Глава 27. Ревность мужчины – признак любви.

Эдвард:

Чем дальше я удалялся от Изабеллы, тем сильнее терзали меня сомнения. Не следовало мне искать её в саду, и тем более я не должен был целовать этих сладких губ. Я был благодарен силе воли, которая вовремя вернула меня на землю, я не могу поддаваться и идти на поводу у собственных неразумных желаний. В прошлый раз я остался совсем один в огромном доме после того, как раскрыл своё сердце перед этой интриганкой. Второй раз я не попадусь в эту ловушку!

Изабелла – Бэлла- Художница. Неважно, кто она, я по-прежнему чувствую, как внутри меня разгорается огонь при виде её карих глаз, мраморно-бледной кожи. Эти платья с открытым лифом практически отравляют воспоминаниями. Мои глаза мысленно раздевают её тело, я почти на пределе и, чёрт побери, даже сейчас на расстоянии чувствую это проклятое притяжение и нерушимую силу влечения. Как ей это удаётся? Как она может появляться на приёмах словно сама невинность?

Есть только один способ прекратить это! Я, наконец, раз и навсегда поставил точку, сказав, что не люблю её. Я не могу любить такую женщину, я не должен сходить с ума, она не достойна этого!
Вернувшись в дом, я сразу заприметил пьянящий напиток и осушил один за другим пару бокалов. Мне необходимо снять напряжение, я весь вечер на взводе, каждый мой нерв натянут словно тонкая струна, готовая разорваться.

Музыканты, не подозревая о моём состоянии, как назло бесконечно играют свою музыку, по дому разносятся разные голоса, смех и шелест пышных юбок. Кажется, в этом уголке Лондона все счастливы настолько, что не могут не улыбаться. Один только я одинок, зол на весь этот блестящий мир.
Наблюдая, как пары наслаждаются танцами, я не мог не обратить внимания, что Изабеллы Уитенхем среди них нет. Я огляделся по сторонам, но её не было и среди остальных гостей. Возможно, она покинула приём, сбежала, сломленная унижением и оскорблением. Это заставило меня улыбнуться и проглотить ещё одну порцию вина.
Хоть в чём-то я одержал победу. Моя грубость явно не пришлась ей по душе. Вот она в мою душу вообще наплевала, так что я полностью оправдан, я лишь защитился и отплатил.
Может, на следующем приёме она перестанет делать вид, что я не имею власти над ней? Мне известна ее тайна, мне известно, что её губы не сумели противостоять моим, что ее тело сгорало под напором моих ласк.
Поскольку главная интриганка покинула бал, то и мне не было смысла оставаться, я покинул приём и направился в Бэкинхем. Дома я смогу расслабиться и не вспоминать ни о чём до рассвета.

Утро хоть и притупило мои воспоминания, но ненадолго. Стоило мне спуститься к завтраку, как скверные новости не заставили себя долго ждать.

- Эдвард, дорогой, я ждала, когда ты спустишься! Нам надо столько всего обсудить, - уже с порога услышал я голос матери.
- Я буду рад выслушать вас, - как можно доброжелательнее отозвался я и, подойдя к столу, занял своё место.
- Меня беспокоит твоё состояние. Ты уже второй день мечешься словно дикое животное из стороны в сторону. Если у тебя возникли проблемы, то я как мать имею право быть поставленной в известность! – требовательно начала герцогиня.
- У меня нет никаких проблем! – коротко ответил я, давая понять, что не намерен обсуждать ее беспочвенные намёки. - Лучше давай обсудим предстоящий приём в Бекинхеме, наверняка, у тебя возникли вопросы со списком приглашённых.
- Как ни странно, нет! Я пригласила множество гостей, почти всех, с кем мне довелось пообщаться за моё недолгое пребывание в городе. К тому же многих я знаю ещё со старых времён, так что дом будет полон, не волнуйся. И кстати, оказалось, что у нас очень приятные соседи - граф и графиня Уитенхем, - я была расстроена, узнав, что ты до сих пор не нанёс им визит, - возмутилась матушка, грозно покачав головой.
- Мне было не до визитов, ты же знаешь, всё поместье на мне одном, - оправдываясь, буркну я и положил в рот тарталетку с паштетом.

Не хватало ещё, чтоб родная мать мечтала налаживать связи с семьёй, чья дочь главная интриганка и лгунья сезона. Я очень сожалел, что лишь один знаю о шатком положении соседской семьи.

- Кстати, Уитенхемы очень приятные люди, их молодая дочь весьма привлекательна. Правда, я видела её лишь мельком, но, думаю, когда будет приём в нашем доме, ты не откажешь ей во внимании, - не унималась герцогиня.

Я поперхнулся и закашлялся. Кажется, весь мир настроен против меня! Все дома Лондона с распростёртыми объятиями принимают у себя Изабеллу Уитенхем, и даже моя родная мать на её стороне! Просто невиданная слепота! Общество не желает видеть истинное лицо этой девушки.
- Меня не привлекают дебютантки, я не намерен жениться в ближайшее время! – уверенно заявил я, в сердцах громыхнув кулаком по столу.
Матушка подскочила на месте, видимо, я перестарался с шумом.
- Эдвард! Я просто считаю, что, как джентльмен, ты должен пригласить эту юную девушку на танец, - вот и всё! Ни о какой женитьбе и речи не шло! Если ты и дальше будешь прибывать в столь мрачном расположении духа, боюсь, что я никогда не увижу внуков, ты лишаешь меня последней радости.

Гораздо проще пообещать этот злосчастный танец, нежели выслушивать матушкины сетования относительно моих непланируемых наследников.
- Я с радостью приглашу Изабеллу Уитенхем на танец! – как можно громче и чётче в крайнем раздражении произнёс я, затем, поднявшись, бросил салфетку на стол и удалился подальше от всех этих обсуждений.
Уже и в собственном доме я не мог расслабиться! Эта молодая леди преследовала меня даже устами моей матери. Мир сошёл с ума!

Поспешно удалившись в свой кабинет, я был настроен поработать над бумагами. Несколько заказов на древесину были доставлены накануне, и я намеревался проверить все накладные.
Но, подсчитывая обороты, я был погружён в работу только частично, так как по-прежнему не мог успокоиться из-за обещанного мной танца. Я не имел никакого желания фальшиво улыбаться, глядя на эту обманщицу, мне придётся брать её за руку и не отпускать на протяжении всего танца, сколько он будет длиться? Кажется, что целую вечность!
Её карие глаза, в которых так игриво сверкают огоньки, – всё обман!
Ее ласки и нежные улыбки – все мираж!
Если родная мать толкает меня на этот шаг, то я, как джентльмен, переживу, не проронив ни единого слова протеста!
Я так и не смог сосредоточится должным образом на лежащих передо мною бумагах, и, когда мне всё это надоело, я приказал подать экипаж.
- На улицу Пэлл-Мэлл! - скомандовал я лакею.

Мужской клуб в это время всегда полон народа, а мне как никогда нужно общество. Я рассчитывал застать там Джаспера, но, как оказалось, напрасно.
Зато приятная компания собралась вокруг карточного стола, все джентльмены, расслабляясь, пропускали по порции коньяка и играли в карты на деньги.
Я присоединился к ним, намереваясь отыграться за одно из прошлых поражений.
Слуга принес мне выпивку, и я сделал глоток жгучей жидкости, которая тут же проделала дорожку к моему желудку, вызывая знакомое чувство теплоты.

- Дебютантки этого сезона все как на подбор молоды и очаровательны! - затеял разговор виконт Далтон, известный в светских кругах своим непостоянством.
- В прошлом сезоне ты говорил точь-в-точь эти же слова, - перебил его слегка подвыпивший маркиз О’Коннелл.
-Боюсь, что некоторым дебютанткам потребуется не один сезон, а все три, а может, и останутся старыми девами, - с сарказмом добавил я, делая второй глоток горячительного напитка.

Все присутствующие посмотрели на меня в недоумении.
- Это лишь предположение, - развёл я руками, давая понять, что мои слова голословны и не имеют под собой подоплёки.
- Я намерен в скором времени просить руки одной из них, - отозвался герцог Генри Чарльз Уиггинс.
Несколько мужчин весело засмеялись, выражая нечто вроде одобрения, я же поднял бокал и призвал поднять тост за эту счастливицу. На самом деле мне было неважно, кого избрал собеседник, я просто хотел выпить.
- Тогда надо закрепить намерение глотком виски! – громко выкрикнул я, и все присутствующие поддержали моё предложение.
- Ну, так кто ваша избранница? – снова вмешался виконт Далтон.
- Изабелла Мари Уитенхем! – охотно ответил герцог Уиггинс, широко улыбаясь.

Я потерял дар речи, горькое поило застряло в горле словно яд, мешающий дышать. Снова это имя! Куда бы я ни направился, - везде я натыкаюсь на её тень!

- Она действительно хороша! – раздался голос позади меня. Я даже не стал оборачиваться, меня уже не волновало, чьи уста произнесли эти слова.
Меня волновало лишь то, что, поиграв со мной, эта интриганка переключила своё внимание на нового герцога, судя по всему, она намерена стать герцогиней любой ценой.

- Я ещё не просил руки, но сделаю это, как только представится возможность. Её отец довольно влиятелен и, смею надеяться, он доверит мне её руку и сердце.

От ухмыляющегося вида этого влюблённого идиота меня едва не вывернуло наизнанку.
Что за человек этот герцог? Что за излишняя чувствительность? Неужели все мужчины слепы как новорожденные котята и совершенно бессильны перед чарами этой женщины?
Вспоминая своё к ней отношение, я быстро провёл параллели, оказалось, что в прошлый раз влюблённым идиотом выставлял себя я.

Разговор за столом продолжался, но я не мог больше слушать. Я не хотел знать о том, что кто-то планирует построить своё счастье на осколках моей любви.
Странные чувства бередили мое сердце и терзали душу. Я хотел схватить этого герцога и, вытащив на улицу, заявить, что не позволю и близко подойти к моей женщине. Никто не должен ухаживать за ней! Никто! Даже я! Она не заслужила того, что имеет! Она предательница, лгунья и порочная женщина!

Доиграв последнюю партию, я гневно швырнул карты на стол и признал своё поражение. Мужчины постепенно расходились, намереваясь побывать на сегодняшнем приёме в Хэмптон -Корте. Меня там, конечно, никто не ждал, но я просто не мог оставаться в стороне. Позволить этому сопливому герцогу ухаживать за моей художницей, - никогда этому не бывать!

Хэмптон –Корт был огромен и величественен, но главное - выпивка там текла рекой. Я пригубил бокал белого вина, едва войдя в двери и поприветствовав хозяев.
Приём был в самом разгаре, гостей, казалось, невозможно сосчитать, - столько знати пожелало присутствовать на сегодняшнем вечере.
Я двумя глотками опустошил бокал и поставил его на поднос в руках официанта.
Среди множества знакомых я, наконец, нашел своего друга. Он стоял оперевшись о колонну и мечтательно смотрел в центр зала туда, где танцевали полонез.

- Вот ты где! Я, конечно, ожидал, что ты постоянно посещаешь балы, но надеялся застать тебя в клубе, - обратился я к виконту Уитлоку.
- Я был в клубе днём, - не отводя взгляд от танцующих, ответил друг.
- Ты выслеживаешь очередную пассию? – с сарказмом спросил я.
- Нет, я уже говорил тебе о моих намерениях относительно Элизабет Дороти Каннингем.

Точно, как я мог забыть о желании Джаспера обрести молодую супругу!
- А твои дела на любовном поприще, похоже, совсем плохи? – тут же сострил друг.
- С чего ты взял?
- С того, что твоя художница не пропускает ни одного танца, и я слышу, как отзываются о её красоте другие джентльмены, а прямо сейчас она танцует рука об руку с только что прибывшим герцогом Уиггинсом.
Посмотрев в центр зала, я увидел этих двоих: они улыбались друг другу, а на щеках Изабеллы розами тлел румянец, - значит ей приятно находится в его компании.
- Она не понимает, что делает! – грозно вымолвил я и схватил ещё один бокал с вином.
- Вы оба не понимаете, - подытожил Джаспер.
- Ты что-то знаешь? – осведомился я, делая глоток.
- Все уже знают: герцог Уиггинс весьма разговорчив. Думаю, в ближайшие же дни ты сможешь поздравить свою возлюбленную с новой помолвкой.
- Этому не бывать никогда! – разозлился я и допил все остатки напитка, сжимая пустой бокал со всей силы.

Изабелла продолжала сиять как ни в чём не бывало, будто вчера её горячие губы не целовали меня с такой жадностью, что я едва не сдался ей на милость. Как она может выглядеть такой восхитительной после всего, что сотворила со мной? Вся её красота принадлежит лишь мне одному, герцогу Уиггинсу она не достанется!
Горя от ярости и ревности, я продолжал сжимать пустой бокал, пока он не разлетелся на осколки. Хрусталь вонзился под кожу, пронзив руку болью, но она была лишь каплей в бурлящем океане. Главный осколок находился в моём сердце.
- Эдвард! – окликнул меня виконт. - Что ты делаешь?
Словно в тумане я посмотрел на свою с силой сжатую ладонь и увидел, как капли крови постепенно покрывают кожу.
Разомкнув пальцы, я попытался выбросить испорченный бокал, но несколько осколков слишком глубоко вошли в рану.
- Необходимо промыть твою руку! Ради всех святых! Неужели ты не можешь переступить через свои принципы хоть один раз?
- Зачем мне это делать? – грубо спросил я, продолжая равнодушно смотреть, как алая кровь капает на пол.
- Затем, что ты не сможешь смириться, если потеряешь её! Будь это не так, твоя рука осталась бы цела. Я вижу, что ты хочешь её как женщину, ты стал неуправляем. Так почему бы не взять то, без чего ты не можешь успокоиться?
- Она предала меня! – упорствовал я, не позволяя настоящим чувствам вырваться на свободу.
- А чего ты ожидаешь от неё? Она молода и неопытна. Думаешь, она настолько коварна, что способна придумать мастерски спланированный обман? Ты просто ослеп от злобы! – повышая тон, продолжил терзать меня Джаспер.
- Мне надо побыть одному! – выдавил я сквозь зубы и удалился как можно скорее. Мою рану необходимо промыть и вынуть осколки.

Едва я вернулся в Бэкинхем и переступил порог дома, матушка сразу бросилась осматривать мою руку. Я перевязал её клочком оторванной от рубашки ткани, но моя повязка пропиталась кровью.
- Бернардо, пошли конюха за доктором! Дело срочное! - герцогиня дрожащими пальцами развязывала мою повязку и не могла сдерживать своего беспокойства.
Сесилия принесла воды, дабы я мог промыть рану до появления врачевателя.
Холодная прозрачная вода в миг окрасилась в алый цвет.
- Эдвард, что произошло? – обеспокоенно потребовала ответа матушка.
- Это пустяк, несчастный случай. Завтра уже всё заживёт, - успокоил я герцогиню.
- Ты сам не свой в последнее время. Я не узнаю в тебе моего сына. Что с тобой происходит? – не унималась она, оглядывая меня блестевшими волнением глазами.
- Происходит то, что я полный глупец. Но больше я никому не позволю играть со мной. Как только затянется эта рана, я сделаю всё, чтобы обрести здравомыслие и покой, которые так надолго покинули меня.
-О чём ты говоришь, Эдвард? – непонимающе смотрела на меня матушка.
- Приём, который ты готовишь. Я хочу, чтоб он состоялся как можно скорее, - ответил я.
Не имеет значения, что Уиггинс намерен жениться на моей художнице. Она не посмеет лгать мне, я заставлю её сказать мне всю правду, а если она продолжит молчать, я развяжу ей рот при помощи поцелуев.
Во мне бушевало пламя ревности. Представить, что она позволяет прикасаться к себе другому мужчине, было намного больнее, чем свыкнуться с тем, что я потерял её и начал новую жизнь.
Джаспер был прав: она слишком неопытна. Должно быть, моё жестокое поведение сильно ранило её. Я должен что-то предпринять!
Изабелла была моей, и она будет моей снова. Она не посмеет отказаться от меня после всего, что я пережил, что мы вместе пережили. Она должна понять, что все мои попытки оттолкнуть ее лишь сильнее связывали нас в единое целое.

--------------------------------------