Пятница, 29 июля, полдень

– Может, ты уже сядешь? Ты не на дежурстве. Ты обедаешь с нами, я же вижу, что тебе больно. Сядь.

Тайлер стоял у двери, как зверь, обученный только одному трюку. Его поведение сводило меня с ума, потому что впервые за всё время я позволила ему покинуть дом, а ему не стоило напрягаться. Быть выведенным из строя доводило Тайлера до ручки. Могу сказать, четвёртый день в больнице дал понять: Тайлер будет непростым пациентом. Он человек действия. Слово «отдых» не значилось в его словаре. Эдвард нанял личную сиделку, чтобы тот быстрее выписался домой. Медсестра, Шарлотта и я хорошо заботились о нём. Он лечился, не подцепил инфекцию, что сняло мои самые большие опасения.

Тайлер сел за стол. Мне хотелось провести эту встречу в особняке, но Эдвард пожелал провести её здесь, так что мы согласились пообедать в «Затмении». Чем больше я думала об этой идее, тем больше она нравилась мне. Этот зал стал для нас с Эдвардом волшебным местом. Это сулило хорошее, особенно в отношении того, что мы задумали.

– Я до сих пор не понимаю, почему Дженкс не может быть моим адвокатом, как и мистера Мэйсена, – Тайлер взял одну из вилочек и положил обратно.
– Я же говорила тебе. Лучше если нас будут представлять разные адвокаты, чтобы удостовериться, что отстаивают наши интересы индивидуально.
– Я буду говорить с копами и без адвокатов. То было оправданное убийство. Хантер собирался убить тебя и мистера Мэйсена. Он уже подстрелил меня. Они не смогут доказать обратное. Они не смогут построить дело против меня.
Я закатила глаза и театрально вздохнула:
– Я не хочу рисковать. Та же полиция, которая поверила, что Эдвард послал людей похитить меня, чтобы я испугалась Джеймса. Ты не станешь говорить с полицией без адвоката.
За время пребывания в больнице Тайлера уже допрашивали, но полиция хотела закрыть дело, проведя ещё пару допросов.
– Этот парень из фирмы Дженкса?
– Тебе понравится наш выбор адвоката, поверь мне, – я пыталась побороть улыбку.
Дверь открылась, и Эдвард вошёл с Эмметтом позади. Эдвард прошёл прямиком ко мне. Я встала и крепко его обняла.
– Как прошло твоё утро?
Он перекинул волосы через моё плечо и поцеловал в шею.
– Неплохо, но с тобой лучше, – тихо проговорил он.

Он выпустил меня из объятий и сел во главе стола после того, как поприветствовал Тайлера крепким рукопожатием. Эдвард выглядел уставшим. Его сон улучшился, но он до сих пор просыпался вместе со мной по утрам. Я точно не знала, сколько он спит. Кошмары больше не будили весь дом. Поначалу мы ходили к психотерапевту трижды в неделю. Это необычайно помогло. Недавно мы сократили сеансы до двух раз в неделю.

– Ты послала машину за адвокатом? – шаловливо усмехнулся Эдвард.

Не успела я ответить, дверь снова распахнулась, и хостесс провела адвоката Тайлера в зал. Мы с Эдвардом встали поприветствовать её.

Терри Харрис была сногсшибательной красоткой. Несмотря на то, что они с Тайлером были ровесниками, выглядела она моложе него. Высокая, стройная, темнокожая и кареглазая. Волосы заплетены в косу и сзади стянуты в «конский хвост». Я не могла не задаться вопросом, выглядела она так всегда или намарафетилась сегодня.

У Тайлера глаза вылезли на лоб, когда он обернулся на дверь. Хорошо, что сердце у него в норме. Последнее, что мне нужно, так это чтобы у него случился инфаркт.

– Мисс Харрис, рада, что вам понравился отель.
Она пожала мне руку и нервно улыбнулась.
– Прошу, зовите меня Терри. Вы, должно быть, Белла. Я узнала вас по голосу в телефоне.
– Да, а это Эдвард Мэйсен.
Я представила её человеку, который оплатил все её расходы, в том числе номер на выходных в «Четырёх сезонах».
– Мистер Мэйсен, приятно познакомиться.
Они коротко пожали руки, а затем Эдвард положил руку мне на талию, ведя нас к столу.
Потрясённый Тайлер встал.
– Полагаю, вы знакомы с Тайлером, – Эдвард старался поддерживать деловую мину.
– Терри.
Выдохнул Тайлер, словно таил дыхание с тех пор, как она вошла в зал.
– Тай, ты хорошо выглядишь для того, кого едва не застрелили насмерть несколько недель назад.
Двое бывших возлюбленных уставились друг на друга, затерявшись в воспоминаниях, надеюсь больше приятных, чем наоборот.
– Белла… – Взгляд Тайлера пересёкся с моим. – Могу я поговорить с тобой за дверью?
Тайлер поджал губы и натянуто улыбнулся Терри.
– Прошу нас извинить на минутку.

Он обошёл девушку и первым вышел из зала. Как только я закрыла за собой дверь, то поняла, что влипла. Тайлер лишился дара речи. Он тёр лысую голову своей лапищей и расхаживал взад-вперёд передо мной.
– Ты мог погибнуть.
Мои слова заставили его оцепенеть.
– И как это связано с твоим вмешательством в мою жизнь?
– Ты едва не умер! Разве для тебя это не подчеркнуло некоторые важные вещи в жизни? Разве это не заставило тебя желать того, что ты боялся сделать? Терри так и не вышла замуж. Она превратилась в трудоголика под стать тебе. Как только я представилась ей и назвала причину звонка, Терри, не мешкая, приняла моё предложение приехать сюда. Это должно что-то значить, Тайлер.
Он поморщился и положил ладонь на рану.
– Я не люблю сюрпризы. Тебе следовало спросить меня, хочу ли я, чтобы ты звонила ей.
– А что такого? – Тут дело нечисто и совсем не касается Терри. – Дай мне взглянуть на твои повязки.

После выписки Тайлера из больницы я превратилась во Флоренс Найтингейл (п.п.: известная британская сестра милосердия в 19-20 вв.; в честь неё был назван психологический синдром, при котором у медсестры или врача могут появиться чувства к пациенту). Я помогала ему менять повязки и контролировала его приём лекарств и обезболивающих в соответствии с предписанным режимом. Меня раздражала персональная медсестра, но Тайлер был моей Серединкой на Половинку, а Эдвард достаточно платил медсестре, чтобы та терпела нас обоих.

– Они в порядке.
Пробурчал Тайлер, отталкивая мои руки, когда я потянулась к его рубашке.
– Ты много двигался сегодня, больше обычного. Позволь мне взглянуть на них.
Меня не отпугнёшь. Он с неохотой выпрастал белую рубашку-поло из штанов и задрал её, чтобы я могла посмотреть на бинт, которым закрыла рану сегодня утром. Он не промок от крови. Я стала аккуратно его снимать.
– Там всё прекрасно. Ты права: мне не стоит напрягаться.
Тайлер оттолкнул мою руку и заправил рубашку обратно в брюки. – Как думаешь, что случится? Что мы с Терри снова будем без ума друг от друга?
– Думаю, кое-кто однажды сказал мне, что если бы Терри постучала в дверь, то он бы не стал раздумывать. Вот и не думай. Ты жив. Нам с Эдвардом больше не требуется круглосуточная охрана. Так что у тебя может быть жизнь, помимо работы. Жизнь, в которой найдётся место Терри.
– Она живёт в Атланте, – нерешительно возразил Тайлер.
– А Эдвард уехал аж на семь месяцев. И психопат пытался нас убить. Ты – единственный, кто однажды сказал мне следовать зову сердца, не сдаваться из страха или беспокойства о несовершенстве мира.
– Терри приехала не потому, что любит меня. Она здесь, потому что ты позвонила и наняла её для этой работы.
– Верно, – сардонически ответила я. – Она прилетела сюда, чтобы представлять человека, который всего лишь ответит на пару вопросов полиции. Парня, который две минуты назад заявил мне, что ни за какие коврижки не позволит себя обвинять. Она занятая женщина с кучей дел, которые обеспечивают ей финансовое благополучие в Атланте. Она здесь из-за тебя. Она захотела восстановить с тобой отношения. Боже, неужели я такая надоедливая?
– Нет, ты была ещё хуже.
Я улыбнулась и коснулась рукой его плеча.
– Не раздумывай.

Тайлер сделал несколько глубоких вдохов и на минуту закрыл глаза. Когда он распахнул их, я увидела, что он обрёл свою тайлеровскую «изюминку».

Когда мы вернулись в обеденный зал, то застали Эдварда с Терри за беседой, которой Эдвард мигом положил конец при виде меня. Мы заняли свои места и поболтали ни о чём. Джаред зашёл взять у нас заказ на напитки. Эдвард перебарывал отрицательные чувства к бедному Джареду и заказал бутылку вина. К счастью, присутствие Терри удержало Тайлера от грубых фраз.

Мы не обсуждали перестрелку. Терри сообщила нам, чтобы правильно защищать Тайлера, она вправе обсуждать только случившееся с ним. Также она сочла разумной идею, чтобы её предварительный гонорар был оплачен Тайлером, а не Эдвардом, чтобы не возникло конфликта интересов. Она заботилась о Тайлере. Мне нравилась эта черта Терри. Очень нравилась.

Меня устраивало не говорить о делах. Вместо этого я зондировала почву, узнавала женщину, завоевавшую сердце моей Серединки на Половинку. Она выдающийся человек. Вообще-то, по уму она ровня Эдварду. Они вроде поладили. Именно такой я представляла Терри – сильная, самоуверенная, сострадательная. Она почти не сводила глаз с Тайлера, чем вызвала у меня улыбку.

В час дня пикнул мой телефон. Напоминание, что Тайлеру пора пить лекарства. Я схватила сумочку и достала бутылёк, открыв его и высыпав две таблетки.

– Я в норме, Белла. Могу и подождать.
– Не усложняй мне жизнь. Выпей. Сегодня ты был более активным. Я не хочу, чтобы потом тебя донимала боль.

Я положила таблетки рядом с его тарелкой и убрала лекарство в свою сумку.

Плечи Тайлера чуть поникли, но он закинул таблетки в рот, запив стаканом воды. Ему претило контролировать боль посредством медикаментов.

– Если вдруг я решу получить образование медсестры, то хочу работать в акушерстве, поскольку в таком случае мне не придётся возиться с больными мужчинами. Из мужиков самые худшие пациенты, – сказала я Терри.
Она улыбнулась и кивнула.
– Я никогда не был плохим пациентом, – заспорил Эдвард.
– Сказал мужчина, которого медсестра хотела усыпить лошадиной дозой успокоительного.
Мы с Тайлером рассмеялись. Даже стоявший у двери Эмметт хихикнул.
Эдвард с прищуром посмотрел на меня:
– Она была плохой медсестрой. Будь ты моей медсестрой, я был бы образцовым пациентом. Я бы злоупотреблял бы кнопкой вызова медперсонала, чтобы ты всё время приходила ко мне, а я бы непременно любезничал.
– Дай пойми же ты: мужчины не любят выглядеть слабыми. Ты либо стойко держишься, как Тайлер, либо становишься невыносимым жалобщиком, как ты.
Округлив глаза, Эдвард поставил винный бокал на стол.
– Невыносимый жалобщик? Это наглая ложь!
– Когда у тебя в прошлом году был кишечный грипп, ты был тем ещё ребёнком.
– Ты заразила меня этим гриппом! Твоя вина, что я заболел. Мои жалобы были полностью оправданны.
Я бросила салфетку на стол и улыбнулась:
– Ты – дитё, когда болеешь. Просто признай это. Этого не стоит стыдиться.
– Стыдиться? – вскинулся Эдвард. – Тебе стоит стыдиться за такое враньё в присутствии нашей гостьи.
– Я не лгу. Не могу лгать. Ты знаешь это, – защищалась я.
– О, ты та ещё лгунишка, тебе кажется, что ты говоришь правду. Ты выдумываешь истории в своей головке и веришь этому, но это не значит, что они реальны, милая.
Эдвард заставлял меня хихикать:
– Я тоже так считаю, малыш.
К счастью, Джаред пришёл со счётом до ответного возражения Эдварда. Я любила, когда Эдвард в шутку изображал упрямого барана. Милейшая черта в его характере.
– Они всегда такие? – прошептала Терри Тайлеру.
– Всегда, – подтвердил Тайлер, вызывая у нас обеих улыбку.
– Ха! – хохотнул Эдвард, вручая Джареду свою «Америкэн экспресс». – Кто бы говорил, большая шишка. Вы с Изабеллой пикируетесь наравне с нами.
Я пихнула коленом Тайлера под столом. Наши шутливые перепалки веселили, когда он не бесил меня.
– Полагаю, это правда, – пихнул меня Тайлер в ответ. – Должно быть, дело в ней, не так ли, мистер Мэйсен? Белла – связующее звено.
– О, точнее некуда.
Эдвард откинулся на стул и сложил перед собой пальцы домиком.
У меня отвисла челюсть.
– Не слушай их болтовню, – предупредила я Терри. – Этим двоим повезло, что я терплю их. Им крайне докучает то, что я постоянно высказываю своё мнение и что в девяносто девяти процентов случаев я права.
Оба мужчины добродушно рассмеялись. Мне хотелось треснуть обоих.
– Не смейся надо мной! В самом деле, вот заставлю вас заботиться друг о друге, поглядим, кто будет смеяться.

Такая теперь у меня жизнь. Чуть больше чем за год эти двое мужчин стали для меня самыми важными людьми в мире. Они поддразнивали и смеялись надо мной. Злили и раздражали. Но что самое главное – они нуждались во мне и заботились. Любили и защищали меня. Они стали моей семьёй, и я любила их.

Джаред вернулся, и Эдвард расписался на счёте. Он сказал, что Терри и Тайлер могли остаться и обсудить перестрелку, а меня предложил отвезти домой.

– Думаю, я закончу рабочий день дома. Нет нужды возвращаться в офис. – Эдвард взял меня за руку и поднял на ноги. Нежданчик.
– Я планировала заехать к себе на квартиру и собрать вещи.
У Эдварда просветлело лицо. Официально мы жили вместе. Не будет ни квартиры, ни аренды на моё имя, никаких побегов туда при возникновении трудностей. Я переезжала к Эдварду, потому что мы планировали провести вместе всю жизнь. Нет смысла отрицать это, как и начинать спорить на эту тему.
– Замечательно! Я могу помочь.
– О, да, думаю, это ты предлагал, когда я в последний раз переезжала. Затем ты всё время провисел на телефоне и спорил с моим соседом.
Эдвард глянул через плечо на Тайлера.
– Ага, точь-в-точь Белла.

Я хлопнула его по плечу.

Мы попрощались с Терри и Тайлером. Эмметт открыл нам дверь. Внизу нас поприветствовала Розали. Она улыбалась, хотя в ней чувствовались остатки скрытой враждебности: она не из тех, кто легко принимал перемены. Я не уведомила её за положенные две недели; я ушла в день похищения Эдварда и так и не вернулась. В день спасения Эдварда я решила, что не стоит откладывать жизнь в качестве девушки Эдварда Мэйсена. Он мультимиллиардер. А мне не нужна работа на лето.

– Как всё прошло сегодня, мистер Мэйсен? – поинтересовалась Розали.
Я проигнорировала её пренебрежительное обхождение – это не важно.
– Превосходно, как и всегда, Розали. Официант оставлял желать лучшего, но во всём остальном всё было великолепно.
Я сильно пихнула его под рёбра и поспешила на защиту друга.
– Джаред хорошо нас обслужил. Не слушай его.
Мы с Эдвардом обменялись колкими взглядами. Он так нелеп. Его ревность не знала границ.
– Он был… компетентен, – уступил Эдвард, обняв меня рукой и притянув к себе. Он перевёл внимание обратно на Розали. – Полагаю, ты присоединишься к нам сегодня вечером?
– Да. Благодарю за приглашение, – Розали говорила вполне искренне.
– Твой брат женится на моей сестре, а мой лучший друг по уши влюблён в тебя. Смею надеяться, что ты понимаешь: ты всегда желанный гость в нашем доме. Мы с Эмметтом надеемся, что однажды вы с Изабеллой подружитесь.
Я тщилась сохранять лицо, не выдавать излишнего удивления, но впервые я слышала от Эдварда, что он надеется на дружбу между мной и Розали. По-видимому, чувства Розали были взаимны.
– Что ж, раз сейчас она больше не работает на меня и никогда не будет, возможно, мы смогли бы поладить.
Я едва не рассмеялась этой вставке. Я сожгла тот мост, не то чтобы я предвидела, что мне вновь понадобится летняя подработка. Следующим летом я планировала поработать волонтёром в «Норд-вест Бёрн Фаундэйшн» вместе с Элис. Поработать от вдохновения, а не от нужды.
– Уверена, мы найдём способ, – учтиво проговорила я.
Розали преуспела за последний год. В настоящий момент я чувствовала, что мы пришли к безмолвному пониманию и взаимному уважению. Друзьями нас можно было назвать с натяжкой, но ради Эдварда я попытаюсь. Приятно было услышать, что Эмметт для него друг.
– Видишь, я же говорил тебе, Э. Нам стоит начать планировать то путешествие в Швейцарию. Девчата станут закадычными друзьями. – Эмметт приобнял Розали. – Мы покатаемся на лыжах в Альпах. Покажу тебе некоторые места, которые мы посетили в прошлый раз.
Я глянула на Эдварда. Вот это новость. Кажется, у них с Эмметтом большие планы.
– Вшестером, – осторожно добавил Эдвард. – Джаспер с Элис тоже получат приглашение. Мы поговорим об этом. Пока что мы с нетерпением ждём тебя на вечер кино.
Розали искренне улыбнулась?
– Уже не терпится.

Эмметт поцеловал подругу в висок и вывел нас из ресторана. Брэди ждал нас возле двери. Мы направились ко мне в квартиру, попутно обсудив Терри и поездки в швейцарские Альпы.

Джаспер уже вывез весь свой скарб. Они с Элис купили квартиру в городе и все прошлые выходные посвятили переезду. На этой неделе я успела упаковать часть вещей, когда персональная медсестра осталась с Тайлером, а Эдвард был на работе. Прежде всего, у меня было не так много вещей, а большинство моей одежды уже перекочевало в особняк Эдварда.

– Что планируешь делать с мебелью? Хочешь, чтобы я складировал её? – поинтересовался Эдвард с кровати.

Он сидел вытянув ноги и спиной к изголовью. Снял пиджак, типа планируя помогать, но из него скорее был наблюдатель, чем активный участник сборов.

Я закончила складывать книги в коробки и завела несколько прядок волос себе за ухо.

– Не знаю. Полагаю, можно отдать её на благотворительность. Нет особой нужды хранить её.

Я присоединилась к нему на кровати. Эдвард обнял меня и поцеловал в макушку. Я вертела в руках его галстук, играясь с пуговицами рубашки.

Он удовлетворённо вздохнул:

– Я буду скучать по этой кровати. Мы славно повеселились тут.
– Ты ненавидишь эту кровать. Она чересчур маленькая и бугорчатая.
– Мне бы не хотелось спать в ней одному, – признался Эдвард. Его рука переместилась на моё бедро, спускаясь дальше, накидывая мою ногу на себя. – Мне нигде не нравится спать в одиночку.
– Может, тебе купить собаку, – подколола я парня.
Я приподняла голову от груди Эдварда, смотря ему в лицо. Он не находил меня забавной, а вот я себя – да. Я поцеловала Эдварда под скулой и приютилась обратно на нём.
– Позволь мне перефразировать: я не люблю спать без тебя. Где спать – не важно, важно, чтобы ты была рядом.
Казалось, Эдварду не требуются усилия, чтобы заставить моё сердце трепетать. Всем тело я страстно желала прильнуть к нему ещё ближе. От головы до пяток. Мне тоже больше не хотелось спать одной. Никогда не хотелось спать без Эдварда.
– Ты теперь со мной, так что давай надеяться, что это правда.
Эдвард теснее обнял меня.
– Нет слов правдивее этих.

Я опять приподнялась, и наши губы соединились. Мы обменивались нежными, мягкими поцелуями. Руки Эдварда пропутешествовали ниже, распаляя наши тела. Языком я легонько коснулась его верхней губы, а Эдвард улыбнулся мне, открывая рот и впуская внутрь. Мне нравилось целовать Эдварда. Его язык ласкал мой тепло и грубо. Я облокотилась на его плечи, водя пальцами по щекам и бакенбардам. Большим пальцем очертила ухо, затем запустив руку ему в волосы. Эдвард оказался прав: место не имело значение до тех пор, пока мы вместе.

Затем зазвонил его мобильник.

– Дерьмо. – Простонал Эдвард, когда я отстранилась. Он вытащил телефон из кармана и глянул на экран. – Я должен ответить. Я пообещал им, что буду на связи вне офиса.
– Всё нормально, – улыбнулась я. – Ты и так отвлёк меня от дел.

Я скатилась с Эдварда и пошла упаковывать остальные вещи. Поцелуи подождут. У нас ещё вся жизнь впереди. Никто из нас никогда не покинет друг друга.

Тайлера не было дома, когда мы приехали в особняк. Нечто подсказывало мне, что им с Терри многое нужно наверстать. Мы с Эдвардом застали Шарлотту на кухне.

– Вы рановато.
Ответила она, когда мы вошли рука об руку.
– Эдвард решил взять выходной днём и помог мне собирать вещи.
– Неужели? – Шарлотта сдвинула брови. Она хорошо знала Эдварда.
Тот вскинул прекрасную бровь в ответ, бросая вызов домоправительнице. Я спасла её от «барского» гнева.
– Ну, я употребила слово «помогать» вольно. Там не очень-то много было упаковывать. Завтра Лиам привезёт немного вещей на грузовике. – Я отпустила руку Эдварда и мельком глянула на то, что нарезала на кухонном островке Шарлотта. – Что готовишь?
– Я обещала Тайлеру морковный пирог. Он написал мне, что на десерт привезёт нам гостью.
– Десерт? – хихикнул Эдвард, подходя ко мне сзади и юрко оплетая руками мою талию.
Второй раз за день я пихнула его локтём в грудь.
– Что? Парень шустр. Должно быть, он уже ужинает с ней и планирует десерт у себя. Наш мальчик в игре даже во время восстановления от огнестрельного ранения.
– Он попросил Шарлотту приготовить десерт. Настоящий десерт. Вот вам и морковный пирог. Наш мальчик – джентльмен. Ты слишком много времени провёл с Эмметтом и Питером. Нахватался от них всяких словечек.
Эдвард опять рассмеялся.
– О чём болтаете? – полюбопытствовала Шарлотта, кидая натёртую морковь в миску.
– О ерунде всякой, – опередила я с ответом Эдварда.
Тренькнул его мобильник. Одного взгляда на экран хватило, чтобы озарить его лицо. Он выглядел так, словно выиграл в лотерею, – миллиардер-то.
– Я скоро вернусь. Оставайся здесь, – Эдвард чмокнул меня в щёку. Он молнией унёсся из кухни.
– Это что было? – засмеялась Шарлотта.
– Без понятия, – пожала плечом я.

Эдвард был неразлучен с телефоном с тех пор, как его звонок прервал наши ласки на кровати в моей квартире.

Я помогла Шарлотте с пирогом и поделилась с ней информацией о ланче с мисс Терри Харрис. Весьма многообещающе со стороны Тайлера привезти её сегодня в загородную резиденцию Эдварда. Интересно, о чём он думал, учитывая, что сегодня сюда должны приехать детишки из лагеря Элис на вечер кино. Может, Тайлер хотел показать Терри филантропии Эдварда, что работал на достойного человека. Эдвард хороший человек. Наконец-то он стал верить в это.

Шарлотта поставила пирог в печь.

– Ты хорошо постаралась, Белла. Думаю, Тайлер заслужил счастье.
– Знаю. Терри до сих пор его любит. Это заметно. По тому взгляду, которым она смотрит на Тайлера. Он напоминает мне взгляд Джаспера, обращённого к Элис, или Эсме – на Карлайла.
– Взгляд мистера Мэйсена на тебя, – с усмешкой добавила Шарлотта.
Уголки моих губ изогнулись кверху. Эдвард смотрел на меня так, словно я была самым важным и самым изумительным человеком в мире.
– Мне повезло.
– Ему повезло.
Шарлотта подошла к раковине помыть руки. Как же я любила эту женщину.
– Ты можешь поверить в то, что он взял отгул на остаток дня? Кажется, он справляется с ситуацией, несмотря на приезд отдыхающих сегодня. Он пригласил Эмметта с Роуз. Думаю, Эдвард действительно планирует произвести впечатление на этом мероприятии.
– Он неплохо держится. Уже не беспокоится как раньше. Это сулит ему исцеление.
Эдварду лучше. Я твердила себе это. Ему станет лучше. Чем лучше получается, тем увереннее он себя почувствует. Мы послали тьму к чертям. Она больше не вопьётся в него мерзкими когтями. Я стану светочем Эдварда. Вместе мы станем неприкасаемыми.
– О, Эсме заезжала, привезя некоторые аксессуары для гостиной. Она сказала, что выбора за тобой, остальное она заберёт.

Мы с Эсме классно повеселились последние пару недель, выбирая вещи для новой гостиной. Из-за воды во время тушения пожара её пришлось заново ремонтировать. Из меня не особый дизайнер интерьеров, а вот из Эсме – да. Она принесла мне книги, и так просто было подхватить энтузиазм, лично занимаясь украшением комнаты в доме Эдварда. Моего дома. Нашего дома.

Я пошла глянуть, что же привезла Эсме. У неё удивительный вкус, так что, вероятно, я оставлю всё. В гостиной ещё остался аромат краски. Стены цвета пергамента – не белые, не бежевые – промежуточного оттенка. Мне хотелось, чтобы стены были лишь фоном для мебели гостиной. Мне хотелось войти туда и будто перенестись на тот луг, на котором мы сидели с Эдвардом, когда ходили в поход в Харрикейн Ридж. Прелестнейшая голубизна, зелень и охра использовались для акцента. Мы расставили горшки и вазы с живыми цветами по периметру гостиной. Эсме отыскала картину с полевыми цветами, при виде которых я чуть не расплакалась. Также я попросила её повесить картину «Сирена» стоимостью в миллион долларов. В мифах морские сирены заманивали моряков из моря на цветастые луга. После того как Эдвард рассказал мне о смысле картины, она стала моим любимым подарком от него.

Для одной из стен я выбрала большой книжный шкаф. Мне хотелось хранить свои книги тут. Библиотека на третьем этаже хранила множество книг, но я хотела отдельное место для своих. Привезённый Эсме шкаф я заметила первым делом. На одной из пустых книжных полок стояла красивая серебряная рамка. Я взяла её и улыбнулась. То была фотография меня с Эдвардом на вечеринке в честь помолвки Элис и Джаспера. У меня на глазах навернулись слёзы. Я такая сентиментальная дурочка, но я точно знала, что однажды мои дети, внуки, возможно, даже правнуки посмотрят на это фото и увидят только одно: неоспоримую любовь. Она читалась на лице Эдварда, который глядел на меня вместо фотографа. Мужчина, встреченный мной год назад, который клялся, что ничего не любил, любил меня. Неопровержимый факт. Я прижала фотографию к груди.

– Изабелла! Где ты? – окликнул меня Эдвард.
– В гостиной.

Я поставила рамку обратно на полку и вытерла лицо ладонями. Эдвард предположит нечто плохое, если застанет меня плачущей.

Эдвард влетел на полной скорости, с видом ребёнка, который выиграл Золотой билет (п.п.: отсылка к повести Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика»).

– Иди сюда, детка, я приготовил тебе подарок. Давай посмотрим.
Он взял меня за руку и вывел меня из гостиной. Мы вышли через раздвижные двери на крышу. Он осторожно повёл меня вниз по лестнице и через лужайку.
– Куда мы идём? – Поинтересовалась я, пытаясь поспевать за ним, но мне чуть ли не пришлось бежать, равняясь на длинные, грациозные шаги Эдварда. – Что ты натворил? Мне злиться или радоваться?

Эдвард оглянулся на меня. Улыбался по-юношески беззаботно, и в тот самый миг я решила, что если она купил мне чёртову яхту, то я скажу, что она мне очень нравится. Я любила Эдварда. Безумно.

Мы тащились по лужайке по направлению к конюшням. Эдвард остановился и выпустил мою ладонь.

– Подожди здесь, – попросил Эдвард, крепко целуя меня в губы. – Я люблю тебя.
Я рассмеялась над радостью жизни Эдварда.
– Я тоже люблю тебя.

Крикнула я вслед парню, пока он трусцой добежал до конюшен, исчезнув внутри.

Хорошие новости – это не яхта.

Я прислонилась к ограждению загонов и заметила, что серая арабская была на выгуле. Лошадь никогда не приближалась ко мне, но я просовывала руку сквозь рейки, надеясь, что она переменит отношение ко мне.

Явно не сегодня.

Вскоре Эдвард вошёл в загон, ведя за поводья самого великолепного чёрного фризского жеребца после Твайлайта. Он вёл его молодого двойника ко мне.

– Что ты наделал? – Я улыбалась как дурочка.
– Мой официальный приветственный подарок.
Он свободно завязал поводья. Величавая лошадь встала передо мной и приветственно заржала.
Мы рассмеялись с Эдвардом. Я вытянула руку, и животное позволило погладить себя по голове.
– Ты купил мне ещё одного Твайлайта?
– Ну… – Эдвард смолк и предсказуемо провёл рукой по волосам, этой же рукой вцепившись в шею. – Я назвал этого Затмение. Наверное, мне следовало позволить тебе дать ему имя, но когда я подумал об этом, это первое, что всплыло в голове. Оно кажется… уместным.

Сердце бешено заколотилось, как на скачках. Это много лучше яхты. Затмение само совершенство.

Встав на нижнюю перекладину и заключив лицо Эдварда в ладони, я наклонилась и поцеловала его. Целовала со всей возможной любовью и обожанием. Когда я отпустила парня, он выглядел ещё счастливее, чем по пути сюда.

– Так он тебе нравится?
– Я обожаю его. Я обожаю тебя.
– Я люблю тебя. Я рад, что ты осталась тут. Со мной. Насовсем.
– Насовсем. – Я притянула его губы к своим для нового поцелуя. На благо. Навеки.



– Что тебе, солнышко? – поинтересовался Джаспер у маленькой девочки в очереди.
– Попкорн, пожалуйста, – ответила она, широко улыбаясь, демонстрируя большой прогал отсутствующих зубов.
– Хочешь с сиропом, верно?

Она хихикнула и кивнула.

Однажды Джаспер станет потрясающим отцом. Некоторые люди рождались такими. Джаспер – один из них. Его добродушно-весёлый нрав, терпение и благосклонное отношение, ярая преданность, любящее покровительство – идеальный материал для будущего папочки. В этот момент я поняла, что когда мы с Эдвардом обручимся, то мы с Джаспером станем свояком и свояченицей. Наши дети будут двоюродными родственниками. Забавно, как распорядилась судьба. Джасперу суждено было войти в мою семью и судьба проследила за этим. День не мог стать ещё счастливее.

– Две пачки мармеладных мишек, Беллз, – Джаспер подпихнул меня локтём. – Проснись, принцесс и страны леденцов. У нас тут изголодавшиеся по сахару отдыхающие в поисках подзарядки!
В миллионный раз за вечер я отвлеклась на свои мысли.
– Прости. Держи.
Я вручила двум мальчишкам сладости, когда сзади меня руки схватили меня за талию. Я откинулась на Эдварда.
– Тебе нужен перерыв? – спросил он.
Голос любимого пронизывало беспокойство. Удивительно, насколько меня выбили из колеи события, расставившие всё по своим местам.
– Вообще-то не помешал бы. Я отойду на секундочку.

Эдвард чмокнул меня в щёку и сменил рядом с Джаспером, раздавая сладости и попкорн страждущим детишкам. Я обошла стойку и лавировала среди детских группок и детских воспитателей, стоящих в очереди. Превосходный вечер. Небо ясное, дул лёгкий ветерок. Луна была почти полной и ярко сверкала в небе.

– Белла? – Тайлер подошёл по тропинке, а рядом с ним – Терри. – Всё нормально?
Он ускорил шаг, чтобы всмотреться в моё лицо. Я улыбнулась, уверяя мужчину, что в порядке.
– Здесь сумасшедший дом. Думаю, в этом году лагерь вырос в два раза. Тут столько детей.
Тайлер заметно расслабился, когда понял, что не о чем волноваться.
– Вы приехали посмотреть с нами фильм?
– Терри не ходила в кинотеатр со времён «Эрин Брокович» в двухтысячном, так что мы решили заценить фильм.
– Притормози. Это давненько было! «Эрин Брокович», да ну?
– Что сказать: я падка на драмы про закон, – призналась Терри.
Она жила ради работы, как и Тайлер. Им нужно найти баланс в других сферах жизни. Они нужны друг другу – я просто знала это.
– Это почти так же странно, как любовь Тайлера к войнушкам. Ну и чудачество же.
Мы рассмеялись, но я заметила, как поморщился Тайлер.
– Ты выпил лекарства? – В духе добросовестной медсестры спросила я.
– Да, – как наглый ребёнок ответил он. – Сразу после десерта.
– Морковного пирога Шарлотты, – хныкнула я. – Ты не представляешь, как нам с Эдвардом было тяжело удержаться и не наброситься на него сразу же.
– В холодильнике ещё полно для полночного перекуса, – ухмыльнулся Тайлер. Он выглядел чертовски счастливым.
Я молодец. Я помогла этому случиться.
– Здесь есть дамская комната? – поинтересовалась Терри, указывая на двери кинотеатра.
– Да. Место что надо. Она справа, сразу после стоек со сладостями.
– Встретимся там, – Терри сжала руку Тайлера и отошла в сторону. – Спасибо, что позволили нам заявиться на вечеринку, Белла.
Я кивнула. Терри ушла, а мы мигом превратились в сплетничающих подростков.
– Выкладывай.
– Боже, Белла! Она всё та же и одновременно другая в тех чертах, в которых мне и хочется, чтобы она была другой. – Тайлер аж сиял от возбуждения. У меня сердце переполнялось эмоциями. – Всё это время Терри думала обо мне. Как и я. Ты знаешь, что она навещает мою маму? – Я отрицательно мотнула головой. – Раз в месяц. Терри сказала, что так она чувствовала связь между нами, несмотря на то, что моя мама постепенно теряла связь с реальностью. Это хороший знак.
Если бы я не любила Тайлера так сильно, точно зашлась бы в приступе хохота. Он столь чертовски мил.
– Думаю, это очень хороший знак, – поддакнула я, сохраняя невозмутимость.
Тайлер обхватил гигантскими ладонями моё лицо.
– Спасибо тебе. Ты считаешь, что я спас тебе жизнь, но ты… ты – ас в том, чтобы делать жизнь стоящей, Белла. Это твой дар. Знаю, мистер Мэйсен согласится со мной.

Я прикусила губу, чтобы не расплакаться. Я не ожидала, что этот день выдастся таким эмоциональным. Воссоединения, выезды и въезды, приветственные подарки, друзья, ставшие членами семьи, счастливый конец для меня и дорогих мне людей. Всё, о чём я могла только мечтать, скомпоновалось в один день.

Я распахнула руки для объятий, стараясь не давить на заживающую рану Тайлера. Он не станет возражать, позволяя мне обнять его. Тайлер обнял меня, даже оторвав на мгновение от земли.

Мы прошли в кинотеатр; все детишки устроились в зале для просмотра. Мы с друзьями заняли целый ряд. Эдвард таскал у меня попкорн и накинул руку мне на плечи. Я опьянела от счастья. Смеялась чуть громче, улыбалась по пустякам. Тело покалывало словно от тока – я жаждала большего контакта с мужчиной слева от меня. Я была готова залезть к нему на колени. Хотела целовать его так, как ранее мы целовались в конюшне. Я хотела лежать с ним в постели, заниматься любовью, выказывать ему силу своей любви.

Я видела, что Эдвард тоже это чувствовал. Он пододвигал свою ступню до тех пор, пока она не соприкоснулась с моей. Пальцы парня крутили несколько прядок моих волос. Эдвард всё склонялся ко мне, задавая глупые вопросы, осыпая меня поцелуйчиками, перед тем как отсесть к себе.

– Насколько грубо будет уйти до окончания сеанса? – прошептал Эдвард между двумя нежными поцелуями под моим ушком.
Наверное, очень грубо, но Эдвард впервые посетил подобное мероприятие. Просидеть большую часть фильма – грандиозное событие. Элис не на что жаловаться.
– Думаю, все поймут, – прошептала я в ответ.
Эдвард убрал руку с моего плеча и наклонился прошептать что-то Эмметту, сидящему рядом. Эмметт кивнул, и парни пожали руки. Эдвард взял мою ладонь и вывел меня из тёмного зала.
– Эмметт позаботится о моей сестре. – Пояснил Эдвард, когда мы покинули зону с лотками сладостей. – Я чувствую себя немного ребёнком. Хочешь пошалить?
Игривость Эдварда заинтриговала меня.
– Мне нравится шалить с тобой.

Мы шли рука об руку. Вместо того чтобы отвести нас в дом, Эдвард направился к домику у бассейна.

– Поплаваем?
– Голышом, – подвигал он бровями.
– Только не с таким количеством детей на твоей территории, – я устояла перед чарами Эдварда.
Он надул губы:
– Ладно, купальники на выбор. По крайней мере, начнём в них.
Эдвард купил мне несколько купальников, когда в прошлом году мы летали на Фиджи; они хранились в раздевалке домика. Я выбрала свой любимый, пока Эдвард переодевался в соседней кабинке.
– Удивляюсь, как легко находиться среди всех этих детей, – сказал он по ту сторону кабинки.
Я сняла джинсы и трусики.
– Ты кажешься беззаботным. Я не заметила ни капли тревоги.
– Было чуть-чуть. Хотя панической атаки не случилось.
Его одежда с шелестом упала на пол.
– Отлично. Знаю, это не просто. Я не хотела предположить, что раз видимых признаков тревоги нет, то внутри ничего не зреет.
Эдвард неожиданно возник на пороге моей кабинки. При виде его обнажённой груди, взъерошенных волос и озорной усмешки румянец проступил на моём теле. А поскольку я только что сняла рубашку, то Эдварду открылся отличный обзор моего тела.
– Я не хотел вызвать у тебя такие мысли. Я рад, что никто не заметил.
В порыве неуместной стыдливости я отвернулась и расстегнула лифчик. Я оглянулась на Эдварда. Его зелёные глаза горели желанием.
– Можешь передать мне верх купальника? – Я указала на небольшой кусок синей ткани, лежавший на скамейке возле нас.
– А зачем он тебе? – промурлыкал он, входя в мою кабинку. Я сощурилась, а Эдвард взял купальный лифчик.
Он подошёл ко мне и легонько провёл пальцами по моим рукам, вызывая мурашки. Губами прижавшись к моему плечу, Эдвард прижался грудью к моей оголённой спине.
– Такая красивая, – пробормотал он мне в кожу.

Его ладони обхватили мои груди, затем нежно ущипнули соски. Ища прочную опору, я откинулась на парня. В руках Эдварда я превращалась в желе. Он надел на меня верх бикини и запечатлел несколько лёгких, как пух, поцелуев на моих плечах. Зачем мне вода, когда в голове уже всё поплыло. В объятиях Эдварда меня переполняла бодрость. Он застегнул защёлку и развернул меня лицом к себе. Положил ладонь мне на грудь.

– Твоё сердце так быстро стучит. Я заставляю тебя нервничать? – Другой рукой Эдвард коснулся моего лица.
– Ты делаешь меня живой.

Я встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Может, сердце гнало кровь по сосудам на немыслимой скорости, но я ещё никогда не ощущала себя столь живой. Во рту Эдвард чувствовалась соль от съеденного нами попкорна. Руками я впилась в его предплечья, налившиеся силой в ответ на мои прикосновения.

– Сначала мы порезвимся в бассейне, затем – в душе и наконец – в постели. Я распланировал бурную ночь для тебя.

Эдвард отошёл и нырнул в бассейн, превратив меня в запыхавшееся, перегревшееся нечто. Выдержка Эдварда меня поражала. Меня бы хватило на пять секунд, а потом я бы оголилась и умоляла бы его взять меня на стопке полотенец. Голова Эдварда показалась над поверхностью, и он подплыл ко мне. Сложил руки на кафельном бортике. Вытер лицо рукой. Его улыбка была ужасно заразительной.

Я присела на край и опустила ноги в воду. Бассейн подогревался, а тёплая вода приятно омывала мою кожу. Я смотрела, как Эдварда отталкивается от бортика и проплывает несколько заходов. Он без лишних усилий двигался в воде, как олимпийский атлет. Мышцы его рук и спины перекатывались под нагрузкой. Он – мой Посейдон.

Эдвард приплыл ко мне, устроившись между моих ног. Тряся головой, он обрызгал меня подобно мокрой собаке.

– Присоединишься, или как? – Его пальцы протанцевали вверх по моей ноге.
– Присоединюсь, мне нравится медленно. Я никогда не тороплюсь.
– А то я не знаю. Ты – как та сирена, сидишь у воды, заманиваешь беспомощных моряков.

Эдвард поцеловал внутреннюю сторону моего колена и снова нырнул, проплывая к противоположному бортику, не поднимаясь подышать.

Мне нравилось наблюдать за ним. Эдвард вернулся тем же путём. В воде его тело блестело и по нему шла рябь, картинка искажалась водой. Сверхъестественное зрелище.

Эдвард выплыл на поверхность – и опять меж моих ног. На этот раз он тяжело дышал. Он убрал волосы с лица и протёр глаза.

– Идём, – взмолился он, поднимая меня и утаскивая в воду.
Я не сопротивлялась. Я обвила руками его шею, а ногами – пояс. Эдвард донёс меня до центра бассейна.
– Сегодня ты часто терялась в своих мыслях. Я не знал, как это трактовать. Я беспокоюсь, что ты не совсем уверена насчёт проживания в особняке. Знаю, ты не планировала этого изначально. Зна…
Я перебила Эдварда, накрыв его рот своим и останавливая лившиеся из него параноидальные мысли.
– Я счастлива. Более чем, – уверила я любимого. – Сегодня выдался замечательный день. Один из лучших в моей жизни.
– Ты не сомневаешься в этом решении, во мне, во всём?
После всего случившегося, после всех сказанных слов и дел Эдвард по-прежнему беспокоился, что я колебалась. Мне нужно, чтобы он знал: я уверена на все сто процентов.
– Я планирую выйти за тебя замуж, Эдвард Мэйсен. Планирую провести остаток жизни с тобой и состариться вместе. Хочу от тебя детей и сидеть на крыльце в окружении дюжины внуков. Я не сомневаюсь в этом или в тебе. Моя жизнь начинается сейчас. Незачем откладывать её на потом.
– Да? – Преисполненный надеждой, мечтательно вопросил Эдвард.
– Да.
Он закрыл глаза и прижался щекой к моей груди, укладывая голову под мой подбородок.
– Ты – моя жизнь, Изабелла. Во веки веков.
– У нашей истории не будет конца.
Эдвард улыбнулся мне в кожу.
– Мне нравится, как это звучит.
– У нас будет самая великая история любви за всё время.

Это обещание я планировала сдержать.

Эдвард поднял голову. Все его чувства отражались в его взгляде. Всё, что мне нужно знать, там.

Настоящая любовь.

Бессмертная преданность.

Абсолютное обожание.

Моя любовь. Моя жизнь. Мой.



Как вам проделки Никеля и Пенни? Все счастливы? Конец уже близок, однако финишировать мы будем долго... и неоднократно. Мыслями, приличными и не очень можно поделиться на форуме и тут.

Предыдущая глава || Следующая глава