24-летний англичанин с чарующей улыбкой, вечно прищуренными глазами и роскошной гривой, которую он небрежно то и дело поправляет (фирменный жест, сводящий фанаток с ума), стяжал такую слову, какая не снилась другим звездам. Ни до, ни после него: 24-летний Марлон Брандо во времена оны не мог и мечтать о таком всепланетном признании. То же самое можно сказать и о Джеке Николсоне, Роберте Де Ниро... И так, «Сага», начало которой было положено три года назад, вознесла Роберта Паттинсона на вершину славы. И вот в России выходит новый фильм «Воды слонам!» - цирковая феерия с участием Риз Уизерспун и Кристофа Вальца. Премьера, которую с нетерпением ждали. В первую очередь, конечно, из-за Роберта Паттинсона. Кстати, сам актер - довольно скромный парень - чуть ли не тяготится этим наваждением в виде мирового признания, говоря, что «не видит в своей персоне ничего особенного».
В. Говорят, ты чуть ли не собираешь все свои биографии, написанные, ясное дело, не тобой, а журналистами... Собираю?! Думать не думал. Просто знаю, что они существуют, и иные из них просмотрел как-то на досуге. Но бегло так, не вдумчиво.
В. И?... И понял, что все - полнейшая чушь. Во-первых, все они «начинаются» с моего двадцатилетнего возраста, а о детстве - ни слова. А во-вторых, кто я такой, чтобы писать мою биографию? Расписывать по минутам, что я сделал за эти четыре гола... Ну не дикость ли?
В. Ну-ну, не скромничай... Ты теперь - persona-grata, первый из первых, новый Джеймс Дин, самый востребованный молодой актер, и так далее... Продолжай-продолжай...
В. Вгонять тебя в краску? (Краснеет.) Ну что-то вроде того. На самом деле я свободен от своей славы. По крайней мере, пока. Я - обычный человек, актер, которому повезло, фильм которого получил большую аудиторию и... Ну, вот, пожалуй, и все...
В. Это что, мантра? Ага. (Краснеет еще больше.)
В. Обычно мантру произносят, чтобы успокоиться и внушить себе чувство самоуважения. А ты, наоборот, то и дело заклинаешь и себя, и своих интервьюеров, что в тебе нет ничего такого, что могло бы интересовать людей. Смотри, доиграешься... Поверят?
В. Типа того. И слава богу! А то у меня порой складывается впечатление, что я всех обманываю, что люди ждут от меня чего-то необыкновенного, чего я никоим образом не могу им дать. Я считаю себя довольно посредственным, скучным человеком...
В. Говори это сколько угодно, девчонки все равно тебе не поверят. А если честно, теперь тебе легче познакомиться с девушкой? Ведь правда? Наоборот, сложнее. Завышенные ожидания женщины могут закончиться ужасным разочарованием. Злая ирония заключается в том, что люди до сих пор смешивают персонаж и актера в своем воображении, им кажется, что благородный герой, какого они видят на экране, ничего не боится. Он такой стопроцентный мужчина, и так далее... Это очень наивно, но тем не менее подобное чувство знакомо многим. Даже умным людям.
В. Может быть, магия кино в этом и заключается? В определенной степени. Экран стократно приумножает достоинства, а камера может спрятать твои недостатки - и вот, пожалуйста: идеальный образ готов. К употреблению. Ха-ха-ха... Никто не хочет понять, что ты - не языческий тотем, а обыкновенный человек, который может ошибаться, быть мелочным, глупым и так далее. Человек не состоит из сплошных достоинств — приходится повторять эту банальность снова и снова.
В. В твоих словах как будто сквозит разочарование профессией... О да, отчасти. Отчасти. Вроде бы все идет как по маслу, а разочарование все-таки есть.
В. Ты полжизни провел за роялем и в обнимку с гитарой. Если бы не стал актером, то, вероятно, занялся бы музыкой профессионально? Еще как бы занялся! И почти ведь стал музыкантом. Но недавно понял, что совмещать это невозможно: съемки страшно выматывают. В Голливуде съемочный процесс очень тяжелы», по 12-14 часов в день работаешь и потом валишься с ног. Тут уж не до музыки.
В. Интересно, почему все сходят по тебе с ума? Странный вопрос, очень странный. Откуда я могу это знать? Ну откуда? Все произошло спонтанно, и ничего более. Я стараюсь быть скромнее. Пытаюсь не думать о своей славе.
В. Что, видимо, непросто? (Вздыхает.) Понимаешь, в моем случае любовь поклонников обрушилась на меня внезапно, а не пришла постепенно, как к другим. К славе ведь тоже нужно подготовиться, как к сильному для психики испытанию. Это даже своего рода тренинг. Вот смотри: Джек Николсон, кумир моего детства, величайший актер, он же долго-долго не мог прославиться!
В. Так и «перестоять» можно. Наподобие скаковой лошади, которую держат в стойле... Но и жеребенка допускать к ответственным бегам рановато. И вот я (с комическим унынием на лице) - бедный жеребенок...
В. Жеребчик... Только не это!
В. Да о тебе же прямо пишут, что ты - самый вожделенный мужчина на планете! Давай прекратим этот разговор! Если хочешь знать, я себя и настоящим-то мужчиной не считаю! А уж самым-там-пресамым...
В. Хорошо, хорошо, не будем об этом. А как думаешь, есть в славе вообще что-то... гротескное? То самое слово. Что-то такое пошлое, китчевое, что-то до боли смешное... Я иногда на себя со стороны смотрю и потешаюсь.
В. Даже когда, скажем, идешь по красной дорожке Каннского кинофестиваля? Да, там и приятно, и китчево, и смешно одновременно. И все равно - как-то величественно. Все вместе.
В. Что думаешь поделывать в будущем? Более тщательно выбирать роли? Или предашься воле судьбы? Вот это вопрос действительно насущный. Так сказать, о преодолении трудностей. Пойми, трудности мне нужны как воздух, потому что... Потому что...
В. Потому что ты боишься остаться в своем пока что незрелом состоянии? Да, именно так. Именно так. Хорошо сказано.
В. В твоей новой картине «Воды слонам!» трудностей, наверно, было много? Приходилось сниматься с настоящими животными. А слоны ведь очень непредсказуемые животные. Да нет, люди гораздо более непредсказуемы. (Смеется.) Хотя подход к ним действительно нужен. В первый раз я вошел в клетку со слонами с опаской. Осторожно приземлился возле огромной «стопы» слонихи Таи и так пролежал около нее четыре часа. А потом пошло как по маслу, я едва ли не стал дрессировщиком: четыре месяца подряд провел со слонами. Ощущение очень необычное! Что-то... Совершенно иное, чем...
В. Чем пресловутая красная дорожка в Каннах? Это уж точно.
В. Ты снимался со знаменитой Риз Уизерспун. Как тебе совместная работа? И не в первый раз, заметь. В «Ярмарке тщеславия» пришлось играть ее сына, а мне в ту пору стукнуло уже почти 18. Ну и продюсеры решили, что для такой молодой красотки (Риз и сейчас больше тридцати не дашь) я «староват». И вырезали мои сцены. Старая история. (Эти эпизоды быт сохранены только на DVD-версии.)
В. И вот ты вновь ее встречаешь, уже не мальчиком, а мужчиной, и тебе с ней играть бурную страсть. Каковы ощущения? Я немного робел. Риз ведь - большая знаменитость, и всегда такой была на моей памяти. Безвестной я ее не помню. Она обладает женской магией, и я ее ' ужасно поэтому стеснялся...
В. Ты вообще, говорят, стеснительный? Очень, очень! Самое страшное для меня - это выйти к толпе один на один. Поджилки трясутся.
В. Разве со слоном наедине менее страшно? Менее, поверь. Гораздо менее.
В. Ты предрекаешь успех фильму «Воды слонам!»? Даже не знаю, что и сказать. Хотя самому мне фильм очень понравился. И сценарий тоже. Забавно, что роман я прочел после сценария. Хотя знал, что он принадлежит к числу бестселлеров. Действительно, захватывающее чтиво — слава этого романа вполне оправдана. Передана магия цирка - и жестокость его, и прелесть. Понравилось, что фильм -в стиле «ретро». Интересно было сниматься в таких костюмах. И партнеры вдохновляли.Фильм получился, по-моему, что надо!
В. В духе «старого» Голливуда? А что в этом плохого?
В. Да ничего плохого! Зрелищно. По крайней мере. Нет, ты не права. В этой картине есть неожиданные моменты, элементы сюрреализма...
В. Ну ты теперь специалист - сыграл Сальвадора Дали, «главного» сюрреалиста XX века. М-да... Самое сложное в том фильме для меня было целоваться с мужчиной.
В. Весь Интернет судачит об этом: мол, Паттинсон умеет изображать любовь - к мужчине ли, к женщине -неважно... Что, так и говорят?
В. Пишут. А ты не просматриваешь свои фан-сайты? Перестал это делать. Похвалы приятны, конечно, но от неумеренных - меня уже тошнит. А когда ругают - страшно. И потом начинаешь мучиться: вдруг не угодишь кому-то? Так что ну их! Не буду больше ничего о себе читать....
В. Неужели на тебя так действуют какие-то анонимы? Так ведь они жизненную силу высасывают почище вампиров. Быть на виду - значит, кормить кого-то своей энергетикой.
В. Тема нашего интервью сложилась сама собой - твое желание спрятаться. Так? Кроме этого желания моя самая сильная мечта - чаше заниматься музыкой. Но, как ты знаешь, все мы - пленники, заложники. Того или иного. Бедности, богатства, славы, безвестности...
В. Конечно, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным... Не факт. Недаром один буддист, умирающий в канаве под забором, сказал, что наконец-то он обрел всю Вселенную.
В. Голливуд - не то место, где можно ее обрести? Явно не то. Но посмотрим. Все еще впереди. Мне не хотелось бы стать таким, знаешь, механическим профессионалом, с десятками приемчиков, ужимок и «прыжков», которыми можно любую роль раскрасить.
В. Несмотря на всю твою славу, ты сам осознаешь, что кассовые картины зачастую - «искусственные». Не так ли? Да, я мечтаю о настоящей драматической роли, где переживания героя не были бы обусловлены фантастическим сюжетом.
В. Так ищи такую! Легко сказать...
Роберт Паттинсон в журнале "Интервью"
|
вы можете рассказать о себе и своих произведениях немного больше, создав Личную Страничку на сайте? Правила публикации читайте в специальной 
что в 
Это типа такая провокация или что? 
