Глава 58

День неумолимо разгорался. Слепящее солнце зависло на блеклом небе, постепенно приобретающем белесый цвет. Еле слышно булькала вода в роднике – Лежек подтащил к поверхности спрятанную глубоко в земле водяную жилу. Негромко пофыркивали к'ярды, неохотно щиплющие высохшие остатки пучков травы с острыми, словно бритва, листьями. Неподалеку, за бугром, переговаривались мужчины – до меня долетали лишь приглушенные, на грани слышимости голоса.
И больше ничего. Над бескрайним, уходящим за горизонт пространством всех оттенков желтого и коричневого нависла глухая мертвенная тишина, вызывающая беспричинную на первый взгляд дрожь. Не шелестела трава в неподвижно застывшем воздухе. Не шуршали песчинки, не потревоженные ни порывом ветра, ни лапкой мыши, ни бахромой ножек лизарда. Не стрекотали кузнечики, не каркали вороны и не скрежетали зубами марфины (что, впрочем, меня вполне устраивало – не хватало еще тратить все силы на борьбу с кусачими кроликами).
Свой вклад в наводящую ужас атмосферу вносила и стена Тархиана, возносящаяся ввысь, к безоблачной бледной голубизне. Тень, падающая от нее, превращала позднее утро если не в ночь, то по крайней мере в предвечерние сумерки. Резкий контраст между солнцем где-то там, в вышине, и зловещим сумраком вокруг порождал липкий страх внутри и постоянное желание обернуться и проверить, что за спиной никто не стоит.
И все это, безусловно, было результатом воздействия магии. Темной, угольно-черной магии, выпустившей свои щупальца далеко за пределы Тархиана. Завеса вокруг острова Магистра Теодгарда казалась простеньким куполом, выстроенным адептом начальных курсов, по сравнению с той мощью, которую вложил в свою преграду Мрак. Обычный путник постарался бы обойти сакральное место за версту. Желающий проникнуть внутрь смог бы подобраться шагов на двести, может, сто или даже пятьдесят, в зависимости от целеустремленности и степени владения магией. Мы пройдем к самому подножию стены.
На Мораввена и Алена завеса не влияла. Это выяснилось еще утром, когда, по всей видимости, к Тархиану приблизилось замаскированное под жителей степей войско, и Мрак – или группа его подручных – в целях предосторожности выставили защитную завесу. Я могла успешно закрыться от нее, но пока не тратила силы, посчитав, что вполне переживу наведенный страх, тем более что часть магии забирал амулет, а часть сжигалась ненавистью и желанием поскорее вернуть детей. Братьям и Стражам приходилось тяжелее, но им должно помочь зелье гастигана, которое они примут перед началом сражения. В крайнем случае придется убрать завесу. Правда, тогда мы неизбежно выдадим себя, и незаметно проникнуть через стену не получится, но на то это и крайний случай.
Оставался вопрос, насколько близко подберутся к стене наши маги и лучники Азимата, но особого значения это не имело. Мужчины утверждали, что выполнить свою задачу объединенное войско сможет, а больше от него ничего и не требуется. Все равно основная борьба с Мраком ляжет на нас. И кстати говоря, неплохо бы все же прикинуть, как победить расползающийся по земле туман, сквозь который пролетает любое заклинание.
Я в последний раз плеснула на лицо холодной водой и подставила ладони под тоненькую струйку из родника. Не подпитаться – энергия и так заполняла меня до макушки, включая по паре накопителей на обеих руках. Просто попросить стихию о помощи, которая так нужна нам. Нам, моим детям и Деллику, к которому Вода особенно благоволит.
Руки потеплели. Где-то в отдалении послышался знакомый певучий голос, обещающий все, что будет в ее силах, и напоминающий, что мне уже пора. Час судьбы близится.
- Спасибо, сестра. Я не прощаюсь, - негромко произнесла я и выпрямилась, поправляя просторные белые штаны и рубаху. Наша одежда после вчерашних акульих мышей годилась разве что на ветошь, поэтому, надо полагать, кто-то из мужчин добрался до объединенного войска и принес то, что удалось подобрать. Второго паладина моих размеров у Таллиса не нашлось, поэтому подходящими штанами и рубахой поделился кто-то из наших новых собратьев клана Темной луны. Чуть великоватыми, но в любом случае, это лучше, чем идти в бой в укороченных до бедра брюках и сверкать прорехами на рубашке. Алену и Гарду было проще – мужчины их габаритов в войске встречались на каждом шагу. Вампир, судя по всему, взял одежду у одного из Стражей. Мой муж очень непривычно смотрелся в серо-зеленой форме королевского Рыцаря Дозора.
Вернее, сейчас он никак не смотрелся. Я растерянно огляделась, проверяя, что не заблудилась. Нет, все точно, мы ночевали именно здесь. Вот моя собственная сумка, вот тлеют угольки в костре, вон в той выемке сидел Брендт, продолжающий следить за всем, что происходит за стеной, а вот корзина с и'ли'дами. И куда все делись?
- Держи.
Я сначала ощутила, как моя ладонь сжала теплую кружку, а уже потом увидела ее.
- Пей, это твоя порция, - сообщил знакомый голос где-то рядом со мной.
«Мог бы не пугать так», - одновременно сердито и облегченно подумала я и пригубила содержимое кружки. Лежек оказался прав, стимулятор Ивэна не вызывал желания немедленно выплюнуть его. Но мне показалось, что он отдавал чем-то знакомым… вроде бы малиной и нагретой на солнце пылью.
«Потому что это не он. Пей, и я дам тебе следующее зелье. Смешивать нельзя, ты же помнишь».
Помню, а как же. Магистр Илейна вбила нам это в память, а деятельность ныне покойной Аллиты закрепила пройденное. Я быстро осушила кружку и с интересом пронаблюдала, как прямо из воздуха в нее льется вода, вместе с тем отмечая, как отступает липкий наведенный страх.
«Гастиган? Хорошо, что он работает. А Стражам хватило?»
«Всем хватило, не переживай. А тебе тоже стоило его выпить, чтобы у нас осталась возможность переговариваться мысленно».
Тоже правильно. Если я закрою сознание стеной, то Ален не пробьется через нее, и нам придется говорить вслух, что в горячке боя не всегда удобно и вообще реализуемо.
«Совершенно верно», – согласился со мной муж.
Второе зелье оказалось абсолютно безвкусным, зато с потрясающим эффектом: по телу прошла волна жара, потом холода, глаза на мгновение затуманились, и сквозь исчезающую дымку проявились все те, кого я только что тщетно высматривала: группа Стражей во главе с Вересом, Мораввен с Тереном возле корзины с и'ли'дами, сосредоточенно поправляющий перевязь с мечом Лежек и Ален, вглядывающийся в меня. Он абсолютно точно понял, когда закончились побочные воздействия, и удовлетворенно кивнул.
«Хорошо. А теперь стимулятор».
В кружку полилось третье растворенное в воде зелье, оставившее после себя легкую оскомину во рту и прилив сил в теле.
«Все? – поинтересовалась я. – Или ты еще что-то приготовил?»
«Только вот это. - Ален показал баночку со знакомым бальзамом и опустился на колено, начиная обрабатывать мне полузажившие укусы на ногах. – Нехорошо будет, если в разгаре сражения ранки вскроются. Зомби, может быть, и не увидят нас, но запах крови безусловно учуют».
«И кинутся на нас, - согласилась я, впрочем, и не возражая против нежных касаний мужа. – Знать бы еще, когда закончится действие невидимости, чтобы вовремя отреагировать на внезапно увидевшую нас орду».
«Ивэн говорил о двух-трех часах, но оценка чисто теоретическая, не проверенная в боевых условиях. Поэтому к тому, что невидимость слетит, нужно быть готовым в любую минуту».
Ален критически оценил свои действия и перенес внимание на другую ногу.
«Может быть, стоило выпить его попозже? Перед самым боем?»
Муж замер и удивленно воззрился на меня.
«Элька, а ты представляешь, сколько сейчас времени? Затмение начнется примерно через час, в любую минуту Бенер и Терстан начнут активные действия».
«Через час?» - с непостижимой смесью потрясения, радости и жаждой действия переспросила я и непроизвольно запрокинула голову. Солнце все так же висело в небе. Воздух все так же не двигался. Тишина заполняла безжизненную степь. Наведенный завесой страх исчез, сметенный заветным зельем из корешка Саиры, и, в общем, ничто не напоминало о скором начале финальной битвы Света и Тьмы.
«Именно, - подтвердил Ален, вновь принимаясь за смазывание укусов бальзамом. – Ты слишком задержалась у воды. Еще несколько минут – и я пошел бы за тобой сам. Надеюсь, ничего не случилось?»
«Нет, я просто общалась с Водой… - Последние слова замерли у меня на языке. – Ален, а почему корзину с и'ли'дами берет Терен? Вроде ты хотел отдать их Вену?»
«А Мораввен решил, что тварями лучше управлять Терену, и, в общем, я согласен с этим».
«А гиперболизированное самомнение на него не повлияет?» - задумалась я.
«Парень сильно изменился за последнее время. – Ален встал и приступил к укусам на правой руке. – А как маг воздуха он не так необходим, стихии ты все равно будешь сливать со мной».
Из моей головы немедленно вылетели мысли по поводу Терена. Да, он действительно изменился к лучшему, обучался ментальной магии и справится как с упырями, так и с собой, опыт уже есть. Значительно важнее то, что Ален сказал по поводу слияния стихий.
«Так вы уже прикинули, как победить Мрака?»
«Только догадки, - вздохнул Ален, беря мою левую руку. – Мораввен сказал, что у него есть парочка козырей в запасе, но если не сработают и они, придется испробовать стихии. Помнишь, как в Асгоре я закрутил огненный вихрь?»
Моего ответа, собственно, не требовалось.
«Вот примерно так я и хочу поступить с Мраком. Ингвар не даст ему растечься по земле, я закружу воздух и буду сужать спираль, а ты раскалишь вихрь…»
«А Лежек возьмет воду из грозовой тучи Лиса, и сочетание четырех стихий приведет к масштабным разрушениям, включающим в себя и испарение черного тумана, - задумчиво завершила я мысль мужа. – Может, и сработает».
«Я лично уверен, что сработает. Другого варианта просто нет».
Ален убрал баночку с бальзамом и привлек меня к себе.
«Я тоже боюсь, alliarr. Но старина Валлиасдар еще ни разу не ошибся, и мы сможем справиться с Мраком: не стихиями, так другим способом, неважно, и вернем своих детей. Иначе и быть не может».
Я опустила голову ему на плечо, подпитываясь не силой – уверенностью в будущем, и в этот момент почувствовала, как содрогнулась земля, и до нас донесся гулкий грохот.
- Я же говорил, что ты услышишь, - без намека на улыбку проговорил Ален, выпуская меня из объятий. – Пора. Время пришло. Ты готова?
Я быстро проверила, что меч легко вынимается из ножен, штаны не спадут в самый неподходящий момент, а рукава не налезают на запястья. Последним штрихом стала ленточка, не так давно оторванная Аленом от его рубашки. Я прижала ею свои волосы и убедилась, что отросшие пряди не будут мешать колдовать.
- Отлично, - кивнул Ален. – Идем.
- А традиционной пафосной речи перед боем не будет? – поинтересовался чересчур веселый Терен, на которого, без сомнений, начали воздействовать и'ли'ды. – Или хотя бы ценные инструкции?
- Обязательно будут, - звучно и сурово отозвался Мораввен. – Несколько минут у нас есть, пока мальчики Азимата под руководством магов проламывают первый рубеж обороны. Итак, дама и господа, краткое описание того, что нам предстоит. Добраться до стены и преодолеть ее – это, полагаю, будет проще всего.
- С нашей стороны тоже есть ров и засека, - довел до всеобщего сведения Верес.
- Знаю, - кивнул Великий Магистр. - Но мы невидимы, благодаря зелью Ивэна, и сможем миновать и оборонительный эшелон, и стену незамеченными. Основные проблемы поджидают внутри. Я бы разделил Тархиан на три концентрических участка. Первый – центр с алтарем – укреплен сильнее всего. Как минимум вокруг него стоит стена, аналогичная внешней, только немного ниже. Что еще придумал Мрак, остается только гадать.
- Зачем гадать, сами увидим, - усмехнулся Терен.
- Безусловно, - не поддержав веселья, согласился Вен. - Второй – постройки различного назначения и разной степени сохранности вокруг него. Третий – пространство от них до стены.
- Наверняка заполненное либо ядовитой травкой, либо магическими ловушками на любой вкус, - мрачно предположил Лежек.
- Возможно, но маловероятно, потому что… - Вен не успел завершить фразу. Земля содрогнулась еще сильнее. По ушам ударил раскатистый гром. Безоблачное прежде небо начало заволакиваться серыми тучами. Неужели Лис на самом деле призвал грозу? Или так начинается затмение? Или это откат от массово примененной магии?
Великий Магистр, быстро глянув вверх, поморщился.
- Времени все меньше. Верес, маги и так понимают, с чем могут столкнуться, фантазия у Мрака безграничная, поэтому совет вам: рассчитывайте каждый шаг, не ломитесь вперед, как лось в лесу. Сомневаетесь в безопасности – дайте сначала посмотреть нам.
Стражи молча синхронно кивнули.
- Ален, у тебя еще есть что добавить?
- Да. Верес, ваша задача – расчистить магам путь в центр. Терен, на тебе все те, кем можно управлять. Сможешь отвести от нас группу зомби – отлично. Заставишь опустить руки мага – прекрасно. Переведешь его на нашу сторону – еще лучше. Ориентируйся по ситуации, но помни, что и'ли'ды и ты вместе с ними не всемогущи.
- Будет сделано, командор! – отсалютовал Терен и залихватски поправил ремень корзины.
- Вен? – тихо позвала я. Он без лишних вопросов понял, о чем я спрашиваю.
- Не знаю. Последние полчаса Тархиан закрыт плотной непроглядной завесой. Но дети там, в этом можешь быть уверена.
- Спасибо и на этом, - пробурчала я и вздрогнула, поскольку муж назвал мое имя с непривычной резкостью.
- Элька! Лежек! В такой каше, - Ален неопределенно повел рукой, показывая то ли на содрогающуюся почву, то ли на бой где-то там, с другой стороны Тархиана, - наши заклинания вряд ли отследят. Но без магии во внутренний круг нам не попасть, поэтому берегите силы и сдерживайтесь до последнего. В случае критической ситуации… сами знаете, что вам делать. И держитесь вместе, постарайтесь не разделяться. Особенно Элька и Ингвар.
Молчаливый северянин подошел почти вплотную ко мне. Гард покосился на него, но, кроме этого, никак не отреагировал.
- Ингвар, тоже действуй по обстоятельствам. Ты маг Земли со своей, особенной магией и лучше меня поймешь, где и как ее применить. Теперь Брендт… А, гхыр, ты же мне не подчиняешься. Вен, потом проинструктируй своего рыцаря, что он должен следовать за нами, по возможности следить за происходящим в центре Тархиана и о любом изменении сообщать либо тебе, либо мне, либо Эльке.
- Уже приказал, - отозвался Великий Магистр.
Земля качнулась так сильно, что я еле удержалась на ногах, а к грохоту добавился закладывающий уши свист, к счастью, быстро закончившийся. Что творилось в этот момент на поле боя и как тяжело приходилось Лису под моей личиной – сложно было представить.
- А это, похоже, работа приспешников Кардара, - прищелкнул языком Вен. – Нам пора.
- Да помогут нам все стихии, - добавил Ален. – Вперед!
На поляне остались сиротливо лежать наши вещи – в бою они только помешают. Выживем – вернемся и заберем. Нет – собственно, на нет и суда нет.
Янт с Кулоном тоже оставались в степи, провожая нас тоскливо-встревоженными взглядами. Через стену мы не сможем их переправить ни в каком случае. Им придется ждать нашего возвращения. В противном случае они найдут путь в Асгор сами, или же присоединятся к кланам гиасков. Но мы приложим все силы, чтобы вновь воссоединиться со своими друзьями. Именно это я пообещала себе, оглядываясь через плечо на любимца.

- А вы уверены, что мы заберемся на нее без помощи магии? – Я с сомнением оглядывала, казалось бы, абсолютно гладкую стену, вздымающуюся ввысь на пять саженей, не меньше. А то и больше.
Гастиган работал прекрасно: никакого всепоглощающего ужаса, как на приснопамятном «Кулике», никакого желания удрать как можно дальше и как можно быстрее, лишь легкие неприятные ощущения и разогретый альметрин на груди. Мужчины, не обладающие поглощающими магию амулетами, ограничивались лишь ощущениями, а Вен и Ален вообще ничего не чувствовали.
Засеку и ров мы преодолели без особых затруднений. Колья, небрежно воткнутые в почву, сами частично повалились, а частично покосились от постоянных землетрясений. Вампиры просто помогли нескольким из них упасть через ров, создав видимость стихийно появившегося моста. Перейти по нему не составило никаких сложностей, и ни один случайный или неслучайный наблюдатель не заподозрил ничего настораживающего.
А неслучайные наблюдатели, разумеется, имелись. Гхыров Мрак не упускал ни малейшей мелочи и предусмотрел все. Или почти все. Зелье невидимости, к примеру, ему на ум не пришло, и хоть это радовало. Ни расхаживающие по верху стены часовые, ни парящие в вышине орлы (или коршуны, кто их разберет на таком расстоянии), через которых могли следить за происходящим на земле маги, никак не отреагировали на появление под стеной небольшого штурмового отряда. Очень хотелось верить, что мы и дальше пройдем с такой же легкостью, но на это, к сожалению, надежды было мало. И первой проблемой, кажется, станет стена…
- Ты недооцениваешь вампиров. – Ален обнял меня за плечи и притянул к себе. – Смотри.
Стражи собрались под стеной, перекинулись несколькими словами и ловко выстроили своеобразную пирамиду, вставая друг другу на плечи. Первым добрался до края стены Верес, к нему таким же образом присоединился второй вампир, и пирамида рассыпалась. Предполагалось, что наверху за крюки закрепят пару длинных веревок, и уже по ним поднимутся остальные. Но прошла секунда, две… пять, но ничего не происходило.
«Они снимают часовых».
«Так долго? Даже если там пятеро в патруле, вампиры должны справиться с ними гораздо быстрее», - удивилась я. Ален покачал головой.
«Там люди. Нет, не маги. Наемники. И их не убивают, а оглушают и связывают, чтобы гарантированно вывести из боя».
«На стене сидит маг, который сможет их поднять?»
«Нет, там только люди. Так, подожди, alliarr».
Со стены спустились две веревки, и Ален повернулся к Мораввену.
- Верес хочет, чтобы к ним поднялся кто-то из магов.
- Лежек, - не дослушав, махнул парню Великий Магистр. Следя за их быстрым подъемом, я наскоро прикидывала, что происходит, насколько это может нас застопорить, и зачем Мраку наемники, если у него войско нежити?
«На последний вопрос я могу ответить. Живые наемники воюют ничуть не хуже нежити, и в чем-то даже лучше. Они, как правило, умело обращаются с мечом, выполняют отданные приказы и их не нужно зачаровывать, тратя силы. А погибнув, наемники пополняют собой армию нежити. Не будет же Мрак в разгар боя подтаскивать резервы из Полдании?»
«Не будет», - согласилась я с мужем.
Вен с Лежеком на некоторое время задержались наверху, очевидно, переговариваясь со Стражами, потом к ним поднялся еще один вампир, и маги исчезли из поля видимости.
- С другой стороны стены непрозрачная пелена. Вампиры не решаются спускаться, не зная, что ждет их внизу. Вен, оценив обстановку, решил первым отправиться на разведку, и довольно скоро мы получим ответ…
Ален замолчал, вновь прислушиваясь. Деятельность наверху оживилась. Вампиры один за другим начали подниматься и исчезать за стеной.
- Вен счел, что спускаться безопасно, - сообщил Ален то, что и так стало понятно. – Наша очередь.
Зачарованная веревка сработала быстрее, чем я успела испугаться высоты. Наверху меня принял Гард, и он же проследил за моим безопасным спуском. Между головокружительным подъемом и таким же стремительным почти падением я краем глаза заметила четыре лежащих на стене тела со связанными руками и ногами. Действительно люди и действительно наемники – в кожаных куртках с металлическими пластинами, несмотря на жару, со шрамами на лице, с коротко остриженными волосами и неприятным запахом давно немытого тела. Их оружие – переломленные пополам мечи и раздавленные арбалеты с порванными тетивами – валялось рядом.
Через несколько минут наш отряд в полном составе собрался у подножия стены, но уже внутри Тархиана. Оставалось всего ничего: дойти до центра, забрать детей и Нааль и покончить с Мраком. А для начала неплохо бы понять, как именно это сделать.
Все пространство перед и над нами закрывает та самая черная непрозрачная пелена. Она заслоняет солнечный свет, и вместо ясного дня мы оказываемся в сумерках. Завеса приглушает звуки битвы, и уши уже не закладывает от грохота и свиста. Но, к сожалению, кое-что значительно усиливается. Теперь мне кажется, что неприятный запах, к которому добавляются еще более отвратительные миазмы, исходит именно от пелены, а не от оглушенных наемников. Не хочется не то что проходить через нее, но и находиться в непосредственной близости.
Мужчины, похоже, не столь чувствительны к смраду. Один из Стражей, молодой и нетерпеливый, идет вперед… и упирается в стену.
- Вперед пройти невозможно, - сообщает он то, что все и так уже поняли.
- Опять морок? – хмурится Лежек. – Неужели Мрак где-то раздобыл двух мастеров иллюзий? И сейчас опять появятся гигантские рыцари и змеи?
- Ален, ты же говорил, что магов поблизости нет? – уточняю я, напряженно копаясь в памяти. Такая непрозрачная, источающая вонь, страх и темную магию преграда что-то определенно мне напоминала.
- Морок можно наложить и уйти, - отвлеченно отзывается муж, явно изучая завесу перед нами. – Но боюсь, это не тот вариант. Вен, ты тоже видишь, что вторая стена связана с пеленой над Тархианом?
- Несомненно, - мрачно подтверждает Мораввен. – А еще могу добавить, что это какой-то аналог купола Лиса. Я могу, конечно, его убрать…
- Но тогда пропадет и черная дымка, причем везде, - завершает его мысль Ален. - Это уже не просто колебания магического поля, а четкое и ясное доказательство нашего присутствия. Никакая невидимость не спасет.
- Гхыр, не хотелось мне с порога сообщать о своем появлении, - ворчит Вен. – Я надеялся, что мы сможем пройти хотя бы до второго кольца. Ладно, все равно ничего не поделаешь, идти вперед как-то нужно.
Идти вперед… Ну конечно же!
- Подожди, Вен, - вмешиваюсь я, оборвав заклинание Великого Магистра. – Лежек, ты помнишь остров Теодгарда?
- Раздвинуть завесу? – понимает он меня с полуслова. – Давай попробуем, терять нам нечего.
- Раздвинуть? – непонимающе переспрашивает Мораввен.
- А это может сработать, - задумчиво говорит Ален, явно уже прочитавший все, что нужно. – Чем я могу помочь?
«Не знаю, - краем сознания передаю я, сосредотачиваясь на завесе. – Главное, не мешай…»
Лежек уже уверенно – за прошедший год мы многому научились! – сплетает потоки. Я присоединяюсь к нему, направляя узкий луч на угольно-черную преграду, и с удовольствием вижу, как под его воздействием появляется серая светящаяся полоска.
- Отлично, - комментирует Лежек, усиливая свой нажим. Пелена неохотно, не желая поддаваться нажиму, расползается в стороны, создавая так необходимый нам проход. Его видим не только мы, но и все остальные, и тот самый нетерпеливый Страж первым бросается в него, забыв о наших предостережениях. За что немедленно платит, не успев полностью погрузиться в черную дымку. Едва его нога ступает на землю в сером проеме, как вампир пронзительно и коротко вскрикивает. Ален и Верес мгновенно кидаются к проходу и выдергивают Стража из дымки. От неожиданности мы теряем контроль над потоками, и серый свет гаснет. Черная пелена приобретает первоначальный вид.
Мы потрясенно смотрим на тело Стража. Вернее, только половину тела – вторую оплетает шевелящееся «одеяло» из грязно-зелено-желтых побегов и блеклых цветочков, выделяющих растворяющую все живое кислоту. Вампир не может даже кричать – один из побегов ударил его по губам, превратив их в бесформенное кровавое месиво.
- А кто-то утверждал, что здесь ядовитая травка не растет, - ехидно замечает Терен, ни к кому, в общем-то, не обращаясь.
- Я сказал, что ее наличие маловероятно, и для этого есть причина, - резко произносит Вен. – И просил быть осторожнее.
- Ничего бы не изменилось, - бросает Ален, приседая и поспешно уничтожая растительную пакость. – Эта дрянь прячет паутину корней под самой поверхностью земли. Ее не заметишь, пока не наступишь, и тогда только от реакции незадачливой жертвы зависит, выживет она или нет. Правда, о таком количестве корнеловки я никогда не слышал.
Последний побег исчезает во вспышке, крылья вампира распрямляются, обволакивая израненное тело, и вскоре с земли поднимается темно-серый волк.
- А уничтожить-то эту дрянь можно? – уточняет нахмурившийся Верес. – Или нужно открывать проход в другом месте?
Ален с Веном переглядываются.
- Не знаю, - поджимает губы Великий Магистр. – Корнеловка не может занимать все пространство от стены до построек, но угадать точное место… Нужно снимать завесу, гхыр ее побери.
- Подключайся, - роняет Ален, сосредотачиваясь.
- Подожди. - Ингвар обходит Гарда и встает рядом с нами. – Сначала дай мне попробовать.
Ален молча кивает, опуская руки. Северянин с силой сжимает посох обеими руками и вонзает его в сухую землю не меньше чем на пол-локтя.
- Элька, Лежек, начинайте. Я зачищу землю там, где вы откроете.
Потоки вновь как живые дергаются у нас в руках. Пелена сопротивляется и пружинит изо всех сил, но под нашим нажимом черные полотнища ползут в стороны, открывая серый свет. От посоха Ингвара в сторону проема идет мощная тепловая волна, жар которой немедленно достигает и нас. Ален поспешно прикрывает меня щитом, то же самое для Лежека делает Мораввен. Терен и Верес неосознанно подходят ближе, зачарованные происходящим внутри пелены.
А там есть на что посмотреть. Под воздействием жара (и, видимо, чего-то еще) земля трескается, вспучивается, и на поверхность выползают тонкие извивающиеся корешки, невыносимо похожие на тошнотворно белесых нематод. Соприкоснувшись с раскаленным воздухом, они вспыхивают и сгорают, оставляя после себя блестящие хлопья пепла.
Волна добирается до дальнего края пелены, проходит немного дальше и угасает.
- Там, где почва разрыхлена – безопасно, - бесстрастно сообщает Ингвар, вытаскивая посох из земли. Первым в проход вбегает волк и коротким рыком дает понять, что путь свободен. Верес жестом посылает за ним первого Стража. Второго… Пятого…
Завеса стремится вернуться в первозданное состояние. Приходится давить на нее так, что начинают болеть руки. Смрад от нее идет такой, что еще немного – и у меня откажет обоняние. Радости не добавляют жирные зеленые мухи, прилетевшие с другой стороны преграды. Они, во-первых, отвлекают, а во-вторых, норовят сесть на лицо, пользуясь тем, что я не могу их согнать.
Внезапно мне становится легче – Ален закручивает вокруг нас легкий ветерок, отпугивающий мух, и перехватывает часть потоков на себя. С другой стороны прохода Вен помогает Лежеку. Все вампиры, включая Гарда, и Брендт уже за преградой, к ним идет Ингвар, переминается с ноги на ногу Терен в ожидании своей очереди, и вслед за ним пойдем уже мы. Теперь я уже уверена, что нам всем удастся миновать второе – или уже третье препятствие на пути к детям.
Краткий миг облегчения рассыпается вдребезги. Из-за пелены доносится незнакомый мужской голос. Его тон дает понять, что говорящий несказанно удивлен, а обилие тролльего диалекта, перемежаемое небольшим количеством слов на неизвестном мне языке сообщает, что говорящий явно не принадлежит к благородным семействам. Наемник. Какого гхыра ему здесь потребовалось и что его так удивило? Не взрыхленная же земля?
Ален вполголоса ругается над ухом. Мораввен с досадой шипит Терену:
- Это твои клиенты, мы сейчас заняты!
Терен исчезает в проеме. Из-за пелены доносятся рычание волка, ругань – и уже не одного человека, а как минимум двоих, а то и троих, звуки драки, чей-то короткий вскрик, глухой стук – и, наконец, благословенная тишина. Ален подхватывает меня на руки, серый свет на мгновение сменяется чернотой, и я встаю на ноги рядом с Ингваром. За спиной встряхивает руками Лежек. Схлопывается, возвращая первоначальный вид, завеса.
Я оглядываюсь, тут же находя ответы на два вопроса. Во-первых, не только пелена является причиной появления вони и мух. Во-вторых, Мораввен не ошибся, говоря о распространении корнеловки. Она действительно не может расти буквально везде.
В сотне, может, немного меньше, шагов от нас у стены, точнее, черной завесы, из обломков камней соорудили невысокую загородку с совершенно определенной целью, возникающей, когда некоторое количество людей вынуждено некоторое время жить на одном месте. К этой загородке от жилых и нежилых построек ведут тропинки, появившиеся естественным образом: их вытоптали обитатели Тархиана, несколько раз в день приходящие сюда по нужде. И судя по тому, что тропинки довольно узкие, не больше ширины ступни, людям строго сказали, куда можно наступать в степи, а куда нет.
«Не совсем так».
Других объяснений нет. Пока нет. Ален что-то говорит Терену, показывая на двух наемников со стеклянным взглядом, стоящих неподалеку. Мораввен заговаривает нехорошего вида рану лежащему ничком Стражу. Чуть поодаль, в степи, шевелящееся одеяло оплетает еще одно тело, полностью скрывшееся под побегами. Сердце на секунду застывает, пока по грубым подошвам сапог я не догадываюсь, что оно принадлежит наемнику. Ингвар коротко объясняет, что произошло.
- После изменения ипостаси Страж потерял невидимость. Идущие в нужник наемники заметили волка, которого не должно здесь быть. Один из них выстрелил из арбалета. На пути болта оказался другой Страж, невидимый для стрелка, и вампир рефлекторно отступил в сторону. Сработало спрятанное под землей заклятие, вернее, проклятие, действующее на рассудок. Вампир сошел с ума и бросился на Вереса. Его смогли утихомирить только смертельным ударом в область сердца.
Мораввен поднимается, и вместе с ним встает на лапы второй волк.
- А этот? – Лежек кивает в сторону поедаемого тела.
- Он решил вступить с волком в рукопашную, - пожимает плечами Ингвар. – Результат перед вами.
- Странно, что Стражу досталось проклятие, а наемнику корнеловка, - замечает Лежек.
- Потому что вампир помнил предупреждение и шагнул на утоптанную землю, а наемник упал просто в степь, - поворачивается к нам Ален. – У меня не очень хорошие новости. Часть тропинок – фальшивые, рассчитанные как раз на то, что по ним пойдут преодолевшие завесу люди.
- Которые непременно нарвутся на проклятие, - утвердительно произносит Лежек. – И нам придется убить кучу времени и сил, чтобы расчистить дорогу.
- Обойдемся, – еле заметно улыбается Ален. - Я выяснил, какие тропинки безопасны. Наша главная задача – быстро пересечь открытое пространство, не столкнувшись с желающими… - Он оглядывается через плечо на загородку. – Ну, вы поняли. Терен, как сказал Вен, это твои клиенты. Заставь их подождать, пока мы не сойдем с тропинок.
- Волки будут заметны, - бесстрастно замечает Верес.
- Поэтому они пойдут отдельно от нас. Вы же сможете по запаху определить, где ходят люди, а где нет? – обращается Ален к сменившим ипостась вампирам. К счастью, прОклятый Страж, обратившись в волка, вернул себе и рассудок. – Тогда встречаемся уже на той стороне.
Волки отбегают в сторону. Верес отправляет с ними еще троих вампиров: чем меньше будет пересекающий засаженную проклятиями и корнеловкой степь отряд, тем быстрее он окажется на той стороне. Ален быстро делит штурм-группу на две: в одной он, я, Ингвар, Верес и три Стража, в другой – все остальные. А ведут нас взятые Тереном под контроль наемники: как «живцы» и как сигнал, что тропинка занята. Младший Альвитский клятвенно пообещал, что и'ли'ды не утратят контроля, но я все равно держусь настороже. И Вен с Аленом тоже. Они пренебрегают настойчивым желанием Вереса отправить вторым в цепочке, сразу за наемником, вампира, и сами идут впереди, справедливо полагая, что Стражи не справятся с возможными подстерегающими неприятностями.
Тропинки извиваются в полувысохшей траве, напоминая след пьяной змеи. По мере удаления от стены смрад постепенно рассеивается, и обоняние начинает различать иные запахи: пыли, нагретого под солнцем кожаного доспеха, подгорелой каши. Наемники идут, вроде бы ни у кого не вызывая подозрений своей несколько скованной походкой. Постройки все ближе и ближе, и все различимее признаки жизни среди них: бродящие люди, поднимающийся от очага дымок, стук топора и лязг точила по лезвию меча. Обычное времяпровождение в тылу, несмотря на бой с противоположной стороны Тархиана.
Бой идет. Мы чувствуем колебания магического поля, видим взмывающие над стеной яркие вспышки, еле удерживаем равновесие на непериодически колеблющейся почве и неуклонно продвигаемся вперед. Пройдено уже больше половины открытого пространства. Взгляд неосознанно отмечает места расположения групп противника. Разум ищет способы безопасно проскользнуть между ними, учитывая, что многие промежутки между строениями забаррикадированы, а в других могут стоять магические препятствия. Терен вполголоса уточняет у Вена, что делать с наемниками, когда мы дойдем до построек. Ответа он не успевает получить.
С оглушительным грохотом рушится стена, не выдержав бесконечных атак Бенера и воинов Азимата. Почти одновременно с этим срабатывает задетый кем-то маячок, скорее всего, мной – мою ауру Мрак знает лучше, чем чью-нибудь еще, - который запускает цепь событий.
С хлопком исчезает темная пелена, открывая серые облака и выглядывающее из-за них солнце. Над Тархианом проносится сигнал тревоги. Пребывающие в резерве наемники вскакивают и хватают оружие, готовясь отразить нападение или же нападать самим. Активируются заклятия на прежде безопасных тропинках, и первыми в них попадают подчиненные и'ли'дам наемники. Один из них мгновенно стареет, превращаясь сначала в седого немощного старика, а потом рассыпаясь в прах. Второго пронизывает ядовито-фиолетовая молния, и жертва падает на землю скорченным обугленным трупом.
Ален резко останавливается и поднимает руку:
- Не двигаться!
- Jakhar paar hasta! – вырывается у Вена. – Ален, прожигаем нагхыр?
- Да. Напрямую, нет смысла плутать по завиткам тропы!
Магистры объединенными усилиями запускают магическую волну, захватывающую пространство между нашими тропинками и еще на десяток шагов по сторонам – чтобы наблюдатель Мрака не смог угадать, в каком именно месте мы выйдем. Впрочем, если таковой имеется, ему будет трудно отвлечься от потрясающего зрелища: волна не только сжигает корнеловку, но и заставляет сработать поставленные ловушки. В небо выстреливают молнии всех цветов радуги, вырываются столбы огня, или, наоборот, земля проваливается, затягивая в воронку все вокруг.
К Магистрам присоединяется Ингвар, воткнувший в землю посох и активирующий ловушки немагического происхождения. Из земли вылезают медвежьи капканы, железные «ежи», а перед постройками разевает пасть волчья яма. Приспешники Мрака постарались, выстраивая очередной непроходимый заслон с тыла, где, казалось бы, не ожидается нападения. Остается только гадать, с чем столкнулись наши объединенные силы.
Но гадать нам некогда. Мы с Лежеком прикрываем атакующих Магистров щитом – неизвестно, когда появятся маги Мрака и что им придет в голову. Терен развлекается по-своему: и'ли'ды берут под контроль нескольких наемников, заставляют их напасть на других, и завязывается превосходная драка, участники которой не реагируют ни на какие команды сотника. Я замечаю, что они пускают в ход мечи, но не убивают, а рубят ими конечности или перерезают друг другу сухожилия, лишая таким образом возможности воевать, но оставляя при этом в живых.
Сотник тоже недолго орет на подчиненных, приказывая остановиться. Терен через и'ли'дов отправляет его с парочкой подручных разбирать ближайшую баррикаду слева, резонно полагая, что под ней не будет магических сюрпризов. Правда, уходить мы будем существенно правее, откуда тянет запахом подгорелой каши. Помимо того, что повара обычно не обладают особыми боевыми навыками, на кухне всегда горит огонь, общение с которым, пусть мимолетное, мне сейчас очень бы не повредило.
- Верес, на счет три уходите, мы сразу за вами, - бросает через плечо Ален. - Раз, два…
Драка заканчивается так же внезапно, как и начинается. Раскаляется альметрин. С громким криком падает на колени Терен, сжимая руками виски. Пришла магическая поддержка.
- Лежек, держи щит!
Не дожидаясь ответа, я стряхиваю заклинание и кидаюсь к Терену, краем глаза замечая, что массовое побоище превратилось в эпидемию самоубийств. Все раненые и искалеченные наемники без колебаний и незамедлительно перерезают себе горло первым попавшимся под руку холодным оружием. Управление ими перехвачено, это несомненно, и кто-то через и'ли'дов пытается воздействовать на Терена.
- Отпускай их, живо!
Лежек, прикрывая меня и брата, ударом ноги сбивает с него корзину и расстреливает пульсарами вылетевших из нее иномирных существ. Остатки тел, в основном щупальца, разлетаются по степи. Я падаю на колени, кладу пальцы на виски Терену и посылаю обезболивающий импульс. Должно хватить и небольшого, давление извне ушло, как только погибли и'ли'ды.
- Элька, уходим!
Гард подхватывает меня на руки, Терену помогают подняться два Стража, но он бежит вместе со всеми самостоятельно, без посторонней помощи. А наперерез нам стелется над землей большая свора… или стая существ, похожих на крупных собак с содранной шкурой. Они не видят, но чувствуют нас, и безошибочно выдают наше местопребывание. Или то место, где мы окажемся в ближайшем будущем.
Из облака в небе внезапно льется небольшой дождик, порыв ветра взметает с земли клуб пыли, и в мгновение ока наши промокшие силуэты становятся видны всем желающим. Одновременно кто-то поднимает свежеубиенных наемников, а оставшиеся в живых приобретают стеклянный блеск в глазах, сжимают в руке мечи и перекрывают нам путь. Очевидно, нас не хотят пропускать к центру - ни живыми, ни мертвыми.
- Верес, будьте настороже, - сквозь зубы цедит Ален, вынужденно останавливаясь – иначе мы вбежим прямо в свору гхыровых созданий, а так есть несколько секунд приготовиться к их нападению. – Мы постараемся их уничтожить, но несколько могут уцелеть и прорваться за щит.
Нам не нужно ничего объяснять. Братья берут на себя защиту, прикрывая от магии любого цвета и направленности. Я успеваю бросить взгляд на Терена, убедиться, что он пришел в себя и готов сражаться, и перехожу в состояние сосредоточенности – моя задача выловить «поводырей» и убрать их. Ален тем временем перехватит контроль над несколькими субъектами и натравит их на создателей. Вен, возможно, с помощью Ингвара займется псами.
Однако все идет совсем не так, как нам хочется. Гхыровы гончие не врезаются в щит со всего маху, а делятся на две своры и огибают его, точно угадав, где он заканчивается. Или не угадав, а точно зная. У меня складывается ощущение, переходящее в абсолютную уверенность, что их ведут. Я еще успеваю подумать, что в первую очередь стоит искать «псаря», но некогда: сначала нужно прикрыть своих. Мое заклинание сливается с щитом братьев, со стороны Лежека к нам присоединяется Ален, и наша штурм-группа оказывается в силовой клетке. Истекающие кровью, гноем и слюной твари со всех сторон кидаются на нее, рыча и скаля черные зубы. Магия на них не действует – заклинания Вена не приносят гхыровым созданиям никакого вреда.
Мы пока в безопасности, но надолго ли? Нет сомнения, что «псари» хотят завершить то, что начали. С другой стороны, сидя в клетке, мы не можем сдвинуться с места и, соответственно, пройти дальше. Возможно, в этом и смысл происходящего: удерживать нас с помощью собак и нежити, пока или не закончится ритуал, или у нас иссякнут силы.
Мужчины тоже все прекрасно понимают.
- Терен, следи за клеткой! – командует Ален, запуская в собак фиолетовой сферой, сплетенной на серой магии. Безрезультатно. Заклинание пролетает через голову пса и ударяется в землю, поднимая клуб пыли. – Ингвар, ты можешь что-то сделать?
- Нет. Они не принадлежат к созданиям Земли.
Не дослушав, Ален с досадой кивает и отдает следующий приказ:
- Элька, Вен, убирайте поводырей! Иначе…
Он не договаривает. Незачем. Мы видим то же самое, что и он: выползшую из-за угла строения свору? стаю? рой? новых, не изученных в Школе тварей: размером с приснопамятного урела, крупная голова с костяным гребнем, верхние лапы-клешни, закованное в хитиновый панцирь тело на четырех суставчатых конечностях. Эти то ли мутанты, то ли не успевшие окончательно вымереть создания целеустремленно, координированно и довольно быстро перемещаются в нашу сторону. Поднятые самоубийцы, стараясь не приближаться к устрашающим мутированным кузнечикам целенаправленно идут по очищенной нами же степи, беря нас в кольцо. И, словно всего этого мало, с неба доносится хриплое карканье расквыр. Стая кусачих ворон, к которой все время добавляются новые особи, подозрительно кружит в воздухе. Кажется, я знаю, на кого они скоро спикируют.
Прямо на наши головы.
Я не позволяю отчаянию и ощущению «всёпропальности» вырасти до угрожающих масштабов. Пылающий во мне огонь ненависти и жажды деятельности способен придушить их в зародыше. Подпитав его страстным желанием взять на руки детей, я ухожу в транс.
Разумеется, гхыровых псов ведут, и не один человек. Разумеется, маг на другом конце «поводка», вернее, «поводков», он управляет несколькими созданиями, подстраховался – закрылся надежным и прочным щитом, а багровые нити, ведущие от собак к нему, «облил» обжигающей кислотой. Я настолько разъярена – как дикая кошка, которую не подпускают к собственным котятам, что почти не замечаю ни первого, ни второго. Огонь, пылающий во мне, испаряет кислоту и сносит щит с потрясающей легкостью, словно бы передо мной не опытный маг, а первокурсник.
Маг действительно опытный. Он сопротивляется, пытается восстановить щит или выставить меня из сознания. Я действую с таким хладнокровием и силой, что пугаюсь сама себя.
Недолго, всего один миг. Мне некогда. Время идет, затмение все ближе, а противников все больше. Но сейчас их станет меньше на одного.
Я перехватываю «поводки» и отдаю собачкам приказ: нестись назад и рвать на куски любую нежить на своем пути. А потом зловеще усмехаюсь. Неизвестный мне маг сейчас полностью под моим контролем. Зачем убивать его сразу? Пусть поработает на стороне добра.
«Псарь» получает напрашивающийся приказ: атаковать всех, кто рядом с ним. Я ничем не рискую. Мрак с детьми в центре, и рядом с его приспешниками могут быть только такие же служители Зла.
Жаль, что я не смогу увидеть, как только что, казалось бы, сосредоточенно управляющий нежитью маг внезапно нападает на своих собратьев, какие у них при этом лица, и скольких он успеет убить, прежде чем убьют его. Ничего не поделаешь. У меня еще есть дела.
И я хватаю вторую связку «поводков» и повторяю процедуру. Среди магов Мрака, надо полагать, начинаются некоторые проблемы, потому что, когда я тянусь за третьей, то не нахожу ее. «Поводки» болтаются в пространстве, никому не принадлежа, и приходится потрудиться, чтобы собрать несколько нитей. Из реальности доносятся напрягающие меня звуки: рычание, резкие голоса, глухие удары. Клетка слетела, и мужчины вынужденно вступили в ближний бой? Или пришла подмога – где-то неподалеку должны бежать к месту встречи два волка и три Стража?
Не хочется выходить из транса, теряя с таким трудом подобранные «поводки». Сначала натравлю собачек на их «владельцев», а уже потом решу, что делать.
«Элька!»
Мне на плечо ложится знакомая рука. Я узнаю ее прикосновение в любом состоянии, Ален мог бы и не звать меня дополнительно. Но сначала нужно завершить начатое, а уже потом выскальзывать в реальность.
Реальность, изменившуюся до неузнаваемости.
«Вышла? – Ален с тревогой смотрит мне в глаза. - Уходим».
«А уже все?»
Я наскоро оглядываюсь, успевая заметить, что клетки вокруг нас нет. Она то ли на самом деле слетела, то ли ее сняли. Страшных собак поблизости тоже нет. Последней из них неподалеку рвет горло волк. Еще два серых хищника, ловко уворачиваясь от страшных клешней, расправляются с кузнечиками-мутантами, отрывая им головы. Стражи в своей обычной ипостаси убирают с нашего пути оставшихся в живых наемников, не убивая, но лишая подвижности и сознания. Часть поднятых самоубийц превратилась в лужицы неаппетитной жижи. Часть медленно бредет по степи, активируя своим телом заложенные под дерном заклятия. Десять, может быть, дюжину зомби взял под контроль Терен, если судить по отрешенному виду младшего Альвитского. А в небе упоенно носится Гренна, гоняя истошно кричащих, роняющих помет и перья расквыр. И не только она. Я отчетливо вижу рядом с мантикорой две тени с перепончатыми крыльями, одну побольше, другую поменьше.
«Это клазги Деллика и Азимата», - подтверждает муж и без предупреждения подхватывает меня на руки. Но я все равно уточняю: «Маги?»
«Вен добил тех, кто уцелел, - сухо сообщает муж, быстрым шагом направляясь к строениям. – Уходим, пока не появились новые. И кстати, потом объяснишь, что ты сделала, мы не очень поняли».
А что я такого сделала? Вложила приказ в голову магу и убралась из его сознания, больше ничего. Что в этом странного?
«Потом».
Ален опускает меня на землю, проверяет, что я держусь на ногах, и мы бежим к походной кухне наемников, где постепенно собирается вся штурм-группа.
Посторонних здесь нет. Живых посторонних. Наемники-зомби по указанию Терена бродят между строениями разной степени сохранности, проверяя своим телом наличие капканов и ловушек. Небольшой костерок, над которым висит котел с пригоревшей кашей, так и манит к себе.
«Ален?»
«Пара минут у нас есть».
Мне что-то не нравится в его интонации, но разбираться нет никакого желания. Некогда. У меня всего две-три минуты, и их не стоит тратить на пустые разговоры.
Я приседаю возле костра, протягиваю к нему руки и блаженно вздыхаю, когда по телу начинает распространяться жаркая волна. Огонь внутри разгорается еще сильнее, хотя кажется, что это невозможно. И все же… когда меня заполняла энергия трех стихий, я сотворила нечто неисполнимое. И совсем скоро нам предстоит совершить нечто еще более неосуществимое. Мне нужна любая помощь, которую только можно получить. Мелькает смутная мысль, что можно позвать Ингвара с его посохом, но я тут же отгоняю ее. Сила Земли – спокойная, умиротворяющая, накрывающая плотным коконом материнской заботы не подходит для боя. Сейчас нужно иное.
«Ален, подпитай меня через Воздух».
«Ты настолько истощилась?»
В тоне мужа отчетливо звучат подозрение, недоверие и тревога.
«Нет. Так нужно. Поверь мне».
Он больше не задает вопросов и кладет руки мне на плечи. Я закрываю глаза и полностью отдаюсь ощущениям: жаркой волне в крови, которую разгоняют по телу невесомые, искрящиеся возбуждением пузырьки. Где-то далеко еле слышится грудной женский голос, вселяющий уверенность в том, что все будет хорошо. Не рано или поздно, не так или иначе, а именно сейчас, и именно так, как хотим мы. По-другому и быть не может. Огонь, пылающий во мне, заполняющий каждую частичку тела, абсолютно уверен в этом.
- Ален? – нарушает мою сосредоточенность голос Вена.
Он тоже встревожен? Что случилось? Новая атака? Затмение начинается?
Я вскакиваю на ноги и первым делом задираю голову, вглядываясь в монетку солнца, а потом, убедившись, что ее еще не заслоняет черная тень, перевожу взгляд на Мораввена. Последние язычки пламени на руках гаснут, впитываясь в кожу. Невидимая струйка напоследок треплет выбившуюся прядь волос. Серебристый смех – слышный только мне, и, возможно, Алену, - рассыпается в воздухе. Замолкает женский голос. Огонь внутри, заставляющий кипеть кровь, выталкивает на поверхность то единственное, о чем я боюсь даже думать.
- Дети?
Не только мне не нравится, как звучит мой голос. Вен коротко переглядывается с Аленом и отрицательно качает головой.
- Ничего нового.
- Тогда почему ты обеспокоен?
В общем-то, вопрос глупый. Я и сама встревожена до крайней степени. Время утекает сквозь пальцы. Никто не знает, сколько еще осталось до затмения, а нам еще нужно преодолеть укрепления в центре. И как напоминание, что путь до них не выложен желтым кирпичом, по ушам бьет неприятный гул и треск – один из «живцов» Терена проваливается в разверзшуюся яму, напарываясь на колья. Во мне все больше крепнет желание пустить какую-нибудь разрушительную волну, сшибающую все на своем пути, и только осознание того, что с Воздухом лучше работает муж, останавливает меня. Тем более что Ален должен читать и мои мысли, и ловить выбивающийся из-под контроля клубок эмоций.
«Проход ищут волки. Побереги силы для главного. Пожалуйста».
Последнее слово настолько нетипично для Алена, что приходится еще раз восстановить в памяти его реплику, проверяя, не ослышалась ли я, а потом праведно возмутиться:
«А Терену можно тратить силы?»
«С ним тоже сложно», - приходит неопределенный ответ. Очень хочется проверить возникшие подозрения насчет кого, с кем «еще сложно», но не то время и не то место. Огонь и ненависть в крови требуют бурной деятельности, и стоять на месте, ничего не делая, невыносимо.
«И где твои волки?»
«Здесь».
К остаткам костра подбегает волк, негромко рычит, и мы устремляемся за ним. За ними.
Серые тени – уже четыре! – контролируют наше передвижение: направляют в нужный проход, не пропускают в опасные места, проверяют, что никто не отстал. Терен бросил своих подопечных, оставив им приказ «Бродить не останавливаясь», и время от времени мы слышим за спиной трески, шорохи и прочие звуки, сигнализирующие о срабатывании ловушек. Может, оно и к лучшему, зря Ален злится. Пусть наемники хотя бы после смерти поработают на Добро и сымитируют продолжающийся бой, создавая впечатление, что мы еще там, а не уже здесь. Вдруг это отвлечет наблюдателей? Должно же нам хоть немного повезти?
Судя по тому, что никто не пикирует сверху и не швыряется заклинаниями из-за угла, мы остаемся незамеченными. А может быть, просто вернули себе невидимость: одежда почти высохла, и пыль с нее ссыпалась.
Чем ближе к центру, тем тяжелее бежать. Проходы между остатками строений превращаются в лабиринт между разрушенными стенами, обломками каменных глыб, неизвестно откуда взявшихся деревьев и просто валунов в мой рост. Вампиры преодолевают препятствия с завидной легкостью. Волки серой тенью проскальзывают между камнями и перепрыгивают особенно непроходимые участки. Людям приходится сложнее, тем не менее ни братья, ни Вен, ни Ингвар не сбавляют темпа. Последний еще и расчищает путь своим посохом.
Мне хуже всего. Великоватая и мешковатая одежда с чужого плеча так и норовит за что-нибудь зацепиться и застрять. Гард и Ален буквально несут меня на руках, передавая друг другу, но все равно мы последними спрыгиваем с груды камней. Перед нами – только стена, от которой на версту разит темной магией.
- Ален! – слышу я крик Вена, и в ту же самую секунду муж резко разворачивает меня к себе лицом, вжимая в мокрую от пота рубашку, и не дает шевельнуться.
«Что?» - вскипаю я, пытаясь вывернуться из жестких объятий.
«Не смотри».
Безжизненность и ужас в его голосе настолько пугают, что придают мне сил. Я изворачиваюсь, выскальзываю из его рук и поворачиваюсь.
Учащенное после бега дыхание застревает в горле. Сердце падает и разбивается на много тысяч кусочков льда. Разум отказывается верить в то, на что смотрят глаза.
Стена высотой в полторы, может, две сажени, сделанная из массивных камней, подогнанных друг к другу с огромной точностью. «Полигональная кладка», - неизвестно зачем подсказывает сознание. Может быть, чтобы как можно дольше не воспринимать экспозицию на ней. Все же увиденное ледяным ядом сжигает меня изнутри.
Острые, торчащие наружу длинные шипы. Наколотые на них тела. Детские тела, распятые как бабочки в коллекции какого-нибудь спятившего мага-лепидоптериста. Совсем крохотные, еще не вышедшие из младенческого возраста, ничем не прикрытые. Мальчик и девочка.
Вампиреныш и эльфенок.
Я все еще не могу осознать, что вижу, а рука сама тянется к берилловому амулету. Это не могут быть мои дети. Вот мотыльки, показывающие, что с ними все в порядке. Может быть, крылышки машут чаще обычного, но Итен и Каэль живы! Мрак говорил, что не причинит им никакого вреда, он заинтересован в них!
Или уже нет?
Удержаться на ногах помогает Ален и отчаянный крик:
- Элька, это иллюзия!
Лежек резким движением словно бы срывает невидимое покрывало со стены. шипы с наколотыми на них младенцами исчезают. Перед нами только то, что и должно быть – стена из массивных камней.
Сердце пропускает удар и вновь начинает учащенно биться. Ощущение абсолютной потерянности и черного отчаяния сменяется вспышкой дикой ярости и испепеляющей ненависти. Dergan arr shazgann, жбыхыдрыз тебя через колено, гхыров кардразг! Я придушу тебя голыми руками, вздрыгла бздырная! Где только гхыров Мрак достал второго мастера иллюзий, ведь одного я лично уничтожила в «Кейралле»!
Желание убить настолько велико, что я неосознанно начинаю уходить в транс с целью выловить нить жизни гнусного брасхерда. Мне мешает только возглас Терена:
- А это тоже иллюзия?
- И это, - добавляет Верес.
Приходится открыть глаза и осмотреться. Увиденное, мягко говоря, не радует. Нет, до распятых детей ему далеко, но тем не менее два драколича, целеустремленно заключающие нас в «клещи», далеко не самое приятное в мире зрелище. По сути это поднятые драконы, снабженные магическими способностями, и имеющие соответствующий вид: размером с взрослого дракона, с четырьмя лапами и острыми когтями на них, перепончатыми крыльями и чешуйчатой кожей, облепившей голый скелет. Вместо глаз – светящиеся провалы в темных глазницах. В общем, одного вида достаточно, чтобы захотеть оказаться как можно дальше от гхыровых созданий.
В памяти всплывает лекция Алена в Школе: класс опасности А+, в зависимости от воли создателя могут быть иммунны к одной из стихий, тестирование в боевой ситуации, к какой именно, выяснять не рекомендуется ввиду двадцатипятипроцентной вероятности угадать и летального исхода в результате. На выбор предлагалось два способа уничтожения, в принципе, подходящие и для живых драконов: или разрубить на куски мечом, или залить кислотой (та самая «последняя роса», пригодная и для уничтожения урела). Основная проблема заключалась в том, что для обоих вариантов требовалось не меньше троих-пятерых, в зависимости от размера драколича, магов (или, в крайности, обычных мечников, но тогда их количество стоило бы увеличить). К счастью, говорил Ален, встреча с подобными тварями маловероятна, в первую очередь из-за небольшой популяции драконов и еще меньшего числа некромантов, способных создать жуткую зверушку.
Но Мрак умудрился заполучить сразу двоих. Я отчаянно не хочу верить, что это Саира и ее муж. Есть же и другие драконы, например, тот, которого так не любил Аскольд…
«Обе твари крупнее Саиры. Это точно не она. Alliarr…»
- Элька, Ален, обернитесь! – перебивает его Лежек.
Не договорив, муж резко разворачивается. Я вместе с ним. Хочется тряхнуть головой и протереть глаза в попытках понять, что именно мы видим.
- Это тоже иллюзия? – озадаченно интересуется Терен.
Часть стены, через которую мы недавно перелезали, больше не существует. Или ее закрывает не имеющее ни конца, ни края серое «нечто». Если оно и иллюзия, то очень качественная. Это самое «нечто» неторопливо и неумолимо движется к нам, поглощая собой и источающую страх загородку, и степь перед ней, и все, что попадается ему на пути, включая звуки. Над Тархианом нависла неестественная тишина и безжизненность. На всю штурм-группу накатило странное оцепенение – мы молча смотрим, как ползет к нам серая бесконечность. Как ни парадоксально, единственными движущимися существами сейчас являются неживые драколичи, которые, кстати, подобрались уже довольно близко. Настолько, что один из них изрыгает огонь, проверяя, не достанет ли кого-нибудь из нас.
Вишенкой на торте становится внезапное сообщение Брендта:
- Детей несут в Круг.
Оцепенение мгновенно заменяется своей противоположностью.
- Верес, ваш драколич правый! – командует Ален. – Только опасайтесь огня! Вен, братья, ваш – левый! Элька, Ингвар, проламываем стену, по-другому не получится!
Я, как и все остальные понимаю, что иных вариантов нет. Просто перебраться, учитывая лезущее на нас «нечто» и драколичей, не получится. Время истекло. Если детей вынесли в Круг, затмение вот-вот начнется.
- Берись за посох! – Ингвар встает рядом со мной, упирая гладкое древко в землю. Я не раздумывая берусь за него обеими руками. Сверху на них ложатся ладони Алена. Я ощутимо вздрагиваю, когда по телу проходит силовая волна, смешанная с искристой щекоткой, и вкупе с и так пылающим в крови Огнем это дает такой коктейль, что энергия во мне выходит из-под контроля и грозит разнести всё вокруг.
Но нам не нужно «всё». Нам нужна только часть зачарованной стены, источающей темную магию. Невероятными усилиями я сдерживаюсь и собираю силу в узкий пучок, который, вырвавшись из рук, лишь едва расшатывает небольшой – всего-то с голову лося - камень.
Так не пойдет. Тогда, в распадке, мой Огонь вел Ингвар через посох, и от меня требуется присоединиться к его силе, а не брать все на себя, как требует ярость внутри.
Я делаю глубокий вдох. Посох, чувствующий темную магию, пульсирует, посылая резкую боль в стискивающие его пальцы. Речитатив Ингвара поддерживает ритм. Я неосознанно начинаю дышать в такт незнакомым словам и колебаниям силы. Как ни удивительно, ко мне возвращается холодная сосредоточенность.
«Ален, помогай».
Испепеляющая волна жара, пронизанного воздушными пузырьками, через посох уходит в землю. Уже в который раз за день почва под ногами сотрясается. Мы отчетливо слышим тяжелый стон, исходящий глубоко из недр. Камни в стене явственно расшатываются, трескаются, сыпется какая-то мелочь – но больше ничего не происходит. Магия Мрака не дает стене развалиться.
Я – мы – увеличиваем нажим, вкладывая в посылаемую темную ярость и ненависть светлые потоки: материнскую нежность к детям, верность друзей, любовь, которая сильнее смерти.
Земля сотрясается еще сильнее. Мы стоим на ногах только потому, что крепко сжимаем посох. К стону из-под земли примешивается рев смертельно раненой твари, но проверять, кто именно из драколичей окончил существование, некогда – я с трудом контролирую объединенную силу трех стихий. Камни шатаются так, что держатся исключительно чудом. Вернее, магией. Колдовство Мрака сопротивляется до последнего. Нам не хватает совсем чуть-чуть. Крошечной доли силы, которая перетянет противостояние на нашу сторону. Мелькает мысль позвать Вена, но если бы он уже разобрался со своим драколичем, то пришел бы помогать сам. Справимся без его помощи.
Я ищу в себе резервы, которые можно было бы добавить к потоку.
- Кровь – тоже вода, - сообщает знакомый голос. Лежек, протиснувшись между мной и Ингваром, спихивает одну из ладоней Алена и накрывает своей рукой мою. По побелевшей от напряжения коже стекают багровые капли с отчетливым запахом металла, оставляя следы на древке, и впитываются в почву. Поток силы, идущий через меня, достигает такой мощи, что я не выдерживаю и кричу. Вместе со мной ревет драколич, то ли учуявший кровь, то ли получивший смертельный удар. Надрывно рыдает Земля. Камни в стене не выдерживают и взрываются, выстреливая мелкой убийственной крошкой. Я инстинктивно пригибаюсь, но до нас ничего не долетает: Терен вовремя прикрыл всех.
- Лежек, убирай руки!
Ален отпускает посох и подхватывает меня за талию. Поток, текущий в и из меня, слабеет. Ингвар отцепляет мои побелевшие пальцы от древка. Я выдыхаю, проверяю, что могу самостоятельно стоять на ногах, и оглядываюсь.
Пролом в стене достаточен, чтобы в него пролез солидных размеров бурозавр. Или драколич, если хотя бы одна особь выжила. Вместо правого экс-дракона – куча обрубков костей и обрывки чешуйчатой кожи. Вместо левого – озерцо грязно-зеленой жижи, в которой просматриваются очертания саблевидных когтей и острых как иглы зубов. Серое «нечто» поглотило собой развалины строений и находится буквально в нескольких шагах, отсекая путь назад. Впрочем, мы туда и не стремимся.
Волки – уже пятеро! – один за другим перебираются через каменную насыпь в проломе. Терен наскоро заговаривает брату порез на ладони. Вен что-то выясняет у Брендта.
На край солнца наползает черное пятнышко. От останков драколича доносится шорох, глаза слепит яркая вспышка, раздается торжествующий рев, и прямо в Вереса летит огненный язык. Одновременно слева от нас булькает грязь, и после аналогичной вспышки вторая тварь атакует Терена. Щит Лежека отражает нападение на брата, вампир успевает отклониться, но гхыровы твари делают синхронный рывок в нашу сторону.
- Ален, уходите, мы вас прикроем! – кричит Верес, одной рукой доставая меч, а второй – давая знак оставшимся у него Стражам.
- Брендт, второй драколич на тебе, - командует Вен.
- Я ему помогу, - упирает в землю посох Ингвар. Я хочу возразить, но вдруг с кристальной ясностью понимаю – он прав. Дальше должны идти только мы: братья, Вен и я с Аленом. Те, кто доставил Мраку больше всего проблем. Те, кого он больше всего ненавидит. Те, кого он больше всего хочет заполучить.
- Поторопитесь! – окликает нас Вен, уже забравшийся на каменную насыпь. Мы и так уже со всей возможной скоростью преодолеваем те полтора десятка шагов, отделяющих нас от пролома. Гард помогает мне забраться на большой камень в самом низу. Вен подтягивает меня наверх и передает в руки спустившемуся Алену. Все. Мы внутри.
Рядом с нами – почти рукой подать, те же полтора-два десятка шагов – Круг. Высокие черные гранитные менгиры. Пятиугольный монолитный алтарь по центру. Распростертая на нем фигура с раскинутыми руками и ногами. Гиаск – только у них такой серебристый цвет волос.
По спине проходит дрожь. Я уже видела все это – три с небольшим месяца назад, во время Живень-дня. Правда, тогда Тархиан заливал лунный, а не тускнеющий солнечный свет, а под камнями горели костры.
Словно мне в ответ, под каждым менгиром вспыхивает пламя. Багровое, недружелюбное, даже враждебное, не вызывающее никакого желания приближаться к нему. Меня мало заботят причуды родной и любимой стихии. Все мое внимание приковано к группе, подходящей к изножию алтаря. Багровое пламя бросает странные отблески и причудливые тени на лица, превращая их в уродливые маски. Но я безошибочно угадываю, кто это.
Хотя бы по тому, что две фигуры держат на руках оглушительно орущих младенцев. Детям, моим детям активно не нравится происходящее. Они зовут на помощь, захлебываясь от страха. Никто и ничто не может удержать меня на месте, не давая броситься им на помощь.
Нет. Оказывается, может.
Из-под земли внезапно вырастает шеренга скелетов, преграждая мне – нам – путь. Я чуть не врезаюсь в ребра одного из них – Гард вовремя успевает меня придержать и оттащить.
А скелеты обрастают плотью и через считанные секунды превращаются в Алена. Много Аленов. Абсолютно одинаковых, в черных рубашках и брюках, с до боли знакомым невозмутимым выражением лица и взлохмаченными волосами. Шеренга раздваивается раз, другой, третий, оттесняя нас назад, к пролому. Я ошеломленно застываю, глядя на множество совершенно одинаковых мужчин, появившееся меньше чем за минуту.
По оброненным словам, коротким возгласам и емким ругательствам становится ясно, что каждый из нас видит своего самого близкого человека: Вен – Нааль, Лежек – Тессу, Терен – Магистра Терстана, Ален – меня. Гхыров мастер иллюзий настоящий специалист в своем деле. Нелегко, просто невозможно поднять руку на того, кто безумно дорог тебе. Даже мне и Алену, хотя мы лучше всех осознаем: перед нами враг. Даже чувствуя близость друг друга, стоя плечом к плечу. Даже видя, как шеренга делает шаг вперед, и каждая из овеществленных иллюзий достает из-за спины меч, готовясь к нападению. Я не решаюсь швырнуть в них заклинанием. Это выше меня.
Не знаю, что видит Гард, но у него нет колебаний и раздумий. Его ведет долг чести и крови – защищать госпожу в любых условиях и любой ценой. Вампир, прикрывая меня своим телом, вступает в открытый бой. Мужчины сбрасывают потрясение и уже не обращают внимания на то, с кем сражаются. Вен, тряхнув головой, запускает заклинание прямо в скопище фигур перед собой. К бою подключаются и братья: Лежек использует магию, Терен, видимо, уже истощившийся - меч. Очень не хватает Стражей – с нами только волки. Но и они могут свалить противника с ног и разорвать ему горло, чем с успехом и занимаются.
Меня к битве не допускают, не позволяя применить ни магию, ни меч. Умом я понимаю, что мужчины правы: до их умения владеть холодным оружием мне еще далеко, а силу необходимо поберечь для Мрака, я и так выложилась. Но все же стоять на месте – и даже понемногу продвигаться вслед за сражающимися Гардом и Аленом - невыносимо. Солнце закрыто почти наполовину. Гиаск на алтаре перестал хрипеть, неподвижно распростершись на каменной плите под чернеющим небом. Не переставая кричат дети, захлебываясь в рыданиях от ужаса и паники. Меня нестерпимо тянет к ним: взять на руки, утешить и защитить от злых дядей, убедить, что мама больше никуда не уйдет. Невозможность немедленно сделать это разрывает на части.
- Элька, бегите в Круг! – Лежек посылает мощное заклинание в нелюдей, перекрывающих один из прогалов между менгирами.
- Мы прикроем! – добавляет Терен.
Не раздумывая, я бросаюсь в появившийся проход, зная, что Ален мгновенно последует за мной, и, наконец, попадаю туда, куда так долго стремилась. В Круг.
Мне тут не нравится. Враждебное пламя шипит и искрит. Чернильной густоты и цвета магия заполняет каждую частичку тела, поднимая наверх все самое жестокое и беспощадное, что только скрывается внутри. Хорошо. Это подстегнет меня и уберет усталость.
В освещенном багровым пламенем пространстве у алтаря, рядом с грудью жертвы, стоит человек, сжимающий в руке нож. Мужчина с ястребиным носом и тонкой полоской усов. Кардар, уже однажды убитый мною и напрашивающийся на окончательное упокоение. Ненависть к Мраку, отнявшему у меня детей, грозившему отобрать у меня сначала свободу воли, а потом и жизнь целиком, вновь вскипает в крови, вырываясь наружу мощными потоками. Костерки, подпитываясь моей слепой, затмевающей разум яростью, вспыхивают, почти касаясь язычками пламени краев менгиров.
«Спокойнее». – Рука Алена ложится на мое плечо, приводя меня в чувство. Мы останавливаемся напротив ненавистной фигуры у алтаря. Мне удается взять себя в руки и обратить внимание не только на своего заклятого врага. Свет от костров теперь падает и на лица тех, кто держит орущих малышей, даже не пытаясь их успокоить. Я невольно вздрагиваю от неожиданности. В изножье алтаря – мы. Я и Ален, с абсолютно отрешенными лицами, смотрящими в никуда, в нашей привычной одежде, но без мечей за спиной. У «меня» на руках вопящий Итен, «Ален» держит заходящуюся в истерике Каэль.
- Элиара, Ален, - тоном объевшегося сметаной кота произносит Мрак, бросая взгляд на небо. Диск солнца закрыт на три четверти. – И Магистр Мораввен с вами. Вы успели как раз вовремя.
Он явно видит нас. Или зелье Ивэна перестало действовать, или Мрак смотрит не с помощью глаз. Скорее всего, первое – мастер иллюзий тоже действовал не наобум. В любом случае, невидимость больше не имеет значения. Мы там, где должны быть.
Мрак замахивается ножом, готовясь вонзить его в грудь гиаска, но кто-то из мужчин за моей спиной точечным пульсаром выбивает оружие. Блеснув лезвием, оно падает где-то за пределами Круга.
- Нехорошо! – качает головой Мрак. – Взять их!
Ничего не происходит. Мораввен недобро усмехается.
- Ну нет, этот разговор только для нас четверых.
Я осознаю, что не слышу звуков сражения за пределами Круга – заклинаний Лежека, рычания волков, звона сталкивающихся мечей. Вен накрыл алтарь вместе со всеми, кто стоит возле него, непроницаемым куполом. Не слышны даже крики детей. Мрак морщится.
– Магистр Мораввен, мне кажется, нам нужно поговорить. Минутка у меня еще есть. Вы же опытный, умный, много поживший маг, в отличие от этой глупой невоспитанной молодежи.
Ален крепко сжимает мне плечо.
«Не обращай внимания. Нам нужно потянуть время. Как только затмение пройдет, дети будут в безопасности».
«И тогда мы разберемся с Мраком», - с злорадной усмешкой дополняю я.
«Да».
- Я вновь делаю вам предложение, от которого невозможно отказаться, - витийствует Мрак. – Особняк в любом уголке этого благословенного мира, любимая жена, сразу двое детей, к которым она так привязалась. То есть та самая тихая семейная жизнь, которую вы обещали Нааль много лет назад. Полагаю, ваш ответ будет положительным.
- Нужно обдумать, - с ленцой произносит Вен. – Меня устраивает все, кроме детей. Как я понимаю, они будут уже не совсем нашими.
- Вы всегда можете завести собственных. – Благостное выражение стекает с лица Кардара, заменяясь хищным и жестоким. – Да или нет, Мораввен?
- Я не могу так быстро принимать решения, - неторопливо отвечает Великий Магистр. Я чувствую исходящее от него напряжение, которое тщательно скрывается за напускным безразличием. – Мне нужно время.
- У вас его нет.
Следующие события происходят почти одновременно, с такой скоростью, что я едва успеваю следить за ними.
Луна полностью находит на диск солнца, образуя красивое светящееся кольцо с ярким бриллиантом слева. С пальцев Вена срывается бледно-зеленое пламя, которое летит прямо в голову Мрака. За доли секунды до соприкосновения облик Кардара расплывается в облако черного тумана, стекает вниз, и на месте высокого мужчины остается худой мальчишка с совершенно стеклянным взглядом. С тонким хрустальным звоном лопается купол, поставленный Веном. На нас обрушивается волна звуков: надсадный ор детей, рев нежити, рычание волков, резкий выдох и характерный глухой стук падающего тела, отчетливо произнесенное незнакомым голосом заклинание. Раскаляются амулеты на груди. Рука рефлекторно выставляет щит, заслоняя меня и Вена от нападения невидимого врага, и плотная преграда немедленно содрогается от прилетевшего заклинания.
Ален прикрывает нас со спины – с другой стороны Круга тоже идет атака. Черное облачко тумана раздваивается, потом расчетверяется, делится еще пополам… Вокруг алтаря встают туманные фигуры в облике Кардара, заслоняющие собой все то, что происходит за пределами Круга, но пропускающие через себя заклинания.
Крик детей продолжает бить по ушам и по нервам. Один из Кардаров небрежным жестом посылает заклинание на каждого из малышей. Они замолкают и, кажется, не двигаются. Я схожу с ума от напряжения и страха за близнецов, продолжая держать содрогающийся щит и в ужасе глядя на крохотные неподвижные фигурки, и не выдерживаю:
- Не смей трогать моих детей!
- Совсем скоро они не будут твоими, Элиара, - разносится над Кругом торжествующий голос.
- Нам нужно продержаться всего три-четыре минуты! - кричит мне Вен, отбивая атаку и взамен посылая ярко-зеленую молнию, раскалывающую пространство и на миг ослепляющую меня. Наверное, поэтому я не вижу, как Деллику в руку прилетает выбитый у Мрака нож, и мальчик с размаху вонзает его в грудь жертве. Сквозь пелену слез глаза различают только еще одну картину, которая потом будет являться мне в кошмарах: юный принц, запускающий руку в развороченную грудь и достающий оттуда истекающее кровью сердце.
- Я сделал, Повелитель! – гордо заявляет он, поднимая трепещущий комок над головой.
- Неси его сюда!
Луна полностью закрывает собой солнце. Вокруг темного диска мерцают призрачные протуберанцы. «Я» и «Ален» опускают детей на алтарь по обеим сторонам ног жертвы и вновь выпрямляются, неподвижно застывая. Деллик важно шествует к изножью алтаря. Даже не торопясь, он подойдет к моим детям всего через пару-тройку секунд. Времени нет совсем.
Мысли лихорадочно скачут, перебирая возможные варианты. Мужчины ничем не помогут – они отбиваются от непрерывно летящих в нас заклинаний. Действовать могу только я, причем у меня только один шанс, и его нужно использовать наверняка. Самое простое - убить Деллика, уничтожив еще трепещущее сердце жертвы, и тогда моим детям ничего не грозит. Убить того, кого самолично спасла. Того, кто так безгранично мне доверял и играл с моими детьми. Отцу которого я обещала, что с его сыном ничего не произойдет.
Но на чаше весов мои дети и жизнь всего мира, а может, и нескольких других. Деллик, мне так не хочется делать выбор!
- Вен, перехвати щит!
Не дожидаясь ответа, я кидаюсь к изножию алтаря, попутно кидая в Деллика парализатор – самое простенькое заклинание, от которого мальчик наверняка не умеет защищаться, потому что сплетен он на серой магии. Нога за что-то задевает, я падаю на колени, больно ударившись ими о землю. Над Кругом вновь звучит торжествующий голос:
- А я говорил, Элиара, что ты будешь ползти ко мне на коленях!
Я не реагирую. Мне некогда. Нужно пользоваться теми дополнительными секундами, которые у меня есть, и вставать для этого необязательно.
«Я» - скорее всего, Нааль. Она всегда больше любила Итена, чем Каэль, хотя и старалась этого не показывать. Кто «Ален» - не знаю, но это сейчас неважно. Кто-то из приспешников Мрака, и неизвестно, владеет он магией или нет. Но Нааль точно владеет, и я могу взять ее под контроль и… пока не знаю. Но она/я, безусловно, прикроем малышей, пока не начнет появляться солнце, а там уже дети в безопасности.
И я ломлюсь в голову «себя», не скрываясь и вкладывая все силы. Это тело и сознание мне хорошо знакомы. Даже если оно заполнено вязкой пакостью, найдется способ проникнуть в него. Меня наполняют силы трех стихий. Мы справимся.
Канал устанавливается мгновенно. Я проникаю в чужое сознание, и…
Это не Нааль. Хотя здесь я тоже была. В тот день, когда мы с Аленом чуть не умерли. Я хорошо помню эту хищную, обладающую собственным сознанием массу. Эту липкую, источающую ненависть черноту, затаскивающую меня внутрь.
Это Мрак.
В памяти всплывают обрывки воспоминаний: ночь, аллея, орущие дети, Ален, облачко тумана, вливающееся в Кардара. Дублет. Мрак отправил на бой с нами своего дублета, а сам скромно встал в стороне, приняв мой облик.
Ты сделал большую ошибку, жбыхыдрыз. Ты положил на алтарь моего сына и остался без прикрытия. Теперь ничто не помешает мне убить тебя.
Я не пытаюсь выйти из сознания Мрака, наоборот, укрепляю канал. Я призываю к себе стихии.
Огонь из костров у основания менгиров – пусть и недружелюбный, чужой, но это моя стихия, и она подчинится мне.
Воздух – он везде. Это стихия моего мужа и моей дочери. Мы давно знакомы с ней, и она обещала защитить Каэль.
Земля – она подо мной. Мудрая, древняя, плохо постижимая, но она не откажет мне.
Кровь – тоже Вода. Я ногтями рву не до конца зажившие ранки от укусов мышей, втирая пахнущую железом багровую жидкость в ладони.
Все вместе мы вламываемся в черную вязкую массу, как пьяный тролль в лавку. Пакость в сознании Мрака источает ненависть – прекрасно. Я тоже. Не могу передать, насколько я ненавижу мерзкую сущность, забравшую у меня детей.
Напряжение магического поля над Кругом возрастает до такой степени, что менгиры начинают шататься. Вязкая гадость сопротивляется и уже никого не хочет поглотить – наоборот, она пытается вытолкнуть меня/нас из сознания. Но со мной все четыре стихии. Со мной муж – я чувствую, как он падает на колени рядом со мной и сжимает ладони, подпитывая легкой и бурной энергией Воздуха и одновременно добавляя свою кровь к моей: запах металла становится гуще, а у Алена тоже были искусаны руки. Со мной Мораввен – он отбивает летящие в нас заклинания, прикрывая щитом, – кожа ощущает колебания преграды.
С нами Дух Степи, пришедший на помощь своим детям – я слышу тихий шепот-шелест-шорох, окутывающий наши тела и взъерошивающий наши волосы.
Мрак ничего не сможет с нами сделать.
Он старается. Очень старается. Магическое поле уже буквально звенит и светится от накала страстей и энергии. Менгиры падают один за другим. С громким треском ломается алтарь. Из трещины начинают вылетать полупрозрачные темные лохмотья тумана – надо полагать, призраки захороненных тут парстанских правителей, весьма возмущенных тем, что кто-то посмел нарушить их вековой покой.
И мир раздваивается. Рядом с поваленными гранитными столбами, с треснувшей плитой, с застывшей мальчишеской фигурой и двумя такими же неподвижными силуэтами взрослых в неровном багровом освещении появляется серый свет и густой туман. По лицу ударяет влажный прохладный ветерок, приятно отличающийся от жаркого степного вихря. Колени касаются не горячего песка, а невысокой и неколючей травы без колосков. Вместо пыльного, пропитанного яростью и страхом воздуха в легкие вливается чистый, пресный, без малейшего запаха.
«Тонкий мир», как говорил про него дед Ингвара. Или «Мир мертвых», как называл его Аленар. Помнится, он еще предупреждал, чтобы мы с Аленом держались от него подальше. Но этот мир сам пришел за нами.
Серый туман расползается во все стороны, заслоняя собой все: остатки Круга, «бриллиантовое кольцо» в небе, неподвижные фигуры «меня» и «Алена». Перестает содрогаться щит – его просто не существует в этом мире, как и алтаря, поваленных менгиров и Мораввена. Из прошлого со мной только муж – я продолжаю чувствовать его руку на плече и искристую щекотку, разбегающуюся по телу.
И пять крылатых фигур, стоящих у нас за спинами.
И полупрозрачные лохмотья призраков парстанских правителей.
И облако черного тумана.
Я резко разрываю контакт с ним: гхыр его знает, что придет Мраку в голову – вдруг он вознамерится пройти по каналу и завладеть моим телом? Ален встает на ноги и помогает подняться мне. Крылатые Стражи расходятся кругом, заключая в него нас и облако черного тумана. Призраки правителей летают за его пределами, тщательно следя, чтобы ничто и никто не вышел наружу без их позволения.
Мы, правда, и не собираемся никуда уходить. Мы смотрим на черное облако, которому явно не по себе. Оно то расползается тонким покрывалом по траве, то собирается в твердый комок и с большой скоростью стремится пролететь мимо высокой фигуры Стража, чтобы скрыться в сером тумане. Бесполезно. Призраки загоняют его внутрь, под равнодушные взгляды Стражей и выжидающие – наши.
Тогда Мрак меняет тактику. Из черного облака формируется устрашающая фигура… не знаю кого, Ален про таких не рассказывал. Да и существуют ли такие в реальности? Три головы драколича, клешни урела, тело бурозавра и выступающие клыки вибрунопода. Чудовище рычит и кидается на нас.
Мы спокойны. Амулеты на груди холодны как ледышки.
Мрак еще несколько раз меняет обличье, каждый раз становясь все более устрашающим. Мы терпеливо ждем, когда он устанет.
Мрак не понимает того, что в этом мире он никто и ничто. Мы – я и Ален - уже умирали. Ален – в ту памятную травеньскую ночь в Круге Чернолесья. Я – в том гхыровом распадке в полужидкой грязи. Мы не гости, а жильцы этого мира, просто ненадолго вышедшие в иной. Поэтому все, что придумает Мрак, не сработает.
В качестве оружия последней надежды он использует стену темно-багрового пламени. Шипя и плюясь искрами, оно угрожающе двигается на нас – и печально угасает, не дойдя совсем немного.
Мрак устает. Облако последний раз собирается воедино и формирует фигуру обычного крестьянина, в домотканой рубахе и широких штанах, без оружия, лохматого и бородатого.
- Вы победили, - выдыхает он. – Отпустите меня. Клянусь, что ничем больше не наврежу ни вам, ни вашим детям.
Конечно, не навредит. Потому что мы не верим ему.
Мы не можем простить стольких смертей обычных жителей Парстана, Ласинии, Полдании, Картхейна, Аррении… Они продолжали бы жить, ссориться, мириться, любить и растить детей, если бы не Мрак.
Не можем простить покушений на нашу жизнь, одно из которых закончилось удачей, и то, что я жива – заслуга никак не Мрака.
Не можем простить похищения Деллика, с последствиями которого еще придется разбираться. Неизвестно, что еще Мрак вложил ему в голову, а ритуальное убийство стало последней каплей – это явно не то событие, которое следует переживать одиннадцатилетнему мальчику.
Не можем простить сорок один день разлуки с нашими детьми, когда мы не знали, живы ли они, накормлены ли и помнят ли еще своих родителей. И особенно – ту страсть, с которой Мрак хотел завладеть ими. Никто не может гарантировать, что она угасла, и, выбравшись отсюда в иной мир, Мрак не вернется, чтобы вновь завладеть Итеном и Каэль.
Поэтому он никогда не выберется из мира мертвых, оставшись в нем навсегда.
- Готова? – спрашивает Ален, намеренно не пользуясь мысленной связью.
- Да.
Я еще раз вскрываю ранки, пачкаю в крови ладони и сжимаю такие же окровавленные запястья мужа, прижимаясь грудью к его спине. Ален закручивает воздушный вихрь, подхватывая плети тумана, и заключает в него черное облако. Я добавляю силу Огня, раскаляя вихрь до ярко-красного свечения. Слепящая спираль, замешанная на нашей смешанной крови, постепенно сужается, растворяя черное облако в себе и превращая его в грязные капельки на сырой траве. Наконец, испаряются и они.
Все. Теперь уже бесповоротно все.
Гхыров Валлиасдар Кменофийский опять оказался прав в своем пророчестве. Потомок сына леса и дитя волчицы смешали свою кровь как в прямом, так и в переносном смысле – в своих детях – и во главе объединенного войска магов, конников и воинов смогли остановить пришедшее на землю Зло.
Первыми исчезают призраки, бледнея и исчезая в сером тумане. Парстанские правители смогли получить окончательное упокоение.
Уходят в серый туман крылатые фигуры. Стражи сделали все, что от них требовалось, чтобы отомстить за похищение своего будущего Повелителя. Теперь они могут с чувством выполненного долга возвращаться в Асгор и донести последние новости до Аленара.
Мы остаемся одни.
Усталость наваливается тяжелым мешком. Ноги подкашиваются сами. Тело с удовольствием ложится на мягкую траву, без колючек и колосков. Туман убаюкивающе шелестит и укрывает теплым покрывалом.
Я устало опускаю голову на плечо мужа и закрываю глаза. Ален привычно притягивает меня к себе. Хочется всю оставшуюся вечность лежать так возле него, не шевелясь, и чувствовать, как покой и дрема окутывают нас плотным саваном. Даже щекочущие искры в теле как-то успокоились и насылают только безмятежность и умиротворение. Все остальные желания и эмоции растворяются в неге и тишине.
Неяркий свет за закрытыми глазами внезапно темнеет. Над нами слышится сердитый голос, говорящий на незнакомом языке.
Еще одна крылатая тень. Ален, явно распознавший непонятные слова, тем не менее сердито показывает на выход из мира мертвых и отдает приказ тени уходить.
Она не слушается. Страж, невзирая на отданные команды, резко и грубо поднимает Алена на ноги, а потом более бережно – меня. Он говорит еще что-то, что понимаю даже я. Он требует прислушаться.
Мы повинуемся. Сначала не слышно ничего, кроме тихого шелеста травы и шепота тумана. Потом в него вмешиваются раздражающие, бьющие по нервам звуки. Так плачут обиженные брошенные дети.
Дети!
- Ален!
Муж отрывисто что-то говорит крылатой фигуре. Страж не двигается с места, повелительно указывая нам на просвет в тумане. Ален начинает спорить, но я не выдерживаю. Дети зовут нас – меня! - и если мы проведем в мире мертвых хотя бы еще минуту, то останемся здесь навсегда.
Я тяну мужа вперед, крепко сжав его руку. Ален, раздосадованно выругавшись, вынужденно уходит со мной. Вместо ударов бубна мы ориентируемся по отчаянному крику детей.
Серый туман не хочет отпускать, оплетает ноги, тащит назад, в заслуженный покой и безмятежность. Однако теперь мы не хотим оставаться здесь. Когда-нибудь нам придется вернуться, как и всем живущим на земле. Но не сейчас. У нас еще остались незавершенные дела, и главное из них – наши близнецы.
Я прихожу в себя, лежа на горячем песке. Сверху меня прикрывает тело мужа. Тоже вернувшегося, судя по тому, что он опирается на локоть и слегка приподнимается, чтобы не давить всей тяжестью. Жалобно кричат младенцы, всей душой желая к маме на руки.
- Итен! Каэль!
Мораввен и Верес помогают нам подняться. Первым делом я оглядываюсь в поисках малышей и нахожу их – у треснувшей плиты алтаря. Итена держит на руках Нааль, Деллик – Каэль. Я выхватываю детей, не задумываясь, что могу как-то обидеть демоншу, столько сил положившую, чтобы малыши дожили до этого дня в целости и сохранности, и утыкаюсь лицом в теплые, пахнущие пылью и молоком тельца.
Дети не успокаиваются. Ален берет у меня Каэль и пытается угомонить дочь, но его попытки заканчиваются полным провалом. Причем на этот раз инициатором выступает сын. Итен неугомонно ерзает у меня на руках, глядя куда-то за спину, и требовательно кричит. Приходится повернуться и посмотреть туда, куда показывает мальчик.
Сердце падает и разбивается на мелкие дребезги.
На песке и обломках камней лежит тело, над которым склонился Терен. Лежек, неловко держащий окровавленную левую руку, правой трогает брата за рукав, они оба выпрямляются и отходят на пару шагов в сторону.
Гард. С неподвижным взглядом, устремленным на наполовину закрытое солнце. С бледным лицом, с которого стекли все краски жизни. С огромной раной в груди, из которой медленно выплескивается темно-багрового цвета кровь. Меч, которым он проткнул себе сердце, лежит тут же, под рукой моего телохранителя.
Ты вернул мне долг чести, Страж. Ты отдал свою жизнь, чтобы спасти мою. Аленар предупреждал меня об этом, и сейчас я ничего не могу сделать, чтобы ты вновь жил. Круг разрушен. Вновь открыть ход в мир мертвых я не смогу, а до Асгора ты не дотянешь, не сменив ипостаси.
Итен на руках пытается вырваться и сползти вниз, к неподвижному телу. С сомнением, но я опускаюсь на колени и подношу ребенка к груди вампира, вытянувшего его родителей с того света. Мальчик уверенно кладет ладошку на страшную развороченную рану, крепко зажмуривается и отчетливо произносит:
- Ди!
Секунду, вторую, третью ничего не происходит. Итен сердито сводит бровки и еще настойчивее повторяет:
- Ди!
Происходит то, чему я не могу дать объяснения. Тело вампира сотрясается, глаза моргают, он кашляет и изгибается в судороге. Терен кидается к нему.
- Элька, отойди! Теперь уже наше дело!
Но, кажется, Гард может обойтись и без заговаривания раны. Ее края сходятся сами собой, кровь перестает течь, и на лицо моего охранника возвращаются краски. Он садится, трет лоб, и взгляд его приобретает осмысленное выражение.
- Госпожа Элиара?
Ален помогает ему встать и крепко жмет руку.
- Мы обязаны тебе жизнью.
- Это моя работа, - привычно бурчит вампир и внезапно бросается в сторону, закрывая меня своим телом и что-то выхватывая из воздуха.
- Да гхыр тебя побери! – вырывается у Алена, и, не выпуская из рук дочь, он посылает за алтарь заклинание такой мощности, что на земле остается глубокая воронка. С грохотом рушится еще один менгир, до этого чудом стоявший полувертикально. Когда поднятая им пыль оседает, Терен озабоченно берет Гарда за руку.
- Давай зачарую, что ли.
В ладони вампира торчит метательная звезда. Если бы мой охранник ее не перехватил – она влетела бы мне аккурат в середину лба.
- Надо же, какой преданный попался, - мрачно комментирует Лежек. – Даже после смерти Мрака не перестал охотиться за нами. Интересно, кто это был? Ален, зря ты его убил, теперь и не узнаем никогда.
- Магистр Винсент, - информирует тесно прижавшаяся к Мораввену Нааль. – Правая рука Мрака. Уникальный маг, никогда еще не встречалась с таким мощным даром создания иллюзий.
- Кажется, мы понимаем, о чем ты, - вполголоса ворчит Лежек. Гард, еле дождавшись, когда Терен наложит чары на его рану, смотрит мне в глаза и впервые за все время нашего знакомства едва заметно улыбается.
- Вас ни на минуту нельзя оставить без присмотра, госпожа Элиара.
- Как я тебя понимаю, - выдыхает Ален. Я чувствую, что глаза начинает щипать, губы подрагивают, и поспешно утыкаюсь в плечо мужа. Он уводит меня подальше от поваленных менгиров и треснутой плиты алтаря, от которых еще эманирует темная магия, и там, в некотором уединении, осторожно прижимает к груди, стараясь не раздавить детей. Я содрогаюсь от рыданий, выплескивая в них все то, что случилось с нами за последний день. Или два.
Или несколько месяцев.