В тексте этой главы вы найдете отсылки (обозначенные верхним индексом) к примечанию, содержащему дополнительные материалы. Надеюсь, вам понравится. Жду ваших отзывов.

---

Что-то переменилось между нами с того злосчастного интервью, которое я с треском провалила. Что-то произошло между мной и Эдвардом, отчего мы стали понимать друг друга с полуслова.
- Рондат, фляк, двойное сальто назад в группировке с поворотом на семьсот двадцать градусов, - командовал Каллен.
Я незамедлительно реагировала, великолепно выполняя одну связку за другой.
- Прыжок в прямом шпагате с поворотом на сто восемьдесят градусов, - снова кричал он. И я, будто заколдованная, вырисовывала пируэты по всей площади ковра. Могу поклясться, иногда я почти опережала слова Эдварда.
- Поворот на ноге на триста шестьдесят градусов, вторая нога параллельна полу, - повелевал голос моего тренера. – Переворот вперед, прыжок в поперечный шпагат, рондат, фляк, - гипнотизировал он. – И… двойное сальто назад согнувшись.
- Е-е! – не сдержавшись, выкрикнула я победный клич.
«Мы сделали это», - с одобрением заявил мой внутренний голос. На лице Эдварда засветилась улыбка. Настал один из тех моментов, которые хотелось бы запомнить навсегда. И я осознала, что все это – изнурительные тренировки, слезы, ссоры, крики и ругань, невкусная еда и дисциплина – оно того стоило.
Ведомая не совсем понятным мне самой желанием, я неожиданно сделала шаг навстречу Эдварду. И замерла, оглушенная громом аплодисментов.
- Папа? – удивилась я, обернувшись на звук и встретив взгляд, полный восторга.
- Это… это было великолепно, шикарно! – восклицал отец, позабыв от счастья даже поздороваться. Чарли почти летел к нам навстречу. – Не думал, что увижу столь слаженную работу!
Поравнявшись с Эдвардом, папа схватил его за руку и начал трясти в знак благодарности. Я смутилась. Чарли иногда был таким бестактным. Что, черт возьми, он здесь забыл?
- Столько дней… - продолжая «пожимать» Каллену руку, бормотал отец. – И никаких истерик, вечеринок… Даже обновлений на фейсбуке… - Мои брови поползли вверх. – Да-да, Белла я иногда заглядываю на твою страницу. И не надо на меня так смотреть. Эдвард, - наконец, оставив руку моего тренера в покое, обратился к нему Чарли. – Куда ты дел мою дочь?
Я скрестила руки на груди, демонстрируя свое недовольство. Эдвард молча улыбнулся моему отцу.
- Нет, правда, я очень рад, - не замолкал Чарли. – А ты… - повернувшись ко мне, бормотал папа. - Белла, ты была великолепна! Ты такая умница! - и он задушил меня в своих объятиях.
Сопротивление было бесполезно, я опустила руки. И бросила через плечо папы убийственный взгляд в сторону Эдварда, закатывающегося в приступе беззвучного смеха.
- Надеюсь, ты придешь на день рождение Беллы? – громом разнеслись слова Чарли по залу. Черт! – Мы все будем рады тебя видеть…
Черт, черт!
- Папа! – остановила я его. Чарли с непониманием посмотрел на меня, затем на Эдварда. Я была готова сквозь землю провалиться. – Я… Я еще не пригласила Эдварда.
Да, не пригласила! Потому что всю неделю думала, как это сделать! Всю неделю пыталась выдавить из себя необходимые фразы, но то и дело замолкала на полуслове. Я стеснялась. Я хотела сделать это как-то непринужденно и… правильно. Не знаю. Господи, Чарли убивал меня своей идиотской простотой.
- Как ты не пригласила Эдварда? – удивленно спросил он.
Это был контрольный в голову. Ситуация становилась все более неловкой.
- Я… Я хотела… - тихо бормотала я себе под нос, не в силах признаться, что боялась отказа Каллена.
- Белла, - перебил меня отец. - Да ты дожила до своих восемнадцати отчасти благодаря этому человеку! Эдвард, ты заслуживаешь приглашения, как никто другой!
А-а-а-а-а-а-а-а!
- Папа! – зазвенел мой голос.
- Мы просто заработались, - вмешался в семейный «диалог» Каллен. И (О, Боги!) Чарли замолчал. Правда, ненадолго.
- Ладно, - совсем другим тоном заговорил отец. – Мне пора на работу, был рад вас повидать, - произнес он, глядя на Эдварда. – А ты, Белла, извини, что испортил приглашение.
Затем Чарли поцеловал меня в пылающую от стыда и смущения щеку и направился к выходу. А я слишком рано начала радоваться.
- Эдвард, и все же буду рад видеть тебя на дне рождении Беллы, отказ не приемлем, - бросил он и после того, как Каллен вежливо кивнул ему в ответ, скрылся за дверью. Оставив нас. Двоих. Наедине с зависшем в воздухе вопросом.
- Если ты не хочешь, я не приду, - первым заговорил Эдвард. И мне пришлось оторвать взгляд от пола. – Я правда не хочу навязываться, я объясню твоему отцу…
- Нет-нет, я хочу, - слишком быстро и слишком искренне ответила я. И запнулась, прикусив язык.
- Правда? – игриво переспросил Каллен. – Ведь я именно тот человек, благодаря которому ты дожила до восемнадцати лет, не забывай об этом, - копируя манеру и голос Чарли, произнес он. Я невольно рассмеялась.
- Правда, - подтвердила я. Меня удивила теплота и непринужденность, возникшая между нами.
- А теперь марш работать! – все еще широко улыбаясь, скомандовал Эдвард.
- Да, капитан! – шутливо ответила я и летящей походкой проследовала к снаряду.

***
Две недели безостановочных тренировок пролетели совсем незаметно. Все это время я выкладывалась, как только могла. Это было наше с Эдвардом соглашение, в результате которого мой великодушный тренер дал мне целых три дня отгула. Три ценнейших дня, которые мы могли потратить на очередную порцию фляков и рондатов, на подготовку ко дню рождения.
Шоппинг, платья, яркие цвета, обсуждение слухов с девочками… Только погрузившись в вихрь позабытых хлопот с головой, я осознала, насколько мне всего этого не хватало. Даже дурацкого лепета Дианы, с которой я не виделась с той вечеринки в конце августа.
В общем, все завертелось очень быстро. И не без помощи больших денег и хороших связей, конечно, мы сумели уложиться в срок, всего за два дня организовав вечеринку по поводу празднования моего совершеннолетия. Вечеринку, о которой, я была уверена, будут говорить еще ни один год.

***
Первого октября я радостно соскочила со своей кровати и подбежала к зеркалу, заменяющему дверь гардероба. Но, к своему сожалению, не обнаружила в себе никаких изменений. Те же веснушки, тот же маленький нос, небольшая грудь и вечные мешки под глазами. И чего я только ожидала? Что превращусь за одну ночь в первую красавицу?
Слегка расстроенная, я спустилась вниз, где на меня с поцелуями напала Марта. Эта женщина не успокоилась, пока не скормила мне половину своего праздничного черничного торта. Я, как никогда, была рада появлению Чарли, который спас меня от передозировки сладким. И он, не нарушая традиции, подарил мне шикарный леотард. Нет, я, правда, ахнула, увидев это расшитое золотом совершенство.
После завтрака я направилась в ванную, где провела целый час. Я устроила себе небольшую пенную вечеринку. На протяжении всего этого времени мой телефон не замолкал. Казалось, весь мир хотел поздравить Беллу Свон с днем рождения.
К полудню на пороге нашего дома появилась Мелисса Мерфи, ведущий визажист Лос-Анджелеса, на счету которой было более семи лет работы над чужими лицами. Следом в широких солнечных очках к двери шагала моя любимая Шер Култер, под чьим крылом находились гардеробные Кейт Босуорт и Сиенны Миллер. Филипп едва поспевал за красивой блондинкой, неся на спине несколько десятков платьев, которые предназначались мне. Я просияла улыбкой, уже предвкушая собственное перевоплощение.
Первой за работу взялась Мел. И пока на моей голове водружались пирамиды из бигуди, я открыла свежий выпуск «Космо», где меня поджидало злосчастное интервью. Чтобы не сильно расстраиваться, я решила прочитать его как можно быстрее. И… Только увидев в конце имя Миранды Коннор, поняла, что произошло.
- Э-эй! Я только что накрасила тебе ресницы, даже не думай плакать! – возмутилась Мелисса. – Голову вверх! Вверх!
Я выполнила ее приказ, прокручивая в голове то, что прочитала. Как? Как он это сделал?
- Что хоть пишут? – спросила Мел. – Опять какая-нибудь грязь о тебе?
- Напротив, - все еще шмыгая носом, ответила я. – Только… хорошее. Это… Это интервью Эдварда… обо мне.
- Я думала, ты давала интервью, - колдуя над моими бровями, произнесла брюнетка.
- Предполагалось, что это буду я, но… изменились обстоятельства.
«Да!, - закричал на меня внутренний голос. – Ты провалила интервью!».
Эдвард спас меня. Не знаю, что и как он сделал, но я видела перед собой только четыре разворота, на которых рассказывалось о моих успехах и перспективном будущем. И только на последней странице был один небольшой вопрос, связанный с недавним скандалом: «Как вы прокомментируете фотографии вашей подопечной, где она запечатлена целующейся с бывшим парнем, когда в настоящее время ее связывают отношения с другим?». И ответ Эдварда: «Оставим это любителям сплетен. Насколько мне известно, сейчас Белла поглощена работой. И ее сердце свободно».
Господи, это интервью было лучшим подарком на мое совершеннолетие. Ну, может, за исключением платья, подаренного Шер.
- Вау. – Единственное, что я сумела произнести, увидев себя в зеркале. – Вау-вау, - повторила я и захохотала, не веря собственным глазам.
Это была не я. Мелисса преобразила мои волосы, уложив их крупными локонами на левую сторону. Ее макияж замаскировал мои ненавистные веснушки и красиво подчеркнул глаза. Она постаралась на славу. Но Шер… Превзошла себя. Ее платье действительно превратило меня в мировую звезду, едва сошедшую с ковровой дорожки.
Ярко-красный бархат, расшитый рубиновыми камнями лиф удивляли своей красотой. Коротенькое платьице с нашитым сверху тоненьким шифоновым шлейфом сразило меня наповал¹.
- Ты уверена? – робко спросила я Шер.
- Более чем, - довольно закивала та. – Оно просто создано для тебя.
- Но как я буду… с длинным шлейфом… - теребя в руках подол, неуверенно произнесла я.
- Никаких возражений! – Шер вскочила со стула. – Красота требует жертв.
Я хотела сказать что-то еще, но ничего не сумела выдавить. Платье и вправду сидело, как влитое. И мне совсем не хотелось расставаться с ним. Особенно, представив лицо Эдварда, когда тот увидит меня в этом кроваво-красном одеянии.
Пока я витала в облаках, Шер подобрала мне классические черные туфли на высоком, но широком каблуке, надела пару тоненьких колец с красными камешками на правую руку и, наконец, замерла, задумчиво потирая подбородок.
- Готово? – нетерпеливо спросила я. Хотелось поскорее предстать в таком виде миру.
- Чего-то не хватает… - разглядывая меня, ответила блондинка. – Чего-то… А!
И Шер, быстро сняв с себя небольшой кулон на золотой цепочке, протянула его мне.
- Надень, - произнесла она.
- Шер, я не могу принять его, - запротестовала я. Эта женщина итак сделала для меня слишком много.
- Надень, - накрыв мою протянутую руку своей, она слегка сжала ее и сложила в кулачок, заключив в нем ожерелье. – Это мой подарок.
- Как будто платья было недостаточно, - произнесла я, закатив глаза. После чего мы вместе рассмеялись.

***
Люди все приходили и приходили. Я все улыбалась и улыбалась, приветствуя гостей. И, честно признаюсь, мне нравилось происходящее действо. Роскошный трехэтажный особняк общей площадью более семисот квадратных метров выглядел просто шикарно после того, как над интерьером поработали профессионалы. Вокруг все пестрило яркими красками. Со сцены, поддерживая легкую атмосферу, пела мои любимые песни Колби Кэйллат, с которой я познакомилась на одной из пляжных вечеринок в Малибу. Мне нравилось все это. Даже здороваться и принимать комплименты гостей. Но более всего – мне нравилось отгадывать, откуда я их знаю. Так, например, я вспомнила, что тот парень в желтых брюках встречается с кем-то из «Скалы», а с той рыжей в черном миниатюрном платье я участвовала в прошлом году в кулинарном поединке. И даже не спрашивайте, чем это закончилось.
Уже прошло около часа с начала вечеринки. И сейчас я спускалась по лестнице, чтобы принять еще одну порцию подарков. Но замерла на одной из ступенек. Я смотрела на фотографию, висевшую на стене. Украсить ими особняк – было моей идеей. Но я отчетливо помнила, что не давала дизайнерам это фото. Меня с мамой. Которой мне сегодня так не хватало. Я не могла оторвать взгляд от ее улыбки.
На самом деле, я не помнила маму улыбающейся. Всю жизнь, сколько ее знала, она боялась. Боялась, что ее постигнет участь бабушки, которая доживала свои дни в психиатрической лечебнице. Мама пыталась жить нормальной жизнью и принципиально не сдавала тесты на генетическую предрасположенность, предпочитая неизвестность. Она отказывалась верить, даже когда появились первые симптомы, списывала свою забывчивость на стресс. Но после автокатастрофы ей окончательно поставили диагноз. Болезнь Альцгеймера. Не знаю, откуда я помнила все в мельчайших подробностях, но, пожалуй, могла бы описать даже выражение лица мамы, когда врачи сообщили ей о страшной болезни. И я хорошо помнила ее ответ: «лучше бы я погибла в этой аварии».
Болезнь прогрессировала очень быстро: мамины руки то и дело беспричинно начинали трястись, речь становилась сбивчивой. Несколько раз мама заблудилась по дороге из супермаркета. Иногда она даже не узнавала меня. Она больше не смогла рисовать, и для нее это стало финалом истории.
Всю жизнь, сколько я помнила маму, она боялась, что ее постигнет участь бабушки, которая доживала свои дни в психиатрической лечебнице. Поэтому мама наложила на себе руки.
Из грустных воспоминаний меня вырвал вибрирующий в сумочке телефон. Звонил Джеймс. И настроение испортилось окончательно. Я не собиралась отвечать на его настойчивые звонки. Наверняка, был возмущен, что его вырезали из интервью. Мне было плевать. Сегодня мне исполнилось восемнадцать. Я начинала новый этап жизни. И пора было оставить всю грязь в прошлом. И Джеймса в особенности.
Спрятав телефон назад в крохотный клатч, я огляделась по сторонам. А затем замерла. И слегка повернула голову в обратную сторону. Это был он. Эдвард.
Толпа вокруг зашепталась, глядя на загадочную знаменитость, коей являлся Каллен. Я забыла, как дышать, наблюдая, как грациозно он передвигался по залу. Все происходило, как в тех фильмах про любовь, где все показывали в замедленной съемке. Как же чертовски хорошо он выглядел в смокинге!
Его взгляд блуждал в толпе, и я судорожно выхватила у проходящего мимо официанта бокал шампанского и залпом осушила его до дна. Вручив пустой фужер испуганному такой резкостью парнишке, я обернулась. И бам! Взрыв эмоций, жар, растекающийся по телу. Виной тому его обезоруживающий взгляд.
Эдвард направился в мою сторону. Люди продолжали отвлекать, здороваться со мной. Я не обращала на них никакого внимания, бросив им, чтобы складывали подарки у входа. Там уже скопилась двухметровая пирамида безделушек, больше половины которой пойдет на благотворительность.
- Привет, - наконец, подойдя достаточно близко, чтобы я почувствовала аромат его парфюма, произнес Эдвард. У меня почти закружилась голова, я ощутила дрожь в коленках, и Земля перестала вращаться вокруг солнца.
- Привет, - с трудом выдавила я.
- Шикарно выглядишь, - вымолвили его губы, от которых я не могла отвезти взгляд. – Я… - вдруг запнулся он. – Хотел передать тебе это лично в руки. Чтобы он не затерялся среди тысячи других, - указываю на гору свертков у входа, сказал мой Бог.
И как он мог подумать, что его подарок затеряется среди других? Да я бы весь следующий вечер провела, отыскивая среди прочего хлама его подарок, его драгоценный подарок, чтобы то ни было. Но вслух сумела произнести только одно слово.
- Спасибо.
Эдвард мне улыбнулся. И я отвела взгляд. Я не могла смотреть на него, не заливаясь краской. Больше не могла.
Я начала было разворачивать подарок, но Эдвард остановил меня. Его прикосновение было подобно удару электрошокера. Я вздрогнула. Наши взгляды встретились. И мне снова показалось, что я вижу в его глазах то, что сама чувствую. Желание. Как в день интервью.
Господи, как же это было невыносимо…
- Не сейчас, открой его позже, - таинственно заговорил он. – Без посторонних глаз.
Я послушно кивнула.
- Поверь, ожидание того стоит, - сказал он, чем заинтриговал меня еще больше.
Я остановила проходящую мимо официантку и попросила спрятать украшенную красным бантом коробочку в спальне наверху. После чего наступила неловкая пауза.
Как раз когда я приготовилась сморозить какую-то глупость, заиграла знакомая мелодия. Я оглянулась в сторону небольшой, импровизированной сцены и увидела, как Колби подмигнула мне. Хах. Это была акустическая версия моей любимой песни «Влюбляюсь в тебя».
- Могу я пригласить тебя на танец? – услышала я прежде, чем решила, как убью подругу.
Я обомлела. Эдвард Каллен, легенда во плоти, неземной красоты парень, мой талантливый тренер стоял напротив меня с протянутой рукой. Как такое вообще могло быть реальностью? Нет, я определенно спала.
Я была одурманена Эдвардом, поэтому не могла ничего произнести. Только кивнула. И почти застонала, когда его прохладная ладонь коснулась моей оголенной спины. Колби запела первые слова куплета, и я закрыла глаза, отдавшись во власть фантазии.

Когда я стою здесь, и ты берешь меня за руку,
Ты притягиваешь меня к себе, и мы начинаем танцевать,
Кроме нас с тобой я никого не вижу вокруг,
Здесь в этой тишине только я и ты².

И кроме нас в этой полной людьми комнате действительно никого не существовало. Я чувствовала, как мое сердце бьется в такт его сердцу. Как его руки едва заметно сжимают мои, отчего по телу разливается приятная истома. Я кладу голову ему на плечо, и это… Это кажется чем-то правильным. Настоящим и правильным. Только он и я. В тишине, где поет Колби.

Я ждала всю свою жизнь
И вот, наконец, нашла тебя.
Я не представляю, что делать,
Похоже, я влюбляюсь в тебя³.

И в этот момент мое сознание пронзило молнией. Все кусочки пазла сложились воедино. Его сексуальная прическа, солнечная рубашка, его смех, губы, от которых я не могла оторвать взгляд… Как я не понимала этого раньше?
Эдвард, мое сердце уже не было свободно.

---

[ссылка на форум]

---

ПРИМЕЧАНИЯ

1 - платье Беллы

2 – отрывок песни Colbie Caillat «Fallin' for You».
As I'm standing here and you hold my hand,
Pull me towards you and we start to dance,
All around us I see nobody,
Here in silence it's just you and me.

3 – отрывок песни Colbie Caillat «Fallin' for You».
I've been waiting all my life
And now I found you,
I don't know what to do,
I think I'm fallin' for you.