Эйвери лишь несколько мгновений смотрел на Драко оценивающим взглядом. Не просто смотрел — сканировал на предмет запрещенных заклятий. Волшебная палочка была направлена прямо в обалдевшее от очередной неожиданности лицо Малфоя, а противные, мелкие, злобные, болотного цвета глазки бегали по кабинету в поисках возможной опасности, а именно — посторонних. Эйвери с удовлетворением отметил только белую лягушку у шкафа и присвистнул.

— Забавная тварь, — рот "сверкнул" грязно-желтыми неровными зубами. Очевидно, что Азкабан никому не шел на пользу. — Что, щенок, с девушками совсем плохо, раз ты принялся за жаб, — нежданный гость противно захихикал. — А я-то всегда считал, что с такой смазливой мордашкой не должно быть с этим особых трудностей. Но ты же… Малфой. Может, просто кишка тонка для подвигов в горизонтальном положении, а? Ну и как тебе жаба, любитель странных развлечений? Цепляет? Блондинка… твою мать!..

Драко какое-то время молчал, пытаясь понять: это уже галлюцинации или всё еще реальность? Судя по побелевшей лягушке — второе, если только она вдруг не прикусила свой ядовитый язык. Малфой быстро пришел к заключению, что подобная мысль — полный бред, но способность адекватно мыслить грозилась улетучиться каждую минуту. Эйвери переходит все границы, а он — Драко Малфой — стоит и глотает всё это. С трудом… но глотает. И все равно на мелкие провокации поддаваться не намерен: не школьник!

Что-то нужно сделать… Хоть что-нибудь! Драко, опершись поясницей на край письменного стола и не сводя взгляда с Эйвери, пытался рукой нащупать волшебную палочку.

"Укусила таки, зараза! Да как она посмела?! Сейчас нужен ясный ум, чтобы избавиться от ошибок горе-волшебника и обойтись без чертовых поцелуев! Мне сегодня нужно быть не в постели, а на приеме! По крайней мере, не в такой последовательности. И самое главное — просто жизненно необходимо избавиться от беглого Пожирателя смерти в собственной квартире".

Как это сделать, Малфой пока не представлял. Эйвери был очень опасен. Наверняка, владел палочкой лучше Драко, а что уж говорить о темной магии... И тут еще лягушачий яд! И его последствия.

"Да я сам покусаю эту Жабу! Если сумею выкрутиться... И противная девчонка еще узнает, что за вкус у яда рода Малфоев!"

Драко уже казалось, что он чувствует, как опасная отрава бежит по венам и артериям, попадает в сердце, в мозг, в каждую клеточку… Малфоя бросало то в жар, то в холод, но, несмотря на это, разумней было вернуться к проблеме позже. Если успеет, конечно. А сейчас…

— Во-первых, это не жаба, а — лягушка, — Драко нащупал, наконец, свою палочку и выдохнул. Пальцы ощутили знакомое тепло и сжались. — Во-вторых, что тебе нужно в моем доме? Не помню, чтобы я тебя приглашал.

— Строишь из себя взрослого? Я сам себя пригласил. Мне нужно укрытие. Этот предатель крови, гребаный герой Уизли, совсем меня достал, — вид у Эйвери, действительно, был измучанный. — Вцепился в меня будто собака. Рыжая, безродная и тупая! Думаю, это месть за бывшую подружку. Я почти прикончил ее недавно: грохнулась с такой высоты, что было слышно, как расплющило хлипкие кости... Кроме того, я практически уверен, что моё «Сектумсемпра» задело эту грязную девку, — Гермиона слегка похолодела от подобных слов. Отчетливо вспомнилось, как Рон каким-то чудом успел оттолкнуть ее, и заклинание лишь слегка царапнуло. — Черт! Я ведь мог и благое дело сделать, и разбогатеть! Найду эту мерзкую тварь — и прикончу! Вот только пересижу у тебя чуток…

Меньше всего Драко хотелось, чтобы Эйвери прятался у него. И с говорящей лягушкой проблем хватало! Еще и Пожирателя смерти в придачу?! Нет! Укрывательство беглого преступника — срок в Азкабане, а это в планы Малфоя не входило. Как и собственная смерть. Но злить уставшего, подлого, абсолютно безнравственного Эйвери было не менее опасно, чем согласиться на его условия.

— Я бы с удовольствием, — надменно произнес Драко и убрал правую руку с зажатой палочкой со стола, — но мой человек в Министерстве сообщил, что вечером меня ожидает гребаная инспекция с участием Спасителя-мира-Поттера. Так что…

— Твой человек тебя обманул, Малфой. Ты ему денег, что ли, задолжал? — Эйвери противно рассмеялся. Точно как мерзкая болотная жаба. — Мой новый источник в Министерстве уверил меня, что к тебе пока в «гости» не собираются.

А вот это уже интересно! Почему-то Гермиона была уверена, что Малфой и сам не в восторге от затеи Эйвери. И она не просто знала, а видела, что Драко лжет. Он всего лишь пытается отделаться от беглого преступника.

«Но вот Эйвери… Кто же снабжает его информацией? Наверное, кто-нибудь из новеньких стал жертвой «Империо». Так вот почему Рон до сих пор безуспешно гоняется за ним! Не исключено, что Эйвери поджидал меня в прошлый раз… Узнал, что Рон будет не один и… Свой источник, значит… Но нельзя же просто взять и спросить у Пожирателя: кто? А Малфою это, бесспорно, безразлично! Это не его проблемы».

Гермиона наблюдала за ними обоими, даже не собираясь исчезать. Трансгрессировать теперь, когда Эйвери заметил ее — глупо. Было неизвестно, что тот знает не только о ее местонахождении, но и состоянии. Гермиона решила, что не помешает сначала разобраться в ситуации, а потом уже действовать. По обстоятельствам. Эйвери заявился к Малфою не просто так. Оставить беглеца здесь — поставить под удар их обоих, вызвать Гарри немедленно — выдать себя, а сообщить ему обо всем позже — вполне возможно.

— Может, это твой источник нагло врет?! — Драко подметил, как уверенно качает головой Эйвери. — «Черт! Не прокатит…» — А причем тут подружка нищеброда и деньги? — чувствуя странный озноб, Малфой бросил осторожный, но озлобленный взгляд на ядовитую лягушку. — «Нашла время кусаться!» — Всё еще белая, Гермиона молча сидела на полу у книжного шкафа и боялась, похоже, не только заговорить, но даже квакнуть.

Да уж, это был не тот Пожиратель смерти, который вызывал странное возбуждение! Определенно, не он.

— Малфой… — Эйвери прокашлялся, — придурок, в каком мире ты живешь? За жизнь грязнокровки Грейнджер назначена награда. И не просто награда — целое состояние. Знать бы, где "героиня" сейчас прячется… Ты, что, совсем не в курсе происходящего? Конечно, папочка ведь в полной… Ничего, мое пребывание скрасит тебе жалкие будни.

Драко молчал, судорожно пытаясь найти выход из положения. Его незваный гость снова бросил свой пронизывающий взгляд на странную лягушку, сидящую справа. Гермиона, казалось, стала еще белее.

«Что если он знает про Шанпайка и его выходку? Что если скажет Малфою? И… он всё поймет. Что если Драко сам захочет получить награду? »

Гермиона посмотрела на свою палочку, одним концом закатившуюся под книжный шкаф. Взять ее — вполне реально. Лишь бы способность трансгрессировать не подвела. И тогда останется надеяться только на Гарри и колдомедиков. Ну что ж… Гермиона вздохнула. И еще ее ждет Азкабан, если она не выполнит условия договора. Целовать не просто лягушку, но и Грейнджер Малфой точно не станет.

«Если раньше не уб… Нет!» — эту мысль Гермиона отогнала сразу. — «Он не сможет. А вот знает ли Эйвери про меня? Вдруг это стало известно…»

Бешеный стук ее сердца отсчитывал секунды до возможного срыва. Нужно было — на всякий случай — постараться хоть как-то убедить опасного посетителя, что она — настоящая лягушка, но связки от стресса будто узлом завязало.

Гермиона не могла больше выносить оценивающего взгляда Эйвери и постаралась сосредоточиться на растерянном Драко. Только на нем.

И она не придумала ничего лучше, чем немного прикрыть глаза и представить себе Малфоя… — «А, черт с ним! Чего мелочиться?» — обнаженным. Соблазнительным. Пытающимся ее поцеловать.

И — слава воображению — Гермиона протяжно «запела». Зря она так усердствовала с фантазией, потому что прежний белый цвет кожи сменился на розовый.

И Драко это заметил.

«Что с тобой не так, Жаба? Откуда смущение?..»

Почти сразу раздался голос Эйвери:

— Всё, этот вопрос решен. Интересная у тебя хреновина живет, — наглый визитер пристально посмотрел на Драко и… опустил палочку. — Где взял?

— Это весьма редкий вид земноводных: лягушка-хамелеон. Что, в Хогвартсе не проходил? Ее яд стоит недешево. Его используют при изготовлении зелий.

— Не помню такого… — Куда уж ему? И Гермиона, и Драко были уверены, что учился Эйвери чуть успешнее тролля, но это не делало беглеца менее опасным. — Подари заразу, Малфой! Я ее не съем, — он оскалился. — Так… Поиграю немного.

— Здесь тебе не магазин подарков! Лягушка — моя, и состригать с этого денежки буду я. Только я! И давай каждый будет заниматься своим делом. Ты — долбаной героиней, а я — ценным земноводным. Уяснил?

— Ах, ну да… У вас же с ней высокие отношения!.. Малфой, я всегда знал, что ты извращенец!

Драко не выдержал:

— Не забывайся! — громко закричал он, стараясь не замечать застилающий глаза странный туман. — Помни, с кем разговариваешь!

— Что, папочке нажалуешься?! — Эйвери ядовито усмехнулся. — Рискни! За меня есть кому отомстить. Кстати, где у тебя ванна? Мне надо освежиться.

Это идея показалась Драко перспективной. Если эмаль ванной всё еще в отраве, то, может, у него будет шанс… Но какой? Сдать гада? Да и Райнхорн прибьет, когда узнает, что Эйвери взяли прямо в квартире Малфоя.

— Ванна в моей комнате. После столовой — первая дверь слева, — решительно сказал Драко. — Но жить там ты не будешь. Я всё сказал!

— Как скажешь, птенчик белобрысый. Я не неженка, как ты. Оставлю вас с подружкой вдвоем, — Эйвери уже развернулся в пол-оборота и вдруг спросил: — А почему ты не хочешь поживиться за счет грязнокровки? Может, объединим усилия? Твой человек, мой человек… Узнаем, где эту покалеченную моим заклятьем заразу прячет Поттер, и хренова туча денег достанется нам! — Гермиона выдохнула. Скорее всего, Гарри никому не сказал. Если только Рону… — Так как? Что скажешь, Малфой?

У того перехватило дыхание: такого вопроса он не ожидал. Вместо ответа Драко предпочел сменить направление разговора:

— А почему не Поттер? Это же куда… интереснее.

— Идиот ты, Малфой! Как и твой папаша!

— Заткнись! Не смей…

— Так говорить о твоем отце?... Ой-ей-ей, как страшно! Да пойми ты одно: это мракоборческое чудовище надо рубить с головы. А у него это — мерзкая Грейнджер, Поттер — долбаное сердце, а придурок Уизли — живот, хвост и задница в одном лице!

Гермиона, да и Драко, подметили, что слово «задница», определенно, стало сегодня самым популярным. Ему даже захотелось засмеяться после столь забавной речи, но вдруг он почувствовал, как пальцы немеют. Язык будто липнет к небу, и в глазах уже... галлюцинации.

Малфой посмотрел в сторону лягушки: она уже зеленая. Нет, не она… Они… Драко попытался пересчитать их:

«Один… два… Нет, вон там в углу еще одна: три…»

Этой отравительнице достанется от Малфоя по полной! Он побледнел как стена, зашатался и оперся свободной, но занемевшей ладонью на стол.

— Что с тобой, щенок? — ехидно поинтересовался Эйвери. — За свою шкуру боишься?

И тут Драко предпринял попытку напугать его. Эта мысль просто витала в воздухе. Как и дополнительная пара лягушек.

— Это тебе стоит побеспокоиться о своей шкуре, болван! Я уже не первый день плохо себя чувствую! Галлюцинации, жар… Наверное, подхватил какую-нибудь заразу.

— Небось, от своей подружки, — Эйвери кивнул головой в сторону лягушки. — Помнится, я читал, что эти твари разносят всякое дерьмо. Ты же не опасен, нет? — не просто не дожидаясь ответа, а будучи абсолютно уверенным в том, что это всего лишь хитрая уловка, он вышел из кабинета, и Гермиона с Драко услышали звук удаляющихся шагов.

И тут Грейнджер осенило. Она осторожно потянулась за палочкой. Всего несколько секунд — и та оказалась в передних лапках. То, что всплыло в памяти, считалось вполне простым заклинанием. Природное зрение позволяло прекрасно отслеживать выражение лица Драко. Определенно, ему было нехорошо.

И вдруг… Опять шаги… Приближающиеся…

Через мгновение Эйвери заглянул в кабинет и прокричал:

— Организуй мне пожрать, Малфой. После ванны я всегда хочу есть, словно стадо штырехвостов.

Драко даже не отреагировал: он считал лягушек.

«Десять… Одиннадцать…» — и это играло Гермионе на руку.

Не смотря на присутствие Эйвери, Грейнджер была не намерена менять свой план. Наоборот!

— Сам себе готовь! — заявила она громким противным голосом прямо из своего угла. Пытаясь осознать услышанное, Эйвери, а точнее — его челюсть, так и застыла на одном месте.

Малфой дрогнул, но проигнорировал происходящее.

«Пятнадцать… Двадцать…» — зеленые лягушки наводняли кабинет с каждой минутой: на полу, на стуле, на столе, в воздухе… Отогнать видение никак не получалось. Драко пару раз отмахнулся от якобы парящей ему навстречу ядовитой заразы.

— Очнись! Ты! — дар речи вернулся к Эйвери. — Твоя жаба, что, рр... раз... разговаривает? Или я… — его даже тряхнуло.

— Которая из жаб? — убитым голосом поинтересовался Драко.

— Да ты, блин… рехнулся! Которая?! Да та самая! Вот шельма, уже зеленая... И она, чё… с волшебной палкой?

Терять время было нельзя, и Гермиона не вербально произнесла заклинание. Легко. Непринужденно. Точно как по учебнику, слегка качнула волшебной палочкой.

И тут… Один за одним противные зеленые пятна стали появляться на бледном лице и руках Драко. Даже неплохих пару фурункулов удалось!

— Да ты… больной козел, Малфой! — закричал Эйвери. — У тебя, что, драконья оспа? Вот дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! У меня начались галлюцинации? Держись от меня подальше, иначе — прибью! Твою мать, теперь придется искать другое укрытие! Мантикора тебя забери, щенок! — беглый Пожиратель рванул по коридору. — Мой источник сам будет расхлебывать свою верную наводку! Посмотрим, как ему понравятся говорящие совы!

И с хлопком Эйвери исчез.

У Драко от услышанного даже ноги подкосились. Окружающие его лягушки вдруг слились в одну: противную, зеленую и довольную своей выходкой Жабу!

Он бросился к зеркалу в душевой. Гермиона — прыжками за ним. Вид, открывшийся перед глазами, заставил Малфоя закричать:

— Это всё ты, дура! Это твой яд? Это он?

— Успокойся, Малфой! Это магия.

Но он будто не расслышал ответа:

— Лучше скажи, что это твоя работа! Скажи, иначе я за себя не ручаюсь! Это не массовые галлюцинации — я тут один укушенный. Это всё действие яда?

— Нет! Я просто хотела отпугнуть Эйвери. Всё! Не истери!

— Но я уже брежу! У меня видения за гранью нормального! Это всё ты! Уйди с глаз моих, отравительница! Ты мне день испортила! Не день — вечер, ночь! Я тебе покажу ванну! Будет тебе и завтрак, и обед, и ужин. Нет, я сделаю лучше… Обратить ее… Размечталась! Я засосу тебя до полусмерти — и прощай контракт!

— Стой! Замолчи! — закричала рассерженная Гермиона. — «Да уж… Навалилось на него за последнее время… Бедный… Как ребенок, ей-богу… » — Это самовнушение! Малфой, я… я... не ядовит!

Драко будто обухом по голове ударило.

— Что?.. — он застыл, уставившись на лягушку широко распахнутыми серыми глазами. — Ты… что?

— Я — не ядовит. Я тебя обманул. Пришлось, — она, будто извиняясь, ненадолго отвела лапу в сторону. — Укусить — это ты меня вынудил. Я предупреждал. Ведь предупреждал! Ты действовал нагло и грубо. Мы же договорились.

Драко даже зарычал от гнева.

— Ты… Ты… Наглая лгунья! Ну, точно, либо Слизерин, либо Гриффиндор! Ты же понимаешь, что я тебе это вранье припомню? Понимаешь?! Еще одна подобная выходка — и обратное превращение не удастся. Это тебе не шутки, Жаба! Еще что-нибудь в этом роде — и я тебя сам покусаю!

— Я это запомню, Малфой. Уж, поверь… А пока вычеркни это из списка ошибок. Да, я тебя обманул. Зато избавил от Эйвери. И давай уже вернемся к работе. Кстати, мог бы и «спасибо» сказать…

— Не дождешься! — выпалил Драко, но внутренне все-таки сделал это. — «Два-два… А, Жаба, похоже, не дура. Еще бы оказалась красивой… » — Я вычеркну яд. Вот только отменю твою магию — и в душ. И не смей подглядывать! Найди себе занятие на ближайшие несколько часов, ну кроме того, как доставать меня. Я привык работать в одиночестве. — «Меня ждет месть. Хоть мелкая… но такая сладкая…»

____________________________________

* Камуфлет — подземный взрыв без образования воронки.