Бэлла:

Своим появлением Бернардо отвлек меня от мыслей и вернул в реальность, сообщив об обеде как раз вовремя, я успела проголодаться. Отставив краску в сторону, я обернулась: целая стена уже была выкрашена в белый цвет, и мне не терпелось скорее приступить к окрашиванию ещё не тронутых участков.
Дворецкий, не задерживаясь, удалился.
В желудке заурчало, но я не хотела спешить, в меня словно вселился поток энергии, и я намеревалась ещё немного поработать, превращая стену в гимн наичистейшему белому.
Думая о том, что поесть я ещё успею, я снова погрузилась в творческий процесс. Кроме того, я ещё ни с кем не успела познакомиться, поэтому предпочла бы поесть в одиночестве. Хотя… мне довелось увидеть кухарку, она выглядела приятной женщиной, но это было лишь впечатление по внешнему облику. Рано или поздно мне все равно придётся отобедать в обществе, не имеющем статуса, собственно, я и сама его не имела, пока притворялась художницей.
Я провела белую линию и почувствовала, что бальный зал настолько пропах краской, что я ощущала легкое головокружение. Под натиском моей упорной руки всё прежнее покрытие оставалось в прошлом.

- Мисс Свон, Его Светлость ждет вас за столом, вам следует поторопиться! – внезапно раздался голос Бернардо, который, казалось, только минуту назад оставил меня одну.
Обернувшись, я посмотрела на вышколенного слугу, он говорил вполне серьёзно.
- Сам герцог действительно ожидает меня к обеду? – не веря услышанному, переспросила я.
- Он ожидает вас к столу, немедленно! – всё тем же равнодушным голосом произнес дворецкий.
Я выронила кисть, недоумевая, как снова появиться перед герцогом, новость о том, что он желает видеть меня в столовой, заставляла нервничать. Это было так неожиданно, что я оказалась в полном смятении. Так и не найдя подходящих слов, я просто кивнула.
- Не заставляйте его долго ждать, - добавил он напоследок и, поклонившись, скрылся за широкими дверями.
Как ему удается сохранять такой ровный и спокойный голос, в то время как я иногда забываю, как вообще надо говорить? Мне не помешало бы поучиться у него скрывать свои эмоции под маской холодности.
Как только за слугой закрылась дверь, я опомнилась. Мне необходимо было подняться к себе в комнату и хотя бы попытаться привести себя в должный вид, сменить платье, перепачканное каплями краски.
Бегом я поднялась по лестнице и, закрывшись в комнате, достала новое платье. Однако назвать его платьем язык не поворачивался, это был обычный невзрачный кусок дешевой материи. С подбором нового гардероба я перестаралась; видимо, в попытках стереть любой намёк на моё происхождение, я слишком боялась взять с собой хоть что-то, напоминающее одеяние получше.
Я надела бледно-жёлтое платье, так как выбирать приходилось из практически пустого сундука. Причесав волосы, я вышла из комнаты. Меня пронзала неловкость, точно такая же, как и утром, во время похода за краской. Я страшилась находиться так близко к настоящему мужчине. Тётушка наверняка отругала бы меня за то, что сейчас я войду и сяду за один стол с двенадцатым герцогом Мейсеном. Я обещала ей, что буду очень осторожна, но, в итоге, моё обещание находилось в весьма шатком положении.
Чем ближе я подходила к обеденному залу, тем больше боялась снова оказаться лицом к лицу с хозяином поместья. Наконец открыв дверь, я увидела герцога, который сидел во главе стола, сосредоточенно изучая документы в руке. Погружённый в дела, он не услышал, как я появилась, хотя мне казалось, что стук моего сердца был способен превратить тишину в барабанную дробь.
Подойдя к столу, я не стала дожидаться приглашения и села. Стоило мне придвинуть стул, как взгляд герцога пригвоздил меня к месту. Он смотрел с такой холодностью, что мне подумалось, будто я сделала что-то непозволительное. От прежнего взгляда не осталось и следа, сейчас на меня смотрели два ледяных изумруда, изучающих меня с ног до головы.
– Почему так долго? – вопрос, сорвавшийся с его губ, застал меня врасплох, как и всё остальное, что происходило.
- Прошу извинить меня, я не ожидала приглашения, - постаралась как можно спокойнее ответить я, но мои щёки загорелись румянцем.
- Вы заставили меня ждать слишком долго! – по-прежнему упрекал меня герцог.
- Я уже извинилась!
- Что ж, всё же я рад, что вы, наконец, появились, не люблю трапезничать в одиночестве, - его голос чуть смягчился, и я позволила себе немного расслабиться.
Подняв глаза, я заметила, что герцог наблюдает за мной, но в его взгляде что-то изменилось, в нем уже не было былого холода. Скорее, он изучал меня, разглядывая каждую деталь моего туалета, и наверняка думал, что я чересчур бледна и невзрачна в таком одеянии.
Не прошло и минуты, как весь мой аппетит испарился. Тишина, образовавшаяся в помещении, давила и угнетала.
Еще раз посмотрев на герцога, я заметила, что он едва заметно улыбнулся. Было что-то притягательное в том, как он это делал.
– Мисс Свон, мы с вами уже беседовали, но вы мне так и не рассказали, что побудило вас стать художницей? – разбивая оковы тишины, поинтересовался мужчина.
Чуть помедлив, я положила на колени салфетку и ответила.
- Ещё ребёнком я замечала в себе тягу к этому виду искусства.
- У вас в семье были художники?
- Нет, рисую только я.
Ответив немного резко, я положила в рот кусочек печеной баранины, надеясь, что дальнейшие вопросы уберегут меня от продолжения этой темы.
Мне очень не хотелось обсуждать что-то, касающееся моей семьи.
– Значит, это ваш врожденный талант, - сделал вывод мой собеседник, - я очень удивлен, что столь юная девушка уже стремится работать.
Прожевав пищу, я сделала небольшой глоток белого вина.
Не зная, как реагировать на это заявление, я выдавила правдоподобную улыбку.
Диалог не клеился, я не решалась сама спросить о чём-то, боясь влезть не в своё дело.
Так что я предпочла наслаждаться вкусной едой, хотя мой аппетит и был изрядно подпорчен нервозностью.
Я старалась не смотреть на герцога, но иногда всё же поднимала взгляд и быстро отводила в сторону. Вскоре мы оба заметили, что периодически обмениваемся взглядами, прежняя холодность постепенно отступила.
Обед был очень вкусный, я сама не заметила, как проглотила всю порцию.
– Мисс Свон, а у вас есть мечты? – внезапно возник новый вопрос.
Я посмотрела прямо в зелёные глаза, когда они встретились с моими.
Ответ был готов соскользнуть с моих губ, но шок оттого, что Его Светлость интересуется столь личным для меня вопросом, парализовал мой мозг. Мне понадобилось как следует сконцентрироваться, чтобы ответить.
– Конечно, есть, все люди мечтают, и я не исключение. Мой мир очень узок, и я не видела практически ничего из того, чем восхищаются другие. А мне так хотелось бы увидеть работы именитых художников.
Я остановилась и посмотрела на герцога, он кивнул в знак того, чтобы я продолжала.
- Я слышала, что Российская Империя весьма богата творческими изысками. Если бы мне только довелось побывать так далеко, я непременно бы сделала пару зарисовок для себя, - немного засмущавшись, я перевела дыхание. - Так же мне хотелось бы увидеть удивительные греческие скульптуры, я слышала, они настолько изящны, что кажется, будто мастера сотворили их из мягкой глины, а вовсе не из твёрдых каменных пород.
Закончив свою речь, я снова улыбнулась, это вышло непроизвольно.
– А у вас есть мечты? – задала я ответный вопрос.
Лишь только когда слова слетели с губ, я подумала, что было неприлично его задавать.
– Как вы уже сказали, все люди мечтают, – улыбаясь, ответил герцог. – Когда я был ребенком, мы жили в Париже, и моя матушка очень любила великосветские приёмы. Как только начинался сезон, наш дом был полон гостей. В те времена я мечтал, чтобы все это скорее закончилось.

В этом он был похож на моего отца, который тоже не любил пускаться в пляс или даже присутствовать на светском рауте. Но избежать этого невозможно, особенно, если ты женат на моей матери. Я же пока ни разу не присутствовала на светских приёмах, но их приближение не вселяло в меня энтузиазма.
С самого детства меня учили танцам, стихам и поведению в обществе, совсем скоро мне предстоит проявить свои навыки.
– У вас французские корни? – спросила я, отгоняя свои размышления о жизни.
– Нет, просто обстоятельство так сложились, что пришлось некоторое время пожить в Париже,- прохладно сказал герцог.
Стало понятно, что прошлое не радует его так, как настоящее.
Опустив глаза, я старалась больше не задавать вопросов, хотя в глубине души была не прочь узнать о юношеских годах именитого герцога.
Внезапно двери залы распахнулись, и вошёл Бернардо.
- Ваша Светлость, экипаж подан! – строгим голосом доложил слуга.
Не задержавшись ни на мгновение, мой собеседник поднялся на ноги и, извинившись, удалился, оставляя меня одну в некотором недоумении.

После совместного обеда я вернулась в комнату, чтобы немного отдохнуть, решив, что на сегодня мои работы завершены.
Как только осталась одна, я с прискорбием обнаружила, что мои тусклые платья невозможно страшны. Как только герцог находит в себе силы общаться со мной как с достойной собеседницей? В новом образе я просто ужасна. Немудрено, что моё место рядом с прислугой.
Побродив по комнате в полном огорчении, я трижды посмотрела в окно и, увидев одну из служанок, обратила внимание на то, что её скромное платье выглядело вполне сносно благодаря кружевным нашивкам и тесёмкам. Решение придать платьям более утончённый вид напрашивалось само.
Я спустилась вниз и зашла на кухню, в которой так ни разу и не ела. Кухарка, довольно упитанная особа, увидев меня, заулыбалась искренней улыбкой.
- Ты проголодалась, дитя моё? Выглядишь бледно и такая худая… присядь, я заварю тебе мятный чай и отрежу кусок лимонного пирога.
- Вы очень любезны, но я пришла с небольшой просьбой.
Женщина удивлённо посмотрела на меня, ожидая продолжения.
- Я подумала… может, в доме найдётся немного кружев? Всего несколько полосок мне бы хватило. Мои платья такие невзрачные.
- А, ну конечно! Сесилия, моя дочка, любит украшать одежду, у неё полно разных лоскутков, я уверена, она не будет возражать, если ты немного возьмешь себе.
- Это было бы очень кстати, - ответила я, радуясь такому повороту событий.
Кухарка была своеобразной, любое общение, похоже, приводило её в восторг, она безумолку рассказывала разные истории о себе и своей дочери. Грейс Дасси, так ее звали, оказалась очень интересной женщиной, и я бы с радостью слушала её до самой ночи, но у меня были несколько иные планы. Поэтому, взяв кружево и вежливо простившись, я вернулась в свою комнату и приступила к украшению моих весьма скромных одеяний.
Мне никогда не нравилось вышивание, не хватало усидчивости, но на этот раз я не отступила и довела работу до конца. Лишь примерив каждое из украшенных платьев, я успокоилась. Мне всегда нравилась роскошная жизнь, я любила каждое своё выходное платье, сшитое семейным портным или купленное за большие деньги. Родители баловали меня, я не знала нужды, но ради осуществления своей единственной мечты я готова была носить то, что подобает прислуге.

В глубине души я украшала платья, дабы не казаться невзрачной перед герцогом. Вспомнив на мгновение, как он поймал меня в свои объятия во время похода за краской, я залилась румянцем. Более неловкой ситуации я и вообразить не могла. А то, как он смотрел на меня своими зелёными глазами, вообще выходило за пределы возможного.
Я должна была быть очень осторожна с ним, с его репутацией трудно поспорить, он известный ловелас и соблазнитель женщин. Мои мысли никак не сопоставлялись с поступками. Решив избегать общества герцога, я намеренно украсила свои бедные наряды. Моё неадекватное поведение очень обеспокоило меня, но я утешалась тем, что просто не привыкла к такому вниманию со стороны мужчин.
Внутренний спор между леди, желающей блистать, и художником, стремящимся реализоваться, не покидал меня даже во время вечернего приёма ванны. Никогда процесс купания не представлял собой такую сложность. Мне пришлось самой нагреть воду и отнести её в комнату, самой наполнить ванну. К моменту, когда всё было сделано, я ощутила жуткую усталость.
Прежде чем насладиться мягкостью воды, я подошла к зеркалу и распустила волосы, давая им свободу. Мягко проводя расчёской по прядям, я распутала каждую волосинку.
Девушка в зеркале начинала напоминать мне привычную меня. Улыбнувшись своему отражению, я медленно развязала завязки на платье и спустила его вниз, оголяя плечи.
Грубая ткань упала к ногам, оставляя меня в полупрозрачной сорочке и нижнем белье.
Я выглядела белокожей и хрупкой, цвет моей кожи всегда имел слишком заметную бледность. Матушка постоянно заставляла меня больше времени проводить на свежем воздухе, надеясь, что моя кожа хоть немного потемнеет, но, увы, ничего не помогало.
Ногой я отбросила упавшее платье в сторону и занялась сорочкой. Тонкая хлопковая ткань приятно щекотала кожу, пока я стягивала её через голову.
Я была не только бледной, но и худой для своего возраста, единственное, чем меня наградила природа, так это роскошная грудь, которая украшала вырез любого моего одеяния.
Много раз мне доводилось слышать от подруг, что именно полная грудь ускорит моё замужество, так как мужчины любят глазами. Однажды издали я уловила взгляд молодого маркиза, разглядывающего мой откровенный наряд, состоящий из пышных юбок и тугого корсета. В тот день я сильно смутилась, не зная, как реагировать на подобное откровение, поэтому просто сделала вид, что его похотливость осталась незамеченной. Именно подобное поведение мужчин пугало меня больше всего, учитывая, что я стояла на пороге своего первого сезона.

Проведя рукой вниз по оголённому животу, я избавилась от остатков одежды, оставаясь совершенно раздетой перед зеркалом.
Интересно, скольких женщин в таком виде имел честь наблюдать двенадцатый герцог Мейсен?
Слухи о его умениях в области соблазна возвышали его над многими джентльменами. О нём даже поговаривали, что он не просто искусен в любви, но и бессердечен по отношению к своим любовницам. Неужели он так ужасен, как описывают его сплетни?
Я замотала головой, понимая, что Изабелла Мари Уитенхем никогда не верила слухам и, как правило, оказывалась права. Однако, как ни прискорбно было это осознавать, дыма без огня не бывает. Так что, вполне возможно, герцог действительно умеет заманивать в свои сети, взять хотя бы мои реакции на его поведение и слова. Я практически теряла голову, когда он находился в шаге от меня, он напомнил мне вино хорошей выдержки: также одурманивал и опьянял. Впрочем, сегодня за обедом он поначалу был весьма зол.
Как бы трудно мне ни пришлось в его обществе, я сумею не поддаться его власти, у меня впереди было блистательно будущее, и, возможно, мне в мужья достанется хороший человек.
Твёрдо поставив точку в столь непристойных размышлениях, я шагнула в теплую ванну.
Вода тут же окутала меня своей мягкостью, приглашая расслабиться и ни о чём не думать.
Мне удалось поистине насладиться процессом купания, даже несмотря на все неудобства моей новой жизни.
Закончив водные процедуры, я хотела только одного – погрузиться в сладкий сон. Что я и сделала, как только надела ночную сорочку.
Утро наступило с первыми лучами яркого солнца. Летнее тепло стучалось в окно, призывая скорее вкусить всю прелесть дня.
Я поднялась на ноги и, надев одно из украшенных платьев, спустилась вниз, намереваясь полакомиться завтраком. Как ни странно, слуги были уже на ногах, дворецкий давал указания садовнику, а кухарка гремела посудой. Войдя в кухню, я увидела свежие кексы с малиной.
Грейс с особой теплотой приготовила мне свой фирменный чай и усадила за стол. Всё же простая жизнь тоже имела преимущества, стоило только присмотреться.
Выпечка оказалась отменной, мне давно не приходилось пробовать что-то подобное. «Надо будет взять этот чудесный рецепт для нашей семейной кухарки», - поставила я себе на заметку.
Когда я проглотила последний кусочек завтрака, часы пробили семь раз.
- Отлично, мне пора приступать к работе, - улыбнувшись, сказала я скорее себе, чем Грейс, хлопотавшей у плиты.
Она даже не заметила, как я ускользнула с кухни на улицу, мне просто не терпелось сделать первый набросок своего будущего шедевра.

------------------------------------------