Глава 25. Зомби
Платье было великолепно. Розали бы оценила.
Темный матовый шелк плотно обхватывал мою шею и грудь и мягкими крупными складками свободно струился вниз. Лиф, рукава и воротник-стойка были усыпаны крупными черными камнями, придававшими платью праздничный вид. Наряд был скромным, но, несомненно, роскошным. И торжественным. И дорогим. И еще он очень шел мне, оттеняя соломенную рыжинку волос, выставляя напоказ тонкие бледные руки, подчеркивая мягкую округлость груди, открывая длинные ноги.
В нем я выглядела старше. И когда я посмотрела на себя в зеркало, в котором я отражалась во весь рост, я вдруг подумала, что сейчас я как никогда похожа на Калленов. Хотя, даже не на Калленов, а скоре на Вольтури или просто на вампира - слегка изможденная и болезненно белая, но неотразимая. Даже красивая. И вся в черном. Если бы не заплаканные красноватые глаза и слегка припухшее лицо, я бы ни за что не подумала, что это я – живая и реальная. Скорее красивая бездушная картинка, нарисованная льстивой кистью.
В коробке помимо платья лежали черная кашемировая накидка с красным атласом на изнанке, на случай, если я вдруг замерзну, плотные черные чулки и туфли. Каблук был очень высоким – я такой вообще никогда не носила, но достаточно удобным. Я несколько раз потренировалась походить в них вдоль комнаты, с удивлением осознавая, что я словно вновь начинаю чувствовать себя… Девчонкой, которая радуется обновке?
В этой ситуации думать о нарядах было верхом не то что глупости, а идиотизма. Но в данный момент, учитывая события, которые привели меня в эту комнату и заставили нарядиться в это платье, я сама начинала сомневаться в своей адекватности. Может быть, я всегда была такой инфантильной? Такой пустоголовой? Такой меркантильной? Если так, тогда скажите, как же я проглядела это в себе…?
Вдоволь навертевшись у зеркала (может быть, это было нервное?), я села на диван, вытерла вспотевшие ладони об обивку и, переплетя пальцы, сложила руки на коленях. Бежать было некуда, предупреждать некого. Я ждала, когда за мной придут и молилась, чтобы я стала единственной жертвой противостояния Калленов и Вольтури, начатого, но так и не законченного, много лет назад.
У меня ныло в желудке. Не от голода, нет. Скорее, от волнения и ожидания, которые с каждой минутой было все сложнее и сложнее выносить. А может быть от того, что случилось часом ранее. От той унизительной сцены, когда еще живое чувство было вырвано из меня, как ненужный плод, и теперь на его месте была пустота, которая скорее всего уже никогда снова не оживет. Я была как ракушка, пролежавшая на солнце годами. Она уже умерла, осталась только красивая твердая оболочка. Но весь ужас ее судьбы в том, что человек, который найдет ее, никогда не подумает о пустоте. Он подумает о ее красоте. Отнесет ее в дом и пложит на полку, чтобы любоваться ею. А она будет все так же одинока, только уже не наедине сама с собой, а под унизительными в своем равнодушии мимолетными взглядами, скользящими по ее поверхности.
За все эти долгие изнурительные недели скитаний и поисков, я загнала в самый дальний уголок души воспоминания и мысли о родных. Они отвлекали, дезоринтировали, могли вызвать сомнения, а я не могла себе этого позволить. Теперь, когда отвлекать было не от кого, а цель поисков стала центром побега, я со стыдом позволила себе заглянуть в тот уголок души, где спряталась моя семья.
Это был странный час. Едва ли не самый странный в моей жизни. Час, когда я не думала о себе. Я думала о маме и папе. И еще немного о Джейке. И я не думала о них, как о близких мне людях. Я думала о них, как о хороших людях. О самоотверженных, ярких, пылких, любящих, добрых, великодушных людях, которые направили всю силу своих чувств на нечто, не оценившее этого. На нечто такое плохое, такое узколобое и примитивное, на что вообще не стоило тратить свою любовь.
Полностью отдавшись самобичеванию, я вздрогнула, когда отворилась дверь.
- Пора, Ренесми, - тихо сказал Алек.
Я кивнула и встала.
- Тебе идет. Ты очень красива, - сухо прокомментировал он.
Я ничего не ответила. Спокойно стояла, пока Алек набросил мне на плечи накидку, а потом вышла из комнаты, не оборачиваясь.
В комнате остался свитер Дэниэла, который я нашла в Гштааде. В ней остались мои грязные джинсы и кроссовки, в которых я исколесила пол мира. В ней остался он. И в ней осталась я. Только пустая красивая ракушка смогла выбраться, и она не имела ни малейшего желания еще раз возвращаться в эту комнату за тем, что покоилось в ней. Теперь навсегда. Теперь только вперед.
Мои шаги гулко отражались от мраморного пола и стен. Грациозные шаги моего спутника были едва различимы. Несколько раз я поскальзывалась, но Алек неизменно оказывался рядом, без видимых усилий удерживая меня от падения. Я вздрагивала всякий раз, когда наши руки соприкасались. Почему-то лед его рук обжигал, тогда как прикосновения мамы, папы и… И всех остальных Калленов, лишь приятно холодил.
Я нервничала. Думаю, любой бы на моем месте испытывал то же самое. Я почти ощущала в воздухе аромат тревоги, запах опасности, чувствовала на языке привкус страха. Чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, я считала шаги. Пятнадцать, тридцать пять, семьдесят два…
- Эдвард и Белла уже здесь? Они ждут меня? – тихо спросила я у Алека, когда напряжение достигло предела.
- Уже некоторое время.
Я повернула голову и посмотрела на него.
- Почему?
- Почему «что»? – его холодные красные глаза впились в мое лицо.
- Почему «некоторое время»?
- Кайус и Аро хотели поговорить с ними, - он пожал плечами. - Подготовить до того, как они снова встретятся с тобой.
Я понятия не имела, к чему Вольтури «подготавливали» моих родных. Но это слово не сулило ничего хорошего. Готовят к страшным вестям, не к радости…
Неприятное предчувствие сжало мое сердце.
Я бы никогда не запомнила дорогу, по которой вел меня Алек. Мы петляли в лабиринтах коридоров. То спускались на лифте, то поднимались по ступенькам. Изнутри жилище Вольтури совсем не походило на то, что я могла себе представить. Никаких факелов на стенах, никаких склепов, никакой темноты. Все было стерильно чисто и светло, как в больнице.
Алек молчал. Я тоже. Но я не могла отделаться от ощущения, что я в каком-то фильме и меня, как жертвенную овечку, ведут на заклание. Именно поэтому и принарядили, подкормили…
- Пришли, - спокойно заявил мой спутник, останавливаясь у тяжелой резной двери с позолоченными ручками.
Я снова встретилась с ним взглядом. Его глаза были абсолютно равнодушными и не выдали мне ровным счетом ни одной мысли своего владельца.
Я посмотрела на дверь, чувствуя, как бешеннно забилось сердце. Мама. Папа… Здесь. После того, что я натворила. После того, что я им наговорила. После того, как я предала их.
Боже мой.
Алек открыл дверь и подтолкнул меня вперед. Я ступила внутрь и слегка растерялась. После свелых коридоров, полумрак залы показался непроглядным, и я остановилась, пытаясь понять, где я. Но еще до того, как я увидела, я услышала…
- Ренесми! – знакомый, до боли родной голос Беллы, послал теплую волну по моей спине.
- Мам! – выкрикнула я, дернувшись навстречу только-только различаемым моими глазами силуэтам у противоположной стены. Но холодная рука легла мне на плечо, стальными наручниками сковав его и не позволив сделать ни шагу. – Мам!
- Немедленно отпусти ее! – это был уже Эдвард, звенящим от напряжения голосом приказывающий Алеку оставить меян в покое.
Я попыталась вырваться из захвата Алека, чтобы побежать к родным, но это было бесполезно. Я боролась, но все напрасно. Я проклинала легкость, с которой он мог сдерживать меня. Я ненавидела свою хрупкость. Свою слабость.
- Пожалуйста, не волнуйтесь, - это был миролюбивый голос Аро, сладкий и тягучий как мед. Он так не вязался со всей ситуацией, что я едва не хихикнула, что было бы ужасно глупо – ничего смешного в ситуации, в которой мы все оказались по моей вине, не было. – Я же говорил, что мы не причиним вашей драгоценной дочери никакого вреда. Ты сам знаешь это Эдвард. Твой замечательный дар должен успокоить тебя.
Пока велся этот диалог, я смогла, наконец, разглядеть всех, кто находился в зале. Я смогла и едва не застонала от страха… Здесь были не только мама и папа. Не только Джейк. Я увидела Карлайла и Эсми. Роуз и Эммета, Элис и Джаспера. И даже Сета… И все они в окружении воинственной стражи под предводительством Деметрия и Феликса. И маленькой мучительницы Джейн, стоящей рыдом с Аро.
О Боже, о Боже, о Боже…
- Странно, что мой дар меня не успокаивает, - холодно заметил Эдвард. – Скорее напротив!
- Не думаю, что мы пришли сюда выяснять отношения, - спокойно перебил его Карлайл.
- Правильно, мой дорогой друг, - поддержал его Аро. – Нам нечего делить. Я всегда считал нас одной большой семьей. И пусть, как в любой семье, мы иногда не согласны друг с другом, это не значит, что мы должны ругаться.
- Если вы не собираетесь ругаться, пусть ваш кровосос отпустит Несси! – выкрикнул Джейк сквозь стиснутые зубы.
Аро фальшиво засмеялся.
- Кровосос? Как очаровательно! А как ты называешь своих милых Калленов, мой дорогой Джейкоб-оборотень? Тоже кровососами? Или они приручили тебя совсем и не позволяют выражаться в их присутствии?
Джейк звучно зарычал, оскалив зубы.
- Джейк, - закричала я, предчувствуя страшное. – Нет!
Белла попыталась схватить его за руку, успокоить, но было поздно. В один момент на его месте оказался огромный бурый волк, чье рычание эхом разнеслось по большому залу.
Все, что произошло потом, было настоящим кошмаром.
Вольтури действовали мгновенно, словно ожидая чего-то подобного. Дюжина вампиров со всех сторон тут же бросилась на волка. И если несколько тут же отлетели к противоположной стене, то остальные буквально придавили его к полу. Бросившийся на подмогу своему Альфе, Сет не смог даже приблизиться к распластанному телу Джейка, как на него обрушился Деметрий с маленьким войском. Послышался грохот, а потом рык Джейка перешел в вой боли, а на мраморном полу стала растекаться лужа крови…
- Джейк! - закричала я, и мой голос слился с крикром Беллой. Она, папа и Карлайл бросились на помощь Сэту и Джейку, но путь им преградили огромный Феликс с дружиной. Снова послышался грохот столкновений, свист передвижений… Фигуры мелькали так быстро, что я полностью утратила контроль за ситуацией. Кто? Где? Чьи это удары? Чьи крики?
Ненавидя себя и свое бездействие, когда родные в такой опасности, я снова попыталась вырваться из захвата Алека, но безуспешно. Наоборот, он стал еще крепче держать меня, схватив за шею и выставив вперед себя, словно живой щит.
Роуз и Эммет было двинулись ко мне, но и их ждала своя часть обученных солдат Вольтури.
Это было похоже на страшный сон, который вдруг стал явью.
Нас было раз в десять меньше…
Вольтури были в десять раз злее…
Они все еще помнили свое фиаско семнадцать лет назад и жаждали мести…
Нам ни за что не победить…
Каша вампирских тел, рычание оборотней, мелькающие красные плащи стражи Вольтури и презрительное выражение на лицах Аро, Кайуса и Марка – все слилось в одно. Я кричала, я звала, я умоляла, но в пылу битвы не на жизнь, а на смерть никто не слышал меня. А в следующий миг я вдруг почувствовала такую нестерпимую боль, что не смогла сдержать пронзительный жалобный крик. Еще не понимая, откуда взялась эта боль, не понимая причины, я пыталась освободиться из захвата Алека, но бесполезно – боль лишь нарастала.
Лишь спустя несколько секунд я осознала, что Алек – и есть причина боли. Он снова сдавил мой уже посиневший и распухнувший локоть, буквально раздавливая мои кости. Из моих глаз брызнули слезы. Агонистический плачь, не то от боли, не то от окуржающего меня безумия, вырвался из моего горла.
Этот звук словно привел всех в замешательство. Я скорее почувствовала, чем увидела, как изменилась обстановка. Как все повернулись в мою сторону. Как закричала Белла, как зашипел Эдвард, как застонал Джейк… Как они все хотели, но не могли броситься мне на помощь.
- Стоп! – голос Аро на этот раз был ничем не похож на мед. Он был властным и твердым. И вместе с его словами, я почувствовала, что Алек расслабил свою хватку, выпуская мою израненую руку. – Никому не нужна эта бессмысленная бойня! Я уже говорил вам, что не хочу потерять ни одну драгоценную жизнь в этой комнате. Вы все слишком ценны для нашего рода. Вы все так одарены…
- Пусть Алек отпустит Ренесми! – взмолилась Белла. – Пусть он больше не тронет ее.
- Алек? – Аро посмотрел на меня и моего стражника, словно впервые видя нас. – Ну, конечно, отпусти девочку.
Алек ранводушо оттолкнул меня, и я буквально осела на пол, здоровой рукой обхватив больную, укачивая ее, словно ребенка.
- Вот видите? – благодушно заявил Аро. – Мы готовы идти на уступки, что лишний раз доказывает, что при общей заинтересованности, мы сможем решить все мирным путем.
- Что вы хотите? – холодно выдохнул Эдвард, зажатый в тиски мощной хватки Феликса.
- Ну, во-первых, друзья, давайте окажем друг другу должное доверие, – спокойно ответил Аро. – Белла, в твоем щите нет нужды. Ни Джейн, ни Алек вовсе не хотят причинить вам боли.
- Это исключено, – зашипела мама.
- Как жаль, как жаль, - задумчиво произнес Аро. - Как жаль, что любой дар не совершенен, и, защищая от воздействия на разум, он не может защитить от воздействия на тело, - он посмотрел на мое заплаканное лицо. – Тогда, наверное, даже хорошо, что Ренесми сейчас с Алеком.
Не успел он сказать этого, как я снова оказалась на ногах, прижатая к Алеку, а нестерпимая боль снова пронзила измученную руку. Я думала, что на этот раз Алек просто раздавил все мои кости… И как я ни старалась, как я ни стискивала зубы, понимая, чего именно добивается Аро, я не смогла сдержать громкого крика-рыдания
- Прекрати! – крик Беллы был полон отчаяния. – Прекрати мучить ее! Я сделаю все, как ты скажешь!
- Мам, нет! – выдохнула я. - Пожалуйста, не слушай его! Не делай этого.
Я знала, и все знали, что как только щит Беллы падет, мы все окажемся беззещитными перед Вольтури. Перед даром Джейн, перед даром Алека… Не будет ни одного шанса спастись хоть кому-то.
Сквозь пелену слез, я увидела, как сомкнулись руки Эдварда и Беллы, как бы говоря друг другу слова поддержки. Как переглянулись Роуз и Эммет, Карлайл и Эсми, Элис и Джаспер. Как с лязкающим звуком сомкнулись челюсти волков.
- Пожалуйста, не нужно, мама, - закричала я, понимая, что означают все эти жесты, и снова взвизгнула от боли.
- Прекрати мучать ее! – завопила Белла. – Я сняла. Сняла щит…
О Боже, помоги нам… Мамочка, что же ты наделала…
- Не возражаешь, мы проверим? – тоненьким голоском произнесла Джейн.
Никто не успел отреагировать на ее слова, никто не успел...Что? Защититься? Но как?
В ту же секунду, вопль Розали разорвал воздух. Ее тело словно взмыло ввысь, корчась в судорогах, глаза закатились, а изо рта вырывались нечеловеческие стоны и крики.
- Роуз! – закричал Эммет, буквально отбрасывая от себя двух здоровенных вампиров из стражи Вольтури. С обезумевшим от страха и тревоги лицом, он бросился к извивающемуся от боли телу любимой, пытаясь заслонить его собой.
- Прекрати! – я не знала, чей голос выкрикнул это. Это могла быть мама, Эдвард, Эсми – кто угодно, даже я сама. Голос был полон муки, страха, отчаяния от невозможности помочь… Голос был полон вины за эту боль…
- Довольно, Джейн, - спокойно сказал Аро.
Тело Роуз еще несколько раз вздрогнуло, а потом обмякло, буквально упав в руки Эммета. Он бережно прижал ее к себе, ненавидящим взглядом уставившись на маленькую убийцу в противоположном углу комнаты. Я тоже посмотрела на Джейн.
Она улыбалась. Самодовольно. Удовлетворенно. Наслаждаясь своей силой, своей властью, своим калечащим людей даром.
Я ненавидела ее.
- Еще до прихода Алека и Ренесми, мы выяснили, что у нас есть нечто, что вы хотите обратно, - как ни в чем ни бывало, сказал Аро, выразительно посмотрев на меня, а потом на Эдварда. – Но и у вас есть нечто, что мы хотим получить.
Возникло тревожное молчание, вызванное этими словами. Все понимали: что бы ни хотел Аро – это не будет легко для моей семьи…
- Элис, - продолжил он. – Дорогая моя Элис. Знаешь ли ты, как давно мы ждали твоего возвращения в Вольтерру? С тех пор, как я познакомился с тобой и твоим удивительным даром, мне не терпелось пригласить тебя погостить у нас.
- Это очень лестно, - спокойно заметила Элис, но от меня не укрылась неестественная высота ее голоса. Было видно, что она тоже боится…
- Да-да, - рассеянно пробормотал Аро. – Сколько времени потеряно, сколько времени… Как жаль, что ты смогла приехать только сейчас. Ты могла бы быть великой, поистине великой в нашем мире.
- Я не думаю, что величие – это именно то, что мне нужно. Я счастлива в том мире, в котором живу сейчас.
- Но ты могла бы, скажем, погостить у нас немного. Мне бы столько хотелось спросить у тебя, - Аро улыбнулся. - Кто знает, можт быть тебе полюбится здесь даже больше, чем… Где вы сейчас обитаете? В Англии? Говорят, там премерзкая погода.
- Я не…
- Конечно, твой спутник Джаспер мог бы составить тебе компанию, - уточнил Аро, переводя взгляд с Элис на державшего ее за руку Джаспера.
- Аро, послушай, - начал Карлайл. – Элис и…
- Мой дорогой друг, - перебил его Аро. – Прошу тебя, не вмешивайся в этот разговор. Я хочу, чтобы Элис сама приняла это решение.
Снова возникло молчание. Я попыталась закричать, чтобы Элис ни за что не соглашалась, но с удивлением обнаружила, что сделать это очень-очень сложно. Словно вдруг все нервные окончания, все мышцы налились свинцовой тяжестью, и даже открыть рот было тяжело. Я старалась сопротивляться этому странному явлению, но уже не чувствовала своей воли, будто ею стал руководить кто-то другой.
Мой взгляд случайно упал вниз. Я увидела, как сизый туман вихрится у моих ног и ползет дальше все ближе и ближе к моим родным. Я медленно повернула голову. Глаза Алека, по-прежнему не выпускавшего меня из рук, были устремлены на Калленов. Они были слегка мутными и словно безучастными, но сомнений быть не могло – его дар уже начал действовать.

Я хотела закричать, чтобы они береглись, что Алек уже включил свой дар, что все они через несколько секунд окажутся под его полным контролем, что никто из нас не вырвется на свободу, но не могла.
И никто из Калленов не мог, я чувствовала это. Может быть только мама, с безумным выражением лица взиравшая на подползающий туман.
Она должна остановить это, он должна…
- Все, чего прошу, - хрипло произнесла Белла, тоже понимая, что происходит, обращаясь непосредственно к Аро. – Отпусти нашу дочь.
- Мама, - выдохнула я, собрав последние силы, даже не надеясь, что меня услышат, но Белла вскинула голову и посмотрела прямо на меня.
Я не могла говорить. Язык словно опух и прилип к гортани, но я постаралась выразить все, что думала своим взглядом.
Мамочка, милая прости меня. Прости меня за боль, за волнения, за тревоги. Прости меня за злые слова, за пренебрежение, за гордыню. Прости меня и попроси прощения у папы. У Розали и Эммета. У Элис и Джаспера. У Эсми и Карлайла. Мамочка, скажи Джейку, что я люблю его. Что он мой лучший друг, и я всегда помню его и скучаю. Скажи Сету, что он удивительный. Мамочка, скажи всем, что я люблю их и прошу прощения.
Мам, я умоляю тебя, соберись и верни свой щит обратно. Для папы, для всех остальных. И для меня. Сделай это для меня. Я не могу думать о том, что может случиться с вами из-за меня…Вы не заслуживаете этого. А я заслуживаю. Вы должны спастись. Даже ценой моей жизни, вы должны спастись. Вы должны жить. Вы должны бороться. Пусть маленький, но шанс на то, что вы выберетесь отсюда есть. Но если ты будешь бездействовать, Аро победит. Алек полностью подчинит всех своей воле и все, кого мы любим, станут просто зомби на страже у имперских замашек Вольтури. Мамочка, ты спасала меня столько раз. Только благодаря тебе я вообще появилась на свет. Я знаю, ты любишь меня безумно, но сейчас ты должна сделать другой выбор. Сейчас время выбирать не меня, а свою семью. Каллены должны иметь шанс выжить. Они должны иметь шанс сражаться.
Мамочка, я так люблю тебя. Я так люблю папу. Я так люблю всех вас. Пожалуйста, мамочка, спасайтесь. Ради меня…
- Не могу, - прошептала Белла. – Не могу.
Гляда на туман и понимая, что, как только Алек закончит, шансы на свободную жизнь хоть кого-то из Калленов резко упадут, я ощутила укол настоящего ужаса. Тем временем, сизый туман покрыл весь пол. Он жадно облизывал обувь моей семьи. Он алчно высасывал из них душу…
Все молчали. Никто из Вольтури не произнес ни слова, завороженные и очарованные этим действом порабощения непослушного клана. Каллены говорить были не в состоянии. Глаза Беллы были широко раскрыты. Она затравленно смотрели то на меня, то на папу, не зная, что делать. В ее глазах не было осуждения. Там была только любовь и боль. И я ненавидела себя, потому что я не имела права на такую любовь, просто не имела…
Внезапно, изменив сонное течение этой минуты, Белла вырвалась из цепких рук державшего ее стража и сократила расстояние между собой и папой до минимума. Никто ей не мешал. Никто не сделала попытки удержать ее. Никто не приказал вновь схватить ее. Видимо, Вольтури поняли, что мама в западне, что опасаться ее уже не следует.
Белла положила ладони на щеки Эдварда и приблизила к нему лицо. Он никак не отреагировал. Он был словно мумия. Безжизненный, безучастный ко всему, апатичный…
- Я люблю тебя, - прошептала мама. – И в этой жизни, и в другой…
Ее губы коснулись губ папы в бережном нежном поцелуе, на который никто не ответил.
Рыдания рвались наружу, но я была безмолвна. Я чувствовала все, осознавала все, но не властвуя над моим полувампирским разумом, Алек смог подчинить мое тело. Я была как статуя. Я не могла ничего предпринять…
Только в голове билось, как попавшая в силки птичка: из-за меня.
Из-за меня.
Из-за меня.
Эммет, уже не прижимающий к себе Роуз, безучастно смотрел перед собой. Розали, все еще не отошедшая от измывательств Джейн, без поддержки осела на мраморный пол. Элис и Джаспер все еще держались за руки, но скорее по инерции, нежели из-за чувства единения. Глаза каждого из них были полузакрыты, словно они погрузились в сон. Эсми разглядывала свои руки. Карлайл изучал потолок. Эдвард, все еще в объятиях Беллы, ранодушно взирал на Аро. Джейк был без сознания. Он вновь был человеком и оттого казался особенно уязвимым в окружении мощных вампиров-исполинов. На его левом боку расплылось кровавое пятно. Только Сэт, зажатый в тиски железной хватки сразу троих из стражи Вольтури, был самим собой, но он один ничего не мог поделать…
Ощущение полного бессилия сковало мой разум. Безысходность точила изнутри мое сердце. Вина разъедала душу.
Маму запрут куда-нибудь подальше, чтобы она не могла влиять на остальных. Элис и Эдвард станут любимыми игрушками Аро, развлекая его своими способностями. Эммета и Джаспера определят в карающую стражу. Карлайл будет ублажать Аро беседами. Розали и Эсми… Им наверняка найдут применение. То, что Джейка и Сэта ждут жестокие опыты, сомневаться не приходиться. Аро давно подчеркивал, что изучить оборотней – его давняя мечта…
Внезапно, я почувствовала, что мои щеки стали мокрыми. Я рефлекторно дернула рукой, и она послушала мой приказ!
Я обернулась, чтобы посмотреть на Алека, но его лицо по-прежнему было безучастным, как и минуты ранее, когда он начал свои игры разума.
- Мама! – крикнула я. И в глубокой тишине настоящего, мой голос прозвучал особенно звонко и громко.
Белла вскинула голову и посмотрела на меня из-за плеча папы.
Я сделала шаг к ней навстречу, и Алек не удержал меня. Я огляделась по сторонам. Братья Вольтури, их семья, их стража – все взирали на меня с одинаковым выражением лица. И чтобы описать его, мне на ум приходило только одно слово – пофигизм.
Я побежала к маме, и на полпути меня встретил Сэт, без труда освобоившийся от погруженных в странную медитацию воинов. Он бросился к Джейку. Я бросилась к маме.
Наше объятие было порывистым, но коротким. Тоже ничего не понимая, Белла озиралась по сторонам, ожидая… Ожидая того же, чего ожидала и я – подвоха. Что-то случилось сейчас, и ни я, ни мама не могли понять, что именно. И главное, почему.
Тем временем, выражения лиц Калленов изменись. Сначала на удивленное, потом на тревожное. Эдвард недоумевающе уставился на меня. Эммет склонился над Розали. Джаспер обхватил Элис за плечи.
- Уходите. Немедленно.
Едва я услышала этот голос, как на меня снова нашел ступор.
Только не сейчас. Только не сейчас. Ренесми, только не сейчас. Тебе нужна трезвая голова. Никаких призраков прошлого. Ты справишься с ними потом, но сейчас ты должна быть сконцентрирована на родных.
Я опасливо повернулась и тут же зажмурилась.
Он не может быть здесь!
Я услышала, как с шумом втянул в себя воздух Эдвард, а потом гортанно зарычал. Как меня буквально сдернули с места, и в следующий миг я оказалась стоящей позади мамы и папы.
- Ты знаешь, что сейчас мне не нужно от вас ничего, - тем временем произнес Дэниэл, обращаясь к моему папе. – И я никогда больше не появлюсь на вашем пути. Только сейчас, если вы не поторопитесь, этого самого пути у вас не будет.
Он распахнул двери позади себя, как бы приглашая нас идти за ним.
На какую-то долю секунды все снова погрузилось в молчание, а потом Эдвард произнес четко и спокойно:
- Все быстро уходим. Белла, возьми Ренесми. Сет, я помогу тебе с Джейком. Элис…?
- Там все чисто, - тихо ответила она.
Все пришло в движение. Мои родные молниеносно направились к выходу, не остановленные никем из Вольтури.
Дэниэл по-прежнему стоял у двери, не двигаясь, когда мимо проходили Элис и Джаспер, потом Карлайл и Эсми. Он не сказал ни слова Розали, которая попыталась схватить его за руку. Он даже не посмотрел на меня.
Но я… Я не могла пройти мимо просто так. Даже понимая, что он только что, по каким-то одному ему ведомым причинам, спас нас.
Когда мы поравнялись с ним, я сжала руку Беллы, прося у нее разрешения…
Мама остановилась.
- Помнишь, как я любила тебя? – прошептала я, глядя на профиль Дэниэла. Он ничего не ответил и не повернулся, но по дернувшемуся мускулу на шеке, я поняла, что он меня слышит. – Так вот я ненавижу тебя еще сильнее. И то, что ты сейчас сделал для моей семьи, никогда не искупит того, что ты сделал со мной.
Я пошла вперед. Белла была рядом, поддерживая меня за плечи. Я слышала сзади шаги Эдварда и Сэта, легкие стоны раненого Джейка…
Я не плакала. Слез уже не было.
Жажда уйти из Вольтерры словно мобилизовала все мои силы. Я заперла на замок мысли о Дэниэле, отгородилась от своей болезни, перестала жалеть сама себя. Впервые за долгое время мой мозг работал четко и отлажено, а я сконцентрировалась на единственном – выбраться отсюда живой и невредимой.