2024-4-25

17

0

0

Эдвард
Сегодня она станет моей. Сегодня или никогда. Я не буду это откладывать, у нас уже нет времени на ухаживания и вздохи под луной. У нас нет времени. Я и так потерял эти две недели, отрицая очевидное, пытаясь обмануть себя и ее. Она предназначена мне. Я ждал именно ее все эти проклятые сто лет, только ради того, чтобы встретить ее, я не умер от испанки вместе со своими родителями. И мне все равно, откуда она и как ее зовут на самом деле, все это не имеет ни малейшего значения, ведь имя – это пустая формальность, всего лишь набор звуков, на которые мы привыкли откликаться. И пусть нам осталось совсем немного быть вместе, я собираюсь насладиться каждым мгновеньем, каждой секундой, которые подарит нам судьба.
Для осуществления своих планов я снял небольшую виллу вблизи Сиэтла, в оформлении дизайна которой принимала активное участие Эсме. Я переплатил кучу денег, чтобы на вилле кроме нас никого не было, даже охраны. Я не хотел слышать ничьих мыслей в своей голове, я хотел, чтобы были только она и только я, и никого больше в радиусе пары километров.
Роскошный дом прямо над обрывом как бы нависал над океаном, в импровизированном внутреннем дворе был довольно внушительный крытый бассейн. Вода. Она так любит воду. Совместное купание со всеми вытекающими отсюда последствиями – прекрасный вариант.
Купание в океане было бы более приятным, но вода уже была слишком холодной, а времени ждать лета не было. У меня, конечно, были некоторые опасения насчет того, что она все-таки человек, хоть и не вполне обычный, и мне придется научиться сдерживать свои горячие порывы. Я ведь никогда не занимался сексом с человеческими женщинами, моими партнершами всегда были только вампирши. И то, что это у нее будет в первый раз, требовало от меня еще большей осторожности и самоконтроля. Я не мог ошибиться, я должен все время быть на чеку, не позволяя своей звериной натуре одержать верх надо мной.
Все эти мысли роем кружились у меня в голове, когда я вез ее к месту. Уже стемнело, и вилла встретила нас гирляндами огней и букетами цветов. Размах Элис, которая буквально выклянчила у меня разрешение подготовить все для нашего свидания, не знал границ. Я с ужасом следил за реакцией Кетрин, когда помогал ей выйти из машины.
Она с любопытством окинула взглядом шикарную виллу, слегка поджав при этом правый уголок губ. Этот ее жест означал некую скептичность, и мне уже панически начало казаться, что ей тут не нравится. Но она, словно что-то решив для себя, улыбнулась, и вежливо произнесла:
– Мило, – и на ее лице отразились, заиграли отблески цветных фонариков, – Элис постаралась на славу.
Конечно, она сразу углядела во всем происходящем уверенную ручку моей любимой сестрички. Но я не хотел сегодня отвлекаться, я хотел быть с ней наедине и говорить только о нас двоих.
– Пойдем, – и я увлек ее за собой внутрь, осторожно обнимая за талию, – Элис тебе еще кое-что подготовила.
И я повел ее через огромный холл с кучей экзотических растений в кадках к лестнице, ведущей на второй этаж. Там, в огромной спальне с резной дубовой кроватью, Кетрин ждал еще один сюрприз. Вездесущая Элис выбрала для нее платье, строго-настрого велев мне не смотреть, пока Кетрин его не оденет.
Я остановил ее перед дверью спальни.
– Переоденься, – прошептал я, еле-еле касаясь губами ее шеи, – а я буду ждать тебя внизу.
Кетрин несколько нервно улыбнулась, и я поднял пальцами ее подбородок, заглядывая в глаза.
– Сделай это для меня, – попросил я, утопая в темных кофейных омутах, – пожалуйста, – с нажимом добавил я, осторожно поцеловав ее в нос.
Она покорно кивнула, и я открыл перед ней дверь, галантно пропуская ее вперед. А я спустился вниз, и время потянулось нестерпимо медленно, я бродил по холлу из стороны в сторону как неприкаянный, и вот, наконец, мое ожидание было вознаграждено.
Она спускалась по винтовой лестнице, и я замер, невольно залюбовавшись открывшимся мне видом. Плавная, крадущаяся походка дикой, необузданной кошки, готовящейся к броску. Мягкая, и в тоже время такая многообещающая улыбка. От каждого шага высоко приподнимается легкое платье из изумрудного шелка, идеально подходящее к переливающемуся на ее левой руке браслету. Обтягивающий лиф соблазнительно подчеркивает идеальную грудь, тоненькие бретельки обнажают красивые покатые плечи, юбка настолько короткая, что мне снизу видно тонкую полоску трусиков. Высокие серебристые босоножки со сложной системой шнурков зрительно удлиняют и без того совершенные ноги. Она казалась мне ангелом, сошедшим для меня с небес. Хотя нет, скорей прекрасным демоном, сулящим море страсти и неизбежно следующую за кратковременным блаженством верную погибель.
Я взял ее за руку и крутанул вокруг своей оси, любуясь летящим, струящимся шелком юбки, приоткрывающим ее длинные стройные ножки.
– Ты прекрасна, – прошептал я, целуя тыльную сторону ее ладони.
– Чем займемся? – поинтересовалась Кетрин, явно переводя тему разговора.
Странно, она не любит комплименты? Я подумал, что никогда не говорил ей ничего приятного, мне всегда казалось, что она понимает мои чувства без слов. Это было моим упущением, и я надеюсь, что у меня еще будет время это исправить.
– А чем бы ты хотела? – и я приобнял ее за плечи.
– Я бы хотела, – усмехнулась она, смело заглядывая мне в глаза.
Я с силой сжал ее голые плечи, чувствуя, как от ее слов меня неумолимо накрывает волна желания. Я подцепил пальцами лямки ее платья с намерением сорвать их, чтобы добраться до вожделенного тела. Она с готовностью потянулась мне навстречу, еще секунда, и ничто не будет прикрывать от меня ее упругую, мерно вздымающуюся грудь… Но нет. Не так сразу. Осторожно поправив лямки, я взял ее за руку и повел на террасу, расположенную над океанским обрывом.
Внизу ласково плескался океан. Лунная дорожка тонкой мерцающей полоской тянулась от линии горизонта к нашим ногам, разноцветные огоньки проплывающих вдалеке кораблей играли и переливались на фоне темной, почти черной воды. Ясное ночное небо открывало богатую россыпь далеких холодных звезд. Гулкая, звенящая тишина разрывала воздух, изредка прерываемая лишь негромким шумом прибоя.
Кетрин облокотилась об резную решетку, огораживающую открытую террасу. А я стал за ней, опираясь на бордюр руками по обе стороны от ее талии. Как последний наркоман, я вдыхал запах ее волос, смешанный с морской свежестью, и еле сдерживал себя, чтобы не уткнуться в нее носом, не вжать ее в стальную решетку, не запустить свои зудящие от напряжения руки под ее легкое короткое платьице.
Мы о чем-то тихо говорили, я даже толком не мог бы вспомнить, о чем именно, о каких-то пустяках, о природе, о погоде, о далеких звездах, и о чем-то еще, о чем говорят влюбленные в соответствующих случаях. Кетрин иногда негромко смеялась, чуть закинув голову назад, щекоча мне нос своими длинными, непокорными волосами, и мне было хорошо, мне было просто здорово быть рядом с ней, вот так стоять и любоваться плещущимся под нашими ногами океаном, наслаждаться безмолвием, упиваясь ее головокружительной близостью и доступностью.
Она снова чуть откинулась назад, упираясь головой в мой подбородок, и устремила свой взор в развернувшееся над нами звездное небо.
– Смотри, звезда падает, – шепчет она, – загадывай желание.
Желание? Мое главное желание сейчас исполнится, и я даже не знаю, что я буду хотеть потом. Я развернул ее в своих объятиях, и теперь ее лицо было прямо передо мной, наши взгляды переплелись, и я на мгновение забыл о том, что нужно дышать.
– Что ты загадала, – требовательно спрашиваю я, чувствуя, как затягивают меня ее вдруг прорезавшиеся желтоватыми прожилками зрачки.
И мне на секунду кажется, что я падаю в страшную бездну, но это всего на мгновение, ее глаза снова становятся нормальными, и она недовольно хмурит брови.
– Не скажу, – надувает губки она, – а то не сбудется.
– Я все сделаю для того, чтобы твои желания сбывались, – обещаю я, и наши губы встречаются, переплетаются языки, ласково трогая друг друга.
Ее сладкий, тягучий поцелуй вызывает бурю моих чувств, мне нестерпимо хочется большего, и я подхватываю ее на руки, и моя скорость уже превышает человеческие возможности, ведь я могу быть с ней самим собой. И мы уже в спальне, я осторожно опускаю ее на мягкий ворсистый ковер, и рука сама тянется к застежке ее платья, тихо трещит змейка, и оно перестает скрывать от меня то, о чем я давно мечтаю. Падают вниз мешающие мне трусики, и вот она стоит передо мной совершенно обнаженная, только браслет переливается мягким изумрудным светом на ее левой руке.
Мои глаза жадно исследуют каждый миллиметр ее мерцающей в полутьме кожи, пальцы притронулись к горящей щеке, скользнули ниже, лаская шею, исследуя верх грудной клетки. И вот, наконец, вожделенная родинка на правой груди, если бы я мог спать, она была бы во всех моих снах. Как я и думал, ее высокая налитая грудь идеально умещается в моих ладонях, но пока я только очерчиваю ее пальцами, едва задевая затвердевшие соски в предвкушении, что скоро они окажутся в моем рту. Я спускаюсь ниже, щекоча ее ребра, ощупывая безупречно плоский живот, просовываю руку между ее бедер, и она со стоном зажимает мою ладонь, и я чувствую, как дрожит от напряжения ее тело, ожидая меня. Аромат ее желания с силой бьет по моим мозгам, заставляя меня звереть от невыносимой потребности ощутить себя в ней, двигаться в ней, обладать ей.
А дальше она дергает мою рубашку, и пуговицы разлетаются в разные стороны. Выдергивает ремень моих джинсов, заставляя меня стиснуть зубы от вожделения, одним махом стягивает с меня остатки разделяющей нас одежды. И когда я ощущаю ее мягкие, уверенные пальцы, играючи ощупывающие мое нарастающее желание, последние остатки разума покидают меня, и вот уже она лежит подо мной, намертво вдавленная в простыни моим весом. Я ограничиваю свободу ее действий, прижав ее руки, потому что если она еще вот так дотронется до меня там, я просто потеряю контроль, и все мои планы, связанные с осторожностью и сдержанностью, будут необдуманно забыты.
Я безраздельно владею ее телом, я целую, трогаю руками все его потаенные участки, я облизываю и кусаю набухшие соски, и она стонет, пытаясь выскользнуть из моей хватки, я отпускаю ее руки, которые тут же остервенело вцепляются в мои волосы. И она так же бездумно тискает меня, облизывая и кусая мою шею, грудь, и у меня мелькает мысль, что это все мало похоже на нежность, но так надо, я уверен, я знаю, что это именно то, что она хотела бы получить от меня.
– Маленькая моя, – шепчу я, облизывая и покусывая мочку ее уха.
Раздвигая для себя ее бедра, я провожу рукой по ее влажному входу, нахожу самую чувствительную женскую точку, проникаю пальцами в пока еще узенькое тугое отверстие. И в полутьме сверкают ее огромные влажные глаза, умоляя меня не останавливаться. Но ей не надо просить, уже никакая сила не сможет остановить меня, я надавливаю на ее вход, она обхватывает меня бедрами и постепенно открывается мне, и вот я уже полностью там, где и должен был быть. Я чувствую ее напряжение, и я замираю, не двигаясь в ней.
– Больно? – спрашиваю я, с тревогой заглядывая ей в глаза.
Она отрицательно мотает головой, и я медленно двигаюсь, стараясь не причинять ей боль. Она сжимает меня внутри себя, помогая мне, и я увеличиваю темп, внимательно наблюдая за ее реакцией. Она извивается подо мной, притягивает к себе мою голову, и я накрываю ее стон своим ртом, глуша его сумасшедшими, безумными движениями губ.
– Ты моя, – рычу я, резко двигаясь в нее, заставляя ее выгибаться дугой мне навстречу.
– А ты мой, – не менее агрессивно отвечает мне она, захватывая, затягивая, зажимая меня сильными мышцами своего лона, подтверждая свои слова губами, когтями, зубами и бедрами.
И я согласен с ней, мы принадлежим друг другу, мы сливаемся в единое целое, и я до самого последнего момента затягиваю нашу близость, и когда уже нет мочи терпеть, изливаюсь в нее, чувствуя, как одновременно сладкая судорога сводит ее изнутри, и теперь она – МОЯ! Зверь внутри меня ликует, он хочет еще, много и сразу, не останавливаясь, не выходя из нее продолжить бешеную пляску, но я заставляю его отойти на второй план, я не хочу пугать ее своим необузданным желанием, ей нужно передохнуть и набраться сил. Нам предстоит долгая ночь.
И я осторожно скатываюсь с нее в сторону, с тревогой заглядываю ей в глаза, и она блаженно улыбается мне навстречу. И слова не нужны, все уже сказано, и наши губы встречаются в нежном, успокаивающем поцелуе. И мы просто лежим рядом, переплетя наши пальцы, свободной рукой я лениво перебираю ее непокорные волосы, в беспорядке разметавшиеся по подушке, а она вычерчивает пальцами на моей груди замысловатые узоры, и я каждой клеточкой своей обнаженной кожи ощущаю ее горячее тепло.
– Не хочешь искупаться? – предлагаю я.
– Я не взяла купальник, – ухмыляется она.
– Он тебе не понадобится, – успокаиваю ее я, – я жду тебя в бассейне.
Прохладная вода приятно охладила мое необычно нагретое тело. Жаль, что у нас в доме нет бассейна, надо обязательно предусмотреть такую возможность в следующий раз, когда мы надумаем переезжать. Сделав несколько широких гребков, я нырнул, уйдя вглубь, ко дну бассейна.
А она уже шла ко мне, осторожно шлепая по холодной мраморной плитке босыми ступнями. Белый махровый халат плавно соскользнул с ее плеч, снова открывая моему уже изголодавшемуся взору ее прекрасное тело. Она прыгнула ласточкой, рассекая воду практически без брызг, глубоко ушла ко дну, и, сделав несколько уверенных широких гребков под водой, вынырнула всего в метре от меня.
– Догоняй, – кивнула она мне, смешно отряхнула мокрые волосы, обдав меня фонтаном брызг, и снова ушла под воду.
Я не заставил ее просить дважды, я нырнул за ней, быстро преодолев разделяющее нас расстояние, заключая ее под водой в свои объятия, и она тут же обвила меня руками и ногами, и мы вынырнули на поверхность, уже сумасбродно целуясь, и я увлек ее к неглубокой части бассейна. Прижав ее спиной к обложенному плиткой бортику, так и не отпуская ее губы, я вошел в нее прямо в воде...

Даже если мне суждено будет прожить вечность, я никогда не забуду каждый миг этой волшебной ночи. Она отдавала мне всю себя без остатка, и так же требовательно брала меня взамен, она вытворяла руками и губами со мной такое, что я не мог представить даже в самых смелых своих мечтах. И если бы не алые пятна крови на белоснежных простынях, я бы ни за что не поверил в то, что она девственница.
Первые лучи рассвета уже пробивались в спальню сквозь гардины, прикрывающие огромные, во всю стену окна, когда она устраивалась спать на моем плече. И я, наконец, решаюсь озвучить те чувства, которые она вызывала в моей ожившей душе.
– Я люблю тебя, – шепчу я, но она уже не слышит, она крепко спит.

Кетрин
Прошло две недели, как мы с Эдвардом жили на съемной вилле прямо у кромки океана. И уже месяц, как я здесь, в начале XXI века. Одной меня не оставляли ни на минуту, даже если Эдвард охотился, со мной обязательно находился кто-либо из семьи. И регулярно Джаспер тренировал Калленов, готовя их к возможному нападению неизвестного врага.
Но ничего не происходило, вампиры на меня больше не нападали, талисманы Патрика и Стена были надежно спрятаны в дупле дерева невдалеке от дома Калленов, а Патрик с Мелани исчезли, благоразумно прислушавшись к моим советам. И человек в черном комбинезоне из воспоминаний Стена так и не объявлялся, но я прекрасно понимала, что это может быть всего лишь затишьем перед новой бурей.
И я почти не думала о той ситуации, в которой я оказалась. Я забывалась, растворяясь в Эдварде, я думала только о нем, я просто чувствовала себя его любимой женщиной, я старалась не вспоминать, кто я, откуда я, как меня зовут и какое у меня призвание. Но я прекрасно знала, что рано или поздно за все придется платить.
Те двое, что преградили нам путь, когда мы с Эдвардом возвращались из Сиэтла. Они пришли за мной, это время было их компетенцией, и они предотвращали любые попытки сюда вмешаться. Я думала, насколько мне повезло, что я совершенно случайно оказалась лично знакомой с ними. Они неплохие ребята, из еще более далекого будущего, чем я. И они прекрасно знали мои способности, потому что я когда-то, через пару сотен лет вперед отсюда, проводила для них психологический тренинг, делясь своим опытом с коллегами. И они ничем не могли мне помочь, только посочувствовать моей ситуации. И большое им спасибо, что они просто сделали вид, что не нашли меня. Потому что по жесткому, не терпящему никаких отступлений закону они должны были меня убить.
Но где-то в глубине меня теплилась надежда, что за мной придут из моего времени, и принесут столь необходимый мне рубиновый браслет-передатчик. Я знала, что брат будет меня искать, даже если ему запретят это делать, и очень переживала, что из-за моей глупости и у него будут неприятности. И я часто думала о Вальке, все так же виня себя в том, что с ним произошло.
И еще. Я понимала, что вернуться домой и быть с Эдвардом – это два взаимоисключающих варианта. И мне было страшно, что если я вернусь, то больше никогда его не увижу. Но если я останусь, то наше счастье будет недолгим. Потому что моя защита не вечна, и рано или поздно ее заряд закончится, и тогда меня просто разорвет чуждое мне время, справедливо наказав за то, что я пыталась его обмануть.

Эдвард вернулся из Сиэтла, куда он ездил по делам семьи, в несколько возбужденном состоянии. Он быстро выставил развлекавших меня Розали и Эммета, бесцеремонно игнорируя обиженные вопли последнего.
– У меня для тебя сюрприз, – прошептал он мне, увлекая за собой на балкон нашей спальни.
Я почему-то никогда не любила сюрпризы. Тот факт, что я чего-то не знаю заранее, выводил меня из себя. Но Эдвард притянул меня к себе, и его губы как всегда заглушили все дурные мысли в моей голове, я открылась ему навстречу, растворяясь в его объятиях.
– Держи, – и в моей руке оказалась связка ключей от виллы, – это мой подарок тебе.
Я недоуменно покрутила ключи в руке. Надо же, я обзавелась элитной недвижимостью в начале XXI века. И что я буду с ней делать, позвольте спросить? Сдавать и складывать деньги в банк под проценты? Тогда у меня есть шанс к своему времени стать самым богатым человеком на земле.
– Я оформил документы на твое имя, – и он заглянул в мои глаза, ожидая, как я среагирую на его слова.
Мое имя. У меня есть имя, но, похоже, мне лучше пока его забыть.
– Спасибо, – вежливо благодарю я, испытывая непонятно откуда взявшееся раздражение.
А что еще я должна была сказать? Зачем мне эта вилла? Что я буду с ней делать? Эдвард явно ожидал от меня другой реакции, но мне вдруг стало нехорошо, к горлу подступил упругий комочек тошноты, и я поспешила в ванную.
Теплый душ помог мне снять неприятные ощущения, и я пыталась понять их причину. Сегодняшний день был очень солнечным, и моя защита была заряжена под завязку, так что есть и пить мне точно не хотелось. Тогда что?
Глаза скользнули, не задерживаясь, по закрывающему всю стену ванной комнаты зеркалу. В голове гулко щелкнуло, заставляя напрячься мозговые извилины. Что-то было не так. Я замерла, пытаясь понять, что именно. И медленно перевела взгляд на свое отражение. Мой живот. Он уже не выглядел плоским. Он едва заметно, но все-таки выпирал округлым мячиком. Осторожно, словно боясь ошибиться, в глубине души наивно надеясь, что зеркало меня обманывает, я приложила руки, поддерживая снизу образовавшуюся выпуклость. С замиранием сердца я прислушалась к своим ощущениям. Чувство тяжести внизу живота. И едва осязаемое, легкое, но явно чужое движение где-то в глубине меня эхом отозвалось в моих руках, вызывая нервную дрожь в коленках. Невообразимо медленно до меня доходило, что это значит.
– Нееет, – испуганно прохрипела я, но мой голос отказался мне повиноваться.