 В сети вышли «Преступления будущего» — совсем недавно участвовавший в основном конкурсе Канн футуристический боди-хоррор Дэвида Кроненберга с Вигго Мортенсеном, Кристен Стюарт и Леа Сейду в главных ролях. «Лента.ру» рассказывает, почему мрачные прозрения 79-летнего канадского классика по-прежнему неотразимы.
В будущем неназванной отдаленности наша планета осталась местом любопытным, хотя вряд ли стала лучше. То тут, то там разбросаны конструкции из стекла и металла футуристических форм, солнце почти не светит. Да и даже когда светит, люди предпочитают проводить время в подвалах и других помещениях без окон. В местном подполье в моде новый вид перформативного искусства — публичные хирургические операции. Человечество вроде бы окончательно справилось с физической болью, и вот художники отважно ложатся под ножи верных ассистентов. Некоторые пришивают себе уши по всему телу, другие покрываются устрашающими шрамами, а Солу Тенсеру (Вигго Мортенсен) его верная помощница Каприс (Леа Сейду) вырезает внутренние органы. Дело в том, что в организме Сола постоянно что-то образуется. От этого ему очень плохо, они с Каприс полагают, что это что-то вроде онкологии — если не вырезать, можно умереть. В то же время особенность Сола и есть его искусство. Однажды к Тенсеру обращается Лэнг (Скотт Спидман), предлагающий публично препарировать его сына. Таким образом мужчина хочет сделать заявление — сын, как и он сам, вроде бы перешел на новую ступень эволюции и отныне может, в частности, питаться пластиком.
Режиссер Дэвид Кроненберг блестяще умеет выстраивать отношения с публикой — не слишком много найдется современных художников, способных делать это настолько мастерски. 79-летний канадец имеет репутацию затворника и лешего, не стремящегося объяснять свои работы, — это уже потом критики и зрители особенно пристрастно выискивают для них трактовки. Каждый его фильм давно принято смотреть как Послание и Высказывание. Сам мастер крайне умело этим пользуется, виртуозно научившись отправлять толкователей по ложному следу, который избавляет его от необходимости быть откровенным.
На примере «Преступлений будущего» это особенно очевидно. Так же назывался среднеметражный фильм Кроненберга, снятый в 1970-м году, — да, 52 года назад. Таким образом еще до каннской премьеры новой картины ее стали трактовать не только как большое возвращение режиссера (прошлая «Звездная карта» вышла восемь лет назад, а фирменных трансгрессивных хорроров он не снимал и вовсе больше двадцати лет), но и как его творческое завещание. Никого не смутило, что в фильмах совершенно разный сюжет, а сам Кроненберг рассказал, что написал сценарий под названием Painkillers («Болеутоляющие») еще несколько лет назад. Но когда дело дошло до съемок, оказалось, что фильмов с таким названием уже слишком много. Поэтому Кроненберг подумал и дал новому детищу название собственного старого фильма — чтобы никто не обвинил в бедности воображения.
В самом сюжете, впрочем, тоже есть обманный маневр. Герой «Преступлений будущего» Сол Тенсер — современный художник, которого буквально раздирают изнутри собственные творения. Разумеется, почти невозможно устоять перед соблазном предположить, что Кронененберг написал автопортрет, метафорически изобразив собственный творческий процесс. Тем более что Вигго Мортенсен на экране невероятно похож на сухопарого режиссера. Дальнейшая концепция складывается элементарно. Пожилой режиссер цитирует сам себя, пытается угнаться за воскресшим после прошлогоднего «Титана» трендом на боди-хоррор, по-стариковски промахивается, но в целом демонстрирует прыть и профессиональный класс.
Все это, в общем, не то чтобы совсем неправда. Кроненберг действительно был одним из отцов популярного жанра — вспомним «Видеодром», «Сканнеры» и «Экзистенцию». В «Преступлениях будущего» по традиции хватает отталкивающих органических на вид гаджетов, а герои — каждый по-своему — сражаются с несовершенствами собственной плоти. Однако есть обстоятельства, о которые такая прямолинейная трактовка спотыкается. Например тот факт, что Тенсер-Мортенсен не является сознательным художником — органы растут в его теле сами по себе. Современное искусство нарисованного Кроненбергом будущего не прогрессивно, а совсем наоборот — по-ретроградски сражается с вымышленным феноменом «ускоренной эволюции», полагая новообразования исключительно злокачественными. В этом, конечно, вполне можно увидеть своего рода метафору — социальной эволюции, например.
Кроненберг почти демонстративно уклоняется от попыток быть созвучным текущему моменту. Вместо сиюминутного он говорит о глобальных процессах, облекая их в притягательную, хоть и жутковатую форму. В то же время «Преступления будущего» — это не сухой концепт, а напротив — очень чувственное кино. Другое дело, что чувственность здесь выражается при помощи разрезания и вырезания — но таков уж авторский почерк Кроненберга, его художественный мир. Возвращения в этот мир многие ждали с замиранием сердца и — разочаровались, что мастер остался верен себе и избежал заигрываний с молодежью. За это некоторые, разумеется, заклеймили его художником, время которого безвозвратно ушло.
Кроненберг не устарел, но он, разумеется, старомоден — сообразно возрасту. Так же, как старомодны рюмка водки, хороший стейк или, допустим, викторианская готика — но кто сказал, что это плохо? Тем более, что для трансляции визионерских прозрений человечество так и не придумало жанра лучше, чем научная фантастика. И на этом поле Кроненберг не только убеленный сединами классик, но и практически непобедимый чемпион. «Преступления будущего» непривычно и даже временами неприятно смотреть на фоне современного кинематографа. Однако принципиально не пытающийся понравиться фильм все равно оказывается умнее, изобретательнее и попросту веселее почти любого фантастического фильма, выходившего за последние лет пятнадцать. В конце концов, здесь фигурируют маниакальные девушки с дрелями — в наше время такое кино лучше не пропускать.
Фильм «Преступления будущего» (Crimes of the Future) вышел на Amazon Prime Video.
За статью благодарим сайт Лента.ру
Семь раз отрежь
|
...что в 
...что на сайте есть восемь тем оформления на любой вкус?
