Глава 13. Переступая границы

Из-за ранней утренней встречи я поднимаюсь в шесть утра, трачу меньше часа на одевание и завтрак и к восьми уже сижу у себя в кабинете.

В офисе пусто и тихо, именно так, как мне нравится. Я неистово работаю, чтобы подготовить презентацию. К девяти в кабинет входит Лорен.

– Доброе утро, мистер Каллен, хотите кофе?

– Да, спасибо, Лорен.

Она приносит мой кофе и садится напротив меня.

– Хотите просмотреть расписание на эту неделю? – спрашивает она.

– Неплохая идея, – я смотрю на часы. – Представители Нестле будут здесь через полчаса, так что у нас есть время.

Она открывает свой ноутбук, и мы быстро все проверяем.

– Ох, кстати, Лорен, мне придется уйти пораньше. У меня назначена встреча с отцом в центре города.

Она улыбается.

– Хорошо, сэр.

В разгар совещания с Нестле впархивает улыбающаяся Таня и рассказывает, что застряла в пробке.

– Все в порядке, Таня, мы уже почти закончили, – говорю я, заработав уничтожающий взгляд.

– О, хорошо, что ж, тогда я наверстаю упущенное по этому проекту за обедом? – спрашивает она.

– Это невозможно, в обед я должен встретиться с моим отцом.

Она раздраженно фыркает, но я игнорирую ее, заканчиваю совещание и возвращаюсь в свой кабинет.

Я наконец нахожу время, чтобы проверить электронную почту, и улыбаюсь, увидев сообщение от Беллы. Знаю, как, должно быть, все для нее сложно и запутанно, и больше всего на свете хочу ее успокоить. Я начинаю набирать ответ, когда вибрирует мобильный телефон.

Это мой отец.

– Алло.

– Привет, Эдвард.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Не буду врать, я немного нервничаю.

– Что, если я приеду немного раньше и до начала исследования мы попьем кофе и отдохнем?

Он делает выдох.

– Да, пожалуйста, Эдвард, это было бы замечательно.

Так и не ответив Белле, я закрываю компьютер. Решаю позвонить ей позже и объяснить, почему не могу пообедать с ней. Мой отец близок к потере самообладания и нуждается во мне.

– Вскоре увидимся, я выезжаю.

– Спасибо, Эдвард, до встречи.

Он вешает трубку. Я беру ключи и направляюсь к столу Лорен.

– Я должен идти, Лорен, пожалуйста, если будет что-то важное, немедленно отправляй мне сообщение на сотовый. Я позвоню после обеда.

Она кивает.

– Хорошо, сэр, желаю приятно провести время.

Я посмеиваюсь над ее оптимизмом и спускаюсь на лифте.

***

Двадцать минут спустя мы с Феликсом подъезжаем к дому моих родителей. Мама встречает меня тревожной улыбкой.

– Привет, мам, – я целую ее в щеку.

– Слава Богу, ты здесь. Он ходит взад-вперед с тех пор, как положил трубку после разговора с тобой.

Я нервно запускаю пальцы в волосы и поднимаюсь в кабинет, где, как я уверен, и находится отец.

Не успеваю я постучать, как дверь распахивается. Глаза отца расширены и полны страха, но он расслабляется, когда видит меня.

– О, Эдвард, хорошо, что ты здесь, – он хватает меня за руку и обнимает с такой силой, что мне кажется, я слышу хруст своих костей.

– Эй, пап, успокойся. Все будет хорошо. Сегодня мы будем только разговаривать, я обещаю, – я чувствую, что дрожь в его теле начинает стихать.

– Знаю, я буду в порядке.

– Да, несомненно.

Через несколько минут мы спускаемся по лестнице к Эсме, которая держит наготове куртку Карлайла.

– Дорогой, как насчет того, чтобы пойти перекусить, выпить кофе и не беспокоиться раньше времени? – говорит моя мама, протягивая ему верхнюю одежду.

– Да, конечно, голубушка. Прости, я так нелеп.

Она медленно поворачивает его так, что он оказывается лицом к ней.

– А теперь послушай меня, Карлайл. Ты не нелепый и не глупый, ничего подобного. Ты воплощение моих детских мечтаний, и даже гораздо больше этого. Я бы не вышла замуж за нелепого человека, – она наклоняется и оставляет нежный поцелуй на его губах.

Он смеется и целует ее.

– Да, дорогая, – он смотрит на меня и закатывает глаза, а я не могу удержаться от смеха.

– Ладно, весельчаки, пойдемте, – говорит она, нежно берет моего отца за руку, и мы садимся в мою машину.

***

Офис доктора Янг словно сошел со страниц журнала Марты Стюарт. Теплые и чистые цвета, мягкое освещение и расслабляющий аромат.

– Добрый день, мистер Каллен, миссис Каллен, – говорит доктор и пожимает руку только Эсме. Врач явно чувствует опасения моего отца.

Она поворачивается ко мне.

– И приветствую еще одного мистера Каллена, – у нее доброжелательная улыбка.

– Здравствуйте, доктор Янг.

Она жестом приглашает нас сесть, что мы и делаем, устраиваясь так, чтобы отец оказался между мной и мамой. И это не остается незамеченным.

– Вы с матерью очень защищаете вашего отца, не так ли?

– Конечно, – говорю я, и психотерапевт кивает.

– Я хотела бы записать эту беседу, не возражаете? – она держит диктофон.

Я смотрю на отца, который молча пожимает плечами.

– Не возражаем, – отвечает моя мать.

– Итак, мы собрались, чтобы обсудить это исследование, – начинает доктор Янг.

– Мой отец не в восторге от этой идеи. Что вы можете рассказать нам о содержании исследования?

Я чувствую, как отец напрягается после моего вопроса. Очевидно, что он ожидает наихудшего.

– Хорошо, сначала хочу объяснить, почему я вообще выбрала вашего отца в качестве возможного кандидата для этой программы.

Я киваю, и она продолжает.

– Я прочитала историю болезни, переданную мне его предыдущим врачом, и должна сказать: она поразительна. Мистер Каллен так много преодолел наперекор обстоятельствам. Он всегда обходил встречавшиеся на его пути препятствия. Это чрезвычайно захватывающе.

Мой отец не смотрит на доктора Янг, он уставился вниз, на свои руки, лежащие на коленях.

– Я рад, что мой отец заинтересовал вас, но он не подопытный кролик, доктор Янг.

Она качает головой.

– Я знаю, действительно знаю это и готова оказать всяческую помощь мистеру Каллену. Но если бы вы знали, сколько здесь побывало взрослых с диагнозом Аспергера, у которых совсем не такая жизнь, как у вашего отца, это потрясло бы вас.

– Нет, не потрясло бы, доктор Янг, – я проводил собственные изыскания по этому вопросу. Она права, это шокирует. Но только не меня.

– Согласна, и все же мистер Каллен – ключ к пониманию очень многого.

Я киваю.

– Это возвращает меня к вопросу: в чем конкретно будет заключаться исследование? – спрашиваю я.

– Его проводят пять врачей: бихевиорист, психиатр, логопед, специалист по трудотерапии и я.

Я смотрю на отца, он по-прежнему сосредоточен на своих руках. Я знаю, что он поглощает все, что она рассказывает, поэтому не волнуюсь.

– Продолжайте, – говорю я.

– Вашему отцу будет предложена серия тестов и вопросов. Это всеобъемлющее исследование разума взрослого: речевые обороты, поведение, эмоции.

– Он прошел все это несколько лет назад, – я раздражен однообразными методами врачей.

– Да, но тогда это проводилось с целью диагностики.

– И какова ваша роль в этом грандиозном исследовании? – спрашиваю я, абсолютно не убежденный, что эта идея хоть чем-то хороша.

– Моя работа заключается в том, чтобы понять образ мыслей мистера Каллена в детстве и выяснить, как он сумел полностью не замкнуться в себе.

Это просто потрясает меня. Погружение в детство моего отца хорошо не кончится.

– Это опасно, доктор Янг.

Она хмурится.

– Я в курсе, и это будет самой трудной частью исследования.

– Может ли присутствовать мой сын? – спрашивает отец с серьезным выражением лица, но его взгляд все еще сосредоточен на пальцах рук.

– Во время исследования? – спрашивает доктор.

– Да, я буду чувствовать себя лучше, если он будет находиться со мной в комнате.

Она смотрит на меня, я пожимаю плечами.

– Мне известно, как воспитывали моего отца, доктор Янг. Не знаю, как это поможет вам, но если он хочет, чтобы я присутствовал, и вы не против, то я сделаю это.

В кармане вибрирует телефон, но я его игнорирую и сосредотачиваюсь на ответе доктора Янг.

– Полагаю, мы сможем уладить это. Однако я должна уточнить, как к этому отнесутся остальные врачи.

– Как я понимаю, вы протестируете моего мужа по уже известным вам показателям, а затем заставите разобрать по косточкам его кошмары, чтобы выяснить, что же пугает его больше всего на свете. И после всего этого оставите наедине с его смешными маленькими слабостями? – голос моей матери звучит несколько угрожающе.

Глаза доктора Янг округляются.

– Миссис Каллен, я никогда не поступила бы так с вашим мужем. Все дело в том, что он может помочь очень многим людям.

– Хорошо, я сделаю это, но все закончится по моему первому слову, – мой отец наконец поднимает голову. Я вижу его покрасневшие глаза и знаю, что он только что думал о том, что обычно старается не вспоминать.

– Спасибо, мистер Каллен.

Он фыркает.

– Я врач, доктор медицины, – резко говорит он.

Она улыбается.

– Разумеется. Мои извинения, доктор Каллен.

Он кивает и возвращается к рассматриванию своих пальцев. Мой телефон вибрирует в пятый раз. И я снова его игнорирую.

– Когда начнется исследование? Мне нужно согласовать это с моим графиком.

– Я могу отправить вам даты по электронной почте, и таким образом мы это уладим.

Я записываю адрес своей электронной почты и отдаю доктору Янг.

Еще немного побеседовав с врачом, мы уходим.

Феликс везет нас к дому моих родителей.

– Я не рад тому, что придется говорить о моем отце, – немигающе глядя в окно, говорит Карлайл.

– Он больше не может заставить тебя страдать, дорогой, – мама нежно гладит его спину.

– Знаю… и хочу помочь другим людям, – он моргает и поворачивается к ней. – Думаю, я могу еще раз вытерпеть эту боль.

Моя мама всхлипывает, и он большим пальцем вытирает ее слезу.

– Пожалуйста, не плачь из-за меня, любовь моя, – он целует ее в щеку. Я отвожу взгляд, чтобы не смущать их.

Мой телефон снова вибрирует, напоминая о том, как отвлекал меня в ходе встречи.

Я достаю его и вижу десять пропущенных текстовых сообщений. Я закатываю глаза.

– Лорен явно не понимает, что означает «сообщай мне только о важном», – бурчу я под нос и открываю сообщения.

~ Мистер Каллен, в офис пришла мисс Свон. Вам нужно вернуться. ~ Лорен.

Она пришла? Следующее сообщение.

~ Мистер Каллен, мисс Денали устроила ужасную сцену, здесь служба безопасности, пожалуйста, позвоните. ~ Лорен.

Ради Бога!

Я бегло просматриваю остальные СМС со множеством выражений типа О Господи! и Что мне делать?

Последнее из сообщений заставило мою кровь вскипеть:

~ Мистер Каллен, мисс Свон ударила Таню, и теперь Таня вызвала полицию, чтобы выдвинуть обвинения. Может быть, Вам лучше перед возвращением в офис съездить к мисс Свон? ~ Лорен

– Проклятье! – кричу я, что заставляет моих родителей потрясенно посмотреть на меня.

– Простите, я не смогу остаться после того, как отвезу вас домой.

– Все в порядке, дорогой? – протягивает ко мне руку мама.

Я в ярости хватаю себя за волосы и раздраженно рычу.

– Это Таня, она что-то сделала, и Белла ударила ее. Мне нужно съездить к Белле и убедиться, что с ней все в порядке.

Неожиданно мой отец хохочет. Теперь моя очередь ошарашенно смотреть на него.

– Папа, это не смешно.

Он отмахивается от меня, все еще смеясь.

– Карлайл, перестань, разве ты не видишь, что Эдвард встревожен? – говорит мама, пряча улыбку.

– Это не смешно, – повторяю я, и мама тоже начинает смеяться.

– Отлично, спасибо за поддержку, ребята, – я выпрямляюсь и жду, пока они не прекратят свой безумный смех.

Наконец папа говорит:

– Давно пора было набить этой ведьме физиономию, – и начинает смеяться снова.

Его беззаботная и веселая улыбка заставляет меня улыбнуться в ответ.

***

Высадив родителей, я несколько раз пытаюсь позвонить Белле, пока Феликс везет меня к ее дому.

– Ох... я не могу дозвониться до нее! – кричу я и ударяю рукой по сиденью.

– Сэр, мы будем там через пять минут. Я еду на предельной скорости, – говорит Феликс, я смотрю в окно и чертыхаюсь, когда он проскакивает на красный свет.

– Пожалуйста, не убей нас, Феликс.

– Не убью, сэр, обещаю.

Феликс резко тормозит перед домом Беллы. Я вижу ее, сгорбившуюся на ступеньке крыльца рядом с мужчиной, которого я никогда не видел раньше, но его рука лежит у нее на плечах.

Они оба резко оборачиваются ко мне. Я выскакиваю из машины, изо всех сил спешу к Белле и, подбежав, падаю перед ней на колени.

– Ты в порядке? – я беру и целую ее руки. – Больно? – я вижу розоватые ушибы на костяшках пальцев.

Она качает головой.

– Моя рука в порядке, но мое сердце, мой ребенок!.. – она снова начинает рыдать.

Я бросаю взгляд в сторону незнакомого мужчины, который не убирает руку с плеча Беллы.

– Я Эдвард Каллен, друг Беллы. А вы? – я сердито гляжу на него, но все-таки протягиваю ему руку.

– Деметрий Маркос, отец Себастьяна – сына Беллы, – говорит он так же враждебно. Мы с силой пожимаем друг другу руки.

Так это приходящий отец, о котором говорила мне Белла. Стараясь не обращать на него внимания, я сажусь с другой стороны и ласково глажу ее руки.

– Как Себ? – спрашиваю я.

Она качает головой.

– Плохо. Он плакал всю дорогу, пока мы не оказались в двух кварталах от дома. Тогда он замолк и буквально отключился.

– Мне так жаль, Белла.

– Почему вы извиняетесь? – Деметрий смотрит на меня, а затем на Беллу.

– Это не твоя вина, Эдвард, ты никак не мог знать, – говорит Белла, полностью игнорируя Деметрия.

– Слушайте, поскольку Себастьян мой сын, у меня есть право знать, что произошло, – он наконец убирает свою руку от Беллы.

– Давайте зайдем в дом и выпьем кофе. В любом случае я хочу быть возле Себа, когда он проснется, – она встает и направляется к двери.

Мы с Деметрием стоим на крыльце в какой-то патовой ситуации. Я хочу сказать ему кое-что, и, судя по выражению его лица, у него тоже есть несколько слов для меня. По его вопросам я догадываюсь, что он понятия не имеет о сегодняшнем происшествии в моем офисе, поэтому подозреваю – дело может принять неприятный оборот, причем совсем скоро.

Деметрий идет в дом, и я медленно следую за ним. Когда мы входим на кухню, Белла готовит кофе.

– Мы сядем и поговорим об этом как положено взрослым, – она быстро оборачивается и указывает пальцем на Деметрия. – Ты не будешь кричать или обвинять, понятно?

Деметрий кивает.

– Почему ты говоришь это только мне?

Я качаю головой и сажусь. Белла вручает каждому по кружке кофе и присоединяется к нам.

Немного помолчав, Белла начинает говорить и рассказывает, что именно случилось. Когда она упоминает мою работу, Деметрий резко оборачивается ко мне. В обычных обстоятельствах я бы совершил какую-нибудь нелепость в стиле альфа-самца и тоже уставился бы на него, но произошедшее одинаково противно нам обоим.

– Лорен сказала мне, что Таня вызвала полицию и выдвинула обвинения, Белла. Я собираюсь поговорить с ней и заставить забрать заявление, – я тянусь к Белле и беру ее за руку. Она улыбается.

– Спасибо, но если она хочет обвинить меня – пусть. Я не боюсь ее.

– Слушай, теперь мне ясно, что произошло и почему ты ударила эту ужасную женщину, но я не понимаю, почему Себ до такой степени вышел из себя, – говорит Деметрий.

– Это потому, что ты не знаешь Себа, – раздражение в ее голосе очевидно, и лицо Деметрия слегка вытягивается.

– Тогда объясни мне.

– Он ненавидит противоборство, гнев и громкие звуки. А все это буквально сразу обрушилось на него. И в довершение ко всему, он почувствовал угрозу и страх и за себя, и за меня, – она расстроенно смахивает слезу со щеки.

– И что произойдет, когда он проснется? – спрашивает он. Не хочу в этом признаваться, но меня это тоже интересует.

Белла разражается почти зловещим смехом.

– Это единственный вид детской непосредственности, который ты когда-нибудь сможешь получить от Себа. Когда он теряет контроль над собой, тебе нужно просто подождать и посмотреть, что идет в комплекте с этой непосредственностью.

– Ты часто имеешь с этим дело? – спрашивает Деметрий, и я понимаю, что это проявление искреннего интереса, но меня возмущает то, как мало он все-таки знает о своей собственной плоти и крови.

– Ну, давай прикинем, – Белла со стуком ставит кружку на стол. – Всякий раз, когда ты уезжаешь, у него случается приступ. Иногда это разрушение. Иногда почти кататоническое cостояние в течение сорока восьми часов. Может быть, он откажется есть или будет плакать и кричать. Возможно, это будет физическое насилие, – она пожимает плечами. – Добро пожаловать в мой кошмар, Деметрий, – она резко встает и стремительно покидает комнату.

Он сидит, глядя на место, которое только что занимала Белла. Я пью мелкими глотками свой кофе, дышу и стараюсь успокоиться.

Таня попыталась разрушить всю мою жизнь. Ее жестокость не знает границ и распространяется даже на невинного ребенка.

Я слышу скрип ступенек, и через секунду из-за угла кухни появляется Белла.

– Себ начинает просыпаться. Дем, ты будешь наготове? Я пока наполню ванну, – она смотрит на меня. – Буду рада, если ты останешься на ужин, Эдвард, только я не знаю, когда смогу его приготовить. Сегодня весь день насмарку; я просто делаю то, что необходимо Себу.

Деметрий безмолвно поднимается и направляется наверх. Я встаю и иду к Белле, обхватываю ладонями ее голову и смотрю в измученные глаза.

– Я никуда не уйду, Белла. Если ты хочешь, чтобы я был здесь, то я останусь.

Она вздыхает и кивает:

– Пожалуйста, останься.

Я улыбаюсь ей, наклоняюсь и прикасаюсь губами к ее губам. Она нежно отвечает на мой поцелуй. Ее плечи начинают расслабляться, и тихий счастливый стон слетает с ее губ, когда мы отрываемся друг от друга.

– Что мне сделать? – спрашиваю я.

– Ну, может, закажешь пиццу?

Я усмехаюсь.

– Хорошо, это довольно просто. Какая пицца вам нравится?

– Себ любит сырную, я буду любую, в самом деле, удиви меня.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее еще раз, и отстраняюсь.

– Идите и позаботьтесь о вашем мальчике, миледи, а я закажу еду.

Она хихикает и стремглав убегает.

Я заказываю пиццу и иду в гостиную. Я слышу звуки какой-то суматохи, но не крики, поэтому принимаю решение позвонить Лорен.

– Агентство Каллен-Денали, это Лорен, чем могу вам помочь?

– Лорен, это Эдвард, не произноси моего имени. Таня рядом?

– Привет, нет, она в своем кабинете.

– Так что там с полицией?

– Не уверена, но, насколько мне известно, они сказали, что поговорят с мисс Свон и займутся оформлением документов.

Я зажимаю переносицу, пытаясь уменьшить напряжение.

– Хорошо. Я не вернусь сегодня в офис, останусь у Беллы. Держи меня в курсе, ладно?

– Конечно. А как ее малыш? Я очень волновалась о нем, – у Лорен доброе сердце, и мне ненавистна мысль, что она там одна с Таней, но я не могу быть и там, и здесь.

– Ему сейчас нелегко.

– Ну, я надеюсь, что с ним все будет в порядке.

– Спасибо, Лорен.

***

Когда прибывает пицца, я отношу ее на кухню и слышу шаги у себя за спиной. Появляется насквозь промокший Деметрий.

– Вам нужно полотенце? – спрашиваю я.

Он молча качает головой, но берет посудное полотенце и снова выходит.

– Эдвард, это ты? – слышу я откуда-то хриплый голос Себастьяна.

Я поворачиваюсь и вижу входящую Беллу – с Себом, уютно устроившимся у нее на руках.

– Привет, приятель, – я улыбаюсь, и он отвечает мне слабой улыбкой.

– Я не знал, что ты придешь, – говорит он.

– Я купил пиццу и сказал себе: наверное, Себ тоже любит пиццу. Поэтому вот он я, заказавший слишком много пиццы, и я просто знал, что мне придется дать ей шанс и проверить, не захочешь ли ты ее попробовать, – мальчик тихо хихикает.

– Ты такой глупый, Эдвард. Но я люблю тебя, так что спасибо за пиццу. – «Я люблю тебя», – эти три слова заставляют мое сердце таять. Я протягиваю руку и прикладываю ладонь к его щеке.

Он поднимает голову и протягивает ко мне руки. Я смотрю на Беллу, та кивает, поэтому я беру его на руки и крепко прижимаю к себе. Захватив по дороге в гостиную коробку, я плюхаюсь вместе с Себом на диван.

– Себ, а знал ли ты, что первая пиццерия в Северной Америке была открыта Дженнаро Ломбарди в тысяча девятьсот пятом году? – спрашиваю я, когда он засовывает в рот кусок пиццы. Он качает головой. – И на самом деле ее изобрели вовсе не итальянцы, а греки и египтяне. – Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– В самом деле?

Я киваю.

– В самом деле.

– Это так здорово! Спасибо, Эдвард.

Он снова прислоняется головой к моей груди и продолжает есть пиццу. Крошки и соус падают мне на рубашку и костюм, но меня это не волнует, потому что Себ счастлив.

– Слушай, Белла, мне надо сбегать домой за сухой одеждой. Себ вымочил меня, – я оборачиваюсь и вижу промокшего Деметрия, а Белла сдерживает смех.

– Хорошо, Дем, – говорит она.

Он подходит и целует Себа. Ребенок практически не реагирует на своего отца, но Деметрия это, кажется, не беспокоит.

Когда он уходит, Белла садится рядом со мной.

– Как тут мои любимые парни? – спрашивает она.

– Хорошо, – в один голос отвечаем мы с Себом.

Она улыбается и склоняет голову мне на плечо. Мы едим пиццу и смотрим Историю игрушек, пока солнце не опускается за деревья и в комнате не раздается тихое сопение Себастьяна.
_____________________________________

Огромная благодарность за проверку и редактирование главы O_Q