Предисловие

Мышонок снова лениво перебирал лапками по выгрызенному ходу к знакомой дыре в стене. Уже несколько дней зверёк чувствовал себя чуть более неуклюжим и сонным, чем обычно.

«Возможно (только возможно!) я переусердствовал, дегустируя сыр и сливки на кухне?.. Не-а, вряд ли… Если только самую малость: Рождество всё-таки… Ох-хо-хо… Вот я уже почти и добрался до места».

Увы, именно в этот момент громкие стоны и ритмичный скрип старой кровати буквально пригвоздили пухлого грызуна к полу.

«О нет, только не это», — в отчаянии взмолился он. — В течении трёх восхитительных, чудных недель всё вокруг было тихо и спокойно. И сейчас, пожалуйста вам, снова-здорово, блин! Что же теперь делать?»

Сражённый сомнениями мышонок осел на свои толстенькие окорочка. Его чёрные блестящие глазки-бусинки сфокусировались на двух безостановочно движущихся в глубине комнаты силуэтах. А сам он внимательно следил и слушал: на этот раз и зрелище, и звуки были совсем, совсем другими.

На первый взгляд казалось, что происходило всё в точности так, как и в тот трагический ноябрьский вечер (серый обжора даже вздрогнул, вспоминая: ни сливок, ни сыра! Просто ужас!). Два молодых, покрытых потом тела кувыркались в кровати, сплетаясь конечностями в невообразимый клубок, наполняя комнату скрипом кровати, стонами и горячечным шёпотом.

И все же, после подробного и тщательного анализа мышонок отыскал несколько несоответствий.

Ну да, на кровати по-прежнему с очевидной целью скользили навстречу друг другу два силуэта. Но мужчина с возмутительным самодовольством нависал над уступавшей ему в размерах девушкой, входя и выходя из неё с уверенностью и методичностью парового молота. Восторженные женские стоны становились всё громче и протяжней. А прозвучавшее в темноте поощрение:

— Правильно, ведьма, спой для меня. Ну же, порадуй меня, детка, — произнесённое низким хрипловатым голосом, и вовсе превратило их в пронзительные исступлённые вскрики.

Внезапно раздавшийся оглушительный шлепок и мужской торжествующий рык:

— О, да! Давай же… кончай, моя огнегривая ведьма! — буквально взорвали в комнате воздух.

Мышонка вся эта суета и непривычные звуки, конечно, пугали, но недостаточно для того, чтобы ретироваться в норку (ведь его ждали кухня, сливки и сыр, вы же помните).

В следующее мгновение девушка в постели издала долгий, надрывный вой первобытной самки, сопровождаемый длинным потоком замысловатых ругательств и удовлетворённым ворчанием её молодого любовника.

Наконец-то наступила кульминация, и на этом постельная суета закончилась, лишь тяжёлое сбитое дыхание обоих эхом разносилось по комнате.

Мышонок был впечатлён.

«Неплохо, Поттер, совсем неплохо».

Мечтательно, с налётом лёгкой грусти вздохнув, он спокойно продолжил свой путь. Потому что точно знал: ещё час или около того обессиленные любовники будут спать без задних ног. Маленький серый грызун жил в «Норе» уже долгие, долгие годы и слишком хорошо изучил привычки населявших её людей.

«Вот уж действительно слабые, жалкие существа...»

Лондон. Декабрь

Той же ночью, лежа в собственной постели в доме на площади Гриммо, Гарри думал о том, какие резкие перемены произошли в его жизни совсем недавно. И всё, что для этого потребовалось, — маленькая счастливая случайность, тонкая насмешка судьбы, приведшая его в Париж и подарившая три недели абсолютного счастья с Марго.

— Ах, Марго… — застонал Гарри, почувствовав, что одно лишь упоминание её имени наполняет разум сладкими воспоминаниями, приводит в полную боевую готовность член, делая его горячим и твёрдым.

Ателье волшебной одежды «Игольница Марго»

В тот день Поттер последовал за ней почти мгновенно, не обращая ни малейшего внимания на промокшие обувь и носки и даже на озябшие ноги. Эта ведьма, говорившая с бархатной хрипотцой, очаровала его, привела в исступление. И она знала, как действует на Гарри, точно знала (злая, коварная женщина!). Потому что, войдя к себе в дом, даже дверь оставила открытой.

Марго ждала его в крошечной, совмещённой со спальней мастерской, где каким-то чудом разместились манекены, швейные машинки, ощетинившиеся булавками игольницы и связки разноцветных лент, а в самом дальнем закутке комнаты притаилась кровать. Всё та же мягкая, чуть снисходительная улыбка продолжала играть на её алых губах, а в уголке рта прочно угнездилась длинная тонкая сигарета.

— Проходи, милый, — пригласила она, выдыхая облачко серо-голубого дыма, который тут же окутал Поттера пьянящим ароматом. — Ты весь вымок, мальчик. Выкинь эти лохмотья прочь, больше они нам не понадобятся.

Гарри так и сделал. Он снял с себя абсолютно всё (взамен ему выдали сухое полотенце) и позволил Марго снять мерки для пошива мантии, брюк и рубашки. Стоя перед ней совершенно голый, в одним лишь полотенце, обёрнутым вокруг бёдер.

Ничем кроме магии Поттер дальнейшее события объяснить не мог. Она точно околдовала его!

Он вспомнил об охватившей его неловкости и невольном отклике тела на прикосновения исследовавших его нежных, но уверенных рук. Вспомнил, что один лишь взгляд на соблазнительную ложбинку, открывшуюся, когда Марго присела измерить длину внутреннего шва, вызвал у него выдающуюся во всех смыслах реакцию. Вспомнил, как чувственно крепкие груди тёрлись о его бёдра, когда швея, стоя на коленях, измеряла обхват его талии. К концу сеанса Гарри был ни жив, ни мёртв, балансируя на острой грани оргазма.

Марго заметила, конечно. Скорей всего, именно этого она и добивалась с самого начала.

Хотя, в целом, это уже не имело никакого значения, потому что спустя несколько секунд Поттер оказался в её кровати и занялся страстной любовью, которая длилась долгие… долгие семь с половиной минут...

«О, нет! Я снова опозорился…»

Мучимый ужасным страхом, униженный и стыдящийся себя он лежал рядом с Марго, ожидая обвинительного вердикта. Понимал, что спустя ничтожное мгновение она захочет выгнать его из постели, и Париж окажется для него закрыт навсегда (как и Лондон).

Однако, ничего подобного не произошло. Вовсе нет!

Французская сирена лениво потянулась за ещё одной сигаретой, закурила её, пыхнула призрачным пьянящим облачком прямо Гарри в лицо и бархатным хрипловатым голосом (который снова волшебным образом подействовал на Поттера, наполняя кровью тот орган, который слишком быстро сдулся только что) произнесла:

— Ты великолепный маг, Гарри. Поверь мне, уж я-то знаю.

После этих слов её ладонь пробралась в частные владения Поттера, ободряюще поглаживая поднявший голову член.

— Занятия любовью — это навык, милый. С ним не рождаются. Ему учатся.

Искусные и весьма шаловливые руки ведьмы, её лазурный, на удивление спокойный взгляд и волнующий хрипловатыми обертонами голос совершенно потрясли беднягу Гарри.

— Расслабься, мальчик, и я научу тебя. Всё, что тебе нужно, — немного практики.

Дальнейшие события погружённый в приятную дымку Поттер помнил очень смутно.

Все три парижские недели он провёл в будуаре Марго, неустанно занимаясь любовью и прерываясь лишь на то время, что требовалось для пошива его одежды. К сожалению, ему действительно необходимо было обновить гардероб.

Удивительно, но любвеобильная ведьма предпочитала по старинке пользоваться собственными руками и швейной машинкой, а не волшебной палочкой.

И вот теперь, лёжа глубокой ночью в собственной постели в Лондоне, Гарри вспоминал, как она хлопотала вокруг него с булавками и портновской лентой, затем шила, попутно давая ему советы и наставления всегда с неизменной сигаретой в углу рта.

И как хрипло шептала:

— Гарри, прекрати дрожать. Представь, что я — твоя игольница, мальчик. Пронзи меня, не смущайся! Сделай это, милый, давай же!

И он пронзал. Снова и снова. Пока лазурные глаза неотрывно глядели в его зелёные, пока она не начинала вскрикивать и скулить под ним в экстазе, а сведённые судорогой ноги не стискивали его тело. И тогда хриплые стоны Марго неизбежно толкали его за грань наслаждения, неважно, как бы сильно не старался он сдержаться.

Где-то к концу второй недели, Гарри понял, что должен жениться на Марго. Ему казалось вполне очевидным, что именно она — та самая, предназначенная ему судьбой ведьма.

«Мы счастливы, я удовлетворяю её в постели (ну, по крайней мере, очень сильно на это надеюсь). О чём тут ещё думать, когда всё ясно и понятно: мы — родственные души и идеально подходим друг другу».

Выражение лица Марго в тот момент, когда Поттер сделал ей предложение, было бесценно. Она не хотела смеяться. Честно. Однако сдержаться не хватило сил. Отсмеявшись, она несколько минут помолчала, привычно выдохнула голубоватое облачко сигаретного дыма и сочувственно произнесла:

— Прости, милый, но я не собираюсь выходить замуж за кого-либо из магов. Да, я шью для них одежду. Да, иногда я сплю с тем, кто мне понравился. Но выйти замуж ни за кого из них не стремлюсь. Да и тебе, дружочек, жениться на мне нет никакой надобности. Хороший секс — это, конечно, прекрасно, но его одного для брака недостаточно. Должно быть что-то ещё, Гарри. И ты найдёшь это что-то, мальчик, не волнуйся.

Поттер нехотя с ней согласился, и в конце концов Марго удалось убедить его вернуться к установленному графику занятий любовью и пошива одежды.

К сожалению, всё на этой планете когда-нибудь да кончается. Три недели пролетели как один миг, три комплекта одежды лежали перед ним готовые, так что пришло время прощаться.

И Гарри попрощался.

Прошла почти неделя с тех пор, как он вернулся в Англию. Джинни снова приняла его, сначала нехотя, словно бы оказывая одолжение, зато потом, после того как Поттер на практике продемонстрировал полученные навыки, сама вцепилась в него словно клещ. Теперь уже она настаивала на браке. Однако он сомневался, готов ли на самом деле совершить столь решительный шаг. Кроме того, в памяти постоянно всплывали слова Марго:

— Должно быть что-то ещё, Гарри…

Именно об этом он и раздумывал той ночью, вернувшись из «Норы» домой, прежде чем восхитительные образы Марго затопили его разум. Её лицо, тихий хриплый шёпот полностью вытеснили из головы мысли о Джинни и браке с ней. Последнее, что помнил Гарри перед тем, как заснуть, — пухлые, малиновые губы Марго, обволакивающие его своим мягким, атласным теплом.

Лондон. 25 декабря. Святочный бал в Министерстве магии

Поттер старался пробраться сквозь толпу как можно быстрей. Он опоздал и был абсолютно уверен, что Джинни уже вне себя от бешенства. Гарри как раз торопливо пересекал холл, когда надменный голос, знакомо растягивая слова, заставил его буквально споткнуться на месте:

— Это ведь рука Марго я не ошибся, Поттер?

Немногочисленная группа чистокровных волшебников под предводительством стоящего в центре Люциуса Малфоя тут же не сговариваясь развернулась и с чрезвычайным интересом стала разглядывать Гарри. Малфой же шагнул навстречу и принялся внимательно изучать новую мантию героя.

— О, да. Это… Хм… — сражённый фактами Люциус изумлённо вздёрнул брови.

Словно из воздуха появившийся Блейз Забини отрывисто задал странный вопрос:

— Сколько?

Поттер нахмурился, не совсем понимая, о чём именно его спросили.

— Сколько чего?

— Сколько нарядов пошил? — Блейз закатил глаза и процедил с издёвкой: — Гений.

Застигнутый врасплох Гарри ответил не раздумывая:

— Три.

Лица магов, к тому времени столпившихся вокруг него, озадаченно вытянулись, оба Малфоя недоверчиво сузили глаза, а Забини поприветствовал его слова одобрительным свистом.

— Трёхнедельный роман… Неплохо, Поттер, очень даже неплохо, — кое-как скрывая зависть, пробурчал Драко.

— Понятия не имею, о чём ты, — тряхнув головой, раздраженный и слегка озадаченный Гарри коротко кивнул не до конца пришедшим в себя мужчинам и покинул их тесный чистокровный кружок.

После этого необычного разговора, стоило только Поттеру отвернуться, как за спиной у него начинали таинственно шушукаться.

Вопреки ожиданиям Гарри провёл довольно приятный вечер с Джинни. И всё вроде бы складывалось хорошо, но… Поттер не мог не заметить, что не только большинство магов бросало на него странные, одобрительные, порой даже несколько завистливые взгляды. У него сложилось впечатление, что многие ведьмы на балу тоже были… несколько не в себе. Никогда раньше ему не адресовали столько соблазняющих, поддразнивающих и откровенно заигрывающих улыбок, смешков и подмигиваний. Даже после того, как он окончательно прикончил того лысого, глистоподобного ублюдка.

Вокруг Гарри происходило что-то странное, он ясно понимал это, только вот не до конца был уверен, что именно.

Радовало одно: на этом этапе истории магического мира жизнь Гарри Поттера никто бы не решился назвать загубленной. В действительности всё сложилось как раз наоборот. Будущее рисовалось ему таким прекрасным, как никогда раньше.

«Мне исполнился всего-то двадцать один год, а я уже знаменит! Я, Гарри Поттер, герой Магической войны, «мальчик-который-выжил и победил» к тому же оказался никем иным, как офигенным любовником, которого всего несколько часов назад объявили самым завидным женихом в Лондоне, а может быть. даже (прости меня Мерлин) и во всей этой долбаной Англии».

Постскриптум

Где-то в конце января, Гарри получил письмо из Гринготтса с просьбой подтвердить расходы, предъявленные к оплате швейной мастерской «Ателье волшебной одежды «Игольница Марго».

Их сумма составила примерно три четверти годового оклада Поттера, однако он недрогнувшей рукой подтвердил каждую статью издержек.

«Оно того стоило, чёрт побери! Каждой грёбаной монеты!»

Более того, теперь Гарри всерьёз планировал заказать себе несколько новых нарядов для весенне-летнего сезона.

«Почему бы и нет, в конце концов?»

_________________________________________________________________________
Этот мини был написан в честь великих французских писателей (Флобера, Мопассана, Бальзака) и созданных ими потрясающих образов загадочных женственных куртизанок. (Savva)