---

– Нет, Элис. Я не стану этого делать! – шепнула на ухо подруге, ответив на предложение Брендон о побеге при первом удобном случае.
Наверное, в пути мы были полчаса, и все это время Элис придумывала и подсовывала новые идеи нашего бегства. Но последняя была совсем безумной, избавить от которой подругу мне никак не удавалось.
– Это наш шанс! Он один. Неужели ты не справишься с ним? Придуши слегка, лишь чтобы парень отрубился. И мы сбежим. – Фурия никак не хотела угомониться. Посматривая иногда в отражение зеркала заднего вида, черноволосая красотка пыталась применить все свое обольщение, чтобы отвлечь внимание водителя от наших шушуканий.

– Когда ты стала такой кровожадной? – слетел с моих губ вопрос.
– А я не могу понять, откуда взялось это упорство! Такой шанс на миллион дается лишь раз. Действуй, пока мы не уехали далеко от города.
Наши прения прервал вопль индейца. Пол сильно надавил на тормоз, когда увидел, как с примыкающей дороги по правую от нас руку зашел на поворот черный «Шевроле-Тахо» и мгновенно оказался на нашей полосе.

Мы даже не успели разглядеть номера: автомобиль быстро превратился в черное пятно с размытыми световыми огнями.
– Сука, правила выучи! – выкрикнул гневно парень и со всей силы ударил по рулю, отчего клаксон просигналил в пустоту.
– Пол, дай мне противоядие, – не выдержав приставаний подруги, попросила я. – Мы никуда не сбежим. Ведь нам, как и тебе, нужно добраться до Каллена. Когда встретимся с ним, я смогу уговорить Эдварда отпустить Джейкоба. Подумай, если ты не успеешь вовремя сделать инъекцию, то привезешь лишь полуразложившийся труп – и сделка не состоится. – Высказанные доводы даже мне казались слабыми, но я все же надеялась на чудо, смотря в отражение в черные глаза индейца.

– Нет. Таких указаний не было. – Сделав радио громче, парень отвернул зеркало в противоположную сторону так, что мы не могли больше видеть его лицо.
– Шкура продажная! Предатель! – произнесла я одними губами, глядя в отражающую поверхность, смотрящую теперь в никуда. Но если рассуждать, никого он не предавал. Парень выполнял то, что велел ему начальник. А я предлагала переметнуться на нашу сторону.
Стало стыдно.
– Твои уловки не сработали, – сухо констатировала подруга. Полагаю, это был тонкий намек на широкие обстоятельства.

Элис была права: манипулятор из меня никакой. Все знали, как добиться от Беллы Свон того, чего хотели. Но, наверное, такая как Розали могла вертеть кем угодно и как желала; она знала, что ей нужно и получала это. И в пятницу «овечка» послушно ушла за своим «волком», готовая отдать всю себя без остатка. Это было сродни колдовству, словно невидимые чары запустили свои щупальца под кожу, подчиняя каждую клеточку жертвы.

– Может быть. Но еще есть время, – пробормотала я, отрицая идею причинения вреда Полу и стараясь свернуть ее.
– Ты прекрасна в своей простоте. Неужели веришь, что сможешь его уговорить? – Голубые глаза Брендон округлились. Почти перейдя на низкие частоты, она выдала: – Он тебе нравится! Вот очевидная причина, почему ты не хочешь душить его!

– Элис, это бред. Ты себя слышишь? Если бы какой-нибудь незнакомец был рядом каждый раз, когда ты сводничаешь или приписываешь мне очередное увлечение, подумал бы, что я ветреная. Хватит!
Надо было заканчивать в никуда ведущий разговор. Отвернувшись от подруги, стала всматриваться в мелькающие картинки за окном.

Элис, осознав, что тема закрыта, тоже любовалась ночным пейзажем Батон-Руж.
Через некоторое время, по ритмичному сопению, я поняла, что Брендон уснула. Взяв Элис за плечи, потянула к себе. Положив голову девушки на бедра вампирши, поглаживала по волосам.
Эльф сменил фурию и улыбался чему-то в сновидении.

Так мы преодолели какой-то отрезок пути, пока Пол не съехал с дороги. «Линкольн-Таун-Кар» остановился возле тускло освещенного небольшого мотеля.
– Скоро рассвет. Нужно сделать новую порцию противоядия, – безэмоционально сказал индеец.
Мне стало интересно, куда делся тот милый парень, что обслуживал нас. Откуда в этом на вид горячем брюнете столько холодности. А может, он всегда был таким? И все эти сексуальные флюиды – моя буйная фантазия?

Так или иначе, ехать нам вместе еще долго. Я решила попробовать наладить контакт.
– Хорошо. Но, если хочешь, могу прятаться днем в багажнике – так мы быстрее доберемся до места, – предложила, как мне казалось, логическое решение я, подсунула под голову Элис свой вязаный джемпер и вылезла из автомобиля.

– В этом нет необходимости. Здесь хорошие номера. Две комнаты. Спальня удобна тем, что в ней нет окон. Согласись, это лучше, чем провонять нефтепродуктами и маслами. Нет смысла спешить. Если я правильно понял Билли, – от услышанного имени меня захлестнула ненависть, но я сдержалась, – без тебя не обойдутся, вернее, без лунного камня. И побереги девушку, она же не бессмертная. Пусть отдохнет. Дорога неблизкая.

– Да, так будет лучше, – согласилась с доводами рассудка и посмотрела в сторону спящей подруги.
«Ох, Элис, надо было тебя оставить в Орлеане».
Подумав об этом, я пожалела, что не сделала так. Но уговорить подругу, зная ее характер, на подобное не смогла бы. Более отважной девушки я никогда не встречала.

За три года, что мы вместе, она стала мне родной. Кроме нее у меня никого не было. Даже в документах для больницы и у юриста Брендон указывалась моим близким родственником и представителем. Она мне подруга, сестра, иногда мать, если считала, что я поступаю неправильно.
И вот теперь Элис предлагала напасть на невиновного, по сути, Пола.
– Тогда я пойду сниму номер. Не отходи от машины, пожалуйста. – Парень смотрел на меня так, что стало ясно – это не просьба, а приказ.

В его взгляде, помимо холода, читалось презрение. И появилось оно с того момента, как индеец узнал, что нужно сопровождать вампира. Но как ему объяснить, что я не монстр? Бестолковое занятие.
Отпустив мысли о попытке переубедить парня, оперлась спиной о «Линкольн-Таун-Кар» в ожидании Пола.

В предрассветном воздухе ощущалась наэлектризованность. Обычно так бывает перед дождем. На чистом небосклоне красные всполохи сменяли пурпурные полосы. Слабый ветер трепал светлые локоны, обрамляющие лицо вампирши.

Я расслабилась и глубоко вдохнула. И мгновенно поняла, что это была непростительная ошибка.
Рот наполнился жгучей слюной. Сердце Элис стало отбивать в ушах чечетку, призывая прекратить его фееричный танец. Я металась от желания разорвать сонную артерию подруги, выискивая другую жертву.
До слуха вампирши донеслась ритмичная мелодия, что напевал мужчина. Перестав сдерживаться, я отправилась на зов крови – такой ароматной и желанной.

В подобные моменты разум уступал инстинктам хищника. Даже не заметив, прошла мимо нескольких дверей и завернула за угол, устремившись в сторону мусорных баков, откуда раздавалось пение.
Тело сотрясалось от желания. Я вновь втянула ноздрями воздух; возбуждение нарастало, хотелось получить удовлетворение.

Мужчина в рубашке с коротким рукавом сидел на асфальте, опершись головой, покрытой рыжей шевелюрой, о мусорный бак. В его правой руке была бутылка с бурбоном. По количеству оставшегося алкоголя я поняла, что мужчина сильно пьян.

Он шевельнулся и выпрямил согнутые в коленях ноги, обутые в черные туфли без шнурков. Со стороны незнакомец не походил на человека без постоянного места жительства. Одежда на нем была свежевыстиранная. На темно-коричневых брюках виднелись стрелки.
Мужчина поднес левую руку к лицу и почесал нос, а затем со всего размаха опустил ее на асфальт. От удара из его ладони выкатился инсулиновый шприц.

Теперь я иначе поглядела на рыжеволосого, нагнувшись, увидела, что вся конечность, от изгиба до кисти, была в синяках и отметинах от инъекций. Предположения оправдались: он был наркоманом, причем сидел на игле хорошо.
Я видела таких, когда жила в пансионате в Сан-Франциско – то был самый страшный месяц в моей жизни. Сложные подростки, среди которых часто встречались торчки. До сих пор не могу понять, почему меня туда перенаправили.

Незнакомец постанывал, находясь в своем мире.
Я схватила мужчину за плечи и стала трясти, пытаясь привести в чувства. Хоть и с трудом, но все же это удалось.
Послав меня, рыжеволосый открыл глаза. Видимо, не поняв, вышел ли он из своего состояния, протянул левую руку к лицу Розали и провел по щеке.
– Ангел, – криво улыбаясь, делился впечатлением о внешности блондинки. – Если ты за моей душой, то я согласен, детка.
– Ты хочешь умереть, да? – почти прорычала я, стараясь стать самым страшным его похмельем.
Мужчина перестал улыбаться и часто заморгал. Затем уставился на вампиршу, разглядывая ее порочную красоту.
– А зачем мне жить? У меня нет ни работы, ни жилья. Баба меня кинула. Почему у других все как у людей, а у меня – через жопу? И это дерьмо повсюду. Куда не посмотришь, везде эта долбаная ваниль и счастье. Если пришла убить, то сделай это, положи конец моему бесполезному существованию. – Он схватился за полы своей цветной рубашки и рванул в стороны; послышался звук падающих пуговиц.
Все эти сопли от взрослого мужчины довели меня, терпение кончилось. Я, схватив его за шею, притянула к себе, вонзив клыки зверя в плоть наркомана. Его кровь была иная на вкус, подобно плохому вину – горчила и путала мысли.
Больше не в силах переносить этот суррогат, вышла из шеи рыжеволосого. И он сразу же схватился за горло рукой и начал стонал.

Выплюнув остатки дрянной плазмы, я испытала желание промыть рот.
– Ну как, передумал умирать? – Мужчина кивнул в знак согласия.
– Хорошо. Твоя кровь вся пропитана дерьмом, что ты колешь. Неужели у тебя нет близких людей, ради которых стоило бы бросить все это? Как же родители? Ты хоть представляешь, какую боль приносишь матери, употребляя?
Из глаз незнакомца полились слезы. Вытирал он их испачканными в попытках остановить кровотечение руками.
– Ты не знаешь, что я отдала бы за мгновение в объятиях мамы, но ее нет столько же времени, сколько я живу на этом свете. Бог свидетель, я ни разу не прогнулась, как бы тяжело не было. Нет ничего в жизни, что нельзя поменять, только смерть выдает билет в один конец.

Сев на корточки, посмотрела в затуманенные слезами глаза и, собрав все свое умение убеждать, сказала:
– Ты вернешься домой, выкинешь наркоту и выпивку, утром поедешь в больницу и согласишься на лечение. А самое главное, ты попросишь у своих родителей прощение, искренне. Понял?
– Да. Я сейчас отправлюсь домой и выброшу дурь и бухло, а утром пойду ложиться в стационар. Я поговорю с предками.
Мужчина моргнул и разразился горестным плачем, сквозь который до меня донесся протяжный вой. Первой на ум пришла мысль, что это собака, но звук был мощнее, подобно волку.
«Элис! Пол!» – промелькнуло в сознании.
Сорвавшись с места, я направилась в сторону машины.

Как только завернула за угол, столкнулась с кем-то очень высоким и плечистым. Грудь его была оголена, хотя обнаженной можно было назвать с трудом: плотная черная шерсть покрывала ее.
Подняв глаза выше, я увидела лицо существа, вернее, морду зверя, что смотрел на меня с любопытством, изучая. Монстр был похож на волка, только огромного и прямоходящего. Его широкие ноздри жадно хватали воздух, обнюхивая меня.

Существо выгнуло спину и, задрав голову вверх, издало протяжный вой.
Я инстинктивно шагнула назад, чем привлекла внимание человека-волка. Да, именно так можно было его классифицировать, так как человекоподобные ноги, тоже покрытые шерстью, были одеты в синие джинсы.

Монстр развернулся ко мне спиной и с новым воплем начал видоизменяться. Шерсть редела, конечности уменьшались. Я могла поклясться, что слышала хруст суставов.
Вскоре он стал ниже, почти одного роста со мной. Когда трансформация завершилась, повернулся уже человеком. Увиденное повергло в еще больший шок: передо мной стоял полуобнаженный Пол.
– Белла, почему ты ослушалась? – Индеец все еще учащенно дышал. В одно мгновение для меня милый парень уступил место сильному мужу. Я стала иначе смотреть на него.
«Кто ты?» – пронеслось в голове.
– Пол, ты только что обратился на моих глазах и так просто спрашиваешь, почему я не выполнила приказа? Единственное, что тебя интересует в данный момент? Так я поделюсь своими мыслями. – Меня начинало заносить, но он сам хорош. – Жажда вампира выше человеческой воли. Или же ты хотел, чтоб я разорвала невинную девушку – свою подругу, мирно спящую в машине? Полагаю, я должна задавать вопросы, не согласен? А ведь, дура наивная, испугалась за тебя. Неслась на вой, думала, с вами что-то случилось. А Пол-то у нас в шоколаде, точнее, в шерсти. Вот ирония, не находишь? – от шока, а может, под влиянием эмоций, стала винить парня в том, что увидела.

Но индеец мне ничего не ответил, лишь шагнул вперед. Подойдя вплотную, Пол остановился.
Он был так близко, что я могла ощущать жар его тела, сердце в котором бешено колотилось. Я посмотрела в черные глаза парня и застыла. Сейчас мне хотелось быть самой собой. Беллой Свон. Человеком.

Похотливые мысли вернулись, подогревая интерес к стоящему передо мной мужчине.
«Интересно, сколько ему лет?» – мелькнуло в сознании.
Но сейчас было важно только то, что он рядом, такой манящий. Хотелось дотронуться до рельефных рук индейца, провести языком по губам.
Будто поняв мои желания, он придвинулся, отчего с возбуждением по телу начало разливаться тепло, усиливаясь с каждой секундой нашего единения.

Но вскоре стало понятно, это не жар страсти.
– Солнце, – прошептала я и со стоном стала опускаться в объятия парня.
Индеец быстро подхватил меня и, долго не думая, побежал в сторону первой двери в череде номеров мотеля. Когда мы находились возле нее, я увидела цифру шесть.
Пол, пнув деревянное полотно, вошел внутрь.
В помещении было душно или же жар в теле создавал такое ощущение. Пока индеец нес меня, как поняла, в спальню, я смогла разглядеть лишь белый потолок, на котором поскрипывал плохо работающий вентилятор.

В комнате и вправду не было ни одного окна.
«Откуда он знал?» – пронеслось сквозь агонию.
Из мебели – две односпальные кровати; на той, что стояла возле стены, уже мирно посапывала Элис. Между постелями расположилась тумба с электронными часами и маленьким светильником.
Положив меня на койку, Пол вышел. Но вскоре вернулся, неся в руке что-то вроде пенала. Достав из него шприц, встал на колени возле меня. Индеец закатал рукав белой рубашки и вколол дозу противоядия.

Вскоре стало легче. Жар стихал, ожоги, что успели образоваться, постепенно затягивались.
– Спасибо.
Услышав слова благодарности, мужчина долго на меня смотрел своими черными глазами, затем резко встал и, выйдя из комнаты, закрыл за собой дверь.
Я осталась лежать в темноте, переваривая увиденное. На ум кроме кадров из фильма «Другой мир: Восстание ликанов» ничего не приходило.

А с другой стороны, если есть вампиры и ведьмы, почему бы не существовать оборотням? Интересно, завтра не встречу Йети или Бабу-Ягу? И, наверное, не удивлюсь, ведь мистика уже плотно укоренилась в моей жизни. Что-то подсказывало, пути назад нет.
Сквозь раздумья я ощущала, как немного гудела голова – вероятно, суррогат, состоящий из алкоголя и наркоты, сказывался на самочувствии вампирши. Но скоро я провалилась в сон.

Очнувшись, я услышала, как кто-то ходит по нашему номеру. Видимо, Элис с Полом уже проснулись и занимались своими делами.
Повернув голову циферблату на тумбочке, увидела, что он показывал час ночи. Сразу возник вопрос: почему меня не разбудили?
Это было странно, ведь биоритмы вампира лучше таймера срабатывали. Я проспала слишком долго.
Опершись руками о постель и приподнявшись, заметила, что кровать подруги была нетронута. Какого лешего? Я точно помнила, когда ложилась, видела, как Элис спит.

Вновь прислушавшись, старалась уловить хоть малейшие передвижения, но до меня не доносилось ни звука.
В голову стали постепенно закрадываться дурные мысли. А если Пол сделал что-то с Брендон или, еще того хуже, убил. Зачем ему, им, лишний свидетель того, что в действительности происходит в баре Французского квартала. Ведь травля психотропными коктейлями – уголовно-наказуемое дело. Наверное, если у клиентов взять кровь на анализ, найдется, за что засадить этих индейцев.
Нет, я была права. Это целая шайка-лейка. И как я вообще могла положить глаз на Пола? Вокруг меня одни уголовники.

Вел фотографировал наш секс и продавал фотки друзьям за косяк марихуаны, наркоман долбанный. Теперь вроде нормальный мужчина… И на тебе, оказался замешанным в распространении психотропного вещества. Я могла закрыть глаза на то, что он – оборотень. Но наркотрафик – это выше моих сил.
В соседней комнате вновь послышался шум.

Встав с кровати, я отправилась к двери, которую легко открыла, взявшись за набалдашник ручки.
К моему удивлению, в помещении было темно, лишь слабый свет пробивался с улицы сквозь легкие шторки на окнах.
Осмотревшись, увидела возле светло-зеленой стены, что была напротив дверного проема, где я сейчас находилась, узкий клетчатый диван. Слева располагался журнальный столик.
Справа от меня, возле стены, примыкающей к спальне, стоял старый телевизор. Видимо, хозяева мотеля были не в курсе, что изобрели жидкокристаллические дисплеи.

Я сделала пару шагов вперед и, завернув за угол, образовавшийся из-за отгороженной спальни, оказалась в центре комнаты-студии. И перед входной дверью увидела девушку.
Брюнетка со слегка вьющимися до ключиц волосами, в белой до пят сорочке, стояла ко мне спиной. Сквозь неплотную ткань виднелась ее точеная фигурка. Оголенные руки висели плетьми по бокам.
Даже когда я подошла вплотную, она не пошевельнулась.
На меня давила гнетущая тишина. Элис и Пол куда-то пропали. Еще эта девушка мешала мне выйти наружу, чтобы найти их.
«Откуда она здесь? Кто впустил сюда? В конце концов, кто она?» – рождалась череда вопросов в голове.

Мне нужно было убрать преграду со своего пути. Протянув руку, схватила незнакомку за плечо, принуждая повернуться ко мне лицом.
Брюнетка медленно совершила оборот. Она будто смотрела на свои босые ноги, опустив слегка вперед голову.

Теперь я могла видеть, что на девушке была не сорочка – тело незнакомки покрывала древнегреческая тога, держащаяся на плечах при помощи двух металлических крепежей. Густые волосы свисали, закрывая лицо. Она была похожа на жрицу храма Геры.
Не выдержав, я схватила ее за подбородок и подняла голову так, чтобы видеть лицо. Волосы жрицы оказались за ее спиной.

Черты ее лика были правильные. Прямой нос украшал греческий профиль, пухлые губы говорили о страстной натуре. Глаза ее были закрыты.
– Кто ты?
Ответа не последовало. Мы так и стояли: женщина в белом и я, смотрящая ей в лицо. Не знаю, сколько это продолжалось, как вдруг глаза незнакомки широко распахнулись. На меня глядели два черных бездонных ока, причем не просто угольные зрачки, а весь глаз будто залило чернилами.
Ее рот приоткрылся – и дикий вопль разрезал воздух. Звук был настолько невыносим, что я зажала уши ладонями и, зажмурив глаза, старалась защититься от терзающей слух сирены.
Через весь этот кошмар, из глубины сознания до меня стал доноситься голос подруги:
– Белла! Белла, это Элис! Проснись!

Я ощутила, как горячие ладони обхватили мое лицо, тряся голову вампирши, принуждая проснуться.
Дернувшись, открыла глаза. Вокруг было тусклое освещение. Повернувшись в сторону тумбочки, увидела, что электронные часы показывали шесть вечера.
На коленях возле меня находился вечно серьезный Пол; Элис же стояла позади парня.
К своей величайшей радости я поняла, это был всего лишь кошмар. Не знаю, что на меня нашло, но, резко сев, я кинулась к индейцу и крепко обняла.

То ли испугавшись своего поступка, а может, мне это нравилось, но я застыла и не шевелилась, вдыхая аромат кожи Пола. На удивление, его запах не вызывал желания насытиться кровью. С ним я не чувствовала себя монстром.
– Кхе-кхе, – послышалось рядом.
«Черт, Элис!» – пронеслось в моем сознании.

Поняв всю абсурдность момента, расслабила руки и быстро отстранилась от парня. Взглянув на подругу, увидела, как она закатывает глаза. Я уже знала, меня ждет искусная пытка от мисс Брендон.
Индеец же смотрел на меня так, будто видел впервые. Его привычная сдержанность уступила место смущению.

– Тебе снился кошмар. Мы с Полом с трудом тебя разбудили. – В глазах подруги читался испуг.
– Вообще, это странно. – Парень встал с колен и, отойдя к двери, оперся о косяк и сложил руки на груди.
– В чем странность? Всем снятся кошмары! – Элис была в недоумении, а вместе с ней в раздумья впала и я.
– Вы многое не знаете, да и не должны, – поигрывая бицепсами, произнес индеец.
– Так просвети нас, о всезнающий муж, – съязвила Брендон и, расстегнув пиджак, села рядом со мной.
Элис ненавидела оказываться в дураках. Хотя никто не рад, когда им манипулируют. Но если бы подруга знала, кто сейчас стоит перед нами, промолчала бы.

Как это возможно вообще? Вампиры, оборотни, ведьмы... Все так похожи на людей. Это рождало страхи, ведь до последнего не узнаешь, кто рядом. Хотя сомневаюсь, что хищник будет махать красным флажком перед мордой косули, перед тем как свернуть ей шею.

– Вампиры не видят сны, никогда – вот в чем дикость. Видимо, это изменилось вследствие вашего обмена душами. Сознание Беллы «по привычке» рождает сновидения, – выдвинул теорию Пол.
– Ну, хоть что-то у меня осталось от человека. Быстрей бы вернуть свое тело, – сухо проговорила я, так как искренней радости от просмотра кошмаров не испытывала.
Элис, кивнув, согласилась с моими желаниями.
– Может, сократим наш консилиум и поедем дальше? – предложил индеец и, вытаскивая пенал из бокового кармана своих свободных расцветки хаки штанов, добавил: – Но сначала я сделаю тебе укол. Интересно, он с собой таскает Джейкоба? А то выйдет накладочка.

Я снова ощутила себя орудием шантажа за шкуру Блэка-младшего. И теперь точно знала, что притяжение в ту минуту возле мотеля – плод моей буйной фантазии, подогретой бурбоном. Вспомнив обращения Пола, задумалась, а все ли индейцы из того бара могут превращаться? Если так, то это была не шайка, а стая оборотней, с альфа-самцом Билли Блэком во главе. Получается, Пол выполнял приказ «Его Сиятельства».

После того как парень ввел мне очередную порцию противоядия, мы собрались и вышли из номера, направившись в сторону парковки.
По пути Пол зашел на ресепшен отдать ключ от нашего номера.
Я, улучив минуту единения с подругой, решила первой сделать шаг к примирению:
– Надеюсь, ты не обижаешься на меня за вчерашнее?
Услышав вопрос, Элис широко улыбнулась и покачала головой, дав понять, что нет. В этот момент мобильный в сумочке, висевшей на моем плече, издал короткий звук, обратив на себя внимание.
– Что там? – Брендон была встревожена нежданным сигналом гаджета.
– Сюрприз, – улыбнувшись, пролистала я календарь. – У моего тела сегодня должны начаться критические дни.
Подруга немного не поняла весь комизм ситуации, но вскоре осознав, в каком направлении плыли мои мысли, громко рассмеялась.
– Идемте! – скомандовал мужчина, когда вышел из здания и, не постигая причину нашего с Элис задора, направился к парковке.
Пол помог нам сесть в машину, придерживая двери, хотя это было лишним. Парень занял место водителя.
Вскоре автомобиль завелся с диким ревом и выехал на дорогу. Мы направились в Хьюстон.



Девушка проснулась и потянулась. Открыв глаза, увидела отражение брюнетки в огромном, во весь потолок, зеркале, что находилось в снятом сегодня утром Калленом номере.
Комната была просторная, красиво обставленная. Большая кровать, на которой сейчас балдела девушка, являлась неотъемлемым элементом номера для новобрачных, что имел огромный плюс в виде металлических жалюзи, обычно располагающихся снаружи здания и в закрытом состоянии не пропускающих ни света луны, ни луча солнца – это было важно.

Розали облокотилась о матрас и, не найдя Эдварда рядом, откинула одеяло. Высунув из-под него ноги, спустила их с тахты.
Хейл прислушалась к ощущениям в теле Беллы. Она сразу поняла, что-то изменилось. Низ живота тянуло, поясница отваливалась.

Бывшая вампирша подумала, что организм так призывал справить нужду – за сон слишком много скопилось, – поэтому поспешила спрыгнуть с постели, чтобы пойти в ванную, но ее остановила волна неприятных ощущений. Хейл чувствовала, как нечто между ног сейчас стекало теплой струйкой, растираясь по внутренней стороне бедер.

Девушка медленно обернулась и посмотрела на то место, где недавно сидела. Поняв, что этот кровавый след на простыне оставило тело Беллы, она оторопела, но вскоре придя в себя, поспешила принять душ.
Сначала Розали смутно понимала, что привело к такому кровотечению, но затем вспомнила ощущения многовековой давности. Мысленно возвращаясь в тот последний месяц человеческой жизни, когда у нее еще была регулярная кровь, которую сейчас называли критическими днями, а в простонародье – месячными.

– Нет, только не это! – простонала она и открыла краны в душевой, стараясь сделать температуру воды комфортной для тела смертной, смешивая горячий и холодный потоки.
Намылив мочалку, Хейл стала тереть ненавистную оболочку.
Когда она почти уничтожила следы крови на ногах, услышала щелчок входной двери. Поняв, что пришел Каллен, девушка постаралась быстрее закончить водные процедуры.

Обмотавшись белым банным полотенцем, вышла из душевой.
– Ты мылась? – раздался голос вампира, будто гром среди ясного неба, отчего брюнетка стала интенсивнее метаться по комнате в поисках средств личной гигиены.
Хейл помнила, что персонал отеля обычно раскладывал их в ящички комода ванной люкса вместе с презервативами; они с отцом раньше часто останавливались в таких номерах, путешествуя.
Глаза Беллы бегали по открытым отделам, руки шарили по ним. И в глубине нижнего ящика Розали нащупала пачку тампонов.
– Наконец! – тихо прошептала она и, быстро прочитав инструкцию, поняла, как поступить.

Проделав указанное на пачке, Хейл немного расслабилась, хотя понимала, это напускное спокойствие, ведь как только отец учует месячные... Для вампира кровоточащее лоно девицы – лакомое место. Многие увлекались подобными утехами, отлавливая девушек с регулярной кровью. Таким наслаждениям Каллен отдавался частенько во времена правления «короля-солнце»; Розали с Эдвардом жили тогда во Франции.

– Да! – выкрикнула девушка, стараясь унять страх в голосе, но получилось плохо.
– Откуда на простыне кровь? – долетел до брюнетки роковой вопрос, ответив на который она буквально подпишет смертный приговор им обеим.
– У нее пришли месячные, – произнесла Хейл, с трудом проговаривая каждое слово, после чего замерла, ожидая реакции отца.
И Каллен не заставил себя долго ждать. Вскоре фигура мужчины появилась в двери, ведущей в ванную комнату.
Розали, не шелохнувшись, смотрела в зеленые глаза вампира. Она была напугана неизвестностью того, что сделает сейчас отец.
– Ты думаешь, я допущу смерть твоей души? – сверкая изумрудами, прорычал мужчина.
– Мы знаем твои прошлые увлечения. Весь Паризий (старое название Парижа) жил в страхе около года. Я боялась, что ты не устоишь перед этим, – все еще испытывая тревогу, пыталась объяснить Розали причину своего поведения.
– Да, кровавые были времена. Но согласись, средневековье куда кровожаднее. Сейчас, увы, приходится быть аккуратнее. К примеру, труп нельзя оставить на месте. Сразу тебе полиция, телевидение и журналисты. И через час: «В городе появился новый маньяк!» Хорошо, что можно с помощью вампирской крови зарубцевать след укуса. Ох, скольких же поглотила река Миссисипи; темные воды стали холодной могилой сотням жертв нашей жажды.
Эдвард, закончив делиться своими воспоминаниями, стоял рядом с брюнеткой, смотря ей в глаза.
– Теперь я понимаю, что нам нужно быть более терпимыми в удовлетворении нашего гастрономического аппетита.

Девушка поправила спадающее с груди полотенце, чем привлекла внимание мужчины.
Каллен увидел набухший сосок – и глаза его загорелись дьявольским огнем. Но вспомнив, что перед ним дочь, вампир погасил пришедшее не к месту желание.
– Ой, у кого-то жалость к людишкам проснулась? Ты, видимо, слишком долго пробыла в теле смертной. Ничего, скоро это закончится. Сейчас ты позавтракаешь, и мы поедем в Даллас. Постараемся успеть попасть туда до рассвета, – проговорил Эдвард и поспешил покинуть помещение; запах крови все же смущал хищника.

Розали не стала искушать судьбу и быстро вытерлась насухо.
Девушка воспользовалась одноразовой зубной щеткой и пастой, отметив ее приятный вкус. Запах дезодоранта тоже пришелся Хейл по душе. Раньше она использовала только духи, да и то редко, ведь феромоны вампира были лучше самого дорогого парфюма.
Надев черное кружевное белье, что они с Калленом прихватили в бутике Нового Орлеана, девушка вышла из ванной.

В спальне ее ждал Эдвард, лежа на противоположной стороне кровати, подальше от места, где на белой простыне красовалось бордовое пятно.
Брюнетка решила, что лучше просто сделать вид, будто ничего не произошло. Хейл огляделась в поисках спортивной сумки, где лежала взятая для нее в магазинах одежда, доставшаяся бесплатно, как и всегда, благодаря умелому внушению отца.

Поняв чаяния своей дочурки, мужчина ловко спрыгнул с кровати. И Розали даже вздохнуть не успела, как сумка уже стояла в изножье постели, поверх скомканного покрывала.
– Спасибо. – Девушка расстегнула молнию и, нагнувшись, начала искать подходящую для дальнейшего путешествия одежду.

Хейл дернулась, почувствовав, как холодная рука отца прошлась по позвоночнику Беллы. Пальцы будто вальсировали по коже. В «танце» Эдвард добрался до левой ключицы брюнетки. Раз-два-три, раз-два-три – и перст Каллена прошелся по шее, отчего сердце смертного тела стало бешено колотиться.

Розали замерла, не зная, чего ожидать от вампира сейчас.
– Что ты делаешь? – спросила девушка и достала черные леггинсы, стараясь вести себя как можно привычнее.
– Ты не находишь это тело привлекательным? – Эдвард отошел от Хейл и сел на банкетку возле трюмо, облокотившись о его столешницу.
– Я нахожу его обременяющим. – Розали натянула леггинсы и, отодрав бирку с белой майки, надела ее. На плечи накинула черную кожаную куртку.
– Ты сегодня несносна. Видимо дело в так называемых гормонах. Бедные смертные мужчины, им приходится терпеть своих девиц около пяти дней каждый месяц. Я бы уже башкой о стену убился! – Каллен положил ногу на ногу и обхватил колено сомкнутыми ладонями.
– Это тут при чем? Я не лесбиянка, чтобы испытывать к формам Беллы какие-то чувства. Вот если мое бессмертное тело вернется, возможно, буду смотреть на них другим взглядом, а именно, как хищник на ароматную жертву, не более. Мне кажется, это с тобой что-то не так, – дала свою характеристику поведению отца девушка и достала из коробки черные ботинки на платформе. Сев на край кровати, лицом к Каллену, обула их.
– Я лучше буду молчать. – Вампир встал и подошел к окну, за которым жизнь текла своим чередом.
– Нет. Ответь, – не унималась Розали, мучимая ранее произошедшим, – зачем ты обратил его?
– Ревнуешь? – все еще стоя к девушке спиной, спокойно спросил Эдвард.
– Чушь, – отрицала она очевидные им обоим чувства, что испытывала со вчерашнего вечера. – Так зачем?
– Ты – неблагодарная дочь.
Каллен сделал паузу. Розали боялась прервать его молчание, хоть и желала в данную минуту убедить отца в обратном.
– Я подарил тебе вечную жизнь, вытащил, можно сказать, с того света, сотни лет оберегал, помогал в период большой охоты на вампиров. Или не помнишь, как отвязал от распятия, когда еретик занес над тобой меч, жаждая отрубить, по его мнению, голову монстра? Все забыла. И даже сейчас, когда ты в самой жопе, что дальше некуда, я с тобой. А в пятницу хотела уйти, обозвав эгоистом. Розали, я совершенно не против, чтобы у моей дочери была личная жизнь. Хочешь, встречайся с вампиром или же заведи живую игрушку и обрати. Мне все равно. Я даже сниму вам дом рядом. Но уйти из семьи не позволю никогда! – Эдвард уже развернулся и смотрел брюнетке прямо в глаза, пытаясь понять, какие чувства испытывала она сейчас.
– Почему ты не сказал это тогда в квартале?! Мы могли избежать случившегося! Всему виной твой несносный характер и упрямство. Если что вбил в голову, то ничем не вышибить. Не надо так вспыхивать каждый раз, будто на солнце кто выставил. С тобой в эти моменты спокойно разговаривать вообще невозможно. Если хочешь знать, каждый раз, когда прешь в дурь, возникает желание трахнуть по твоей башке чем-то тяжелым, чтобы вся зацикленность вышла. Сколько тебя знаю, непрестанно культивируешь опеку. Я понимаю, что часто нахожу на жопу приключения, но это мои проблемы. Знай, я счастлива, что у меня такой как ты отец, но, Эдвард, ослабь хватку, пожалуйста. Однако это никак не объясняет причину, по которой тот парень обращен тобой. Это не твой стиль, Каллен.
Розали сидела на краю кровати, немного покачиваясь взад-вперед, глядя в изумруды вампира.
– Я хотел, чтобы ты поняла, как это – жить в большой семье. Ты формировалась, будучи одной. Теперь же поймешь, как делиться вниманием или же проведенным с отцом временем, а может, пищей даже. Если, конечно, нам удастся вернуть твое прежнее тело.
– Ты не наказал меня, отец, а уничтожил чью-то жизнь. – Девушка вскочила на ноги и, тряхнув непонимающе головой, вышла в холл номера, где ее ждала еда.



Джаспер сидел на диване в своей квартире. Его уже третий час лихорадило, даже принятый тайленол ни капли не помогал справиться с высокой температурой.
Блондин уже не первый раз самостоятельно боролся с простудой, ибо в командировках бывало всякое. В свои неполные двадцать пять лет он мог уже защитить докторскую по терапии общей практики, так как Питер Райс, главный редактор «Ежедневного вестника», за два года только на луну Джаспера не посылал.

Последней и самой запоминающейся была поездка в Алжир, где Уитлоку предстояло взять интервью у главаря бандформирования. Джаспер вернулся оттуда под аппаратом искусственного дыхания и с пулей в бедре. Выздоровев, парень хотел приступить к своей выездной практике, но Питер оставил его в офисе на бумажной работе, несказанно «осчастливив» ведущего репортера.

Джаспер вылез из-под клетчатого пледа и, обув черные шлепки, пошел в сторону кухни. В его холостяцкой квартирке, кроме небольшой гостиной, служившей также спальней и прихожей, были еще два помещения: совмещенная с туалетом ванная и небольшой островок кухни, состоящий из трех ящиков и двух полок. Над небольшой газовой плитой висела металлическая вытяжка.

Парень встал возле покрашенной в серый цвет полки и, открыв дверцу, начал искать градусник, чтобы измерить температуру. Найдя его, Уитлок нажал на кнопку – аппарат начал попискивать.
Блондин вложил прибор себе в рот датчиком под язык. Вскоре раздался сигнал, дающий понять, что измерения произведены. Джаспер вытащил градусник, на дисплее которого увидел неверные показатели.

Парень повторил процедуру, но прибор упорно уверял, что в теле Уитлока сейчас двадцать один градус.
«Надо позвонить Элис и попросить привезти другой термометр», – мысленно рассуждал блондин, ища мобильный телефон.
Найдя аппарат, парень быстро набрал номер любимой. В динамике гаджета раздались гудки.
– Джаспер! Ты как? Я звонила тебе, но телефон был вне зоны действия. Райс передумал о твоей офисной работе и отправил опять чая попить к исламистам? – тараторила девушка, не останавливаясь, говоря первое, что приходило в голову.
– Нет, Элис, увы, все еще в Новом Орлеане, нахожусь дома. Я заболел, похоже. Чего звоню-то, у меня, кажется, жар. Хотел измерить температуру, но мой градусник сломался и выдает ерунду. Ты не могла бы приехать и привезти новый? – Парень сел на диван и укутался пледом в ожидании ответа.
– Джаспер, милый, я сейчас далеко от города. У Марты инсульт, и мы с Беллой ухаживаем за ней в отсутствии папы. Но я могу позвонить Габриэлле и попросить привезти тебе градусник. А вообще, не занимайся самолечением, вызови врача на дом. В госпитале «Мейсен» тебя уже по голосу узнают. Примут как родного, – пыталась убедить девушка своего возлюбленного поступить разумно, но что-то подсказывало, он не прислушается к советам.
– Я, конечно, плохо себя чувствую, но не настолько. Сейчас выпью терафлю, что Стив из Швейцарии привез, и завтра буду добрячком. Это, наверное, еще похмелье наложило...
– Какое «похмелье»? – прервала Брендон парня, не дав ему закончить фразу.
– Самое обыкновенное. – Джаспер понял, что сболтнул лишнего, но было поздно.
– С кем ты пил, Уитлок? – Фурия заняла место заботливой феи.
– Я брал интервью. Помнишь же, наверное, что когда Райс посадил меня за «писишник», мне пришло в голову открыть колонку «Мистические истории», в которой рассказываю читателям о мифах Нового Орлеана? Так вот, чтобы привлечь жителей города, я на форуме объявлений разместил, призыв о том, что репортер «Ежедневного вестника» ищет старожил Нового Орлеана и его окрестностей для сбора историй. А если еще и какие-нибудь материальные доказательства имеются, то я буду очень рад. И пришло несколько ответных писем, но лишь одно зацепило в особенности. Оно было написано мужчиной, неким Генри Дином, обещавшем подлинный рассказ о «Дровосеке» из Луизианы. И даже фотографии этого маньяка. Разве мог я не согласиться?

В общем, оказался дома у Генри. Ничего такой особнячок. Музей по его гостиной крокодильими слезами плачет. Столько антиквариата. Мужик, кстати, оказался молодым. Историю ему рассказал когда-то отец. После этого пояснения Дин посадил меня в кресло возле камина, а сам разместился в другом. Между нами был резной журнальный столик, на котором стояли графин с бренди и бокалы. Генри предложил выпить, я согласился. Ну, было бы невежливо отказывать хозяину дома.

Слово за слово. В итоге на мой диктофон было собрано огромное количество материала. К концу интервью мы уговорили весь бренди. И, видимо, отключившись от выпитого, проспал сутки, так как очнулся я уже к вечеру следующего дня в доме Генри, на полу. Такого похмелья у меня еще не было. Всего трясло и тошнило, голова болела.

Я позвал Дина, но он не ответил. Наверное, Генри тоже находился в глубоком сне от выпитого алкоголя. Я не стал беспокоить его, а просто вызвал такси и отправился домой. Приехал, открыл дверь, и только замок щелкнул за моей спиной – мгновенно упал на диван и уснул. Очнулся лишь сегодня вечером больной. Мне, кажется, я простыл, когда спал на полу в особняке Дина. – Парень покашлял. – Думаю, у меня ангина, горло жжет. Надо пастилки с шалфеем рассосать.
– Джаспер, вы с Беллой случайно не сиамские близнецы? – Девушка еще не решила, что будет делать дальше – казнить или миловать. Но Уитлок точно получит при встрече.
– А что такое? – все еще не понимая, о чем говорит его любимая, спросил блондин.
– Вы, похоже, оба любите найти приключения на пятую точку! – Элис перевела дыхание и продолжила: – Родной, давай без самодеятельности, ладно? Звони врачу, а когда вернется отец, я приеду, и ты от меня уже никуда не денешься.
Уитлок слышал, как Элис тихонько замурлыкала – это был их тайный посыл. Парень в ответ издал такой же гортанный звук.
– Обещаю, я вызову врача. И позвоню после. Передавай миссис Брендон привет и пожелания скорейшего выздоровления. Надеюсь, она быстро поправится. – Джаспер вылез из кокона, образованного из пледа, и поспешил включить чайник. На тот момент, когда он прощался с Элис, уже твердо решил, что обойдется терафлю и пастилками для горла.
– Хорошо. Буду ждать от тебя звонка. Выздоравливай. Я люблю тебя. Пока.
– И я тебя. Чао, детка. – В трубке раздались гудки.

Джаспер дождался, когда вскипит вода. Залил порошок желтого цвета со вкусом лимона в чашке, взял напиток и отправился обратно на диван.



– Надеюсь, он быстро поправится. Прости. Уитлок болеет, а тебе приходится сопровождать меня в этой поездке. Парень вынужден справляться с бедой в одиночку. – Моя совесть уже доедала пятки Розали.
«Линкольн-Таун-Кар» заехал на заправку и остановился возле бензоколонки. Пол заглушил мотор и, поставив авто на ручник, вылез из машины.
– Ты ни в чем не виновата. Джаспер – бывалый малый. Сейчас он вызовет врача, и Бренда возьмет его на поруки. Уитлок ее, кстати, побаивается, а значит, оспаривать лечение не будет, что радует. Я в туалет.
Несмотря на все аргументы подруги, я не так сильно верила, что блондин справится без Элис, но спорить не стала, ибо бессмысленно.
– Хорошо. Может, захватишь себе что-нибудь поесть?

Брендон кивнула, соглашаясь с моим предложением, и, выйдя из машины, устремилась в сторону комплекса отдыха для водителей, располагающегося рядом с заправкой; по пути ей встретился Пол, уже оплативший бензин и сейчас направляющийся к бензобаку автомобиля.
Скоро индеец сидел на водительском месте. Он молчал какое-то время, будто что-то обдумывал, затем резко повернулся, поджав под себя правую ногу. Благодаря совершенному маневру, мы оказались по диагонали и смотрели друг на друга.

– Мне кажется, или блондиночка есть хочет?
Я оторопела от вопроса.
– С чего ты взял?
Парень лукаво улыбнулся.
– У нее глаза голодные. – Пол догадался о моей жажде, хотя я очень старалась не показывать этого, но хищник действительно хотел крови.
– И когда ты стал знатоком вампирской физиологии? – Меня уже немного бесило то, что я ни черта не знала о теле, в коем находилась. Будто подарили дорогой навороченный агрегат, названия кнопок на котором были на китайском и инструкция не прилагалось.
– А чего тут знать? Так все девицы выглядят к концу первого дня монодиеты. Была у меня подружка, любившая это дело. Что ни день – новая диета. Зверела на глазах в эти периоды. – Парень откинул спинку кресла и придвинулся ближе ко мне.
– И что предлагаешь? Знай, Элис я больше не трону. Сдохну с голода, но не выпью ни капли ее крови.
Я была серьезна в своих намерениях и стойко боролась с искушением. Но дальнейший поступок индейца поразил меня: Пол протянул правую руку, как бы давая понять, что не против покормить чудовище.
– Приятного аппетита.
Парень так улыбался. Казалось, вот-вот – и сдамся на откуп его очарования. Что же такого в нем было? Когда индеец включал обаяние, не могла сопротивляться. Красавец будто гипнотизировал меня.
Но я, поборов соблазн, тряхнула головой, как бы говоря, что делать этого не буду.
– Волчатинкой брезгуешь? – В его голосе слышались нотки обиды.
– Нет, это неправильно, – упрямилась я, хоть и понимала, что вариантов не было.
– Расслабься и получай удовольствие. – Индеец еще ближе придвинул свое смуглое запястье к лицу Розали.
– А она потом на луну выть не начнет? Шерстью не покроется? А то именно с меня Хейл три шкуры сдерет, что сотворила с ее телом, – поспешила я поделиться своими опасениями, связанными с предстоящей процедурой. Меня пугало, что оборотень станет моим завтраком или ужином.
– Я тебя умоляю! Ты либо волк, либо нет. Нами рождаются, а не становятся. Только упыри свою инфлюэнцию разносят. Для тела твоей дражайшей вампирши никакого вреда кровь оборотня не принесет.

Закралась мысль расспросить побольше об упырях, а особенно, как становятся такими. Но нельзя больше ждать, в любой момент могла вернуться подруга.
Взяв горячую руку Пола, я аккуратно прокусила запястье. Кровь растекалась по рту, принося удовольствие, несравнимое ни с чем на этой планете. Сглотнув солоноватую жидкость, я ощутила, как жажда стихает. Гемоглобин наполнял мертвое тело жизнью, неся красные кровяные тельца по венам и капиллярам, даря удовлетворение и спокойствие.

Когда стало легче, я отстранилась от руки парня.
– Спасибо, – облизывая испачканные кровью губы, поблагодарила Пола за его жертву. Но тут меня парализовал страх, начавший постепенно набирать силу.
«Боже мой, бедный парень!» Мои старания спасти вчера наркомана оказались тщетны. Сейчас он, наверное, уже мертв, ведь рядом нет оборотня с противоядием.
– А вдруг я отравила тебя? Ведь в слюне мог содержаться яд.
– Не будь я уверен в своей безопасности, думаешь, стал бы предлагать кровь?
Я поняла, что сейчас начнется очередной ликбез на тему, что еще не знаю о нежити Нового Орлеана.
– У моего тела повышенная температура. Любой яд или инфекция выжигается на раз. И бешеная регенерация. Так что укус отравленного вампира мне не страшен. – Слова парня быстро подтвердились действием. Посмотрев на его запястье, я не увидела там ни следа.
– Милуетесь, голубки? – садясь в машину, ворвалась Элис в наше уединение столь стремительно и так не вовремя, что мы с Полом стушевались.

Но он быстро взял себя в руки и развернулся лицом к лобовому стеклу, дернув при этом рычаг, отчего спинка его кресла стремительно приняла вертикальное положение. Впервые я была не рада приходу подруги, так как у меня уже сформировался целый список вопросов к оборотню.

– Прикиньте, у них такой сервис! Есть даже душ для клиентов с банными принадлежностями, одноразовыми полотенцами и феном. И все за небольшую сумму. Я не преминула воспользоваться, ведь в мотеле воды не было. Теперь ощущаю себя человеком.
Брендон шуршала бумажным пакетом, который принесла с собой.
– Это тебе, – протянула Элис сэндвич с тунцом в пластиковом контейнере и баночку содовой Полу. Себе же подруга оставила пачку хлебцев и диетическую колу. Мне же досталась бутылка виски. – Ты говорила, что алкоголь притупляет жажду.
– Так оно и есть. Спасибо. – Забрав сосуд с янтарной жидкостью, я открыла крышку и сделала несколько глотков.
Элис улыбнулась на мое действие. Она хотела хоть как-то помочь в сложившейся ситуации.
Пол быстро съел и выпил поданные девушкой гостинцы. Поблагодарив, вытер руки влажной салфеткой и завел мотор.
Машина тронулась с места, увозя нас в сторону Хьюстона.

---