать графику Элис сводила меня с ума.

– Всё будет в порядке, Белла, – успокоила меня Элис, верно растолковав моё молчание. – У тебя же есть я.



Машина Эдварда стояла в гараже. В рабочий день и в два часа пополудни.

Странно. Эдвард никогда не возвращался домой раньше ужина.

Совру, если не признаюсь, что почувствовала мимолётный прилив надежды, полагая, что он приехал домой ко мне пораньше, хотя я сама не должна была появиться здесь раньше четырёх. Эдвард ясно дал понять, что его не прельщает идея быть больше, чем друзьями, но я не сомневалась, что он чувствовал хотя бы капельку дружеской симпатии ко мне.

Я бросилась внутрь, но его нигде не оказалось. В доме стояла тишина. Он, наверное, в своём кабинете, работает. Эдвард слишком много работал.

Я прекратила его искать и пошла наверх переодеться в тренировочную форму. Мне нужно порелаксировать после целого дня, проведённого помогая Эсме, что подразумевало под собой не только работу. Также это предполагало попутную реализацию некоторых свадебных планов. Планирование фиктивной свадьбы с кем-то, кто всего лишь хотел быть мне другом, расстраивало, но я крепилась. Меня немного утешала возможность пожить жизнью, в которой у меня было будущее.

Поскольку теперь я регулярно облачалась в купальник для совместных занятий плаванием с Эдвардом, тренажёрный зал стал моим другом. «Тягать железо» меня не вдохновляло, но я проводила немало времени на эллипсоиде. Что было не так тяжко, имея при себе Ай-под. Встав на тренажёр, я выбрала программу, заодно подтвердив свой вес и возраст.

Аппарат бибикнул, и я начала разогреваться. Увеличивая скорость своего разбега, я выглянула в окно. Там, рядом с древовидными гортензиями, стоял Эдвард. Однако странным казалось другое: он разговаривал с Джейкобом. А они не были закадычными друзьями. О чём они вообще могли беседовать?

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Сосредоточившись на дыхании, я ускорила шаг. Джейк работал на Эдварда. Поэтому не было ничего необычного в том, что они мирно разговаривали.

Две песни спустя мужчины всё ещё разговаривали. Джейкоб выглядел оживлённым. Эдвард – раздражённым. Я жаждала узнать, о чём они говорили.

Они проговорили ещё в течение трёх песен, прежде чем Эдвард с гордым видом удалился, а Джейк вернулся к работе. Я недолго занималась, но решила, что с меня довольно на сегодня. Я хотела увидеть Эдварда. Сойдя с тренажёра, я рванула вниз, надеясь поприветствовать его, когда он зайдёт внутрь.

Второпях меня немного занесло на последней ступеньке. Мои теннисные туфли скрипнули по полу.

– Эдвард?

Никакого ответа.

В фойе и гостиной было ни души. Я прошла на кухню, где тоже никого не оказалось, и всмотрелась в окно. Джейк всё ещё работал в саду, один. Обыскав весь дом, я в конце концов добралась до гаража.

Машины Эдварда не было. Учитывая царящую в особняке тишину, это не стало для меня большим удивлением; по логике, я тоже должна была отсутствовать, но… он, должен же был заметить мою машину. Неужели он не хотел видеть меня? И не поздновато ли было для него возвращаться на работу?

Я прошла через комнату для грязной одежды на кухню, а оттуда – по направлению к чёрному ходу. Толкнула дверь от себя. В образовавшуюся щель ворвался поток влажного воздуха. С мгновение поколебавшись, я вышла во двор.

Дождя не было, но и сухо тоже. Время от времени дождевая капля разбивалась о мою руку или лицо, пока я тащилась через весь двор. И остановилась перед Джейком. Он стоял спиной ко мне, либо не услышав моего прихода, либо отказываясь признавать моё присутствие.

Я кашлянула.

Он развернулся, в его глазах читалось удивление. В конце концов, он всё же не услышал моего прихода.

– Приве-ет, Беллз. Давненько не виделись.
– Слишком давно, – сказала я, слегка удивившись, что признала это. Я так закрутилась, общаясь с Элис, Эсме и Розали, что совсем не выделяла времени на то, чтобы попрохлаждаться с ним в садах. – Чем занимаешься?
– Немного тем и этим. Ничего примечательного. – Он пожал плечами и продолжил пропалывать от сорняков сад по периметру.
Очередная капелька брызнула на меня, и я вперилась в небо сердитым взглядом. Иногда я гадала, исчезнут ли все мои проблемы, живи я снова в каком-нибудь солнечном месте.
– Ты вроде разговаривал с Эдвардом?
Джейк ещё с несколько секунд повыдёргивал сорняки, а затем встал, повернувшись лицом ко мне. Вытерев о джинсы руки, он наградил меня взглядом, от которого любой человек съёжился бы.
– Мне стоило догадаться, что ты не хотела со мной разговаривать. Ты хочешь знать, что сказал начальник.
Жар вспыхнул на моих щеках.
– Мне любопытно, но тебе не обязательно рассказывать мне.
– Хорошо. Потому что я не собираюсь.

Несмотря на неудачное начало, положенное нашему разговору, мы с Джейком неплохо провели время беседуя. Мы всё ещё находились в саду, когда Эдвард вернулся домой и выглянул наружу, чтобы сообщить мне, что привёз ужин. Немного неловко вышло. Несмотря на моё давнишнее обещание Эдварду, что никаких романтических рандеву с Джейком у меня не будет, я сомневалась, что он поверил мне.

Когда я зашла на кухню, то меня укутало тепло; резкий контраст с холодным воздухом за окном. Эдвард стоял у стойки, открывая бутылку вина. Рукава его рубашки были закатаны к локтям, но он так и не переоделся в домашнюю одежду. Его бицепсы перекатывались, когда он крутил штопором.

Я вылупилась на него. Только Эдварду удавалось превратить открывание бутылки вина в сексуальное зрелище. До нашей с ним встречи я и вино-то не любила.

– Добро пожаловать домой, – тихо сказала я, всё ещё стоя в дверном проёме.
Он ответил, даже не взглянув на меня, его голос прозвучал немного отрывисто: – Спасибо.

Включилась интуиция, и я почувствовала непреодолимое желание сказать ему, что Джейк для меня был всего лишь другом. Но я попридержала язык, поскольку технически Эдвард тоже был мне другом. Прозвучало бы нелепо, скажи я ему, что нас с Джейком связывает только желание почесать языками.

Эдвард отнёс наши бокалы на стол. Заметив, что я плетусь за ним, он произнёс: – Мило поболтала с садовником?

Он был враждебно настроен к Джейку, человеку, который всего лишь хотел быть другом и который не хотел поцеловать меня.

– Да, – а затем добавила, – я не так близка с ним, как с тобой, но мне приятно его общество.

Возможно это были происки моего воображения, но могу поклясться, что плечи Эдварда расслабились.



Мои шпильки цокали по мраморному полу, пока мы шли в танцевальный зал. Неужели у всех девушек так громко стучали каблуки, как и у меня? В углу играл струнный квартет, и я расслабилась, когда звуки канона Пахельбеля проникли в вестибюль. Когда мы окажемся в зале, музыка заглушит отрывистые звуки, издаваемые моими туфлями, а сама я смогу присесть где-нибудь в уголке, наслаждаясь своим инкогнито.

Кого я пыталась обмануть? Стоя бок о бок с Эдвардом, я также сохраню свою анонимность, как Элмо на вечеринке трёхлеток по случаю дня рождения. Я чуть сильнее сдавила руку Эдварда. Толи в ответ на разглядывающую нас публику, толи из желания держать его поближе к себе. В любом случае отпускать Эдварда мне не хотелось.

– Пообщаешься с людьми пару минут? – наклонившись, сказал мне в ухо Эдвард. – Мне нужно кое с кем переговорить.

Нет, со мной не всё будет в порядке. Он знал, что я ненавидела подобные сборища. Но тем не менее кивнула, потому что не хотела, чтобы у присутствующих сложилось впечатление, будто у Эдварда приставучая невеста.

Вращаться в обществе мне было не дано. Когда Эдвард оставил меня, я в течение нескольких секунд напряжённо оглядывала зал в попытках найти себе собеседников. Никто из попавших в поле моего зрения людей не выглядел доброжелательно, но затем я кое-кого узнала с недавно посещённой вместе с Эдвардом вечеринки.

Я прошла в её сторону, стараясь не сильно греметь каблуками и уповая на то, что она узнает меня.

– Марибель? – немного робко и несмело позвала я.

Ответа не последовало.

Я уже вознамерилась оставить все попытки и попытать счастья в другом месте, когда её взгляд пересёкся с моим. Лицо девушки расплылось в улыбке, и неизбежного кризиса удалось избежать. Мне с лёгкостью удалось поддержать с ней и её друзьями светскую беседу, пока разговор не затронул Эдварда. Сказав им, какой он распрекрасный жених, я свернула разговор. Мне никогда не нравилось много говорить о нём с кем-либо. И пусть сейчас я достаточно хорошо знала его, но в то же время не знала, насколько хорошо знали его другие, ведь Эдвард был замкнутым человеком.

Забив на общение, я, вместо этого, принялась искать Эдварда. Несколькими минутами позже он попался мне на глаза в танцевальном зале – в одиночестве стоял возле приветственного столика, поставленного у стены. Он стоял спиной ко мне, опустив голову, но я бы узнала его везде.

Я направилась к нему, а он повернулся в мою сторону.

– Вот ты где. Мы сидим за четвёртым столиком.

На самом столе имена гостей были аккуратно выведены под каждым номером на подставке. Я быстро пробежалась взглядом по именам на карточке под номером четыре – вдруг кого узнаю. Мой взгляд зацепился за одно имя – мистер Лоран Моро.

– А не встречалась ли я однажды с Лораном?
– Да. – Эдвард натянуто улыбнулся.
– Я удивлена, что ты не поменялся местами с другими гостями.
Он пожал плечами.
– Уже совсем скоро подадут ужин.

Вместе мы прошли к нашему столику. Эдвард вытянул для меня стул, и я села. За столом уже сидели две пары, но Лорана среди них не было. С нашими сотрапезниками я не была знакома, чего нельзя было сказать об Эдварде. Не то, чтобы я удивилась этому – казалось, он знал всех.

Я же стала причиной для представлений; все остальные уже знали друг друга. За нашим столом сидели Джейсон Дженкс и его жена Мелинда и Картер Линкольн со своей невестой Викторией. Джейсон был лысеющим и грузным мужчиной, а словно скованное лицо его жены наводило на мысли о хирургическом вмешательстве. Картер с Викторией, напротив, составляли весьма импозантную пару. Картер – высокий, смуглый и привлекательный, и Виктория со своими огненно-рыжими волосами и алебастровой кожей. Ни одна из пар приветливостью не отличалась, но я нацепила на лицо улыбку и попыталась вернуться в сознание «Как бы поступила невеста Эдварда?».

Подали салат. В нём было слишком много кусочков горгонзолы, но я охотно съела все, чтобы было не слишком заметно, что я держу рот на замке. Я изучала взглядом очередной кусочек сыра на своей вилке, когда рядом со мной кто-то сел.

Им оказался Лоран, а кто же ещё. И как на беду его спутницей оказалась… девушка-чьё-платье-я-облила-красным-вином-на-предыдущей-вечеринке – иными словами, Джессика.

До конца ужина оставалось ещё как минимум три блюда. Даже если мы с Эдвардом пропустим десерт, то застрянем в компании этих людей ещё как минимум на час. Поверьте мне, это был ад. Я собралась с духом, дабы вести себя цивилизованно.

– И мы опять встретились, красавица, – произнёс Лоран. Мужчина положил ладонь мне на руку.
Не успела я отпрянуть, как с другой стороны меня обвила рука Эдварда. Он стряхнул руку Лорана, заменив своей.
– Ах, Лоран. Ничего так и не изменилось, верно? Кажется, ты всегда покушаешься на то, что есть у меня.
Эдвард говорил спокойно и ровно, и я гадала, говорил ли он обо мне или о Джессике. Я остановилась на первом варианте, поскольку он говорил в настоящем времени, но сама мысль о том, что он когда-то встречался с Джессикой, так претила, что я поморщилась.
– Что могу сказать? Восхищаюсь человеком хорошего вкуса. – Лоран подмигнул Джессике. – Жаль иногда упускать такую красоту.

Джессика залилась румянцем и отвела взгляд в сторону.

Я уставилась на них обоих. По интонации и самодовольному выражению лица Лорана было ясно, что он намекал, будто Джессика изменила Эдварду. С ним.

Ни за что.

Лоран не притягивал своей внешностью и, по меньшей мере, был на десять лет старше Эдварда. Ни одна из девушек не захочет переспать с ним, имея при этом возможность переспать с Эдвардом. И если Джессика действительно изменила Эдварду с ним, то оказалась ещё безмозглее, чем я считала раньше.

Я ожидала, что Эдварда разозлят инсинуации Лорана, но он вёл себя непринуждённо. Накинутая мне на плечи рука пропутешествовала по спине, прошлась вниз по моей руке и осталась лежать на моём оголённом колене. От места соприкосновения по всему моему телу прошлась тепловая волна, и я взглянула на Эдварда из-под ресниц. Уголок его рта в мимолётном движении взлетел вверх, когда он встретился со мной взглядом. В ответ моё сердце пустилось вскачь.

За нами наблюдали все присутствующие за столом. Ненавижу быть в центре внимания.

Буквально через мгновение Эдвард понял, что мы находимся под пристальным вниманием. Я могла судить об этом, заметив, как удивление в его взгляде сменяется расчётом. Его рука, передвинувшись, скользнула на несколько дюймов вверх по бедру, пока не залезла под кромку моего платья.

Что он творил? Я посмотрела ему в глаза, пытаясь молча донести до него свой вопрос, но его выражение лица остановило меня. Я уже однажды видела его – за мгновение до того, как он поцеловал меня в джакузи. При воспоминании об этом я облизнула губы, затем заалела, осознав, что он глаз не сводит с моих губ. Моё сердце теперь не просто стучало – колотилось.

Он не поцелует меня, не перед всей этой публикой.

Не станет.

Или же станет…

Эдвард склонил голову ниже, приближаясь к моему лицу, и я спиной чувствовала гневные взгляды Джессики. Прошёл почти месяц с тех пор, как губы Эдварда касались моих, и я жаждала этого прикосновения, словно дозу наркотика, – и пошли все к чёрту.

Я затаила дыхание, предвкушая поцелуй. В последнюю секунду он изменил курс и вместо моих губ поцеловал плечо… затем отодвинул волосы в сторону и прошёлся губами вверх, к шее. Касаясь её ресницами, он медленно прокладывал себе путь выше, пустив в ход язык, дразня и полизывая кожу. Тихий стон слетел с моих губ. И прежде чем я успела опозориться перед всеми, накрыл губами мой рот.

Мой желудок выписывал от возбуждения кульбиты, в то время как моя рука зарылась в его шевелюру, а другая – ласкала щёку. Мне стоило бы устыдиться своих действий. Мне следовало бы отстраниться, а не притягивать Эдварда ближе к себе, но разве могла я? Я так отчаянно желала этого, и если единственное условие получить желаемое – быть на публике… то моя воля была не в силах ответить отказом.

Наши языки слились в танце.

Я пребывала в раю.

До меня словно в тумане долетали едкие замечания Джессики о том, что бедным недоставало чувства такта. Но мне было плевать, потому что именно я целовала Эдварда, а не она.

Лежащая на моём бедре ладонь Эдварда поползла вверх. Чем выше она продвигалась, тем сильнее выступала испарина на моём лбу. Наш поцелуй усилился.

Поблизости раздался чей-то голос, но слова не дошли до сознания.

Человек повторил фразу, но я сфокусировалась на ощущениях, оставляемых пальцами Эдварда на моём бедре.

Так хорошо.

На этот раз голос прозвучал у меня в ухе.

– Простите, мэм, но вы предпочитаете стейк или лосося?

Неохотно, с пылающими щеками, я отстранилась от Эдварда.

– Мне лосося, пожалуйста.
– А что для вас, сэр? – официант повернулся к Эдварду.
– Стейк. Не прожаренный.

Ужин длился слишком долго и в то же время не совсем. Долго – потому что я едва мирилась с мыслью так долго торчать здесь и есть, когда могла бы целоваться с Эдвардом. Недостаточно – наши зрители и являлись той причиной, по которой я и была удостоена такого пристального внимания.

За ужином и разговорами Эдвард так и не убрал с меня руку. Конечным пунктом назначения для неё стало моё колено, но периодически он поглаживал мою руку или проводил пальцами вверх по бедру. Однажды, потянувшись за хлебом, он якобы случайно, в мимолётном касании, дотронулся до моей груди.

Когда нам принесли десерт, я уже пребывала в состоянии мучительного возбуждения. Извинившись, я направилась в дамскую комнату. Оказавшись внутри, я уставилась на свое отражение в зеркале. Мои зрачки расширились, а лицо светилось. Мы с Эдвардом и раньше появлялись на публике, но он никогда не вёл себя подобным образом. На людях мы изображали помолвленную пару, но в большинстве своём он ограничивался лишь тем, что обнимал меня рукой или шептал что-нибудь на ухо. Чем отличался сегодняшний вечер?

Делая глубокие вдохи, я усилием воли пыталась замедлить сердцебиение. Пока другим нашим соседям все наши лобызания казались чересчур растянутой прелюдией, я же знала, то это чистой воды притворство. По возвращении домой не стоило ждать продолжения. Он удалится в свою спальню, а я в свою. Но сейчас я не буду сильно заострять своё внимание на этом; сейчас я буду нежиться во внимании, оказываемом мне Эдвардом.

Совладав с собой, я покинула дамскую комнату и вернулась на цирковую арену, коей на сегодня стал этот танцевальный зал. Взглянув с противоположного конца комнаты на наш столик, я заметила, что Эдварда за ним не было. Просканировав помещение взглядом, я опознала его затылок, покрытый красно-коричневыми волосами. Он стоял у бара, ожидая прихода бармена. Я направилась к нему, протискиваясь через толпу.

Когда я оказалась у него практически за спиной, к нему подошёл бармен, и между ними завязался разговор. Не желая вмешиваться, я ждала позади него. Стараясь не вслушиваться, я всё же ухватила суть беседы.

– В какой-то момент четвёртый столик закажет напитки, вероятно в несколько заходов. – Низким, почти не уловимым для моего слуха, голосом промолвил Эдвард. – Убедитесь, чтобы моя стопка всегда была наполнена водой. Купюры сменили обладателя.
– Конечно, мистер Каллен, – ответил бармен.
– А это для вашей же безопасности. – Ладонь Эдварда вновь накрыла руку бармена.
Увязнув в разговоре, я забыла, что стояла сбоку от Эдварда. Мы едва не столкнулись, когда он повернулся, чтобы вернуться за наш столик.

Он несколько сильнее обычного сжал мои плечи.

– Как долго ты тут простояла?
– Ну…
Он вздохнул. – Помалкивай.
– Понятное дело. – Я была не глупа.

Эдвард проводил меня обратно к нашему столику. Джейсон с Мелиндой танцевали, но Картер, Виктория, Лоран и Джессика всё также сидели за столом.

Когда Эдвард выдвинул мне стул, Джессика в свою очередь встала.

Взяв Лорана за руку, она потянула его за собой.

– Давай, детка. Я не хочу здесь больше находиться.
Проигнорировав её, Лоран устремил свой взгляд на Эдварда.
– Как насчёт того, чтобы пропустить по рюмашечке?
– Откажусь, – сказал Эдвард. – Мой напиток находится вот здесь. – Он провёл носом по моей шее.
– Я настаиваю. – Лоран подозвал официанта. – Шесть стопок текилы.
– Каждый раз одно и тоже, – вздохнул Эдвард.
– Это традиция, Каллен!
Не успел официант уйти, как Эдвард произнёс: – Мне водку.
– Мне тоже, – добавила я. Моё последнее воспоминание о распитии текилы было очень священным, чтобы осквернять его, распивая вышеупомянутый алкоголь с Джессикой.
– Я, пожалуй, вместо текилы буду «Секс на пляже», – сказала Виктория.

Я выпила одну рюмку водки. Не очень хорошо пошло. Встрепенувшись, я вздрогнула, ощутив тошноту. После этого я перешла на колу. В течение следующего часа столик пять раз заказывал выпивку. Виктория облизывала щёку Картера. У Джессики же был такой вид, будто она вот-вот отключится или же блеванёт. Подзуживаемый Викторией, Картер делился историями об их секс-марафонах. Лоран хвалился успехами на деловом поприще. Эдвард слишком громко – но в нужных местах – смеялся и шарил руками по моему телу. А он неплохой актёр.

Виктория с Джессикой пропустили шестой заход и исчезли в дамской комнате.

Я осталась наедине с одними мужчинами.

Картер прекратил трындеть о сексе и сменил тему разговора, заговорив об элитной группе, членами которой были Лоран и Виктория, Occhi². Судя по тону беседы, Эдварда однажды уже приглашали туда, но он отказался.

– Мужчина вроде тебя станет превосходным дополнением к членам Occhi, но и ты так знаешь это. – Лоран осушил шестую рюмку.
– Два года назад ты сказал мне, что они предлагают только раз. – Голос Эдварда прозвучал явно трезво. Я наступила ему на ногу, пытаясь напомнить, что он вообще-то должен быть пьяным.
Картер вставил: – Таково правило. Но для нужных людей всегда есть исключения.
– А что насчёт Беллы? Её бы тоже пригласили?
– Дьявол, да. – Плотоядно уставился на меня Картер. – Белла, у нас отличные вечеринки. Знаю, что Тория с радостью покажет тебе верёвки.

Виктория с Джессикой вернулись за стол, последняя выглядела намного лучше. Возможно, её стошнило в туалете. Я была рада, что навестила сие заведение раньше.

Щёки Виктории до сих пор сияли краснотой, а веки – налились тяжестью.

– Я слышала своё имя?
– Я только что сказал Белле, что ты покажешь ей верёвки, если они с Эдвардом к нам присоединятся.
– Куда присоединятся? – поинтересовалась Джессика. Никто не ответил ей.
Виктория встретилась со мной взглядом – оценивающим. Её глаза так же пробежались по мне, а затем по Эдварду.
– Конечно. Я люблю новых партнёров.
Я подавила дрожь. И хотела уйти. Сейчас же. Я наступила Эдварду на ногу, послав ему многозначительный взгляд, когда думала, что никто не видит.
– Думаю, нас ждёт танцпол. Мы завершим этот разговор в другой раз.
Встав со стула, Эдвард предложил мне руку. Я позволила ему привести себя в вертикальное положение. Обняв меня, он повёл меня к танцполу.
– Я думала, мы уходим, – прошептала я.
– Так и есть. Но можно я сначала потанцую с тобой? Мне претит сама мысль предстать лжецом в глазах окружающих.
– Я не умею танцевать. Ты знаешь это! – В моём шёпоте послышались истеричные нотки.
– Ты можешь удивить себя. К тому же музыка медленная, а я хорошо веду. – Перехватив одну мою руку, он устроил другую на своём предплечье. – Смотри мне в глаза, а не под ноги.

А затем мы ушли. Поистине танцы оказались не так уж и плохи. Обнимавшая меня рука Эдварда хорошо ориентировала меня в отношении следующего движения, и поэтому близость с ним оказалась вдвойне приятной. Мне стало немного грустно, когда музыка закончилась.

Домой мы ехали в полной тишине. Наше шоу для публики завершилась, и я не знала, как мне себя вести с ним в машине. У меня до сих пор кружилась голова от наших прилюдных лобызаний. Я не хотела, чтобы они прекращались, но не знала, как попросить продолжения.

Домой мы возвратились поздно. Эдвард помог мне выбраться из машины, и я позволила своим пальцам вцепиться ему в предплечье. Никто из нас не захотел разрывать эту связь, так мы и дошли до дома.

– Ты собираешься рассказать мне, что это были за разговоры про Occhi и вода в рюмках?
– Я не планировал. – Он отпустил мою руку.
– Почему нет?
– Белла, – начал он.
– Всё в порядке. Ты не обязан рассказывать мне. В конце концов, я же не твоя настоящая невеста. – Тихо и робко прозвучал мой голос, и я возненавидела себя за это.
– Дело не в том, что я не доверяю тебе. Мы… друзья.
– Меня гложет любопытство. – Я отвела взгляд в сторону, потому что всякий раз, когда он называл нас друзьями, нечто во мне умирало.
Сделав глубокий вдох, Эдвард выдал всё разом.
– Иногда есть вещи, которые я не хочу, чтобы ты знала, потому что о них не так легко лгать.
– Лгать? Зачем мне лгать об Occhi, или как их там?
– Мне нужно поработать сегодня вечером. Может, завтра мы проведем занятие по плаванию утром?

Я кивнула, но он не увидел этого, потому что уже шагал в сторону своего кабинета. Я легла в постель, хотя не чувствовала себя уставшей.

В течение двух часов я пыталась заснуть. Я не блефовала, а действительно старалась изо всех сил. Я закрывала глаза, как и полагается, засунула руку под подушку и приказала себе не думать. Когда мозг отказывал отключаться, я считала овец. Просчитала до тысячи, а потом бросила. Секретность этой Occhi чем-то напомнила мне Вольтури, а размышления о них вели к мыслям о даче показаний, что само по себе вселяло страх.

Сон не шёл, поэтому я накинула халат, надела тапочки и спустилась вниз. В гостиной было темно, но в коридоре горел свет. До меня доносились тихие звуки пианино, и я гадала, слушает ли в своём кабинете Эдвард музыку или же сам играет.

Мелодия оборвалась на середине, а затем возобновилась. Он определённо играл. Я прошла по коридору к музыкальной комнате, где несколько минут стояла и слушала. Каждую ноту, играемую Эдвардом, пронизывала потаённая страсть, от которой по телу бежали мурашки. В девяноста пяти процентах всех наших отношений Эдвард был собранным, невозмутимым и полностью контролирующим ситуацию человеком. Остальные пять процентов я ждала как манны небесной.

Эдвард заиграл другую композицию, прежде мной не слышанную. Это было драматическое произведение, с переходами в громкости и темпе, и, закрыв глаза, я представила, как его пальцы порхают над клавишами. Никогда раньше мне не доводилось наблюдать за его игрой, только слушать. Дверь в комнату была неизменно закрыта, но сегодня мне захотелось увидеть его.

Я хотела чего-то настоящего, нечто, что смогло бы отвлечь мой разум от грядущей процедуры дачи показаний. Я постучу в дверь и, когда он доиграет, я попрошу разрешения немного побыть с ним в комнате. Самое худшее, что он может мне ответить, так это «нет», верно?

Музыка остановилась.

Пальцы сжались в кулак и находились в каких-то дюймах от двери, но моя решимость таяла на глазах.

Секунды тянулись, на краткий миг меня кольнул страх, что возможно он закончил играть и сейчас распахнёт дверь мне в лицо, и нам придётся посреди ночи нанести визит в больницу, дабы вылечить мой сломанный нос. Вспомнив о своей невезучести, я на пару шагов отошла от двери.

Он вновь заиграл, а мой стук прервёт его.

Но если я не постучу, то никогда не узнаю, впустил бы он меня или нет.

Я легонько постучала в дверь.

Музыка резко оборвалась, но ничего не произошло. Я постучала вновь, на этот раз тише. На последнем стуке дверь приоткрылась.

– Белла?
Нервничая, я закусила губу.
– Я не могла заснуть. Ты не возражаешь, если я зайду и послушаю, как ты играешь?

В ответ Эдвард шире распахнул дверь, и я юркнула внутрь. Присесть можно было только на пианинный стульчик, Эдвард подвинулся, освобождая мне место. Когда он играл, то наши плечи соприкасались. Слушание его игры через дверь, должным образом не характеризовало его как исполнителя. Сидя рядом с ним, я могла прочувствовать музыку.

Наверное, прошло полчаса, а может и все два, но в конце концов Эдвард прекратил играть.

– Тебе стоило бы лечь в постель, – прошептал он.
– Да и тебе тоже. – Я выкручивала лежащие на коленях пальцы.
– Я пойду, если ты пойдёшь. – Он встал.
– Каждый раз, когда я закрываю глаза, то думаю о них.
Эдвард приласкал мою щёку. Я без зазрения совести прильнула к его руке.
– Знаешь, что больше всего восхищает меня в тебе?
Я отрицательно помотала головой и встала.
– Твоя храбрость.
Обняв меня, он опустил подбородок мне на плечо. Эдвард был тёплым, крепким, и рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.
– Ты подержишь меня сегодня ночью? А то сама я не засну.
Эдвард заколебался, и я подумала, что он откажет мне, но он удивил меня.
– Обязательно.

Он выпустил меня из своих объятий, и мы вместе прошли в его спальню. Забравшись к нему в постель, я прижалась к его подушке, пока он готовился ко сну.

Эдвард выплыл из ванной в боксёрах, и его тело несколько секунд освещалось светом из ванной, пока он не потушил свет. Ничего нового я там не увидела (в конце концов, мы регулярно занимались плаванием), но мы ни разу вот так вот не засыпали вместе. Мы уже дважды бывали в его постели вместе, в один из которых я проснулась, обнаружив, что он уже ушёл вниз. Другой раз случился после секса, и я находилась в подпитии.

Сейчас я была трезвой. И он тоже. Оба, трезвые, мы вместе лежали в его кровати. Я перевернулась набок, Эдвард перекинул через меня руку и прижал к себе вплотную.

Одна часть моего плана успешно воплощена в жизнь: я больше не думала о Вольтури. Но ни за что на свете я не смогу заснуть сейчас.

¹Treehouse – американская благотворительная организация, занимающаяся приёмными детьми.
²Occhi (ит.) – глаза.

---

Может, календарное лето и подошло к концу, но у наших героев оно в самом разгаре. Как вам чувственная прелюдия в общественном месте? А сдерживаемая (ли?) страсть Эдварда? Что чувствует сердце, но не видят «глаза»... Ответы, стоны, воздыхания и прочие вербальные эмоции будут рада прочувствовать в ваших комментариях на форуме.