Я встаю, хватаю тарелку Эдварда и метаю ее через обеденный стол как смертельный фрисби. Еда разлетается во всех направлениях и проходит прямо у головы Карлайла, всего в нескольких сантиметрах от него, но достаточно близко, чтобы небольшим мягким порывом ветра зашевелить его светлые волосы. Я расстроена из-за того, что промахнулась, но так даже лучше – меньше всего мне нужно, чтобы мне приписали обвинение в убийстве, особенно обвинение в убийстве отца моего собственного парня; все же это так сильно пугает Карлайла, что он оседает на пол так, словно его пристрелили, и просит о пощаде, кланяясь мне в ноги. Он наносит себе удар куриной костью, падая вниз, но, увы, это не смертельная рана. Но все-таки это удачный удар, и от переизбытка волнения падают в обморок Эдвард с Эсми, и в своем уме остаюсь только я, чувствуя запах крови, потому что она вытекает из спины Карлайла.