Название: Первый луч восходящего солнца

Фандом: Собственное произведение
Тема: моральное падение героя (возможно с последующим раскаянием - на выбор автора)
Жанр: мистика, драма
Саммари: Альтернативная реальность, где миром правят вампиры. Способен ли человек противостоять такой страшной силе и не потерять себя?

---

Темнота ночи укутывала своим покрывалом город Ариан. Я сидел у окна, отрешенно глядя на едва шевелящиеся от легкого ветерка деревья, и ждал.
Наконец вдалеке послышались торопливые шаги моего помощника, Гира. Душа встрепенулась от волнения в предчувствии долгожданных вестей, и я, не справившись с собой, вскочил со стула.
Дверь моей комнаты отворилась, и Гир вбежал внутрь. Учтиво поклонившись, он внимательно посмотрел в мои глаза.
Я сжал кулаки, стараясь взять себя в руки, и кивнул ему в знак того, что готов слушать.
– Ты нашел ее? – усилием воли делая голос равнодушным, спросил я.
– Да, господин, – послышалось в ответ. – Она все еще живет на острове Тамни.
Вихрь противоречивых эмоций взметнулся внутри.
– Она… замужем? – Не понимаю, зачем это спросил и какой ожидал услышать ответ. Со дня нашей последней встречи прошло почти шестьдесят лет.
– Насколько знаю, нет, и не была, – ровно ответил мой помощник, с изумлением наблюдая за столь несвойственной мне эмоциональной реакцией. Обычно при подчиненных я был холоден и сдержан. – Она стала старейшиной в поселке, где прожила всю жизнь. И все жители ее очень уважают. Но сейчас она отошла от дел, потому что серьезно больна.
– Спасибо, – поблагодарил я и обреченно опустился на стул. – Завтра после заката мы плывем на остров Тамни. Подготовь все.
Гир не смог скрыть удивления, вызванного моими словами, но ничего не сказал, понимая, что лезть в мои дела опасно для жизни. Он в нерешительности потоптался на пороге, затем спросил:
– Если вы голодны, я приведу кого-нибудь…
– Не нужно! – резче, чем обычно, оборвал я. Сегодня мне были противны мысли о крови.
Я ощущал колебание в моем помощнике; он напоминал меня шестьдесят лет назад, когда я всеми силами старался выслужиться, чтобы мой прежний господин даровал мне бессмертие, сделав вампиром. В то время мне еще не были чужды простые человеческие чувства, о которых я заставил себя забыть на шестьдесят лет. Тогда я знал, что проявлять эмоции – удел слабых, и если хочешь выжить, должен стать самым сильным, а значит, лишиться главной роскоши человеческого существования – привязанности к кому-либо.

Морской воздух ласкал кожу, а легкое покачивание судна успокаивало.
Я опустил взгляд на черную воду: она была темна, как и моя душа, потерявшаяся много лет назад на том причале, откуда отплыл корабль, увозящий мою любовь – мою Кэю.
Люди на корабле иногда искоса посматривали на меня, но вряд ли заподозрили во мне своего заклятого врага – вампира. Я оделся как простолюдин, сменив роскошную шелковую мантию на рубаху и широкие штаны, потому не сильно выделялся среди людей.
– Скоро рассвет, господин. Что делать, если мы не успеем прибыть на остров до первых лучей солнца? – взволнованно спросил Гир.
Я вздохнул и внимательно вгляделся вдаль зоркими глазами.
– Успеем, – уверенно заявил я. – Я уже вижу горы Тамни.
– Вам нужно где-то укрыться на день, – Гир продолжал проявлять беспокойство.
Я усмехнулся. Уж не знаю, искренне он волновался обо мне или же просто хотел выслужиться, но я очень давно не ощущал ничьей заботы. Это было непривычно, но приятно.
– На острове много пещер – там я спрячусь от солнца, – заверил его я.
– Вы уже бывали на Тамни?
– Бывал, – коротко бросил я. – Очень много лет назад.
Гир больше не расспрашивал меня ни о чем, и до конца пути мы молчали.

Через некоторое время наш корабль причалил к берегу.
Я ощутил несвойственное мне и давно позабытое волнение, когда ступил на эту райскую землю.
Остров Тамни был независимой территорией, на которой вампирам запрещено появляться. Небольшой островок, где жили лишь избранные – те, кому милостью властителей-вампиров была дарована полная свобода. Здесь не было ни крови, ни убийств. Люди жили свободно и счастливо – именно так, как и должны жить люди.
Казалось, даже природа на Тамни была другой: пышной, яркой, благоухающей. Густая трава пружинила под ногами, а мой чуткий нюх улавливал тончайшие ароматы цветущих кустарников и диких растений. Когда-то давно я мог любоваться этим во всей красе – при свете солнца, подставляя под его горячие лучи загорелое лицо. Теперь же я довольствовался сумрачными тенями, лишь намекающими на великолепие этого прекрасного места.
Стараясь не поддаваться воспоминаниям, которые, словно рой назойливых мух, атаковали меня с каждым шагом, я уверенно двигался вперед. Меня окутывали предрассветные сумерки, окрашивая весь мир в серые тона. Я устал от вечного мрака и серости, что преследовали меня с тех пор, как я стал вампиром. Моя душа истосковалась по теплу и свету, но до последнего времени я не хотел признаваться себе в этом, загнав память о прошлом в самые потаенные уголки сердца. Ведь вспомнить — означало чувствовать, а этого я не мог себе позволить. Я стал машиной, неспособной ни любить, ни страдать, ни сожалеть.

– Она живет в том доме, – тихо, будто произносит что-то запретное, сказал Гир, указывая на ветхий деревянный домик с покосившейся дверью.
Дом, где прожила все эти годы единственная женщина, что я любил, выглядел удручающе. Было заметно, что здесь не хватает мужчины, который мог бы позаботиться о жилище, а у самой Кэи явно нет на это сил.
Я стоял перед дверью с бешено колотящимся сердцем и не смел войти. Ужасные картины предшествовавших нашему расставанию событий завертелись в голове со страшной скоростью, помимо воли унося меня в такое далекое и старательно забытое прошлое.
– Господин, – позвал Гир.
Я вздрогнул, тряхнул головой, отгоняя болезненные воспоминания.
– Вы войдете?
Я перевел взгляд на помощника, уже не стараясь скрыть обуревавших меня эмоций – это было бесполезно.
– Да, – глухо ответил я и аккуратно постучал в деревянную покосившуюся дверь.
Внутри послышались торопливые, резвые шаги, и я внутренне удивился, ведь Кэя была больна.
Дверь отворилась, и перед моим взором возникла девчушка лет десяти, окинувшая нас быстрым взглядом.
– Кто вы? – Тон голоса девочки был настороженным, а в глазах мелькнуло подозрение, смешанное со страхом; бледная кожа и неестественная красота, дарованные бессмертием, все же выделяли меня среди людей.
– Я хочу видеть Кэю, – не ответив на вопрос, сказал я.
Девочка не двигалась с места, по-прежнему изучая меня большими глазенками.
– Амни, впусти гостей, не держи на пороге, – услышал я из глубины комнаты тихий болезненный голос, повергший меня в ужас. Я боялся увидеть ее, хоть и готовил себя к тому, что Кэя сейчас совсем не та, что была прежде. В моих ушах все еще звучал ее звонкий смелый голосок, а перед внутренним взором стояли большие карие глаза и дерзкая улыбка.
Девочка тут же опустила голову и пропустила нас с Гиром внутрь.
Я нерешительно ступил в полутемную комнату, выглядевшую убого по сравнению с моими покоями во дворце. У дальней стены стояла небольшая грубо сделанная деревянная кровать, на которой, бессильно откинувшись на подушку, лежала очень старая женщина.
Я встал посреди комнаты как вкопанный, тщетно пытаясь сдержать слезы. Ноги словно приросли к полу. Я смотрел на изможденное, худое лицо, испещренное морщинами, словно паутиной. Седые волосы в беспорядке рассыпались по подушке, глаза Кэи (неужели это все-таки она?!) были прикрыты.
Будто сделав над собой титаническое усилие, Кэя медленно распахнула веки и перевела на меня выцветший взор.
Одного взгляда на женщину хватило, чтобы понять: она находится на пороге смерти. Говорить я не мог – горло было словно сжато стальным обручем.
– Наро? – не веря своим глазам, произнесла она и сделала безуспешную попытку привстать на постели. Девчушка, открывшая мне дверь, тут же подбежала и помогла ей подняться.
– Не постарел ни на день... – прошептала Кэя, и ее некогда темно-карие, а сейчас ставшие болотными, глаза расширились. На мгновение в них мелькнула жизнь, когда-то наполнявшая каждую клеточку ее тела. Голос был ломким, словно истончившийся листок бумаги.
И меня прорвало.
– Кэя! – закричал я, бросаясь к изголовью кровати. – Кэя!
Я осторожно взял ладонь с кожей тонкой, как папирус, и слегка сжал ее.
– Не плачь, – проговорила она, дрожащей рукой стирая слезы, которые я даже не замечал. – Все хорошо. Ты не забыл меня!..
– Я любил тебя всю жизнь. Прости, прости меня! – Ужас собственных поступков вдруг обнажился передо мной, и я судорожно ловил ртом воздух, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, которое было мертво много десятилетий.
– Тебе не за что просить прощения, – просто ответила Кэя. – Ты хотел, как лучше.
– Мой выбор изначально был неправильным! И вот к чему привело... Я должен был все это время быть с тобой…
– Ты сейчас со мной. Я счастлива, что ты не забыл меня и пришел. Помнишь наш утес?
Я лишь согласно качнул головой, не отрываясь от уставшего старческого лица, еще сохранившего следы прежней Кэи. Моей Кэи.
– Я хочу побывать там в последний раз. Поможешь мне?
Я снова кивнул.
– Прямо сейчас.
– Старейшина, вам нельзя выходить. Это может еще больше навредить вашему здоровью! – воспротивилась девочка, отчаянно замотав головой.
– Амни, не беспокойся. Иди домой, тебя уже заждалась твоя семья, – светло улыбнулась Кэя, с любовью смотря на девчушку. – Спасибо тебе за все!
Глаза девочки наполнились слезами, и она продолжила упорно стоять, теребя подол длинного детского платьица.
– Все хорошо, – повторила Кэя и погладила Амни по голове. – Иди. Наро позаботится обо мне.
Девочка всхлипнула и неприязненно взглянула на меня, но, видимо, ослушаться старейшину не посмела, поэтому низко поклонилась и вышла из дома.
Аккуратно, словно она фарфоровая, я поднял Кэю на руки и вышел следом, приказав Гиру подняться на утес перед рассветом.
Женщина в моих руках была невесомой, как перышко, и очень слабой. Она склонила голову на мое плечо и закрыла глаза.
– Я могу двигаться быстрее, – сказал я, с ужасом видя, что жизнь почти покинула мою любимую.
– Главное - успеть до рассвета, – прошелестела Кэя, не открывая глаз.

Что есть силы, я помчался к морю, где на берегу, недалеко от пристани, возвышался утес. Там я впервые признался ей в любви. И в своем намерении стать вампиром.
– Наш дуб все еще здесь… – Кэя так ослабла, будто наш разговор в ее доме отнял последние силы.
– Да, – ответил я, бережно усадив ее у подножья огромного могучего дерева. Исполинский ствол служил ей надежной опорой.
– Как давно я не была здесь!.. – будто самой себе, сказала Кэя и взяла меня за руку. – Посмотри, этот утес, море и дуб были свидетелями моего счастья. А теперь станут свидетелями моей смерти.
– Кэя… – хотел было возразить я, но она перебила меня:
– Ты пришел, и теперь я могу спокойно умереть. – Она подняла слабую дрожащую руку и медленно провела по моей щеке. – Я любила тебя всю жизнь. И до конца верила, что ты вернешься. Но если ты счастлив, мне этого достаточно.
Я опустил глаза, не смея взглянуть на нее.
– Помнишь нашу первую встречу? – спросила она. Я поднял на нее взор.
– Конечно… Такое непросто забыть…

Семьдесят лет назад

Мама болела уже несколько дней, и я боялся выходить из дома, потому что в любой момент мог ей понадобиться. Отец работал не покладая рук в мастерской, потому что был лучшим гончаром Ариана, за что ван Гирон, властитель города, делал нашей семье поблажки. Например, во время сбора дани вампиры не трогали мою маму, выбирая женщин из других семей. В моих детских глазах поступки отца, пытавшегося таким образом спасти нас, выглядели трусостью, и я злился на него, на себя – на весь свет за наше бессилие перед нежитью.
Время от времени прислушиваясь к дыханию матери, я играл на полу с деревянными лошадками, вырезанными для меня старшим братом Ароном, как вдруг с улицы послышались крики и мольбы о помощи.
Я замер на полу с игрушкой в руках и бешено колотящимся сердцем.
Опять. Вновь сбор дани! Эти мерзкие существа, для коих мы были скотом, забирали в качестве дани женщин, которые потом становились рабынями ванов и владыки. Ими питались, удовлетворяли свои похотливые желания, и оставляли в живых, если игрушка была достойной. Если же нет – просто убивали и выбрасывали за пределы города.
Мама заметалась и попыталась встать, но я подбежал и уложил ее обратно.
– Все в порядке, они не заберут тебя! – дрожащим от страха голосом сказал я, гладя покрытый испариной лоб мамы.
– Наро, выйди на улицу, иначе они сами зайдут в наш дом. Ты должен проявить уважение к… ним… – Ее голос был слаб, и я поспешил успокоить ее, что сделаю все как положено.
Ступать за порог было очень страшно. Я еще никогда в одиночестве не представлял семью: рядом всегда находился отец или Арон. Но сейчас в их отсутствии я был главой семьи и дрожал от страха, что могу совершить ошибку и навлечь на наш дом гнев вампиров.

Они были невероятно прекрасны. Настолько, что от одного взгляда на них захватывало дух. Высокие, длинноволосые, в черных мантиях, пошитых из самых дорогих тканей; с молочно-белой кожей и блестящими черными глазами. Они походили на ангелов смерти – прекрасных и смертоносных.
Впереди, разрезая толпу, шел ван Гирон – глава нашего города, за ним – его свита. Он двигался с грацией кота, как хищник, выискивая понравившуюся добычу.
– Ее, – указав длинным тонким пальцем на невысокую светловолосую девушку, небрежно обронил он.
Семья жертвы закричала, ее мать упала на колени, рыдая и умоляя забрать вместо дочери, но ван даже не удостоил несчастную женщину взглядом.
Двое вампиров из его свиты схватили плачущую девушку под руки и увели, бросив напоследок ее родным мешок с серебром. Он слыл щедрым ваном. По крайней мере пытался хоть как-то компенсировать потерю члена семьи.
Проходя мимо меня, он на секунду задержался, смерив внимательным взглядом. Дрожа от ужаса, я склонился в поклоне.
Ван взял меня за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
– Ты сын гончара?
Стараясь подавить страх и держаться как настоящий мужчина, я взглянул в черные, бездонные, словно туннели, глаза и ответил:
– Да, господин. Меня зовут Наро.
– Твоя мать больна, как я слышал? – Он криво усмехнулся, и в этой ухмылке мне почудилась скрытая угроза. Он вспомнил о матери, чтобы мы никогда не чувствовали себя спокойно, думая, будто находимся под его защитой.
– Да, господин.
Наверное, мои глаза были полны ужаса, потому что в следующую секунду ван отпустил меня, сказав:
– Передавай привет отцу. И напомни, что я жду свой фарфор через два дня, пусть трудится усерднее.
– Слушаюсь, господин, – пролепетал я, сгорая от стыда и ненавидя себя за слабость.
Что я мог тогда сделать? Мне было десять лет, и единственным преимуществом было то, что мне повезло родиться в семье талантливого гончара, чьи работы пришлись по душе вану Гирону. Я чувствовал, что ничего, абсолютно ничего не могу поделать. Не могу защитить ни себя, ни свою семью, потому что все мы – бесправные рабы кровожадных существ.

Ван направился дальше в поисках красивых девушек, а я все стоял на пороге, сгорая от стыда и злости.
Вдруг над головой прогремел раскат грома, и засверкали молнии. Я смотрел в черное мрачное небо, будто желающее навлечь на нас еще большие беды.
Начался сильный дождь, который барабанил по моему поднятому кверху лицу, словно намеревался еще больше наказать меня за слабость и покорность. Мне хотелось кричать от несправедливости и бессилия.
Неожиданно сквозь грохот грома и шум дождя я услышал всхлипы и причитания:
– Мама… мамочка, где ты? – Голос был детским, и я поспешил на звук.
За поворотом улицы я увидел девчонку примерно моих лет, скорчившуюся на грязной, размытой дождем земле. Она обхватила колени руками и тихонько покачивалась, периодически всхлипывая.
Мне стало жаль девочку, и я подошел к ней поближе.
– Что с тобой случилось? – присев возле нее на корточки, спросил я.
Девочка перевела на меня отсутствующий взор и часто заморгала от потоков дождя, струившихся по ее личику.
– Мама… – повторила она, глядя на меня. Ее нижняя губа задрожала, и она расплакалась.
– Твою маму забрали они, да? – наклонившись ближе, спросил я.
Девочка кивнула и заплакала еще громче, уткнувшись лицом в колени.
– Где моя мама? – с исказившимся от слез лицом, схватила меня за грудки и начала трясти она. – Я хочу к маме!
– Пойдем в дом, здесь очень холодно. – Я едва отцепил ее застывшие пальцы от ворота своей рубахи и помог подняться. – Теперь ты будешь жить с нами.

Шестьдесят лет назад

– Наро, отдай немедленно! – подхватив подол длинного синего платья, Кэя неслась за мной по улицам, в надежде отнять книгу весьма сомнительного содержания, которую я нашел в ее комнате.
Я хохотал во все горло, потому что девчонка выглядела до ужаса смешно и нелепо: она еще не привыкла к тому, что теперь является девицей на выданье, и носилась за мной, будто мы все еще были детьми.
– Я покажу этот роман маме! – сквозь хохот крикнул я, любуясь, как выражение возмущения на красивом личике Кэи сменяется ужасом.
– Ты так не поступишь... – прошептала она, остановившись в паре метров от меня и тяжело дыша от быстрого бега.
– Откуда у тебя эта мерзкая книжонка, а? – помахав уже довольно потрепанным от частых просмотров желтым переплетом, я улыбался от уха до уха, откровенно наслаждаясь произведенным эффектом.
– Мне дала ее Зарина, сестра Эдгара… Я ее даже не открывала!
Сделав невинные глаза, хитрюга приблизилась, наверняка надеясь выхватить книгу из моих рук, когда я потеряю бдительность.
– Раз не открывала, тогда почему бежала за мной? – наклонился я к девчонке, которая десять лет была мне сестрой.
Наши лица были очень близко, и на сотую долю секунды я потерялся в огромных карих глазах. К сожалению, этого хватило, чтобы я остался стоять посреди улицы без провокационной улики, зато с бешено колотившимся непонятно из-за чего сердцем.

Моя семья и правда приняла Кэю как родную. Мама была счастлива, ведь девочка была отрадой для глаз: послушная, добрая, благодарная и очень красивая. Родители искренне любили ее и баловали, как могли.
Арон, с недавнего времени увлекшийся торговлей и делающий в этом успехи, редко бывал дома. Но когда возвращался, всегда привозил Кэе самые красивые платья и украшения.
Так незаметно и счастливо пролетели десять лет с тех пор, как Кэя впервые вошла в наш дом. Она стала высокой, красивой девушкой со смоляными волосами и большими карими глазами. На нее заглядывались парни, которых я едва успевал отгонять. Думается, сестра Эдгара не без умысла дала Кэе эту развратную книжонку: я не раз замечал, как Эдгар смотрит на нашу красавицу.

Нам с Кэей было по двадцать, и родители все чаще заговаривали о том, что мы должны обзавестись своими собственными семьями. Я слушал такие разговоры – и болезненно замирало сердце. Мучительно было представлять, что Кэя выйдет замуж и будет любить кого-то, кроме меня. Сам же я никогда не думал о своей будущей жене, потому что всегда хотел быть только с Кэей.
На удивление, вампиры наведывались к нам очень редко, промышляя в других районах Ариана. И мы радовались тому, что уже три года ван Гирон не навещал наш район.
Однако радость наша была преждевременной.

Как-то раз ночью я услышал подзабытые, но неизменно вызывающие дрожь ужаса крики и стенания с улицы.
Я вскочил с постели и бросился в комнату Кэи, застав девушку в том же положении, что и десять лет назад: обхватив руками колени, она покачивалась из стороны в сторону, сидя на полу.
Я осторожно подошел к ней и взял за руку. Она была ледяной и дрожала в моих теплых ладонях.
– Это снова они! – судорожно зашептала девушка.
– Успокойся. Сейчас мы с отцом выйдем на улицу, а вы с мамой оставайтесь здесь. Ты же знаешь, как нужно себя вести – тихо, как мышка!
Я заботливо обнял ее за плечи и прижал голову к своей груди. Девушка в моих руках сжалась, как пружина, и больше всего на свете я захотел уберечь ее от того чудовищного мира, в котором мы вынуждены были жить.
– Наро, живее на улицу! – шикнул отец. – Ван Гирон уже пришел, нельзя его злить.
Наскоро накинув рубаху и подпоясавшись, я выскочил на улицу вслед за отцом. Глава города уже был у наших дверей и смотрел прямо на нас. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.
– Господин, рад приветствовать вас! – подобострастно начал отец.
– Почему так долго не выходили? – ван Гирон сегодня явно был не в настроении, и сердце кольнуло нехорошее предчувствие.
– Простите нас, господин! Я старый человек и уже не так быстр, как раньше!
Я видел, как боится отец, и в душе стала расползаться черная злоба. Мой отец – гениальный гончар, творивший такие красивые вещи, что за ними приезжали купцы из дальних стран, должен склоняться и оправдываться перед этим мертвецом!
Я открыл было рот, чтобы сказать что-то дерзкое, но ван Гирон опередил мои намерения:
– Слышал, вы удочерили одну прекрасную юную особу. – Его голос был слаще меда. – Могу я взглянуть на нее?
Меня окатила волна неконтролируемой паники. Захотелось схватить Кэю в охапку и бежать быстрее ветра от этих монстров! Мысли лихорадочно метались, а ужас сковал сердце. Отец рядом со мной тоже был не в себе и никак не мог придумать, что же делать.
– Я жду, – угрожающе тихо повторил ван Гирон, и улица замерла, не издавая больше ни звука.
Отец медленно развернулся и тяжелой поступью вошел в дом. А я остался стоять напротив мертвеца, который издевался над всеми нами, демонстрируя безграничную власть.
– Ты очень вырос, – подходя ближе ко мне, произнес ван. – Наро, – с кривой ухмылкой добавил он.
Я прожигал его ненавидящим взглядом, а его наглые черные мертвые глаза смотрели на меня так, будто знали все потайные уголки моей души.
– Я запомнил тебя, – продолжал Гирон. – Думаю, мы еще не раз встретимся.
Я похолодел от этих слов. Казалось, вампир знает обо мне то, чего не знал о себе даже я сам.
Нас прервал отец, который вышел на улицу, ведя за руку перепуганную насмерть Кэю. Я инстинктивно переместился ближе к ней, подсознательно желая уберечь ее от этого ужаса.
– Какая красивая у вас дочь! – восхитился Гирон, метнув на меня внимательный взгляд.
Я схватил Кэю за руку и до боли сжал ее пальцы. Не отдам! Ни за что тебе ее не отдам, кровопийца! Я тяжело дышал и, не отрываясь, смотрел на вампира, который медлил, будто специально издеваясь над нами.
– Ее, – словно камень, упало слово.
Я задохнулся от ужаса, когда два вампира из свиты медленно подошли к белой как смерть Кэе и попытались схватить ее.
– Господин, умоляю! – рухнул на колени перед мертвецом отец. – Она всего лишь невинное дитя! Это наша отрада и сокровище! Умоляю, не трогайте ее!
Лицо вана искривилось в злорадной усмешке. Это было именно то, чего он и добивался – унизить моего отца перед всей улицей, чтобы приструнить нашу семью и в очередной раз показать, что все мы – его игрушки. Он выжидал паузу, во время которой мои нервы натянулись в струны, готовые лопнуть в любой момент.
Когда Гирон уже открыл рот, чтобы огласить свое решение, позади нас послышался отчаянный крик:
– Не отдам!
Мама. Она была не совсем здорова, но смело зашагала к нам. Оттолкнула Кэю в сторону и, смело глядя в глаза вампира, сказала:
– Возьми меня вместо нее. Дочь я не отдам!
– Мама! – закричал я, но она жестом заставила меня замолчать.
Все замерли, боясь даже звуком прервать разыгравшуюся сцену. Мама и Гирон с минуту сверлили друг друга глазами, после чего глава города сделал над собой явное усилие и натянуто улыбнулся.
– Как драматично! Хорошо, я не трону вашу дочь. – (От облегчения Кэя чуть не упала, опершись на меня.) – Я уважаю ваши материнские чувства, но за такое дерзкое и наглое неповиновение вы будете наказаны.
Одно быстрое движение руки. Я даже не успел понять, что произошло, как увидел вдруг рукоятку кинжала, торчащего из маминой груди. Она осела на землю.
Все звуки и краски стали растекаться, теряя конкретность. Я стоял не шевелясь, будто издалека наблюдая, как отец и Кэя бросаются к матери, что-то кричат, плачут и пытаются привести ее в чувство. Наблюдал за этим со стороны, словно смотрел один из кошмарных снов.
Внутри все сковало льдом. Больно было вздохнуть, иначе этот лед потрескается, и из-под него неудержимым потоком вырвется неконтролируемая боль, ярость, беспомощность и отчаяние.
Рядом раздался неестественный хохот, и я медленно повернулся на звук. Это смеялся ван Гирон.
– До встречи, Наро. – Он кивнул своей свите, и они покинули нашу улицу.

Я знал, что буду делать дальше. Больше никому и никогда не позволю причинить вред моей семье. Пусть мне придется заплатить за это какую угодно цену. Я обрету власть и смогу защитить семью.
Я стану вампиром.

- Я знал, что ты придешь ко мне, - злобно улыбаясь, проговорил ван Гирон, сидя в своих покоях на огромном кресле, возвышающемся подобно трону. – Итак, чего же ты хочешь?
Все мои силы уходили на то, чтобы сдержать рвущиеся наружу гнев и ненависть, поэтому я не мог заставить себя посмотреть на мучителя.
- Я хочу стать вампиром, - голос предательски дрогнул.
- Хочешь защитить свою семью? – сладко произнес Гирон. – Я только что убил твою мать, почему я должен принимать в услужение потенциального врага?
Я задохнулся, будто получил удар в солнечное сплетение.
- Я могу быть полезен. И буду преданно служить вам, если вы гарантируете, что больше никто из моей семьи не пострадает, - глухо ответил я, по-прежнему не глядя на вана.
- Занятно, - ухмыльнулся он. – Хорошо, я сделаю тебя вампиром, но прежде ты обязан пройти проверку. Я должен быть уверен, что тебе можно доверять.
Я поднял голову и с удивлением взглянул в ненавистное лицо.
- Есть некая тайная мятежная организация, которая нападает на дневные убежища вампиров, - встав с места, Гирон принялся расхаживать по своим покоям, заложив руки за спину. – По странному стечению обстоятельств это происходит как раз перед тем, как мы собираемся за данью в район Амнак, где ты живешь. Не кажется ли тебе это странным?
Вампир остановился напротив меня и вонзил взгляд черных глаз в мое лицо. По спине побежал холодок.
- Я думаю, что информация утекает через кого-то из ваших слуг, - осторожно ответил я, внимательно следя за реакцией вампира. Этот разговор не сулил ничего хорошего – я уже понял это.
- Согласен, - удовлетворенно кивнул Гирон. – Твоя задача найти источник утечки информации и самих мятежников.
Я нервно сглотнул, понимая, что мне придется «охотиться» на своих людей.
- Это цена неприкосновенности твоей семьи, - видя мои колебания, подытожил Ван.
Значит, он будет использовать мою семью, чтобы управлять мной. Сделает из меня ручного пса, доносчика.
- Ты ведь любишь свою сестру, - елейно продолжил Ван Гирон, приближаясь ко мне. – Она еще так молода! И так красива! Да и отец твой уже слаб здоровьем, ему нужен покой и уход. А старший брат, как я слышал, делает успехи в купеческом деле. У вас прекрасная семья!
- Достаточно! – тяжело дыша, прервал его я, не заботясь о правилах приличия. – Я все сделаю…
Ван Гирон удовлетворенно улыбнулся.

Я вернулся домой совершенно разбитый. Я не был уверен, что изначально поступил правильно, пойдя к Гирону, но уныние и скорбь, поселившиеся в доме со смертью мамы, подтвердили, что мое решение было верным. Я больше не хочу никого терять. И никогда не хочу видеть боль в глазах дорогих мне людей. Пусть для этого придется убить половину Амнака или даже Ариана.

Кэя была сама не своя. Она считала себя виновной в смерти мамы, которая пожертвовала собой ради нее. Отец же, потеряв свою единственную любовь и спутницу жизни, полностью ушел в себя, позабыв обо всем на свете.
Я сжал руки в кулаки, пытаясь утихомирить внутри себя эмоции. Отныне я должен действовать хладнокровно – только так я смогу гарантировать моим близким хоть какую-то защиту.
В тишине дома, который без мамы теперь казался холодным и пустым, я размышлял над поручением вана, как вдруг в дверь постучали. С болью взглянув на апатично сидевшую возле окна Кэю, я поднялся с кровати, чтобы открыть, и с удивлением обнаружил на пороге Эдгара, моего друга детства.
- Наро, прости, что я в такой час, но мне нужно поговорить, - без тени улыбки сказал он.
- Проходи, - жестом пригласил его в дом, но друг покачал головой.
- Завтра утром. Я должен кое-куда отвести тебя.
Сердце пропустило удар и забилось быстрее. Я понял, что Эдгар пришел не просто так, и, возможно, он как-то связан с мятежниками, которых мне нужно было найти. Но почему именно он?! Мой друг!
Он мрачно кивнул мне и ушел, а я, закрыв за ним дверь, бессильно опустился на пол. Это только начало. На что мне предстоит пойти ради спасения своей семьи..?

Утром Эдгар пришел за мной, и выглядел он еще более насупленным и серьезным, чем накануне. От волнения я не спал ночь, и чувствовал себя прескверно.
Мы шли по наводненным людьми улицам Ариана в полном молчании. Несколько раз я пытался начать разговор, но Эдгар каждый раз останавливал меня.
Миновав гомонящий рынок на центральной площади, мы, наконец, подошли к городским воротам. За ними начиналась дорога, ведущая в горы, которые отделяли наш город от столицы.

- Куда мы идем? – спросил я друга, когда шумный Ариан остался позади.
- Эти изверги убили твою мать, - с жаром начал Эдгар. – Я подумал, что ты захочешь отомстить. В горах у нас есть убежище, известное лишь избранным. Мы пытаемся противостоять вампирам.
Кровь застучала в висках: я понял, что на верном пути. Подавив волнение, я попытался изобразить удивление и спросил:
- Разве у простых смертных есть возможность бороться с вампирами?
- Мы нападаем на них днем, когда они спят в своих гробах, – Эдгар был полон энтузиазма и говорил смело, не боясь быть услышанным.
- Откуда вы узнаете, где их убежище? – я продолжал выпытывать у ничего не подозревающего друга, чувствуя при этом себя последним мерзавцем.
- У нас есть осведомитель из его свиты. Он стал вампиром много лет назад, чтобы защитить свою семью, но в душе остался человеком. Поэтому помогает нам.
- Не знал, что есть хорошие вампиры, - искренне удивился я.
- Очень мало. И поначалу мы не доверяли Велиру, но он доказал, что на нашей стороне.
Я узнал все, что мне было нужно от наивного Эдгара, а идти в тайное убежище не хотел, чтобы ненароком не выдать их. Лучше мне не знать, где оно находится.
- Эдгар, прости, но я не хочу в это ввязываться, - остановившись на полпути, сказал я.
Бесхитростное лицо друга смешно вытянулось от разочарования и удивления. Он был уверен, что я пойду с ними до конца. К сожалению, я не мог поведать ему о своих планах, ведь очень скоро мы будем по разные стороны баррикад.
- Я думал, ты тоже захочешь бороться с этими тварями…
- Прости, не хочу злить вампиров, - ответил я, и отчасти это было правдой. – Поэтому не говори мне, где ваша база, я не должен этого знать.
- Хорошо, - друг был сильно разочарован во мне и, наверное, считал трусом. Что ж, отчасти он был прав.

Вечером я направился во дворец ван Гирона, чтобы сообщить о том, что мне удалось узнать. Я и не думал предавать Эдгара. Я планировал лишь сообщить имя вампира-предателя, передававшего ценные сведения мятежникам.
Гирон восседал на своем троноподобном кресле, как и в прошлый раз, когда я встречался с ним. Сегодня он был одет особенно шикарно, будто готовился к торжеству. Он радушно улыбнулся мне, поняв, что я пришел не с пустыми руками, и у меня имеется ценная информация.
- Я узнал имя слуги, предавшего вас, - сообщил я, волнуясь. Сердце грохотало в груди с такой силой, что мне казалось, его слышно даже за пределами дворца. Я страшно боялся, что Гирон не поверит мне.
Глава города привстал, опершись руками о подлокотники.
- Его зовут Велир, - с трудом сглотнув, сказал я. – Сегодня вечером я видел его на нашей улице совершенно одного. Очевидно, что он что-то замышляет вместе с людьми.
Чем дальше я говорил, тем нелепее мне казалась придуманная мной история. Видимо, ван думал также, потому что мягко рассмеялся и встал со своего кресла.
- И ты не знаешь, с кем встречался Велир? – его голос был тих, но полон угрозы.
- Нет, я не видел его ни с кем из людей, - упорно повторил я, опустив глаза в пол.
- Как мило, - ухмыльнулся Гирон и подошел вплотную ко мне.
Он стоял так близко, что я чувствовал исходящий от него запах - приторный аромат розового масла. Меня замутило.
- А по моим сведениям ты вчера направился в горы со своим другом Эдгаром, который поведал тебе о неком тайном обществе, которому помогает Велир, - наклонившись к моему уху, едва слышно сказал ван. – Только почему-то ты умолчал об этом.
Я задохнулся от ужаса. Гирон вновь посмотрел на меня: в его глазах был лютый холод и тщательно сдерживаемая злоба.
- Глупый мальчишка! – повысил голос он. – Я же сказал, что это была проверка! Как ты посмел меня обмануть! Неужели ты думаешь, что за все время своего правления я не обзавелся шпионами? И ты действительно думал, что я не в курсе, кто предал меня? Введите его! – крикнул он слугам. Те послушно кивнули и через минуту швырнули на пол окровавленного человека, в котором я с трудом узнал…
- Эдгар! – закричал я, бросаясь к другу.
- Мои люди схватили его еще днем, глупец! – грохотал Гирон. – И ты говорил мне о преданности?
Эдгар едва мог шевелиться, а я был в таком ужасе, что совершенно не представлял, как действовать дальше. Мысли метались с дикой скоростью, сбивая друг друга.
- Убей его, - тихо сказал Гирон.
Я подумал, что ослышался, и во все глаза смотрел на вана, сжимая слабую руку измученного друга.
- Если хочешь доказать свою преданность и защитить семью, тогда убей его, - повторил он, не отрывая от меня горящих злобой глаз.
Я перевел непонимающий взгляд на Эдгара, в глазах которого стояли слезы боли.
- Убей его и стань сильнее, мальчишка! Если ты так хочешь спасти дорогих тебе людей, ты должен перестать чувствовать, любить, страдать, мучиться угрызениями совести! Ты должен разорвать все, что связывает тебя по рукам и ногам. Как только я увидел тебя, то понял, что ты не простой мальчик. Ты хочешь власти! Ты физически не выносишь бессилия и подчинения. Ты рожден с задатками лидера! И хочешь обрести бессмертие не только ради защиты своей семьи: ты рвешься к власти, оправдываясь любовью к близким. И в глубине души ты знаешь, что я прав.
Я был уничтожен. Тяжело дыша, словно после быстрого бега, я по-прежнему судорожно сжимал руку Эдгара. Не хочу слушать! Это все неправда!
- Ложь! – дрожа от потрясения, закричал я Гирону.
Он расхохотался и присел возле меня.
- Давай вспомним об этом разговоре после того, как ты станешь вампиром. И посмотрим, к чему ты будешь стремиться всей душой.
Он встал и сделал несколько шагов от нас.
- Убей его, наконец, - устало произнес ван. – Ты же видишь, что он мучается. Если его не убьешь ты, это сделают мои слуги, которые перед смертью принесут ему еще большие страдания.
В горле измученного пытками Эдгара что-то жутко забулькало, и его рука судорожно схватила меня за ворот рубахи.
- Сделай это, пожалуйста! – просипел он и закашлялся, забрызгав кровью мою одежду и лицо. – Больно!
Голова кружилась, и я совершенно не соображал, что происходит. Внутри меня что-то поднималось, как девятый вал – что-то огромное, страшное, разрушающее прежнего меня.
- Пожалуйста… - просипел еще раз Эдгар.
- Возьми, - вампир небрежно бросил мне меч.
Дрожащей рукой я поднял его. Руки так тряслись, что меч вибрировал в моих пальцах. Я в последний раз посмотрел в лицо своего друга, который благодарно улыбнулся, и, почти не соображая, что делаю, вонзил клинок в его грудь.
Весь мой мир рухнул в бездонную пропасть. В ушах стояла звенящая тишина. Внутри меня было совершенно пусто, будто вместе с жизнью Эдгара ушли все чувства. Словно цунами вымыло из меня все, что раньше заставляло биться мое сердце, не оставив абсолютно ничего.
- Тебе нужно отдохнуть, - почти по-отечески сказал Гирон. – Я дам пропуск тебе и твоей сестре на остров Тамни. Там нет вампиров, и ты сможешь как следует попрощаться с ней. Я дарю тебе неделю времени на этом острове, после чего ты вернешься ко мне.
Я перевернул руки ладонями вверх и увидел кровь. Она была везде: на моих штанах, рубахе, на руках и лице. Дрожа, как лист на ветру, я вытер лицо рукавом и с ненавистью посмотрел на вана. Он возвышался надо мной, как скала – холодная, нерушимая, жестокая, готовая в любой момент задавить меня, как букашку.
- Полагаю, мы скроем тот факт, что ты собственноручно убил своего друга. Ведь тебе не нужна огласка и ненависть твоих соседей?
Ловушка захлопнулась. Я попался.

Огромное, неистовое море колыхалось у подножья утеса, где стояли мы с Кэей, держась за руки: две крошечные фигурки на фоне невероятной массы темной воды. Мир, в котором мы живем, был подобен этому морю: настоящая несокрушимая стихия, бороться с которой не представлялось возможным.
Кэя с беспокойством смотрела на меня, не понимая, зачем я привез ее на этот остров. А я внутренне готовился сказать ей то, что должен был сказать уже давно.
- Ты ведь никогда не видела моря? – неловко начал я. – Тебе здесь нравится?
- Здесь очень красиво, но почему-то мне страшно, - тихо ответила девушка. – Наро, что с тобой произошло? Ты в последнее время сам не свой. Это из-за смерти мамы?
В уголках глаз предательски защипало, и я устало закрыл глаза.
- Ты все-таки прочитала ту пошлую книжонку с развратными картинками? – вдруг сказал я и истерически расхохотался в голос.
Кэя непонимающе смотрела на меня распахнутыми карими глазами. Наверное, в этот момент я казался ей сумасшедшим.
- Д-да, - выдавила она, внимательно следя за моей реакцией.
- Кэя, ты же девушка! – я продолжал давиться от беспричинного хохота. – Разве пристало юной девушке интересоваться такими вещами!
- Это было забавно, - Кэя опасливо улыбнулась, словно в любой момент ожидала подвоха. – Я и не думала, что люди могу делать такие вещи.
- Надеюсь, ты этого ни с кем еще не делала? А то я найду этого парня и убь…
Я осекся на полуслове, а смех пропал так резко, будто выключили звук.
- Наро…
Она испуганно смотрела на меня, прижав ладони к губам.
- Все хорошо, все хорошо… - я тяжело дышал, пытаясь унять потоки боли и вины, которые разрывали мое самообладание. Ноги не держали меня, я пошатнулся и нашел опору у огромного старого дуба, раскинувшего ветви, будто приглашая в свой покой.
- Наро, расскажи мне, что случилось! – в глазах Кэи плескались непролитые слезы, она взяла меня за руку.
Я задыхался и с каждым мгновением терял контроль над собой. Смерть мамы, убийство Эдгара, ненависть к проклятому Гирону, кровь, повсюду кровь..! Это беспрестанным калейдоскопом кружилось в голове, и мне казалось, что я вот-вот потеряю рассудок. Кэя обняла меня и прижала мою голову к своей груди.
- Я с тобой, я всегда буду с тобой, что бы ни случилось! – шептала она, а я рыдал у нее на груди, как ребенок, освобождая весь ужас, боль и невыносимую вину внутри себя. И казалось, что от этого становится чуть легче…

Спустя некоторое время мы сидели, прислонившись к дереву, и смотрели на алый закат, завершающий очередной прожитый день. Может быть, я в последний раз вижу солнце. После всего, что случилось, мне казалось, что я уже не способен что-либо чувствовать. Я теперь просто оболочка – пустая и мертвая.
- Я люблю тебя, - глядя вдаль на заходящее солнце, сказал я. Кэя рядом не пошевелилась, лишь ответила:
- Я тоже люблю тебя, Наро.
- Сегодня мы возвращаемся в Ариан. После того как я стану вампиром, мы не должны больше видеться.
- Что?! – она вскочила на ноги.
- Я все решил, - монотонно продолжил я. – Позаботься об отце и Ароне. Вы будете под моей защитой, и ты можешь прожить жизнь так, как захочется: тебя никто больше не тронет.
- Наро, почему? Зачем ты это делаешь? Зачем идешь на такие жертвы ради нас?! – Кэя опустилась передо мной на колени и плакала, растирая слезы рукавом платья.
- Я делаю это для себя. Я хочу стать ваном города вместо Гирона, - твердо сказал я, глядя в ее полные отчаяния глаза.
- Неправда… - прошептала она оторопело. – Я не верю в это, ты не такой!
- Я убил Эдгара! – вскричал я, вскакивая с земли. – Ты же и так это уже поняла! Я убил его собственными руками, Кэя! И после этого я не такой?
Она вскрикнула и заплакала, спрятав лицо в ладонях. Я отвернулся от нее и уже спокойнее сказал:
- Я люблю тебя. И хотел быть рядом с тобой всю жизнь, но это невозможно. Я свой выбор сделал. Поэтому ты должна стать счастливой и прожить нормальную человеческую жизнь, ты поняла меня?
Я схватил ее за плечи и слегка встряхнул. Она тихо плакала, опустив голову.
- Наше время истекло, нам пора возвращаться, - глухо и безжизненно сказал я.

Спустя три месяца

- Ты - мой личный телохранитель! - возмущенно пыхтел Гирон, указывая на меня. – И ты не знал, что на меня готовят нападение? Мои осведомители сказали, что мерзавцы хотят атаковать меня!
- Они собираются днем, - возразил я разгневанному вану. – Мы не сможем найти и схватить их.
- Ошибаешься! – вспыхнул Гирон и так резко повернулся ко мне, что его мантия надулась, как парус. – Мои люди сообщили, что эти наглецы решились напасть на мой дворец сегодня ночью!
Я сосредоточенно раздумывал над его словами, стоя посреди личных покоев главы города.
- Но ведь это бессмысленно, господин, - сказал я. – Все знают, что людям с вампирами не справиться. Зачем им идти в лобовую атаку?
- Вот это ты и должен выяснить! – вскипел ван. – И предотвратить нападение. Я не понимаю, чего они хотят этим добиться. Разве что смерти.
- Здесь что-то не так… - меня сильно беспокоила какая-то мысль, но я никак не мог ухватить ее и хорошенько поразмыслить надо всем.

Я отправился в отведенные мне во дворце покои, но на пол дороге меня перехватила стража.
- Тебя хочет видеть какая-то девчонка, - высокомерно заявил начальник дворцовой стражи Берг, который был крайне недоволен моим назначение на пост личной охраны вана, спустя всего три месяца после моего обращения.
- Что за девчонка? – мое мертвое сердце в страхе трепыхнулось, потому что я догадывался, кто мог прийти ко мне на встречу.
- Не знаю. Иди и сам посмотри, - недовольно буркнул Берг и ушел.
Я, как вихрь, полетел к главным воротам, куда обычно приходили посетители, и затормозил до человеческой скорости в нескольких метрах от входа. Там меня ждала, нервно шагая из стороны в сторону, моя Кэя. Я так долго не видел ее, что на мгновение остановился, чтобы полюбоваться ею. Черные волосы, обычно собранные в тугую косу, сейчас были заколоты на затылке, красивое легкое платье, поддаваясь порывам ветра, время от времени обхватывало контуры ее прекрасной фигурки. Мое сердце сладко сжалось от радости – я очень скучал по ней. При каждом шаге она заламывала пальцы, что говорило о крайней степени волнения.
- Кэя! – бросился я к ней. – Что случилось?
- Наро! – у нее был порыв обнять меня, но она сдержалась и осталась стоять на месте, разглядывая мое лицо. – Ты так изменился. Стал еще красивее… Бессмертие тебе к лицу.
Она не сумела скрыть в своих словах горечи.
- Что произошло, почему ты здесь? – я чувствовал, что ее посещение как-то связано с планировавшимся сегодняшней ночью нападением, но никак не мог взять в толк, каким образом Кэя может быть причастна к этому.
- Наро, ты должен немедленно бежать отсюда! – она подошла ближе и схватила меня за рукав мантии. – Сегодня ночью вас атакуют, и ты можешь пострадать!
- Откуда тебе это известно? – от страха меня прошиб холодный пот. Я понимал, что Кэю ждет неминуемая смерть, когда выяснится ее причастность к мятежникам.
- Это неважно, - она отодвинулась от меня, и я понял, что она больше не доверяет мне так, как прежде. – Я лишь хочу уберечь тебя.
- Кэя, любимая, умоляю, расскажи мне все! – взмолился я, хватая ее за руку. – Ты обязательно пострадаешь, и я не смогу тебе помочь. Мне нужно знать все сейчас, немедленно, пока я могу еще хоть что-то сделать!
- Ты должен уйти из дворца во время атаки. Это все, что я могу сказать, - упрямая девчонка сводила меня с ума.
- Я не могу этого сделать, - жестко ответил я. – Ван назначил меня своим личным телохранителем.
Кэя в волнении заметалась, по-видимому, на что-то решаясь. Я не уговаривал ее больше, давая возможность самой принять решение: или я, или люди, желающие покончить с вампирами.
- Дворец напичкан порохом, - наконец, сказала она, приложив дрожащую руку ко лбу. – Его подложили переодетые в стражу люди еще утром. Нападение мятежников – лишь отвлекающий маневр. Их главная задача не биться с вами на равных, а взорвать самое большое скопление вампиров в городе. Я предаю всех членов мятежа, но не могу допустить, чтобы ты погиб. Ради этого я готова пожертвовать сотнями жизней.
Я смотрел на Кэю и совершенно не узнавал ее. Из веселой, озорной девочки она превратилась в жесткую и решительную женщину. Но я знал, что ради нее поступил бы точно так же.
Времени оставалось все меньше, и я понял, что единственный способ спасти любимую девушку – освободить от себя. Навсегда разорвать все, что нас связывало.
Я схватил ее за руку и повел в конюшню. Она готова пожертвовать всем ради меня, я должен сохранить ей жизнь, во что бы то ни стало.
- Возьми Азерду, она спокойная и послушная, - выводя гнедую кобылу из стойла, быстро заговорил я, пока нас не заметили. – Скачи к пристани, откуда уплывает корабль на остров Тамни.
- Но я… - в растерянности начала Кэя.
- Вот моя именная табличка, - я протянул ей брусок дерева с начертанным гербом. – С ней тебя пропустят, куда угодно. Уезжай! Уезжай, Кэя, и никогда не возвращайся! Живи и никогда не оглядывайся назад! Я люблю тебя…
С силой хлопнув лошадь по крупу, я быстро отвернулся. Смотреть в спину навсегда покидавшей меня Кэи было выше моих сил… Все, что мне оставалось – верить, что самый дорогой для меня человек будет жить счастливо, пусть и вдали от меня.

Теперь я знал, что нужно делать. Я не мог допустить, чтобы информация, которой с риском для жизни поделилась со мной Кэя, пропала даром. Такой шанс выпадает раз в жизни, и я не мог им не воспользоваться.
Злорадно улыбнувшись, я метнулся обратно во дворец, чтобы незаметно проверить расположение пороха и собрать всех стражников, которым доверял. У меня созрел дерзкий и очень рискованный план. В случае провала меня ждала ужасная смерть, поэтому у меня была лишь одна попытка.

Заручившись поддержкой стражников, я пошел в покои Гирона, который, как никогда, пребывал в волнении. Его обычная уверенность и холодность куда-то подевались. Что же так беспокоило моего господина?
- Глава, скорее всего, мятежники атакуют главную часть дворца, где находятся ваши покои, поэтому вам необходимо уйти в левое крыло. Я провожу вас, - сказал я.
- Ты… проводишь…ах да, да, - Гирон выглядел абсолютно потерянным и даже жалким. Теряясь в догадках по поводу такого странного поведения хозяина, я, аккуратно поддерживая его под локоть, быстро вывел из покоев. Оставалось все меньше времени.
Я чувствовал странный азарт: исход моего замысла был пятьдесят на пятьдесят, но предстоящие события не вызывали у меня страха – лишь нетерпение. Мое мертвое сердце не билось от избытка чувств, как при встрече с Кэей. Разум был на удивление холодным, и цель, стоявшая передо мной, была как никогда четкой и ясной.

Я вышел из дворца. Тишину теплого летнего вечера нарушал лишь далекий, едва слышный шум. Это шли мятежники. Судя по звуку, их было не меньше трех сотен, и они были вооружены. По законам Ариана люди не имели права носить оружие, интересно, как же они сумели его раздобыть?
Стражники, с которыми я договорился, уже ждали меня во всеоружии. Я кивнул им, обозначая, что готов. Берг, только что выбежавший из своих покоев, выглядел потерянным и обеспокоенным.
- Я отвел господина в левое крыло, - спокойно сказал я. – Мы отразим атаку, а вы с ребятами охраняйте вана.
- Хорошо, - Берг нахмурился, видимо, негодуя, что теперь у меня есть право отдавать ему приказы, но послушался.
Через несколько томительных минут мы увидели лучников.
- Пригнитесь! – крикнул я своим соратникам как раз вовремя: сотни горящих стрел метко полетели именно в те места, где был заложен порох. Но взрывов не произошло, потому что я предусмотрительно вынул весь порох, кроме того, что располагался в левом крыле дворца. В мгновение ока я подлетел к одному из лучников, выхватил оружие из его рук и пустил горящую стрелу в то единственное место, где оставил взрывчатку. Секунду, что показалась мне вечностью, мне чудилось, что я промахнулся. Затем грянул взрыв, потом еще и еще. Казалось, что земля дрожит под ногами, и мир сходит с ума. Послышались крики ужаса, мольбы о спасении – это кричал Берг со своими стражниками и, возможно, ван Гирон…
Все левое крыло дворца было разрушено и объято пламенем. Но это был еще не конец, я должен был сделать самое главное.
Не страшась огня, я стрелой полетел туда, оставив обескураженных и испуганных людей на растерзание стражникам. С трудом пробираясь сквозь завалы и едва ускользая от лижущего здание огня, я пробрался в убежище Гирона. Оно находилось в подвале, поэтому почти не пострадало. Я чувствовал, что он был еще жив. Сквозь едкий дым было плохо видно, поэтому я двигался крайне осторожно, держа наготове меч.
- Предатель! – раздалось над ухом, и в следующую секунду я получил удар чем-то твердым по голове. Обнажив меч, Гирон замахнулся, но я, превозмогая боль, успел откатиться в сторону, и его клинок чиркнул по каменному полу.
- Я чувствовал, что ты еще покажешь себя, но не думал, что ты решишь меня убить! – продолжал шипеть Гирон, расплываясь в клубах дыма, наполнявшего комнату.
- Ты много болтаешь, - стерев струйку крови со щеки, бросил я. – Это тебя погубит.
Я успел прийти в боевую готовность, и теперь мы с Гироном ходили по кругу, выискивая благоприятную возможность для нападения. Он был в ярости, его лицо перекосилось от злобы, и выглядел он в этот момент по-настоящему страшно.
- Я мог бы дать тебе все, что ты пожелаешь! – рычал он. – Но ты решил воткнуть мне нож в спину!
- Ты убил мою мать! – заорал я. – Я не собирался прислуживать убийце моей матери!
- Ты просто всегда мечтал о силе и власти, которой не обладал, вот и все, - вдруг спокойно возразил мне ван. – Что ж, попробуй взять ее.
И он бросился в атаку. Замелькали клинки, Гирон наносил удары ужасающей силы. Он был древним вампиром, закаленным во множестве боев и прекрасно владеющим мечом. Но в этом была его слабость: он вложил слишком много сил в первую атаку, желая поскорее закончить бой, и быстро устал, я же не нападал, а лишь оборонялся, поэтому моя тактика заключалась в изматывании соперника. Уже через несколько минут я заметил, что Гирон тяжело дышит, и движения его стали замедляться. Этим я и воспользовался, начав свою атаку. Подпрыгнув, я оттолкнулся от стены и с размаху ударил Гирона сверху, рассекая его меч пополам. Встретив преграду, клинок вошел в тело вампира не так глубоко, поэтому, воспользовавшись секундной растерянностью Гирона, я со всей силы вонзил меч в его мертвое сердце. Он захлебнулся собственной кровью и по инерции схватился за торчавшую из груди рукоятку меча.
- Я тебе помогу, - прошипел я. Выдернул клинок и одним движением отсек вампиру голову. Обезглавленное тело с громким стуком упало на пол.
От усталости и нервного напряжения я осел, вопреки ожиданиям, не чувствуя ни удовлетворения, ни успокоения. Я был опустошен, точно так же, как тогда, когда убил Эдгара, хотя передо мной лежал мой враг, а не друг. Не знаю, сколько я так просидел, но меня заставили очнуться крики с улицы. Я поспешил встать и в складках мантии мертвого вана стал искать печать с гербом Гирона, которую он всегда носил с собой. Найдя, я засунул ее в карман и поспешил избавиться от тела, которое непременно нужно было сжечь. Теперь я стану не только новым ваном города Ариан - в глазах вампиров я буду настоящим героем, подавившим дерзкое восстание людишек, но, к глубочайшему сожалению, не сумевшим спасти своего хозяина.
Сквозь огонь, дым и копоть я едва выбрался наружу, где моим глазам предстали десятки связанных людей и вампиры, хищно скалившиеся на мятежников.
- Ван Гирон трагически погиб в огне, - громогласно заявил я. Среди людей и вампиров поднялась неописуемая какофония возгласов, но я заставил их замолчать, повысив голос. – Я не успел спасти его, хоть и готов был пожертвовать ради господина своей жизнью. Перед своей смертью он назначил меня новым ваном Ариана и передал печать. Завтра я отправляюсь к владыке, чтобы официально получить назначение.
Наступила гробовая тишина. Все – и люди, и вампиры смотрели на меня с нескрываемым ужасом. Они поняли, что я убил Гирона и захватил власть. Незаметно ко мне переместились мои соратники из дворцовой стражи, готовые помочь в любой момент.
- Как же ты тогда накажешь зачинщика этого восстания? – послышался справа ехидный голос Берга. Он выжил?
- Всех мятежников нужно убить, - твердо сказал я, стараясь не смотреть в глаза людей, с которыми жил бок о бок всего лишь несколько месяцев назад.
- Даже если главный зачинщик и поставщик оружия – твой брат Арон? – елейно спросил Берг и выволок из толпы Арона, которого я не заметил.
Мне вдруг стало не хватать воздуха.
- Ты мне не брат, - с ненавистью выдавил из себя Арон. – Можешь убить меня, животное! Хорошо, что наша мать не дожила до этого дня.
Он сплюнул мне под ноги, не сводя ненавидящего взгляда с моего лица.
Я не мог говорить. Я просто не мог больше выносить ту боль и ужас, что свалились на меня. Я не должен был оставлять в живых никого, чтобы не подрывать свой авторитет как нового лидера, но Арон… Не могу больше… Кэя, я больше так не могу!

На рассвете всех мятежников повесили на главной площади Ариана.

Настоящее время

- После этого отец прожил недолго, - закончил я свою исповедь. – Я хотел защитить семью, а в итоге разрушил ее до основания.
Ночь заканчивалась, и наступали предрассветные сумерки. Я перевел взгляд на Кэю. Она неподвижно сидела у подножья дуба в той же позе, только голова почему-то безжизненно склонилась к плечу. Все внутри меня задрожало, ведь я не слышал больше стука ее сердца…
- Кэя, даже ты… все бросили меня! – в отчаянии я заплакал, глядя на стремительно светлеющее небо. – Я жил, думая, что ты счастлива, что ты вновь полюбила, вышла замуж и родила детей. Зачем ты все эти годы любила меня? Я чудовище, монстр, отвратительный убийца!
- Господин, - послышался позади смущенный голос. – Простите меня, мне очень жаль, но… скоро рассвет, вам нужно укрыться.
Я медленно встал и подошел к Гиру. Кажется, он хороший человек, который просто сбился с пути.
- Я позабочусь о себе, - заверил его я, положив руку на плечо. – Я заберу Кэю и побуду еще какое-то время на острове, а ты уезжай на ближайшем корабле. Он отходит на рассвете. И вот, возьми.
Я протянул ему два письма, скрепленные печатью вана.
- Что это, господин? – встревожился Гир. – Почему у меня ощущение, что вы прощаетесь?
В его глазах действительно стояло беспокойство. Не фальшивая лесть ради желания выслужиться, а уважение ко мне как к правителю и человеку; желание заботиться, служить и защищать.
- Не говори глупостей, - по-доброму ухмыльнулся я. – Уезжай скорее, дома у нас куча дел. Я скоро вернусь. Только у меня просьба, выполнишь?
- Конечно, - с готовностью кивнул Гир, не вполне убежденный моими словами.
- Открой эти два конверта после того как сядешь на корабль.
- Слушаюсь, господин.
- Ну все, ступай, - сказал я, краем глаза наблюдая, что восход солнца уже не за горами.
Я с облегчением отпустил Гира, всей душой надеясь, что он сделает правильный выбор.
Я подошел к старому дубу, который стал свидетелем моей любви, моего падения, отчаяния и гибели, осторожно поднял на руки хрупкое тельце Кэи и медленно подошел к обрыву, чтобы встретить новый день вместе с женщиной, которую я любил. Со счастливой улыбкой я смотрел, как первый робкий луч огромного красного солнца, которого я не видел шестьдесят лет, рассекает утреннее небо и, будто лаская, касается меня. Боль была тихой и почти незаметной: я горел, но в душе моей, как никогда, было спокойно и светло. Сейчас я поступил правильно.

***

Гира не покидало беспокойство, пока он спешил к пристани, от которой с минуту на минуту отходил корабль до Ариана. Он чувствовал, что ван Наро был не в себе, когда отпускал его, и мужчина жалел, что не остался с хозяином и не поддержал его после смерти возлюбленной.
- Отплываем! – кричал бойкий матрос, придерживая деревянный трап.
Гир бегом бросился к кораблю и успел вскочить в последний момент. Устроившись на корме возле деревянной лавки, он с волнением развернул первое письмо.
«Дорогой мой Гир!
Ты единственный человек за долгие годы, который относился ко мне со всей искренностью и заботой. Мне не безразлична твоя судьба, поэтому я хочу предложить тебе выбор. Во втором письме два документа: первый – это указ, по которому я назначаю тебя ваном после твоего обращения в вампира. Второй – документ, разрешающий тебе жить на Тамни. Я, как никто, знаю, как сложно справиться с собой и не поддаться желанию властвовать. И я, как ты понял, выбрал первый вариант. Но по истечении времени убедился, что, выбрав тихую, спокойную жизнь рядом с любимой девушкой, я прожил бы не долгую, но очень счастливую жизнь без сожалений и вины. Прошу тебя, хорошо подумай над тем, что я сказал. Я уверен, ты сделаешь правильный выбор.»
Письмо прыгало в дрожавших пальцах Гира, а на глаза наворачивались слезы. Он вскочил на ноги и, приложив ладонь ко лбу, жадно вглядывался вдаль, где на утесе едва виднелась темная фигура. В этот момент утреннее солнце окрасило небо, направив свой луч, словно меч, на утес.
- Господин! - завопил Гир, сложив руки рупором. – Господин, уходите скорее!
Темная фигура вмиг занялась пламенем, и через мгновение горящим факелом упала вниз.