Название: Долг - дело семейное

Категория: Собственные произведения
Бета: -
Жанр: Мистика
Рейтинг: R
Саммари: «Этот холодный и жестокий мир уничтожит тебя. Не выходи из дома, будь хорошей девочкой», - так говорила мне бабушка...

---

«Этот холодный и жестокий мир уничтожит тебя. Не выходи из дома, будь хорошей девочкой», - так говорила мне бабушка каждый раз, когда я навещала её в доме престарелых. Она была очень старой и больной. Альцгеймер поразил мозг, она принимала меня за свою дочь, мою мать, которая пропала без вести, когда мне было тринадцать лет. С тех пор мы с отцом жили вдвоем, а бабуля сошла с ума за считанные годы после трагедии. Сперва ей везде мерещились опасности, привидения и демоны, а потом она и вовсе забыла, в какой находится реальности и в каком времени.

Сегодня же день похорон бабушки Мари. Отец отпросился с работы, я прилетела из Европы, где изучала историю уже несколько лет.

- Я рад, что ты смогла приехать, - сказал мне отец, когда он встретил меня с зонтиком у входа на кладбище.

- Был бы еще повод получше, - нахмурилась я в ответ, и мы вместе пошли к месту захоронения.

Бабуля в свое время была очень общительная, к тому же актриса, и постоянно вращалась в соответствующих кругах, но сама так и не обзавелась общественной славой, перебиваясь ролями второго плана. Поэтому людей у могилы собралось прилично, но не слишком. Все в черных одеждах и с траурным выражением на лицах, а еще с недовольством от сегодняшней пасмурной и мокрой погоды. Некоторые из пришедших даже лично меня знали. Например, соседка бабушки, Наталья Ивановна, они были лучшими подружками. Для меня она была просто тетей Наташей.

- Русалиночка! - пожилая женщина сразу же кинулась ко мне, как только увидела, и довольно резво для своего возраста. - Я так соболезную тебе милая, так жаль Машу.

Мы вежливо обменялись объятиями, но я ничего больше, чем слова благодарности, из себя выдавить не смогла. Более никто не осмеливался подойти к нам с отцом близко, все только глазели. Мне было неуютно от этого, и хотелось, чтобы это поскорее закончилось.

Отец первым кинул горсть могильной земли на гроб своей тещи, я же медлила. Плохо, наверное, было так думать, но мне было жаль пачкать свои замшевые перчатки. Но эти пристальные взгляды присутствующих людей, которые как будто считали своим долгом наблюдать за совершением всех необходимых обрядов, не давали мне покоя.

Я сняла перчатки, убрала их в карман пальто, присела на корточки перед могилой, стараясь не светить на публику нижним бельем, так как была в платье и черных чулках на подвязках, сперва дотронулась до прохладной влажной земли, чтобы удержать равновесие, затем загребла в ладошку столько глинистой почвы, сколько смогла, и кинула в могилу. Слипшийся кусок глухо ударился о крышку гроба, и этот звук напугал меня и заставил вздрогнуть. Отец до меня попал на охапку цветов и шума почти не было, поэтому я не была готова сейчас к такому повороту. Испуг заставил меня покачнуться и потерять и без того шаткое равновесие. Это грозило мне падением прямо на грязь, в лужу, если бы кто-то не оказался рядом и не придержал меня за плечо крепкой хваткой.

Мне казалось логичным, что это папа, ведь он стоял ближе всех, но от одного только ощущения липкого холода от прикосновения, что достигло меня даже через слои одежды, я поняла, что это не он. Моя голова повернулась, чтобы увидеть спасителя, но там был не человек. Лишь темная плотная тень в форме мужской фигуры со светящимися синими огнями вместо глаз. Этот фантом держал меня за руку до тех пор, пока я не встала. Мне стоило больших усилий, чтобы сохранить спокойствие и не впасть в панику, потому как никто вокруг, кажется, не видел того же, что и я. Видение исчезло, растаяло как туман, когда мне удалось сделать первый шаг от могилы.

Меня била мелкая дрожь от осознания того, что я тронулась рассудком. Слезы от страха и непонимания наполнили глаза, но все наверняка подумали, что это из-за похорон бабушки. Мне было стыдно признавать, но нет. Я расстроилась из-за её смерти, но это было ожидаемо для всех, к тому же мы все не вечны. А эта сверхъестественная жуткая хрень напугала меня по-настоящему, что хотелось заплакать и убежать отсюда поскорее.

Но нормы приличия и морали, а также рамки соблюдения обрядов, установленные обществом, не дали мне просто сбежать. После того как могилу бабушки начали закапывать, все двинулись к машинам, чтобы направиться в квартиру на поминки. Там был организован стол по всем канонам, завешаны зеркала и черно-белая фотография бабули в молодости стояла на комоде в рамке с черной лентой на углу.

В этой квартире прошло моё детство. Я навещала бабулю после школы, чтобы попить чай с пряниками, после чего у нас обязательно был урок игры на пианино. Я приходила к ней, чтобы взять книги в библиотеке дедушки, который умер от рака еще до моего рождения. Мне было очень грустно наблюдать, как она медленно теряет память и рассудок, буквально на моих глазах.

Все поминки я просидела тихо в углу, слушая речи малознакомых мне людей о том, каким прекрасным человеком была Мария Громова. Вспомнили и её мужа и дочь, которых она пережила. И слава всем богам, что меня не трогали, замечая мой отрешенный взгляд, направленный на фото, рядом с которым стояла рюмка водки, накрытая куском хлеба, и горела свеча. Мне казалось это дикостью, ведь бабушка никогда не пила, только курила тонкие сигареты с помощью своего любимого антикварного мундштука из слоновой кости, который ей подарил дедушка. Я помнила, что она хранила его в шкатулке у себя в спальне на туалетном столике. Там же держала и сигареты с хрустальной пепельницей и зажигалкой.

Ноги сами понесли меня туда, чтобы взять мундштук из шкатулки, вставить туда сигарету из начатой давным-давно пачки, сделать затяжку и сладостно выдохнуть терпкий дым. Я взяла пепельницу, вернулась в зал, где все еще сидели люди, и оставила сигарету догорать в хрустале возле бабушкиного портрета. Ведь должно же быть сегодня хоть что-то на этих обрядах, что действительно олицетворяло бы бабулю Мари.

Никто мне и слова не сказал на этот счет. Все лишь посмотрели тихо на струйку сизого дыма, выражая каждый свою эмоцию, и отвернулись. Но это заставило гостей заткнуться и прекратить лицемерить хотя бы на несколько мгновений, что дало мне короткую передышку от шума и гама вокруг, который стал весьма раздражительным.

После этого все, вероятно, почувствовали себя неуютно, возможно даже осознали, что их пытаются выкурить, и стали медленно расходиться по домам. К половине десятого вечера остались только тетя Наташа и мой отец.

- Давайте я помогу вам прибрать тут все, - она посмотрела на оставленный беспорядок и тут же начала суетиться и перекладывать тарелки.

- Бросьте это, тетя Наташа, - строго остановила я её действия. - Я сама все уберу.

- Ты уверена, солнышко? - ласково уточнила она на всякий случай. Но настроение мое было мрачное после происшествия на кладбище, поэтому далее в разговор включился отец, который молчаливо, но уверенно, поддерживал мою связь с реальностью на протяжении всего дня.

- Давайте я лучше вас провожу, Наталья Ивановна, уже поздно, - сказал он, и женщина быстро поддалась на уговоры.

Они скрылись в коридоре, а через минуту папа вернулся назад и застыл в проходе.

- Езжай домой, я останусь здесь и всё приберу. - сказала я ему. Сил на слова, казалось, во мне не осталось совсем.

- Ты уверена, что хочешь остаться?

- Да.

Спорить он с моим желанием не стал. Оделся и ушел, поцеловав в щеку на прощание.

Я же медленно стала складывать грязные тарелки в посудомоечную машину, сгребать остатки еды в мусорное ведро, убирать со стола прочие приборы. Затем сложила скатерть, разобрала стол-книжку до исходного самого компактного состояния пристенной полки, встряхнула плед на диване и застелила его обратно.

Когда все было убрано, я потушила свечу, забрала мундштук и пепельницу, пришла в спальню, села у зеркала, заменила истлевшую сигарету на новую и закурила, пуская дым себе в лицо в отражении.

Обычно я не курю, но сегодня было в этом что-то магическое. При воспоминании о той тени с горящими глазами на кладбище мне становилось не по себе и волосы по всему телу вставали дыбом.

В какой-то момент за своей спиной в зеркальном отражении мне удалось разглядеть ту самую тень с кладбища. И сейчас она предстала передо мной в более детальном виде, можно было разглядеть ботинки, длинный плащ вокруг длинных ног, кепи на голове. Глаза по-прежнему горели синим.

Мне было страшно, но я храбрилась и старалась не подавать виду, а все также сидеть смирно на кресле, как и до этого.

Тень двинулась в мою сторону, плащ развивался, а от движения рук в воздухе оставался след из черной дымки.

Мама мне говорила перед тем, как исчезла, что он придет ко мне, если она не справится со своей задачей. Я хорошо помню тот день и её слова. И до сих пор считала бредом тот разговор и никому о нем не рассказывала.

- Кто ты такой? - спросила я тихим шепотом и облизала пересохшие губы. Рука с сигаретой между пальцев замерла в воздухе.

- Я тот, кто собирает долги, - голос звучал так, словно доносился из глубокого колодца, а фигура тем временем уже вплотную стояла за мной.

- Я никому ничего не должна, - четко произнесла я, и это было правдой.

- Твой дед хотел жить вечно и быть молодым, - снова заговорила тень. - Я исполнил его желание, но не бесплатно. Души всех его прямых потомков - вот плата.

- Мама и я? Но если ты заберешь меня, то я буду последней. Правильно?

-Да.

- Не лучше было бы оставить меня, чтобы ты мог забрать больше душ потом?

Страх и жалкий инстинкт самосохранения говорили во мне, заставляя выкручиваться из последних сил. И в следующее же мгновение поняла, что не смогу исполнить обещанное, не смогу продолжить свой род ради продления собственной жизни.

- Твоя душа была изначальной целью. Откликнулся я на зов твоего деда лишь потому, что у него было, что попросить взамен. Твоя мать уже носила тебя под сердцем.

- Почему именно я?

- Потому что твоя душа не простая. Она создана небесами для спасения человечества. Первородная душа, первая за многие тысячи лет.

- Я не особенная.

- Это сейчас. Но ты уже и не станешь.

- А могу я тоже заключить с тобой сделку?

- Интересно, - тень задумчиво склонила голову набок. - Что ты можешь мне предложить, кроме того, что и так принадлежит мне?

- Буду служить тебе до смерти, а потом получишь мою души, если поможешь мне отыскать деда и отомстить ему.

- Прости, но я не могу этого сделать. Если позволить тебе жить, то ты все равно исполнишь предназначение.

В мгновение ока рука тени резким движением вонзилась мне в спину, между лопаток, схватилась крепко за что-то внутри меня, причиняя этим невыносимую боль, но крикнуть или даже шевельнуться я не могла, только смотреть в зеркало, на сияющие глаза на черном фоне, пока сознание не помутилось, а жизнь моя не оборвалась...