14 декабря 2010 г.

Рио-де-Жанейро, Бразилия

Изабелла.

Это явно нелепая трата моего времени, но я пообещал Эмметту, что попробую, что ж начнём. Не вижу смысла писать себе или воображаемому дневнику, поэтому я пишу тебе. Ты единственный человек, с которым я вообще хочу разговаривать. Впервые за месяц мне выпала такая честь. Это были самые долгие тридцать девять дней моей жизни, что говорит о многом, так как большую часть времени я был либо пьян, либо в отключке. Я в полной жопе. Позорище. Хотел бы я знать, с чего начать самолечение. Это кажется невыполнимым заданием, что крайне бесит меня. Выздороветь – значит быть с тобой. Только этого я и хочу. Только вот я не знаю, как быть здоровым. Не знаю, был ли я вообще таким. Нечто похожее я испытывал с тобой. Ты была наркотиком, который снимал боль. Чувствую себя героинщиком, я на самом деле зависим от тебя. От твоих прикосновений, твоего аромата, твоего голоса. Я читаю твои электронные письма, зная, ты возненавидишь меня за вторжение в частную жизнь. Временами я слушаю Элис, когда она делится информацией о тебе в телефонном разговоре. Я наблюдаю за твоим мигающим маячком на компьютере, напиваясь до забвения.

Это не сравнится с тобой. Ничто даже близко не сравнится с тобой.

Алкоголь облегчает боль. Ну, снимает, по крайней мере. Притупляет чувства. Чувства – так бессмысленны.

Столь бессмысленны, как и это письменное упражнение.

20 декабря 2010 г.

Где-то в Бразилии

Дорогой, глупый, долбаный дневник.

Я сижу в самолёте рядом с самым раздражительным человеком на Земле. Если Эмметт продолжит читать, заглядывая мне через плечо, я уволю его. Я не понимаю, почему так долго его терплю. Он надоедлив и громок. Слишком общительный для не актёра Санта-Клауса. Он говорит со мной о вещах, о которых ему не стоит разговаривать, и он не считает меня настолько умным, полагая, будто я не смогу обойти установленный им запрет. Если Эмметт считает, что я не смогу найти желающего обменять мои деньги на чёртову выпивку, то обманывается. У меня куча денег, и существует куча людей, у которых их нет и которые не против овладеть моими.

Что же в действительности бесит меня, так это то, что Эмметт считает ситуацию забавной он сидит рядом, давясь смехом, словно всё это шутка. Я подумываю арестовать его за его зазнайство, когда мы приземлимся в Форталезе. Раз он не говорит на португальском, я смогу говорить ему что угодно, и ему трудно будет защищаться. Скажу, что он попытался захватить самолёт. Он не сочтёт это забавным, когда станет cadela какого-нибудь бразильского парня.

О, а это интересно. Эмметту не нравится, когда я пишу на португальском. Ele quer saber o que cadela significa em inglês. Eu aposto que ele quer saber o que Emmett é um cuzão significa, também. Eu aposto que ele quer saber o que Emmett é um babaca cabeça dura que gosta de assistir A Noviça Rebelde significa. Emmett é um caralho. Emmett cheira a merda.

(Эмметт хочет знать, что значит cadela на английском. Спорим, он также хочет узнать, что Эмметт – козёл. Как и то, что он жлоб, которому нравится смотреть «Звуки музыки». Эмметт хрен. От Эмметта воняет дерьмом. – п.п.)

20 декабря 2010 г.

Где-то в Бразилии

Тем, кого это касается.

Я, Эдвард Энтони Мэйсен, находясь в здравом уме и состоянии, официально заявляю, что более не желаю держать на службе Эмметта МакКарти в качестве своего телохранителя. Он уволен и должен быть арестован по приземлении. Он напал на меня и пытался испортить мою собственность, хотя он без понятия, что я пишу о нём, потому что не знает португальского языка, так как является безмозглым, ребячливым придурком-переростком!

Также хочу отметить для протокола: Эмметт продолжает нападать на меня, пока я пишу. Сидя напротив, он кидается в меня вещами. Вещами, которые могут попасть мне в глаза и ослепить меня навсегда. Эмметта следует немедленно заковать в наручники по прибытии.

Подпись:

Эдвард Э. Мэйсен

25 декабря 2010 г.

Форталеза, округ Сеара, Бразилия

С Рождеством, Изабелла.

Ты в курсе, что Эмметт – невыносимая заноза в заднице? Я увольнял его больше раз, чем могу сосчитать, и тем не менее он продолжает следовать за мной повсюду. Я не могу избавиться от него. Мне пришлось согласиться на очередное «дневниковое» упражнение, чтобы выкурить его из моего номера в отеле этим вечером.

Мы в Форталезе уже пару дней. Элис знает человека и жены, управляющих местным приютом. Полагаю, я уже какое-то время посылал им деньги. Сестра решила, что мне стоило приехать сюда и привнести немного рождественского веселья. Я? Веселье? Знаю, мне тоже смешно. Не уверен, чем думала моя сестра. Ладно, это не совсем так. Она сказала, что мне нужно «прочувствовать» свою благотворительность. Так что мы с Эмметтом пообщались с некоторыми детишками. Эмметт посчитал, что нам следует встретиться с ними до того, как мы купим им рождественские подарки. По его словам, это придаст подаркам значимости. Казалось, дети остались довольны ими, так что, наверное, он прав. Не говори ему это.

Эмметт веселится. Он не знает португальского языка, так что мне приходится переводить ему. Он выучил одно слово – obrigado (п.п.: – спасибо – порт.). Он говорит его всё время. Благодарит всех за всё. Каждый раз с широченной улыбкой на лице, словно гордится собой за общение на другом языке. Вероятно, мне стоит обучить его паре слов. Может, тогда кайф выветрится. Я упоминал, что Эмметт раздражает меня?

Признаю, отчасти это путешествие того стоило. Я встретил интересного молодого человека. Юри. У него есть младший брат, Дэви, который тоже живёт в приюте. Их отец бросил их вскоре после смерти матери. Они остались абсолютными сиротами, поэтому они в приюте. Полагаю, ты понимаешь, почему меня тянет к нему. Дело не в том, что наши истории похожи, а в том, насколько сильно мы разнимся – это искренне заинтересовало меня. Мальчик такой смышлёный. Я не имею в виду, что он умён (тогда мы были бы похожи, разумеется). Он яркий как свет. Он сияет духом, который касается каждого, кого он встречает.

Там нет темноты, Изабелла. Вообще. Нисколечко. Мальчик живёт в групповом доме. У него нет денег. Он живёт за счёт благотворительности других. Возможности его образования и будущего трудоустройства сильно ограничены. Через несколько лет он возьмёт на себя полную ответственность за своего брата, и больше некому будет ему помочь. Но знаешь, что он говорит мне? Знаешь, какое слово он чаще Эмметта использует?

Grato.

Grato значит благодарный. Мне хочется прокричать ему: «Благодарный за что?» Но он благодарен за всё. Он ценит всё, что даётся ему. Каждый приём пищи, кровать, своего брата, вещи в доме. Он благодарен, что жив и может прожить ещё один день, сделав что-то хорошее.

Тринадцатилетний мальчик нашёл способ побороть мрак, а я всё мучаюсь с ним. Да что со мной не так? У меня так много всего, чего нет у него. Правда, так много. У меня всегда были Карлайл и Эсме. Сестра ни разу не винила меня за случившееся с нашей матерью, хотя у неё есть на то все основания. Знаю, что все они трое любят меня. Безоговорочно.

А ещё есть ты. У меня есть ты. Так больно при мысли об этом. Мысль о том, что я не выздоровею или же никогда не смогу быть с тобой, побуждает меня уступить злу раз и навсегда. Позволить ему покончить со мной, чтобы мне больше не пришлось испытывать эти чувства. Надеюсь, я не оставил тебя в схожих чувствах. Я неполный. Это лучший способ описать моё состояние. Я ловлю себя на мысли, что мне придётся рассказать об этом Изабелле, или же она убьёт меня, узнав это. Я пялюсь на фотографии. Проверяю твоё местоположение. Читаю твои электронные письма. Агония. Ежедневно она искушает меня оставить тебя в покое. Иногда я убеждаю себя, что мог бы убедить тебя присоединиться ко мне. Послал бы за тобой самолёт и заставил таскаться за мной, пока я разруливаю эту ситуацию. Столь эгоистично с моей стороны. Я бы зацикливался на твоём благополучии. В попытках исправиться я бы полагался на тебя, а не на себя. Я не пойду на это. Не смогу.

Осознание того, что я обидел тебя, переполняет меня виной. Элис говорит, Джаспер до сих пор держится поближе к тебе. Его тревожит оставлять тебя одну. Вопреки всему, Элис говорит, что ты упрямо двигаешься вперёд. Я не знаю, что именно это значит. Мне претит спрашивать у сестры. Как я уже говорил тебе: из нас ты – самая сильная. Тебе под силу жить дальше, пока я топчусь на месте.

Прошу, не двигайся вперёд.

Прошу, дождись меня.

Прошу, не прекращай любить меня.

Наверное, ты ненавидишь меня за уход, но ты должна понять. Я уехал, чтобы Джеймс оставил тебя в покое. Я разберусь с ним, не прибегая к убийству, а затем найду способ стать лучше.

Не ищи мне замену.

Не разрешай другому любить тебя.

Даже если они любят лучше меня. Никто не будет любить больше, чем я люблю. Никто. Умоляю, Изабелла. Верь мне. Дождись меня. Люби меня вечно.

4 января 2011 г.

Монтрё, Швейцария

Изабелла.

Думаю, Эмметт пытается меня убить. Я хочу записать это на бумагу на случай, если умру, а все будут гадать, это несчастный случай или убийство. В моей смерти случайностей не будет. Эмметта придётся арестовать за моё убийство.

Мы приехали сюда, чтобы у меня просветлела голова. Взамен Эмметт считает, что экстремальные виды спорта – самое то в грёбаных Альпах. Нечто подсказывает мне: этого мне и не хватало, быть во власти природы. Что, чёрт возьми, это значит? Эмметт лопотал, что типа это идеальная метафора моей жизни. Хватит с меня вездесущего контроля. Мне нужно сосредоточиться на настоящем, чтобы выжить. Я не могу контролировать условия или мать природу. Клянусь, иногда Эмметт несёт такую чепуху. Я и раньше катался на лыжах. Не самый мой любимый вид спорта, но сойдёт. Эмметт же хочет не просто покататься на лыжах. Нам обязательно нужно встать на сноуборд. Заняться альпинизмом.

Прокатиться на «ватрушке». Это некий надувной объект, на котором ты скатываешься с горы, как на санях, и должен чувствовать, словно летаешь по снегу. Скажем так, шлем не помешает. Думаю, понятно, куда мы катимся. Эмметт явно пытается меня убить, верно?

Если я умру, знай – я люблю тебя. Как никогда сильно.

15 января 2011 г.

Сент-Мориц, Швейцария

Изабелла.

Мы переехали на другой конец Швейцарии, и я всё ещё жив. Не то чтобы любовь Эмметта к экстремальным видам спорта уменьшилась. Нет, в Сент-Мориц нам пришлось прыгать тандемом с парашютом. Полагаю, я начинаю понимать, что пытается сотворить со мной Эмметт (помимо того, чтобы убить меня). Надо отпустить ситуацию. Рискнуть и положиться на других. Я не привык к таким рискам. Прячась за компьютером, я могу пойти на любой риск. Здесь же, это не так легко. Доверять постороннему человеку – сложно. Ты знаешь эту черту во мне.

Однако тут красиво. Я бы не прочь однажды привезти тебя сюда. Показал бы тебе все красоты этой страны. Эмметта не интересует история или культура. Временами он потакает моим прихотям, но его общество с твоей компанией несравнимо. Тебе бы тут понравилось. Мы бы исследовали, изучали окрестности вдвоём. Надеюсь погулять с тобой. Я хочу путешествовать с тобой. Только с тобой.

Я подумываю поставить несколько целей. Мне нужен фокус. Думаю, я нашёл его. Кое-что из сказанного тобой в нашу первую встречу. Ты перечислила вещи, которые тебя впечатлили. Доброта, вежливость, скромность и милосердие. Вот мои цели. Я верю: то, что я не выкинул Эмметта из самолёта, – свидетельство моей доброты. Я планирую поработать над остальными тремя. Я уведомлю тебя о ходе процесса.

18 января 2011 г.

Сент-Мориц, Швейцария

Изабелла.

Я прошу прощения, что удалил письма из твоей папки входящих сообщений. Не уверен, что ты простишь меня. Твоё сообщение ясно дало понять, что ты недовольна мной.

Уехавший не имеет права высказываться о том, как живёт оставленный.

Блядь. Я знаю. Знаю. Ты не представляешь, как мне разрывает сердце от того, что я оставил тебя жить дальше. Полагаю, я должен радоваться, что ты не написала «двигается вперёд». А может, ты подразумевала именно это. Ты не представляешь, насколько мне было трудно не написать в ответ, прошу, не забывай меня. Прошу, не ставь на мне крест. Прошу, не переставай любить меня.

Чёрт, мне нужно выпить.

20 января 2011 г.

Живьём со дна грёбаной бутылки.

Изабелла.

Знаю, я ёбнутый. Знаю, что так и есть, но ты, бля, должна любить меня. Ты не можешь поставить на мне крест. Не можешь забыть меня. Я не могу забыть тебя. Меня, бля, преследуют. Преследуют. Вот что ты сотворила со мной. Знаю, у меня нет права голоса. Знаю, что ты можешь видеться с долбаным Джейкобом Блэком или кем угодно. Знаю, что любой парень может возникнуть из ниоткуда и попытаться ухаживать за тобой. Но ты моя. Верно? Ты до сих пор моя. Мне следует вернуться домой. Эмметт говорит, ещё рано возвращаться. Он рассержен, что я прятался последние два дня. Он забрал все бутылки из бара и поговорил с рецепцией. Он говорит, что не так решают подобное дерьмо. Ему откуда знать? Он ничего не знает. Он не знает, как сильно я люблю тебя. Не знает, что мы можем скитаться по всему миру. Мы можем, Изабелла. Ты и я. Мы убежим. Вместе. Потому что ты, бля, моя. И мне насрать на свои же слова. Я раздавлю Джеймса, спрячу тебя и никогда, бля, не покину. Мне плевать, сколько на это уйдёт времени. Да пошли все на хер. Ты и я. Вот что важно. Пошли все на хуй. Я ненавижу всех, кроме тебя. Я хочу только тебя. Я приду за тобой. Мы убежим, и я спрячу тебя. Пакуй вещи. На хуй, мы купим всё, что тебе нужно, как только ты окажешься со мной. Ты принадлежишь мне.

Только мне.

Только мне.

Только мне.

Только мне.

Только мне.

14 февраля 2011 г.

Отён, Бургундия, Франция

С днём святого Валентина, Изабелла.

Я чуть не выкинул дневник в мусор, прочтя несколько последних записей.

Приливов гордости не испытываю, но я решил, что мне не следует скрывать плохое. Иногда я буду косячить, но и лучше мне станет. Я не идеален. И это нормально. Никто не ждёт, что я буду безупречным, верно? Я с изъяном и я человек. Я прошу прощения за свои ошибки, я тяжело работаю над тем, чтобы не наступать на одни и те же грабли. Я извинился перед Эмметтом столько раз, чем могу это признать.

Это определённо был урок в скромности – это уж точно.

Прошёл почти месяц с тех пор, как я заглядывал в дневник. Сейчас мы во Франции.

Мы арендовали Шато де Вильтт в южной части Отёна. Особняк довольно чудный. 40000 квадратов для блужданий, что мне в подспорье, когда хочется скрыться ото всех. Хорошо, когда мне хочется скрыться от Эмметта.

Я стараюсь прочистить голову и сфокусироваться на своих целях. К югу отсюда расположен буддистский храм, самый большой в Европе. Эмметт убеждён, что мы нашли идеальное средство для меня.

Медитация.

Это мура. Говорю тебе, это полная мура. Я стараюсь. Правда. Лама Сеунан очень терпелив со мной. Я не занимаюсь йогой – да к чёрту её. Массаж, медитация и занятия по релаксации – только на это я готов сейчас. Я приобретаю новые навыки. Пробую новое. Служители храма очень много делают на благо здешнего общества. Я выделял деньги на благотворительные цели, а Эмметт поощрил меня уделить немного времени. Полагаю, мне не повредит благотворительность другого рода.

Жаль, тебя здесь нет. Франция прекрасна. Мне нравится.

Ты пишешь себе письма. Полагаю, ты хочешь, чтобы я прочёл их. Что они предназначены мне. Жаль, что я не могу написать тебе в ответ. Полагаю, в этом цель данного дневника.

Но я хотел бы, чтобы ты прочитала его. Хотя я не могу так поступить с тобой. А вдруг я не поправлюсь?

Что если я не смогу избавиться от Джеймса Хантера мирно? Что если мне придётся следовать первоначальному плану? Ты бы не смогла смотреть на меня, не говоря уже о том, чтобы провести со мной остаток жизни. Ты не захочешь иметь дело с убийцей. А с кем-то хорошим. Я не хорош, но, клянусь, я стараюсь. Я стараюсь ради тебя, потому что чертовски сильно люблю. Не совсем понимаю, чем учения здешних монахов хуже тибетских.

В последнем письме ты упомянула, что в дни, свободные от преподавания, ты работаешь в «Затмении». Представляю тебя там. Так много воспоминаний связно с тобой и тем рестораном. Я виню себя, что ты работаешь там, а не в Юниверсити-преп. Ты заслуживаешь заниматься любимым делом. Я вечно буду сожалеть, что не был честен с тобой насчёт этой работы. Ты более чем достойна занимать эту должность. Тебе не требовалась моя помощь. Твои способности покорили бы любую школу. Надеюсь, ты найдёшь работу учителя на полную ставку. Обещаю, я не буду иметь к этому никакого отношения.

Что ж, в этот день сердец моё сердце по-прежнему твоё. Навсегда твоё.

23 февраля 2011 г.

Отён, Франция

Изабелла.

У меня бессонница. Снова. Фокусировка не так легка, вопреки общему мнению. Я стараюсь сосредоточиться.

Ты – моя задача.

Ты – моя цель.

Ты – мой свет.

Ты – моё благоразумие.

Я пройду этот путь до конца. Даже когда кажется, что слишком темно, я дойду до конца, потому что ты нужна мне.

3 марта 2011 г.

Дармсала, Индия

Изабелла.

Вероятно, ты не поверишь, но через несколько недель у меня состоится аудиенция с далай-лама. Нам только что подтвердили встречу. Я не уверен, что я скажу или спрошу, но я взволнован. Может, медитация не такое глупое занятие, как мне казалось пару недель назад. Может быть, это работает.

Эмметту захотелось поехать в Тибет и взобраться на Эверест. Я сказал ему, что он идиот. Возможно, я употребил более резкие слова, но ты уловила мысль. Вместо этого мы решили приехать сюда. Мы немного попутешествуем по Индии, встретимся с далай-ламой, а затем вернёмся в Европу. Думаю, остановимся в Лондоне, пока не пересечёмся с Элис в Африке.

Я думаю о тебе каждый день. В последнее время твои сообщения разбивают мне сердце. Я люблю и ненавижу читать твои сообщения. Мне жаль твою бабушку. Надеюсь, ей можно чем-то помочь. Ты не представляешь, как гнетёт меня невозможность полететь к тебе прямо сейчас и как-то утешить. Я оставил с тобой Шарлотту в надежде, что её компания тебе поможет. Я надеялся, что ты примешь её. Меня немного утешает, что вы с ней не потеряли связь. Жаль, что у нас с тобой так не вышло. Я склонен думать, что ты не примешь меня с распростёртыми объятиями.

Мне не следовало так говорить. В последнем письме ты написала, что тоскуешь по мне. Надеюсь, так и есть, хотя мне претит причинять тебе боль. Я желаю тебе счастья. Тайлер говорит, что всё хорошо. Я не всегда понимаю смысл этой фразы. А он не делится подробностями. Да и мне не особо хочется.

Элис говорит, что пару раз в неделю видится с тобой. Говорит, что ты не спрашиваешь обо мне. Знаю, я не должен обсуждать тебя с сестрой. Не понимаю, к чему я спрашиваю. Как и не понимаю то, зачем она рассказывает мне о ваших встречах. Думаю, Элис надеется дать мне стимул разобраться в своей голове. Я стараюсь. Действительно стараюсь.

18 марта 2011 г.

Дармсала, Индия

Моя любимая Изабелла.

Сегодня я познакомился далай-ламой. Не уверен, что смогу передать словами этот опыт.

Поучительный. Вдохновительный. Роковой.

Я никогда не был религиозным. Ребёнком я ходил в церковь, но повзрослев до принятия самостоятельных решений, я больше не видел в этом смысла. Когда погибла моя мать, я возненавидел Бога.

Винил Его в том, что он отнял её у меня. Винил Его, что оставил меня с отцом, а позднее – что почти позволил отцу убить меня.

Буддисты не молятся Богу. Некоторые даже не верят в Него. Они больше сконцентрированы на природе человека. Из их системы верований я кое-что вынес: сидя сиднем, мы не можем ждать, что Бог избавит нас от страданий. В этой связи мы так же не можем винить за мучения. Обычно мы являемся источником собственных страданий. Я навлёк на себя столько горя и душевной боли.

И только я могу обрести мудрость и сострадание, чтобы прекратить эти мучения.

Поразительно, но я считаю это мнение чрезвычайно ободрительным. Ведь я так хорош в осуждении. Обвинении Бога. Своего оцта. Себя. А с виной появилась нужда в наказании. Я очень долго наказывал себя, но, думаю, что усвоив урок посредством совершения добрых дел, я смогу отпустить ситуацию. Смогу освободиться от пут, тянущих меня на дно. Я с нетерпением жду встречи с Элис на следующий месяц. Вместе мы планируем сделать много полезного для большого числа людей. Мне это по силам, Изабелла. Я могу облегчить чьи-то страдания. Взамен они облегчат мои. Я понял это. Наконец-то. Наказание себя и своего окружения никогда не было решением проблемы. Наказание было неотъемлемой частью темноты.

Клянусь, то я. Меня не похитили пришельцы. Я всё тот же человек, по уши влюблённый в тебя. Всегда.

1 апреля 2011 г.

Лейпциг, Германия

Изабелла.

Мне так жаль, что рак твоей бабушки неизлечим. Хотел бы я быть рядом с тобой сейчас. Хотел бы держать тебя в объятиях и говорить, что люблю тебя. Я очень сильно тебя люблю. Очень сильно. Ты всегда в моих мыслях. Всегда.

8 апреля 2011 г.

Лондон, Англия

Изабелла.

Я не могу заснуть. Мне нужно сказать тебе, как сильно я тебя люблю. Я не понимаю, что со мной не так сегодня. Выдался хороший день, но ни один из дней без тебя не кажется мне правильным. Тоскую по тебе. Я таращусь на твой мигающий маячок на экране, в некоторые дни отслеживаю каждый твой шаг. Это неправильно и жалко, но потребность быть ближе к тебе неимоверно сильна. А вдруг ты не станешь меня ждать? Найдёшь кого-то лучше?

Эти мысли до сих пор преследует меня. Час за часом. День за днём. Месяц за месяцем.

Как долго ты ещё будешь ждать? Сколько ещё времени мне потребуется? Чувства переполняют меня. Я не хочу быть испорченным. Ненавижу это.

Люблю тебя. Навеки.

17 апреля 2011 г.

Иганга, Уганда, Африка

Изабелла.

Что ж, впервые с отъезда я рад, что ты не со мной. Я не знаю, во что я ввязался. Я разбалованный ребёнок, и знаю это. Как уже говорил ранее, я собираюсь извиняться за то, что могу позволить себе роскошь. В Иганге роскошь непозволительна. Мы остановились в самом лучше отеле этого город, а это о многом говорит. Не могу представить, как большинство людей живёт здесь. Нам очень повезло. Более чем когда-либо я осознаю это. Когда я думаю о том, сколь многими домами я владею и сколько пустых кроватей там сейчас, меня подташнивает.

Завтра Элис повезёт нас в деревню Накамини, где нам проведут экскурсию по больнице и приюту для женщин. Я не знаю, чего ожидать. Мы также привезли школьные принадлежности для школы. Им столько всего не хватает. Мы поужинали (если это можно назвать ужином) с человеком из группы «Африкэа». Он рассказывал о трудностях, с которыми сталкиваются люди этой деревни. Я многое воспринимаю как должное. У этих людей нет достаточно питьевой воды, а я пью баснословно дорогую воду из одного швейцарского источника. Комары донимают и переносят малярию. ВИЧ и ЗПП убивают местных ежедневно. Беременные женщины и младенцы недополучают еды. Прискорбно, но такая ситуация не только тут, но и по всему континенту. Полагаю, я никогда не задумывался об этом. Элис попросит денег, и я дам их ей. Меня никогда особо не заботило, куда они шли. Я знаю, что она не тратила их на себя. Сейчас я задаюсь вопросом, почему она не просила суммы побольше.

Я скучаю по тебе, но рад, что ты не делишь эту постель со мной. Она отвратительна. Жаль, я не в твоей постели. Попытаюсь помечтать об этом сегодня вечером.

18 апреля 2011 г.

Иганга, Уганда, Африка

Изабелла,

Ух ты. Это всё что у меня есть сейчас. Я не знал, чего ожидать, и небезосновательно. Моё воображение никогда не смогло бы по достоинству оценить увиденное. Сегодня я познакомился с самыми поразительными людьми. Детьми, мужчинами и женщинами. Люди, страдавшие или страдающие больше, чем я, к счастью, когда-либо страдал. Люди, процветающие посреди Богом забытого места.

После сегодняшней встречи я смотрю на свои проблемы и противоречия в совершенно ином свете. Понимаю, что некоторые вещи не стоят моего времени. Эмметт постоянно твердит об этом; я не могу изменить прошлого. Я должен жить настоящим. Большинство моих проблем коренятся в прошлом. Они не важны. Мой отец и его чувства ко мне при жизни – не важны. Как и многие мои заскоки. Джеймс Хантер – единственное исключение.

В голове проносятся сотни мыслей. Беру свои вчерашние слова обратно. Тебе стоит побывать здесь. Тебе бы понравились дети. Они бы полюбили тебя. Они множество раз обнимали Элис и приняли Эмметта за супергероя. Сочли мои волосы забавными. Мне стоило захватить шляпу.

Им так много всего нужно. Я хочу помочь. А ты? Знаю, что ты бы помогла. Представляю нас вдвоём за благотворительной работой. Как мы совершаем изумительные поступки ради людей, Изабелла.

Ты и я, спасающие мир, по человеку за раз.

Мне нравится эта идея. Люблю тебя.

19 апреля 2011 г.

Иганга, Уганда, Африка.

Мама.

Вероятно, глупо писать умершему человеку, какое-то время я так думал, пока пару раз не написал Изабелле.

Я надеялся, что сегодня ты будешь мной гордиться. Это была первая церемония перерезания ленточки, которую мне бы хотелось, чтобы ты увидела, где бы ты не находилась и гордилась мной.

Я обещаю, что это не последний раз пишу.

Я скучаю по тебе.

30 апреля 2011 г.

Рим, Италия

Изабелла.

Работа привела меня в Италию. Я чересчур долго зависел от остальных, вверяя им обязательства по «Мэйсен корп.». Полагаю, пришло время мне вернуться к полноценной работе в должности исполнительного директора компании.

Я выкупил «Номад индастриз» из-под Джеймса Хантера и партнёров и планирую ликвидировать её. Пожалуй, я должен был сделать это давным-давно. Моя безжалостность в этом вопросе непреклонна. Не думай, что я перестал разбираться со своими демонами. Я верю, что не закончил. Джеймс Хантер – вот, кто дьявол, и должен быть низвергнут. Я прослежу за этим. Уверен, никакая медитация в мире не даст ему моего прощения.

Я сижу на своей террасе с видом на город, и желание быть с тобой душит меня. Как мне хочется показать тебе город. Я проходил мимо книжного магазина и подумал о тебе. Бесспорно, ты бы на несколько часов затерялась бы там, невзирая на то, что книги написаны на другом языке. Эмметт не особо интересуется литературой. Время от времени он читает журналы, однако придётся поднапрячься, чтобы заставить его прочитать книгу. Я так сильно скучаю по тебе. По посиделкам в нашей библиотеке, обсуждению книг и авторов. По тому, как ты со страстью говоришь о любимых вещах. По тому, как находил непрочитанные тобой книги, а затем слушал твои мысли насчёт их содержания. Ты любознательный мыслитель, моя любовь. Твои мысли никогда не перестанут меня удивлять!

Хотел бы я обнять тебя. Меня невероятно расстраивает отсутствие возможности касаться тебя.

До своего ухода я так много всего воспринимал как должное. Всё в тебе – дар. Если я смогу тебя защитить, смогу стать нужным тебе человеком, а ты примешь меня, я больше никогда не отвергну такой дар.

В этом тебе даже не стоит сомневаться.

5 мая 2011 г.

Рим, Италия

Изабелла.

Джаспер планирует сделать предложение? Мне с трудом верится в это. Не совсем понимаю почему. Моя сестра крепко его любит, как и он – её. Я знаю, что каждый из них осчастливит другого. Наверное, это ревность, нежели что-то ещё затуманивает мой рассудок.

В последний месяц количество твоих писем значительно сократилось. Я старался не расспрашивать Элис о тебе, но это так трудно. Я едва не позвонил тебе сегодня. Вообрази, что бы ты сделала, если бы тебе поступил от меня звонок, а? Наверное, повесила бы трубку. Да? Даже я не представляю, как я снова войду в твою жизнь. Позвоню ли тебе? Скажу Элис и попрошу её сказать тебе? Без сомнения, Тайлер не сделает это за меня. Заявлюсь тебе на порог в надежде, что ты пригласишь меня внутрь? Действительно ли я готов? Готов ли я принять, что могу вернуться в Сиэтл изменившимся человеком, а найду изменившуюся женщину? Женщину, которая больше не отвечает мне взаимностью? Эта мысль ужасно ранит. Я давно в отъезде. Я достиг многого, но будет ли это стоить мне того, что я желаю больше всего?

У меня почти всё готово, чтобы Джеймс Хантер больше не причинил вреда дорогим мне людям. Я почти у цели. Я усердно работаю. День и ночь.

Эмметт помирает со скуки. Приключений нынче мало. Ему пришлось свыкнуться с ролью простого телохранителя, пока я веду дела в римских филиалах компании. А вдобавок ему приходится терпеть меня, пока я в отеле вечером общаюсь по телефону с Питером. Я даже призывал его прогуляться в одиночку, но он такой ребёнок. Эмметту нравится моё общество, поскольку я немного говорю по-итальянски. Его же итальянский так же плох, как и португальский.

Эмметт хороший друг. Признаю это. Он говорит мне, что, в конечном счёте, всё наладится. Что ты увидишь меня в истинном свете и дашь мне шанс.

Поживём – увидим. В данный момент я могу только надеяться на это.

26 мая 2011 г.

Лондон, Англия

Изабелла.

Ни одной весточки от тебя за три недели. Думаю, каждый раз, как я проверял твой почтовый ящик и ничего там не обнаруживал, что-то во мне отмирало. Признаю, что из-за этого я также чувствую себя отпетым ублюдком на всей планете. Три недели – и я уже умираю. Ты прожила полгода без единого слова от меня. Я не могу представить себе такую долгую поездку. Мне так жаль. Всё чаще я ловлю себя на том, что набираю твой номер. Что я скажу? С чего начну разговор? Твой голос мне покажется сюрреалистичным. Думаю, я выставлю себя полным дураком. Я подумываю послать тебе письмо, а затем считаю это бестолковой идеей и безличным поступком. Я писал тебе письма, но, скомкав их, выбрасывал. Я хочу сказать, что люблю тебя ещё больше, чем вчера. Как такое возможно? Я не знаю, а знаю лишь, что это правда.

Эмметт клеймит меня трусом.

3 июня 2011 г.

Лондон, Англия

Изабелла.

Сегодня я говорил с Элис. Она приняла предложение Джаспера. Полагаю, ты в курсе этого. Она была такой возбуждённой и счастливой. Моя сестра заслуживает всего счастья в мире. Она говорит, что это знак – я скоро должен возвратиться домой. Это правда. Знаю, я должен сформировать планы. Знаю, я должен перестать прятаться в Лондоне и вернуться домой.

Я покинул Сиэтл, чтобы прятаться от Джеймса. А теперь прячусь тут. Прячусь от твоего возможного отказа.

Я грежу сделать тебя моей женой, Изабелла. Мечтаю о том же, что есть у Джаспера, – встать на одно колено и торжественно дать обещание любить тебя вечно.

Ты скажешь да? Я не уверен, что реальность точь-в-точь воплотит мою фантазию. Поэтому я сижу тут вместо того, чтобы позвонить Гриффину, прося его подготовить самолёт.

Я трус.

4 июня 2011 г.

Лондон, Англия

Изабелла.

Звонила моя тётя, и, думаю, что я умру. Ладно, я не умираю, но, думаю, я могу заползти в нору и дать себе умереть.

Свидание – так она сказала. Ты была на свидании. Знаю, глупо с моей стороны исходить ревностью на этот счёт. Ты была вольная встречаться с кем угодно все эти семь месяцев. Я знал о вероятности этого.

Элис и Эмметту досталось от меня. Из звонка сестре я выяснил, что ты ходила на свидание с коллегой по «Затмению». Знаю, это прозвучит совершенно снобистски и лицемерно, но ты не можешь променять меня на официанта. Нет. Не можешь. Я не позволю тебе. Изабелла, умоляю. Что он может тебе предложить? Ума не приложу.

Нет, я могу. Он добр? Скромен? Он щедр? Уверен, он такой, раз ты впустила его в свою жизнь.

Я ненавижу его.

Я НЕНАВИЖУ его.

Я НЕНАВИЖУ ЕГО.

6 июня 2011 г.

Изабелла.

Эмметт громко храпит. Он заснул в кресле моей комнаты, так как не доверяет мне. Я уже давно не пил, но вчера я заслужил пропустить рюмку – или десять. Плохой выбор. Я напился. Наговорил и натворил того, чего не следовало. Я извинился перед своими работниками.

Я извинился перед Эмметтом. Я извинюсь перед тобой, хотя ты даже не слышала меня и не знаешь, что я наделал. Скажем так, я повёл себя не по-взрослому. Думаю, мы все знаем, как я переношу то, что могу тебя потерять.

Элис говорит, ты назвала это свиданием. Ты назвала это ужином с другом.

Я ненавижу твоего нового друга.

Тайлер не отвечает на мои вопросы. Я знаю, что он общается с тобой. Знаю, ты разговариваешь с ним. Он бросил трубку при разговоре со мной. Ты знала об этом? Он повесил трубку, когда я попросил его сказать, что прошу прощения за то, что обидел тебя. Он сказал мне, что я должен лично сообщить тебе.

Именно это я сейчас организую. Мне нужно быть мужчиной. Нужно поговорить с тобой лицом к лицу. Нужно дать тебе знать, что я очень сильно стараюсь стать достойным тебя человеком.

Я возвращаюсь домой.

10 июня 2011 г.

Где-то в США

Это был самый долгий перелёт в моей жизни. Мы прибудем в Сиэтл около одиннадцати. Эмметт говорит, нам стоит проследовать сразу в «Затмение». Он хочет удивить Розали.

«Затмение» по пятницам в полдень.

Я принимаю это за благоприятный знак. Объявиться в «Затмении» и просто поговорить с тобой. Я не знаю, что сказать. Ты не представляешь, сколько раз я прогонял в голове свою речь. Доводил Эмметта до ручки, хотя обычно всё наоборот. Я изо всех сил постараюсь не напугать тебя, но знаю, что могу схватить тебя и умчаться прочь.

О, Изабелла! Никогда ещё в жизни я так чертовски сильно не нервничал! Знаешь, что ты творишь со мной? Сможешь ли когда-нибудь понять силу моей любви и потребности в тебе? Смогу ли я донести до тебя это?

Я чуть не повыдирал волосы с корнем. Я протоптал дорожку в проходе между сиденьями. Я не знаю, что сегодня случится. Кроме одного: я увижу тебя.

Не мигающий маячок.

Не фотографию.

Тебя.

Настоящую. Живую. Прекрасную тебя.



Как многие и хотели, через что проходил Эдвард во время разлуки с Беллой. Ваши мысли? Также рекомендую послушать саундтрек. Именно эта песня играла у меня в голове, когда я читала мучения Эдварда. Она поразительно проникновенна.

Предыдущая глава || Следующая глава