Мне снится ребенок. Маленький ребенок. От силы – года три. В малыше все соответствует закону жанра – светлые кудряшки, аккуратный носик, розовые губки, очаровательные пухлые щечки с ямочками.
Но внезапно картинка меняется.
Я все там же, где и раньше, передо мной все тот же мальчик, но… он плачет. Плачет горько, до дрожи пробирая выражением своего личика. Крохотные ладошки просительно тянутся в мою сторону, прозрачные слезы стекают по коже, теряясь где-то на груди.
Малыш хочет ко мне? Нет, он ищет маму!
Беспомощно оглядываюсь, стараясь обнаружить хоть кого-то, кто может его успокоить. Но вокруг пусто. Вокруг – только темнота.
Рыдания ребенка становятся громче, причиняют почти ощутимую боль.
Понимаю, что единственная нахожусь рядом с ним, отметаю советы испуганного сознания подальше и кидаюсь к мальчику.
Хрупкое детское тельце на удивление холодное. Оно прижимается ко мне, как к последней защите.
Глажу малыша по спине, перебираю светлые волосы, шепчу, что все будет в порядке…
И вот, когда ангельское создание почти успокоилось, когда его слезы прекратили так неистово течь и рыдания стихли, все начинается заново.
Оборачиваюсь, заслышав посторонние звуки. Кто-то напугал моего мальчика!..
Этим «кто-то» оказывается человек. Мужчина, судя по одежде.
Его лицо скрывает темнота.
Незнакомец приближается. При каждом его шаге малыш плачет громче, сильнее сжимает мою шею объятьями.
- Реветь запрещено, - разносится в тишине властный, суровый голос. Мгновенно узнаю его.
Ещё одно движение в мою сторону, и тьма выпускает из-под своего контроля лицо Эдварда. Оно кажется, как никогда, жестким и хладнокровным.
- Мистер Каллен, - лепечу, низко опуская голову. Утыкаюсь лицом в плечики малыша.
- Запрещено, - повторяет мужчина и тянет ребенка за руку. Меня оглушают душераздирающие рыдания.
- Эдвард! – пробую удержать мальчика, но расстановка сил явно не сопутствует успеху. Каллен сильнее меня.
- Запрещено, - опять говорит он, перехватывая малыша крепче. Бледные ладошки тянутся ко мне, личико совсем опухло от слез. Если я что-то не сделаю сейчас, он заберет его! Заберет моего мальчика!
- Отдай его мне, - вскакиваю, впиваясь ногтями в черный пиджак своего похитителя. – Отдай мне ребенка!
- Запрещено, Белла, - дьявольски улыбаясь, констатирует факт мужчина. Его рука грубо толкает меня обратно.
Когда я ударяюсь о твердый пол, Эдвард и мальчик пропадают. Словно их никогда и не было…

Одним движением сажусь на кровати, часто дыша. Упираюсь руками в простыни, чувствуя, что задыхаюсь. Хочется разорвать грудную клетку и впустить туда больше воздуха. Но ладони неожиданно наливаются свинцом и оказываются неподъемны. Не могу пошевелить ни единой частью тела. Я будто окаменела.
В голове вспыхивают картинки из сна. Малыш, Каллен, малыш…
Не могу простить себе того, что отпустила мальчика с ним. Мой похититель убьет его. Он сделает ему больно!..
От отчаянья выдыхаю такой необходимый кислород со свистом, хрипом. Пальцы со всей силы сжимают простыни, издающие при этом ненавистный скрипящий звук.
Ошалевшим взглядом скольжу по комнате. Ищу хоть что-то, что может помочь отвлечься от будоражащего душу ужаса.
Этим отвлекающим предметом являются зеленые часы на комоде. Их четкие, ясные цифры мигают, постепенно возвращая измученное сознание в день сегодняшний.
И первое, что чувствую – солоноватый привкус во рту. Любой в состоянии понять, что это, но сегодня я пребываю в отключке, и поэтому осознаю все лишь тогда, когда пальцами касаюсь губ.
Кровь…
Носовое кровотечение.
Делаю один глубокий вдох и прикладываю покрывало к носу, опускаясь обратно на подушки. Стараюсь дышать часто и глубоко. Должно помочь.
На мое счастье, действительно помогает.
Поток красной жидкости ослабевает, окончательно прогоняя остатки кошмара из головы.
Поворачиваю голову, улавливая запах своего похитителя. Он нещадно бьет по рецепторам.
Каллен…
Не приснилось ли мне и то, что он ввалился в комнату посреди ночи? Не очередной ли это плод больного человеческого воображения?
Нет, аромат слишком реальный. Подушка ведь не гуляет по ночам из спальни в спальню, правда? А одеяло и простыни? Тоже маловероятно…
Значит, все-таки не приснилось.
Значит, он был тут.
Значит, я ещё не окончательно спятила.
Приложив покрывало к носу чистой стороной, убеждаюсь, что кровь остановилась.
Медленно поднимаюсь, снова глядя на часы. Теперь замечаю ещё и время, что они показывают.
Девять.
Надо же, какая пунктуальность у моих кошмаров! Вовремя разбудили.

Ставшие традицией полчаса в душе делают из меня человека. Покидаю ванную с чистой головой, которой предоставляется возможность поразмыслить на тему запланированных на сегодня мероприятий.
Итак, знакомство с…
Внезапно застываю как вкопанная. Необдуманные мысли ударяются о стенки сознания, взывая к нему. Им удается.
Встреча с мальчиком. Знакомство с сыном Каллена. С малышом…
Резко втягиваю воздух. Он нужен мне как никогда.
Неужели сон был обязан этому? Моему чертовому волнению перед знакомством с ребенком? Теперь Эдвард распоряжается ещё и моими снами? Моими ночами, в конце концов?..
Останавливаю клокочущую в груди ярость, обращая её в растерянность, царящую в голове. Злость мне не нужна. Она неприемлема.



Передо мной чашка с кофе и маленький золотистый круассан. Марлена, подметившая, что я спустилась в столовую на десять минут раньше положенного, принесла мне все это, обосновав свое поведение тем, что не позволит «ждать мистера Каллена на пустой желудок».
Эта женщина, несомненно, рушит все общепринятые устои. Она не
подходит для работы здесь. Её место в уважаемой, богатой и нормальной семье. Если моего похитителя можно причислить к двум первым категориям, то к третьей при всем желании не выйдет.
«Нормального» в этом доме слишком мало.
Кофе просто изумительный. Неужто все, что стоит больше ста долларов за килограмм, настолько вкусное?..
Запихивая в рот последний кусочек круассана, слышу шаги, приближающиеся к столовой. Отодвигаю блюдце и чашку, облизываю губы от сладкого джема, нервно складываю ладони на коленях, не имея ни малейшего представления, куда их деть.
Эдвард появляется из светлых дверей, выводящих из столовой в коридор. Похоже, с другой стороны от лестницы, если я не знаю, как пройти туда.
На мужчине очень эффектно смотрится черный костюм. Он придает ему ещё больше серьезности и суровости.
Однако стоит вспомнить его вчерашнее появление в моей комнате и суровость уже не кажется такой опасной. Ночью он был безвреден даже для меня. Ночью я могла сделать все что угодно, а он бы вряд ли сумел мне помешать.
Почему я понимаю это только сейчас?
Никакой справедливости…
Сперва кажется, что мой похититель пришел один (что оставляло надежду на то, что знакомство с мальчиком переносится на другое время), но опустив глаза ниже, на его брюки, замечаю маленькую ладошку, зажатую в его руке.
Белокурая головка контрастирует как с дверьми, так и с одеждой мужчины, что делает её заметной.
Поздно Белла, Джером здесь.
Эдвард ступает в столовую, и малыш послушно следует за ним. Они останавливаются в нескольких метрах от меня. Выжидающий взгляд мужчины напоминает о правилах.
Быстро поднимаюсь, осознавая, что сидеть нельзя. Когда стоит Каллен – стою и я.
- Изабелла, - скудная улыбка мужчины, посланная мне, кажется фальшивой. За маской хладнокровия так и кипит ярость. За что?..
- Мистер Каллен, - тихо, но учтиво здороваюсь. Не будем игнорировать условности.
Выслушав приветствие, мой похититель направляется к стульям у стола. Резко отодвигая один из них, он оказывается на зеленом сидении.
Делаю шаг назад, ожидая, что малыш, молчаливо стоящий рядом с ним, будет взят на руки, но ничего подобного не происходит.
Мы оба стоим. Стоим перед Калленом.
- Джером, - мужчина многозначительно смотрит на сына, опустившего взгляд к деревянному полу. Особой тяги к новым знакомствам за малышом не наблюдается.
Пользуясь возможностью, разглядываю ребенка. Первое, что бросается в глаза – его рост и телосложение. Он маленький. Невероятно маленький для пяти лет. Светло-синяя кофта и хлопчатые штаны только усиливают впечатление. Единственное желание, наблюдавшееся у меня и в первую нашу встречу – защитить мальчика – возвращается.
Заслышав слова отца, Джером робко поднимает голову. Огромные малахитовые глаза – точь-в-точь Каллена – предстают на мое обозрение. Если и были раньше сомнения в том, что малыш его сын, теперь от них не осталось и следа. Настолько похожими могут быть только родственники. Близкие родственники.
Длинные черные ресницы хорошо заметные на бледной коже. Они будто бы нарисованы. Таких красивых детей не бывает…
Однако за красотой кроется нечто большее.
До сих пор я не опасалась, что ребенок может меня испугаться. Более того – этого даже в мыслях не было. Но теперь понимаю, что заблуждалась. Что не знаю слишком многого.
Джером не просто напуган. Он в ужасе. В таком очевидном, что ничего иного, как обнять несчастного малыша, сделать не хочется.
- Джером, это Изабелла, - Эдвард напоминает о своем присутствии, нещадно вторгаясь в мои мысли, - Изабелла – Джером.
Такое формально представление друг другу. Будто бы мы на какой-то вечеринке в дорогом баре, а не в домашней столовой зимним утром.
Припоминая кадры из просмотренных фильмов, приседаю, стремясь оказаться с малышом на одном уровне.
- Здравствуй, Джером, - прикладываю все силы к тому, чтобы улыбка не оказалась лживой и походила на ту, обладательнице которой можно доверять. Хоть чуть-чуть.
Но ребенок расценивает все по-своему. Такие безобидные движения пробуждают в нем ужас. Мальчик отшатывается от меня, как от огня. Детское личико – и без того совсем белое - бледнеет.
Растерянно смотрю на Эдварда, но на его лице ничего не меняется. Он оборачивается, протягивая руку к сыну.
- Подойди.
Тот наоборот отступает дальше, качая головой.
Это переполняет чашу терпения моего похитителя. Похоже, даже детское непослушание для него противоестественно.
- Я велел подойти, Джером, - в голосе уже нет спокойствия, теперь в баритоне слышатся предостерегающие нотки.
Но и это не помогает.
С замиранием сердца слежу за тем, как мужчина поднимается, одним стремительным движением оказываясь рядом с сыном.
- Джером… - рычит он, отчего малыш сжимается, делаясь ещё меньше прежнего. У меня в горле пересыхает.
- Поздоровайся с Изабеллой. Отныне она будет заменять Элис.
Глаза мальчика распахиваются больше прежнего, но даже слова отца не заставляют его сделать что велено. Вместо этого он снова качает головой. Только вот уверенности уже больше.
Каллен сжимает губы, черты его лица заостряются, в воздухе повисает напряжение, достигшее максимального накала.
Наблюдаю за противостоянием взрослого человека и ребенка, прекрасно понимая, кто выиграет. Но при всем, что испытываю к Каллену, при всем, что готова ожидать от него, при всем, что видела раньше, происходящее все равно вводит меня в ступор.
Потеряв последние крохи терпения, мужчина хватает ребенка за руку, буквально швыряя в мою сторону. Словно плюшевую игрушку.
Джером застывает у самых носков моих туфель. Его крохотное тело подрагивает.
- Я не спрашиваю, а говорю, Джером - мой похититель безжалостен, - поздоровайся с Изабеллой. Немедленно.
С горечью, неподвластной даже самоконтролю, доведенному за столько лет до совершенства, смотрю, как белокурое создание прожигает меня своим взглядом. Слезы закипают в его глазах, нижняя губа подрагивает.
От жалости сердце сжимается. Как Эдвард может позволять такому случаться?.. С собственным ребенком?..
«Если я узнаю, что ты доведешь его до слез, тебе не поздоровится!» - это правило распространяется только на меня? Только мне запрещено это делать? А как же он сам?..
- Джером… - шепчу, не зная, что можно сказать в такой ситуации.
Мальчик не отвечает. Всхлипнув, он разворачивается и стремительно покидает столовую. От неожиданности даже не порываюсь его остановить.
А Эдвард, судя по всему, знал, что так будет, раз не двигается с места. Он замирает на своем стуле как каменное изваяние.
Мы оба почти одновременно замечаем в дверях с иероглифами домоправительницу. Женщина, прикусив губы, смотрит в сторону, куда направился ребенок.
- Марлена!
Заслышав голос своего работодателя, та делает шаг вперед.
- Все готово к завтраку, мистер Каллен, - на миг она запинается и в нерешительности добавляет, - могу я привести Джерома?
- В этом нет необходимости… - отмахивается мужчина. Его глаза скользят по поверхности стола, пока не замирают на мне. Сталь в них приводит в замешательство. Зато, хотя бы ярость испарилась…
- …Изабелла приведет его.
Обескураженная этими словами, даже не замечаю того, как хмурюсь. Эмоции выходят из-под контроля все чаще. Если так пойдет и дальше, мне может не поздоровиться…
- Вы уверены, мистер Каллен? – невероятно глупый вопрос. Когда этот человек был не уверен в чем-то?
Мужчина кивает.
- Двадцать минут, Изабелла.
Его глаза сверкают насмешкой и угрозой. Догадываюсь, что если к этому сроку не приведу ребенка, будет очень плохо…
- Время пошло, - закидывая ногу на ногу, докладывает Каллен. - Твое время, Белла.
Догадки подтвердились.

________
Жду вашего мнения о прочитанном ЗДЕСЬ