Soundtrack Can't Help Falling In Love With You by Ingrid Michaelson

Я со стоном упала на подушки.
Чёрт, чёрт, чёрт! Откуда он взялся? Ведь ураган ещё не закончился; я отчётливо слышала, как ветер и дождь хозяйничают за стенами дома. Розали же сказала, что Эдвард вчера улетел в Лос-Анджелес. Если он смог вернуться, значит, может случиться так, что скоро появятся и все остальные.
Моё сердце билось как попавшая в силок птица. Конечно, всё можно было бы списать на испуг: проснуться от чьего-либо взгляда, будучи уверенной, что кроме тебя и троих маленьких детей в доме никого не должно быть - это, знаете ли, более чем страшно. Но не из-за этого я сейчас не могла совладать со своим сердцем, дыханием и головой, в которой роились тысячи мыслей: как он здесь оказался, давно ли наблюдал за нами, почему так стремительно ушёл и, в конце концов, откуда это странное выражение, промелькнувшее на его лице.
Каждая клеточка моего тела трепетала от ощущения того, что он совсем рядом, что он в доме. Ну почему этот мужчина так влияет на меня? Почему от одного взгляда на него меня, ещё не совсем отошедшую ото сна, разрывает на части. Одной половинке меня хочется немедленно бежать, спасая то, что ещё осталось от прежней Беллы Блэк. А другой… лежать здесь и знать, что вот он так близко, навернякав своей комнате, а это вторая дверь справа по коридору... И от этого одного, от того, что я сейчас представляла, как он ходит по комнате, запуская пальцы в волосы, озирая весь тот разгром, который я устроила на его постели, по телу разливалась приятная истома.
Нет, определённо бежать!

Я снова предприняла попытку встать, стараясь не потревожить Адама. Я приподняла его ножки, согнув в колене свою правую ногу, и положила их на её место. Теперь я была относительно свободна, но со всех сторон, будто котлета в гамбургере, обложена детьми. Сравнение меня позабавило, и я тихонько рассмеялась. Оставалось последнее - аккуратно слезть с постели. Задачка под силу акробату с тридцатилетним стажем работы, но никак не для меня, обладающей повышенной неуклюжестью. Прежде чем ноги коснулись пола, мне пришлось исполнить несколько замысловатых кульбитов с перемещением своих конечностей. Просто цирковой номер под названием «Женщина-осьминог, или Последствия ядерного взрыва в пределах одной особи».
Мне удалось не разбудить детей. Я подоткнула одеяла под каждого и подошла к окну. Ветер и дождь продолжались, но, слава Богу, на улице уже не гремело. Я открыла балконную дверь, чтобы проветрить спальню. Холодные брызги дождя охладили мою кожу. Мне всегда нравился запах дождя. Летом и весной дома в Форксе он пах зеленью, травой, мокрой землёй. Осенью и зимой - прелыми листьями, асфальтом и снежной прохладой, приносимой с гор.
Сейчас дождь пах морем: рыбой и солью с примесью больничного запаха йода, издаваемого водорослями. Но это был приятный запах, и я дышала полной грудью.

Желудок заурчал. Я вспомнила, что вот уже практически сутки ничего не ела. Вчера, делая мальчикам сэндвичи, я забросила в рот пару кусочков сыра, и сейчас голод основательно дал о себе знать. Надо бы спуститься вниз, раздобыть что-нибудь из еды. Перспектива брожения по дому с высокой вероятностью встречи с хозяином меня не радовала, но делать было нечего. Я сильная женщина, я справлюсь. В конце концов, не доедать же мне второй сухарик, который вчера вечером я принесла для Лиззи.
Я осторожно выглянула из спальни. Уходя, Эдвард не закрыл дверь, и меня определённо посетило чувство дежавю: ну да, позавчера я так же опасливо выглянула из ванной в коридор и спустя несколько секунд, будто заблудившаяся овечка, была прижата к стене охотящимся хищником. Тогда я смогла вырваться из его лап, но сегодня не было никакой гарантии, что я смогу от него убежать. Хотя смочь-то смогу, но вот захочу ли…
Тусклый свет, лившийся из-за моей спины и из окна в дальнем конце лестничного холла, не давал полного обзора. Сумрак скрывал от меня того, кто, возможно, находился в коридоре, но я решила рискнуть и вышла из комнаты. Пройдя несколько шагов по направлению к лестнице, я увидела, что дверь в спальню Эдварда была закрыта. Облегчённо вздохнув, я двинулась дальше и, дойдя до следующей двери, ведущей, как я теперь уже знала из своего горького опыта, в его личную ванную, замерла. Оттуда раздавался шум воды: хозяин был в душе. Сразу же перед моими глазами возникла картина вечера среды: обнажённый мужчина с капельками воды на безупречном теле, насмешливо улыбаясь, смотрит на меня. Видение было настолько явным, будто я смотрела на четкую фотографию. Нет, это невозможно! Неправильно. Нельзя! Это не должно меня волновать так сильно. Я здесь только ради детей, и сейчас, когда Эдвард вернулся, мне здесь уже нечего было делать. Пока я стояла, поглощённая своими мыслями, шум воды за дверью стих. Вот чего мне сейчас точно недоставало, так это быть застигнутой в раздумьяхпод дверью его ванной комнаты! Стараясь вести себя как можно тише, я на носочках слетела с лестницы и рванулана кухню.
Здесь я немного отдышалась.
Кухня была погружена в сумрак, как и весь дом. Я нащупала выключатель, и мягкий, тёплый свет разлился по помещению. На столе стояли два стакана из-под молока, оставленные вчера мальчиками, и две тарелки, на одной из них лежало наполовину откушенное шоколадное печенье. Я взяла его с тарелки и закинула в рот. Затем, собрав со стола посуду, подошла к раковине и вымыла её.
Что ж, одной печенюшкой сыт не будешь - придётся совершить набег на хозяйский холодильник. Тем более после вчерашнего «недоужина» детей надо было основательно покормить. Да, а который сейчас час? Я достала телефон, с вечера лежавший в заднем кармане шорт. 5.30. Чёрт, чего же меня подбросило в такую рань? Вероятно, организм, получивший вчера ударную дозу релакса в спа, сегодня решил ответить желанием бурной деятельности.
Я решила направить свою кипучую энергию на приготовление завтрака. В первую очередь надо было подумать, чем можно накормить Лиззи. Ничего молочного после отравления ей нельзя. Лёгкий куриный бульон, яйцо, немного отварной курицы и чуточку овощей. Я нашла всё это в холодильнике и приступила к готовке. Разморозив курицу в микроволновке, я поставила на огонь кастрюлю с водой. Всё в этой кухне нравилось мне, всё здесь было сделано с любовью и заботой. Всё было под рукой, необходимости лазать по шкафчикам в поисках нужных ингредиентов и кухонной утвари почти не было. Я с трудом могла представить Элис или Розали здесь хозяйничающих, но кухня явно была живая. На холодильнике висели детские рисунки, фотографии, куча магнитов, привезённых из разных уголков мира. Я обнаружила миниатюрную Эйфелеву башню, забавную монету, на которой была вычеканена голова английской королевы, высунувшей язык подобно Альберту Эйнштейну, магнитик, изображающий индийского бога Вишну, фигурка смеющегося Будды и много других, знаковых для хозяев вещиц.
Я улыбалась, разглядывая частички чужой жизни. На одной из фотографий я узнала Лиззи. Малышке было не больше годика. Она сидела на коленях у незнакомого мне мужчины. Он заботливо улыбался ей, держа за обе ручки. Похоже, это был один из счастливых дедушек, и, судя по тонким чертам лица, отец Розали.
На другой фотографии была изображена весёлая компания - человек двадцать, не меньше. Я засмеялась в голос, когда повнимательнее вгляделась в неё. Я узнала знакомые мне внутренний двор и бассейн. Это был какой-то грандиозный приём, все женщины на фотографии были в вечерних платьях, мужчины - в смокингах. Похоже, вечер достиг своей кульминации, потому что фотографу удалось поймать момент, когда один из этих великосветских господ прямо в смокинге и бабочке, неловко взмахивая руками в попытке удержаться, падал в бассейн. На лицах окружающих застыл ужас, который, я была уверена, через секунду сменился всеобщей истерикой. Вглядевшись в лицо несчастного, я узнала Эммета. А вот и его жена: в ярко-красном облегающем платье Розали тянет руку в безуспешной попытке поймать мужа.
Моё настроение резко улучшилось. Я весело порхала по кухне. Решив побаловать мальчиков на завтрак блинчиками, я замесила тесто; когда дети проснуться, нужно будет только поставить на огонь сковороду.
Бульон закипел, я слила его и поставила заново. Бабушка Свон научила меня варить замечательный бульон, который я частенько использовала для приготовления различных соусов к мясу, макаронам и овощам. Она говорила, что ничего, кроме лука и моркови,в него класть не надо, чтобы не перебивать вкус курицы. Но лук перед этим необходимо немного подпечь в духовке, а морковь нарезать крупными ломтиками и по готовности и то и другое достать из кастрюли, не используя. Также её секретными ингредиентами были корень петрушки и стебель сельдерея. Бабушка всегда отпаивала меня этим бульоном в детстве, когда я болела. Она умерла ещё до того, как мне исполнилось семь, но запах, стоявший в нашем доме, когда она варила свой знаменитый бульон, и рецепт его, не раз рассказанный мне на ночь вместо сказки, я запомнила на всю жизнь.
Со временем я усовершенствовала рецепт, добавляяв бульон немного лаврового листа и веточку тимьяна. Когда у наших друзей болели дети, ко мне всегда присылаликого-нибудь за чудодейственным бульоном. Чаще всего мужей, и, пока я занималась его приготовлением, они проводили время с Джейком в гостиной за баночкой пива и просмотром спортивного канала.
Подумав о Джейкобе, я достала телефон, чтобы ему позвонить. Вчера вечером я несколько раз разговаривала с Розали и Джессикой, чтобы успокоить их относительно самочувствия детей. Конечно, я понимала их состояние, особенно Розали но, слава Богу, что с Лиззи всё более-менее было нормально. Да и состояние мальчиков - по крайней мере, физическое, - у меня опасения не вызывало. Розали сказала брать в доме всё, что нужно. Правда, это было уже после того, как я устроила погром в комнате Эдварда, но мне было совершенно нестыдно.
Хотя кого я обманываю - стыдно, конечно. Но не за погром. А за то, что до того момента, как начала засыпать, я с наслаждением вдыхала аромат, исходящий от его постельного белья.
Сейчас же я звонила Джейку. Со вчерашнего дня телефон его был выключен, скорее всего разрядился. Что ж, попозже попробую позвонить Розали.

Потрясающий аромат витал по кухне.
Я приготовила себе тосты с апельсиновым джемом и сейчас с наслаждением хрустела ими. С кофе у меня возникли некоторые затруднения: на кухне стояла одна из этих современных кофеварок, для управления которыми, как и для автомобилей, необходимо иметь права. Я не рискнула ею воспользоваться, а просто насыпала немного молотого кофе, которыйобнаружила стоявшим рядом в жестяной банке, в маленький ковшик и поставила на огонь. Турка у меня получилась довольно специфическая, да и за кофе я, как обычно у меня бывает, не уследила, но после почти суток голодания я получила неземное наслаждение от своего завтрака.
Было около семи, когда я разделалась со всеми делами и решила подняться в спальню к детям. Эдвард так и не появился, что несколько меня озадачило: я внутренне была готова к тому, что он продолжит играть со мной. Его отсутствие вызвало у меня странное чувство. Неужели это была неудовлетворённость? Хм! Я размышляла об этом, поднимаясь по лестнице. Но вдруг услышала голоса, раздающиеся из спальни хозяина дома. Неужели у него хватило совести привести сюда женщину, когда в доме, кроме детей, никого нет. Он же не знал, что я здесь.
Или знал, но всё равно привёл?
Сердце ухнуло вниз, а кровь прилила к голове. Боже, я что, ревную?
Мне не должно было быть никакого дела, с кем он сейчас там, за дверью, и что они делают. Я же хотела, чтобы он оставил меня в покое, - вот он и оставил. Но какая-то странная пустота расползалась внутри меня. Нет, он не должен так поступать со мной, говорила одна часть меня. Вторая же твердила, что ой как может, и даже больше того - ой какое спасибо ему за то, что он может, раз у меня самой нет никакой силы воли, чтобы держаться подальше или хотя бы зажать задницу в кулак и не думать о нём.
Я зашла в спальню, где оставила детей, и обнаружила комнату пустой.
Ни мальчиков, ни Лиззи в кроватинебыло.
Я оторопело замерла на пороге. Где они? На меня ушатом обрушилась паника, в голове закололо от ужаса. Но это длилось ровно секунду, потому что ещё через секунду я услышала приглушённый детский смех. Не знаю, из-за чего больше я выдохнула с облегчением: что с детьми было всё в порядке или что в комнате у Эдварда сейчас не посторонний. Не посторонняя.
Тьфу! Белла, пора прекратить идиотничать.

Я решила на какое-то время отпустить всё и хотя бы умыться. Зайдя в ванную Розали, я быстро покончила с обязательными утренними процедурами и даже почистила зубы, найдя в одном из шкафчиков упаковку одноразовых щёток. Очень, между прочим, предусмотрительно. Приняв душ, я некоторое время размышляла - надевать или нет вчерашние трусики. Делать этого не хотелось, и, немного поколебавшись, я надела шорты на голое тело, а трусики засунула в задний карман. Умывшись, я посмотрела на себя в зеркало: несвежая одежда компенсировалась моим цветущим видом. Волосы всё ещё блестели, дождю не удалось до конца уничтожить тот лоск, который придали моей голове вчерашние процедуры. Я прошлась по ним щёткой и, подумав, оставила локоны свободно струиться по плечам. На топике я обнаружила несколько пятен непонятного происхождения. Попытка очистить их привела к ещё большему размазыванию грязи. В конце концов, я с раздражением стянула его с себя и попыталась застирать пятно, используя для этого лавандовое мыло Розали. Застирывание крохотного пятнышка, как это обычно случалось со мной, вылилось в грандиозную постирушку. И только после того как стряхнула и расправила топик на краю ванны, я осознала, что только что лишила себя единственной вещи, в которой приехала, и теперь в одних шортах стояла посреди чужой ванной комнаты. Моя сумка, в которой лежали тёплая кофта и лифчик, снятый в спа и не надетый после процедур, осталась в комнате. И передо мной замаячила перспектива выйти отсюда топлесс, чтобы, по крайней мере, её найти.
Я выругалась про себя: моя кофта с длинными рукавами, которую я вчера так предусмотрительно захватила из номера, была без пуговиц. Не было никакого желания предстать перед обитателями домаэдакой легкомысленной красоткой из района Красных фонарей, выставляющей напоказ своё нижнее бельё.
Ладно, что-нибудь придумаю, главное - добраться до сумки. Я попыталась завернуться в маленькое полотенце, которое использовала для лица, но оно никак не хотело сходиться на груди. Пришлось просто зажать его в подмышках.

Я вернулась в комнату, озираясь вокруг в поисках сумки. Её нигде не было видно. Чёрт, неужели я оставила её внизу? Нет, я отчётливо помню, как доставала оттуда лекарства и воду для Лиззи. Значит, она в комнате. Наверное, завалилась куда-то.
Я опустилась на колени, заглядывая под кровать.
Ну точно! Я увидела ярко-красную ручку, торчащую с другого края кровати - там, куда мы с Адамом придвинули кушетку. Во вчерашней полутьме мы и не заметили, как задвинули сумку. Было два варианта: либо попытаться самой отодвинуть кушетку, либо залезть под кровать и вытащить сумку с этой стороны.
Я выбрала второе.
Кряхтя и охая, я полезла под кровать. Полотенце тут же сползло с меня, и я проехалась голой грудью по полу. Надеюсь, что Розали следит за тем, чтобы пол в спальне был чистый, иначе мне придётся снова идти в душ.
Я уже почти полностью была под кроватью и, дотянувшись до ремешка сумки, дёргала её, пытаясь выдернуть из-под кушетки. С трудом, но сумка постепенно поддавалась.
- Ну давай же, давай, - приговаривала я. - Ну ещё чуть-чуть. Чтоб тебя!
Я резко дёрнула за ремешок, и он оказался в моих руках, оторвавшись от сумки, а я основательно приложилась затылком о дно кровати, так, что, кажется, услышала треск своей черепушки.
- Твою жеж мать! - выругалась я громко и захныкала, обессиленно плюхнувшись на пол, держа в руках злополучную ручку.

- Может, всё-таки вылезешь на свет божий и позволишь мне осмотреть твою голову.

Ну вот, у меня уже галлюцинации.

Я замерла, боясь сделать вдох. Спустя несколько секунд я осторожно приподняла голову и посмотрела назад. Рядом с моими голыми пятками и сбившимся к ногам полотенцем я увидела черные мужские кроссовки с тремя белыми адидасовскими полосками. Ха! У меня были такие же, только с голубыми - так сказать, женский вариант. Настолько удобные, что специально для этой поездки я купила себе вторую пару.
Боже, о чём я?
- Миссис Блэк, с вами всё в порядке?
То, как он меня назвал, и каким тоном произнёс моё имя, вызвало во мне приступ ярости.
- Нет, мистер Каллен, не в порядке, - рявкнула я из-под кровати. - Я больно ударилась головой и вдобавок порвала сумку. И не могли бы вы быть так любезны убраться отсюда, чтобы я могла спокойно вылезти и привести себя в порядок. Да, и закройте за собой дверь, - после секундной паузы я добавила: - Пожалуйста.
- И не подумаю.

Теперь это было сказано тихо и проникновенно. Демон-искуситель вернулся.

- И я не подумаю, - отрезала я. Буду лежать здесь до морковкиного заговенья, ну или пока не вернётся Джейкоб.
- Изабелла, - голос Каллена стал твёрдым. - Вылезай из-под этой чёртовой кровати или я тебя вытащу оттуда за ноги.
- Не надо за ноги, - быстро сказала я. Чёрт, ему ничего не стоит осуществить свою угрозу и сделать моё положение ещё более глупым. Особенно если принять во внимание, что я почти что голая.
- Эдвард, пожалуйста, выйди из комнаты, - взмолилась я. - Или хотя бы отойди от кровати и отвернись.
Кроссовки мгновенно исчезли из поля зрения, и я, пыхтя,начала потихонечку пятиться назад.
«Идиотская ситуация. Я идиотка. Сумка дебильная. Каллен - дурак. Джейкоб - тоже ещё баран. Ураган этот ещё козлинский!» - бормотала я, пока как рак - попой вперёд -выползала оттуда.
Чёрт, чёрт, чёрт, чертовский чёрт.
Я почувствовала свободу, когда, всего лишь пару раз ударившись локтями о край кровати, наконец смогла подняться на четвереньки, а потом встать.

…и тут же рухнуть обратно на пол, прячась за кровать, потому что Эдвард преспокойно стоял с другой стороны и, сложив руки на груди, открыто смотрел на меня.
- Я же попросила отвернуться, - сердито выпалила я, теперь уже точно становясь похожей на рака, только сваренного. Одной рукой я подтянула одеяло, которое лежало на кровати, чтобы прикрыться, а другой шарила по полу в попытке ухватить сползшее полотенце.
И опять я ничего не понимала: его взгляд из-под полуопущенных ресниц был совершенно безразличным, без толики заинтересованности, которой я так боялась и на которую, если честно, в тайне для себя надеялась. Его лицо напоминало маску, которую надевают на себя профессиональные игроки в покер: смесь усталости, равнодушия и презрения. Но если бы ему было всё равно, то почему он не отвернулся, зачем стоит словно древнегреческая статуя - прекрасная и холодная - внимательно следя за моими тщетными попытками прикрыться.
Внезапно статуя ожила.
Эдвард поднял руки к воротнику своей светлой хлопковой рубашки и, не отводя от меня изучающеговзгляда, начал по одной расстёгивать пуговицы.
- Что ты… - шокированная, я следила за его пальцами. - Что ты делаешь?
Я не верила глазам. Он раздевается. Сейчас. Здесь. Передо мной. В соседней комнате находятся дети, а он хочет взять меня на кровати своей сестры и даже ни капельки не сомневается в том, что я могу отказаться делать это? Да, что-то не так с этим мужчиной!
Расстегнув последнюю пуговицу, Эдвард одним движением стряхнул рубашку с плеч. Я опять видела его божественное тело: мускулы играли на руках и прессе, когда он одной рукой перехватил рубашку, не дав ей упасть на пол. По красоте его движения не уступали мальчикам из шоу стриптизёров, на которое мы как-то ходили втроём с Ли и Анжелой в Сиэтле. Да, стоящий передо мной Аполлон сделал бы им хорошую кассу.
Пожирая глазами его грудь, я не сразу поняла, что божество что-то говорит.
- Изабелла, я знаю, что дьявольски неотразим, но, пожалуйста, надень это. - Я недоуменно уставилась на рубашку, которую протягивал мне Эдвард.
Кажется, даже волосы на руках у меня покраснели.
- Спасибо, - промямлила я, прикидывая, как лучше забрать её. Кровать была очень широкая, а кушетка, стоявшая со стороны Эдварда, ещё больше нас разделяла. Чтобы взять рубашку, мне пришлось бы забраться на кровать и проползти по ней, а сделать это с одеялом в руках было бы весьма затруднительно.
- Спасибо, - повторила я ещё раз. - Просто положи на кровать.
Он не пошевелился. Держа рубашку на вытянутых руках, Эдвард выжидал.

Не знаю, что в тот момент на меня нашло.
Раздражение, вызванное его поведением, придало мне смелости. Сначала этот дьявол не даёт мне прохода, изображая похотливого самца, открыто заявляя, что желает увидеть меня в своей постели. Потом говорит, что отдаётся мне на откуп, правда, не особо утруждая себя выполнением обещания оставить меня в покое. Затем этот непонятный взгляд, когда он снова увидел меня в своём доме. Теперь это его издевательское «миссис Блэк» и игры с рубашкой...
Положа руку на сердце, я ничего плохого не сделала. Я здесь исключительно из-за его племянницы и, убедившись, что с малышкой всё в порядке, я с лёгким сердцем покину этот дом. Чувство, что сейчас у меня есть хорошая возможность начать вести в навязанной мне игре, зародилось где-то в кончиках пальцев, а уже через мгновение разлилось по телу непоколебимой уверенностью - как я себя поведу в эту секунду, так он и будет ко мне относиться. В конце концов, я взрослая женщина, а не застенчивый подросток!

Взрослая женщина отбросила одеяло, обошла кровать, взяла из рук мужчины рубашку и тут же, не отворачиваясь, надела её на себя.
- Один-один, - сказала она и отвернулась.
Сначала я услышала вздох, потом лёгкий шорох, потом наступила тишина. Я обернулась. Эдварда в комнате не было.

Его реакция на то, что я сделала, была та же - никакой реакции! Маска профессионального игрока в покер не сошла с его лица и когда я отбросила одеяло, явив его взору свою обнаженную грудь, и когда, качая бёдрами, приблизилась к нему, и когда надевала его рубашку, и, не отводя взгляда, застёгивала пуговицы. Настоящий демон - невозмутимый, бесстрастный и, чёрт его подери, от этого более желанный.

Я застонала и повалилась на кровать. Зачем я сделала это? Что на меня нашло? Как я теперь посмотрю ему в глаза? Чёрт!
Я лежала минут десять, прислушиваясь к звукам, доносящимся из коридора. Дети смотрели мультики, я могла различить шум работающего телевизора. Что ж, я сделала всё, что должна была сделать, пришла пора убраться отсюда.
Я резко встала, собирая волю в кулак. Отодвинула кушетку, достала из-под неё испорченную сумку. Стянув с себя эту чертову рубашку, я достала из сумки лифчик и кофту.
Лёгкий трикотажный кардиган был без застёжки, и, как бы я ни прилаживала его, он отказывался запахиваться на груди. Да чтоб тебя! Придётся-таки надеть рубашку. Взяв мягкий хлопок в руки, я, как и вчера, поднесла его к лицу, вдыхая исходивший от него аромат. Я становлюсь чёртовой нимфоманкой от одного запаха этого мужчины. Встряхнув головой, я постаралась избавиться от наваждения.
Рубашка доходила до середины бедра. Я расстегнула несколько нижних пуговиц и завязала её узлом на талии. Посмотрев на себя в зеркало, я осталась довольна своим видом. Вернувшись в ванную, я забрала свой мокрый топик и, засунув его в сумку вместе с бесполезной кофтой, вышла из комнаты.
Да, они определённо смотрели мультики: я слышала голос Эдди Мерфи, точнее - Осла из «Шрека».
Я не стала заходить к ним, решив сразу спуститься на кухню и пожарить блинчики. Но сначала я позвонила в справочную и вызвала такси. Мне сказали, что из-за непогоды все машины заняты, ближайшая освободится через час.
Я уже дожаривала последний блинчик, когда в коридоре, ведущем в кухню, послышались детские голоса и топот маленьких ножек. Я обернулась, держа в руках кулинарную лопатку, смотря, как трое детей гурьбой вваливаются в кухню. За ними шел Эдвард, облачённый в простую белую футболку. Но даже она смотрелась на нём как вызов, заставляя меня нервно сглотнуть и снова покраснеть: в последний раз я хорошенечко рассмотрела то, что под ней находится.
Эдвард как-то неуверенно остановился в дверях, рассматривая то, что я сделала с его кухней.
- О, блинчики! - мальчики запрыгали вокруг меня, хлопая в ладоши. От вчерашних затравленных малышей ни осталось и следа. Похоже, они привыкли к обществу Каллена и ни капельки его не стеснялись.
Лиззи обняла меня за ноги, и я нагнулась, чтобы взять её на руки.
- Как ты себя чувствуешь, принцесса?
- Хорошо, - ответила малышка, смешно сморщив носик. - Только очень кушать хочется.
Я засмеялась:
- Ты как раз вовремя.
Спустив её на пол, я обратилась ко всем остальным, стараясь не смотреть на Эдварда:
- Всем быстро мыть руки и садиться за стол!
- А мы уже умывались, - закричал Джордж. - И даже зубы почистили.
Открыв рот, он продемонстрировал мне свои сжатые маленькие зубки. Два нижних передних у него уже выпали, и на их месте едва-едва показались белые пеньки новых, коренных. Зрелище было уморительное. Макс тоже любил показывать мне, как хорошо он чистит зубы, так что я расхохоталась и приобняла мальчика:
- Умница!
Дети шумно начали вскарабкиваться на барные стулья. Не очень удобная мебель для малышей - ну да это забота хозяев. Я, занятая последним блином, краем глаза заметила, как Эдвард помогал им рассаживаться за столом. Сам он не сел. Вернувшись к дверям, мужчина прислонился к косяку и, скрестив руки на груди, наблюдал за мной.
Я достала из шкафа тарелки и поставила перед каждым, не забывая и о хозяине дома, расположив одну из тарелок напротив пустого стула.
Поставив перед мальчиками блюдо с блинчиками, я залезла в холодильник, выуживая оттуда банки с джемом и пластиковые галлоны с шоколадным и клубничным сиропом.
- Я не знаю, кто с чем любит, поэтому каждый берёт себе сам. Справитесь? - обратилась я к ребятам.
Они уже весело жевали, хватая бутылки жирными от масла руками и залезая в банки ложками.
Лиззи тоже схватила один блинчик, но я её остановила:
- Ай, ай, ай, малышка, для тебя у меня есть кое-что другое, - я улыбнулась ей, когда она уже собралась заплакать от обиды. - Волшебное зелье!
- Волшебное зелье? - голубые глазки расширились. Мальчики перестали жевать и, открыв рот, следили за нами.
- Да! - повторила я голосом, которым обычно рассказывала сыну сказки. - Оно позволяет превратиться в настоящую принцессу. Со временем, конечно. Как только ты его выпьешь - обязательно поправишься. А ведь настоящие принцессы никогда не болеют, ты же знаешь?
- Знаю, - прошептала она мне в тон.
Я подошла к плите и налила в чашечку немного куриного бульона.
- Вот! - Вместе с чашкой я поставила перед ней блюдечко с заранее поджаренным сухариком. - Угощайтесь, Ваше Королевское Высочество!
Лиззи послушно схватила чашку и начала пить маленькими глоточками. Я улыбнулась, погладила её по светлой головке и села рядом.
Адам кажется, раскусил мою игру, потому что тут же с энтузиазмом продолжил жевать блинчик. А вот Джордж уставился на Лиззи, открыв рот.
- Ты тоже хочешь волшебного бульона? - спросила я мальчика.
Он неуверенно кивнул.
- Неть! - крикнула Лиззи - Ему нельзя, он же не болеет!
Джордж обиженно засопел.
- Ну этот бульон можно пить и для того, чтобы не заболеть, - сказала я, поднимаясь и снова подходя к плите. - Для профилактики. Мы же не хотим, чтобы твой друг заболел, да, милая? - обратилась я к малышке.
Она нахмурила лобик, поднесла чашку к губам, сделала ещё один глоток и только после этого кивнула.
- А можно и мне волшебного бульона?
От неожиданности я чуть не выронила чашку. Обернувшись к столу, я увидела Эдвард, садящегося на свободный стул.
- Да, да, Белла, дай Эдварду бульона, я не хочу, чтобы он болел, - защебетала Лиззи.
Я улыбнулась и взяла с полки ещё одну чашку.

Завтрак проходил весело. Мы здорово повеселились, рисуя на блинчиках с помощью варенья и сиропа смешные картинки и тут же съедая их. Лиззи тоже хотела съесть блинчик, но Эдвард остановил её.
- Солнышко, твой животик ещё не совсем здоров, надо немного потерпеть, - он улыбнулся ей. - Завтра ты обязательно будешь есть на завтрак блинчики, я лично прослежу за этим.
Она грустно кивнула.
- Спасибо, что помогла с ней. - За шумом галдящих детей я не сразу сообразила, что Эдвард обращается ко мне. - Ты всё сделала правильно. Я с утра осмотрел её - всего лишь небольшое отравление, но лекарства, которые ты привезла, пригодятся.
- Осмотрел? - я переспросила его. - Ты врач? Элис вроде упоминала какую-то корпорацию…
- Моё первое образование медицинское, - спокойно пояснил Эдвард. - А корпорация наша занимается созданием и поставкой медицинского оборудования в лечебные учреждения по всей стране. Так что в любом случае для меня закончить медицинский колледж было очень полезно. Я не практикую, но стараюсь не терять навыков.
Он врач? Вот бы ни за что не сказала! Я недоверчиво покосилась на Эдварда.
- Что, не похож я на врача?
- Не похож, - честно ответила я.
На его губах заиграла лёгкая улыбка. Какой же он потрясающий, когда не пытается быть задницей.

Мы уже заканчивали завтрак, когда зазвонил мой телефон.
Я поднялась из-за стола.
- Что ж, котята, мне пора, - улыбнулась я детям. Эдвард, нахмурившись, следил за тем, как я убираю со стола посуду. - Я приготовила на обед овощи и курицу. Они в духовке, просто разогрей их, - стараясь не встречаться с ним взглядом, обратилась я к мужчине. - Если захочется, бульона хватит и на обед. Лиззи надо побольше пить. Ну да это ты и сам знаешь.
Я поставила грязную посуду в раковину и взяла свою сумку, которая валялась на полу.
Лиззи соскочила с табурета и подбежала ко мне. Я подхватила её на руки, крепко прижимая к себе.
- Больше не ешь гадостей, хорошо, принцесса?
Она быстро-быстро закивала мне в плечо. Я последний раз поцеловала её макушку и опустила на пол.
Помахав на прощание мальчикам, я направилась к выходу из кухни.

Проходя по дому, я внимательно прислушивалась к тому, что происходит за моей спиной. Но никто так и не пошёл за мной.

Как и вчера, я выбежала под дождь и ветер. Такси ждало меня за воротами особняка, и, пока я добежала до него, промокла насквозь. Я ни разу не обернулась. Мне не было страшно ещё раз увидеть Эдварда. Наоборот, я боялась его не увидеть.

Капли дождя стекали с моих мокрых волос по щекам и смешивались со слезами, непрерывным потоком катящимися из моих глаз.



К тому моменту, как вернулся Джейкоб, я уже собрала вещи и немного пришла в себя, настроившись на дорогу домой. До самолёта оставалось несколько часов, и он едва успел быстро принять душ и переодеться.
- Прости меня, Беллз, я не думал, что так всё получится, - извиняясь, бормотал Джейк, пока скакал на одной ноге, пытаясь засунуть ногу в штанину джинсов. - Я знаю, мы хотели побыть вместе, но этот чёртов ураган и этот чёртов виски…
Справившись с брюками, Джейк подошёл ко мне и крепко обнял:
- Я люблю тебя, капелька, прости меня, ладно? Обещаю, в следующий раз не будет никаких знакомств, мы с тобой всё время проведём вместе.
- Идём, Джейк, мы можем опоздать, - тихо ответила я, отстраняясь от мужа.
Он виновато вздохнул, но ничего больше не сказал.
Мы спустились вниз и подошли к стойке администратора, чтобы выписаться из отеля.
На улице ничего не напоминало о ненастье, которое разыгралось здесь всего лишь пару дней назад: солнце ярко светило сквозь стеклянные двери лобби отеля, и я потянулась за солнцезащитными очками. Пошарив рукой в сумке, я нащупала чехол. Но очков там не оказалось.
- Чёрт, кажется, я забыла свои очки в номере.
- Мне сходить? - тут же кинулся на помощь Джейкоб.
- Нет, я сама, - торопливо ответила я, - заканчивай здесь.
Я поспешила к лифту и нажала на кнопку вызова.

Очки лежали в ванной. Выходя из неё, я ещё раз окинула взглядом номер. Думаю, никогда вид этой комнаты и разобранной кровати не сотрётся из моей памяти, как и всё то, что здесь случилось.

Звонок лифта вывел меня из задумчивости, я вышла в лобби, ища глазами Джейка. Он стоял у выхода из отеля, окружённый всеми нашими новоприобретёнными друзьями. Они шумно прощались, хлопая друг друга по плечу и обнимаясь.
Я улыбнулась. Нехорошо было уехать, не попрощавшись с ними. В сущности, это милые ребята, и, если бы не обстоятельства, мы могли бы подружиться.

- Белла!
Я обернулась. Недалеко от колонны, заслонявшей вид на лобби, стоял Эдвард. Я подошла к нему, внимательно смотря в его зелёные глаза.
Он глядел на меня, и, казалось, что взгляд его пронизывает меня насквозь. Впитывает меня, забирает, не оставляя ни кусочка той прежней Беллы самой себе. Я растворилась в этом взгляде навечно, теряя себя, - уже потеряв себя, - но сопротивляться этому было ещё болезненней.
Я знала, что сейчас он очень хочет меня поцеловать. Потому что и я этого смертельно хочу. Но ни он, ни я никогда бы не сделали этого сейчас.
- Мне нечего тебе предложить, Белла. Не осталось ничего ценного из того, что ты ещё не забрала. Мои сердце и душа уже твои. Навсегда. Но, пожалуйста, сделай кое-что для меня. Эдвард замолчал, ожидая моей реакции. Но я не была способна говорить, и только во все глаза смотрела на него. Кивнув, он продолжил:
- Пообещай, если тебе когда-нибудь станет плохо, ты будешь в отчаяние, будешь нуждаться в какой-либо помощи, - позвони мне. Я хочу, чтобы у тебя был мой номер.
Эдвард протянул мне руку с зажатым между пальцев белым листочком.
- Ты можешь выкинуть её сразу, как только я отвернусь, - проговорил он тихо, - но прошу тебя, пожалуйста, - в его голосе прозвучала мольба, - возьми его. Мне необходимо знать, что у тебя он есть.
Я взяла листочек, на несколько секунд задержав свою руку в ладони Эдварда. Тепло от его касания пронзило моё тело. Я крепко зажмурилась, стараясь запомнить эти ощущения - всё, что оставалось мне от него.

Когда через несколько секунд я открыла глаза, Эдварда уже не было.

Глубоко вздохнув, я сделала шаг по направлению к своей прежней жизни.

Розали со слезами на глазах бросилась обнимать меня, благодаря за дочку. Джессика тоже старалась обнять меня покрепче, прося обязательно написать рецепт чудо-бульона, который так хвалили её мальчики. Элис расцеловала в обе щёки и потребовала мой телефон, чтобы записать в нём свой. Она пообещала позвонить мне сразу, как только окажется в Сиэтле, и обязательно приехать к нам в гости в Форкс.
Мужчины не отставали от нас, тоже обнимаясь, похлопывая друг друга по плечу и обмениваясь телефонами. У нас с Джейком взяли клятвенное обещание, что мы обязательно приедем сюда снова, теперь уже в качестве гостей.



Позже, рассказывая своим старым друзьям о поездке, мы с Джейком сошлись во мнении, что, несмотря на недостаточность времени, проведённого нами наедине друг с другом, в целом всё прошло удачно.
Ведь мы привезли оттуда не только новые воспоминания, незабываемые впечатления, новых друзей и некоторые тайны - последнее я добавила про себя, - но и дочь…
___________________________________________________________________________________

Отредактировано 09.05.2012