Прошло уже четыре года с тех пор, как я приехала с Джоной в жаркую пустыню, в салон, ставший мне новым домом. Теперь я жила на третьем этаже и считалась одной из самых лучших. Мы с Джоной нашли общий язык. Он никогда не поднимал голос на меня, не говоря уже о руках. Он вообще был очень приличным мужчиной, если можно говорить о приличиях с его профессией. По крайней мере, он был понимающим и отзывчивым, довольно образованным и отлично вел бизнес. Он поощрял девушек к лучшей работе, а клиентов к повторным посещениям. Иногда мы с ним беседовали в его кабинете. И эти беседы нравились и мне, и ему. Три месяца назад он позволил мне написать письмо домой, так как я сильно волновалась о своих родных, но ответ так и не пришел.

С клиентами у меня все было в порядке. В основном они были постоянными. Я старалась дать каждому из них всю свою доброту, всю нежность и ласку, на которую была способна. И они ценили это, оплачивая мои услуги Джоне, и возвращаясь ко мне. Не раз случалось так, что мы просто забывали, зачем поднялись в комнату и просто разговаривали всю ночь напролет. У каждого из них была своя непростая жизнь, а я готова была выслушать и поддержать их. Моим самым любимым клиентом оставался Майк. Его жена все еще не смирилась со своей судьбой, хотя и подарила ему сына. После этого он вовсе перестал заходить к ней, стараясь, лишний раз не раздражать. Помню, как он приехал в день рождения сына. Я была занята с другим клиентом, но все же нашла пару минут, чтобы спуститься и поздравить его. Он просто светился от счастья. И я была безумно рада за него.

С девочками я тоже довольно быстро нашла общий язык. Во время наших утренних посиделок мы часто обсуждали свои проблемы, советовались, плакались. Особенно я сдружилась с Мардж. Она тоже была с третьего этажа, хотя Джона собирался переселить ее на второй. Мардж была на пять лет старше меня. А в мое время это был приличный возраст. В этом возрасте женщины были хозяйками, матерями, начинали увядать, теряя свою девичью красоту и гибкость. Мардж знала это и была к этому готова. В отличие от меня она пришла к Джоне сама. Он платил ей небольшую часть от полученного у клиентов. Эти деньги помогали выжить ее семье.

Я же, напротив, с каждым годом, казалось, становилась лучше. Моя фигура оформилась, я стала более пластичной. Мои кости больше не выпирали, появились аппетитные формы. Может это от вкусной еды, которой Ненни нас потчевала, а может оттого, что я была практически счастлива. Казалось, даже моя кожа выравнивалась. По крайней мере, в те редкие дни, когда мне нужно было спускаться в общий зал, найти клиента не составляло труда. И ни поломанный нос, ни узор из шрамов на теле не мешал мне, а наоборот, словно прибавлял мне шарм.

В то утро настроение было не очень хорошее, всю ночь меня мучили кошмары, воспоминания о моей прошлой жизни. Мне снова снилось, что Джим издевается над Мелоди, а я ничего не могу сделать. Я спускалась на кухню в надежде, что болтовня девушек отвлечет меня от плохих предчувствий. Как только я зашла на кухню Ненни возникла возле меня.

- Что, дорогуша, такая кислая? Радоваться нужно, смотри, что у меня есть!

И она вытащила из-за пазухи конверт. Я еле сдержалась от крика. Написать мне могли только из дома. Теперь я напрочь забыла, зачем спустилась, что было до этого и что мне нужно было. Я выхватила письмо у Ненни и, забыв даже поблагодарить ее, помчалась к себе в комнату.
Немного отдышавшись, успокоив свое бешено бьющееся сердце, я распечатала конверт и начала читать. До сих пор я помню слово в слово то письмо. Его написала Дженис – самая младшая из девочек. Вот о чем оно было.

«Сестра!

Я очень рада, что ты здорова и хорошо себя чувствуешь. У нас тоже все нормально. Джимми отлично учится в школе. Я и Эмми (прим.авт.: на год старше Дженис) тоже. Близняшки уже закончили обучение и теперь им ищут достойных женихов. Мелоди вышла замуж за мистера Карсона и родила ему сына. Его назвали Норманном, как и отца. Она счастлива.

Никто не знает, что я пишу тебе. Мелоди запретила. Дело в том, что когда ты исчезла, нам пришлось сказать, что с тобой случился несчастный случай, и ты погибла. Если кто-нибудь узнает, что ты жива, и тем более чем ты занимаешься, это бросит неизгладимую тень на всю нашу семью. Так, что пойми меня, я очень беспокоюсь о тебе, но не стоит больше писать нам. И мы вряд ли ответим тебе еще.

Прощай, Дженис.»

На меня обрушились все чувства разом. Облегчение от того, что все сложилось наилучшим образом. Счастье за Мелоди и мистера Карсона. Гордость за Эмми и Дженис. Надежда, что и с крошкой Джимми все будет хорошо. Но в то же время печаль. Печаль, что я больше никогда ничего не узнаю о них. Сожаление, что я не могу увидеть их счастье, что не могу разделить его с ними.

Эти эмоции легли грузом на мои плечи, я чувствовала себя раздавленной под их тяжестью. Я не могла себя адекватно вести. Я решила пойти к Джоне и попросить его, чтоб сегодня я не работала. Постоянных клиентов не было, а в таком состоянии обслужить нового на высоком уровне я бы не смогла.

В кабинете Джоны не было, и я спустилась вниз. Сначала я подошла к Ненни, обняла ее и попросила прощения, что не поблагодарила сразу. Она лишь кивнула мне. Затем я узнала, что Джона должен был скоро прийти, и осталась ждать его в зале. Ко мне подошла Мардж, узнать, что произошло. Она беспокоилась обо мне, так как на мне просто не было лица. Я рассказала ей все. Она начала было возмущаться над тем, что меня предали, отвернулись, но я не испытывала этого. Мне просто было очень жаль, что я никогда не смогу больше обнять свою младшенькую сестричку вот так, как я обнимаю сейчас Мардж. Что никогда не смогу, даже увидеть ее.

Джона молча, выслушал мою просьбу и согласно кивнул. Он понимал, что лучше не получить денег с одного клиента, чем потом исправлять свою репутацию. Он слишком долго зарабатывал ее, чтобы рисковать. Я поднялась к себе и рухнула на кровать. Я расплакалась впервые за четыре года. Когда слезы иссякли, я забылась во сне.

Проснулась я от выстрела. Не то, чтобы я никогда не слышала выстрелы, но этот прозвучал очень близко. В здании, в салоне, рядом с моей комнатой. Я выпрыгнула из кровати и стала искать одежду, чтобы выйти и посмотреть что случилось. Уже светало, основная часть клиентов должна была разойтись, поэтому я схватила халат и вышла в коридор. Со всех сторон доносились те же вопросы, что беспокоили меня: что случилось? Кто стрелял? Где стреляли? Все ли в порядке? Но ответы никто не давал. И тут среди этого хаоса прозвучал спокойный твердый голос Джоны:

- Всем немедленно разойтись по комнатам! Сейчас же, я сказал. Быстро! Укладывайтесь назад.

Я поспешила к себе, но уснуть больше не смогла. В коридоре послышалась какая-то возня, и я еле сдержалась, чтобы не выйти. К десяти утра я уже вымучила себя вопросами и решила, что держалась достаточно долго. Я спустилась на кухню. Поискав глазами Мардж, и не обнаружив ее, я пристроилась в нашем уголке и стала ждать прихода Ненни, Дока или Джоны. Кто-то из них обязательно объяснит, что же произошло. Постепенно кухня наполнялась, но Мардж все не было. Девочки заходили, тихо здоровались и молча, рассаживались на места. Сегодня не было обычного смеха и гомона. Все сидели в напряжении, ожидая новостей. Похоже, неприятные предчувствия были не только у меня.

К полудню напряжение на кухне стало практически осязаемым. И тут пришла Ненни. По ее лицу сразу стало ясно, что все наши опасения не напрасны. Но никто не осмеливался спросить и она сама выдохнула:

- Мардж, бедняжка!

Я подскочила. Мардж? Моя Мардж? Что случилось? Что с ней? Я постаралась спросить, как можно спокойнее:

- Ненни, расскажи, что случилось, пожалуйста!

Она вздрогнула и принялась, насыпая еду, рассказывать.

- Вчера пришел тот клиент – Билл – некоторые с ним уже познакомились, - она криво улыбнулась.

Со всех сторон послышалось шипение и приглушенные ругательства. Буйный Билл еще не стал постоянным клиентом и приходил редко, но лучше бы не приходил вообще. Он был богат и ужасно жесток. Я не была с ним знакома, но девушки после ночи с Буйным Биллом зачастую отлеживались неделями, пытаясь прийти в себя. Так что слава шла впереди него. Как только он приходил все бросались врассыпную, готовые обслужить дюжину клиентов, но только не его. Однако он баснословно щедр с Джоной и тот сам отбирал ему очередную жертву.

- В общем, - продолжила Ненни, - Джона отправил его к Мардж. А этот зверь… приснилось ему что- то… короче, он ей в живот и пальнул. Мардж больше нет. Джона сейчас улаживает вопросы с семьей. Вернется злой, как черт.

- Но ведь Буйный Билл больше не будет ходить к нам? – тихо спросила я.

- Хрена с два, - буркнула Ненни, - он отвалил Джоне столько зеленых, что можно еще два салона купить, причем один из них в городской ратуше. Я слышала только, что он теперь оружие будет отдавать на входе. А так… берегитесь девочки! Этот зверь не раз себя покажет. А теперь ешьте быстро и по комнатам. Нечего Джоне глаза мусолить.

Еда в тот день осталась нетронутой.

---

---